История присоединения Прибайкалья, Забайкалья и Приамурья к России в 40-90-е гг. XVII в. (по материалам вооружения и тактики русских служилых людей)

Как правило, итогом, завершающим первый этап присоединения, была постройка военно-административного пункта (острог, зимовье), необходимого для контроля над территорией.

Второй этап предполагал закрепление присоединенной территории. Русские служилые уже знали своего противника, характер его вооружения, места дислокации, тактические приёмы, количественный состав. Постройка острога позволяла концентрировать в нем людей, запасы вооружения, неожиданно выдвигаться в походы, быстро возвращаться под защиту стен.

В сравнении с предыдущим периодом методы ведения военных действий становятся планомерными, исчезает авантюризм, уменьшается объем боевых задач. Тактика ведения войны против "немирных" инородцев в этот период повторяла основные черты тактики, первого этапа, но имела специфику. Внезапность нападения в сочетании с быстрым отходом под защиту стен острога обеспечивала успех похода и минимизацию потерь. Постоянное присутствие в регионе дало возможность осуществлять подготовленные нападения, обеспеченные данными разведки. Использовались проводники из коренного населения, детально знающие местность. Передвигались очень скрытно. Переходы на небольшие расстояния осуществлялась по суше. Для отражения нападений применялось сочетание плотной ружейной стрельбы и защитные сооружения (жилища, вежи, засеки, городки из повозок и нарт).

В степных районах русские служилые оказались под неожиданными атаками кочевников, целью которых был угон скота у ясачных инородцев. Тактика противодействия служилых состояла в преследовании с целью отбить скот, застичь врага в "тесных" местах и, не дав степнякам пространства для маневра, навязать им столкновение. Для схваток с кочевниками характерна дистанционная перестрелка. Боевые действия на данном этапе не носили масштабного характера, поэтому тактика была основана на сочетании элементарных действий и противодействий.

В разделе 3.2. "Тактика ведения боевых действий русских служилых людей против маньчжурских войск в 50-80-е гг. XVII в." освещаются особенности боевых действий в Приамурье, где произошло столкновение служилых с войсками Цинского Китая. В ходе боевых столкновений русские эффективно использовали все тактические приемы, пригодные для борьбы с любым противником в Сибири и на Дальнем Востоке, в том числе и с маньчжурами, не уступавшими русским в опыте ведения войн, вооружении и тактической подготовке, а по численности и вооруженности имевшие превосходство. Следствием противостояния войскам Цинского Китая было усиление конструкции судов средствами, позволявшими противостоять ручному огнестрельному оружию и артиллерии. Остроги стали строиться по правилам фортификации, характерным для Европейской России. Это свидетельствует о гибкости тактики русских служилых, умевших в кратчайшие сроки обеспечить себя средствами, достаточными для противостояния новому противнику.

Таким образом, тактика русских была простой и гибкой, быстро приспосабливающейся к новым условиям. Она давала результат при недостатке людей и боезапаса, сводила потери к минимуму, вырабатывалась с момента присоединения Сибири. В период столкновений в Прибайкалье, Забайкалье и Приамурье имела уже сформировавшийся вид, который корректировался в новых условиях. Военное искусство "сибирских" служилых - заслуга людей, приобретших военный опыт при столкновениях Московской Руси XVII в. с поляками, татарами и другими. Многие из них служили в Западной Сибири, передавая свой опыт другим служилым, а позднее составляли костяк отрядов, отправлявшихся на Восток, где в ходе боевой практики происходила передача знаний неопытным в военном деле людям.

Заключение

Формирование восточных границ России - проблема, занимающая в истории нашей страны особое место. Это была важнейшая стадия "собирания сибирских земель" в единое Российское государство. Особенности и специфика присоединения сибирских и дальневосточных территорий обуславливались не только уровнем экономического развития и военной техники населения сибирских и дальневосточных земель, но, в равной степени, реакцией и действиями (или противодействиями) пограничных государств, в частности Китая, имевшего свои виды на эти территории. Ситуация осложнялась значительной удаленностью присоединяемых земель от центра, что прямо отражалось не только на малочисленном составе первопроходцев, но и на степени их оснащённости, характере вооружения и способах доставки боеприпасов. Всё это требовало выработки особой тактики освоения восточных территорий и контактов с местными народами - бурятами, тунгусами, даурами, дючерами, нивхами (гиляками) и др.

В присоединении к России восточных территорий прослеживается два этапа эволюции тактических приёмов: до постройки военно-административного пункта (острога или зимовья) использовали тактику неожиданных нападений и быстрого передвижения по территории (рекам) во избежание последующих столкновений и с момента постройки военно-административного пункта, позволявшего планировать тактические операции и контролировать территорию. При присоединении сибирских и дальневосточных земель у русских служилых сложилось несколько комплексов вооружения.

Выявлено, что на первоначальном этапе якутский комплекс вооружения формировался на базе вооружения енисейских казаков, включавший кроме стандартного оружейного набора (пищаль, нож, дорожный топорик) сабли и русское защитное вооружение. Сабли и защитное вооружение к середине ХVII в. исчезли и были заменены местным (аборигенным) оружием (куяками, пальмами, копьями, луками и стрелами), что объясняется не только недостаточной степенью снабжения Москвой русских служилых оружием и боезапасом, но и большей приспособленностью и надежностью в отдельных ситуациях аборигенного вооружения. В формировании приамурского комплекса вооружения выявлено два этапа, что было обусловлено историческим контекстом: 1643-1658 гг. (экспедиции В. Пояркова, Е.П. Хабарова, О.Степанова) - преобладал якутский комплекс вооружения с обязательным включением куяка; 1660-1680-е гг. (этап освоения русскими Приамурья с центром в Албизинском остроге) - стандартный русский набор вооружения (пищаль, нож, дорожный топорик), дополненный винтовкой и якутскими пальмами, компенсировавшими недостаток вооружения. Защитное вооружение (куяки, кольчуги и панцири, шлемы и т.д.) вышло из употребления, поскольку Российское государство прекратило его поставку. С 1685 г. в Приамурье прибывает русский воинский контингент из Западной Сибири, принёсший новые виды вооружения (гранату и бердыш). Особенностью формирования прибайкальского комплекса вооружения стало широкое использование бурятского оружия (куяков, шлемов, сабель, луков, стрел). Характер и специфика забайкальского комплекса вооружения вырабатывались под влиянием необходимости борьбы со степняками-кочевниками, что обусловило применение пик, луков и стрел, винтовок, удобных для конного боя. Защитное вооружение использовалось редко, хотя потребность в нём была большой.

Из сказанного следует, что русские служилые при присоединения сибирских и дальневосточных территорий к Российскому государству сумели выполнить государев наказ за счёт гибкой тактики и адаптации типов вооружения к местным условиям и особенностям, что проявилось в формировании забайкальского, прибайкальского, амурского, якутского комплексов вооружения.

Список опубликованных работ по теме диссертации

Статьи в периодических журналах перечня ВАК:

1. Багрин Е.А. Огнестрельное оружие русских первопроходцев в Восточной Сибири в XVII веке (по материалам письменных источников) // Вестн. НГУ. Серия: История, филология. Новосибирск: Изд-во Новосибир. ун-та, 2009. Т. 8. Вып. 1. С. 113-117 (0,25 п.л.).

2. Багрин Е.А. Комплекс вооружения русских служилых людей в Забайкалье и Приамурье в третьей четверти XVII - начале XVIII в. (по материалам письменных источников) // Вестн. Бурят. гос. ун-та. История. Улан-удэ: Изд-во Бурятского госун-та, 2011. Вып. 7. С. 36-39 (0,25 п.л.).

Статьи в научных журналах и сборниках:

3. Багрин Е.А. Защитное вооружение служилых людей в Сибири и на Дальнем Востоке в XVII-XVIII в. (по письменным источникам) // Русские первопроходцы на Дальнем Востоке в XVII-XIX вв.: ист.-археол. исследования. Владивосток: Дальнаука, 2007. Т. 5, ч. 1. С.269-283 (0,5 п.л.).

4. Багрин Е.А. "Охочие люди" на военной государевой службе в Прибайкалье и Забайкалье в XVII веке // Интеграция археологических и этнографических исследований: сб. науч. тр. Одесса; Омск, 2007. С.348-351 (0,3 п.л.).

5. Багрин Е.А. Нож в комплексе холодного оружия русского служилого человека на территории Сибири и Дальнего Востока в XVII веке // Культура русских в археологических исследованиях: сб. науч. тр. Омск: Апельсин, 2008. С. 294-307 (0,5 п.л.)

6. Багрин Е.А. Боезапас русских служилых в Сибири и на Дальнем Востоке в XVII веке // Культура русских в археологических исследованиях: сб. науч. тр. Омск: Апельсин, 2008. С. 283-293 (0,5 п.л.).

7. Багрин Е.А. Региональные особенности применения огнестрельного оружия в Сибири и на Дальнем Востоке в XVII в. (по материалам письменных источников) // Ойкумена. Владивосток, 2009. №1. С. 63-75 (0,6 п.л.).

8. Багрин Е.А. Региональные особенности применения огнестрельного оружия в Сибири и на Дальнем Востоке в XVII в. (по материалам письменных источников) // Ойкумена. Владивосток, 2009. №2. С. 100-109 (0,5 п.л.).

9. Багрин Е.А. Кольчуга и панцирь в фондах Приморского объединенного музея им. В.К. Арсеньева // Десятая международная дальневосточная конференция молодых историков. Владивосток: Дальнаука, 2009. С. 251-259 (0, 15 п.л.).

10. Багрин Е.А. Тактика ведения боевых действий русскими служилыми людьми в Восточной Сибири в 40-60-х гг. XVII в. (по материалам Прибайкалья и Приамурья) // Война и оружие: новые исследования и материалы. Междунар. науч.-практ. конф. 12-14 мая 2010. СПб., 2010. Ч. 1. С. 44-57 (0,75 п.л.).

11. Багрин Е.А. Миниатюры Ремезовской летописи как источник по военному делу русских в Сибири XVII в. // Военное дело в Азиатско-Тихоокеанском регионе с древнейших времен до начала XX века. Владивосток: Дальнаука, 2010. Вып. 1. С. 69-101 (0,5 п.л.).

12. Багрин Е.А., Гвоздев Р.В., Прокопец С.Д. Защитное вооружение стран Дальнего Востока XVII-XIX вв. в фондах ПГОМ им. В.К. Арсеньева // Военное дело в Азиатско-Тихоокеанском регионе с древнейших времен до начала XX века. Владивосток: Дальнаука, 2010. Вып. 1. С. 257-278 (0,7 п.л.).

13. Аюшин Н.Б., Багрин Е.А. Огнестрельное оружие Дальнего Востока XIX в. из собрания ПГОМ им. В.К. Арсеньева // Военное дело в Азиатско-Тихоокеанском регионе с древнейших времен до начала XX века. Владивосток: Дальнаука, 2010. Вып. 1. С. 200-233 (1,5 п.л.).

14. Багрин Е.А. К вопросу о насилии русских по отношению к коренному населению Восточной Сибири и Дальнего Востока в XVII в. // Ойкумена. Владивосток, 2010. № 3. С. 100-108 (0,5 п.л.).

15. Багрин Е.А. Применение вылазок при обороне укреплений русскими на территории Восточной Сибири во второй половине XVII века // Вопр. истории фортификации. СПб., 2011. № 2. С. 51-55 (0,25 п.л.).

16. Багрин Е.А., Аюшин Н.Б. Китайские крепостные ружья конца XIX в. (на основе собраний музея ДВГУ и коллекций ПГОМ им. В.К. Арсеньева // Вопр. истории фортификации. СПб., 2011. № 2. С. 81-85 (0,12 п.л.).

17. Багрин Е.А. К вопросу об экипировке служилых людей в Забайкалье в 80-90-е гг. XVII в. // Культура русских в археологических исследованиях: сб. науч. тр. Омск, 2011. С. 85-94. (0,5 п.л.)

Размещено на Allbest.ru