Политические процессы 1920-х годов: региональный аспект

Размещено на http://www.allbest.ru/

Политические процессы 1920-х годов: региональный аспект

политический коммунистический государственность

В статье рассматриваются вопросы политического становления и развития Бурят-Монгольской АССР в 1920-е гг. Автором проанализировано взаимодействие таких элементов политической системы, как государство, партия ВКП(б), профсоюзные организации, представлявшие в данный период своеобразную «школу коммунизма». В заключение автор сформулировал особенности политического развития республики.

Важнейшим событием в политической истории начала 1920-х гг. стало образование Советского государства, постулировавшего среди главных политических принципов построение коммунистического общества. Не менее знаменательным политическим явлением рассматриваемого периода стало организационно-идеологическое укрепление РКП(б)-ВКП(б), усиление ее роли в различных сферах жизни молодого государства. Очевидно, что данные преобразования отразились в полном объеме на политико-правовом развитии разных регионов страны, многие из которых изменили свой политико-административный статус. Перемены в общественно-политическом развитии стимулировали как поиск новых методов экономического регулирования - введение «военного коммунизма», затем переход к НЭПу, так и формирование иной новой социальной структуры, которая способствовала вовлечению гораздо большего количества людей в политическую жизнь.

Данное переустройство общества и государства сказалось на развитии и Байкальского региона, где в 1923 г. была образована Бурят-Монгольская Автономная Советская Социалистическая республика (далее - БМАССР), реализовывавшая на практике идеи и принципы нового национально-государственного устройства. Процесс строительства национальной государственности придал политическому развитию Бурятии в 1920-е гг. отличительные черты, проявившиеся в том числе в более высоком политическом статусе автономной республики, по сравнению с другими административными единицами. Одной из главных особенностей политического положения Бурят-Монгольской АССР являлось отсутствие основного закона, регламентирующего деятельность государства и общества, заменой которому стало Положение о государственном устройстве БМАССР. Существенной чертой процесса формирования национальной государственности стало отсутствие разграничения полномочий между законодательной, исполнительной и судебной властью.

Несмотря на очевидные трудности, с которыми столкнулась молодая автономная государственность, образование Бурят-Монгольской АССР стало важнейшим политическим событием начала 1920-х гг. Нельзя не согласиться с мнением Е.Н. Палхаевой, которая утверждает, что образование республики имело «… непреходящее значение для национального самосознания бурятского народа. Автономная республика в отличие от автономных областей - это, прежде всего, государственность, то есть автономия с признаками государства» [1, с. 270]. Так же справедливой, в свете изложенного, представляется точка зрения А.А. Елаева, полагающего, что идеи автономизации, овладевшие бурятскими массами к началу 20-х гг., были осуществлены на практике, но, вместе с тем, необходимых условий для образования собственной государственности, каковой являлась проектируемая республика, было еще недостаточно, что порождало трудности на пути ее создания и развития [2, с. 166]. Однако не все исследователи однозначно положительно оценивают процесс образования республики, так, например, В.В. Демидов считает, что «… с образованием Бурят-Монгольской АССР ее национальная обособленность ликвидировалась. Принцип объединения национально обособленных единиц в единый национальный автономный союз потерпел в Бурятии сокрушительное поражение, как, впрочем, и в других национальных районах страны» [3, c. 6]. Представляется очевидным, что процесс автономизации, в целом, имел прогрессивный характер, однако, его осуществление во многом было противоречивым, что обусловлено, на наш взгляд, отсутствием опыта по установлению государственного порядка, недостаточно разработанной нормативно-правовой базой и другими факторами.

В условиях формирования нового государства начала 1920-х гг. шел процесс организационного и идейного становления ведущих политико-правовых институтов общества, например, бурятской партийной организации, комсомола, профессиональных союзов. Бурят-Монгольская областная партийная организация была образована в 1923 г. путем слияния Прибайкальской и Дальневосточной организации РКП(б). К моменту создания Бурятская партийная организация насчитывала 117 чел., из которых 9,5% составляли буряты. В дальнейшем численность партийной организации в Бурятии медленно, но росла. Если в ноябре 1923 г. в областной партийной организации было всего лишь 117 человек, то в январе 1926 г. их стало 711 чел., а к началу 1929 г. - 1487 чел. [4, с. 16]. Очевидно, что росту количества членов областной партийной организации способствовали доминирующее положение ВКП(б), отсутствие реальной политической альтернативы и общее улучшение социально-политической ситуации в период проведения НЭПа.

По социальному составу бурятская партийная организация была преимущественно крестьянской. В процентном отношении к общему числу областной партийной организации число крестьян-коммунистов уменьшилось с 58,3% до 48,1% (январь 1929 г.). Это произошло за счет увеличения состава рабочих [4, с. 15]. Представленные данные убедительно показывают, что главной социальной опорой в ВКП(б) на протяжении всего десятилетия, в республике являлось крестьянство, что соответствовало социальной структуре, где 87%, 64% населения занимались сельским хозяйством [5, с. 5]. Следовательно, именно крестьянство представляло основной социальный слой, к которому в своей деятельности апеллировала партия, а также являлось существенным источником кадровых пополнений для партийного аппарата.

Безусловно, основной задачей партийной организации республики являлось участие в процессе ее формирования и деятельности органов государственной власти. Одним из методов усиления политического влияния стало выдвижение своих кандидатов на выборах в Советы того или иного уровня. Так, по итогам выборов в сомонные сельские Советы в 1925 - 1926 гг. из 667 членов Советов 39 состояли в ВКП(б), 57 - в ВЛКСМ, 571 - были беспартийными; 1926 - 1927 гг. всего членов сомсоветов - 718, из них членов ВКП(б) - 69, ВЛКСМ - 70, беспартийных - 518 [5, л.70]. Наличие в составе сельских Советов доминирующего количества беспартийных членов и постепенное увеличение количества партийных работников говорит о ротации партийно-государственных кадров в рамках выборного механизма.

Прошедшие в 1929 г. перевыборы Советов дали значительное обновление состава членов (67,9%) и председателей Советов (71,6%). Из вновь избранных членов сельских Советов 12,2% - являлись членами ВКП(б), 8,6% - представляли ВЛКСМ, 72,2% - были беспартийными. Увеличилось количество партийных председателей Советов, членов и кандидатов ВКП(б): в 1927 г. - 29,3%, в 1929 г. - 54%. Большинство членов Советов являлись крестьянами (89,9%), соотношение же представителей русских и бурят оказалось практически одинаковым - 48,6% и 49,5%, соответственно. [6, с. 88]. На основании имеющихся данных можно сделать вывод о постепенном включении парторганизации в работу государственной власти, замечая и то, что в 1920-х гг. членство в ВКП(б) еще не играло решающий роли при назначении того или иного человека на руководящую должность. Однако социальный статус в большей степени определял положение личности в структуре власти.

Давая характеристику социальным процессам в партийной организации, необходимо обратить внимание на отсутствие квалифицированных работников на всех уровнях партийной структуры. Так, в Отчете председателя Верхнеудинского горрайкома о работе парторганизации отмечалось, что сотрудники горрайкома имеют образование: низшее - 88%, среднее - 11%, высшее - 1% [117, л. 112]. Закономерно, что повышение образовательного уровня членов партии в дальнейшем становится очень важным направлением работы Бурятского обкома ВКП(б).

Реализация курса повышения образовательного уровня рядовых членов партии предала организации партийного политпросвещения массовый характер. Так, в 1924 - 1925 гг. на 1,5-2 месячных курсах секретарей партийных ячеек и других низовых работников прошли обучение 101 чел. С 1925 - 1926 гг. в связи с совершенствованием организационных форм и методов работы, с учетом особенностей работы в восточных и западных аймаках курсы низовых партийных работников стали проводиться дифференцированно для каждой группы работников в отдельности. Всего на курсах продолжительностью 1,5 месяца были подготовлены 1154 партийных работника [4, с. 27]. Безусловно, проблема подготовки квалифицированных кадров, в том числе и партийных работников, стояла довольно остро и препятствовала эффективному функционированию государственных и партийных институтов.

Кроме того, очередной насущной проблемой партийной организации Бурятии стала подготовка специалистов представителей коренной национальности. Так, в самом аппарате обкома в январе 1924 г. из 21 ответственного и технического работника только 5 человек были бурятами, еще меньше насчитывалось бурят в аймачных комитетах партии. Так, в Верхнеудинском укоме партии не было ни одного работника коренной национальности, хотя треть населения в уезде составляли буряты.

Вопрос коренизации партийного и государственного аппаратов неоднократно обсуждался на бюро и пленумах обкома и айкомов партии. Так, в июле 1924 г. Пленум обкома партии обсуждал вопрос о комплектовании государственного аппарата бурятами, в августе 1926 г. на Пленуме обкома партии был рассмотрен вопрос: «Культурно-национальное строительство Бурятии» [4, с. 30]. В октябре 1927 г. на пленуме обкома партии в Докладе «О культурно-национальном строительстве» говорилось о том, что «… национализация аппарата носит однобокий характер, сводясь к подбору работников» [8, с. 3]. Таким образом, проведение «коренизации» находилось под пристальным вниманием обкома ВКП(б) и других органов власти и нуждалось в непрерывном совершенствовании.

Политика «коренизации» привела к определенным положительным результатам, благодаря которым удалось приобщить часть коренного населения к работе в партийных и государственных органах. Например, удельный вес бурят в партийной организации (вместо 9,5% в ноябре 1923 г.) составил 28% в январе 1929 г. [9, с. 39]. Таким образом, вопросы комплектования партийных и государственных органов квалифицированными специалистами, представляющими коренную национальность, стали необходимым условием становления и развития новой партийно-политической системы.

Партийные ячейки формировались не только в гражданских органах власти, в общественных организациях, но и в военных частях и подразделениях, которые начали оформляться вскоре после образования республики. Так, по итогам обследования состояния конвойной команды войск ОГПУ Военного комиссариата БМАССР в 1924 г. было установлено, что в команде «… имеется объединенная комячейка, в которую входят коммунары конвойной команды 40-го дивизиона отдела ОГПУ и таможни. Всего комячейка насчитывает: членов РКП(б) - 34 чел., кандидатов - 19 чел., кроме этого, имеется ячейка РКЛСМ, насчитывающая 20 чел. Собрания ячеек проводятся в большинстве своем открытые… Указанные собрания проводятся еженедельно, на коих прорабатываются вопросы партсъезда и совстроительства. Присутствие на собраниях беспартийных выражается в 20 - 25% от всего состава конвойной команды. Комячейка, в целом, и члены РКП, в отдельности, авторитетом в крестьянской среде и в среде комсостава пользуются» [10, л.7(об)]. Таким образом, можно предположить, что республиканские военные подразделения стали объектом партийного влияния уже в начальный период своего существования, что вполне согласовывалось с внешней политикой государства, всецело подчиненной идеологической доктрине «мировой революции».

Исследователи партийной организации республики выделяют присущий ей ряд особенностей. Так, Г.Д. Басаев считает, что особенностью парторганизации Бурятии являлось то, «… что число кандидатов в члены партии преобладало над числом членов партии. Это объяснялось, во-первых, молодостью партийной организации и ее быстрым ростом. Во-вторых, отсутствием сколько-нибудь значительных кадров рабочих, в связи с чем, в партию вовлекались представители из других слоев трудящихся, главным образом из числа крестьян, имевших сравнительно длительный кандидатский стаж. В-третьих, отставанием работы по политическому воспитанию кадров от роста организации, ввиду чего значительная часть кандидатов вовремя не принимались в члены партии» [4, с. 22]. Очевидно, что ВКП(б) в описываемый период в Бурят-Монгольской АССР не имела достаточной социальной опоры в виде многочисленного рабочего класса, что объясняется отсутствием развитого промышленного сектора в республике. По этой причине социальной основой партийной организации в Бурят-Монгольской АССР стало неподготовленное в политическом смысле крестьянство.

Развитие Советского государства и общества в исследуемый период трудно описывать без рассмотрения роли профессиональных и общественных организаций, становление которых шло в русле политических процессов этапа формирования нового государства. Здесь необходимо обозначить тот факт, что начало 1920-х гг. в политическом развитии было ознаменовано разного рода партийными дискуссиями, в том числе и так называемой «дискуссией о профсоюзах», следствием которой стало Решение знаменитого X съезда партии, запретившего всякое внутрипартийное размежевание. Итогом дискуссии для самих профессиональных союзов стало принятие впоследствии Концепции «Платформа 10-ти» во главе с В.И. Лениным, закрепившей за профсоюзами роль школы коммунизма в советском государстве.

В данной политической обстановке происходило формирование профессиональных организации в Бурят-Монгольской АССР. По предложению Бурят-Монгольского бюро РКП(б) и на основании Постановления ВЦСП Прибайкальский совет профсоюзов в октябре 1923 г. был преобразован в Бурпрофсовет (далее - БЦСПС), а губотделы - в буротделы (далее - БО). Под руководством обкома партии БЦСПС развернул работу по комплектованию профсоюзного аппарата на местах. Для координации деятельности профсоюзных организаций аймаков создается институт профуполномоченых [11, с. 19]. В начале своего существования 17 профсоюзов Бурятии объединяли в своих рядах 5278 членов, причем, самым многочисленным из них был Союз совторгслужащих, насчитывающий в том же 1923 г. 1398 членов. К 1927 г. количество рабочих и служащих, состоящих в БЦСП, возросло до 17517 членов, что, безусловно, показывает быстрый количественный рост профессиональных союзов. Оценивая темпы роста профорганизаций можно заключить, что в середине 1920-х гг. сельские профсоюзы росли быстрее городских. К примеру, прирост членов профсоюзов в г. Троицкосавске за 1924 - 1926 гг. составил 21,4%, в г. Баргузин - 13,9%, в то время как в самом Баргузинском аймаке рост количества членов профсоюзов составил 86,3%. Однако, по сравнению с городскими, прирост сельских союзов не был равномерным, показывая в отдельных аймаках отсутствие пополнения в профорганизациях [9, с. 59 - 60].

На протяжении 1920-х гг. работа профессиональных организаций, достоинства и недостатки их деятельности активно обсуждались на страницах газеты «Бурят-Монгольская правда», во многом благодаря этому мы можем объективно отразить профессиональную жизнь рассматриваемого периода. Так, в одном из номеров Бурят-Монгольской правды говорилось, что «… профсоюзы имеют ряд очень крупных достижений в своей деятельности. К ним относятся большой количественный рост союзов, улучшение обслуживания членской массы, улучшение и углубление производственной работы и др.». Затем автор публикации отмечает ряд недостатков профсоюзной работы, такие как решение месткомом «вопросов найма и увольнения рабслужащих», что, очевидно, не входило в круг его задач. Далее автор подчеркивает, что «… не менее странно, когда тот же местком сейчас, в период развертывания внутрисоюзной демократии, устраивает «заседания вдвоем», не оповещая о них остальных членов месткома, не говоря уже о членах коллектива. Другой коллектив занимается на собраниях перекличками, забывая, что посещение собраний - дело добровольное. В третьем - бюро кассы взаимопомощи забыло о том, что оно должно отчитываться перед своими избирателями. В четвертом - есть все данные для развертывания работы, но она «почему-то» не развертывается» [13, с. 3]. Автор данной публикации, предположительно, являлся членом союзов химиков, однако, предпринял попытку обобщить проблемы профработы, где намечалась тенденция к усилению контроля над деятельностью профсоюзов.

Подтверждением тенденции к усилению административного влияния, в том числе и на профессиональные союзы, служат следующие данные: в правлениях профессиональных союзов партийное ядро в 1925 г. составляли - 43%, в 1926 г. - 47,5%, в 1927 г. - 66%. В профсоюзах также увеличилось число рядовых коммунистов: с 1553 - в 1926 г. до 3797 - в 1928 г. [11, с. 23].

Профессиональные союзы Бурят-Монгольской АССР принимали участие в социалистических соревнованиях, в проведении культурно-массовой работы, активно участвовали в политической жизни республики. Так, например, посещаемость членами профсоюзов отчетно-выборных собраний в Верхнеудинском Совете в 1927 г. достигла 70%, в 1928 г. - 92,5% [11, с. 46].

В 1927 г. в ежемесячном журнале «Жизнь Бурятии» были подведены некоторые итоги деятельности профессиональных организаций республики. Среди основных достижений профсоюзов Бурятии отмечались: содействие «… ее организации, формированию и укреплению ее советского, хозяйственного и культурного аппарата», также успехи в деле коренизации, «в результате чего к настоящему моменту мы имеем около двух тысяч бурят, вовлеченных в профсоюзы, а процент их организованности по отдельным союзам (медики, просвещенцы) достигает 90%». Далее автор обращает внимание на политико-идеологический компонент деятельности бурятских профессиональных союзов, сообщая, что «… под влиянием профсоюзов во всей системе советского строительства замечается подъем классово-политического и культурного уровня рабочих масс. Они не только понимают задачи своего государства, но и стремятся быть активными его строителями».

Несмотря на ряд положительных моментов, в работе профессиональных организаций, автором публикации были выявлены недостатки в их работе, а именно: «… вовлечение бурят в аппарат разного рода учреждений, особенно в производство, далеко недостаточно, особенно мало вовлекается батрацко-бедняцкая часть. Недостаточно развернута работа по организации батрачества, его воспитанию и вовлечению на арену общественно-советской жизни» [14, с. 113]. Таким образом, профсоюзы Бурятии, выполняя свою традиционную функцию защиты интересов трудящихся, реализовывали многообразные социально-классовые и политико-идеологические задачи. Однако, в силу отсутствия политического и организационного опыта, деятельность профессиональных организаций не была лишена отрицательных сторон, лежащих не только в идеологической плоскости.

Подводя некоторые итоги исследованию политического развития Бурят-Монгольской АССР в 1920-х гг., необходимо обозначить рассматриваемый период как этап организационно-политического становления таких институтов, как государство, партия, профсоюзные организации. Все они функционировали в новой общественно-политической ситуации строительства автономной государственности, коммунистического общества, которое придавало обозначенным институциям социально-классовый, идеологический характер. Все эти факторы способствовали, с одной стороны, демократизации власти за счет притока крестьянского населения в партию и профсоюзы, с другой стороны, породили проблему дефицита квалифицированных специалистов. Бурятский обком ВКП(б) и профессиональные организации республики в политико-идеологическом смысле работали как единое целое, формируя активное отношение населения к деятельности органов власти через систему выборов, партийных и профсоюзных собраний, участие в работе Советов.

Литература и источники

1.Палхаева, Е. Н. Трансформация государственности бурят в ХХ - ХХI вв. / Е. Н. Палхаева. - Улан-Удэ, 2012. -296 с.

2.Елаев, А. А. Бурятский народ: становление, развитие, самоопределение/ А. А. Елаев. - М., 2000. - 350 с.

3.Демидов, В. А. Бурятия: от степных дум к автономии / В. А. Демидов, В. В. Демидов. - Новосибирск. : СибАГС, 2001. - 162 с.

4.Басаев, Г. Д. Становление бурятской организации КПСС / Г. Д. Басаев. - Улан-Удэ : Бурятское книжное издательство. - 176 с.

5.Государственный архив Республики Бурятия (ГАРБ). - Ф. 475. - Оп. 1. - Д. 365. - Л. 70.

6.Отчет правительства Бурят-Монгольской Автономной Советской Социалистической Республики за 1928 - 1930 гг. - Верхнеудинск - 89 с.

7.ГАРБ. - Ф. - П - 1. - Оп. 1, 243. - Л. 112.

8.Бурят-Монгольская правда // Верхнеудинск, 9 октября 1927 г. - № 229. - 8 с.

9.Социалистическое строительство в Бурятии за 10 лет. - Верхнеудинск, 1933. - 115 с.

10.ГАРБ. - Ф. - Р - 708. - Оп. 1. - Д. 91. - Л. 7 (об).

11.Данилова, З. А. Общественные организации Бурятии (1923 - 1928 гг.) / З. А. Данилова. - Улан-Удэ : Бурятское книжное издательство. - 1989 г. - 156 с.

Размещено на Allbest.ru