Крупные городища скифской эпохи в Украинской Лесостепи. Особенности расположения

Три городища, - Шарповское, Макеевское и Будянское, - мысового типа. Исходя из опубликованных И.В. Фабрициус материалов, городища датируются VI - первой половиной - серединой V вв. до н.э. [Фабрициус, 1949].

Пастырское городище относится к другому типу. Расположено в условиях низкой топографии среди естественных природных возвышенностей, яров и балок. Валы городища окаймляют пространство вокруг речки Сухой Ташлык. В плане имеет грушеподобную форму. По периметру обнесено валом и рвом, площадь около 25 га. Из этой территории около 5 га занято болотом, прудом, речкой. Сухой Ташлык делит городище на две неравные части. Левобережная его часть имеет площадь около 5 га, которая еще одним валом делится на две части. Площадь правобережной части около 15 га. Северо-западная правобережная часть на площади 0,5 га была отгорожена от основной территории тремя кольцевидными линиями валов высотой 1-1,5 м; не сохранились [Дараган, 2017, рис. 26].

Вал городища на некоторых участках сохранился на высоту до 3-3,5 м, а ров преимущественно имеет глубину 2-4 м. По мнению О.М. Приходнюка, на городище был один въезд с юга, сохранившийся до нашего времени. Еще один въезд был на правобережную часть городища. Укрепления ЮВ левобережной стороны построены по контуру природного яра. Впрочем, даже здесь расстояние от дна яра (рва) до вершины вала составляет 12-14 м [Приходнюк, 2005, c. 12-13].

На городище выявлены материалы не только скифского, но и раннесредневекового времени (славянские). Раскопки на нем проводились в основном именно в связи со слоем славянского времени, вскрытая площадь очень значительна и тем самым позволяет судить о пространственном распространении на памятнике и комплексов скифского времени.

На правом берегу большая часть внутренней площади городища, прилегающей к валу, едва понижается в направлении р. Сухой Ташлык. На этой территории прослежен интенсивный раннесредневековый культурный слой. Ближе к воде склоны обрывистые, высотой 15-20 м. Их крутизна достигает 30-36°. В этой части городища исследовано не более 5 разновременных комплексов скифского времени.

Более низким является левый берег реки, его высота не превышает 5-7 м. Образованная терраса полого понимается в сторону реки. На этой части городища выявлен интенсивный культурный слой раннесредневекового времени, а также 10 объектов скифского времени [Яковенко, 1968, рис. 1].

Материалы с Пастырского городища датируются VII-IV вв. до н.э. Впрочем, в публикациях отражены только материалы конца VII - первой половины V вв. до н.э. [Яковенко, 1968, c. 186].

В целом, можно вполне определенно говорить о слабой заселенности городища в скифскую эпоху.

Непосредственно возле Пастырского городища к югу от него находится курганный могильник скифского времени из 19 насыпей, исследованный в 1900-1901 гг. В.В. Хвойкой и Н. е. Бранденбургом.

Если вернуться к обсуждению возможного объединения всей группы городищ единой системой фортификации, то стоит учитывать асинхронность их сооружения. Шарповское и Макеевское городища были сооружены позже Пастырского. Наиболее вероятное время их сосуществования - вторая половина VI - начало V вв. до н.э.

Примечательно, что к западу и к югу от этой группы городищ расположены многочисленные широкоизвестные скифские курганные могильники - Журовские, Макеевские, Оситняжжие, Репяховатые и др. Известны и отдельные поселения, но данные по ним пока не обобщены.

На левом берегу Днепра в Террасовой Лесостепи большие городища скифского времени не возводились. Как уже отмечалось выше, попытка разместить в этом регионе огромное Ка - ратульское городище неудачна. Здесь в Чорнобаевском районе Черкасской области известно только три мысовых городища: возле с. Крутьки площадью более 20 га, у с. Васютинцы площадью около 30 га [Телєгін, Дяденко, 1970. с. 171 - 175] и Липляве (или Дудаев городок) площадью 12 га [Роздобудько, Костюк, 1998, c. 140-141].

Вельское городище. Самое крупное из известных не только в Украине городищ находится в Среднем Поворсклье. Однако, в данном случае речь идет не об одном городище, а о системе взаимосвязанных на определенном этапе городищ: Западном Бельском городище (ЗБГ), Восточном Бельском городище (ВБГ) и Большом Бельском городище (ББГ). Большое Бель - ское городище охватывает огромный участок верхней части водораздела р. Ворскла и Сухая Грунь. Вал Большого городища с востока тянется на всем протяжении вдоль высокого правого берега р. Ворскла, а с запада на большей части по краю менее высокого берега р. Сухая Грунь. С юга и севера вал идет по краю располагающихся соответственно севернее и южнее больших участков водоразделов. Т. е., перед валами с юга и севера были превосходящие высоты (или же соразмерные по высоте) по отношению к тем, на которых была устроена фортификация с этих сторон. С запада на восток территорию, окруженную валом ББГ, перерезают два больших оврага, от которых на север и юг отходят меньшие овраги (рис. 13).

Западное Бельское городище устроено на пониженном участке, который полого спускается к р. Сухая Грунь. Западный его вал идет прямо по краю левого берега реки. Восточное Бельское городище построено в 4,2 км восточнее Западного в других топографических условиях - на участке вдоль высокого правого берега р. Ворсклы. При этом южная часть городища включает и наиболее высокий участок рельефа в рамках всего Бельского городища 3 Именно на этом участке было устроено одно из святилищ городища с деревянным храмом (раскоп 30) [Дараган, 2017, рис. 28].

Существует несколько замеров площади и периметра оборонительной системы всего Бельского городища и отдельных его укреплений. При этом разница между замерами для Западного и Восточного городищ достигает 15-20 га, а для Большого Бельского городища - более 1000 га (табл. 1).

Не в последнюю очередь это связано с принципами измерения: по внутреннему контуру вала, по гребню вала или же по внешнему контуру оборонительного рва.

Мои замеры проведены по топографической карте масштаба 1: 10000 совмещенной с кос - мосниками, на которых хорошо дешифрируется вал почти на всей его протяженности, по его условному гребню, и, в целом, совпадают с данными [Кушнір Л.Л., Кушнір Л.М., 1999, c. 106-120]. Площадь Западного Бельского городища - 89,4 га, протяженность валов 3,6 км; площадь Восточного - 75,6 га, протяженность валов 4 км; площадь Большого - 4877,6 га, протяженность валов (включая внешний периметр Западного и Восточного городищ) - 33 км. Высота вала на всех укреплениях достигает 5-6 м. Б.А. Шрамко отмечает, что на отдельных участках сохранились валы на высоту 9-10 и рвы до 6 м глубиной [2007, c. 323].

Западное и Восточное Бельские городища не были синхронными на всем протяжении своего существования. Материалы Западного Бельского городища относятся ко второй половине VIII - началу V вв. до н.э. [Шрамко, 2004, c. 103-106], тогда как материалы Восточного Бельского городища - к VI-IV вв. до н.э. Возникновение же Восточного городища относится к середине - третьей четверти VI в. до н.э. [Задніков, 2014, c. 9].

В Украинской Лесостепи Западное и Восточное Бельские городища наиболее исследованы. Учитывая количество вскрытых комплексов, может сложится впечатление, что они заселены на большей площади. Однако, учитывая длительность функционирования городищ, не известно пока соотношение и плотность в их заселении в различные временные промежутки. Например, считается, что весьма плотно было заселено Восточное Бельское городище. Более того, указывается, что при раскопках Восточного Бельского городища обнаружены ремесленные кварталы, общественные здания, выделены усадьбы различных слоев населения [Шрамко, 2012б, c. 7]. Однако, по сей день не проведено хронологическое членение комплексов внутри раскопов Восточного городища. При этом достоверно известно, что ни один из открытых комплексов не существовал на протяжении 300 лет, а как они и в каком количестве между собой соотносятся - неизвестно. Поэтому идея о весьма плотном заселении городища, по всей видимости, нуждается в корректировке. Сведение всех раскопов Бельского городища вполне определенно показывает, что в рамках каждого из них существуют большие свободные пространства. Однако, представление о том, что все, что объединено в одну систему, и все, что выявлено, существовало одновременно - породило миф, пропагандируемый по сей день об огромном населении, проживавшем на Бельском городище на протяжении всего времени его существования. Это совершенно не следует из археологического материала.

В рамках Большого укрепления известны отдельные селища, а в IV в. до н.э. и два небольших курганных могильника [см. напр.: Кулатова 1996, c. 121-137; Мурзін и др., 1999, c. 26-27].

В округе известны поселения, а к западу от городища - многочисленные могильники. Как правило, их включают в т. н. сельскую округу городища, площадью до 750 км² [Гавриш, 2002, c. 76].

Басовское городище. Является наибольшим в регионе. Первоначально считалось, что городище было устроено на трех небольших отрогах водораздела, разделенных ярами. Но исследованиями В.А. Ильинской в 1947 г. были получены новые данные о системе укреплений и площади городища [Еллінська, 1949, c. 143 - 144; 1952, c. 34]. Как сейчас представляется, городище расположено на высоком правом берегу р. Хмелевка (правобережный приток р. Сула) в верховьях яров, впадающих с левой стороны в долину р. Хмелевки (посредине между сс. Ба - совка и Большие Будки). Оно устроено на участке плато и трех его отрогах, разделенных между собой ярами. Три отрога представляют собой отдельные укрепления городища. Каждый из них с трех сторон (З, Ю и В) окружен ярами, склоны которых дополнительно укреплены системой рвов и валов, а с севера - насыпным валом . высота валов доходит до 5, а глубина рвов до 2 м.

Крайняя западная, наиболее крупная и наиболее высокая площадка городища, - Башта, - отделена Широким яром от следующей с востока площадки, названной Аршавское. Третья, восточная часть, отделенная от Аршавского Цегельницким яром, называется уроч. Городок или Малый Городок. Башта и Аршавское соединены между собой в северной части проходом в валу. Далее на север, с напольной стороны, Башта и Аршавское ограждены двумя рядами валов, расположенных на расстоянии 60 м друг от друга. Валы эти постоянно распахивались и сегодня их высота не превышает 1 м. Все три площадки городища объединены в единое целое дугоподобным валом, который огибает их на расстоянии около 0,5 км на север и упирается западным и восточным концами в склоны яров. Каждая из площадок городища имеет свои собственные оборонительные укрепления. Вытянутая с Ю на С площадка Баш - ты с севера ограждена валом высотой 5,5 м и рвом. Восточный конец вала загибается на ЮВ и, подходя навстречу небольшому отрезку вала от яра Широкого, образует проход между Баш - той и Аршавским. Далее на запад вал исчезает, переходя в крутой обрыв площадки, а ров сливается со склонами яра. С СЗ, З и Ю площадка Башты ограждена двумя рядами валов со рвом между ними, которые идут и по склонам яра. Крайний внешний вал круто обрывается на склоне яра. С ЮЗ и Ю склоны Башты покаты и образуют четыре выступающих языка. Они ограждены теми же валами, что и Башта, без специальных укреплений.

Третья часть городища - Малый Городок, - занимает южный край третьего, вытянутого с СВ на ЮЗ отрога плато. Ограничена с В, Ю и З сторон ярами, склоны которых дополнительно укреплены валами и рвами. От СВ, напольной части, она отрезана валом и рвом с проходом посредине. ЮЗ конец площадки Малого Городка отделен невысоким до 1 м валом и неглубоким до 60 см рвом (рис. 14).

Считается, что наиболее укрепленной была западная часть - Башта, крутые склоны которой с ЮЗ и Ю стороны были обведены двойным рядом валов и рвов. Третий вал сейчас почти незаметный, проходил по верхнему краю площадки городища. Та часть, которая подступала с СВ, обнесена валом и была незаселенной.

Согласно В.А. Ильинской, площадь трех укрепленных отрогов составляла около 12 га.

К северу и к востоку от этих отрогов расположен большой напольный участок (предместье, по В.А. Ильинской), окруженный валом и рвом. В плане он имеет вид прямоугольника длиной 2 км и шириной 0,6 км. В.А. Ильинская указывала, что площадь участка 75 га. Ближе к отрогам участок разделен валом поперек. Высота валов 3, ширина рвов 2 м [Еллінська, 1965]. В настоящее время на космоснимках удовлетворительно читается западная дуга вала большого напольного участка, а также часть фортификации укреплений отрогов. Дополнительные фортификации напольного участка, а также вал, объединяющий все три городища на отрогах, визуально не виден. Тем самым весьма проблематична сверка площади городища, тем более, что, если исходить из данных В.А. Ильинской, то суммарная площадь городища составляет 89 га. Однако в литературе встречается цифра и в 170 га [Граков, 1971, с. 136].

Памятник функционировал, возможно, еще со второй половины - конца VII в. до н.э. до конца IV в. до н.э. Впрочем, неизвестно беспрерывно ли.

К З и к ЮЗ от Басовского городища расположены т. н. Посульские курганы, один из наиболее крупных скифских могильников (группы могильников) в Украинской Лесостепи архаического времени. Я не располагаю данными о наличии других поселений и городищ скифского времени в ближайшей округе к Басовскому городищу. В Посулье к скифской эпохе также относятся такие городища как Малый Вязивок, Хитцы, Глинское, Клепачевское, Сухоносовское, Свиридовское [Ильинская, Тереножкин, 1983, c. 330]. Иногда в региональную систему включают и городища, расположенные в бассейне р. Псел. Самое крупное здесь Кнышовское городище имеет площадь более 4 га. Все городища региона мысовые, малой площади. Все они основаны не ранее конца VII, а, скорее всего, в VI вв. до н.э. и существуют до конца IV в. до н.э.

Планы городищ позволяют определить их общие и различные черты, а также сгруппировать их по наиболее близким признакам.

Уже обращалось внимание на тот факт, что топография расположения городищ разная [Ковпаненко и др., 1989, с. 14].



Басовское городище: 1 -- план (по: [Ел¬лінська, 1949, рис. 3, 1]); 2 -- укрепления Башта, Аршавское и Малый городок на космоснимке (Google) с обозначенной фортифика¬цией; 3 -- план, ЦМР (TIN)

Однако, рассмотрев пространственные характеристики всех крупных городищ, а для Правобережья и городищ с меньшими метрическими параметрами, можно сгруппировать городища по ряду весьма характерных общих показателей.

По топографии.

1. Одного порядка, со всей очевидностью являются городища Млынок, Пастырское, у сс. Комаровка, Немировское и Ходосовское. Их оборонительные системы окаймляют проточный водоем - речку.

2. Другого порядка такие гиганты как Мот - ронинское и Журжинецкое. Они устроены на высоких участках водораздела. В рамках Мот - ронинского городища также есть водный источник и, вполне вероятно, что он был и на Жур - жинецком. в известной степени сюда относится и Трахтемировское городище, расположенное на высоком берегу Днепра на участке с сложнопересеченным рельефом.

3. Третья группа - городища Тараща и Западное Бельское. Они устроены на краях / склонах плато.

4. Четвертая группа - это типичные мысо - вые городища: Восточное Бельское, Хотовское, Макеевское, Будянское и Буда-Макеевское, Шарповское. Видимо, несмотря на всю запутанность конструкции, к этой группе относится и Басовское городище.

Вполне очевидно вырисовывается, что на Днепровском Правобережье в рамках каждой системы существуют городища как с низкой топографией, так и с высокой. На Левобережье в Посулье и Поворсклье городища строились только в рамках высокой топографии. Хронологически все «низкие» городища более раннего времени - VII, возможно начала VI в. до н.э. «Высокие» тоже появляются в архаическое время, но при этом мысовые городища возникают не ранее конца VII в. до н.э., и доминируют в VI-IV вв. до н.э.

По планировке. Городища окружены одним валом и рвом или же имеют дополнительные валы и рвы, в рамках которых выделяются дополнительные укрепления и визуально видимое членение городища на части.

1. Все городища, имеющие проточный водоем, изначально поделены на две (Немиров, Ходосов, Пастырское) или же три (Комаров) части. Кроме того, на Немировском городище отдельным валом и рвом очерчена территория внутри городища, а также за счет ручьев территория большого укрепления поделена еще на несколько зон. Также отдельное, выделенное валом и рвом, укрепление устроено в центре Журжинецкого городища и еще отдельная зона обустроена в южной части городища, примыкающая к южному валу. На Трахтемировс - ком городище валом и каменной стеной выделено отдельное укрепление, прилегающее к западной стене городища. К этой группе относится и Басовское городище, а также Большое Бельское городище с включенными западным и Восточным Бельскими городищами. Кроме того, собственно Большое Бельское городище ярами и балками также разделено на дополнительные зоны. Однако, здесь может идти речь о разнице в хронологии (см. ниже). На собственно же западном и Восточном Бельских городищах таких зон нет.

Весьма сложное деление (районирование) просматривается на Мотронинском городище. здесь, помимо внешнего кольца, имеется внутреннее, которое разделено на две зоны.

Если сравнивать эти городища с предшествующими, а отчасти и с синхронными в рамках других культур, то мы наблюдаем отрыв планировочной структуры городищ от рельефа окружающей местности и создание сооружений, стремящихся к правильной геометрической форме.

Также в них реализована общая идея фортификации - возведение вала и рва по всему периметру городища. Впрочем, следует оговорить, что это была условно замкнутая система, поскольку во всех случаях специфическая топография обуславливала включение в рамки городищ рек, ручьев и оврагов и, тем самым, обуславливала определенное число естественных разрывов в линии фортификации.

Еще одна характерная черта - выделение внутренних дополнительно укрепленных участков. Во всех случаях они занимают наиболее возвышенные участки в рамках городищ.

Хочу обратить внимание и на тот факт, что форма городищ и особенности топографии или всего городища, или определенных участков того или иного городища, не всегда могут быть объяснены только требованиями обороны. здесь явно был задействован еще какой-то принцип ^

Следует учитывать еще один момент. Кроме Трахтемировского городища, расположенного на высоком правом берегу Днепра, и Бельского городища - на берегу р. Ворсклы, - все остальные городища расположены вдали от крупных водных артерий, некоторые в глухих и труднодоступных местах.

Пространственная идея, реализованная в больших городищах скифской эпохи, кажется принципиально отличной от реализованной в больших городищах как предшествующего, так и последующего времени в сопредельных регионах. Например, городища площадью более 100 га известны в культуре Гава-Голиград. Здесь, площадь городища Лисичники составляла около 140 га [Завітій, 2011, c. 9]. В начале раннего железного века городища площадью до 500 га известны в юго-восточной Италии [Vanzetti, 2014, р. 411]. Но их топография другая, это мысовые городища, природно укрепленные, когда, как минимум, с двух сторон городище имело естественные укрепления. И вообще, так или иначе, но на всех городищах предшествующей эпохи прослеживается именно этот принцип - строительство на участке, изначально обеспеченном естественной обороной. в большинстве случаях это края плато, мыса и т.д. впрочем, в рамках той же культуры Гава-Голиграды известны и городища круглой формы с массивным кольцевым валом по всему периметру, расположенные в условиях низкой топографии по обоим берегам небольшого водоема (ручья или маленькой реки) сравнительно большой площади. Это городище Кульчицы площадью 80 га, городище Рухотин - более 20 га [Завітій, 2011, c. 17-18, рис. 16, 17]. По времени они, кажется, синхронны раннескифским.

Расстояние между городищами. В основном городища занимают своего рода центровые позиции, к которым тяготеют остальные поселения и могильники. Однако, на некоторых участках наблюдается повышенная плотность городищ. Например, городища Журжинецкое, Комаров и Моринцы расположены на линии СЗ-ЮВ на почти равном расстоянии друг от друга в 5,5-5,7 км. И далее от городища Комаров до городища Моринцы расстояние 5,5 км. В 35 км северо-западнее Журжинецкого городища находится городище Тараща.

К югу от Трахтемировского городища также находится несколько городищ, расположенных на определенном интервале друг от друга вдоль берега Днепра. В 14 км от Трахтемировского городища устроено городище Виха, а в 15 км - Большое и Малое Скифские.

Известны также места концентрации и малых городищ. Так на близком расстоянии расположены такие городища как Пастырское, Шарповское, Галущинское и Макеевское. Однако, нет объективных данных о том, сосуществуют ли они во времени.

Между тем, существуют участки, на которых известны, например, могильники, но не выявлены пока поселения. И также существуют участки, на которых вообще не известно (возможно, пока не выявлено) ни городищ, ни селищ, ни могильников.

Так или иначе, но ключевой признак новой эпохи - это именно возведение фортификации вокруг участков с различной топографией. Потому как открытые поселения большой площади известны и в предшествующее время.

При этом вполне очевидно, что в ряде случаев речь идет о возведении замкнутой линии фортификации вокруг потенциально незаселенной территории (Большое Бельское городище, Трахтемировское, Ходосовское, Моринцы, Немировское, возможно, Журжинецкое). Однако, важно снова отметить, что во всех случаях это условно замкнутая система.

Еще один немаловажный момент. В большинстве случаев мы не знаем существовали ли эти большие укрепления сами по себе или же рядом с ними (а по идее и под их защитой) параллельно существовали и неукрепленные поселения. Пока для значительной части наблюдений ответ на этот вопрос отрицательный. Между тем напомню, что в рамках господствующей концепции это крупные центры на которых проживали огромные массы населения.

Время сооружения фортификаций городищ.

1. Для Мотронинского городища известна абсолютная дата возведения деревянной стены первого строительного периода. Согласно полученным дендродатам, деревянная внутриваль - ная конструкция была возведена в 665-630 гг. или в 625-520 гг. до н.э. [Chochorowski et al., 2014, р. 653], но последняя дата авторами раскопок считается менее предпочтительной.

Авторы раскопок Я. Хохоровский и С.А. Скорый полагают, что окончательно вся оборонительная конструкция была возведена только ко второй половине VI в. до н.э. Основанием для этой даты являются находки невыразительных фрагментов античной керамики во рву третьего (последнего) строительного периода, датирующиеся второй половиной VI - началом

V в. до н.э. [Chochorowski et al., 2014, р. 653]. Предполагается, что на рубеже VI-V вв. или в начале V в. до н.э. исчезли некоторые общественно-политические факторы, которые ранее стимулировали потребность в поддержке оборонительных укреплений. К этому времени также наблюдается почти полное прекращение поступления импортных товаров на Мотронин - ское городище [Скорый, 2003, c. 83].

Но, как мы видим, объективно данных для выделения дат, последующих за первым строительным горизонтом, нет. Находки во рву свидетельствуют о том, что ко второй половине

VI в. до н.э. оборонительная система уже существовала и функционировала. Но вот когда было завершено ее строительство - еще в VII в. до н.э. или же в начале VI в. до н.э. - этого мы не знаем.

Между тем наблюдается очень интересный момент, связанный с хронологией городища. На территории городища известны весьма немногочисленные материалы еще VII в. до н.э. Они представлены резной геометрической керамикой жаботинского типа, отдельными наконечниками стрел и фрагментом расписной греческой ойнохои. К этому периоду относят несколько больших ям [Бессонова, Скорый, 2001, c. 125]. Большинство хозяйственных и жилых комплексов и материал из культурного слоя городища авторы раскопок относят к последней трети VI - первой четверти V в. до н.э. [Бессонова, Скорый, 2001, c. 125]. Т. е., основная жизнь на городище стабилизировалась и активизировалась уже после возведения оборонительной системы, которая, скорее всего, на этом этапе уже не поддерживалась. На то, что уже в V в. до н.э. оборонительная система точно не была востребована, указывает и тот факт, что всего в 150 м от нее был устроен большой курган для погребения аристократии [Скорый, Хохоровски, 2009, c. 243-276].

Таким образом, учитывая дискретность и малочисленность материалов второй половины VII в. до н.э. на территории городища, стоит признать, что, в любом случае, оборонительная стена первого строительного периода возводилась вокруг участка площадью более 100 га, практически не заселенного.

А между тем, периметр Мотронинского городища составляет не менее 3800-3900 м. Т. е., на первом строительном этапе только для возведения частокола требовалось не менее 11142 бревен (и это без сооружения дополнительных деревянных конструкций).

2. Известна относительная дата времени сооружения всей оборонительной системы Трах - темировского городища. Здесь зафиксирован слой разрушения, лежащий поверх третьего (последнего) строительного периода. Это следы штурма городища группировкой, вооруженной раннескифскими наконечниками стрел. Также к штурму относятся находки железного акина-ка и греческой ойнохои. Атака имела место в конце VII - начале VI вв. до н.э. [Фіалко, Бол - трик, 2003, c. 82]. Скорее всего, это же время является финалом существования Трахтеми - ровского городища . На этом городище также масштабные земляные работы были проведены для ограничения преимущественно незаселенной территории.

3. Прямых данных относительно времени возведения остальных городищ на правом берегу Днепра у нас нет. Все они косвенные. Так, время возведения укреплений Немировского городища по всей видимости синхронно с Трах - темировским. Материалы из обоих памятников имеют много общего и не выходят за пределы первой половины VI в. до н.э. Основная территория памятника тоже была незаселенной.

Также косвенно устанавливается и время возведения остальных городищ - по дате находок, полученных в ходе раскопок (Тараща) или сбора подъемного материала (Журжинцы, Ходосов). Это же касается и городищ меньшей площади, например, Пастырского городища, материалы с которого датируются в том числе второй половиной VII в. до н.э. - первой половиной VI в. до н.э.

4. Неоднозначная ситуация с Бельским городищем. Этот памятник крайне неоднороден. Он развивался постепенно и в заключительном виде сформировался по разным предположениям в VII, начале, середине, конце VI или же даже в V в. до н.э. [Шрамко, 1973, c. 33; 2007, c. 323; Бойко, 1985, c. 87; Гавриш, 2000, c. 19]. Возведение первых трех строительных этапов всей фортификации западного Бельского городища Б.А. Шрамко на основе находок отдельных фрагментов керамики в толще вала относил еще к VII в. до н.э. В насыпи вала четвертого строительного периода были найдены фрагменты античной керамики второй половины VI в. до н.э. (что требует уточнения) [Шрамко, 1987, c. 30]. Восточное Бельское городище он считал не намного моложе западного [Шрамко, 1987, c. 31], полагая, что все укрепления были объединены валом Большого укрепления в VII - начале VI вв. до н.э. [Шрамко, 2007, c. 323]. Аргументом является культурный слой селища Царина Могила, расположенного с внутренней стороны вала Большого Укрепления, который перекрыл нижнюю полу насыпи самого последнего четвертого строительного периода [Шрамко, 1987, c. 33]. Кроме того, в почве гребня вала была сделана находка бронзового трехлопастного наконечника стрелы VII-VI вв. до н.э.

По мнению И.Б. Шрамко, сооружение фортификаций как западного, так и Восточного городищ относится к середине VI в. до н.э. [Шрамко, 2012а, c. 172; 2012б, c. 6]. Время сосуществования Западного и Восточного укреплений, вокруг которых создается единая линия обороны Большого Бельского городища, относится к середине VI - середине V вв. до н.э. Это наиболее поздний этап в развитии Западного городища, жизнь на котором постепенно затухает. Во всяком случае, отложений и комплексов, датированных позже второй четверти V в. до н.э., на нем пока не обнаружено [Шрамко, 2010, c. 38]. Предполагается, что фортификация Большого укрепления, насыпи которого примыкают к основным рвам Западного и Восточного городищ, к середине VI в. до н.э. уже существовала [Гавриш, Копил, 2010, c. 160].

Но уже со второй половины V в. до н.э. фортификация Западного Бельского городища, а в IV в. до н.э. и фортификация Большого Бельского городища не выполняла своих функций, так как на ее территории были устроены два скифских могильника. Объекты этого времени выявлены только на Восточном Бельском городище.

Для Днепровского Левобережья относительные данные также имеются только по времени возведения деревянной оборонительной стены Кнышовского городища. Здесь в деревянных оборонительных конструкциях первого строительного периода застрял двухлопастный наконечник стрелы VII - начала VI в. до н.э. [Гавриш, 2000].

Несмотря на эти и ранее для всех очевидные данные, в рамках концепции развития раннего железного века Лесостепи, например, все известные городища Правобережной Лесостепи были распределены на шкале скифского времени.

Так, к раннескифскому времени были отнесены Трахтемировское, Пастырское и Мотро - нинское городища.

К среднескифскому времени отнесено 14 городищ. Но названы были только следующие: Хотовское, Малое Ходосовское, Млынок, Макеевское, Буда-Макеевское, Чмыревка, Журжин - цы. И еще два городища - Мотронинское и Пастырское - продолжают функционировать и в это время [Ковпаненко и др., 1989, c. 19 - 20].

А в позднескифское время считается, что были основаны и функционировали такие городища как Плискачевское и у с. водяныки [Ковпаненко и др., 1989, с. 25].

В раннескифское время действительно возникли вышеперечисленные городища. Но вот относительно распределения на шкале периодизации скифского времени других городищ много вопросов и несоответствий. Например, нет никаких объективных данных о том, что именно в позднескифское время возникли такие городища как Плискачевское и водяныки ¹. На самом деле вообще никаких более или менее точных данных нет. То же самое относится к такому городищу как Чмыревка. Раскопки на этих памятниках не проводились, что собой представляет подъемный материал неизвест- но. Неправомерно именно к среднескифскому времени и отнесение таких городищ как Млынок и Журжинцы.

Таким образом, на основании вышеприведенного анализа мы можем заключить следующее, что где-то в середине VII в. до н.э., не позже начала VI в. до н.э. население Лесостепи в разных регионах предпринимает существенные усилия для возведения оборонительных сооружений. По крайней мере, Мотронинское, Трахтемировское, с большой долей вероятности Немировское и Таращанское городища, были созданы именно тогда. Т. е., мы видим, что у социума возникла потребность в больших городищах. Но при этом это была потребность не в городищах как местах концентрации (проживания) больших коллективов. Население, очевидно немногочисленное, занимало сравнительно небольшие, но тоже огражденные участки, внутри больших городищ. Большие же части внутреннего пространства оставались незаселенным. Их функции остаются неизвестными. Это же справедливо и для «мелких» городищ, например, Хотовского. Поддержанная практически всеми скифологами точка зрения, что на территории больших городищ прятались в случае опасности жители окрестных поселков и мелких городищ со всем своим скарбом и скотиной на данный момент не находит подтверждения в археологическом материале. Нет однозначных данных о существовании одновременной (!) сети поселений в ближайшей округе этих городищ. В отношении многих городищ вообще нет данных о наличии возле них поселений.

Наблюдается четко продуманная стратегия строительства фортификации городищ. В основе - палисад, дополнительная деревянная конструкции и небольшой глиняный вал [Дараган, 2017, рис. 33-39]. При этом именно сооружение палисада вокруг большой площади было наиболее экономически трудозатратным мероприятием.

Палисад фиксировал и закреплял некое освоенное пространство. Он отделял территорию городища от природного ландшафта, и освоенная часть пространства становилась социально-культурным ландшафтом. Принципиально различный ландшафт городищ указывает на специфичность выбранных для них участков, что продиктовано, видимо, не только соображениями обороны. Следует отметить, что подобным образом интерпретировал сооружение фортификации первого строительного периода вокруг Западного Бельского городища и Б.А. Шрамко. Он писал: «Первые поселенцы обвели свою территорию небольшим рвом или канавкой, которая имела в верхней части ширину 60-65, внизу - до 25, глубину до 32 см.

Военно-оборонительного значения эта канавка не имела, но сооружение ее соответствовало очень древним традициям, по которым вокруг нового поселения необходимо было провести ров или канавку. Это была черта, граница, которую проводили с соблюдением специальных обрядов. Эта черта должна была магически защитить население и его жителей от злых сил и одновременно определяла официальную границу поселения. Защита первоначально ограничивалась тем, что в упомянутую канавку с интервалом в 15-18 вбивали колья толщиной 20-30 см, образующие основу изгороди. Промежутки между кольями закрывал плетень из прутьев. Таким образом, первоначальная ограда представляла собой простой забор в виде плетня» [Шрамко, 1999, c. 54].

С течением времени фортификация мону - ментализируется, приобретая вид грандиозного вала и рва. Однако, идет ли речь о повторении поведенческой стратегии (т.е. использовании накопленного опыта и строительстве следующих этапов с учетом полученных рисков) или же о новой традиции - не ясно. Что касается хронологии, то сооружение фортификаций как будто завершилось к середине - концу VI в. до н.э. При этом, например, Трахтемировское городище вполне определенно демонстрирует «короткую» хронологию сооружения фортификаций. Более того, для Днепровского Правобережья нет данных о функционировании больших городищ во второй половине V-IV в. до н.э.

Появление подобного рода сооружений не следует из внутренней логики развития местной традиции фортификации. Предпринятый подход к рациональному использованию рельефа и фортификационным принципам отличается от того, что был здесь в предшествующее время. Эти сооружения возникли не в ходе эволюции, а как реакция на злобу дня.

Совокупность всех этих данных, в том числе связка укрепление + сеть неукрепленных поселений в округе, определяет ту их объяснительную модель, в которой они воспринимаются как центры племен и т.д. Однако, из имеющегося материала это никак не следует. Это не значит, что так не могло быть. Но этот вывод не обеспечивается в полной мере археологическим материалом. Мы не видим ресурсов этого социума, в первую очередь, демографических. Единственное, что наблюдаем, так это высокий уровень социальной стратификации в обществе (на что со всей очевидностью указывает погребальный обряд), и, то именно на этапе усилившейся стратификации у социума возникла потребность в больших городищах. Что стоит за этой потребностью - неизвестно. То ли попытка противостоять военной угрозе, то ли возникшая потребность в культурной и социальной самоидентификации.



Литература

1. Антонович В.Б. Археологическая карта Киевской губернии (приложение к XV т. «Древности»). - М., 1895. - 156 с.

2. Артамонов М.И. Археологические исследования в Подолии // Вестн. ЛГУ. - 1947. - №12. - С. 134 - 135.

3. Бабенко Лі. [Рец.:] Гречко Д.С. Населення скіфського часу на Сіверському Дінці. - К., 2010 // Древности. - 2010. - Вып. 9. - С. 358-364.

4. Безсонова С.С. Історія населення Середнього Подніпров'я в скіфські часи // Цивілізації давньої України. - К., 2001. - С. 103-111.

5. Безсонова С. Мотронинське городище // Пам'ятки України. - 2002. - №2. - С. 22-32.

6. Бессонова С. Кургани ранньоскіфського часу на Київщині // Археологічні пам'ятки Фастівщини: проблеми дослідження і охорони. Науково-інформаційний бюлетень Прес-музей. - Фастів, 2001. - №10-11 за 1998 р. - С. 67-70.

7. Бессонова С.С., Романюк В.В. Поселення скіфського часу на території м. Тараща // Археологія. - 2004. - №2. - С. 90-102.

8. Бессонова С.С., Романюк В.В. Оборонительные сооружения скифского времени в г. Тараща и Змиевые валы // Музейні читання. Матеріали наукових конференцій 2002-2003 рр. - К., 2006. - С. 107-118. Бессонова С.С., Романюк В.В., Скорый С.А. Зольник раннескифского времени из урочища Лысая Гора. - К., 1995. - 38 с.

9. Бессонова С.С., Скорый С.А. Новое городище скифского времени на Киевщине // Скифы Северного Причерноморья. - К., 1982. - С. 33-40.

10. Бессонова С.С., Скорый С.А. Мотронинское городище скифской эпохи (по материалам раскопок 1988-1996 гг.). - К. - Краков, 2001. - 157 с.

11. Білецька О.В., Нерода В.В. Звіт про обстеження пам'яток археології Звенигородського району Черкаської області в 1987 р. / НА ІА НАН України. - 1987/202.

12. Бобринской А.А. Курганы и случайные археологические находки близ местечка Смелы. - СПб, 1894. - Т. 2. - 232 с.

13. Богусевич В.А. Канівська археологічна експедиція // АП УРСР. - К., 1952. - Т. III. - С. 141-153.

14. Бойко Ю.Н. Системный подход к изучению общественного развития населения Днепровского Лесостепного Левобережья в VII-III вв. до н.э. // Вестн. Харьковского университета. - 1985 - №268. - С. 83-89.

15. Бойко Ю.Н. Социология Восточноевропейского города I тыс. до н.э. (по материалам Бельского городища и Ворсклинской региональной системы скифского времени) // Древности. - 1994. - C. 29-42. Болтрик Ю.В. Основні скупчення поселенських структур в Середньому Придніпров'ї // Дослідження старожитностей України: Тези доп. наук. конф. Музею історичних коштовностей України - філії Національного музею історії України. - К., 1993. - С. 40-42.

16. Болтрик Ю.В., Ігначек М., Оледзкі Л. Дослідження Северинівського городища на Поділлі // АДУ 2009 р. - К., 2010. - С. 36-37.

17. Болтрик Ю.В., Карашевич І.В., Козюба В.К., Кравченко Е.А. Коротка інформація про результати досліджень Канівської експедиції // АДУ 2009 р. - 2010. - С. 38-39.

18. Бондар М.М., Мезенцева Г.Г. Археологічні дослідження Київського держуніверситету ім. Т.Г. Шевченка в Каневі в 1957 р. // Науковий щорічник за 1957 рік. - К., 1957. - С. 72.

19. Вовкодав С. До проблеми позиціонування «змійо - вих» валів Переяславщини: історіографія питання // Мандрівець. - 2014. - №6. - С. 16-21.

20. Гавриш П.Я. Племена скіфського часу в лісостепу Дніпровського Лівобережжя (за матеріалами При - псілля). - Полтава, 2000. - 232 с.

21. Гавриш П.А. Основа экономического расцвета города Гелона в V-IV вв. до н.э. // Древнейшие общности земледельцев и скотоводов Северного Причерноморья (V тыс. до н.э. - V век н.э.): Материалы III Меж - дунар. конф. - Тирасполь, 2002. - С. 237-240. Гавриш П., Копил В. Загадка стародавнього Гело - на. - Полтава, 2010. - 212 с.

22. Граков Б.Н. Скифы. - М., 1971. - 202 с.

23. Григорьев В.П., Сиволап М.П. Отчет о раскопках и разведках Черкасской Лесостепной археологической экспедиции в 1987 г. / НА ІА НАН України. - 1987/131. Дараган М.Н. Античная керамика из Хотовского городища скифской эпохи // Боспорский феномен. Проблема соотношения письменных и археологических источников. - СПб, 2005. - С. 256-261.

24. Дараган М.Н. Геоинформационный анализ трансформации поселенческих структур в начале раннего железного века в Среднем Поднепровье: тостояние проблемы и перспективы исследования // Археология и геоинформатика. - М., 2010а. - Вып. 6. [Электрон. ресурс].

25. Дараган М.Н. О датировке амфоры из погребения №2 Репяховатой Могилы // Античный мир и археология. - 2016б. - №14. - С. 175-206.

26. Дараган М.Н. Начало раннего железного века в Днепровской Правобережной Лесостепи. - К.,

27. 2011. - 848 с.

28. Дараган М.Н., Разумов С.Н., Снытко Н.И. и др. Пространственное изучение Немировского городища // АДУ 2009 р. - 2010. - С. 113-115.

29. Дараган М., Орлюк М., Роменець А., Бондар К. Інтерпретація даних високоточної магнітної зйомки в складі археологічної ГІС (на прикладі Хотівського городища скіфської доби) // 15^th EAGE International Conference on Geoinformatics - Theoretical and Applied Aspects (10-13 May 2016, Kiev, Ukraine). - Электрон. ресурс: http://earthdoc.eage.org/publication/ publicationdetails/? publication=84583.

30. Дараган М.Н. Городища-гиганты скифской эпохи в Украинской Лесостепи (особенности расположения и фортификации) // Археология и геоинформатика. - М., 2017. - Вып. 8. [Электрон. ресурс]. Завітій Б.І. Городища ранньозалізного віку у верхньому і середньому Подністер'ї // Вісн. інституту археології Львівського університету. - 2011. - Вип. 6. - С. 3-51.

31. Задніков С.А. Античний керамічний імпорт на Біль - ському городищі скіфського часу: Автореф. дис…. канд. іст. наук. - Харків, 2014. - 19 с.

32. Ивакин Г.Ю., Дараган М.Н., Орлюк М.И. и др. Геофизические и археологические исследования Хо - товского городища скифской эпохи // АВУ 2004 р. - 2005. - С. 400-406.

33. Іллінська В.А. Розвідка пам'яток скіфського часу на Посуллі (1946 р.) // АП УРСР. - 1949. - Т. II. - С. 139-148.

34. Іллінська В.А. Басівське городище // Археологія. - 1965. - Т. XVIII. - С. 48-76.

35. Іллінська В.А. Верхньосульська експедиція 1947 р. // АП УРСР. - Т. IV. - 1952. - C. 34-42.

36. Ильинская В.А. Раннескифские курганы бассейна р. Тясмин (VII-VI вв. до н.э.). - К., 1975. - 223 с. Ильинская В.А., Тереножкин А.И. Скифия VII-IV в. до н.э. - К., 1983. - 380 с.

37. Ковпаненко Г.Т. Отчет о работе Трахтемировского отряда ИА АН УССР за 1967 год / НА ІА НАН України. - 1967/12.

38. Ковпаненко Г.Т. Новые раскопки Трахтемировского городища // АИУ в 1968 г. - 1971а. - Вып. III. - С. 138-140.

39. Ковпаненко Г.Т. Памятники раннескифского времени Каневщины // Проблемы скифской археологии. - М., 1971б - С. 115-120.

40. Ковпаненко Г.Т. Скифские курганы у с. Медвин в Поросье // Скифы и сарматы. - К., 1977. - С. 40 - 72.

41. Ковпаненко Г.Т. Курганы раннескифского времени в бассейне р. Рось. - К., 1981. - 160 с.

42. Ковпаненко Г.Т., Левченко Б.М. Поселення ран - ньоскіфського часу у с. Медвин на р. Росі // Археологія. - 1975. - №15. - С. 58-65.

43. Ковпаненко Г.Т., Скорый С.А., Бессонова С.С., Ба - туревич Е.Ю. Отчет о работах Лесостепной Правобережной экспедиции Института археологии АН УССР в 1985 году / НА ІА НАН України. - 1985/9. Ковпаненко Г.Т., Бессонова С.С., Батуревич Є.Ю. Нові кургани раннього залізного віку в Пороссі // Археологія. - 1997. - №2. - С. 91-106. Ковпаненко Г.Т., Бессонова С.С., Скорый С.А. Памятники скифской эпохи Днепровского Лесостепного Правобережья. - К., 1989. - 336 с.

44. Кулатова І.М. Археологічні пам'ятки території та найближчої округи Більського городища (за розвідками 1994 р.) // Більське городище в контексті вивчення пам'яток раннього залізного віку Європи. - Полтава, 1996. - С. 121-137.

45. Кучера М.П. Вивчення пам'яток давьоруського часу на території УРСР // Археологія. - 1978. - Вип. 26. - С. 77-84.

46. Кучера М.П. Отчет о работе экспедиции по исследованию Змиевых валов Среднего Подніпровья в

47. г. / НА ІА НАН України. - 1981/16.

48. Кучера М.П. Бушевское городище // Древние славяне и Киевская Русь. - К., 1989. - С. 188-193. Кучера М. Городища Фастівщини // Археологічні пам'ятки Фастівщини: Проблеми дослідження і охорони. - Фастів, 2001. - С. 141-142.

49. Кучера М.П., Іванченко Л.А. Давньоруська оборонна лінія в Пороссі // Археологія. - 1987. - Вип. 59. - С. 67-79.

50. Кушнір Л.Л., Кушнір Л.М. Про географічне положення Більського городища // ПАЗ, 1999. - 1999. - С. 106-120.

51. Левченко Б.М. Исследование первой курганной группы у с. Медвин на Богуславщине (раскопки

52. г., 1984-85 гг.) // Гречко Д.С., Шелехань А.В. Гришковский могильник скифов на Харьковщине. - К., 2012. - С. 139-169.

Размещено на Allbest.ru

...