Размещено на http://allbest.ru

Ростовский государственный экономический университет

УДК 316

Историческое сознание как предмет научного и политического дискурса в условиях социально- политической модернизации России в конце ХХ века

Мерзлякова Ирина Леонидовна

кандидат философских наук.

В конце ХХ в. российское общество оказалось перед необходимостью привести в соответствие с рядом новых цивилизационных процессов собственную социально-экономическую и государственно-политическую структуру. Во второй половине десятилетия советское руководство во главе с М.С. Горбачевым предприняло попытку социально-политической модернизации, оставаясь в рамках социалистической парадигмы.

Такого рода установки не предполагали серьезных подвижек в духовной жизни советского общества; принципиальные оценки прошлого, настоящего и будущего страны в официальных документах не претерпели изменений. Отмечая «горячее одобрение и полную поддержку советских людей» курса на ускорение, Генеральный секретарь ЦК КПСС М.С. Горбачев в докладе, посвященном 40-летию Победы, охарактеризовал советское общество как «общество высокоразвитой экономики», «постоянно растущего благосостояния народа», «подлинной, реальной демократии, уважения достоинства и прав граждан», как «могучую и процветающую державу, уверенно прокладывающую пути в коммунистическое будущее». Однако уже в феврале 1986 года, выступая на ХХVII съезде КПСС, М.С. Горбачев отметил, что «ответственный анализ прошлого расчищает путь в будущее, а полуправда, стыдливо обходящая острые углы, тормозит выработку реальной политики, мешает нашему движению вперед» [1].

В 1987 году, после того как стала очевидной несостоятельность политики ускорения, советское руководство провозгласило курс на проведение широкомасштабных реформ. Целью их должно было стать устранение накопившихся деформаций, исказивших природу советского общества. При такой постановке задачи неотъемлемой частью новой политики становилась критическая, объективная оценка предшествующего развития. В докладе М. Горбачева, посвященном 70-летию Октябрьской революции, необходимость переосмысления исторического прошлого, выработки новых подходов к его пониманию была сформулирована следующим образом: «Необходимо оценить прошлое с чувством исторической ответственности и на основе исторической правды.

Это надо сделать, во-первых, в силу огромной важности тех лет для судеб нашего государства, судеб социализма. Во-вторых, потому, что эти годы находятся в центре многолетних дискуссий как у нас в стране, так и за рубежом. Наконец, нам нужны правдивые оценки всех периодов нашей истории особенно сейчас, когда развернулась перестройка, - нужны не для того, чтобы сводить политические счеты или, как говорится, надрывать душу, а для того, чтобы воздать должное всему героическому, что было в нашем прошлом, извлечь уроки из ошибок и просчетов» [2].

Обращение к истории выявило наличие в исторических знаниях и представлениях советских людей множества «белых пятен», своего рода провалов исторической памяти вследствие многолетнего замалчивания сложных проблем, негативных явлений недавнего прошлого.

Постепенно критика картины прошлого, которая была создана официальной идеологией и историографией, усиливалась. Картина исторического прошлого, существующая в историческом сознании, была признана недостоверной, фальсифицированной, что делало необходимым ее ревизию и коррекцию.

Общество, осознавшее собственное незнание многих фактов, событий, действующих лиц отечественной истории, стремилось восполнить эти пробелы. Повышенным спросом читателей пользовались сборники исторической публицистики: «Историки спорят» (М.,1989), «Иного не дано» (М.,1989), «Историки отвечают на вопросы» (Вып. 1-2. М.,1988-1989), «Трудные вопросы истории» (М.,1990), «Урок дает история» (М.,1990) и другие.

В официальном сообщении ТАСС о состоявшейся в апреле 1988 г. конференции историков и писателей подчеркивалось, что правда истории должна стать «надежной гарантией необратимости происходящих в стране перемен, мощным идеологическим подкреплением демократизации советского общества».

Главный редактор журнала «Вопросы истории» А.А. Искендеров сформулировал положение о существовании серьезной деформации исторического сознания общества и связи с этим о большой ответственности историков перед обществом за сложившуюся ситуацию. Причины ее - в самой исторической науке, в системе ее организации, стилях и методах руководства ею, в нравственных основах ее деятельности. Он отметил, что призывы оставить в покое историческое прошлое, заняться днем сегодняшним, фактически означают уход от исторической правды, между тем, самокритичный взгляд на свое прошлое, на историю поможет формированию правильного исторического сознания народа, а следовательно - революционному преобразованию общества [3, с.23].

В рамках развернувшихся дискуссий внимание общественности привлекло историческое образование. Его состояние вызвало резкую критику, оценивалось как не отвечающее современным требованиям. В октябре 1988 года состоялся обмен мнениями по проблеме исторического образования в рамках «круглого стола», организованного редакцией журнала

«Вопросы истории» и Лабораторией обучения истории НИИ школ Министерства народного образования РСФСР. Было признано, что «сознание нашего общества глубоко деформировано и мы только теперь начинаем понимать, насколько глубоко, на школьные учебники можно посмотреть, как на средство деформации общественного сознания ... школьные учебники по истории привели к появлению нескольких поколений советских людей с изуродованным общественным сознанием» [4, с.23].

Была создана государственная комиссия по историческому образованию, задачей которой являлась выработка концепции среднего образования как такового, в сентябре 1988 года был объявлен конкурс на программы и учебники по истории СССР для девятого и десятого классов. Началось издание учебников, книг по истории для учащихся, написанных на основе новых подходов. Стремление историков к тому, чтобы в учебниках были представлены различные позиции и оценки исторических событий было естественной реакцией на долгие годы монополии партийной точки зрения на исторический процесс.

В связи с необходимостью быстро подготовить новые учебники и пособия для средней и высшей школы было осуществлено широкое издание учебных пособий по советской истории, написанных зарубежными историками - Н. Вертом, Д. Боффа, Л. Шапиро, Э. Карром, Дж. Хоскингом, и др. В 1996 году был издан курс советской истории под общим название «Утопия у власти», подготовленный историками-эмигрантами М. Геллером и А. Некричем. В 90-е годы ХХ века множественность подходов к отечественной истории в полной мере нашла отражение в учебной литературе.

Таким образом, на рубеже 80-90-х годов ХХ века общество рассматривало восстановление исторической правды как одно из направлений социально-политической модернизации. Показательны названия статей, интервью с историками, публицистами, литераторами, пишущими на исторические темы: «Главное в истории - правда», «Правда истории, правда жизни», «Важна правда», «Возвращение к правде», «Правда не должна быть роскошью». Однако вскоре выяснилось, что, формулируя принцип восстановления исторической правды, различные политики, ученые, писатели, публицисты вкладывали в это понятие различное содержание.

Член-корреспондент АН СССР П.В. Волобуев в интервью еженедельнику «Аргументы и факты» отмечал, что новый подход к истории будет заключаться в том, «что мы, прежде всего, откажемся от умолчаний и искажений, которыми наши летописцы немало грешили, и вернемся к партийному принципу историзма, исторической правды, причем правды изображения не только каких-то негативных сторон и явлений, как это порой по - обывательски себе представляют, но правды всесторонней» [5, с.3].

Различное понимание задачи восстановления исторической правды вскоре приняло характер политического размежевания. Участники дискуссии разделились на защитников и противников советского строя, советской политической системы.

Большой общественный резонанс вызвали статьи Ю. Афанасьева «Перестройка и историческое знание» и «Ответы историка», опубликованные летом 1988 года, в которых он отстаивал необходимость объективной оценки советской истории, итогов социально-экономических преобразований 1920-1930-х годов: если соотнести реальность с марксистско-ленинской теорией, то общество, которое мы построили, не может считаться социалистическим, не подходит даже определение «деформированный социализм».

Раскол общественного сознания на рубеже 80-90-х гг. ХХ века проходил не только по линии противостояния защитников и противников социализма. Попытки ряда историков, писателей и публицистов осуществить коррекцию представлений о ряде важных исторических событий, в том числе о Великой Отечественной войне, вызвали противодействие не только прокоммунистически настроенных слоев общества, но и национально-патриотического движения.

Критик С. Куняев в одном из интервью так определял суть выявившихся расхождений: «Силы, скопившиеся во многих газетах и журналах («Огонек», «Московские новости», «Юность», «Московский комсомолец», «Знамя»), формируют у читателя, у общества, у народа многими своими публикациями комплексы национальной и государственной неполноценности...»

Идет борьба мировоззрений: «С одной стороны, писатели, исповедующие национально-государственные идеи... К таким писателям я причисляю, к примеру, Ю. Бондарева, В. Пикуля, В. Распутина, В. Белова, П. Проскурина, М. Алексеева... критиков В. Кожинова, М. Лобанова, А. Ланщикова и многих других. Другие же писатели, типа В. Коротича, А. Адамовича, Е. Евтушенко, М. Шатрова, Г. Бакланова, считают, что превыше национальных и народных интересов могут стоять права личности, или права человека.

Это очень серьезное и принципиальное противостояние. Как разрешится это противостояние, покажет время ... Если комплекс национальной и государственной неполноценности сформируется - это самое страшное, что может произойти. Тогда народ из духовно цельного, здорового и сознающего себя организма превратится в закомплексованную аморфную массу, в полуроботов, с которыми можно делать все что угодно, проводить любые социальные и экономические эксперименты».

В результате политики реформ, смягчения международных отношений, сближения со странами Запада в системе общественных ценностей и идеалов происходили заметные перемены. Одной из задач перестройки была провозглашена задача формирования нового мышления, в основе которого - отказ от деления мира на «своих» и «чужих», примат общечеловеческих ценностей над классовыми и национальными.

В сознании советского общества на рубеже 80-90-х годов ХХ века постепенно преодолевался «культ обороны», система ценностей, сложившаяся под влиянием Великой Отечественной войны, стала заменяться на качественно новую, начали утверждаться гражданские ценности, общество начало выходить из орбиты непосредственного влияния войны. Если до перестройки «оборонный» выбор составлял, по данным академика Ю. Арутюняна, до 70 % выборов среди важнейших жизненных ценностей, то в 1987-1988 гг. он составлял уже 25-44 %. [6]. Если раньше отказывались от приоритета оборонных ценностей, прежде всего. представители гуманитарной, творческой интеллигенции, то теперь такой выбор делало большинство населения. горбачёв советский сознание перестройка

Процесс смены ценностей ускорился после 1991 г. С ним тесно связан был другой процесс - переоценки исторического прошлого. Б. Ельцин и его окружение после прихода к власти выступали как сторонники решительного пересмотра прежних оценок отечественной истории. Начало 1990-х гг. - время крупномасштабной инверсии исторического сознания, сопровождавшейся стремительной сменой взглядов и убеждений на противоположные.

Новую картину прошлого создавали, в том числе, путем перемены знаков в оценке исторических событий и лиц. Процессы разрушения привычных представлений о прошлом, дегероизация истории России стали одной из причин кризиса национальной идентичности, который российское общество в полной мере ощутило в середине 1990-х годов [7].

В 90-е годы ХХ века в жизни российского общества произошли кардинальные изменения: были утрачены надежды на возможность быстрого и безболезненного проведения реформ, потеряны ориентиры на будущее, углубилось противостояние массы и элит, фактом стала криминализация общества, особую остроту приобрели проблемы социальной защищенности основной массы населения, понизился культурный, интеллектуальный уровень общества, уменьшились возможности приобщения к культурному и интеллектуальному наследию в связи с коммерциализацией сферы культуры и образования [8]. Все эти процессы привели к серьезным изменениям в общественном сознании, в частности в оценках и интересе к тем или иным событиям и фигурам прошлого, повлияли на шкалу общественных ценностей и идеалов.

Необходимость преодоления кризиса идентичности также вызывала стремление опереться на исторические корни, поиск положительного идеала в прошлом. В связи с этим, одной из тенденций в историческом сознании общества стал постепенный переход от неприятия, негативной оценки советской истории, недавнего прошлого к более мягким оценкам, ностальгия по нему, поиск позитивного в советской истории.

В середине 90-х годов ХХ в. в связи с разочарованием значительной части общества в либерально-демократических ценностях идеи государственного патриотизма становятся все более актуальными, рассматриваются как основная интегрирующая сила в распадающемся на отдельные социумы российском обществе. Правящая элита начала широко использовать их, одновременно стараясь опереться и на ряд других традиционных ценностей. Эта позиция в полной мере проявилась в ходе подготовки к юбилеям Победы в Великой Отечественной войне, которые торжественно отмечались и должны были сыграть традиционную стабилизирующую и объединяющую роль.

Анализ выступлений лидеров советского и постсоветского периодов свидетельствует о том, что в 1990-е гг. власть, нуждаясь в опоре на традиционные ценности, вновь пытается формировать героизированный, монументальный образ войны и победы в историческом сознании. Примечательно, что ряд аналитиков считает, что Россия переживает возвращение мифологического сознания постольку, поскольку страна находится в тупиковой ситуации, которая характеризуется кризисом, упадком, агрессией и саморазрушением. Выработка объективного подхода к историческому прошлому нашей страны позволила более эффективно проводить социально-политическую модернизацию российского общества и определить его развитие в ХХI веке.

Литература

1. Горбачев М.С. Выступление на XXVII Съезде Коммунистической Партии Советского Союза 25 февраля - 6 марта 1986 года. Стенографический отчет. М.: Издательство политической литературы 1986 http://soveticus5.narod.ru/85/xxviit1.htm (дата обращения 12.12.11).

2. Из доклада М.С. Горбачева “Октябрь и перестройка: революция продолжается” на совместном торжественном заседании ЦК КПСС, Верх. совета СССР и Верх. Совета РСФСР, посвященном 70летию Октябрьской революции 02.11.1987 http://www.alexanderyakovlev.org/fond/issues-doc/66062 (дата обращения 21.09.16).

3. Искандеров А.А. Историческая наука на пороге XXI века// Вопросы истории, 1996. № 1.

4. Афанасьев Ю.Н. Избавить науку от мертвящих пут сталинщины// Вопросы истории, 1988. № 6.

5. Волобуев П. Видеть логику перестройки // Аргументы и факты.-1987.№ 34; № 37

6. Арутюнян Ю.В. Симптомы исторической трансформации социально-политического сознания русских// Отечественная история, 1994. № 3.

7. Скворцов Н.Г., Верещагина А.В., Самыгин С.И. «Русский мир» в социологическом дискурсе о цивилизационной безопасности и национальной идентичности в России // Гуманитарные, социально-экономические и общественные науки. 2016. № 6-7 С. 103-107.

8. Верещагина А. В., Самыгин С. И., Имгрунт С. И. Интеллектуальная безопасность России в условиях кризиса научнообразовательной сферы и роста социального неравенства // Гуманитарий Юга России. 2016. № 2. С. 52-65.

References

1. Gorbachev M.S. Speech at the XXVII Congress of the Communist Party of Soviet Union February 25 - March 6, 1986. Transcript. M.: Political literature Publisher 1986 http://soveticus5.narod.ru/85/xxviit1.htm (date of the application 12.12.11).

2. The speech by Gorbachev M.S. «October and reformation period: the revolut. continues” at the collective solemn meeting of CPSU Central Committee, Supreme Council of the USSR and the Supreme Soviet of the RSFSR dedicated to the 70th anniver. of the October Revolut. 02.11.1987 http://www.alexanderyakovlev.org/ fond/issues-doc/66062 ((date of the appl. 21.09.16).

3. Iskanderov A.A. Historical science on the threshold of XXI century // Questions of history, 1996. № 1.

4. Aphanasiev Yu. N. Rid science from the deadening shackles of Stalinism // Questions of history, 1988. № 6.

5. Volobuev P. See the logic of reformation period // Arguments and facts -1987.-№ 34; № 37

6. Arutyunyan Yu.V. Symptoms of the historical transformation of social and political consciousness of the Russian //Domestic history // 1994. № 3.

7. Skvortsov N.G., Vereshchagin A. V. Samygin S. I. "The Russian world" in a sociological discourse about civilization safety and national identity in Russia//Humanitarian, social and economic and social sciences. 2016. No. 6-7. Page 103-107.

8. Vereshchagina A. V., Samygin S. I., Imgrunt S. I Imgrunt. Intellectual safety of Russia in the conditions of crisis of the scientific and educational sphere and growth of social inequality//the Humanist of the South of Russia. 2016. No. 2. Page 52-65.

Аннотация

УДК 316

Историческое сознание как предмет научного и политического дискурса в условиях социально- политической модернизации России в конце ХХ века. Мерзлякова Ирина Леонидовна кандидат философских наук. Ростовский государственный экономический университет merzlyakovail@mail.ru

В статье отмечается, что начавшийся в конце ХХ века процесс социально-политической модернизации российского общества сопровождался поиском наиболее эффективных моделей реформирования социально-экономической, политической и духовной сфер. Такой идеальной моделью представлялся опыт западноевропейских стран, который стал внедряться без учета специфики российского сознания, что привело к болезненной реакции со стороны общества, резкому отрицанию своего прошлого и происходящих изменений (своего настоящего), потере жизненных ориентиров и снижению эффективности процесса социальнополитической модернизации.

Ключевые слова: историческое сознание, общественное сознание, перестройка, гласность, социально-политическая модернизация. реформы.

Annotation

Historical consciousness as the subject of scientific and political discourse during Russian social and political modernization in the late 20^th century. Irina L. Merzlyakova candidate of Philosophical Sciences. Rostov state economic university merzlyakovail@mail.ru

The process of social and political modernization of the Russian society began in the late 20th century was accompanied by a search for the most effective models for the social and economic, political and spiritual spheres reformation. This ideal model was the experience of Western European countries and it was implemented without taking into account the specifics of Russian consciousness, which led to a painful reaction on the part of society, a sharp denial of the past and current changes (the present), the loss of vital reference points and decrease the efficiency of the process of social and political modernization.

Key words: Historical consciousness, social consciousness, reformation period, publicity, social and political modernization, reforms.

Размещено на Allbest.ru