Историко-философский синтез евразийского учения

Размещено на http://www.allbest.ru/

Историко-философский синтез евразийского учения

Цель данного исследования - провести историко-философский анализ евразийского учения.

Задачи исследования:

? раскрыть понятие евразийского учения и периоды его становления;

? показать связь учения евразийцев и генезиса национальной идеи России.

Как цельное мировоззрение и политическая практика евразийство не только постоянно внутренне эволюционировало, обновляло состав участников, но часто становилось объектом критики, энергичной и весьма эмоциональной полемики, категорического неприятия в эмигрантской среде [8, с.50]. И сегодня восприятие евразийских идей в России неоднозначно. Можно согласиться с мнением известного современного российского религиозного философа С.С. Хоружего, который говорит о евразийстве как о тотальной идеологии, с жесткими идейными схемами, с упрощениями и категорическими позициями по всем вопросам, и полагает, что таков был стиль эпохи - время господства идеологий фашизма, нацизма, марксизма и рейдизма. Вместе с тем, С.С. Хоружий отдает дань некоторым идеям основоположников евразийства, которые, по существу, предвосхитили появление таких современных научных направлений, как геософия, экология культуры, номадология. Вплоть до 1980-х годов евразийская проблематика не была предметом серьезных исследований ученых-обществоведов. Авторы немногочисленных статей, так или иначе затрагивающих евразийскую проблематику, крайне негативно относились к представителям этого течения и к их идеям. Историософская концепция евразийства, кстати, одна из наиболее оригинальных в российской историографии, подробно исследована в диссертационной работе З.О. Губбыевой [4]. Автор не только излагает свое видение историософии евразийства, но и анализирует ряд подходов к этой сложной проблеме, сложившихся внутри евразийского учения. С этой работой перекликаются диссертационные работы С.В. Игнатовой [7] и И.В. Виленты [2], которые используют целый ряд ранее неизвестных архивных материалов, более полно раскрывающих взгляды евразийцев на проблемы историософии вообще и истории России в частности. Заметным событием в изучении евразийского исследования стал выход в 1997 году сборника трудов евразийцев «Русский узел евразийства. Восток в русской мысли» под редакцией академика Н.И. Толстого, со вступительной статьей и примечаниями С. Ключникова. Это наиболее полное издание трудов евразийских мыслителей, вышедших за последние годы в России. Наряду с уже известными работами Н.С. Трубецкого, П.Н. Савицкого, П.П. Сувчинского, Г.В. Вернадского, Д.П. Святополка-Мирского в сборнике помещены ранее неизвестные архивные материалы, в том числе неопубликованные статьи, заметки и переписка евразийцев.Е.Г. Кривошеева выделяет следующие периоды в истории евразийства:

1) период его возникновения (1921-1924), когда были заложены основные идеологические установки;

2) период расцвета евразийской деятельности (1925-1927) - годы наибольшей активности евразийства в публицистической и организационной деятельности;

3) период раскола и развала евразийства (1928-1931) [9, с.23].

При этом диссертант концентрирует свое внимание на гипотезе, согласно которой политическая активность евразийства и его раскол были напрямую связаны с деятельностью агентов ОГПУ в рамках т.н. операции «Трест». Еще одна периодизация евразийства дана в книге А.Т. Горяева, согласно которой евразийство может быть разделено на три этапа:

первый - оформление комплекса идей (1921-1924); второй - утверждение этих идей (1924-1928);

третий - распад общего движения на различные группировки и закат евразийства (1928-1938) [3, с.26].

И.Б. Орлова считает, что «идея евразийства на протяжении последних ста с небольшим лет появлялась несколько раз» [12, с.120]. Впервые это произошло в 70-е годы ХIХ века (Данилевский, Леонтьев), потом в 20-е годы ХХ века (классическое евразийство) и, наконец, сегодня (Н. Назарбаев и ряд интеллектуалов). Особое место в исследовании творчества евразийцев, вне всякого сомнения, принадлежит великому русскому ученому Л.Н. Гумилеву, называвшему себя «последним евразийцем» и выразившему незадолго до смерти твердую уверенность в том, что если России суждено возродиться, то только через евразийство [5]. Это течение рассматривалось некоторыми из его первых критиков как продолжение славянофильства. Один из основоположников евразийства князь Н.С. Трубецкой пишет: «Освободив свое мышление и мироощущение от давящих его западных шор, мы должны внутри себя, в сокровищнице национальной русской духовной стихии черпать элементы для создания нового мировоззрения» [12, с. 398]. Классическое евразийство было идейным наследником славянофильства. Однако, несмотря на то, что по выражению П.Н. Савицкого: «Евразийство, конечно, лежит в общей со славянофилами сфере… проблема взаимоотношений обоих течений не может быть сведена к простому преемству» [12,с.280].

Уникальность же евразийства, по мнению автора, заключается в том, что это был оригинальный синтез трех учений:

? византизма поздних славянофилов (признание основополагающим элементом Российской культуры византийского предания и Православной Церкви), соединенного с неприятием европейской цивилизации Нового времени;

? восточничества, «поворот к Востоку (Азии)», т.е. признание положительной роли татаромонгольского ига и единства исторической судьбы и культуры русского и туранских (восточных) народов;

? оригинальное политикоэкономическое учение, близкое к марксизму по своим политическим выводам (евразийцы полностью принимали тактику большевиков в смысле их организационной структуры и политического строя).

Однако синтез этих трех учений основывался на рациональном анализе культуры и истории России с одной стороны, а с другой стороны, на одной из первых в мире теорий геополитики, т.е. соотнесении политических и национальных форм органического бытия жизни народов с географическим пространством, или цивилизационном подходе. Остановимся кратко на основных исторических вехах появления и развития идеологии классического евразийства, что представляет интерес с точки зрения знания национального компонента в эволюционных взглядах евразийцев. Евразийство зародилось в жарких спорах о судьбе России, возникших в Софии весной 1921 г. по поводу вышедшей годом раньше брошюры князя Н.С.Трубецкого «Европа и человечество», и первое печатное выражение нашло в опубликованном в начале августа сборнике-манифесте «Исход к Востоку» (София, 1921). Уже этот первый сборник выявил существенные различия в мировоззренческих позициях. Но поначалу это были плодотворные разногласия, ибо все четверо объединились в одном: в страстном желании переориентировать русскую эмиграцию с бесплодного политиканства на духовное творчество, резко противопоставить лозунгу о примате политики лозунг о примате культуры. Спасение России они видели не в очередных социальнополитических потрясениях, а в развитии ее творческого потенциала, которое, с их точки зрения, возможно только на религиозной основе. Духовное единство или, как выражался Н.С.Трубецкой, «единство настроения» не выдержало испытания, прежде всего, медными трубами. Неожиданный и скорый успех первых евразийских сборников, а также привходящие политические обстоятельства подвигли самих евразийцев изменить своим первоначальным замыслам и переключиться с научно-творческой на пропагандистскую деятельность. И самым стойким противником такого «дрейфа» евразийства выступил Г.В.Флоровский, о чем и свидетельствуют публикуемые ниже письма. В старости Флоровский пытался полностью отрицать свою приверженность евразийским идеалам. Однако письма показывают, что он не только был евразийцем, но даже пытался взять на себя непосильную задачу духовного лидера движения, чтобы удержать его в русле первоначально поставленных задач. В 1922 году выходит новый сборник «На путях. Утверждение евразийцев», в которой напечатана программная статья П.Н. Савицкого «Степи и оседлость». В этой статье утверждается положительная роль «степи» в формировании России. Именно татаро-монголы с их нашествием, по выражению Савицкого, «…дали России свойство организовываться военно, создавать государственно-принудительный центр, достигать устойчивости; они дали ей качество становиться могущественной ордой» [15, с.315]. В этом же сборнике Г.В. Флоровский выражает отношение евразийцев к революции и большевикам: «Как ни относиться к программе большевиков в смысле ее соответствия реальным потребностям жизни, необходимо признать верность руководившего ими инстинкта; они поняли, что нужно ломать и созидать наново» [4, с.14].

Среди современных исследователей существуют несколько разных мнений по поводу периодизации истории евразийского движения 1920-х - 1930-х годов. К примеру, один из наиболее известных специалистов С.С. Хоружий выделяет в евразийстве 20-х - 30-х годов три периода.

Первый, по Хоружему, продолжался с 1921 по 1925 год. Это период собственно классического евразийства, когда движение возглавляли его основатели Савицкий, Трубецкой и другие, и основные «евразийские события» разворачивались в Восточной Европе и Берлине.

Второй период начинается, по Хоружему, с 1926 года, когда в движение пришел Л.П.

Карсавин и продолжался он до 1929, когда Л.П. Карсавин порвал с евразийством. Это период «карсавинского» евразийства, и теперь его центром становится Париж.

Третий период продолжался с 1930 года до конца 30-х годов, и он может быть охарактеризован как период расколов и угасания движения [12, с.78].

Данная периодизация Хоружего получила распространение в современной литературе. Однако, по мнению О.В. Щупленкова, она не свободна от недостатков [12, с.50]. Прежде всего, многие исследователи склоняются к тому, что начало евразийства следует относить не к 1921 году, когда вышел первый евразийский сборник («Исход к Востоку. Предчувствия и свершения.

Утверждение евразийцев», София), а к 1920. Именно тогда увидела свет работа Н. С. Трубецкого (будущего основателя и теоретика евразийства) «Европа и человечество», в которой были высказаны многие фундаментальные идеи евразийского цивилизационного подхода [12, с. 731].

Собственно, «Исход к Востоку» был своего рода реакцией на «Европу и человечество» Трубецкого.

Далее. Вряд ли можно согласиться с С.С. Хоружим в том, что с приходом в евразийское движение Л.П. Карсавина в 1925 году тот сразу же становится его лидером и центр движения перемещается в Париж. Л.П. Карсавин был кооптирован в руководство евразийского движения с большим трудом, его «евразийскому покровителю» - П.П. Сувчинскому пришлось преодолеть сопротивление Трубецкого и Савицкого. Компромиссное решение заключалось в том, чтобы принять Карсавина в качестве «спеца», поскольку движению был нужен философ [12, с.181]. До 1926 года Карсавин не был даже кооптирован в высший орган движения «Совет евразийства». Это произошло лишь после его переезда в Париж и знакомства с Савицким и Араповым. В 1926 на 1 съезде Совета евразийцев был избран еще один руководящий орган - политическое бюро, куда Карсавин не был включен (хотя он сохранил свое место в Совете). И в том же 1926 году на съезде евразийской организации Парижа Карсавин, по его словам, отказался от активного участия в Совете. Можно отчасти согласиться с тем, что с 1926 года центр евразийства переместился в Париж. С 1926 по 1929 год география евразийских изданий действительно делает резкий крен в сторону столицы Франции. Там вышли: два евразийских манифеста - «Евразийство. Опыт систематического изложения» (1926), «Евразийство» (формулировка 1927 года); 5-10 выпуски «Евразийских хроник»; 35 номеров газеты «Евразия». Хотя весь этот период продолжали выходить евразийские издания в Праге и в Берлине: «Евразийский сборник», Прага, 1929 год; «Евразийские хроники» (выпуск 3, 4, Прага, 1926); «Евразиец» Выпуск 1, 1929 год, Брюссель. Кроме того, работа евразийцев не исчерпывалась издательской деятельностью. В период, который Хоружий характеризует как «парижский», активно действовал евразийский семинар в Праге (под руководством П. Н. Савицкого), который, по свидетельству крупного историка евразийства Н. Ю. Степанова, обладал гораздо большим значением и авторитетом в эмиграции, нежели кламарский семинарий Л. П. Карсавина [12]. Как уже указывалось, в 1926 году именно в Праге прошел и 1 съезд Совета евразийства. Наконец, - и это, думаем, имеет решающее значение - в «Евразийских хрониках» парижского периода и в двух вышеназванных манифестах, выпущенных в Париже, проводилась идеологическая линия, которая была выработана еще основателями евразийства (Савицкий, Трубецкой и другие) и к которой Карсавин не имел прямого отношения.

Еще одну периодизацию истории евразийства 1920-х - 1930-х годов предлагает другой видный его исследователь С.М. Половинкин. В противоположность Хоружему С.М. Половинкин выделяет в истории евразийства два периода.

Первый, классический (1921-1929), когда были наиболее активны такие представители евразийства, как Трубецкой, Савицкий, Сувчинский, Флоровский, Вернадский, Ильин, Алексеев, Никитин.

И второй, «чекистский» (1929 - конец 30-х годов), когда, по Половинкину, были наиболее активны Карсавин, Святополк-Мирский, Малевский-Малевич, Чхе-идзе, Хара-Даван, Эфрон, Арапов.

С этой периодизацией тоже трудно согласиться. С. М. Половинкин в данной работе не разъясняет, что он имеет в виду под понятием «чекистский». Но если речь идет о деятельности под колпаком советской разведки - ОГПУ и об активном внедрении в среду евразийцев агентов ОГПУ, то это началось еще в 1924 году, когда руководители евразийства, и прежде всего Савицкий, взяли курс на пропаганду евразийских идей в СССР с целью свержения либо внутреннего перерождения коммунистического строя. Именно к этому времени относится знаменитая операция «Трест» - чекистская мистификация, жертвами которой стали руководители евразийства (например, тот же Савицкий) [10, с. 55].

Если же имеется в виду возникновение левого евразийства, в среде которого активно действовали агенты ОГПУ, то оно сформировалось в 1927-1928 годах: Евразийский семинарий в Кламаре, громкие заявления о себе в газете «Евразия» (1928-1929). После 1929 года фактически уже не было оригинальных идей (хотя организация левых евразийцев «Союз за возвращение на Родину» существовала и в 30-х годах). Идейные лидеры отошли от движения: Л. П. Карсавин в 1929 году разорвал с евразийством и «ушел в науку»; Д. Святополк-Мирский вступил в 1931 году в Компартию Великобритании и затем вернулся в СССР; П. Сувчинский в начале 30-х годов перешел на троцкистские позиции.

Но самый главный, существенный недостаток периодизаций Хоружего и Половинкина, состоит в том, что в качестве критерия периодизации в них выбраны внешние признаки - приход в движение того или иного лидера, отношения евразийцев и советской разведки. По мнению, О.В. Щупленкова, таковой критерий должен отражать, прежде всего, внутреннюю, идейную эволюцию самого евразийства 20-х - 30-х годов, а уж потом внешние факторы. А эволюция эта представляла собой путь от философской и культурологической школы до политической организации, опирающейся на своеобразную идеологию, основанную на тезисах концепции, выработанной в «научный», «философский» период [2, с.50].

Один из крупных историков евразийства А. В. Соболев в ряде блестящих работ о раннем евразийстве справедливо указывает на то, что «в первоначальном замысле евразийство должно было представлять собой некую «лабораторию» по выработке историософских и культурологических идей…» [12, с.181]. Собственно, таковым оно и было первые годы своего существования и лишь потом превратилось в политическое движение и политическую идеологию.

Именно так - как группу ученых-культурологов, философов и богословов - их и восприняла эмигрантская публика после выхода в свет первого сборника «Исход к Востоку». Показателен в этом смысле отзыв митрополита Антония (Храповицкого), где он называет евразийцев - ни много ни мало - современными Хомяковыми, Киреевскими и Аксаковыми.

Начиная с 1923 года евразийская группа жила ожиданием падения большевиков в СССР и перехода к активной деятельности по формированию нового, евразийского «правящего слоя» в постсоветской России. Н. Н.

Алексеев в своих работах тех лет даже подводил теоретическую базу скорого «падения большевиков», но особые надежды вселяли в евразийцев контакты с «внутрисоветским подпольем».

Когда эти иллюзии рухнули, политическая деятельность евразийского движения стала терять смысл. И оставалось лишь либо вернуться к «чистой науке» (чего евразийцы как группа и движение не сделали и сделать не могли после такого энергичного «рывка в политику», хотя ряд евразийцев в конце концов так и поступили, к примеру, князь Трубецкой), либо принять советскую цивилизацию как естественную преемницу православно-российской и русской страны и начать работать на благо своей Родины, поменявшей название и флаг, но не изменившей сущность.

Этот второй путь и был путем левого евразийства. Показательно, что по нему пошел прежде всего Л. П. Карсавин - человек, который со скептицизмом относился к играм евразийцев с «подпольщиками» из ГПУ [12, с. 731].

В свете этого приобретает особый смысл и возвращение лидеров «левых» в СССР и даже превращение их из евразийцев в коммунистов (мы не можем судить, насколько они при этом не кривили душой и не поступали против своих взглядов). Возможно, это следствие решения принять Россию такой, какой она стала, при всех своих «теоретических счетах» с «новым миром».

Наконец с 1930 года начинается новый период - угасания евразийства. Оставшиеся «правые» во главе с Савицким восстанавливают сеть евразийских организаций, чуть было не рухнувшую во время «раскола», продолжают выпускать периодические издания, книги, даже образуют Евразийскую партию, призванную заместить Коммунистическую партию после падения большевиков. Но все это уже, как заметил С. М. Половинкин, «жизнь после смерти».

Очевидно, что политических перспектив евразийство уже не имело. Режим в СССР был силен как никогда, несмотря на террор и «чистки».

Евразийцы оставили большое литературное наследие, которое в последние годы находит все большее количество читателей. Ранее недоступные источники сейчас начинают входить в широкие массы. В настоящее время это учение оценивается как определенный этап в развитии русской мысли. Евразийская доктрина особенно ценна тем, что, кроме философии и истории, объединяла в себе различные области знания.

Осмысление этого наследия привело к появлению неоевразийства, постевразийства, представленного в последнее десятилетие довольно многочисленными публикациями в виде монографий, статей.

Имеется серия специальных статей В. Н.Топорова, А. В. Соболева, И.А. Савкина, С. С. Хоружего, посвященных основоположникам евразийства.

На современном этапе государственного строительства, в рамках реализации демократических принципов построения власти, весьма важно перейти от системы правления олигархических кланов к «правящему слою», формируемому из широких, прогрессивных, патриотически-настроенных слоев российского общества. Но в этом вопросе принципиально важно исключить тоталитарный евразийский аспект «целесообразной свободы», заменив его «личностной свободой», основанной на философских принципах, сформулированных еще Н.А. Бердяевым. При этом необходимо четко определить границы личностной свободы и личностного индивидуализма, границы индивидуальной и групповой ответственности перед современным поколением и потомками. В концепции «правящего слоя» необходим отход от евразийской «революционной целесообразности», необходим поиск разумного баланса между «демотией» и либеральной демократией. Это, на наш взгляд, одно из наиболее важных на современном этапе направлений дальнейшей разработки национальной идеи.

Список литературы

неоевразийство политический национальный учение

1. Вернадский Г.В. Монгольское иго в русской истории / Г.В. Вернадский // Основы Евразийства / сост. Н. Агамалян и др. - М.: Арктогея-Центр, 2002. - С.354-355.

2. Вилента И.В. Концепция истории России в научном наследи евразийцев: автореф. дисс.... канд. ист. наук. - М., 1996. - 26с.

3. Горяев А.Т. Евразийство: «научный замысел» и практические реалии. - М.: Российский ун-т дружбы народов, 2001. - С. 26-30.

4. Губбыева З.О. Историософская концепция евразийства: автореф. дисс. … канд. филос. наук. - М., 1995. - 26с.

5. Гумилев Л.Н. Древняя Русь и Великая Степь. - М., 1989. - 764 с.

6. Гумилёв Л.Н. От Руси к России / Л.Н. Гумилёв. М.: Изд-во АСТ, 2004. - С.208-209.

7. Игнатова С.В. Историко-философский анализ евразийского учения: автореф. дисс.... канд. филос. наук. - М., 1995. - 19с.

8. Карсавин Л.П. Основы политики / Л.П. Карса-вин // Основы Евразийства. - С. 376.

9. Кривошеева Е.Г. Пореволюционное эмигрантское течение - евразийство (1921-1932гг.): автореф. дисс. … канд. ист. наук. - М, 1997. - С. 23.

10. Орлова И.Б. Евразийская цивилизация. - М.: Норма, 1998. - С. 120.

11. Панарин А.С. «Вторая Европа» или «Третий Рим»? / А.С. Панарин // Вопросы философии. - 1996. - № 10. - с.23.

12. Половинкин С.М. Евразийство и русская эмиграция / Н. С. Трубецкой История. Культура. Язык. - М., 1995. - С. 731-761.

13. Савицкий П.Н. Евразийство / Основы евразийства. - М., 2002. - С.280.

14. Савицкий П.Н. Евразийство как исторический замысел / П.Н. Савицкий // Основы Евразийства. - С. 285.

15. Савицкий П.Н. Степи и оседлость / На путях: Утверждение евразийства. - Москва-Берлин, 1922. - С. 315-316.

Размещено на Allbest.ru