К вопросу о времени разработки плана "Немыслимое" и реакции на него И.В. Сталина

Размещено на http://www.allbest.ru/

К вопросу о времени разработки плана "Немыслимое" и реакции на него И.В. Сталина

Статья посвящена спорному в историографии вопросу о времени разработки первого послевоенного плана нападения Англии и США на СССР и реакции на него И.В. Сталина. Работа написана на основе опубликованных и архивных документов. Утвердившееся в современной историографии мнение о сроках разработки операции «Немыслимое», а также тех действиях советского правительства, которые вытекали из возможности ознакомления с планом операции, требует пересмотра. Автор в своей статье доказывает, что план «Немыслимое» был разработан не 1 апреля 1945 г., как утверждалось, а не ранее середины апреля - начала мая. Основным событием, заставившим У. Черчилля отдать приказ о подготовке плана войны против Советского Союза, стало успешное проведение Берлинской наступательной операции Красной Армии. Кроме того, в статье обосновано доказывается, что перемещение советских войск в Европе в начале июня никак не связано с ознакомлением И.В. Сталина с планом войны против СССР. В основе данного события лежало не знакомство советского лидера с этим планом, а те сообщения, которые получал верховный главнокомандующий о действиях бывших союзников. Именно они позволяли ему сделать вывод о намерениях Англии и США по провоцированию возможного военного конфликта против СССР.

В октябре 1998 г. в английской и мировой печати были опубликованы первые сообщения о военных планах кабинета У. Черчилля в отношении Советского Союза, разработанных весной 1945 г. Ключевым из них является датированный 22 мая 1945 г. план экстренной операции «Немыслимое», подготовленный объединенным штабом планирования военного кабинета. Война должна была начаться 1 июля 1945 г. внезапным нападением войск англо-американцев на позиции Красной Армии [4; с. 99 - 100].

Время поручения премьер-министра на разработку плана операции не указано, но О.А. Ржешевский в комментарии к публикуемому документу, отмечает, что есть все основания предполагать, что задание премьер-министра было получено планировщиками не позднее 1 апреля 1945 г. [4; с. 98 - 123].

В связи с вопросом о времени получения задания на разработку операции «Немыслимое» хочется отметить, что также категорически нельзя согласиться с утверждением профессора В.М. Фалина, который в своих рассуждениях отталкивается от даты - 1 апреля, якобы Берлинская наступательная операция явилась «… реакцией на этот план, подвиг наших солдат и офицеров при ее проведении был предупреждением Черчиллю и его единомышленникам» [8].

Насколько можно судить по документам, первым поставил вопрос о взятии Берлина Президент США Ф. Рузвельт. Еще 19 ноября 1943 г. по пути на Каирскую конференцию, американский президент отметил, что Соединённые Штаты планируют дойти до Берлина и взять его [11; р. 254, 259].

Замысел Берлинской операции в Ставке Верховного Главнокомандования (далее - СВГК) РККА, в основном, определился в ноябре 1944 г. Уже в процессе планирования операции по разгрому противника между Вислой и Одером ставка нацеливала на Берлин 1-й Белорусский фронт, поставив во главе его маршала Советского Союза Г.К. Жукова [6; с. 13].

Первоначально боевые действия развивались успешно. Однако в дальнейшем от наступления на Берлин пришлось отказаться до завершения Восточно-Померанской наступательной операции.

29 марта по вызову ставки Г.К. Жуков прибыл в Москву с детальным планом 1-го Белорусского фронта по Берлинской операции. С аналогичным планом этой же операции через два дня в ставку прибыл и маршал И.С. Конев. 1 апреля 1945 г. в СВГК был заслушан доклад начальника Генерального штаба Красной Армии (далее - ГШ КА) генерала армии А.И. Антонова об общем плане Берлинской наступательной операции, затем - доклады маршалов Г.К. Жукова и И.С. Конева [6; с. 14].

Вопрос о том, кто же будет брать Берлин, мы или союзники? - был поставлен на этом совещании И.В. Сталиным. Поводом для такой постановки вопроса были полученные Москвой сведения о том, что западные союзники создают для взятия Берлина группировку войск под командованием фельдмаршала Б. Монтгомери и развернули с этой целью подготовительные мероприятия. Однако утверждать, что это повлияло на решение советского лидера ускорить берлинскую операцию нет серьезных оснований [5]. Дело в том, что генерал Д. Эйзенхауэр к этому времени уже отклонил настойчивую просьбу Б. Монтгомери о выделении ему 10 дивизий для наступления на Берлин [10; р. 63].

В конце марта 1945 г. Д. Эйзенхауэр принял решение о наступлении войск западных союзников в направлении Лейпцига и Дрездена. Доказывая целесообразность своего плана генералу Д. Маршалу, он подчеркивал, что неразумно, с военной точки зрения, в данных условиях делать Берлин главной целью, ибо такая операция будет преследовать не военные, а политические цели [13; р. 2592]. Президент Ф. Рузвельт поддержал решение Д. Эйзенхауэра. Об этом командующий войсками союзников поставил в известность И.В. Сталина в личном послании 28 марта 1945 г. [13; р. 2551].

1 апреля глава советского правительства направил командующему союзных войск свой ответ на телеграмму от 28 марта 1945 г. В нем И.В. Сталин ставил в известность Д. Эйзенхауэра о том, что план союзников по рассечению немецких сил путём соединения советских и англо-американских войск совпадает с планом Советского Верховного Главнокомандования. Одобрив направление главного удара союзников в район Эрфурт - Лейпциг - Дрезден, И.В. Сталин сообщил, что основной удар советских войск тоже предполагается нанести в этом направлении. При этом, он отметил, что Берлин потерял свое прежнее стратегическое значение, и поэтому советское командование предполагает выделить в сторону Берлина второстепенные силы. Д. Эйзенхауэр ставился в известность о том, что начало главного удара советских войск планируется приблизительно во второй половине мая [7; с. 176 - 181].

Отметим, что ответ не содержал точных сведений ни о направлении главного удара, ни о времени начала наступления советских войск. Зачем это было нужно главе советского правительства? Представляется, что, поскольку захват Берлина, как указывалось выше, не предполагался союзниками, и И.В. Сталин об этом знал, то можно с большой уверенностью утверждать, что здесь могли быть две причины. Первая - связана с соблюдением секретности предстоящей операции, а вторая - с тем, что количество немецких войск на советском фронте постоянно увеличивалось за счет их переброски с Запандого фронта, о чем неоднократно докладывала советская разведка [2; ф. 236. Оп. 2721. Д. 166. Л. 130, 130 об, 198 - 203, 238 - 242; ф. 32. Оп. 11306. Д. 569. Л. 470 - 472; ф. 500. Оп. 12462. Д. 9. Л. 10 - 11].

Наступление на Берлин в советской ставке было решено начать 16 апреля. В ночь на 2 апреля была подписана директива 1-му Белорусскому фронту о подготовке и проведении операции с целью овладения Берлином и выхода на 12 - 15-й день на р. Эльбу [2; ф. 3. Оп. 11556. Д. 18. Л. 89 - 90]. Директиву 1-му Украинскому фронту верховный главнокомандующий подписал 3 апреля [2; л. 91 - 92]. 6 апреля получил директиву на наступление 2-й Белорусский фронт [2; л. 94 - 95].

Таким образом, если даже предположить невероятное, и И.В. Сталин получил сведения о разработке плана войны против СССР уже 2 апреля, то все равно планирование берлинской операции началось раньше, и связывать наступление Красной Армии на Берлин с подготовкой плана войны против СССР нет серьезных оснований. Более того, можно утверждать, что задание на разработку операции «Немыслимое» было дано У. Черчиллем уже после начала Берлинской наступательной операции и не ранее 20 апреля 1945 г.

Поскольку наступление советских войск планировалось, со слов И.В. Сталина, не ранее середины мая, то британский премьер вполне мог рассчитывать, что англо-американские войска успеют за это время подойти к Берлину первыми и без серьезного сопротивления со стороны фашистов, ведь оно на Западном фронте слабело с каждым днем [6; с. 22]. Потому и наступление Красной Армии 16 апреля на Берлин было полной неожиданностью не только для немцев, но и для союзников.

Не меньшей неожиданностью стала и скоротечность самой операции. К исходу 21 апреля танковые армии 1-го Украинского фронта вышли к внешнему оборонительному рубежу Берлина. В этот же день соединения 1-го Белорусского фронта преодолели сопротивление противника на внешней полосе Берлинского оборонительного района и вышли на северо-восточную окраину города.

Все это позволяет утверждать, что скоротечность советского наступления на Берлин и далее заставила У. Черчилля отдать приказ о начале разработки плана операции «Немыслимое».

В связи с «инициативами» У. Черчилля по разработке операции «Немыслимое» закономерно возникает вопрос: знало ли советское руководство о британских планах войны против СССР? Некоторые исследователи на этот вопрос отвечают утвердительно. При этом, они опираются, в основном, на два косвенных доказательства. Первое - заключается в том, что советская разведка в Англии (и это верно) была одной из самых эффективных. Второе - это ссылка на утверждение профессора Эдинбургского университета Д. Эриксона, о том, что план У. Черчилля помогает объяснить, «… почему маршал Жуков неожиданно решил в июне 1945 г. перегруппировать свои силы, получил из Москвы приказ укрепить оборону и детально изучить дислокацию войск западных союзников. Теперь причины понятны: очевидно, план Черчилля стал заблаговременно известен Москве, и сталинский генштаб принял соответствующие меры противодействия» [3; с. 66 - 67, 9; 123].

Хочется заметить, во-первых, как утверждалось выше, план операции «Немыслимое» был ответом британского штаба на начало Берлинской операции. Более того, из текста плана, посвященного ограниченной войне, где говорится о наличии советских войск в Чехии как о факте, можно сделать вывод, что окончательный его вариант проходил доработку после 9 мая, т. к. именно тогда Красная Армия вошла в Прагу, и, соответственно, до 22 мая вряд ли он вообще был известен И.В. Сталину. Наконец, пока нет никаких прямых документальных данных о том, что верховному главнокомандующему был известен план «Немыслимое».

Во-вторых, и это можно утверждать достоверно, сведения о возможности войны с бывшими союзниками и возрождении германского милитаризма с этой целью начали поступать советскому командованию в Европе, а значит и И.В. Сталину буквально с первых дней мира.

Так, 21 мая 1945 г. начальник Оперативного управления штаба 2-го Белорусского фронта в своем донесении начальнику Оперативного управления ГШ КА о положении на севере Германии подчеркнул, что в г. Любек восстановлены заводы по выпуску снарядов и вагоноремонтный. Причем, восстановлением военных предприятий и объектов тяжелой промышленности руководили английские инженеры, а в районе г. Нойштадт сосредоточено много сдавшихся немецких войск. Немецкие офицеры находятся на свободе и не обезоружены, а английские власти пытаются использовать опытных немецких моряков для службы в английском флоте.

Кроме того, в донесении указывалось на продолжение распространения слухов о предстоящем столкновении между Англией и СССР. Заметим, что из донесения ясно, что появление подобных разговоров отмечалось и ранее, 21 мая. Поскольку такие слухи до этого распространялись, прежде всего, среди немцев и поляков и занимались этим эмиссары польского (лондонского) правительства в лагерях для военнопленных с целью вербовки поляков в армию В. Андерса, то и расценивались эти слухи соответственно. Однако в этом донесении генерал П.М. Котов отметил, что о предстоящей войне с СССР, причем, с использованием немецких частей, говорил в этот день начальник английской охраны подводных лодок в г. Нойштадте [2; ф. 237. Оп. 2430. Д. 75. Л. 225 - 226].

25 мая 1945 г. начальник штаба 2-го Белорусского фронта генерал-полковник А.Н. Боголюбов докладывал в генштаб, что в 25 км западнее г. Шверина в населенных пунктах отмечено большое скопление техники союзников, тщательно замаскированной. Оборонительные работы на линии Висмар - Шверин (окопы и другие мероприятия) продолжаются по ночам. Промышленные предприятия г. Гамбурга, в том числе военного значения, работают полным ходом на союзников [2; л. 185 - 186].

На следующий день генерал-лейтенант П.М. Котов докладывал в ГШ КА генерал-полковнику С.М. Штеменко о том, что в районе г. Гамбурга, где дислоцированы 11-й и 12-й английские корпуса, имеется большое количество тщательно замаскированных танков, а в 20 км западнее г. Ритверина также много тщательно замаскированных аэродромов.

В конце донесения генерал П.М. Котов отмечает, что слухи о предстоящей войне с союзниками распускаются немцами, выдвигающими основным мотивом «польский вопрос» [2; л. 209 - 210].

С конца мая 1945 г. начали отмечаться факты нарушений разграничительной линии между союзниками. Практически ежедневно в советской зоне задерживали группы или одиночных военнослужащих американских и английских вооруженных сил, фиксировали пролеты самолетов различных типов над позициями советских войск [2; ф. 40. Оп. 11549. Д. 292. Л. 111 - 112].

Конечно, трудно предположить, что такие действия санкционировались верховным командованием союзников и уж тем более политическим руководством, скорее всего, это был «бизнес по-американски», но подобные недопустимые действия военнослужащих американской армии могли привести к нежелательным конфликтам между войсками.

Приводимые в донесениях факты нарушений линий разграничения между войсками союзников свидетельствовали, что отношения уже в бывшей антигитлеровской коалиции становились все более и более сложными.

Одновременно в мае, но уже в американских газетах стали появляться публикации о предстоящем конфликте англо-американских войск с СССР в Европе, подогревавшемся высказываниями деятелей администрации, в частности А. Гарримана, на закрытых брифингах для американской прессы [12; р. 359].

Таким образом, вышеизложенных фактов было вполне достаточно, чтобы убедить И.В. Сталина в изменении позиций союзников и возможной подготовке ими войны против СССР. Разгромив фашистскую Германию, англо-американское политическое руководство пыталось воссоздать новый мир в старых границах, активно стремясь сократить сферу влияния Советского Союза, готовя плацдармы для грядущей военно-политической конфронтации. Чтобы понять это, советскому лидеру совершенно не нужно было знать содержание плана «Немыслимое».

Заявление профессора Д. Эриксона о том, что план У. Черчилля стал заблаговременно известен Москве, и потому маршал Г.К. Жуков неожиданно решил в июне 1945 г. перегруппировать свои силы, получив из Москвы приказ укрепить оборону и детально изучить дислокацию войск западных союзников - является всего лишь предположением [9].

Во-первых, потому что после отвода англо-американских войск из районов, которые входили в советскую зону оккупации, туда в конце июня - начале июля 1945 г. вводились советские войска [2; ф. 345. Оп. 5487. Д. 335. Л. 198 - 208].

Во-вторых, с 10 июня 1945 г. Ставка ВГК переименовала 1-й Белорусский фронт в Группу советских оккупационных войск в Германии, а 1-й Украинский и 2-й Белорусский фронты, соответственно, в Центральную и Северную группы войск [2; ф. 3. Оп. 11556. Д. 18. Л. 153 - 163]. Это было не просто переименование фронтов в группы войск, но и передислокация частей, изменение структуры и численности соединений, реорганизация тыловых подразделений и т. д.

В-третьих, 10 июня 1945 г. был отдан приказ НКО о преобразовании танковых и механизированных корпусов в дивизии, танковых, механизированных и мотострелковых бригад - в полки, танковых полков, соответственно, - в танковые батальоны. Преобразование танковых и механизированных соединений и частей намечалось закончить к 30 июня 1945 г. [1; ф. 4. Оп. 11. Д. 83. Л. 46 - 48]

В-четвертых, советская военная разведка тщательно отслеживала военное присутствие западных держав в Германии и регулярно докладывала о результатах в СВГК. Но в этом нет ничего необычного, тем более что самый ранний из известных нам подобных документов относится к 1 августа 1945 г. и представляет собой обзор изменения состава, численности и мест дислокации американских, английских и французских войск на Западноевропейском ТВД за период с 9 мая по 1 августа 1945 г. [2; ф. 236. Оп. 2721. Д. 166. Л. 309 - 324, 331 - 337].

Как видно из документов, все мероприятия руководства Красной Армии представляли собой обычные элементы военного строительства при переходе с военного на мирное время, и связывать их с планом «Немыслимое» нет особых оснований. Хотя исключить осведомленность И.В. Сталина о планах У. Черчилля совсем на данном этапе полностью невозможно.

Таким образом, И.В. Сталин мог, конечно, знать о разработке плана внезапного нападения англо-американских войск в Европе, но ни сам план, а те сообщения, которые получал верховный главнокомандующий о действиях бывших союзников, позволяли ему сделать вывод о намерениях бывших союзников по провоцированию возможного военного конфликта против СССР.

послевоенный план нападение

Литература и источники

1.Российский Государственный военный архив.

2.Центральный архив Министерства обороны.

3.Панарин, И. Первая мировая информационная война. Развал СССР / И. Панарин. - СПб. : Питер, 2010. - С. 66 - 67.

4.Ржешевский, О. А. Секретные военные планы У. Черчилля против СССР в мае 1945 г. / О. А. Ржешевский // Новая и новейшая история - 1999 - № 3.

5.Ржешевский, О. А. Последний штурм: Жуков или Конев [Электронный ресурс] / О. А. Ржешевский -.- Режим доступа: http://militera.lib.ru/research/rzheshevsky1/index.html, свободный.

6.Русский архив: Великая Отечественная: Битва за Берлин (Красная Армия в поверженной Германии). Т. 15 (4 - 5). - М. : Терра, 1995.

7.Секретная телеграмма И. В.Сталина Д. Эйзенхауэру накануне битвы за Берлин / предисловие Г. П. Кынина // Новая и новейшая история. - 2000. - № 3.

8.Фалин, В. М. Без штурма Берлина Россию ждала бы Третья мировая война [Электронный ресурс] / В. М. Фалин -.- Режим доступа: http://www.x-libri.ru/elib/innet223/index.htm, свободный ; Фалин, В. М. Англия и США планировали напасть на СССР 1 июля 1945 года или зачем был нужен штурм Берлина [Электронный ресурс] / В. М. Фалин -.- Режим доступа: http://prosvetlenie.net/show_content.php?id=120, свободный.

9.Правда. - 15.10.1998.

10.Ambrose, S. The Supreme Commander: The War Years of General Dwight D. Eisenhower / S. Ambrose. - London, 1971.

11.FRUS. - The Conference at Cairo and Teheran 1943.

12.Steel, R. Walter Lippmann and the American century / R. Steel. - Boston, 1980.

Размещено на Allbest.ru