Реформа Косыгина и эффективность социалистической экономики

Размещено на http://www.allbest.ru/

Реформа Косыгина и эффективность социалистической экономики

Эпштейн Давид Беркович - д.э.н., профессор, г.н.с. Северо-Западного НИИ экономики сельского хозяйства РАСХН

Несмотря на то, что реформа А. Н. Косыгина системы управления советской экономикой имеет уже пятидесятилетнюю историю, назад, интерес к ней не утихает. И это не случайно, так как отношение к этой реформе определяется отношением к социалистической экономике вообще и к экономике СССР, в частности, взглядами на её (экономики СССР) фактическую и потенциальную эффективность, на роль послесталинского этапа в развитии экономики страны. Все эти вопросы вызывают горячие споры, так как они имеют отношение и к настоящему, и к будущему.

Среди существующих взглядов на реформу можно выделить, пожалуй, три основные точки зрения. реформа косыгин социалистический экономика

Первая признает, что реформа дала существенный позитивный толчок развитию советской экономики в 1965-1970 годах. Причины её сворачивания сторонники этой позиции видят в том, что возросшая самостоятельность предприятий не нравилась партийно-министерской бюрократии. К тому же реформа повышала роль Косыгина в Политбюро ЦК КПСС и тем самым создавала потенциального конкурента Брежневу Л.И., что никак не могло ему нравиться. В итоге реформу свернули, а Косыгина отправили на пенсию. Эту позицию можно охарактеризовать как поверхностно-бюрократическую, так как она в основу событий кладёт отношения внутри управляющей верхушки КПСС.

Вторая точка зрения отличается радикально негативным отношением к реформе. Её сторонники утверждают, что реформа сделала прибыль главным показателем работы предприятий и тем самым дала простор буржуазным отношениям и теневому капиталу при социализме, извратив его. Она и погубила в конечном итоге СССР. Крайняя версия - реформа была диверсией сионистов и сионистского теневого капитала. Её авторы - сионистское подполье в Харькове, где жил проф. Евсей Григорьевич Либерман, написавший статью в «Правде» в 1963 году, инициировавшую дебаты о реформировании экономики СССР. Оптимальная модель экономики - сталинская, то есть, та, что была создана под руководством Сталина в 30-е годы ХХ века в период индустриализации. Эту позицию можно охарактеризовать как догматическо-сталинистскую.

Третья позиция состоит в том, что реформа имела плюсы и минусы, но длительный период ее развития (а она отнюдь не завершилась в 1970 году) показал, что для существенного повышения эффективности социалистической экономики был необходим ещё более решительный поворот к самостоятельности предприятий, к развитию регулируемых рыночных отношений. А это противоречило догматичным политэкономическим установкам того периода. Эта позиция представляется нам наиболее правильной.

Столь глубокие различия во взглядах на реформу объясняются различными политическими и политэкономическими взглядами на социализм вообще и на содержание понятий «общественная собственность», «непосредственно-общественное производство», в частности. В связи с этим возможны не только указанные три версии отношения к реформе Косыгина, но и смешанные варианты. Например, позиция КПРФ - это смешение сталинизма и современного взгляда на роль рыночных отношений и частной собственности.

Для лучшего понимания роли реформы обратимся к проблемам повышения эффективности социалистической экономики в рамках системы управления, действовавшей в СССР до 1985-1987 годов.

Рост эффективности производства в целом и всех отраслей обеспечивался в этой системе управления, сложившейся в тридцатые годы, через систему централизованных плановых заданий отраслям и предприятиям. Разумеется, эта система не была идеальной, она не могла исключить ошибки планирования и бюрократическое планирование («от достигнутого плюс проценты роста»), неправильное определение цен и т. д. Но, тем не менее, указанная система отношений обеспечивала расширенное воспроизводство, причём длительный период (примерно до начала семидесятых годов) темпы расширенного воспроизводства в экономике и роста благосостояния всего населения превышали аналогичные показатели многих развитых стран. И все же у этой модели был коренной, неисправимый изъян - она не воспроизводила заинтересованности работника (рабочего, управленца, директора предприятия) в максимальном и реальном росте эффективности на данном предприятии, на каждом рабочем месте.

На уровне всей экономики в целом прирост эффективности в этой модели был обеспечен за счёт детального планирования, доводимого до каждого предприятия, которое практически гарантировало ему сбыт, снабжение и заработную плату за выполнение заданий по объёмам производства. Поэтому для руководства каждого конкретного предприятия уже не вставал вопрос о максимальной эффективности его работы, о повышении качества изделий, о необходимости производства не запланированных, а иных видов продукции, о поиске наиболее эффективных технологий и их внедрении, а лишь о выполнении заданий. Первостепенное значение имело выполнение плана по объёмам производства. Тем самым, основная ответственность за экономическую эффективность общественного производства ложилась на плановые органы и правительство страны, отчасти - на министерства, но не на предприятия и, тем более, не на работника. А для действительно эффективной работы экономики необходимо, чтобы о максимальной эффективности каждого предприятия думало и его руководство, и его коллектив, и чтобы, и это самое главное, при этом они имели всю необходимую свободу действий. А её система не давала принципиально.

Иногда полагают, что недостатки прежней системы начали проявляться лишь через 7-10 лет после смерти Сталина. На самом деле, они проявляли себя весь период существования этой системы, но до поры до времени компенсировались быстрыми темпами роста, достигаемыми за счёт введения новых крупных предприятий и наращиванием численности занятых в промышленности и строительстве за счёт ухода работников из села и высвобождения их из сельскохозяйственного производства. Вот что говорил Маленков Г.М. на XIX съезде КПСС в 1952 г. о проблемах сталинской экономики: «Многие министерства …при расчёте мощностей нередко применяют заниженные нормы производительности оборудования, устанавливают нормы трудоёмкости изделий без учёта передовой технологии и более совершенных методов организации труда. Вместо того, чтобы увеличивать производство продукции за счёт лучшего использования внутренних ресурсов предприятий, министерства нередко требуют от государства капиталовложения на строительство новых предприятий… Некоторые хозяйственные руководители …в ущерб интересам государства, искусственно создают «резервы» в планах по себестоимости продукции путём завышения норм расхода сырья и материалов и необоснованного увеличения показателей трудоёмкости изделий» XIX съезд ВКП(б) - КПСС (5 - 14 октября 1952 г.). Документы и материалы. М. 1952..

Поначалу, в 50-х - 60-х годах прошлого века советским экономистам и руководителям казалось, что дело в неправильных показателях, что стоит ввести правильные показатели (прибыль, снижение себестоимости, натуральные, а не валовые стоимостные показатели производства, задания по новой технике и т. д.), а также несколько сократить номенклатуру планирования, и дело кардинально улучшится. На это и была направлена реформа Косыгина, точнее, реформа 1965 года. Она проводилась не спонтанно, а после трёхлетней дискуссии и очень основательной подготовки.

Весьма важно правильно определить её хронологические рамки. Ведь реформа системы управления не завершилась в 1970 году, она продолжалась, по сути дела, вплоть до начала «перестройки». Напомним о некоторых ее этапах после 1970 года.

1) Постановлением Совета Министров СССР от 21 июня 1971 г. «О некоторых мерах по улучшению планирования и экономического стимулирования промышленного производства» были восстановлены, начиная с пятилетнего плана 1971--1975 гг., директивные задания по росту производительности труда, в заданиях по реализации выделялся объём новой продукции.

2) В семидесятые годы многоступенчатая система управления промышленностью была заменена на двух-, трёхзвенную (министерство -- объединение -- предприятие). Соответственно были перераспределены и децентрализованы функции управления и планирования. На это было направлено Постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР от 2 марта 1973 г. В нем ставилась задача «…совершенствования организации управления промышленностью путём укрупнения предприятий, создания производственных объединений (комбинатов), всесоюзных и республиканских промышленных объединений, приближения органов хозяйственного руководства к производству, более чёткого разграничения прав и обязанностей между различными звеньями отраслевого управления, повышения оперативности и гибкости в работе управленческого аппарата» Постановление ЦК КПСС, Совмина СССР от 02.03.1973 № 139 "О некоторых мероприятиях по дальнейшему совершенствованию управления промышленностью". http://www.lawmix.ru/sssr/11917.

3) Для предотвращения негативного воздействия валовых стоимостных показателей в 1979 году вводился в качестве одного из основных показатель нормативной чистой продукции «Постановление ЦК КПСС, Совмина СССР от 12.07.1979 № 695 "Об улучшении планирования и усилении воздействия хозяйственного механизма на повышение эффективности производства и качества работы». http://www.lawmix.ru/sssr/10418 .

4) На дальнейшее совершенствование инновационной системы СССР было направлено Постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР «О мерах по ускорению научно-технического прогресса в народном хозяйстве» от 18 августа 1983 года № 814 Постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР от 18 августа 1983 года № 814 «О мерах по ускорению научно-технического прогресса в народном хозяйстве». http://www.bestpravo.ru/sssr/gn-zakony/z2o.htm.

В 1986-1987 годах были приняты ещё несколько постановлений в рамках прежней системы. Таким образом, хронологическими рамками косыгинской реформы являются 1965 год - середина восьмидесятых годов, вплоть до принятия Закона о Госпредприятия в 1987 году.

Остановимся кратко на том, кто были авторы реформы. Характеристика реформы как реформы Косыгина - Либермана, на наш взгляд, не вполне корректна, хотя проф. Е. Г. Либерман действительно опубликовал в «Правде» 9 сентября 1962 года статью «План, прибыль, премия». Дело в том, что эта статья лишь проявила, вывела на свет длящиеся с конца пятидесятых голов поиски путей совершенствования социалистической экономики. Ведь и инициированная Н. С. Хрущёвым замена в 1957 году системы централизованных отраслевых министерств и ведомств региональными совнархозами отражала неудовлетворённость прежней системой управления и ее результативностью.

После появления статьи Либермана, в 20-х числах сентября 1962 года состоялось заседание Научного совета по хозяйственному расчёту и материальному стимулированию при Академии наук СССР, которое открыло трёхлетнюю всесоюзную дискуссию о реформе хозяйственного механизма страны. Постановление Пленума 1965 года подытожило, свело в систему то, что было сказано в статьях и работах многих советских экономистов, в том числе, например, инициатора создания ЦЭМИ академика Василия Немчинова, академика Струмилина С. Г., многочисленных экспертов Госплана СССР, руководителей предприятий и др. В разработке постановлений ЦК и Совмина приняли участие многие десятки НИИ экономического профиля. Были проведены успешные экономические эксперименты на ряде крупных предприятий. «Реформа Косыгина» была, таким образом, плодом большого и длительного коллективного труда, а само это название отражает лишь тот факт, что А. Н. Косыгин, будучи Председателем Совета Министров страны и членом Политбюро, поддерживал её цели и направления, активно способствовал продвижению соответствующих решений.

Критики реформы нередко сводят её содержание к переориентации предприятий на увеличение прибыли и валовых стоимостных показателей и к, якобы, появившейся свободе распоряжения ею в ущерб планированию в натуральных показателях, отражающих реальные потребности общества. На самом деле, серией постановлений, реализующих решения сентябрьского Пленума ЦК КПСС:

- восстанавливалась система отраслевого управления промышленностью, общесоюзные, союзно-республиканские и республиканские министерства и ведомства;

- сокращалось количество директивных плановых показателей (с 30 до 9): по общему объёму продукции в оптовых ценах; важнейшей продукции в натуре; общему фонду заработной платы; сумме прибыли и рентабельности (как отношение прибыли к сумме основных фондов и нормируемых оборотных средств); платежам в бюджет и ассигнованиям из бюджета; общему объёму капитальных вложений; заданий по внедрению новой техники; объёму поставок сырья, материалов и оборудования.

Предприятия обязаны были самостоятельно определять детальную номенклатуру и ассортимент продукции, за счёт собственных средств осуществлять инвестиции в производство, платежи в бюджет - в виде платы за фонды.

За счёт прибыли по жёстким нормативам, предприятия должны были формировать 1) фонды развития производства, 2) материального поощрения, 3) социально-культурного назначения и жилищного строительства. Указанные нормативы вводились как нормативы длительного действия, не подлежащие пересмотру в течение определённого периода Постановление ЦК КПСС, Совмина СССР от 04.10.1965 № 729 "О совершенствовании планирования и усилении экономического стимулирования промышленного производства". http://www.lawmix.ru/sssr/5937. При этом объёмы реализации продукции для определения отчислений в фонды развития производства и материального поощрения должны были рассчитываться в сопоставимых, а не в фактических ценах, чтобы снять заинтересованность в увеличении цен.

Мы видим, таким образом, что планирование в натуре и интересы общества отнюдь не было «подавлены валом», как часто пишут о ключевых положениях реформы. При невыполнении предприятием плана прибыли и реализации продукции в установленной номенклатуре отчисления в фонд материального поощрения должны были производиться в пониженных размерах.

При этом указанным выше Постановлением требовалось «устанавливать оптовые цены на новую продукцию на таком уровне, при котором за счёт лучших технико-экономических показателей по сравнению со старой обеспечивались бы потребителю экономическая выгода, а изготовителю возмещение дополнительных затрат и, как правило, повышенная рентабельность по сравнению с рентабельностью ранее выпускавшейся продукции» Там же..

Таким образом, замысел разработчиков реформы состоял в том, чтобы повысить заинтересованность предприятий в

- росте производительности труда,

- снижении себестоимости продукции и повышении её качества,

- внедрении новой, более производительной и экономичной техники,

- более эффективном использовании основных и оборотных фондов.

Для этого предприятиям предоставлялась необходимая самостоятельность и возможность использовать часть полученной прибыли и амортизационных отчислений на капиталовложения.

Общественные интересы определялись, фиксировались через параметры плановых заданий каждому предприятию, что отвечало представлениям о формах реализации общественной собственности на средства производства в тот период.

Оправдались ли ожидания реформаторов? Обратимся к таблице 1.

Таблица 1 Некоторые показатели эффективности развития экономики СССР по пятилеткам 1961-1980 годов, в %

Очевидно, показатели восьмой по счёту, но первой реформенной пятилетки - 1966-1970 годов (они выделены жирным шрифтом) намного лучше показателей предыдущей и последующей пятилеток. И дело не только в высоких темпах роста национального дохода, но и в высоких показателях роста эффективности - производительности труда, снижении материалоёмкости, динамике показателя фондоотдачи.

Таким образом, эта пятилетка, безусловно, во многом оправдала надежды руководства страны. Во многом, но не во всем. Фактически реформа дала двойственный результат: инициатива предприятий действительно выросла, но она далеко не всегда была направлена на рост эффективности и научно - технического прогресса, чаще - на рост премий.

Руководство предприятий в ходе этой пятилетки и в последующем учились «играть» на показателях так, чтобы их премии росли в любом случае. При этом эффективность экономики и темпы её роста, как мы видели, понемногу снижались. Вот хрестоматийный пример этой игры с показателями, которая выявилась в ходе реформирования.

Если предприятию планировать производство труб в тоннах и к этому показателю привязывать премирование, то ему становится выгодно делать их как можно более толстыми и тяжёлыми. Если перейти к планированию в метрах, как предлагали нередко сторонники новых показателей, то предприятие, наоборот, будет стараться производить как можно более длинные и тонкие трубы, чтобы увеличить длину выпускаемой продукции при тех же расходах металла и уменьшить затраты на выпуск. Если планировать - в рублях, то предприятие начинает ориентироваться на наиболее дорогие трубы. И если даже требовать от предприятий согласовывать параметры труб с их потребителями, и, например, премировать в зависимости от прибыли, то на практике это ведёт к выпуску труб с более высокой себестоимостью. Дело в том, что прибыль в цене определялась в 60-80-х годах пропорционально себестоимости, и более дорогие трубы были выгодны материально и поставщикам, и потребителям в тех условиях.

Предприятия, таким образом, учились при любых показателях исполнять «на своих трубах» одну и ту же мелодию увеличения поощрительных фондов, нередко в ущерб интересам общества.

Получалось, что общественные интересы в такой ситуации обеспечиваться в основном действиями и указаниями центральных органов. Но сверху далеко не всегда видно, в чем состоят эти интересы в конкретной отрасли и на конкретном предприятии. Это и явилось основной причиной снижения темпов роста производства и производительности труда, а также увеличения материалоёмкости производства и снижения фондоотдачи.

Такие результаты усилили «разброд и шатание» среди экономистов. Среди них выявились существенно различные позиции. Относительно небольшая, хотя и активная часть призывала идти по пути дальнейшего наращивания свободы предприятий и объединений. Другая часть призывала найти более подходящие показатели оценки предприятий, например, взять за основу показатели чистой продукции, менее зависимые от цен на неё и от её материалоёмкости. Однако появились и сторонники усиления централизации на основе более широкого применения ЭВМ и автоматизированных систем управления, в том числе, сторонники так называемой Системы Оптимального Функционирования Экономики (СОФЭ). СОФЭ развивалась преимущественно работниками Центрального Экономико-математического Института под руководством академика Н. П. Федоренко. Он и его последователи возлагали особые надежды на активное применение экономико-математических методов, в том числе, методов линейного программирования и вытекающих из них так называемых двойственных оценок, которые, по мнению сторонников СОФЭ, могли служить аналогами цен на основные виды ресурсов.

Для понимания ситуации надо также принять во внимание, что в 1968 году последовал ввод войск СССР и ряда стран Варшавского договора в Чехословакию в связи, как тогда считало руководство СССР, с развёртывающейся там компанией по дискредитации социализма, а также планового централизованного управления экономикой. Плановой системе противопоставлялось кардинальное расширение рыночных свобод.

Не следует забывать и того, что политэкономия того времени рассматривала систему централизованных плановых заданий как неотъемлемую характеристику социалистических производственных отношений, как реальное воплощение отношений общественной собственности. «А как же иначе, - рассуждала основная масса политэкономов, - если Маркс и Ленин предсказывали управление экономикой социализма как «единой фабрикой», где нет места купле-продаже средств производства и развитию товарно-денежных отношений?» С этих позиций экономика Югославии, где предприятия имели реальную свободу выбора ассортимента производимой продукции, установления цен и распоряжения большей частью прибыли, не рассматривалась как вполне социалистическая.

Все указанные выше факторы и привели к тому, что энтузиазм руководства страны по отношению к расширению экономической свободы предприятий существенно снизился. Возможно, здесь действительно сыграло свою роль то, что Брежнев рассматривал Косыгина как потенциального конкурента на роль первого лица государства.

В результате реформа пошла, как мы уже показали выше, по пути попыток поиска оптимальных показателей, к которым был в результате отнесён показатель «нормативной чистой продукции».

Но дело было не только и не столько в несовершенстве показателей, сколько в том, что плановые централизованные задания возлагали всю ответственность за выбор путей оптимального развития предприятий и объединений, внедрения достижений научно-технического прогресса на плановые органы и министерства, тем самым, снимая ответственность за это с предприятий. Но «сверху» далеко не всегда эти пути определялись правильно. Это лишь в песне «сверху видно все, ты так и знай». А на самом деле для реального повышения эффективности предприятия должны искать эти пути сами, неся самостоятельно и нести основную тяжесть экономической ответственности.

Сегодняшние критики реформы Косыгина считают, что для ее успеха надо было, во-первых, сохранить задания по снижению себестоимости, а во-вторых, для производителей средств производства ввести показатель экономического эффекта их внедрения у потребителей. На самом деле, это - продолжение действий в рамках все той же ошибочной парадигмы поиска оптимальных показателей в условиях колоссальной и растущей сложности экономики. Планирование себестоимости продукции сверху возможно лишь в условиях стабильного, неизменяемого ассортимента продукции. А для такой продукции и задания по росту рентабельности и прибыли в сопоставимых, то есть, в фиксированных (а не текущих) ценах принуждают производителей снижать затраты. Но, дело в том, что исчерпав возможности такого снижения в рамках существующей технологии, предприятия начинали создавать искусственно модификации данного вида продукции, дабы заложить в план приличный запас повышенной себестоимости и иметь возможность её снижать в течение нескольких лет. Это, собственно, и имело место. Появлялась, якобы, более качественная, прогрессивная модель изделия, но намного более дорогая, чтобы затем лет на пять снова была возможность устойчиво снижать на ней себестоимость и получать премии. И потребители, и даже плановые органы шли на такие «игры» потому что они не вредили существенно ни тем, ни другим Об этом говорил и Г.М. Маленков в цитируемом выше докладе 1952 г..

Что касается показателя эффекта применения новых средств производства у потребителя, то надо ясно понимать, что эффект этот всегда расчётный и различен при применении в разных условиях. Заранее реальный эффект в большинстве случаев рассчитать невозможно. Этот показатель подталкивает к фальсификациям (завышению эффекта) на этапе определения цены этих средств производства. Если их потребитель имеет этот эффект на практике и должен за него потом рассчитываться своими доходами, он будет его занижать. А если он не должен за него рассчитываться, то он будет подписывать практически любые справки об эффекте, чтобы и в будущем получать новую технику.

В итоге до 1985-1987 годов реформирование шло ошибочным путём поиска идеальной системы показателей и более эффективной структуры управления экономикой, укрупнения предприятий, создания объединений. Лишь к 1988-1990 годам руководством было осознано, что социализм совместим с рынком, но был избран крайне ошибочный курс параллельного проведения экономических и политических реформ, причём поспешного, без опоры на науку и практику.

Какие же выводы для будущего, для будущих попыток осуществления социалистической экономики следуют из опыта реформы Косыгина?!

Основной вывод, на наш взгляд, состоит в том, что невозможно управлять экономикой страны как единой фабрикой, подавляя товарно-денежные и рыночные отношения вместо того, чтобы научиться их использовать в интересах общества. Экономика эффективна в долгосрочном аспекте лишь тогда, когда построена на инновациях. А инновации - это, прежде всего, результат горизонтальных связей в экономике. Горизонтальные связи - это рыночные связи!

Но без сильного централизованного управления и мощной государственной (вертикальной) поддержки горизонтальные связи для подъёма экономики и обеспечения научно-технического прогресса недостаточны. Сиюминутные интересы душат и фундаментальную, и прикладную науку, как показал печальный опыт трансформации России с 1992 года.

В СССР мы имели перекос в сторону вертикальных связей, сегодня - в сторону горизонтальных. И до подлинного рывка в повышении эффективности сегодня ещё тоже очень далеко, причём по многим позициям в развитии науки и техники СССР далеко опережал уровень сегодняшней России, не имеющей пока собственного высокотехнологичного машиностроения. А оно-то и составляет основу столь важных для страны импортозамещения и новой индустриализации.

Выход из непростой экономической и политической ситуации, сложившейся в СССР к середине восьмидесятых годов, состоял в том, чтобы провести сначала неспешные, надёжные, последовательные экономические реформы, не разваливая при этом госсектор, как «творил» Горбачёв, а дополняя постепенно его возможности усилением экономической свободы в сельском хозяйстве, в лёгкой промышленности, в сфере услуг и т. д., взяв под жесточайший контроль материальные фонды и денежные средства государственного сектора. В сельском хозяйстве к 1985 году в Советском Союзе было занято около 25 млн. чел, то есть, 18%. В сельской местности проживало 34,8% населения страны. Все это были колоссальные резервы недостаточно эффективно используемой рабочей силы. Их использование через активизацию экономических реформ позволило бы только за счёт этого фактора повысить национальный доход не менее, чем на 15-20%. Рост производства в указанных секторах подстегнул бы рост в промышленности, рост доходов населения и заработной платы. На этой основе можно было провести реформу розничных цен, не изменявшихся почти 25 лет, что увеличило бы дополнительно поступления в бюджет. Тогда можно было бы перейти к реформам промышленности и строительства, переводя их на рельсы рыночного и инновационного развития, сохраняя при этом ресурсный сектор и цены на базовые ресурсы в руках государства. Аналогичный, по сути дела, алгоритм был применён в Китае, который вот уже более тридцати лет демонстрирует всему миру невиданные темпы роста.

Лишь после завершения основных экономических реформ и после достижения существенных экономических успехов можно было поэтапно и осторожно переходить к глубоким политическим реформам, не спеша с отказом от руководящей роли КПСС до тех пор, пока не удастся выйти на траекторию устойчивого экономического роста, причём за счёт инноваций, а не только и не столько за счёт перекачки трудоспособного населения из сельского хозяйства в другие отрасли.

Это был бы уже не прежний социализм, но это был бы все-таки именно социализм на территории СССР, быстро растущий, необходимый людям и вызывающий уважение всего мира.

Литература

1. XIX съезд ВКП(б) - КПСС (5 - 14 октября 1952 г.). Документы и материалы. М. 1952.

2. Либерман Е.Г. «План, прибыль, премия»./ «Правда», 9 сентября 1962 г.

3. Постановление ЦК КПСС, Совмина СССР от 04.10.1965 № 729 "О совершенствовании планирования и усилении экономического стимулирования промышленного производства". http://www.lawmix.ru/sssr/5937

4. Постановление ЦК КПСС, Совмина СССР от 02.03.1973 n 139 "О некоторых мероприятиях по дальнейшему совершенствованию управления промышленностью". http://www.lawmix.ru/sssr/11917

5. «Постановление ЦК КПСС, Совмина СССР от 12.07.1979 №. 695 "Об улучшении планирования и усилении воздействия хозяйственного механизма на повышение эффективности производства и качества работы». http://www.lawmix.ru/sssr/10418

6. Постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР от 18 августа 1983 года № 814 «О мерах по ускорению научно-технического прогресса в народном хозяйстве». http://www.bestpravo.ru/sssr/gn-zakony/z2o.htm

7. Постановление ЦК КПСС, Совмина СССР от 04.10.1965 № 729 "О совершенствовании планирования и усилении экономического стимулирования промышленного производства". http://www.lawmix.ru/sssr/5937

Размещено на Allbest.ru