Кузнечные изделия населения Северо-Западной Сибири во II-XVII веках

Размещено на http://www.allbest.ru/

УЧРЕЖДЕНИЕ РОССИЙСКОЙ АКАДЕМИИ НАУК

ИНСТИТУТ АРХЕОЛОГИИ РАН

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

Кузнечные изделия населения Северо-Западной Сибири во II-XVII веках

Специальность 07.00.06 - археология

На правах рукописи

Зыков Алексей Павлович

Москва 2008

Работа выполнена в Отделе археологии и этнографии Учреждения Российской академии наук Институте истории и археологии Уральского отделения РАН и Лаборатории естественнонаучных методов Учреждения Российской академии наук Института археологии РАН

Научный руководитель: доктор исторических наук Завьялов Владимир Игоревич

Официальные оппоненты: доктор исторических наук, профессор Кызласов Игорь Леонидович

кандидат исторических наук Семыкин Юрий Анатольевич

Ведущая организация: кафедра археологии, этнологии и специальных исторических дисциплин исторического факультета

Уральского государственного университета им. А.М.Горького

Защита состоится ________________2008 года в _______ часов на заседании диссертационного совета Д 002.007.01 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора исторических наук при Учреждении Российской академии наук Институте археологии РАН по адресу: 117036, г. Москва, Ул. Дм. Ульянова, 19, 4-й этаж, конференц-зал.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Учреждения Российской академии наук Институте археологии РАН.

Автореферат разослан «_____» ____________ 2008 г.

Ученый секретарь диссертационного совета, доктор исторических наук Дэвлет Е.Г.

Актуальность темы. Производство орудий труда и оружия из черного металла является важным и неотъемлемым элементом культуры любого конкретного человеческого социума начиная с эпох раннего железного века и средневековья вплоть до современности. Кузнечное производство с момента освоения человеком металла играло важную, если не ведущую роль в хозяйственной жизни и военном деле общества. Особенно любопытно изучение истории железообработки населения тех территорий, в силу ряда природных обстоятельств не подвергавшихся вторжениям иноплеменников, прослеженной на большом отрезке времени.

Данное исследование посвящено истории кузнечного производства населения таёжной зоны Северо-Западной Сибири от первых самых ранних этапов становления здесь собственной чёрной металлургии до полной исчезновения в условиях начавшейся русской колонизации XVII в. На протяжении тысячелетий предки угорских и самодийских народов тайги и тундры были избавлены от вторжений и крупных миграций соседних народов степей и лесостепей юга Западной Сибири и лесного Приуралья. В этих условиях на севере Зауралья сложилась самобытная железообработка, которая без существенных внешних воздействий просуществовала почти на протяжении полутора тысяч лет. Собственно тема кузнечного производства таёжной зоны Северо-Западной Сибири и является объектом исследования.

Предметом исследования является основные категории орудий труда и все категории наступательного оружия, происходящие из археологических раскопок и сборов со всей территории края.

Территориальные рамки исследования ограничены таёжной и тундровой зонами Северо-Западной Сибири, бассейнами Нижнего Иртыша, Средней и Нижней Оби со всеми их притоками. С запада они ограничены восточными склонами Уральских гор, а с юга - границей тайги и лесостепи. В современном административном делении географические рамки исследования охватывают восточные районы Свердловской и северные Тюменской области, Ханты-Мансийский и Ямало-Ненецкий автономные округа. Эта территория почти полностью охватывает область расселения угорских (ханты и манси), самодийских (тундровые и лесные ненцы, северные селькупы) народов и самые северные регионы расселения тюркоязычных сибирских татар.

Хронологические рамки исследования II-XVII вв. Собственная местная чёрная металлургия и металлообработка появились в Северо-Западной Сибири не ранее II-I вв. до н. э. в рамках « пережиточного бронзового века», но по-настоящему вытеснить бронзу из сферы производства орудий труда и оружия железо здесь начало лишь со II- начала III вв. После окончательного завоевания региона в 90-х гг. XVI в. и присоединения его к Русскому государству, подавления открытого вооруженного сопротивления местного западносибирского населения в первые два десятилетия XVII в., местное кузнечное производство стало быстро деградировать. Это начало его деградации и определяет верхние рамки исследования.

В археологической периодизации Северо-Западной Сибири данное исследование охватывает последний саровский этап кулайской археологической культуры раннего железного века, все этапы (карымский, зеленогорский, кучиминский и кинтусовский) нижнеобской археологической культуры IV-XII вв., время существования сайгатинского и эмдерского типов памятников XIII-XVI вв. и период существования археологических памятников XVII в.

Цели и задачи исследования. Проблема, на решение которой направлено данное исследование, может быть определена, как развитие кузнечного производства у коренных народов Северо-Западной Сибири. Её решение позволит реконструировать модель кузнечного ремесла в традиционном обществе. Исходя из указанной проблемы, задачами исследования являются:

-- сплошное типологическое обследование всех железных орудий труда и предметов вооружения с территории Северо-Западной Сибири;

-- выборочное их техническое обследование с использованием методов металлографического микроструктурного анализа;

-- выделение по возможности для каждой категории изделий предметов импортного производства;

-- определение технико-технологических характеристик кузнечного производства населения Северо-Западной Сибири;

-- определение основных этапов развития местной железообработки;

-- выявление роли импорта кузнечной продукции из развитых высокоорганизованных кузнечных центров в Северо-Западную Сибирь.

Научная новизна работы состоит прежде всего в том, что она является первым обобщением большого комплекса источников по истории чёрной металлургии и металлообработке населения огромного региона на протяжении полутора тысяч лет. Важнейшим среди них являются данные металлографических анализов, выполненных автором. Это позволило получить базу для надёжных выводов о развитии технологии местного кузнечного производства на протяжении всего рассматриваемого периода. Велики и данные для сравнения её с технологией железообработки раннего железного века лесного Приуралья, Южного и Среднего Урала, Южной Сибири (Хакасия и Тува), полученных мной на основе 370 металлографических анализов изделий этих территорий. Для сравнения использованы опубликованные аналитические материалы по лесному Приуралью из работ В. И. Завьялова, Ю. А. Семыкина, С. Е. Перевощикова и по югу Западной Сибири - Н. М. Зинякова.

Источники. Для изучения древней чёрной металлургии и металлообработки, конечно, были важны все археологические памятники, на которых достоверно были выявлены объекты, связанные с ними. В данной работе были рассмотрены три металлургических комплекса Северо-Западной Сибири (городище Евра 25, Туманское укрепленное жилище, Рачёвская металлургическая площадка), на которых были исследованы остатки 9 железоделательных печей, остатки 4 кузниц (городище Сартым-Урий 18, селище Сартым-Урий 17, седьмой и поздний девятый строительные горизонты городка Эмдер). Но главным источником были кузнечные изделия орудия труда и предметы вооружения. Всего в работе было рассмотрено 2013 изделий из железа и стали из сборов и археологических раскопок в таёжной и тундровой зонах Западной Сибири из фондов Института истории и археологии УрО РАН, Уральского и Тюменского госуниверситетов, Тобольского пединститута, 18 различных государственных музеев (Свердловского и Тюменского областных краеведческих, Тобольского историко-архитектурного музея-заповедника, окружного музея Природы и Человека в г. Ханты-Мансийске, районных, городских и поселковых музеев Ханты-Мансийского и Ямало-Ненецкого автономных округов). Все выявленные образцы оружия и орудий труда из железа и стали прошли полную типологическую обработку. Более четверти из них (529 изделий, 26,3% от всех выявленных) были подвергнуты металлографическим структурным анализам. Именно они были важнейшим ничем не заменимым источником для реконструкций особенностей технологии кузнечного производства таёжной зоны Северо-Западной Сибири.

При отборе образцов для металлографического исследования основное внимание было уделено максимально полному охвату всех имеющихся категорий орудий и оружия. При этом учитывалась и роль каждой категории с технической точки зрения. В археометаллографической (по терминологии В. И. Завьялова) литературе сформировалось вполне обоснованное мнение, что наиболее полную информацию об уровне железообрабатывающего производства несут такие орудия как ножи и различные инструменты (качественная продукция по терминологии Б. А. Колчина). Это определяло отбор категорий железных предметов при взятии образцов для проведения металлографических анализов. Так, хотя железные наконечники стрел и превалируют во всех археологических западносибирских коллекциях и в выборке предметов для типологического исследования они составляют 61,9% , но в металлографической выборке они составляют хотя и заметное, но более скромное место - 17,8%. А боевые и универсально-хозяйственные ножи, составляя всего лишь 24,1% типологической выборки, составляют более половины металлографической (53,7%). Этот отбор оказался правильным, поскольку ножи представляли наибольший интерес для исследования технологии кузнечного производства.

Методика исследования. По использованным методам всё данное исследование можно условно разделить на две части - традиционную археологическую и естественно-научную металлографическую. К первой - относятся методы типологической классификации, хронологии и аналогий. При создании типологий предметов использовались классификации разных авторов. В разработке периодизации и хронологии памятников Северо-Западной Сибири автор принимал посильное участие. Ко второй - относятся обычные методы металлографического структурного анализа предметов из железа и стали, уже более 50 лет успешно используемых в отечественной археологии. Но такое деление может быть только условным, ибо при описании каждой категории приведен комплекс выводов, полученных с использованием всех методов (главы II и III).Такой подход к исследованию не является чем-то новым, он был реализован ещё Б. А. Колчиным при рассмотрении продукции кузнечного ремесла Древней Руси [Колчин, 1953; он же, 1953а; он же, 1959].

Практическое значение работы. Результаты исследования могут послужить основой для написания соответствующих разделов по истории народов таёжной и тундровой зон Северо-Западной Сибири, их чёрной металлургии и металлообработки, при чтении как общих, так и специальных курсов истории и археологии Урала и Западной Сибири, при построении музейных экспозиций и подготовке текстов экскурсий. Частично это уже реализовано практически. Так, в 2006 г. в Государственном окружном музее Природы и Человека в г. Ханты-Мансийске был открыт новый раздел «Историческое время» постоянной экспозиции, в которой были представлены сделанный по моему проекту макет реконструкции железоделательной металлургической печи XII в. и диорама «Воины эпохи «Сибирского взятия» конца XVI- начала XVII вв.»; 6 комплектов вооружения и доспехов (по два русских, сибирско-татарских и остяко-вогульских воина), которые так же были выполнены по моим разработкам.

Апробация работы. Некоторые положения представленного исследования опубликованы в учебнике для старших классов средних школ «История Ханты-Мансийского автономного округа с древности до наших дней», в 11 коллективных монографиях, в более 65 статьях, заметках и тезисах докладов. Все основные положения работы докладывались на всероссийских и региональных конференциях в Москве, Екатеринбурге, Челябинске, Тобольске, Ханты-Мансийске, Новосибирске, Томске, на заседаниях отдела археологии и этнографии Института истории и археологии УрО РАН.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, пяти глав, заключения, списка литературы и приложения (карты, чертежи археологических объектов, рисунки вещей и технологических схем, фотографии микроструктур).

Основное содержание работы

Во Введении обосновывается актуальность темы, формируется цель и задачи исследования, очерчиваются его территориальные и хронологические рамки, обосновывается структура диссертации.

Глава I. Средневековье Северо-Западной Сибири (историография).

В первой самой большой части «Нижнеобская культура» этой главы диссертант предлагает достаточно развернутую историографию изучения раннего средневековья Северо-Западной Сибири, критично излагает взгляды на него ведущих ученых-археологов, в т.ч. В.Н.Чернецова, В.А.Могильникова, Л.П.Хлобыстина и др. и в конце дает развернутую картину своего авторского видения культуры IV - XII вв. со всеми составляющими ее хронологическими этапами (карымским, зеленогорским, кучиминским, кинтусовским). Этапы нижнеобской культуры охарактеризованы диссертантом достаточно подробно со всеми известными им группами и типами керамической посуды. При этом он постоянно подчеркивает, что и вся нижнеобская культура, единая для всей территории таежной зоны Северо-Западной Сибири, и все составляющие ее этапы выделены прежде всего по форме и орнаментации керамической посуды. В первой части этой главы диссертант приводит сведения обо всех металлографических проанализированных им коллекциях как с памятников нижнеобской культуры, так и с самых поздних памятников предшествующей ей кулайской культуры II - первой половины IV вв.

Во второй части «Позднесредневековые типы памятников конца XII - XVI вв.» первой главы диссертант обосновывает причины выделения сайгатинского и эмдерского типов памятников. Во-первых, хотя ему и очевидно, что они были следующим закономерным хронологическим этапом эволюции нижнеобской культуры, но с ней их объединять нельзя. Нижнеобская культура выделялась по форме и орнаментации керамики, а в позднесредневековых памятниках керамика практически отсутствует. Во-вторых, два типа позднесредневековых памятников достаточно резко различаются по погребальному обряду: если в более восточном сайгатинском типе продолжал развиваться обряд грунтовых трупоположений, характерных для нижнеобской культуры, то в более западных памятниках эмдерского типа с XII - XIII до конца XIV в. господствовал обряд кремации умерших. В конце этой части первой главы диссертантом приведены сведения о металлографически проанализированных им коллекциях XIII - XIV вв. Северо-Западной Сибири.

Небольшой объем третьей части «Археологические памятники сибирских татар XIII-XIV вв. в таежной зоне Северо-Западной Сибири» в первой главе объясняется крайне слабой степенью изученности этого типа памятников. Но диссертант прекрасно понимает важность татарских памятников в решении поставленной перед собой задачи. Здесь он упоминает о двух проанализированных им коллекциях - Пахомовского могильника конца XIII - первой половины XIV в. и городища Искер, остатков татарского столичного города Сибирь конца XV - XVI в. Собственно, этими двумя памятниками и исчерпываются все наши возможные представления о железообработке сибирских татар XIII - XVI вв.

Столь же невелика по объему четвертая часть «Памятники таежной зоны Северо-Западной Сибири XVII в.», что вполне объяснимо: до недавних пор памятники этой эпохи не слишком интересовали археологов. Лишь в последние годы начались активные раскопки и русских, и аборигенных памятников XVII в. Диссертанту для металлографического изучения была доступна всего одна коллекция железных предметов, твердо датированных этим временем - комплекса Малая Сосьва I.

Интересна заключительная пятая часть «Историография изучения средневековой железообработки Северо-Западной Сибири» первой главы. В ней диссертант делает вывод о том, что вопросы о местной черной металлургии и металлообработке в абсолютном большинстве работ археологов никогда серьезно не рассматривались. Две же публикации, вышедшие до начала работ диссертанта, в которых применялись методы металлографического структурного анализа западносибирских железных изделий, появились совершенно случайно (Рассадович, Щеткина, Дамаскина, 1968. С. 263-270; Джанполадян, Кирпичников, 1972. С. 23-29). Подобное привлечение профессионалов-металловедов к работе с археологическим материалом в отечественной археологии практиковалось неоднократно, но всегда было очень непродолжительным. Без овладения навыками металлографического анализа самими археологами обойтись было невозможно. Урало-сибирский опыт лишний раз это продемонстрировал.

Глава II. Археологические памятники черной металлургии и железообработки Северо-Западной Сибири.

Первая часть «Руды» этой главы очень короткая: в ней обобщаются все очень малочисленные данные о болотных рудах - гётите и гидрогётите, которые могли быть единственным сырьем для металлургии железа в древности и средневековье в Северо-Западной Сибири.

Во второй части «Памятники черной металлургии» приводятся сведения о трех комплексах (гор. Евра 25, средневековый слой Туманского укрепленного жилища, Рачевская производственная площадка), которые были достоверными остатками средневековой черной металлургии. На них всего было выявлено археологическими раскопками остатки 9 металлургических печей.

В третьей части «Кузницы» второй главы приводятся сведения о всех известных диссертанту достоверно зафиксированных при археологических раскопках остатках кузниц на территории Северо-Западной Сибири. Таких известно всего 4 на трех памятниках. Очевидно, что в данном случае более всего необходима тщательная методика полевых раскопок поселений.

В четвертой части «Прочие источники» второй главы диссертантом собраны различные неожиданные находки, которые дают яркую ценную информацию о древней черной металлургии и металлообработке на севере Западной Сибири. Таким был клад II - начала III в. на кулайском городище Барсов городок I/20, в котором был уложен свернутый «шаманский» нагрудник с нашитыми бронзовыми изделиями и привесками, одной из которых был обломок кузнечного железного молотка. Опыт раскопок более 1,5 тысяч погребений I - XVII вв. доказывал, что в Северо-Западной Сибири отсутствовал обычай помещать с умершим орудия труда и инструменты, только лишь универсально-хозяйственные ножи и оружие. Тем не менее исключения бывали. Они и позволили увидеть в захоронениях в погребении 12 Пылаевского и 34 Сайгатинского III могильников кузнецов или ювелиров. То же самое относится и к бронзовым ростовым мужским изображениям-плакеткам. Как правило, они изображали воинов. Но два, найденные в разных местах Северо-Западной Сибири, явно были изображениями кузнецов с клещами и кузнечными молотками.

Факты, изложенные во второй главе, показывают, что при изучении древней железообработки традиционные методики археологии хоть и важны, но очень ограничены. Для полноценного изучения кузнечной продукции необходимо широкое привлечение данных естественнонаучных методов, прежде всего - металлографического анализа.

Глава III. Орудия труда.

В этой главе рассмотрена вся совокупность орудий труда и инструментов, обнаруженных в Северо-Западной Сибири, с использованием как типологических методов, так и масштабного технологического изучения методом микроструктурного металлографического анализа.

В первой части «Инструменты для обработки металлов» диссертант оговаривается, что в ней были рассмотрены кузнечные, слесарные и ювелирные инструменты: клещи, молотки, наковальня, пробойники, зубила, напильники, ножницы для резки листового металла, пинцеты.

Во второй части «Орудия для обработки дерева» рассмотрена важнейшая часть набора орудий труда населявших таежную зону Северо-Западной Сибири народов. Среди них: втульчатые топоры и тесла, пилы, струги, скобели, резцы, сверла. Особенно интересны втульчатые топоры и тесла, которых в Северо-Западной Сибири известно 24 экземпляра. Этот древнейший местный вид орудий подразделяется на две группы (универсальных топоров-тесел и тесел) и 6 типов с вариантами. Металлографическому анализу подвергнуто 22 (82,1%). Из них ровно половина изготовлены по технологии наварки стальных углеродистых лезвий. Причем 25% стальных лезвий топоров-тесел сохранили структуру закалки в жесткой среде. Любопытно, что технология производства втульчатых топоров-тесел из памятников саргатской культуры I - начала III вв. южной тайги Западной Сибири и глубинных таежных памятников II - первой половины IV вв. Северо-Западной Сибири полностью совпадает. Это свидетельствует либо об экспорте готовых орудий поздним саргатским населением своим северным соседям, либо о заимствовании северянами южной очень передовой технологии. Последнее более вероятно. Привнесенные навыки сохранились до XVI в., но постепенно уже к IX-X вв. северяне полностью отказались от закалки наварных стальных лезвий. Когда-то заимствованная высокая технология была прочно усвоена потомками северных кузнецов, но была явно упрощена. Долгое более чем тысячелетнее сохранение в упрощенном (ухудшенном) виде когда-то заимствованной технологии - ярко продемонстрирует крупная серия проанализированных втульчатых топоров и тесел Северо-Западной Сибири.

В третьей части «Орудия для работы с кожей» третьей главы представлены серии металлографически проанализированных скребков по коже двух типов и шильев.

Четвертая часть «Универсальные орудия» этой главы является одновременно самой крупной и самой важной в диссертационном исследовании, ибо она посвящена универсально-хозяйственным ножам - наиболее многочисленной после наконечников стрел категории находок на средневековых памятниках Северо-Западной Сибири и наибольшей в серии выборок для металлографического изучения (из 449 учтенных ножей металлографически изучено 317, или 70,6%). Была проведена глубокая типологическая проработка материала, он был разделен на два отдела: А - с втульчатым насадом (представлен 1 экземпляром), Б - с плоской рукоятью (все остальные). Ножи отдела Б разделены на группы: I - с железной цельнокованной рукоятью с волютным навершием (1 экземпляр), II - хозяйственные черенковые (большая часть ножей), III - миниатюрные (10 экземпляров). Хозяйственные ножи группы II делятся на две подгруппы: универсально-хозяйственные и специальные хозяйственные. Всего в группах II и III выделяется 8 типов черенковых ножей с вариантами. Строгой закономерности между морфологией и технологией производства хозяйственных ножей на данном материале не прослеживается.

Представленные в выборке ножи карымского и зеленогорского этапов IV-VII вв. нижнеобской культуры слишком малочисленны, чтобы о технологии их производства можно было судить с большой долей уверенности. Представленные в выборке серии ножей кучимынского (VIII - IX вв.) и начала кинтусовского (конец IX - начало XI вв.) этапов по основным технологическим параметрам аналогичны. Подавляющее большинство в них составляют сварные конструкции (71,4-95%), среди которых преобладают многослойные пакетированные. Во всех комплексах отмечается применение поверхностной цементации без последующей закалки (11,8-33,3%). Хотя большинство ножей сделано с применением углеродистой стали, применение термической обработки очень незначительно (от 0 до 15%).

Из кучиминских комплексов могильников Барсов городок и Сайгатинского III конца VIII-IX вв. происходит 5 железных ножей, выполненных по трехслойной технологии. Они близки к датировкам древнейших в Восточной Европе трехслойных ножей Старой Ладоги. Наиболее вероятно считать эти трехслойные ножи Сургутского Приобья импортом из какого-то центра Северной Европы.

Более поздние комплексы ножей кинтусовского этапа (конец XI - XII вв.) в основном сходны с сериями предшествующего времени, но новым стало появление в них высокотехнологичных сварных схем, характерных для кузнечного производства севера Восточной Европы начала II тысячелетия: трехслойный пакет, вварка и наварка стальных лезвий. Но на фоне всех исследованных серий ножей лесного Зауралья, Нижнего Прииртышья и Сургутского Приобья, резко выделяется коллекция ножей гор. Шеркалы I в Нижнем Приобье. Очевидно, что большая часть их представлена импортными западными изделиями, доля же местных ножей в выборке невелика.

Отдельного рассмотрения требует серия ножей с гор. Искер конца XV - XVI вв. С технологией таежных районов Северо-Западной Сибири ее сравнивать трудно: она сделана на очень высоком технологическом уровне ремесла феодального города.

В целом, рассмотренная технология производства ножей стала одним из основных источников для вывода о стагнационном застойном характере кузнечества населения Северо-Западной Сибири.

Глава IV. Оружие.

В ней рассмотрены все доступные диссертанту находки железного наступательного оружия Урала и Северо-Западной Сибири. Для них дано полное морфологическое и технологическое исследование.

В первой части «Кинжалы» рассмотрены 15 двулезвийных клинков, разделенных на 2 группы и 6 типов с вариантами. 8 кинжалов были исследованы металлографически. Они были разделены на 3 технологических группы: из многослойного пакетированного железа; из железа или малоуглеродистой стали с поверхностной цементацией без закалки; откованные из высокоуглеродистой заэвтектоидной стали. Если первые две группы наверняка являются изделиями местного производства, то третья - импортом из неизвестного (или неизвестных?) высокоорганизованного центра.

Во втором разделе «Боевые ножи» представлены все известные диссертанту находки длинных (20-50 см длиной клинков) однолезвийных боевых колюще-режущих ножей. Они разделены на 4 типа и ряд вариантов. Металлографически было изучено 30 боевых ножей (66,7% из 45 зарегистрированных). 25 из них (83,3%) откованы из пакетных заготовок. Один из них - трехслойный, который уверенно можно считать импортом из Северной Европы (древнерусским или скандинавским?). В двух случаях, возможно, преследовалась цель создания двуслойного пакета из стальной и железной пластин. Во всех остальных случаях сварка применялась для многослойного пакетирования заготовок. Основным способом упрочнения их была поверхностная цементация (36,7%).

Третья часть «Рубильные ножи» посвящена коротким широким однолезвийным клинкам, специфическому виду оружия населения Северо-Западной Сибири. Всего известно 11 рубильных ножей с 4 памятников Сургутского Приобья. Они разделены на 4 типа. Восемь клинков (72,7%) металлографически исследованы. Семь из них откованы из многослойных пакетных заготовок, из них 4 подвергнуты поверхностной цементации. Один же был откован из обломка клинкового оружия с вварным стальным лезвием.

Четвертая часть «Мечи» посвящена находке одного обломка древнерусского меча, обнаруженного на археологическом памятнике Северо-Западной Сибири. Вопреки ожиданиям, он был откован из многослойной железной заготовки, что для мечей Восточной Европы нехарактерно.

Пятая часть «Палаши» описывает находки 12 однолезвийных прямых клинков. разделенных на 7 типов. Технологически изучены из них 5 палашей (41,7%). Все они сделаны методом поверхностной цементации готовых клинков без последующей закалки, причем у двух основа была многослойной пакетной.

Шестая часть «Сабли» посвящена типологии и технологии 36 сабель, из которых 11 (30,6%) были проанализированы металлографически. Все сабли разделены на 3 группы и 13 типов. Для сабель выявлено пять технологических схем изготовления. Наиболее сложна технология изготовления сабли конца IX - начала X в. из Сайгатинского I могильника: основа была откована из пакетного железа, на которую была со всех сторон напрессована тонкая стальная высокоуглеродистая пластина.

Шестая часть «Топоры проушные» посвящена 51 топору IX - середины XVII вв. Все они разделены на 2 группы и 12 типов с вариантами. Технология изучена металлографическим методом на 24 целых топорах (47,1%), выявлено три примерно равные группы. Первую составляют 7 топоров, имеющих лезвия откованные из пакетного металла без какого бы то ни было дополнительного упрочнения. Вторую группу составляют 8 топоров, откованных из пакетного металла и подвергнутых поверхностной цементации. Два из них были закалены в жесткой среде, скорее всего это были импорты из Древней Руси и Волжской Болгарии раннезолотоордынского времени. Третью группу составляют 9 топоров со стальными сварными лезвиями (вварка, косая боковая и V-образная наварка). Это безусловные европейские импорты, скорее всего, русского производства.

Восьмая часть «Наконечники копий и дротиков» посвящена 31 наконечнику копий и дротиков с памятников Северо-Западной Сибири. Они были типологически разделены на 2 группы и 8 типов с вариантами. Металлографически исследованы 14 образцов, выделяются 3 технологических группы.

Девятая, заключительная часть «Наконечники стрел» четвертой главы посвящена типологическому анализу 1243 типологически определимых наконечников с 67 памятников от начала I тысячелетия до XVII - XVIII вв. Они разделены на два отдела (втульчатые и черешковые), соответственно в отделе А на 3 группы, в отделе Б на 4 группы, всего выделено 86 типов с вариантами. Металлографически изучены 92 наконечника стрел (7,4%) всего хронологического диапазона.

Глава V. Технология кузнечного производства населения Северо-Западной Сибири.

Глава представляет собой краткий очерк истории железообрабатывающего производства от момента становления собственной черной металлургии во II - I вв. до н.э. и до ее исчезновения в XVII в. Изложены особенности технологии местного кузнечного производства: пристрастие западносибирских кузнецов к преднамеренному пакетированию заготовок, стабильное применение поверхностной цементации, редкость применения термической обработки. За 1500 лет существования кузнечного производства в Северо-Западной Сибири, в его технологии не замечено никаких существенных изменений. Такую схему развития можно назвать стагнационной, застойной. Но какое бы то ни было, кузнечное производство здесь существовало, обеспечивая своей продукцией нужды населения Северо-Западной Сибири. Естественно, невысокий в целом уровень собственного кузнечества сделал Югру привлекательным рынком сбыта кузнечной продукции Древней Руси, Волжской Болгарии доордынского и золотоордынского периодов, татарских государств юга Западной Сибири. А в XVII в. с присоединением края к России в Сибирь хлынул огромный поток русской кузнечной продукции. Устоять перед ним и выжить местное кузнечное производство не могло - и оно достаточно быстро исчезло.

В Заключении диссертант кратко повторяет свои основные выводы. В таежной зоне Северо-Западной Сибири собственная черная металлургия появилась очень поздно, не ранее II - I вв. до н. э. в условиях ”пережиточного бронзового века”. За первые века своего существования местное кузнечное производство совершило огромный рывок, практически сравнявшись по уровню технологии в III - первой половине IV вв. с уровнем достигнутым другими соседними народами, в частности, носителями поздней саргатской культуры лесостепей Западной Сибири. Трудно предположить, что этого таежные кузнецы смогли добиться самостоятельно без прямого заимствования чужих технологических достижений. Но в дальнейшем во второй половине I-первой половине II тысячелетий никаких принципиальных изменений в местной металлообработке более не отмечалось. Наоборот, шло заметное упрощение ее технологии, утрата некоторых технологических навыков, приобретенных ранее. Модель такого развития металлообработки диссертант считает возможным определить как застойную (стагнационную). В Северо-Западной Сибири собственная достаточно примитивная черная металлургия и железообработка существовали вплоть до XVII в., когда после присоединения края к Русскому государству они быстро исчезли.

В самом конце Заключения диссертаом изложены его планы на ближайшее будущее - подготовку монографии под рабочим названием “Кузнецы Древней Югры”, в которую он намерен включить и те свои материалы, которые не вошли в диссертационную работу.

средневековый железообработка таежный сибирский

Статьи в рецензируемых изданиях, утвержденных ВАК Министерства образования и науки РФ

1. Зыков А. П. Международный Северный археологический конгресс / А. В. Головнев, А. П. Зыков, А. Ф. Шорин // Археология, этнография и антропология Евразии. - 2004. - № 2 (18) - С. 145-150.

2. Зыков А. Искер - забытая столица Сибири / А. П. Зыков // «Родина» - 2005 Спец. вып. «Тобольск - живая былина» - С. 12-16.

3. Зыков А. Северная Троя. От легенды до точки на карте / А. П. Зыков, С. Ф. Кокшаров // «Родина». - 2000. - № 5 - С. 30-35.

4. Зыков А. Феномен таежной цивилизации / А. П. Зыков, С. Ф. Кокшаров // «Родина». - 2000. - № 5 - С. 39-44.

5. Зыков А. Эсский остров: в поисках реликвий вогульских правителей / А. П. Зыков, С. Ф. Кокшаров // «Родина». - 2002. - № 6 - С. 87-90.

6. Зыков А. Городок Эмдер: от легенды до точки на карте / А. П. Зыков, С. Ф. Кокшаров // «Родина». - 2002. - Спец. вып. «Тропою стран полуночных». Международный Северный археологический конгресс, г. Ханты-Мансийск - С. 2-6.

7. Зыков А. Эсский остров: из предыстории русского «взятия Сибири» / А. П. Зыков, С. Ф. Кокшаров // «Родина». - 2002. - Спец. вып. «Тропою стран полуночных». Международный Северный археологический конгресс, г. Ханты-Мансийск - С. 36-39.

8. Зыков А. В гостях у Хонт Торума: писки и открытия на древней земле Югры / А. П. Зыков, С. Ф. Кокшаров // «Родина». - 2004. - № 6 - С. 36-39.

9. Зыков А. П. Поселенческо-погребальный комплекс конца XV - XVI вв. Нижнего Приобья / А. П. Зыков, С. Ф. Кокшаров // Российская археология - 2002 - № 2. - С . 67-80.

Коллективные монографии:

10. Зыков А.П., Кокшаров С.Ф., Терехова Л.М., Федорова Н.В. Угорское наследие (древности Западной Сибири из собраний Уральского университета). / А.П. Зыков, С.Ф. Кокшаров, Л.М. Терехова, Н.В. Федорова - Екатеринбург: «Внешторгиздат» - 1994. - 158 с..

11. Зыков А. П., Кокшаров С.Ф. Древний Эмдер. / А.П. Зыков, С.Ф. Кокшаров - Екатеринбург: Изд.-во «Волот» - 2001 . - 320 с.

12. Зыков А.П., Федорова Н.В. Холмогорский клад: Коллекция древностей III IV веков из собрания Сургутского художественного музея. / А.П. Зыков, Н.В. Федорова - Екатеринбург: ИД «Сократ» - 2001. - 176 с.

13. Березово (Очерки истории с древности до наших дней) / А. П. Зыков, С. Ф. Кокшаров, П. А. Косинцев, Н. А. Миненко, Н. Б. Патрикеев и др. Отв. ред. Д. А. Редин - Екатеринбург: «И Д «СОКРАТ» - 2008. - 472 с.

14. История Ханты-Мансийского автономного округа с древности до наших дней: Учебник для старших классов. / Н. Н. Баранов, С. В. Горшков, А. П. Зыков, С. Ф. Кокшаров, Н. А. Миненко и др. Отв. ред. Д. А. Редин - Екатеринбург: «Волот» - 2000. - 467 с.

15. Нягань: город на историческом фоне Нижнего Приобья. / Н. Н. Баранов, Д. В. Бугров, С. В. Горшков, А. П. Зыков, С. Ф. Кокшаров и др. - Екатеринбург: «Волот» - 1995 . - 145 с.

16. Очерки истории Югры. / Н. Н. Баранов, В. К. Белобородов, Е. В. Вершинин, С. В. Горшков, Т. Н. Дмитриева, А. П. Зыков и др. Отв. ред. Д. А. Редин, Н. Б. Патрикеев - Екатеринбург: «Волот» - 2000. - 402 с.

17. Чемякин Ю.П., Зыков А.П. Барсова Гора: археологическая карта. / Ю.П. Чемякин, А.П. Зыков - Сургут-Омск: ОАО «Омский дом печати» - 2004.

18. Щит и меч отчизны. Оружие Урала с древнейших времен до наших дней / С. С. Агеев, Е. Т. Артемов, А. Э. Бедель, Д. В. Гаврилов, А. Б. Дюняшин, А. В. Жук, А. П. Зыков и др. Гл. ред. А. В. Сперанский. - Екатеринбург: ООО «Издательство «Раритет» - 2008. - 466 с.

19. Югорск. От легенды до точки на карте. / Н. Н. Баранов, С. В. Горшков, А. П. Зыков, В. В. Каплюков, С. Ф. Кокшаров и др. - Екатеринбург: «Волот - 1997 . - 160 с.

Статьи и тезисы докладов:

20. Зыков А. П. Барсовский III могильник - новый кулайский памятник в Сургутском Приобье / В. А. Борзунов, А. П. Зыков // Образы и сакральное пространство древних эпох. - Екатеринбург: «Аква-Пресс» - 2003. - С. 103-112.

21. Зыков А. П. Изделия из черных металлов по материалам археологических памятников Зауралья и Западной Сибири начала второго тысячелетия нашей эры / А. П. Зыков // Тезисы докладов региональной археологической конференции студентов Сибири и Дальнего Востока. - Кемерово: изд-во КГУ 1983. - с. 74, 75.

22. Зыков А. П. Металлургия и металлообработка на памятниках Рачевского комплекса / А. П. Зыков // Проблемы урало-сибирской археологии. - Свердловск: УрГУ - 1986. - с. 123-130.

23. Зыков А. П. Изучение черной металлургии и металлообработки обских угров начала II тыс. н. э. / А. П. Зыков // Урал и проблемы региональной историографии. Феодализм. Первобытнообщинный строй: (информационные материалы). - Свердловск: УНЦ АН СССР - 1986. - с. 115-118.

24. Зыков А. П. Вооружение обских угров X-XIII вв. / А. П. Зыков // Ранний железный век и средневековье Урало-Иртышского междуречья. - Челябинск: изд-во ЧГУ - 1987. - с . 143-154.

25. Зыков А. П. Технология кузнечного производства в Верхнем Прикамье в начале II тысячелетия н. э. (по материалам родановских и сыквенских памятников) / А. П. Зыков // Новые археологические исследования на территории Урала. - Ижевск: изд-во УдГУ. - 1987. - с. 145-155.

26. Зыков А. П. Результаты металлографического изучения железных изделий Пахомовского могильника / А. П. Зыков // Проблемы истории регионального развития. - Свердловск: УрО РАН - 1990. - с. 3-11.

27. Зыков А. П. Материалы по технологиям кузнечного производства вымской культуры / А. П. Зыков // Проблемы финно-угорской археологии Урала и Поволжья. - Сыктывкар: КНЦ УрО РАН. - 1992. - с. 154-168.

28. Зыков А. П. Железные кинжалы Северо-Западной Сибири / А. П. Зыков // Знания и навыки уральского населения в древности и средневековье. - Екатеринбург: УИФ “Наука” - 1993. - С. 144-161.

29. Зыков А. П. Могильник Барсов Городок: начало раскопок / А. П. Зыков // Приложение 5 к кн.: Арне Т. И. Барсов Городок. Западносибирский могильник железного века. - Екатеринбург-Сургут: “Уральский рабочий” - 2005. - с. 172-180.

30. Зыков А. П. Периодизация нижнеобской культуры в Сургутском Приобье А. П. Зыков // Провинциальный музей в рамках разработки проектов музеификации археологических объектов. - Екатеринбург: изд-во “Волот” - 2006. - С. 33-58.

31. Зыков А. П. Средневековье таёжной зоны Северо-Западной Сибири / А. П. Зыков // Археологическое наследие Югры. Пленарный доклад II Северного археологического конгресса. 24-30 сентября 2006 г. Ханты-Мансийск - Екатеринбург - Ханты-Мансийск: изд-во ”Чароид” - 2006. - С. 109-124.

32. Зыков А. П. Первые исследователи Барсовой Горы / А. П. Зыков // Барсова Гора: древности таежного Приобья. - Екатеринбург-Сургут: Уральское издательство - 2008. - С. 6-15.

33. Зыков А. П. Раскопки Ендырьского II могильника / А. П. Зыков // Ханты-Мансийский автономный округ в зеркале прошлого. - Томск - Ханты-Мансийск: изд-во ТГУ - 2003. - Вып. 1. - С. 263.

34. Зыков А. П. Атлымские городища / А. П. Зыков, С. Ф. Кокшаров // Памятники Юры: вчера, сегодня, завтра. - Томск: изд-во ТГУ - 2000 - Вып. I. - С. 106-123.

35. Зыков А. П. Итоги изучения Эмдера в 2001 г. / А. П. Зыков, С. Ф. Кокшаров // Ханты-Мансийский автономный округ в зеркале прошлого. - Томск - Ханты-Мансийск: изд-во ТомГУ - 2003. - Вып. I. - С. 111-136.

36. Зыков А. П.. Оборонительные сооружения городка Эмдер / А. П. Зыков, С. Ф. Кокшаров // Западная Сибирь: прошлое, настоящие, будущее. - Сургут: изд-во “Диорит” - 2004. - С. 242-258.

37. Зыков А. П. Раскопки Ендырьского VIII поселения в 2004 г. / А. П. Зыков, С. Ф. Кокшаров // Ханты-Мансийский автономный округ в зеркале прошлого. Вып. 3. - Изд-во ТГУ - Томск - Ханты-Мансийск, 2006. - С. 114-134.

38. Зыков А. П. Рекогнесцеровочные раскопки городища Большая Умытья 36 А. П. Зыков, С. Ф. Кокшаров // Ханты-Мансийский автономный округ в зеркале прошлого. Вып. 3. - Изд-во ТГУ - Томск - Ханты-Мансийск - 2006. - С. 137-155.

39. Зыков А. П. Исследование могильника Большая Умытия 28 / А. П. Зыков, С. Ф. Кокшаров, А. Н. Лабаури // Ханты-Мансийский автономный округ в зеркале прошлого. Вып. 3. - Изд-во ТГУ - Томск - Ханты-Мансийск - 2006. - С. 211-229.

40. Зыков А. Сибирская Троя. Городок Эмдер от былины до точки на карте. / А. П. Зыков, С. Ф. Кокшаров, А. В. Соколков - Екатеринбург: изд-во “Волот” 2004. - 32 с.

41. Зыков А. П. Изделия из железа и стали городища Перегребное I / А. П. Зыков, С. Г. Пархимович // Материальная культура древнего населения Урала и Западной Сибири. - Свердловск: УрГУ - 1988. - С. 152-160.

42. Зыков А. П. Металлографические исследования железных изделий городища Барсов городок IV/1 XII-XIII вв. / А. П. Зыков, Л. М. Терехова // Использование методов естественных и точных при изучении древней истории Западной Сибири. - Барнаул: изд-во АГУ - 1983. - С. 43-45.

43. Зыков А. П. Обь-Иртышская культурно-историческая общность эпохи железа / А. П. Зыков, Н. В. Федорова // Археологические культуры и культурно-исторические общности Большого Урала. - Екатеринбург: ИИА УрО РАН - УрГУ - 1993. - С. 65,66.

44. Зыков А. П. Сургутское Приобье в эпоху средневековья / Н. В. Федорова, А. П. Зыков, В. М. Морозов, Л. М. Терехова // Вопросы археологии Урала. - Екатеринбург: Изд-во УрГУ - 1991. - С. 126-145.

Размещено на Allbest.ur