Восточное монетное серебро IX – начала XI В. в Среднем и Нижнем Поочье

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

ФЕДЕРАЛЬНОЕ ГОСУДАРСТВЕННОЕ БЮДЖЕТНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ НАУКИ

ИНСТИТУТ АРХЕОЛОГИИ РОССИЙСКОЙ АКАДЕМИИ НАУК

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

ВОСТОЧНОЕ МОНЕТНОЕ СЕРЕБРО IX - НАЧАЛА XI В. В СРЕДНЕМ И НИЖНЕМ ПООЧЬЕ

Исторические науки: Специальность 07.00.06 - археология

Гомзин Андрей Александрович

Москва 2013

1. Общая характеристика работы

Актуальность исследования. На сегодняшний день изучение куфических монет и их использования в Восточной Европе продолжается уже около двух столетий. За этот период сложилась и получила свое развитие система взглядов на пути поступления дирхамов, характер и особенности их применения в восточноевропейских землях. Представления исследователей эволюционировали от рассмотрения нумизматического материала в границах значительных территорий (Восточная Европа, Древняя Русь и т.п.) до изучения конкретных сложившихся и функционировавших в IX-XI вв. денежных рынков восточного монетного серебра. В рамках комплексного подхода при исследовании указанной тематики стали привлекаться письменные и археологические источники, династические, хронологические и географические распределения нумизматических материалов.

Изучение исламских монет и их комплексов состоит из нескольких этапов. На первом происходит определение отмеченных артефактов, их количественная, качественная, династическая, географическая и хронологическая градация, иногда проводится поштемпельный анализ. Обобщенные данные о составе и датировка исламских монет и их комплексов становятся предметом рассмотрения на следующем этапе, где производится группировка дирхамов и их кладов по хронологическо-территориальному признаку. Полученная аналитическая информация используется на заключительном этапе для реконструкции картины обращения восточного монетного серебра в определенном регионе.

С учетом приведенного выше, становится очевидно, что нумизматические материалы Окского бассейна IX - начала XI в. никогда полностью подобному анализу не подвергались. Последняя обобщающая сводка находок Поочья была издана А.Л. Монгайтом в 1961 г.

Следует отметить и неравномерную степень изученности окских кладов. Заметная их доля еще совсем не введена или частично введена в научный оборот. Специального исследования одиночных куфических монет в Поочье совсем не проводилось. Учитывая, что на бассейн Оки приходится примерно пятая часть всех находок кладов в Древней Руси и на сопредельных территориях, становится очевидной актуальность исследования нумизматических источников и сопутствующих им материалов, относящихся к указанному региону.

Объектом настоящего исследования являются мусульманские дирхамы и совокупность сведений, которую они представляют для изучения монетного дела, денежного обращения и торговых отношений.

Предметом исследования являются куфические монеты VIII - первой половины XI в. в бассейне Оки, сопутствующие им византийские милиарисии и западноевропейские денарии, а также информация о находках, содержащаяся в источниках, архивных материалах и литературе.

Цели и задачи исследования. Цель исследования заключается в проведении анализа нумизматических и сопутствующих им материалов и реконструкции на этой основе картины обращения восточного монетного серебра IX - начала XI в. в Поочье. Ее достижение осуществляется через выполнение ряда конкретных задач:

1) введение в научный оборот неопубликованных материалов;

2) составление, по возможности, наиболее полной и достоверной сводки кладов и одиночных дирхамов, византийских монет и западноевропейских денариев в бассейне Оки;

3) выявление никогда не существовавших находок;

4) исследование структуры монетных кладов;

5) изучение топографии кладов и одиночных монет;

6) выделение особенностей состава и распределения монетной массы в Поочье.

Хронологические рамки работы ограничены IX - первой половиной XI в. Нижний рубеж определяется временем, когда в бассейн Оки начинает попадать исламское монетное серебро. Верхняя граница обусловлена сокращением и последующим прекращением поступления в регион куфических и западноевропейских монет в первой половине XI в. Следует, однако, отметить, что для Окского бассейна выделенные хронологические реперы не будут однозначными. Даже в рамках IX в. начало проникновения куфических монет в разные части региона относится к различным периодам обращения дирхама в Восточной Европе. Точно так же обстоит дело и с верхней хронологической границей. Если на Средней Оке известны материалы начала XI в., то в бассейне Цны они исчезают уже к концу Х в. Кроме того, в рамках указанного периода выделяются так называемые хронологические лакуны, когда на отдельных территориях отсутствуют находки какого-то времени.

Территориальные рамки исследования охватывают земли среднего и нижнего течения Оки и ее притоков. Географически Среднее Поочье определяется по левобережью от р. Угры по р. Пру включительно, по правобережью от р. Упы по р. Пару включительно. Нижнее Поочье - по левобережью от р. Гусь по устье р. Оки, правобережье от р. Пары по устье р. Оки (Смолицкая, 1976. С.8).

По современному административно-территориальному делению это Владимирская, Калужская, Московская, Нижегородская, Пензенская, Рязанская, Тамбовская, Тульская области и республика Мордовия.

Материалы Верхнего Поочья, приходящиеся на территорию Орловской области, невелики по своему объему и представлены, в основном, кладоискательскими находками, которые должным образом не зафиксированы, что лишает их возможности объективного применения в работе.

Источниковую базу исследования составили, прежде всего, сами куфические монеты, найденные в бассейне Оки и осмотренные автором лично в собраниях Государственного Исторического музея (ГИМ), Рязанского и Владимиро-Суздальского историко-архитектурных музеев-заповедников (РИАМЗ, ВСИАМЗ), Тульского объединенного историко-архитектурного и литературного музея (ТОИАЛМ), Муромского, Серпуховского и Моршанского историко-художественных музеев (Муромский ИХМ, СИХМ, Моршанский ИХМ), музея истории г. Москвы (МИГМ), Шиловского районного краеведческого и Ясногорского районного художественно-краеведческого музеев (ШРКМ, ЯРХКМ).

Помимо дирхамов, хранящихся в музейных фондах, осматривались клады и одиночные монеты, обнаруженные в результате работ Института археологии РАН, Центра по учету и охране объектов историко-культурного наследия (г. Рязань) и Института истории государственного университета им. Г.Р. Державина (г. Тамбов).

Некоторые кладовые дирхамы и одиночные экземпляры с территорий Калужской, Московской и Рязанской областей находятся в частных коллекциях и атрибутировались автором визуально или по фото/сканам.

Помимо вещественных источников (монет) в работе были использованы и письменные источники. Они не менее ценны, поскольку содержат различные сведения о находках, начиная от обстоятельств обнаружения и заканчивая самими дирхамами. Их значение еще более возрастает в случаях, когда монеты не сохранились до наших дней. Прежде всего, это комплекс учетной музейной документации ГИМ, РИАМЗ, Муромского ИХМ и СИХМ. Кроме того, отчеты, протоколы Музейного совета и документы научного архива РИАМЗ (НАРМ), а также протоколы заседаний, отчеты и доклады Императорской Археологической (ИАК) и Рязанской ученой архивной комиссий (РУАК), документы Государственного архива Рязанской области (ГАРО).

Необходимо отметить и архивные материалы, связанные с археологическими изысканиями, проводившимися в Поочье. Это дневники и отчеты о раскопках А.В. Селиванова, П.П. Иванова, Т.Б. Поповой, В.П. Челяпова, заключение И.В. Волкова о монетных находках и рукописный текст доклада А.Б. Селезнёва и Н.Н. Осипова. В архиве Центра по учету и охране объектов историко-культурного наследия (г. Рязань) хранятся паспорта на археологические памятники и находки, составленные В.И. Зубковым.

Методологическая основа исследования предполагает использование метода комплексного источниковедения, интеграцию данных разнородных источников - письменных, вещественных (нумизматических и археологических), картографических и изобразительных. Нумизматические материалы подвергаются династическому, хронологическо-географическому и топографическому распределениям, обработаны статистически и трассологически.

Клады дирхамов рассматриваются как процессы многостадиального накопления монетной массы с различной динамикой количественных изменений. Для изучения тезаврации и повреждений предусматривается применение метода моделирования.

Научная новизна исследования. Впервые в работе введены в научный оборот помонетные составы ряда кладов и данные о новых находках в Среднем и Нижнем Поочье. Уточнена и исправлена информация о датировке, времени, месте обнаружения и составе уже известных комплексов. Подготовлены, по возможности, наиболее достоверные сводки находок кладов и одиночных монет в регионе.

При исследовании хронологическо-географического состава комплексов использована методика погодового распределения дирхамов с параллельным учетом показателей количественно-хронологических изменений, в отличие от более часто практикуемого простого распределения по десятилетиям. Это позволило сделать определенные заключения о времени и механизме сложения кладов и выявить влияние внешних факторов на формирование состава некоторых из них.

Впервые для одного из регионов Восточной Европы произведен детальный анализ различных видов повреждений на дирхамах.

Предложена уточненная периодизация обращения и использования куфических монет в бассейне Оки, выявлены новые особенности этого процесса.

Практическая значимость исследования. Результаты представленной работы могут быть использованы при подготовке исследований, посвященных денежному обращению Древней Руси и сопредельных территорий и торговле с мусульманским миром. Возможно применение данных исследования при разработке лекционных курсов, специальных курсов и практических занятий для студентов исторических факультетов высших учебных заведений, в научной и научно-просветительской деятельности музеев и краеведческой работе.

Апробация результатов исследования. Материалы, положения и выводы работы отражены в 28 публикациях общим объемом 14,43 печатного листа, в том числе в двух статьях в рецензируемых научных изданиях, рекомендованных ВАК.

Апробация результатов исследования проводилась на заседаниях отдела славяно-русской археологии ИА РАН (выступления автора 2008-2012 гг.) и в виде докладов на международных, всероссийских и межрегиональных конференциях и чтениях, в том числе на VIII-XII и XV Всероссийских нумизматических конференциях (Москва, 2000, 2002, 2004, 2009; Санкт-Петербург, 2001, 2003), международной научной конференции "Археология древнерусского города XI-XV веков" (Рязань, 2011), Всероссийской научной конференции "Битва на Воже и Куликовское сражение (история и культура средневековья)" (Рязань, 2005), археологическом полевом семинаре в Старой Рязани (2007), нумизматических чтениях ГИМ (Москва, 2011), научных конференциях "Рязанский край: история, люди, события" (Рязань, 1999-2005) и "120 лет учреждения губернских ученых архивных комиссий в России" (Рязань, 2007).

Структура исследования определяется выдвинутыми целью и задачами. Работа состоит из введения, четырех глав, заключения, приложений, из которых первые четыре это сводки монетных находок, следующие четыре - хронологическо-географические распределения кладов и одиночных монет, еще шесть - таблицы с различными статистически обработанными материалами, последнее - обобщенные результаты апробации дирхамов собрания РИАМЗ. Далее приведен список источников и архивных материалов, опубликованных и неопубликованных (90 наименований) и использованной литературы (256 наименований), таблица перевода годов хиджры (для удобства пользования работой), карты монетных находок и иллюстрации.

Основное содержание работы

Во введении обосновывается актуальность темы исследования, формулируются цель и основные задачи работы, определяются хронологические и территориальные рамки, характеризуются источниковая база и методологическая основа исследования, приводится история изучения вопроса.

Глава 1. Монетные находки VIII-XI вв. в Среднем и Нижнем Поочье: вопросы реконструкции состава, обстоятельств обнаружения, атрибуции

В исследуемом регионе зафиксировано 56 кладов с куфическими монетами и более 312 одиночных дирхамов и подражаний им.

Проблема реального места обнаружения касается четырех кладов. Первый комплекс стал известен как найденный в 1877 г. близ с. Кудаково Зарайского уезда. Такого населенного пункта не существовало. Анализ показывает, что, скорее всего, местом находки следует считать д. Кудиново.

Клад у оз. Казарское 1928 г. длительное время считался найденным на дюне Борок близ с. Дубровичи. Однако, как свидетельствуют документы по его обнаружению, место находки располагалось в 6-14 км юго-восточнее, в песках у оз. Казарское. В Дубровичах жил мальчик, обнаруживший дирхамы.

Клады из Тарусского уезда и Рязани 2002 г. оказывается невозможно нанести на карту из-за отсутствия дополнительных привязок к гидрографии и археологическим памятникам.

Анализ датировки и реконструкция состава в той или иной степени коснулись 19 кладов. Ранее к первому периоду обращения дирхама в Восточной Европе (первая четверть IX в.) относили несуществующий клад из Скопинского уезда 1888 г. и Борковский комплекс 1874 г. В отношении последнего было установлено, что он датируется второй четвертью столетия.

Особенности династического и хронологического состава кладов бассейна Оки позволяют разделять комплексы IX и Х вв. В последних содержатся лишь единичные дирхамы Аббасидов и Саффаридов VIII-IX вв., большинство же принадлежит эмиссиям Саманидов Х в. Отсюда, по теории вероятности, из клада Х в. в выборку из двух-трех дирхамов скорее попадут саманидские монеты или экземпляры других династий, встречающиеся в кладах Х в. Это дает основание относить Кудиновский, Гритчиновский и Рязанский 2002 г. комплексы, с учетом датированных монет, ко второй половине IX в. и датировать Старорязанский, Дегтяновский, Баскачевский, Хитровский 1932 г., Солотчинский 1970-х гг. и Каширский клады из-за малого объема конкретных данных рамками того же столетия.

Туровские клады 2000-2001 гг. первоначально были приняты их публикаторами за единый комплекс. Однако непосредственное знакомство с монетами и ситуационным планом обнаружения, где выделялись два рассеянных скопления дирхамов, указало, что это две разных находки. Это подтверждается и аналогичными составами Крюковско-Кужновского клада периода 930-х - 940-х гг., Рядовского и Красноярского комплексов 950-х гг.

Им синхронен и Солотчинский клад 1998 г. По младшей монете его следовало бы относить к группе находок 930-х - 940-х гг. Однако полное отсутствие подражаний, которые должны преобладать в небольших кладах отмеченного времени, не позволяет этого сделать, зато наличие аббасидского и бувайхидского дирхамов вполне указывает на период 950-х гг.

В плане состава особенно обращает на себя внимание Борковский клад 1958 г., распадающийся на две части. К первой относятся 56 дирхамов Исма`ила б. Ахмада - Насра б. Ахмада. Эта часть по своим характеристикам соответствует особенностям состава поокских кладов первой четверти Х в. Вторая же обнаруживает вполне явное тождество с комплексами последней четверти Х в. Это обстоятельство указывает на сортировку дирхамов в процессе формирования комплекса.

Не исключено, что клад из Владимира, обнаруженный не позднее 1821 г., является несколькими комплексами. На эту мысль наталкивает хронологический разрыв, когда после тахиридской монеты 823/824 г. следуют дирхамы Саманидов с 905/906 г. Вероятно, здесь оказались соединены два клада, один из которых мог относиться к первой четверти IX в., а другой сформировался в начале XI в.

Проблема атрибуции монетных находок, исключая чисто рабочие моменты установления по типу утраченных мест и годов чеканки и т.п., касается подражаний исламским дирхамам, встречаемых в исследуемом регионе. Некоторые из них удалось связать с чеканом волжских булгар. В частности, в составе Борковского клада 1958 г. находится брактеат подражания, имитирующий о.с. саманидских дирхамов Насра б. Ахмада. По типу он абсолютно идентичен двум экземплярам комплекса из д. 1-е Красниково Курской области. В поле л.с. одной из красниковских имитаций расположен знак, хорошо известный по дирхамам амира волжских булгар Му`мина б. ал-Хасана. В результате, имеющиеся территориальные привязки маркируют путь, по которому подобные рассмотренным имитации вместе с куфическими монетами из Волжской Булгарии проходили по Оке через земли вятичей и оседали в Курском Посемье в зоне расселения северян.

В процессе работы с кладами и находками одиночных куфических монет в Поочье появляется возможность выделить несуществующие комплексы, что имеет большое значение для изучения рынка восточного монетного серебра IX - начала XI в. в указанном регионе. В общей сложности таких кладов выявлено 15: два Владимирских (размножился состав одного клада), два Московских 1835 и 1837-1838 гг. (одиночные дирхамы приняты за комплексы), Протасовский (раздвоилось место обнаружения: д. Тимофеевка и с. Протасово), Борковский 1874-1875 гг. (разница в сведениях относительно реальных кладов 1874 и 1875 гг.), комплекс из Скопинского уезда 1888 г. (одиночные дирхамы приняты за клад), Озерицкий из Сапожковского уезда (перепутан уезд и кладов стало два), Кривельский (комплекс джучидских монет принят за куфический), Селезеновский 1929 г. (датой находки стало время определения монет), Рязанский 1939 г. (придуман В.И. Зубковым), Савковский 1997 г. (сомнительное происхождение), вторая часть Лужковского клада 1973 г. (сомнительное происхождение), Телебукинский и Шацкий (придуманы коллекционером).

Глава 2. Хронологическо-географическое распределение исламских монет из Среднего и Нижнего Поочья

Географическое и хронологическое распределения позволяют предложить дробную периодизацию кладов и отметить наиболее характерные их черты.

Клады первой четверти IX в. из Поочья по своим характеристикам соответствуют синхронным восточноевропейским комплексам из других регионов. Их отличительной чертой является значительная доля дирхамов североафриканской чеканки. Сюда относятся Козельский клад с младшей монетой 815/816 г. и Лапотково-Покровский комплекс с младшим экземпляром 816/817 г. Дополнительной особенностью Козельского клада оказывается существенное количество дирхамов табари.

Следующий период приходится на 840-е - 850-е гг. Сюда относятся четыре клада: Тимофеевский, Борковский 1874 г., Молитвинский и Озерицкий. Во всех доминируют аббасидские дирхамы, выпущенные в Мадинат ас-Салам.

Периодом 860-х - 870-х гг. датируются пять кладов: близ Растовцев и Остроги, Настасьинский, Мишневский, Острожский и Хитровский 1898 г. Здесь по-прежнему преобладают монеты, выпущенные в Мадинат ас-Салам. Следует также обратить внимание на существенную долю дирхамов среднеазиатских мест чеканки, Марва, Самарканда и Шаша, в Хитровском и Мишневском кладах. Кроме того, стоит упомянуть и саффаридский дирхам в первом комплексе. Появление монет Саффаридов в кладах Поочья оказалось предвестником скорого сокращения притока дирхамов в регион.

Последней четвертью IX в. - первым десятилетием Х в. могут быть датированы четыре комплекса: Бронницкий, Алпатьевский, Железницкий и Супрутский. Они отложились в период сокращения притока дирхамов в бассейн Оки, что было обусловлено нестабильной ситуацией, восстаниями и вооруженными конфликтами в Аббасидском халифате, Хазарском каганате и в самом Поочье. Их отличительной чертой являются заметное количество украшений и бытовых предметов из драгоценных и/или простых металлов. Все или значительная доля дирхамов данных комплексов может иметь отверстия. В свое время они служили привесками, но сокращение притока монетного серебра вернуло им товарно-денежную функцию. Указанные признаки кладов сочетаются или могут наличествовать по одному.

Датировку всех комплексов, кроме Супрутского, можно ограничить последней четвертью IX в. Они обнаружены в восточной части Среднего Поочья, куда в первом десятилетии Х в. стали поступать дирхамы Саманидов. При формировании кладов в это время мы вправе были бы ожидать в их составе появления саманидских монет, однако они отсутствуют.

К первому десятилетию Х в. относятся Одинцовский с младшей монетой 903/904 г. и Казарский с младшим экземпляром 908/909 г. комплексы. Это время смены путей поступления дирхамов в Поочье и структурного изменения потока монетного серебра, что хорошо маркирует состав указанных кладов. В Одинцовском по-прежнему, как и в IX в., доминируют аббасидские дирхамы; в то время как в Казарском уже преобладают новые саманидские монеты. Эти комплексы обозначают две локальных зоны обращения старых и новых дирхамов в бассейне Оки, границу между которыми можно провести по рекам Осетр и Москва.

Период 910-х - 920-х гг. характеризуется кладами, в которых доминируют саманидские монеты, среди которых количественно преобладают дирхамы Шаша, меньшую долю составляют подражания Саманидам, в качестве небольшой примеси могут присутствовать аббасидские или саффаридские дирхамы. Сюда относятся Лужковский, Засеченский и Клейменовский комплексы.

Границами 930-х - 940-х гг. датируются Муромский, Туровский 1 и Крюковско-Кужновский клады. Главным отличительным признаком здесь являются подражания саманидским дирхамам. В небольших кладах, Туровском 1 и Крюковско-Кужновском, они доминируют. В крупных комплексах, типа Муромского, подражания содержатся в большом количестве и составляют заметную долю в общем объеме. В этот период в бассейне Оки впервые появляются дирхамы Бувайхидов и монеты с именем амира волжских булгар Микаила б. Джа`фара.

В 950-е гг. преобладание в кладах возвращается к дирхамам Саманидов. Здесь доминируют монеты Шаша и Самарканда. Бувайхидские дирхамы по одному-два экземпляра присутствуют во всех комплексах этого времени, а не только в крупных, как это было в предшествующий период. Сюда относятся Рядовский, Туровский 2, Солотчинский 1998 г. и Красноярский клады.

В 960-е гг. кладовых комплексов в Поочье неизвестно. Они появляются лишь в последней четверти Х в. Это Борковские 1948, 1951 и 1958 гг., Белоомутский 1839 г., Сидоровский и Савковский клады. В них по-прежнему преобладают саманидские дирхамы, в числе которых доминируют самаркандские и шашские монеты, причем их взаимное соотношение в половине кладов этого времени, как правило, оказывается приблизительно равным с небольшими колебаниями в ту или иную сторону. В большем количестве по сравнению с 950-ми гг. присутствуют монеты Бувайхидов, встречаются дирхамы амиров волжских булгар и подражания, появляются зийаридские эмиссии и монеты миноритарных династий.

Следующий период пока определяется первой половиной XI в. К его началу относятся Владимирский, Коростовский и Гавриловско-Селезеновский комплексы. Далее следует временной разрыв и отсутствие материалов. К концу периода появляется Колодезский клад. В этих комплексах все так же преобладают дирхамы Саманидов, сохраняя соотношение самаркандских и шашских дирхамов в примерно равных долях, в качестве характерной примеси появляются марванидские или укайлидские монеты. Наличествуют византийские милиарисии и/или западноевропейские монеты. Главное отличие Колодезского комплекса от кладов начала века в том, что денарии в его составе уже превышают количество дирхамов.

Анализ совокупности хронологического и географического распределений позволяет выделить три группы кладов по механизму своего сложения. К первой относятся Козельский, Мишневский, Хитровский 1898 г., Казарский, Лужковский, Засеченский, Белоомутский 1839 г. и Борковские клады 1951 и 1958 гг. Все они преднамеренно формировались своими владельцами перед попаданием в землю и иллюстрируют элемент целенаправленного накопления денежных сумм, полученных в результате торговых операций.

Во вторую группу входят Молитвинский, Супрутский, Борковский 1948 г. и Сидоровский клады. Отличительной чертой их хронологического распределения является отсутствие пиков, предшествующих младшим монетам; абсолютные же максимумы слабо выражены или вовсе отсутствуют. Кроме того, в каждом из них преобладают дирхамы какого-то одного места чеканки. Подобное сочетание признаков указывает на то, что рассматриваемые комплексы не формировались преднамеренно. Они представляют собой суммы, явившиеся результатом незначительного числа торговых сделок. Это буквально "находки из кошелька", монеты, которые не собирались целенаправленно в течение определенного промежутка времени, они находились под рукой и ими расплатились.

Третью группу составляют Одинцовский, Савковский, Гавриловско-Селезеновский и Колодезский клады. Особенностью их хронологического распределения является наличие значительного пустого промежутка между датами младших дирхамов и предшествующих им монет и ближайших локальных максимумов. В этом проявилось влияние внешних факторов, связанных с сокращением притока дирхамов в регион, сменой путей поступления и изменениями в структуре поступающего монетного потока на рубеже IX-X и в XI в.

Среди одиночных дирхамов количественно выделяются три группы монет - аббасидские, саманидские и подражания. У аббасидских дирхамов преобладают монеты Мадинат ас-Салам, менее значительно ал-Басры, Самарканда и ал-Мухаммадийи; все прочие представлены одним-двумя экземплярами. У саманидских доминируют дирхамы Самарканда. Почти в полтора раза по численности им уступают монеты Шаша. Остальные места чеканки представлены небольшим числом дирхамов, от одного до семи. Подражательные монеты в четырех случаях имитируют дирхамы Андарабы, по одному - Самарканда и Шаша. У остальных 27 прототипы мест чеканки в силу искаженности легенд не устанавливаются.

Глава 3. Повреждения исламских дирхамов

Для характеристики повреждений, связанных с фрагментацией монет были детально осмотрены дирхамы девяти кладов. Проанализированные материалы позволили выделить части дирхамов, изготовленные резкой, рубкой и ломкой, и подобрать для некоторых повреждений возможные варианты предназначения. Наиболее употребляемой оказалась операция резки в разных проявлениях и в комбинации с другими видами повреждений.

Присутствие неоднократно поврежденных фрагментов монет в совокупности с обрезками в половину и треть в кладах Среднего и Нижнего Поочья позволяет считать, что в бассейне Оки такое деление могло быть направлено на получение не весового довеска, а именно 1/2 или 1/3 части целого дирхама.

Состав кладов Поочья последней четверти Х в. также не полностью соответствует закономерностям, выделенным для подобных комплексов. Часть этих кладов относится к группе со значительным преобладанием целых дирхамов над фрагментами. Учитывая наличие в регионе и других видов комплексов: с примерно равным содержанием целых монет и их частей и доминированием последних, - можно полагать, что в бассейне Оки в указанное время дирхамы, в зависимости от условий платежей, принимались как поштучно и фракциями, так и на вес.

Изучение отверстий на куфических монетах в Среднем и Нижнем Поочье дает возможность констатировать следующее. В рассматриваемом регионе известны пробитые и просверленные отверстия. Ушки на дирхамах здесь редко встречаются. Кроме того, наличие монет со снятыми ушками свидетельствует, что в ряде случаев от них стремились избавиться.

При нанесении отверстий круговые легенды дирхамов использовались как своеобразный ориентир для размещения рассматриваемых повреждений на, над или под ними. В отношении ориентировки надписей поля монет при привешивании каких-либо закономерностей не обнаружено.

Функция или предназначение отверстий позволяет разделить их на два набора: одиночные и набор “два отверстия рядом”, все они служили для привешивания или нашивки монет. Только одно отверстие можно более-менее определенно связать с креплением ушка. Все известные случаи присутствия на дирхамах трех и более отверстий свидетельствуют лишь о наличии указанных повреждений, принадлежащих либо к обоим выделенным наборам, либо к какому-то одному из них. Факт существования монет с разными наборами отверстий однозначно свидетельствует о существовании в Среднем и Нижнем Поочье тенденции, когда при сохранении их функционального применения в качестве привесок со сменой владельца и/или украшения имевшиеся на них отверстия не использовались вторично, а изготавливались новые.

В рамках набора "два отверстия рядом" существует распространенное сочетание, где оба отверстия диаметром 2 мм изготовлены с одной стороны, а кратчайшее расстояние между ними, как правило, не превышает 6 мм. Они известны на монетах II-IV вв.х. и встречаются в кладах второй половины IX - начала XI в. Одним из возможных мест нанесения таких отверстий могут быть территории финно-угорских племен Нижнего Поочья и Поволжья, о чем свидетельствует их географическое распределение по погребениям.

Присутствие на дирхамах разных видов повреждений (отверстий, граффити, ушек и т.п.), особенно, когда более ранние по появлению повреждены более поздними, является наглядным свидетельством перемещения монет по внутренним торговым путям Восточной Европы и указывает на нетранзитный характер этого движения.

Топографическое и хронологическое распределение дирхамов с отверстиями убедительно свидетельствует о возможности довольно быстрого их перехода из украшения в средство денежного обращения и торговли.

В бассейне Оки зафиксировано 34 дирхама с граффити, 27 из которых происходят из кладов, остальные являются одиночными находками. Всего выделяются 10 видов граффити, основная масса которых представляет простейшие по начертанию знаки (черточки, углы и т.п.). На шести монетах нанесены предметные граффити.

Глава 4. Реконструкция ареала обращения восточного монетного серебра в Среднем и Нижнем Поочье

Топография находок и их хронологическо-географическое распределение дают возможность рассмотреть и реконструировать особенности картины обращения куфических монет в Поочье.

Следует отметить, что поступление монетной массы в регион исключительно по Волге и далее по Оке, как это принято, в основном, было считать, не подтверждается конкретным материалом. В IX в. оно происходило по водной системе Дона. Из бассейна Верхнего Дона движение монетного потока становилось многовариантным и расходилось радиально. Очевидно, происходило и распространение по отдельным участкам окского течения. В первом десятилетии Х в. в рассматриваемый регион по Волге и далее по Оке начинают поступать дирхамы Саманидов.

В IX в. скопления находок дирхамов на территории проживания представителей культур роменского типа локализуются по Упе с прилегающим к ней участком Оки, в междуречье Оки и Большой Смедовы и в треугольнике, образованном реками Ока, Осетр и Москва. В Х в. одно скопление располагается в междуречье Лопасни и Нары по левому берегу Оки. Следующее небольшое находится в с. Белоомут. Ниже по Оке фиксируются еще два района концентрации находок - с центром в Борках и в районе Старой Рязани.

В местах проживания финно-угорского населения в IX в. скоплений находок не отмечается. В Х в. их концентрация наблюдается по изгибу левого берега Оки в месте впадения в нее Мокши, в районе Мурома и Савково.

Топографическое распределение находок позволяет выделить поселения, пункты, которые более других были связаны с обращением и использованием куфических монет в регионе. В IX в. в западной части Среднего Поочья в скоплении находок по Упе и прилегающему участку Оки по данному параметру особенно выделяется городище Супруты (клад и серия одиночных дирхамов). В восточной части, в скоплении по рекам Ока, Осетр и Москва - Борковское селище (два клада, одиночный дирхам). Очевидно, эти два населенных пункта осуществляли контроль над близлежащими торговыми маршрутами и обеспечивали движение по Окскому пути.

В начале Х в. Супрутское городище вместе с окрестными поселениями подверглось разгрому. Связь Борковского селища с обращением дирхамов прервалась. Затем в последней четверти Х в.на его территории было обнаружено еще три клада куфических монет. Таким образом, в Борках оказывается максимальная концентрация находок среди всех поселений Поочья. По данному параметру оно вполне сопоставимо с такими торговыми центрами как Киев, Новгород, Старая Ладога и Гнёздово. Возможно, в последней четверти Х в. оно играло не только торговую, но и какую-то административную роль. Об этом могут свидетельствовать дирхамы с относящимися к геральдическим знакам эпохи ранних Рюриковичей предметными граффити, происходящие из кладов 1951 и 1958 гг.

Еще одним торговым центром в Х в. можно считать Туровское поселение, где были обнаружены два клада периода 930-х -940-х и 950-х гг., а также несколько одиночных монет.

В отличие от зоны расселения славян финские земли, располагавшиеся восточнее, в IX в. лишены поселений, откуда бы происходили представительные серии находок куфических монет. В Х в. количество монетных находок существенно увеличивается, причем можно говорить об их массовом появлении в 930-е - 940-е гг. В Муроме в 1868 г. был обнаружен крупнейший в Поочье и один из самых крупных в Восточной Европе кладов. Серии одиночных дирхамов происходят из могильников. В землях муромы нужно отметить Малышевский; выборка в нем наиболее представительна. В мордовских землях, в первую очередь, это Лядинский могильник в бассейне Цны. В землях мещеры наиболее крупные выборки обнаружены на Тереховском городище, городище Земляной Струг и Ватранцевском поселении.

Материалы Тереховского городища и Ватранцевского поселения позволяют считать, что их связь с обращением куфических монет в регионе началась где-то в 950-е гг., а городища Земляной Струг - с 970-х гг. Судя по всему, Земляной Струг и Ватранцы оказались вовлечены в этот процесс в связи с возможностью срезать напрямую изгиб Оки по левобережным притокам и волоком. Тереховское же городище располагалось по правому берегу Окского пути на пограничье со славянской зоной заселения, что, видимо, способствовало складыванию локальных торговых связей.

Исключительно важным следует признать для бассейна Оки период 930-х - 940-х гг. В это время здесь появляются специфические клады с подражаниями. Сам факт обнаружения тождественных по своим особенностям Туровского 1, Муромского и Крюковско-Кужновского комплексов на роменской, муромской и мордовской территориях свидетельствует о существовании в 930-е - 940-е гг. в Поочье единого ареала обращения и использования монетного серебра. Необходимо учесть еще, что где-то с начала 920-х гг. дирхамы из Волжской Булгарии по Оке через земли вятичей стали проходить к северянам. Это дает основания считать, что в 930-е - 940-е гг. окончательно формируется замкнутая система обращения и использования дирхамов. Установились торговые отношения между волжскими булгарами и финскими племенами Нижнего Поочья, вятичами на Средней и Верхней Оке и северянами в Курском Посемье. Это хорошо видно на общей карте кладов куфических монет в Восточной Европе, где на территории Волжской Булгарии, Поочья и Посемья образовались три крупных скопления находок.

Приток восточного монетного серебра в бассейн Оки несколько раз сокращался и менял свою структуру. Первое такое изменение произошло в последней четверти IX - первом десятилетии X в. В результате потрясений и вооруженных конфликтов, происходивших в Аббасидском халифате, Хазарии и Поочье путь движения дирхамов через Закавказье, каганат и далее по Дону оказался заблокированным. Альтернативой ему стали новые караванные маршруты через Хорезм и далее по Волге или через земли гузов в Волжскую Булгарию.

Следующий критический период пришелся на 960-е гг. В бассейне Оки в это время неизвестно ни одного клада. Есть все основания связывать это с походом Святослава 964-966 гг. на Волжскую Булгарию, Хазарский каганат и обложение им вятичей данью. Одним из результатов этого похода, очевидно, стало выпадение земель к западу от Осетра из ареала обращения дирхамов. В то же время прохождение куфических монет по данному участку Окского пути в Посемье продолжилось, о чем свидетельствует состав курских комплексов.

То, что выявленная связь между походом Святослава и отсутствием кладов куфических монет в Поочье не случайна, подтверждает и следующая по времени лакуна, выделенная в земле вятичей после находок 970-х - начала 980-х гг. Данное явление было обусловлено уже походами Владимира начала 980-х гг., которому вновь понадобилось покорять восставших вятичей.

В самом конце X - начале XI в. происходит нарушение связи в торговле монетным серебром между Волжской Булгарией и славянскими землями Поочья. Причиной данного прерывания становится политика Киевского государства, направленная на покорение окрестных земель и контроль движения монетного серебра по торговым путям. Полученный контроль Окского пути делал вероятной и регламентацию прохождения по нему дирхамов с тем, чтобы они не задерживались по ходу своего следования к Киеву.

Данные апробации показывают, что население бассейна Оки принимало разную по качеству серебряную монету. Весовой прием дирхамов здесь осуществлялся при проведении товарных сделок, когда монеты воспринимались лишь как драгоценный металл. В остальных случаях дирхамы могли приниматься и по счету. Нельзя исключать и применение весов без гирек с целью проведения обменных операций, например, для перевода целых дирхамов во фрагменты или размена их на западноевропейские денарии.

Дирхамы представителями мордвы и мещеры использовались преимущественно как металлическое сырье и украшения, функцию средства обращения они получали здесь только при контактах с купцами и славянскими соседями. Учитывая находки кладов, в том числе и самый крупный в Поочье Муромский, заметное количество погребений с большими наборами монет и значение Мурома как торгового центра стоит полагать, что функция внутреннего обращения дирхама на землях муромы была более развита. Кроме того, видимо, сказывалось и влияние славянского населения, постепенно проникавшего сюда с северо-запада.

В заключении подводятся основные итоги исследования. Были уточнены датировки и состав ряда кладов, в научный оборот введены новые материалы, выявлены несуществующие комплексы. Предложена более дробная периодизация кладов, отличающаяся от общепринятой. Анализ хронологическо-географического распределения позволил разделить комплексы по механизму и времени сложения. В процессе этого были созданы своеобразные матрицы их состава. Их можно использовать как образцы для сравнения разных кладов, выявления закономерностей и особенностей формирования. Изучены повреждения дирхамов, определено возможное предназначение некоторых из них. Выявлены пути поступления монет в бассейн Оки, рассмотрены особенности их топографии, обозначены поселения, более других связанные с использованием дирхамов, на этой основе реконструируется картина обращения восточного монетного серебра в Среднем и Нижнем Поочье.

поочье монета клад дирхам

Список публикаций автора по теме диссертации

Статьи в ведущих рецензируемых научных изданиях, рекомендованных ВАК для публикации основных результатов диссертации

1. Гомзин А.А. К вопросу об особенностях монетных кладов последней четверти Х в. в Поочье / А.А. Гомзин // Российский научный журнал. 2011. №3(22). С.3-15.

2. Гомзин А.А. Фрагментация куфических монет (результаты исследования материалов Среднего и Нижнего Поочья) / А.А. Гомзин // Российская археология. 2011. №4. С.64-76.

Публикации по теме диссертации в других изданиях

3. Гомзин А.А. Сводка монетных кладов, найденных на территории Рязанской области в 1990-1998 гг. / А.А. Гомзин // Труды Рязанского исторического общества. Вып.III. Рязань, 1999. С.44-50.

4. Гомзин А.А. О двух несуществовавших кладах куфических монет / А.А. Гомзин // Восьмая Всероссийская нумизматическая конференция. Тезисы докладов и сообщений. М., 2000. С.51-52.

5. Гомзин А.А. Труды Рязанской губернской ученой архивной комиссии как источник по истории нумизматической деятельности комиссии / А.А. Гомзин // Материалы и исследования по рязанскому краеведению. Т.1. Рязань, 2000. С.140-148.

6. Гомзин А.А. Борковские клады куфических монет / А.А. Гомзин // Девятая Всероссийская нумизматическая конференция. Тезисы докладов и сообщений. СПб., 2001. С.65-67.

7. Гомзин А.А. Граффити на арабских дирхемах из кладов, найденных в Рязанской области / А.А. Гомзин // Материалы и исследования по рязанскому краеведению. Т.2. Рязань, 2001. С.182-186.

8. Гомзин А.А., Шагурина Г.Б. Дубровичский клад: к истории обнаружения и реконструкции состава / А.А. Гомзин, Г.Б. Шагурина // Десятая Всероссийская нумизматическая конференция. Тезисы докладов и сообщений. М., 2002. С.58-60.

9. Гомзин А.А. Коллекция восточных монет Рязанской губернской ученой архивной комиссии / А.А. Гомзин // Материалы и исследования по рязанскому краеведению. Т.3. Рязань, 2002. С.224-235.

10. Гомзин А.А. О борковских кладах куфических монет, найденных в Рязанской губернии в 1874-1875 гг. / А.А. Гомзин // Труды Рязанского исторического общества. Вып.IV. Рязань, 2002. С.46-52.

11. Гомзин А.А. Материалы к истории обнаружения и реконструкции состава клада куфических монет, найденного близ озера Казарское в 1928 г. / А.А. Гомзин // Материалы и исследования по рязанскому краеведению. Т.4. Рязань, 2003. С.169-176.

12. Гомзин А.А., Иванов Д.А., Челяпов В.П. О находках куфических монет в Касимовском районе Рязанской области / А.А. Гомзин, Д.А. Иванов, В.П. Челяпов // Одиннадцатая Всероссийская нумизматическая конференция. Тезисы докладов и сообщений. СПб., 2003. С.74-75.

13. Вячин А.А., Гомзин А.А. Куфические монеты Крюковско-Кужновского могильника (раскопки П.П. Иванова 1935-1936 гг.) / А.А. Вячин, А.А. Гомзин // Двенадцатая Всероссийская нумизматическая конференция. Тезисы докладов и сообщений. М., 2004. С.57-58.

14. Гомзин А.А. К характеристике рынка восточного монетного серебра в Окско-Донском междуречье на рубеже IX-X вв. / А.А. Гомзин // Двенадцатая Всероссийская нумизматическая конференция. Тезисы докладов и сообщений. М., 2004. С.58-60.

15. Гомзин А.А. Находки арабских дирхамов в Касимовском районе Рязанской области / А.А. Гомзин // Материалы и исследования по рязанскому краеведению. Т.5. Рязань, 2004. С.161-167.

16. Гомзин А.А. К идентификации куфических монет Спасского краеведческого музея / А.А. Гомзин // Материалы и исследования по рязанскому краеведению. Т.8. Рязань, 2005. С.144-148.

17. Гомзин А.А. Куфические монеты в Рязанской области (новые материалы) / А.А. Гомзин // Материалы и исследования по рязанскому краеведению. Т.11. Рязань, 2006. С.191-193.

18. Гомзин А.А. Об особенностях топографии находок куфических монет VIII-IX вв. в восточной части Среднего Поочья / А.А. Гомзин // Битва на Воже и Куликовское сражение (история и культура средневековой Руси). Рязань, 2006. С.252-273.

19. Гомзин А.А. Очерки истории изучения денежного обращения Среднего Поочья. / А.А. Гомзин. Вып.1. Рязань, 2006. 75 с.

20. Гомзин А.А. Клад куфических монет 1948 г. из с. Борки / А.А. Гомзин // Древнерусский город в контексте этнокультурных, политических и поселенческих структур (к 770-летию трагедии Старой Рязани). Тезисы докладов полевого историко-археологического семинара. М., 2007. С.73-74.

21. Гомзин А.А. Нумизматическая деятельность РУАК и проблема несуществующих кладов / А.А. Гомзин // 120 лет учреждения губернских ученых архивных комиссий в России. Рязань, 2007. С.71-85.

22. Вячин А.А., Гомзин А.А. Куфические монеты из погребений Крюковско-Кужновского могильника (раскопки П.П. Иванова 1933-1936 гг.) / А.А. Вячин, А.А. Гомзин // Труды Рязанского исторического общества. Вып.V. Рязань, 2008. С.31-41.

23. Гомзин А.А. Куфические монеты в Рязанской губернии (заметки о находках XIX в.) / А.А. Гомзин // Пятнадцатая ВНК. Тезисы докладов и сообщений. М., 2009. С.65-66.

24. Гомзин А.А. Монеты волжских булгар в Среднем и Нижнем Поочье / А.А. Гомзин // Археология древнерусского города XI-XV веков. Проблемы источниковедения, становления государственности и культурогенеза. Тезисы докладов международной научной конференции. Рязань, 6-9 апреля 2011 г. / Отв. ред. А.В. Чернецов. М., 2011. С.16-18.

25. Гомзин А.А. "Описание куфических монет Х века…" В.В. Григорьева. Особенности прочтения и использования в нумизматической литературе XIX-XX вв. / А.А. Гомзин // Нумизматические чтения 2011 года. Памяти Алексея Владимировича Фомина. Тезисы докладов и сообщений. М., 2011. С.34-37.

26. Гомзин А.А. Карта восточноевропейских кладов куфических монет Х в. и кладов XI-XII вв., содержащих исламские монеты / А.А. Гомзин // Русь в IX-X веках: археологическая панорама. М.; Вологда, 2012. С.390-393.

27. Гомзин А.А. Клад куфических монет 1948 г. из с. Борки / А.А. Гомзин // Нумизматический сборник Государственного Исторического музея. Т.XIX. М., 2012. С.58-65.

28. Кулешов В.С., Гомзин А.А., Плавинский Н.А. Новые материалы к истории древнейшей русской геральдики: восточноевропейские граффити с "молотками Тора" / В.С. Кулешов, А.А. Гомзин, Н.А. Плавинский // Семинар "Геральдика - вспомогательная историческая дисциплина". СПб., 2012. С.12-23.

Размещено на Allbest.ru