Горцы Северо-Западного Кавказа на воинской службе России (конец XVIII-XIX вв.)

Кавказский конно-горский дивизион отличился в событиях Краковского восстания 1846 г., когда вместе с прочими Российскими войсками участвовал в «движении» к этому «вольному» польскому городу и затем преследовал мятежников отступивших к прусской границе.

После начала в 1848 г. Венгерской революции, дивизион был укомплектован ещё двумя сотнями набранными на Кавказе майором М.А. Кундуховым. Особо отличился Кавказский конно-горский дивизион в событиях Венгерского похода Российской армии в 1849 г.

В этом походе горцы использовались как в качестве манёвренной кавалерийской силы, для разведки, так и в борьбе с партизанскими венгерскими частями.

Отличились всадники дивизиона в трёх сражениях у г. Деброда, при Вайцене и в самом крупном сражении всей компании Дебреценском. Во всех сражениях, не имея специальной выучки и подготовки регулярной армии, всадники дивизиона всякий раз одерживали победы и отличались своей храбростью. Результатом отличия на поле брани стало награждение 21 сентября 1849 г. императором Николаем I Кавказского сводно-иррегулярного полка (куда входил и дивизион) знаменем: «За отличную храбрость, оказанную в делах с мятежными венграми, и за сражение под городом Дебречином 21 июля 1849 г.».

В годы Крымской войны 1853-1856 гг. около 50 всадников Кавказского конно-горского дивизиона участвовали в блокаде турецкой крепости Силистрия на Дунае. Однако отступление Дунайской армии не дало возможности всадникам из этой части отличится на этом театре войны. В этот же период времени дивизионом успешно командовал представитель адыгов Северо-Западного Кавказа подполковник Султан Адиль-Гирей.

После Крымской войны Кавказский конно-горский дивизион и Закавказский конно-мусульманский полк были расформированы. Часть всадников и офицеров продолжали служить в других частях армии, отдельные всадники и офицеры продолжали служить в Польше в составе Кубанского казачьего дивизиона.

Вторая глава «Военная служба горцев на Северо-Западном Кавказе в XIX в.» отражает эпизоды воинской службы горцев Северо-Западного Кавказа в Кавказском регионе в период Кавказской войны XIX в., и в структуре Кубанского казачьего войска в XIX в.

В первом параграфе «Участие горцев в Кавказской войне в составе Анапского горского полуэскадрона и Кубанского Конно-Иррегулярного эскадрона» впервые всесторонне изучена воинская служба первого конно-иррегулярного подразделения Российской армии набранного исключительно из адыгов Северо-Западного Кавказа.

Одной из причин создания полуэскадрона стал объективный фактор мирных контактов русского командования в Анапе с частью адыгов, прежде всего с натухайцами, шапсугами и абадзехами, которые стремились быть зачисленными на воинскую службу. В августе 1841 г. была создана Анапская горская команда, а 4 июля 1842 г. высочайшие утверждён штат создаваемого полуэскадрона. По штату в нём должны были служить 59 всадников и офицеров. Семьи всадников проживали в Анапе и российское правительство всячески заботилось о них.

Проходя службу в составе войск Анапского гарнизона Анапский горский полуэскадрон в 1840-1850-е гг. участвовал практически во всех операциях Российской армии в этом районе. Всадники привлекались для службы в качестве курьеров, разведчиков и служили при кавалерии гарнизона. Полуэскадрон нёс службу и во время больших воинских операций Российской армии, особенно в действиях против враждебных России натухайцев, шапсугов и абадзехов. Очень часто всадников полуэскадрона использовали как морских десантников, во время операций на Черноморской береговой линии.

Особенно отличились всадники полуэскадрона в героической обороне Новороссийска в феврале-марте 1855 г. а так же в последующих событиях Крымской войны 1853-1856 гг. на Северо-Западном Кавказе, воюя как против англичан, французов, турок так и против приверженцев Муххамед-Эмина.

Результатом успешной воинской службы полуэскадрона служат высокие оценки данные ему высшим российским командованием на Кавказе. По эффективности боевой службы Анапский горский полуэскадрон ставили в один ряд с Дагестанским конно-иррегулярным полком, который воевал против войск имама Шамиля на Северо-Восточном Кавказе.

Немалое число всадников было отмечено наградами, Знаками отличия Военного ордена и получило право службы в элитной части лейб-гвардии Кавказско-Горском полуэскадроне.

На завершающем этапе Кавказской войны XIX в. Анапский горский полуэскадрон нёс службу в частях Адагумского отряда. Ввиду успешной службы этого соединения в 1861 г. полуэскадрон был переформирован в полный эскадрон и назван Кубанским конно-иррегулярным эскадроном. Всего в эскадроне должны были нести службу 128 чинов.

Действуя на завершающем этапе Кавказской войны в составе Адагумского отряда всадники эскадрона несли потери в боях, немалое количество было ранено, за боевые отличия многие были награждены различными наградами. Результатом отличия в период Кавказской войны XIX в. служит коллективная награда, знаки отличия на головные уборы, с надписью: «За отличие при покорении западного Кавказа в 1864 году».

Эффективная воинская служба Анапского горского полуэскадрона и Кубанского конно-иррегулярного эскадрона в период Кавказской войны XIX в. была возможна по нескольким причинам. Этнический состав полуэскадрона и эскадрона был монолитным. В нём проходили службу только адыги из шапсугов, натухайцев, абадзехов, убыхов, бжедугов. Российское командование создавало все условия службы всадников, вплоть до заботы о раненых и их семьях, регламентировало другие стороны жизни и службы. Но главная причина, на наш взгляд, состояла в том, что сами адыги видели положительные для них моменты вхождения в состав России и через свою воинскую службу интегрировались в жизнь Российской Империи.

В 1865 г. Кубанский эскадрон был переформирован в полуэскадронный состав, а в 1866 г. расформирован. Часть офицеров и всадников продолжала службу в сотне Кубанской горской постоянной милиции, сформированной на основе полуэскадрона.

Во втором параграфе «Участие горцев в Кавказской войне в составе Лабинского конно-иррегулярного эскадрона» рассматривается воинская служба горцев Северо-Западного Кавказа в составе Лабинского конно-иррегулярного эскадрона и полуэскадрона. Эта воинское соединение было сформировано из адыгов, абазин, ногайцев и черкесогаев живших на Лабинской линии и в восточной части Закубанья.

Ядром для его создания послужили милицейские формования служившие в данном районе ещё с в 1840-х гг. Эскадрон был создан в октябре 1860 г. и в нём проходили службу 128 всадников и офицеров. Как и для Анапского горского полуэскадрона был определён штаты и основные положения регламентировавшие службу воинских чинов.

На завершающем этапе Кавказской войны в 1860-1865 гг. Лабинский конно-иррегулярный эскадрон нёс воинскую службу в восточной части Закубанья в составе Пшехского, Даховского и Абадзехского отрядов.

Служба горцев в данном подразделении мало чем отличалась от той что несли всадники Анапского горского полуэскадрона и Кубанского конно-иррегулярного эскадрона. Чины эскадрона были задействованы в разведке отрядов, в конных атаках и перестрелках с горцами. Большое число всадников за свой героизм в боях были награждены Знаками отличия Военного ордена 3 и 4 степени.

В Лабинском конно-иррегулярном эскадроне в отличие от Анапского горского полуэскадрона и Кубанского конно-иррегулярного эскадрона присутствовал элемент разобщённости всадников по этническому признаку, что накладывало отпечаток, напоминая больше милицейскую службу, нежели службу монолитного боевого соединения. После расформирования этой воинской части часть всадников продолжала нести службу в сотне Кубанской горской постоянной милиции а отдельные офицеры и всадники при Кубанском казачьем войске.

Служба адыгов Северо-Западного Кавказа в конно-иррегулярных подразделениях не вылилась в создание постоянной боевой части которая бы функционировала и в мирное время, как это было к Дагестанской и Терской областях.

В третьем параграфе «Служба горцев в составе Черноморского и Кубанского казачьих войск в XIX в.» рассмотрен вопрос службы горцев Северо-Западного Кавказа в Черноморском, а позднее в Кубанском казачьих войсках в XIX в.

Адыги из этой группы ККВ под названием «гривенских адыгов» жили на территории Черномории, а затем и Кубанской области с 1799 г., когда в российское подданство перешла часть шапсугской аристократии. Эти шапсуги спасались у казаков от внутриклассовой борьбы в шапсугском обществе. Постепенно эта группа адыгов разрасталась из числа тех кто переходил и воевал на стороне России. Компактными центрами проживания служивших в казаках адыгов, были станица Гривенско-Черкесская, татарское селение Ады, Суворово-Черкесский посёлок, станица Джерелиевская.

Отдельные адыги служили при полках и батальонах Черноморского казачьего войска уже в первые годы после перехода. Они отличились как проводники и разведчики, хорошо знавшие Закубанскую местность. За отличие в боях как и прочие казаки они поощрялись начальством. Как правило, начиная служить рядовыми казаками и не имея специального военного образования, многие дослуживались до офицерских чинов.

Начиная с 1820-1830-х гг. начинается более массовая служба адыгов. Обычно они отрядами от 100 до 200 всадников прикомандировывались на время походов к тем или иным боевым соединениям Российской армии. В этот же период времени «высочайше» регламентировались правила прикомандирования таких горцев к полкам и служба их в структуре Черноморского казачьего войска. Многие из этой служивой категории горцев отличились в годы Крымской войны 1853-1856 гг. при обороне Черноморской кордонной линии.

На завершающем этапе Кавказской войны XIX в. адыги служили при частях Адагумского отряда. Для них учреждалась специальная команды «Гривенских и Джерлиевских горцев», численность обеих команд не превышала сотни всадников. Результатом службы адыгов в годы Кавказской войны стало большое количество награждённых Знаками отличия Военного ордена, званиями урядников и офицеров.

После окончания Кавказской войны XIX в. адыги, жившие и входившие в структуру Кубанского казачьего войска, жили в тех же населённых пунктах. Воинскую повинность они отбывали на добровольных началах и получали соответствующие льготы. В глазах начальства и адыгов, живших на левобережной Кубани, они рассматривались как казачий элемент.

Этот фактор был учтён при формировании воинских частей в период Русско-турецкой войны 1877-1878 гг. Адыги-казаки тогда несли службу в составе Конно-иррегулярной сотни Кубанской области, сформированной из адыгов жителей Гривенско-Черкесской и Суворово-Черкесской станиц. В это же самое время Кубанский-Горский конно-иррегулярный полк набирался в основном из представителей адыгов левобережной Кубани. Состоя из адыгов-казаков пожилого возраста, сотня несла службу по охране Черноморского побережья на Тамани как часть второй очереди Кубанского казачьего войска.

В 1880-е гг. немало адыгов-казаков служило в строевых частях Кубанского казачьего войска, в конных полках, дивизионах и состоя на офицерских должностях. В 1892 г. большая часть адыго-казаков была расселена в Закубанские аулы, а станица Гривенско-Черкесская расформирована.

Служба адыгов-казаков в XIX в. не вылилась в создание особой группы горцев-казаков, как это было в Терском казачьем войске созданием монолитной группы осетин-казаков.

В третьей главе «Представители горских родов Северо-Западного Кавказа на службе в частях Российской Императорской армии» рассмотрена история воинской службы представителей адыгских родов Могукоровых, Гусаровых, Улагаев.

В первом параграфе «Представители известного рода Могукоровых на службе России» рассказывается о службе представителей этого выдающегося адыгского офицерского рода. Самый известный представитель рода генерал П.Д. Могукоров происходил из шапсугов Гривенско-Черкесского аула, начинал служить России ещё в 1808 г., участвовал в боевых действиях против Наполеона в 1812-1813 гг. Затем его служба проходила на Кавказе где он проявил себя как выдающийся генерал, дипломат, администратор.

Участвуя в Русско-турецкой войне 1828-1829 гг. и Кавказской войне 1817-1864 гг. П.Д. Могукоров проявил себя как умелый полководец, командующий отдельными казачьими отрядами.

Важную роль П.Д. Могукоров сыграл в мирных контактах русских и адыгов. Фактически он был негласным лидером всех приверженных России адыгов.

Как военный администратор он отличился руководством Таманским округом Черноморского казачьего войска и несколько раз временно замещал должность атамана Черноморского казачьего войска. Свою службу П.Д. Могукоров закончил в 1859 г., прослужив России 51 год и дослужившись от рядового казака до генерал-майора.

Его младший брат У.Д. Могукоров так же отличился на воинской службе России, дослужился от рядового казака до полковника. Отличился как командир конных полков, отдельных участков Черноморской кордонной линии, приводил к Российской присяге бжедугов, участвовал во многих боевых походах Черноморских казачьих отрядов. Под его командованием на Кавказе впервые были применены и испытаны ракетные станки.

Схожая судьба была и у другого представителя этого рода Б.Д. Могукорова, дослужившего от рядового казака до подполковника. На воинской службе он отличился тем, что спас атамана Черноморского казачьего войска А.Д. Безкровного от гибели в Закубанском походе в январе 1830 г.

Во втором параграфе «Представители рода Гусаровых на воинской службе России» рассказывается о представителях выдающегося офицерского рода Гусаровых происходившего из адыгов-жанеевцев.

Как и представители рода Могукоровых Гусаровы происходили из адыгов Гривенско-Черкесского аула. Первый представитель рода, отличившийся на воинской службе России Шаган-Гирей Гусаров, дослужился от рядового казака до есаула и был уважаем даже у враждебных к России адыгов. Все его четверо сыновей состояли на Российской воинской службе.

Подполковник Бейслан Шаган-Гереев Гусаров всю свою боевую 40-летнюю карьеру провёл служа на Северо-Западном Кавказе. Он успешно командовал конным полками ЧКВ и отдельными казачьими отрядами. Особенно отличился при защите Черноморской кордонной линии в годы Крымской войны 1853-1856 гг.

Его брат Крым-Гирей Гусаров обучался в Российских военно-учебных заведениях и свою военную карьеру провёл частично вне Кавказа. В годы Крымской войны 1853-1856 гг. участвовал в обороне Балтийского побережья Кавказа от англо-французского флота. На завершающем этапе Кавказской войны 1817-1864 гг. Крым-Гирей Гусаров в чине полковника служил в должности начальника учреждённого Бжедуховского округа и погиб 1 марта 1863 г. при движении через земли недружественных России абадзехов наместника на Кавказе великого князя Михаила Николаевича.

Другие братья Гусаровы не дослужились до таких высоких чинов, но служили при гвардии. Гусаров Арслан-Гирей Шаган-Гиреевич служил в Кавказско-Горском полуэскадроне, Гусаров Сагат-Черий Шаган-Гиреевич служил в Гвардейском корпусе и погиб в Венгерском походе 1849 г.

В третьем параграфе «Представители рода Улагай на службе России» рассказано о представителях шапсугского аристократического рода Улагай, которые начинали служить при Анапском горском эскадроне в 1840-х гг.

Товшук Пшемафович Улагай основатель целой офицерской династии, чьи представители отличились на военной и гражданской службе России. Дослужился от рядового всадника Анапского горского полуэскадрона до штаб-ротмистра. Служил при Кавказско-Горском полуэскадроне. В 1873-1876 гг. состоял станичным атаманом Суворово-Черкесской станицы. В годы Русско-турецкой войны 1877-1878 гг. командовал полусотней Конно-иррегулярной сотни Кубанской области.

Представитель другой ветви этого рода Исмаил Шехимович Улагай, также начинал службу при Черноморской береговой линии в Анапском горском полуэскадроне. За отличие и для продолжения службы был переведен в Кавказско-Горский полуэскадрон. Участвовал в Венгерском походе Российской армии в 1849 г. На завершающем этапе Кавказской войны XIX в., служа в Адагумском отряде, командовал командой Гривенских всадников состоявшей из адыгов-казаков. В 1870 г. И.Ш. Улагай состоял в должности станичного атамана Суворово-Черкесской станицы и дослужился до чина штабс-ротмистра.

Офицеры из адыгов вышеуказанных родов дали Черноморскому казачьему войску и Российской армии целую плеяду талантливых офицеров, верой правдой служивших России.

В заключении сделаны обобщающие выводы:

Представители горских народов Северо-Западного Кавказа состояли на российской воинской службе до начала Кавказской войны в 1817 г. Они служили прежде всего как офицеры армии и при полках Черноморского казачьего войска. Адыги рассматриваемого региона готовы были откликнутся на призыв вступить в борьбу против Наполеона в 1813 г. Они несли службу по охране западных границ империи в Кавказском конно-горском полку и дивизионе, участвовали в Краковском походе 1846 г., Венгерском походе 1849 г. и Крымской войне 1853-1856 гг.

В годы Кавказской войны 1817-1864 гг. представители адыгских субэтносов Северо-Западного Кавказа воевали на стороне России состоя на воинской службе в конно-иррегулярных подразделениях таких, как Анапский горский полуэскадрон, Кубанский конно-иррегулярный эскадрон, Лабинский конно-иррегулярный эскадрон. Особенно успешно служили причерноморские адыги в Анапском горском полуэскадроне.

В XIX в. адыги Северо-Западного Кавказа несли службу в структуре Черноморского, а затем Кубанского казачьих войск. На завершающем этапе Кавказской войны адыги-казаки служили в сформированной команде всадников Гривенской и Джерелиевской станиц, которая активно принимала участие в боевых действиях Адагумского отряда в 1857-1864 гг. Отдельные адыги-казаки несли службу в конных полках и пеших батальонах войска.

Самые известные адыгские офицерские фамилии давшие Российской армии целую плеяду генералов и полковников это Могукоровы, Гусаровы и Улагаи. Представители этих адыгских родов играли важную роль на военной службе в Черноморском и Кубанском казачьих войсках. Они командовали полками и батальонами, отдельными отрядами, заведовали участками Черноморской кордонной линии.

Во время своей службы представители адыгских субэтносов не испытывали религиозной или национальной дискриминации. Для них учреждались особые штаты и табели воинских соединений, регламентировалась выплата жалования, пенсий, пособий для увеченных и выплаты для содержания семьи.

В приложениях предоставлены архивные списки чинов конно-иррегулярных адыгских подразделений воевавших в годы Кавказской войны XIX в. в составе отрядов Российской армии, а так же списки горцев награждённых Знаками отличия Военного ордена за отличие в боевых операциях.

ОСНОВНЫЕ ПОЛОЖЕНИЯ ДИССЕРТАЦИИ ОТРАЖЕНЫ В СЛЕДУЮЩИХ ПУБЛИКАЦИЯХ АВТОРА ОБЩИМ ОБЪЕМОМ 6 П.Л.

Статьи, опубликованные в изданиях, рекомендованных ВАК Министерства образования и науки РФ

1. Брацун, Е.В. Традиции служения горцев Северного Кавказа (на примере рода Улагаев) / Е.В. Брацун // Теория и практика общественного развития [Электронный журнал] - Краснодар. 2013. - № 1. - C.239-242. (0,4 п.л.). Режим доступа: http://teoria-practica.ru/rus/files/arhiv_zhurnala/2013/1/istoriya/bratsun.pdf

2. Брацун, Е.В. Формирование Конно-иррегулярной сотни Кубанской области и участие её в Русско-турецкой войне 1877-1878 гг. / Е.В. Брацун // Гуманитарные, социально-экономические и общественные науки. Краснодар, - 2013. - № 4. - С.258-261. (0,4 п.л.).

3. Брацун Е.В. К вопросу о службе адыгов в Черноморском казачьем войске и Русской армии в XIX в. / Е.В. Брацун // Теория и практика общественного развития [Электронный журнал] - Краснодар. 2014. - № 1. - С.264-266. (0,4 п.л.). Режим доступа: http://teoria-practica.ru/rus/files/arhiv_zhurnala/2014/1/istoriya/bratsun.pdf

Статьи, опубликованные в других научных изданиях

1. Брацун, Е.В. Офицеры-адыги на службе в частях Русской Императорской армии в XIX начале XX вв. / Е.В. Брацун // Голос минувшего. Кубанский исторический журнал. - Краснодар, 2013. - № 1-2. - С.56-72. (0,9 п.л.).

2. Брацун, Е.В. Горцы Северо-Западного Кавказа на службе России: история службы Кавказского Конно-Горского полка и дивизиона 1835 - 1856 гг. / Е.В. Брацун // Голос минувшего. Кубанский исторический журнал. -Краснодар, 2013. - № 3-4. - С.106-121. (0,8 п.л.).

3. Брацун, Е.В. Политика России на Северо-Западном Кавказе в первой половине XIX в.: формирование и служба Кавказского Конно-Горского полка / Е.В. Брацун // Политика России на Кавказе в прошлом и настоящем: документальная база, интерпретации и противодействие фальсификации истории: материалы всероссийской научно-практической конференции. -Краснодар, 2013. - С.93-99. (0,4 п.л.).

4. Брацун, Е.В. К истории адыгского населения Суворово-Черкесского посёлка Кубани в XIX начале XX вв. / Е.В. Брацун // Этнокультурное пространство Юга России (XVIII - XIX вв.): материалы всероссийской научно-практической конференции. - Краснодар, 2013. - С.56-65. (0,5 п.л.)

5. Брацун, Е.В. Горцы Северо-западного Кавказа на службе России XIX в. - 1917 г.: обзор воинских формирований / Е.В. Брацун // XXIV Адлерские чтения Личность. Общество. Государство. Проблемы развития и взаимодействия: материалы всероссийской научно-практической конференции. - Краснодар, 2013. - С.62-65. (0,2 п.л.).

6. Брацун, Е.В. Горцы Северо-Западного Кавказа на службе России: история и генеалогия рода полковника К.К. Улагая / Е.В. Брацун // Генеалогия народов Кавказа традиции и современность. - Владикавказ, 2013. - Вып. 5. - С.66-78. (0,7 п.л.).

7. Брацун, Е.В. Культура воинского и гражданского служения России представителей адыгского офицерского рода Улагай / Е.В. Брацун // Культура как фактор стабильности на Северном Кавказе: материалы региональной научно-практической конференции. - Нальчик, 2013. - С.35-39. (0,2 п.л.).

8. Брацун, Е.В. К истории формирования и службы Кубанского Конно-Иррегулярного эскадрона и полуэскадрона в 1861 - 1866 г. / Е.В. Брацун // Научное наследие Фёдора Андреевича Щербины и современность: сборник материалов международной научно-практической конференции. - Краснодар, 2014. - С.214-222. (0,5 п.л.).

Размещено на Allbest.ru