Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

Бессарабская проблема во внешней политике Советского государства (1918-1940 гг.)

Введение

Новые геополитические реалии, связанные с крушением СССР, привели к качественным изменениям политического и этнического ландшафта на его бывших границах, в том числе в Пруто-Днестровском регионе. Актуальность работы состоит в том, что советско-румынское противостояние из-за Бессарабии в 1918-1940 гг. в значительной степени определили возникновение и течение приднестровского конфликта, достигшего наивысшей остроты в начале 1990-х годов, и до сего дня до конца не преодоленного. С последствиями данной международной проблемы до сих пор сталкиваются Молдова, самопровозглашенная Приднестровская Молдавская республика, Россия, Румыния и Украина, но и все мировое сообщество. Неурегулированный конфликт в Приднестровье имеет большой потенциал быть реанимированным в случае эвентуальной инкорпорации Молдовы Румынией. Исследование советской внешней политики в бессарабской проблеме в период между двумя мировыми войнами стало одним из условий глубокого понимания политических механизмов, которые перманентно вызывают эскалацию этнических и межгосударственных противоречий на Балканах. Архивные материалы, рассекреченные в 1990-х годах в ходе «архивной революции», позволяют современному исследователю изучить застарелую проблему на объективной и широко аргументированной основе.

Диссертация является первым в отечественной историографии исследованием, посвященным данной проблеме. Она восполняет существенный пробел в белорусской и российской исторической науке, связанный с межвоенной историей советской внешней политики, а также внешней политики Румынии.

Возникновение советско-румынского спора о Бессарабии во многом обусловил Октябрьский вооруженный переворот в России, оставивший Румынию один на один в борьбе с блоком Центральных держав на Балканах и превративший бывшего румынского союзника в фактор, угрожающий внутриполитической стабильности Румынского королевства. Оказавшаяся перед лицом капитуляции, Румыния стремилась компенсировать нереализованные территориальные амбиции в Трансильвании присоединением хотя бы российской губернии Бессарабии, которую румынская политическая элита рассматривала исторической и частично этнической румынской территорией.

Данное исследование посвящено истории возникновения бессарабской проблемы и попыткам Советского государства ее урегулирования в межвоенный период, завершившихся реинкорпорацией края в состав преемника Российской империи Союза ССР в 1940 г. Бессарабская проблема возникла и развивалась как модель взаимоотношений изолированного субъекта международной политики - Советской России и государства, стоящего на страже новой международной системы - королевства Румынии.

Хронологические рамки исследования охватывают период с января 1918 г. по июнь 1940 г. Начальная дата связана со вступлением румынских отрядов на территорию Бессарабии в январе1918 г. в ходе операции по разоружению уходящих с Румынского фронта большевизированных частей русской армии. Реинкорпорация Бессарабии СССР в конце июня 1940 г. обусловила конечную дату сюжета исследования.

Общая характеристика работы

Связь работы с крупными научными программами, темами

Проблематика диссертации связана с научной деятельностью кафедры истории южных и западных славян исторического факультета Белорусского государственного университета. Тема развивалась в проблемном поле плановых научно-исследовательских работ кафедры: «Национально-территориальные и социокультурные проблемы в истории славянских стран XIX-XX вв.» на 2003-2005 гг. (№2003968), «Национальная идея и национальное государство как составляющая социального прогресса в истории славянских народов (конец XVIII - начало XXI в.)» на 2006-2010 гг. (№20061328), включенных в ГКПНИ «История и культура», а также «Международные отношения в Юго-Восточной Европе и на Балканах в XX - начале XXI в» на 2011-2015 гг. (№20112605), включенной в ГКПНИ «История, культура, общество, государство».

Цель и задачи исследования

Целью работы ставится доказать, что внешняя политика Советского государства, направленная на урегулирование бессарабской проблемы в 1918-1940 гг. в отношениях с королевством Румыния не смогла реализовать компромиссный вариант разрешения конфликта, в результате чего советская дипломатия не ставила конкретных сроков возвращение Бессарабии, но использовала тактические преимущества неурегулированного спора о Бессарабии для достижения иных геополитических целей на Балканах и в Восточной Европе. Для достижения этой цели было необходимо на основе изучения разработанности, степени изученности и документального обеспечения темы, решить ряд задач:

- исследовать геополитические и политико-идеологические причины возникновения бессарабской проблемы в советской внешней политике;

- выявить особенности этапов советской внешней политики в деле международного признания своих прав на Бессарабию;

- проанализировать содержание и значение спора о Бессарабии в формировании внешнеполитической стратегии советского руководства в период создания Версальской системы международных отношений в Европе, а также гражданской войны в России в 1918-1922 гг.;

- охарактеризовать методы «разрешения» бессарабской проблемы НКИД СССР, Коминтерном и советскими спецслужбами в контексте выполнения как глобальных внешнеполитических программ, так и конъюнктурных интересов Москвы в первой половине и середине 1920-х гг.;

- изучить формирование и реализацию модели «джентльменского соглашения» о неупоминании бессарабской проблемы в двусторонних отношениях в конце 1920-х - середине 1930-х гг.;

- исследовать международные и политические предпосылки возвращения Бессарабии под суверенитет СССР в контексте советско-германских договоренностей накануне и в начальный период Второй мировой войны.

Объектом исследования является внешняя политика Советского государства, обусловленная наличием неурегулированного территориального спора о Бессарабии. Предметом исследования выступают отношения между СССР и Румынским королевством в процессе возникновения, развития и ликвидации бессарабской проблемы.

Положения, выносимые на защиту

1. Возникновение бессарабской проблемы в 1918 г., произошедшее в результате румынской оккупации и присоединения Бессарабской губернии бывшей Российской империи, явилось следствием конфликта между революционными советскими организациями на территории Румынского фронта и Бессарабии, с одной стороны, и объединенными силами Румынии, Украинской Центральной Рады и формирующихся белогвардейских отрядов, с другой стороны. В результате трансформации внешнеполитических приоритетов Румынии в связи с поражением в Первой мировой войне Яссы стремились компенсировать утраченные в пользу держав Центрального блока территории за счет Бессарабии. Советская сторона в политических реалиях 1918 г. рассматривала конфликт в Бессарабии в контексте борьбы за власть Советов и экспорта революции в Румынию, однако оказалась неспособной на полномасштабное противостояние с Румынией, в результате чего в течение 1918 г. Румыния завершила аннексию Бессарабии.

2. Бессарабская проблема, как фактор внешней политики Бухареста в межвоенный период, предопределила стратегию поиска признания румынских прав на Бессарабию со стороны великих держав и недопущения обсуждения бессарабской проблемы в советско-румынском диалоге, что не только вызвало перманентную дипломатическую конфронтацию с Советским государством, но и стало серьезным препятствием политики Москвы на Балканах.

3. Формирование советской позиции в бессарабской проблеме происходило в 1919-1924 гг. в результате комбинирования трех разновекторных внешнеполитических линий: уступка Бессарабии Румынии в обмен на урегулирование других проблем двусторонних отношений и гарантий мира, возвращение Бессарабии вооруженным путем в процессе революционной войны или повстанческого движения в крае, дипломатическое непризнание румынского суверенитета над Бессарабией. Последняя линия возобладала и предопределила румынский вектор советской внешней политики вплоть до 1939 г., в результате чего НКИД СССР успешно противодействовал ратификации Бессарабского протокола 1920 г. Японией и не допустил признания Днестра румынской границей на переговорах с Бухарестом.

4. На протяжении первой половины 1920-х гг. параллельно с официальной дипломатией Москва старалась повлиять на внутриполитическую ситуацию в Бессарабии, используя структуры Коминтерна на Балканах, свои спецслужбы («Закордот», «Активная разведка»), а также создав искусственный проект Молдавской Автономной ССР на левом берегу Днестра.

5. Неурегулированная бессарабская проблема предопределила на протяжении второй половины 1920-х - середины 1930-х гг. особенности диалога СССР и Румынии по вопросу формирования системы коллективной безопасности в Европе. Стремление двух государств укрепить свои позиции в европейской политике обусловило временное сближение Москвы и Бухареста в период руководства румынской дипломатией Н. Титулеску, который заключил «джентльменское соглашение» с главой НКИД СССР М.М. Литвиновым об исключении советских претензий на Бессарабию из обсуждения. Однако дальнейшая дипломатическая тактика Н. Титулеску, нацеленная на получение советского признания власти Бухареста над спорным краем взамен на создание советско-румынского антиревизионистского союза, не была поддержана СССР.

6. Реанимация бессарабской проблемы в конце 1930-х гг. была связана со стремлением СССР укрепить свои позиции в разгорающемся европейском конфликте, который сделал актуальными амбиции И.В. Сталина осуществить возвращение утраченных территорий Российской империи. Неурегулированность бессарабской проблемы позволила Москве найти одну из точек сближения с Германией, что привело к заключению Секретного дополнительного протокола к пакту Молотова-Риббентропа, разграничившего советскую и немецкую сферы влияния в Центральной Европе. Это позволило Советскому Союзу в июне 1940 г. осуществить беспрецедентный дипломатический нажим на Бухарест и получить его согласие на возврат Бессарабии. Сложность геополитического положения Румынии, отягощенного рядом неурегулированных территориальных споров - не только с СССР, но также с Венгрией и Болгарией, не позволили Бухаресту реализовать вариант военного противостояния. В результате этого ликвидация бессарабской проблемы была осуществлена мирным путем, однако вовсе не на основании дипломатического консенсуса.

Личный вклад соискателя

Диссертация представляет собой результат самостоятельной исследовательской работы соискателя. Исследование базируется на новых архивных материалах, а также опубликованных документальных источниках. Результаты диссертации, выносимые на защиту, обоснованы автором благодаря проведению теоретического анализа современного состояния проблемы исследования и критического подхода к опубликованным и неопубликованным источникам.

Апробация результатов диссертации

Основные выводы и результаты исследования были представлены автором на научно-теоретических, научно-практических конференциях и семинарах: Международной научной конференции «Национально-территориальный фактор в истории Центральной и Юго-Восточной Европы в ХХ веке и Россия (СССР)» (Минск, БГУ, 24-25 апреля 2003 г.); Международном научном семинаре « «Свое» и «Чужое» в исследовательском поле «истории пограничных областей»» (Россия, Пятигорск, 16-18 апреля 2004 г.); Международной Интернет-конференции «Новая локальная история: пограничные реки и культура берегов» (Россия, Ставрополь, 20 мая 2004 г.); Республиканской научной конференции «Актуальные проблемы новой и новейшей истории Европы и США» (Минск, БГПУ, 31 марта 2005 г.); I научно-практической конференции молодых ученых ФМО БГУ (Минск, БГУ, 4 февраля 2010 г.); Республиканской научной конференции «Геополитические трансформации в Восточной Европе между двумя мировыми войнами (к 90-летию Рижского мирного договора)» (Брест, БрГУ, 17-18 марта 2011 г.); Международной научно-практической конференции «Историческая регионалистика: актуальные вопросы» (Луганск, Восточноукраинский национальный университет им. В. Даля, 25-26 апреля 2011 г.); Республиканской конференции молодых ученых «Актуальные проблемы отечественной и мировой истории» (Минск, БГУ, 27-28 сентября 2011 г.); II научно-практической конференции молодых ученых ФМО БГУ (Минск, БГУ, 2 февраля 2012 г.).

Диссертация была обсуждена и рекомендована к защите на заседании кафедры истории южных и западных славян исторического факультета Белорусского государственного университета (протокол №11 от 11 апреля 2012 г.)

Опубликованность результатов диссертации

Основные результаты исследования изложены и опубликованы в 13 научных работах. Среди них четыре статьи, а также одна документальная публикация в научных журналах, соответствующих требованиям ВАК (объемом 7,3 а. л.), материалы шести научных конференций и семинаров, одна статья в сборнике научных трудов, одна рецензия. Общий объем всех публикаций составляет 4,2 а. л.

Структура и объем диссертации

Диссертационное исследование состоит из перечня условных обозначений, введения, общей характеристики, основной части, заключения и библиографического списка. Основная часть включает четыре главы, каждая из которых делится на разделы (9), которые, в свою очередь, состоят из подразделов (13), разделенных на пункты. Все структурные части работы, за исключением пунктов, имеют заглавия. Полный объем диссертации - 149 страниц. Количество использованных библиографических источников - 450.

Основное содержание диссертации

геополитический бессарабский право международный

Во Введении указываются общая направленность исследования, предыстория вопроса, актуальность и степень изученности рассматриваемой проблемы и хронологические рамки работы.

Общая характеристика диссертационного исследования выполнена в соответствии с требованиями ВАК Республики Беларусь.

Первая глава «Источники, историография, методы и методология

исследования» состоит из трех разделов.

Раздел 1.1 «Историографический обзор научной литературы» посвящен анализу российских, румынских и англо-американских исследований по проблеме. В последние годы наблюдается всплеск научного интереса к истории национально-территориальных проблем на Балканах первой половины XX в. После «архивной революции» 1990-х годов, появился ряд фрагментарных исследований, посвященных советской политике в бессарабской проблеме в 1918-1940 гг., в которых, однако, не были аккумулированы все возможности доступа к материалам российских архивов и достижениям зарубежной историографии.

В развитии историографии данной проблемы можно выделить три основных этапа: 1) межвоенная историография; 2) исследования середины 1940-х - конца 1980-х гг.; 3) историография конца XX - начала XXI в.

На первом этапе формирование советской историографии бессарабской проблемы в 1918-1940 гг. было напрямую связано с ее нерешенностью. Работы советских авторов были написаны в русле марксистско-ленинской теории на основе классового подхода, а румынские исследования защищали тезис об исконности прав Румынии на присоединенные в 1918 г. территории. Широкомасштабное издание работ по бессарабской проблеме в СССР было положено в 1924 г. с санкции политбюро ЦК РКП(б). С 1926 г. в Москве стал издаваться агитационно-аналитический журнал «Красная Бессарабия», аккумулировавший все материалы, касающиеся бессарабской проблемы. Среди его авторов были Л.Д. Троцкий, Х.Г. Раковский, В.О. Дембо, А. Бадулеску, Издания советской публицистики по вопросу бессарабского конфликта печатались в периоды ухудшения отношений с Румынией, однако необходимым научным уровнем они не обладали. Издания румынских политиков Н. Титулеску и П. Казаку, в свою очередь, обосновывали инкорпорацию Бессарабии. Исследовательский подход к изучению советской политики в бессарабской проблеме прослеживается в работах А. Болдура.

С целью привлечь внимание европейских и заокеанских политиков к бессарабской проблеме представители российской эмиграции в Париже начали публикацию англоязычных изданий, среди которых были и работы монографического характера. В середине 1920-х гг. в научных изданиях США, изначально дистанцировавшихся от влияния в бессарабской проблеме, появился целый цикл аналитических публикаций.Британскими историками в рассматриваемый период бессарабская проблема трактовалась как инструмент внешней политики СССР по отношению к своим лимитрофам.

Второй этап отмечен качественно новым уровнем изучения бессарабской проблемы. После 1940 г. произошло разделение компетенций советской историографии в вопросах новейшей истории Молдавии. Так, все вопросы политических, национальных и социальных движений в крае в 1917-1940 гг. были «отданы» молдавским историкам, работавших в структурах Компартии Молдавии и АН МССР, которые на основе широкой фактологической базы реконструировали модель неосуществленной в межвоенный период молдавской советской государственности. В то же время, вопросы внешней политики СССР являлись преимущественно компетенцией московских историков, которые выстраивали модели международной политики отдельных стран Запада времен Версаля, исключая нелицеприятные для советской идеологии факты. В работах Б.М. Колкера, Я.М. Копанского, И.Э. Левита, А.А. Шевякова, посвященных разным этапам советско-румынских отношений в межвоенный период также находила отражение бессарабская проблема.

В социалистический период развития румынской историографии модель «Великой Румынии» была подвергнута жесткой критике за антисоветизм и классово-политические ориентации довоенных историков, однако не подверглась полному разрушению. В то же время, необходимость балансировать между транслируемыми из Москвы установками интернационализма и латентно существовавшими национально-территориальными проблемами и спорами национальных историографий балканских государств, вынудила румынскую историографию перейти к стадии закрытых тем, в результате чего критика советского возвращения Бессарабии в 1940 г. являлась невозможной как в отдельных монографиях, так и в коллективных трудах ведущих румынских исследователей межвоенной дипломатии.

В послевоенной англоязычной историографии с середины 1960-х гг. формируется «прорумынское» течение. Наиболее релевантной работой по бессарабской проблеме в американской историографии явилась исследование Н. Димы, который считает признание румынского владения Бессарабией и Буковиной единственно возможным решением всех проблем. Альтернативу прорумынским исследованиям составил ряд позитивистских работ, Д. Спектора и С. Фишер-Галати.

Третий этап принес много историографических достижений и открытий. Среди общирного массива работ по истории советской внешней политики на Балканах в межвоенный период следует отметить опубликованные в документальном очерке «Бессарабия на перекрестке европейской дипломатии» в 1996 г. статьи М.Д. Ерещенко и В.Н. Виноградова, ставшие первой попыткой пересмотра советской историографической модели бессарабского вопроса. Ценные сведения о переговорах советского правительства с Италией в 1924-1927 гг. касательно ратификации бессарабского протокола содержатся в монографии А.И. Хормач, посвященной советско-итальянским отношениям в межвоенный период. Изучение румынского вектора советской внешней политики в рамках отношений с западными лимитрофами исследовал О.Н. Кен. М.И. Мельтюхов, издал в 2006 г. отдельную монографию по бессарабской проблеме, первые два раздела которой (период до 1938 г.) являются переработкой старой советской концепции в свете опубликованных новых источников. В.А. Аблизин изучил разрешение бессарабской проблемы в 1940 г. в контексте советско-германской конкуренции на Балканах, впоследствии издав совместно с Ю.Г. Голубом монографию, охватывающую предпосылки и последствия бессарабского урегулирования в 1939-1941 гг..

Проблема этнополитического конфликта в Приднестровье, возникшая в начале 1990-х гг. рельефно отразилась в споре историографических концепций заинтересованных государств. Историки Приднестровья сохранили идейную связь с советской историографической традицией. Молдавская национальная историография пыталась оградить молдавский национальный проект 1917-1918 гг. от претензий румынской великодержавной идеи, нейтрально рассматривая советскую политику в бессарабском конфликте. Прорумынская историография основывалась на реабилитации идеи унии Румынии и Молдовы. Украинская историография рассматривает сюжеты национально-территориального размежевания на украинско-молдавском пограничье в 1917-1919 и 1940 гг..

В румынской историографии была полностью реабилитирована концепция «Великой Румынии» в границах, установленных Парижской мирной конференцией. Признание факта советско-германской договоренности касательно Бессарабии стало ключевым фактором критики советской политики в бессарабском споре. На фоне активного переиздания довоенных работ и публикации документальных сборников и мемуарной литературы, в Румынии обозначился историографический бум, покрывший обширную проблематику советско-румынских отношений в бессарабском вопросе. Библиография двух последних десятилетий насчитывает тысячи позиций.

В англоязычной историографии события Приднестровского конфликта заставили исследователей обратиться к изучению истоков конфликта, основам приднестровской, молдавской и румынских идентичностей, на формирование которых оказало влияние развитие бессарабской проблемы.

В разделе 1.2 «Обзор источников по проблеме исследования» рассматривается источниковая база диссертации. Подчеркивается, что основную ее часть составили документы центральных российских архивов: Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ), Российского государственного архива социально-политической истории (РГАСПИ), Российского государственного военного архива (РГВА). Данные документы широко отражают бессарабский сюжет советской внешней политики в 1917-1940 гг. Новые материалы сделали возможным анализ дипломатии Москвы не только как феномена деятельности НКИД СССР, но и в контексте второго ее вектора - «подпольной дипломатии», представленной Коминтерном и деятельностью советских спецслужб. Богатые данные советских информационных сводок сделали возможным анализ стратегии Бухареста по обоснованию и защите прав на Бессарабию, а также динамики внешнеполитического положения Румынии. Неизвестные ранее факты, выявленные автором, позволили сделать ряд новых выводов по истории советско-румынских отношений в межвоенный период.

РГАСПИ. Особый интерес представляли для нас материалы личных фондов советских дипломатов - наркомов иностранных дел Г.В. Чичерина (фонд №159), М.М. Литвинова (фонд №359), В.М. Молотова (фонд №82). В делах из личных фондов, вобравших документы о взаимоотношениях с отдельными европейскими странами, находятся разнообразные материалы, аналитические обзоры, телеграммы, отчеты советских полпредов. Также весьма ценные, хоть и немногочисленные документы касательно бессарабской проблемы, находятся в личном фонде №325 «Л.Д. Троцкий» в деле «Материалы по международным вопросам».

Масштабный и значимый массив документов представлен в делах описи №3 фонда №17 (КПСС) - Протоколах заседания политбюро ЦК РКП(б) (с 1925 г. ВКП(б), а также описи №162 фонда №17 - «Внутренние описи копий протоколов заседаний Политбюро». Краткие постановления политбюро отражают эпизоды советско-румынского диалога, но в сопоставлении с комплексом других источников это позволило проследить процесс выработки и утверждения политической линии советского руководства в бессарабской проблеме.

ГАРФ. Большую роль в изучении формирования советской позиции на начальном этапе бессарабского конфликта играют документы фонда №130 «Совет Народных Комиссаров СССР». В них содержатся протоколы заседаний советского правительства, деловая переписка, директивные телеграммы, адресовавшиеся в 1917-1918 гг. в СНК справочные материалы.

Целый ряд фондов ГАРФа посвящен белогвардейским организациям, существовавшим в Бессарабии и Одессе, которые аккумулировали информацию по советско-румынскому конфликту. В личном фонде (№5936) командующего Румынским фронтом генерала Д.Г. Щербачева находится неизданный дневник его сына, адъютанта А.Д. Щербачева, где подробно описываются обстоятельства начала румынской интервенции в Бессарабию.

В документах фонда №Р-4459 «ТАСС» содержатся информационные сообщения советских корреспондентов, направленные в центральное агентство.

РГВА. При написании диссертации были использованы две группы документов. Первая касается делопроизводства Одесского военного округа, силами которого в 1940 г. и происходило возвращение Бессарабии, представленная фондом №25885. Документы личного фонда №32392 одного из руководителей Народного Комиссариата по военным и морским делам М.В. Фрунзе содержат речи и статьи о советской политике в бессарабской проблеме в 1923-1925 гг..

Вторая группа документов - трофейные материалы фонда №308 «Oddzial II Sztabu Generalnego Woiska Polskiego (Warszawa)», включающие обширный пласт разведывательных сводок и донесений польского военного атташе в Бухаресте о положении на советско-румынской границе, конфликтах на Днестре и подпольной деятельности просоветских структур в Бессарабии.

Сборники документов. Их содержание дополняет сведения, полученные из архивных фондов. Еще в начале 1920-х гг. советскими дипломатами и российскими эмигрантами были опубликованы сборники документов посвященные истории возникновения бессарабской проблемы. Из российских сборников документов первостепенное значение имеет многотомное издание «Документы внешней политики СССР», содержащее дипломатические документы по истории советско-румынских отношений документы по всему периоду исследуемой проблемы, который дополняет сборники «Бессарабия на перекрестках европейской дипломатии» и «Советско-румынские отношения. 1917-1941» (М., 2000). В них освещается как советская официальная политика на Балканах, так и румынская позиция в бессарабской проблеме, представленная перепиской румынского МИДа. Ряд сборников документов позволяют изучить аспекты советской «подпольной дипломатии» в бессарабской проблеме.

В Румынии за последние два десятилетия издан обширнейший пласт разнообразных документальных публикаций. Ряд из них был призван аккумулировать материалы, говорящие в пользу легитимного вхождения Бессарабии и Буковины в состав Румынии в 1918 г.. Следует особо отметить документальные публикации, касающиеся международной политики Румынии в бессарабской проблеме, подготовленные В.Ф. Добринеску и В. Варатикем.

Остальные опубликованные источники группируются по следующим видам: законодательные акты, публицистические произведения политических деятелей, материалы прессы, эпистолярные источники, мемуарная литература, дневники. Необходимо отметить, что эти виды источников в изобилии обнаруживаются и в рассмотренных выше неопубликованных архивных источниках, и в сборниках документов. Кроме того, в архивных фондах и документальных публикациях содержится огромное количество делопроизводственных и информационных материалов. Однако специфика рассматриваемой проблемы такова, что многие или даже все перечисленные виды источников представлены практически в каждом архивном деле и в каждом сборнике документов. Это делает бессмысленной классификацию источников из архивов и сборников документов по видовому признаку.

В разделе 1.3 «Методы и методология исследования» отмечается, что данное диссертационное исследование проведено на основе принципов системности, объективности и историзма. Для раскрытия заявленной проблемы и достижения поставленных задач были использованы общенаучные и специальные исторические методы исследования. Комплексный анализ изучаемого объекта при помощи историко-генетического, историко-сравнительного и историко-системного методов исторического познания позволил всесторонне проанализировать возникновение, развитие и урегулирование бессарабской проблемы. Совокупность общенаучных и специальных исторических методов исследования содействовала созданию объективного и полного представления о роли и месте бессарабской проблемы во внешней политике СССР.

Во второй главе «Возникновение и институционализация бессарабской проблемы в советско-румынских отношениях (январь 1918 г. - декабрь 1921 г.)» рассматриваются обстоятельства возникновения бессарабской проблемы в советско-румынских отношениях и факторы, повлиявшие на ее институционализацию в версальской системе международных отношений. Глава состоит из двух разделов.

Раздел 2.1 «Формирование бессарабской проблемы в советско-румынских отношениях (январь - ноябрь 1918 г.)» освещает возникновение советско-румынского конфликта в результате оккупации румынской армией, пришедшей по приглашению органа краевого управления Сфатул Цэрий, территории бессарабской губернии в январе 1918 г. Стремясь реализовать свои территориальные амбиции на востоке, румынское правительство одновременно пыталось не допустить распространения революционного движения на свою территорию, в результате чего вооруженный конфликт в Бессарабии первоначально рассматривался советской стороной как акт контрреволюции. Направленная СНК в Одессу специальная комиссия под руководством Х.Г. Раковского не сумела развернуть революционную войну с Румынией, угроза немецкого наступления заставила стороны провести переговоры, в ходе которых 5 - 9 марта 1918 г. было заключено соглашение между Раковским и румынским премьер-министром А. Авереску о румынской эвакуации Бессарабии в двухмесячный срок. Начавшееся немецкое наступление на Украине вызвало эвакуацию советских структур из Одессы, в результате чего Румыния завершила инкорпорацию Бессарабии в течение 1918 г.

2.2 «Конфронтационный и дипломатический пути разрешения бессарабской проблемы в контексте создания Версальской системы международных отношений в Европе и гражданской войны в России (декабрь 1918 г. - декабрь 1921 г.)». На Парижской мирной конференции румынская делегация предприняла активные шаги по легитимизации инкорпорации Бессарабии, в то время, как РСФСР, будучи в международной изоляции, не мог защитить свои интересы дипломатическим путем. В 1919 г. советская сторона планировала операцию по освобождению Бессарабии в рамках помощи Венгерской Советской Республике, однако в 1920 г. отказалась от тактики революционной войны. Москва предложила Бухаресту компромиссный вариант взаимного погашения претензий на Бессарабию и румынский золотой фонд, реквизированный большевиками. Подписание 28 октября 1920 г. Парижского протокола о признании прав Румынии на Бессарабию дипломатами Великобритании, Франции, Италии и Японии дали Бухаресту гарантии владения краем, в результате чего на советско-румынской прелиминарной конференции в Варшаве в сентябре - октябре 1921 г. румынская делегация отказалась рассматривать вариант взаимопогашения претензий.

Третья глава «Эволюция бессарабской проблемы в рамках региональной политики СССР в Карпато-Дунайском регионе (1922-1938 гг.)» освещает основные этапы внешних политики СССР в отстаивании прав на Бессарабию в период между мировыми войнами. Глава состоит из двух разделов.

3.1 «Усиление дипломатической конфронтации в советско-румынском споре о Бессарабии (1922-1928 гг.)». Отказ Бухареста обсуждать бессарабскую проблему за столом переговоров вызвал активную дискуссию в советском руководстве касательно дальнейшей дипломатической стратегии. В ее ходе возобладала линия на непризнание румынского суверенитета над Бессарабией без проведения плебисцита, заявленная на Венской советско-румынской конференции в марте - апреле 1924 г. В продолжение этой линии НКИД пытался предотвратить ратификацию Бессарабского протокола Италией и Японией. С последней был заключен ряд секретных соглашений в 1925 г. и 1927 г., по которым Токио обещало воздерживаться от совершения этого недружественного для СССР шага. В первой половине 1920-х гг. Москва активно задействовала средства советской «подпольной дипломатии», представленной структурами Коминтерна, диверсионными группами и спецслужбами в Бессарабии. На восточном берегу Днестра в рамках УССР была создана Молдавская Автономная ССР, как модель будущей советской Бессарабии. Существующие в крае социальные и национальные противоречия Коминтерн стремился использовать для поднятия восстания, однако ряд неудавшихся выступлений в Бессарабии в 1924-1925 гг. привели к сворачиванию советской политики.

3.2 «Бессарабская проблема как элемент дипломатического диалога СССР и Румынии в рамках попыток создания системы коллективной безопасности в Европе (1928-1938 гг.)». Возобновление советско-румынского диалога в рамках обсуждения проектов коллективной безопасности в Европе постоянно упиралось в неурегулированность бессарабской проблемы. Москва стремилась зафиксировать свои претензии на Бессарабию в том или ином проекте соглашения о ненападении или взаимопомощи. Заключение в 1933 г. «джентльменского соглашения» между главами дипломатических ведомств двух стран Н. Титулеску и М.М. Литвиновым о неупоминании бессарабского спора в дипломатических отношениях вызвало временное улучшение двусторонних отношений. Однако неудавшиеся попытки Титулеску получить признание СССР румынских границ в 1935-1936 гг. вновь привели к реанимации бессарабской проблемы.

В четвертой главе «Урегулирование бессарабской проблемы в дипломатическом треугольнике Москва-Берлин-Бухарест (1939 г. - июнь 1940 г.)» анализируется модель ликвидации бессарабской проблемы в условиях начала Второй мировой войны, снявшей версальские ограничения советской внешней политики в отношениях с западными лимитрофами. Глава состоит из двух разделов.

• Раздел 4.1 «Предпосылки активизации советской политики в бессарабской проблеме накануне и в начале Второй мировой войны». К 1939 г. территориальные споры Румынии с СССР из-за Бессарабии, Венгрией из-за Трансильвании и Болгарией из-за Южной Добруджи значительно сузили пространство дипломатического маневра Бухареста. Декларируя политику нейтралитета в разгорающемся мировом конфликте Румыния на деле усиливает свою ориентацию на Германию. В свою очередь, советская внешняя политика использует заключение «советско-германского пакта о ненападении» 23 августа 1939 г. для реализации территориальных претензий к западным лимитрофам включая Румынию. Третий пункт «Секретного дополнительного протокола к советско-германскому пакту о ненападении» открывал возможность реинкорпорации Бессарабии для Москвы.
• 4.2 «Реализация советских национально-государственных интересов в регионе и советско-германских договоренностей 1939 г. применительно к Бессарабии (октябрь 1939 - июнь 1940 г.)». С сентября 1939 г. СССР проводит подготовку реинкорпорации Бессарабии, избегая обсуждения бессарабской проблемы с Бухарестом. Румынское руководство, понимая вероятность скорого конфликта с СССР, готовилось к оборонительной войне. Лишь с весны 1940 г. НКИД начинает зондаж Бухареста относительно возобновления дипломатического диалога по Бессарабии, но король Кароль II уже окончательно переориентировался на Германию и не отреагировал на советские проекты. Компромиссный путь разрешения бессарабского спора оказался не реализован. Предвидя военный вариант возвращения Советским Союзом Бессарабии, немецкое руководство стремилось воспрепятствовать появлению очага войны на Балканах. Берлин проявил инициативу убедить Румынию выполнить советские требования в июне 1940 г. НКИД предоставил техническую сторону возвращения Бессарабии Рейху и Италии, в результате чего Берлин сумел свести к минимуму территориальные претензии СССР и не допустил опасного диалога Москвы и Бухареста. Предъявление советского ультиматума 26 июня 1940 г. во многом игнорировало предыдущий опыт советской политики в бессарабской проблеме, нацеленной на дипломатическое урегулирование, однако отражало политическую мощь СССР и устремления сталинского руководства в реставрации западной границы Российской империи.
• Заключение

На основе проведенного исследования с использованием широкого круга опубликованных и архивных источников, разнообразной научной литературы были сделаны следующие выводы:

1. Оформление движения за политическую автономию Бессарабии, инспирированное политиками из Молдавской национальной партии, привело к возникновению в ноябре 1917 г. краевого органа власти Сфатул Цэрий, который перехватил у большевиков инициативу национально-государственной трансформации Бессарабии в рамках Российской республики. Угроза потери власти в связи с большевизацией советских структур Бессарабии, вставшая перед слабым правительством Сфатул Цэрий, предопределило его обращение к румынскому правительству с просьбой прислать вооруженные силы для охраны порядка в Бессарабии, что было использовано Румынией для легитимизации инкорпорации края.

Возникновение бессарабской проблемы в 1918 г. в результате румынской оккупации и присоединения Бессарабской губернии Российской империи явилось следствием сложной комбинации двух важных факторов. Во-первых, конфликта между революционными советскими организациями на территории Румынии и Бессарабии, а также объединенными силами Румынии, Украинской Центральной Рады и формирующихся белогвардейских отрядов. Во-вторых, трансформации внешнеполитических приоритетов Румынии в связи с поражением в Первой мировой войне и стремлением румынской политической элиты компенсировать утраченные в пользу держав Центрального блока территории.

Советская дипломатия в политических реалиях 1918 г. рассматривала конфликт в Бессарабии в контексте борьбы за установление власти Советов и экспорта революции в Румынию, однако оказалась неспособной вести полномасштабное противостояние с Румынией. Комиссару Х.Г. Раковскому, направленному в Одессу для борьбы с румынской контрреволюцией, удалось добиться лишь подписания в марте 1918 г. советско-румынского протокола об урегулировании конфликта и очищении Румынией Бессарабии в двухмесячный срок. Однако утрата большевиками контроля над Украиной вследствие немецкой оккупации позволили Румынии в течение 1918 г. завершить инкорпорацию Бессарабии [4; 10; 13].

2. Бессарабская проблема, как постоянный вектор румынской внешней политики межвоенного периода, предопределила стратегию Бухареста на достижение признания румынских прав на край со стороны великих держав. Это было реализовано в октябре 1920 г. посредством подписания Бессарабского протокола представителями Англии, Франции, Италии и Японии, а также в ходе борьбы за его последующую ратификацию этими странами. Другой важной составляющей румынской политики являлось недопущение обсуждения бессарабской проблемы в советско-румынском диалоге. В 1918-1920 гг. территориальные интересы Румынии в Бессарабии были подкреплены позицией держав-создателей Версальской системы, стремившихся укрепить «санитарный кордон» против распространения коммунистических революций в Европу. Сохранение отношений с восточным соседом на пониженном политическом уровне Бухарест считал эффективным способом борьбы с коммунистическим движением внутри страны. В результате, на первой двусторонней конференции в Варшаве в сентябре - октябре 1921 г. Румыния проигнорировала компромиссный план советской дипломатии по устранению бессарабской проблемы методом взаимопогашения претензий двух стран: России - на Бессарабию, Румынии - на свой золотой запас, вывезенный в 1917 г. в Москву и реквизированный по приказанию большевистского руководства в 1918 г. [6; 8; 13].

3. Определение и осмысление юго-западного вектора внешней политики Советского государства задержалось ввиду удаленности от центра политических событий в России, сложных обстоятельств установления власти большевиков, веры советских руководителей в скорое наступление мировой революции. Формирование советской политики в бессарабской проблеме происходило в 1919-1924 гг. в процессе возможного комбинирования трех внешнеполитических сценариев: уступки края Румынии в обмен на урегулирование других проблем двусторонних отношений и гарантий мира, что предлагали Л.Д. Троцкий и М.М. Литвинов; возвращения Бессарабии вооруженным путем в процессе революционной войны или повстанческого движения в крае, за что выступал М.В. Фрунзе; дипломатического непризнания румынского суверенитета над Бессарабией, что отстаивали Г.В. Чичерин и Х.Г. Раковский.

Возобладала последняя линия, которая и определила румынский вектор советской внешней политики вплоть до начала Второй мировой войны. В результате НКИД смог успешно противодействовать ратификации Бессарабского протокола 1920 г. Японией. Он также не допустил признания Днестра румынской границей на переговорах с Бухарестом во время Венской конференции 1924 г. и на последующих переговорах, потребовав проведения плебисцита в Бессарабии как способа решения территориального спора [3; 5; 6; 7; 8; 9].

4. В первой половине 1920-х гг., параллельно с официальной дипломатией, Москва стремилась повлиять на внутриполитическую ситуацию в Бессарабии, используя возможности и инструменты Коминтерна и своих спецслужб («Закордот», «Активная разведка»), для организации в крае восстания под лозунгом присоединения к СССР. Пик деятельности советской агентуры пришелся на 1924-1925 гг., но явные неудачи вышедшего из-под контроля центра стихийного повстанческого движения привели к сворачиванию этой политики.

В советском и коминтерновском руководстве в ходе дискуссий о дальнейшей революционной тактике в крае утвердилась линия на поддержание состояния неурегулированности бессарабского вопроса, как не имевшего шансов на решение в рамках Версальской системы и доказывающего несправедливость буржуазной дипломатии. Для подкрепления своих претензий в 1924 г. был создан искусственный проект советской Бессарабии в виде Молдавской Автономной ССР на левом берегу Днестра, как советский вариант бессарабской государственности [5; 8; 9].

5. Задачи мирного развития Советского государства в годы «временной стабилизации капитализма» и разочарование в перспективах скорой «мировой революции» отодвинули на второй план территориальные претензии СССР к западным лимитрофам. Дипломатическая пауза 1924-1928 гг. сменилась курсом на временное «замораживание» бессарабской проблемы в двусторонних отношениях в первой половине 1930-х гг. Это было обусловлено заинтересованностью Москвы в создании блока антифашистских государств, а также содействием такого апологета Версальской системы как Франция.

С конца 1932 г. новый румынский министр иностранных дел Н. Титулеску, выбрал тактику поддержки советских внешнеполитических инициатив в Европе, надеясь получить за это советское признание румынского суверенитета над Бессарабией в каком-либо союзном соглашении между двумя странами. Курс Титулеску был реализован в рамках «джентльменского соглашения» с главой НКИД СССР М.М. Литвиновым об исключении советских претензий на Бессарабию из дипломатического обсуждения, основанного на принципах невмешательства «Конвенции об определении агрессии» от 3 июля 1933 г. Однако дальнейшая дипломатическая тактика Н. Титулеску, нацеленная на получение советского признания власти Бухареста над спорным краем взамен на создание советско-румынского антиревизионистского союза, в итоге не была поддержана НКИД. После отставки Титулеску в 1936 г. «джентльменское соглашение» утратило силу, и бессарабская проблема в контексте назревавшего нового европейского конфликта вновь во всем своем масштабе оказалась на повестке дня [1; 10; 11].

6. Обострение бессарабской проблемы в конце 1930-х гг. было связано со стремлением СССР укрепить свои позиции в разгорающемся европейском конфликте, сделавшим актуальными амбиции советского руководства по возвращению территорий, утраченных Российской империей. Неурегулированность бессарабской проблемы позволила советской дипломатии найти одну из точек сближения с нацистской Германии, что привело к заключению Секретного дополнительного протокола к Пакту Молотова-Риббентропа, разграничивавшего советскую и немецкую сферы влияния в Центральной Европе. Инициатива будирования вопроса об изменении государственной принадлежности Бессарабии в ходе советско-германских переговоров исходила непосредственно из Берлина.

Сложность геополитического положения Румынии, отягощенного неурегулированными территориальными спорами с СССР (Бессарабия), Венгрией (Трансильвания) и Болгарией (Южная Добруджа), а также активное дипломатическое участие Германии и Италии, стремившихся не допустить усиления советского влияния на Балканах, не позволили Москве реализовать вариант вооруженной борьбы за Бессарабию. В июне 1940 г. СССР предъявил Бухаресту ультиматум с требованием эвакуации Бессарабии и Северной Буковины. После дипломатических консультаций с Берлином и Римом, намекавших на временный характер потери этих территорий, Румыния вывела свои войска и администрацию из края. Политическая логика и конкретные события начального периода Второй мировой войны развели Румынию и Советский Союз в противоборствующие военные коалиции, что способствовало закреплению реинкорпорации Бессарабии в составе СССР на этапе послевоенного мирного урегулирования [1; 2; 3; 10].

Рекомендации по практическому использованию результатов

Данное исследование проведено в русле перспективного направления отечественной исторической науки - балканистики. Вместе с тем, оно лежит и в поле двух других, пересекающихся с балканистикой, направлений - славистики и румынистики. Проблемы межвоенной истории советско-румынских отношений, как важного сюжета румынистских, славистических и балканистских исследований впервые появились в поле зрения белорусского историка.

Диссертация в значительной степени восполняет пробел в изучении как истории внешних политики Румынии и СССР в межвоенный период, ряд сюжетов которой вообще не становились в отечественной и российской историографии объектом исследования, так и комплексного освещения бессарабской национально-территориальной проблемы. Введенные автором в научный оборот новые источники и сделанные на их основе выводы, могут быть использованы для изучения смежных проблем новейшей истории. Результаты исследования могут быть использованы для более глубокого изучения обозначенных в нем проблем, а также для дальнейших научно-теоретических разработок иных аспектов советской и румынской дипломатии, проблем международных отношений в Пруто-Днестровском, и шире - Карпато-Дунайском регионе.

Изложенный в работе материал и полученные результаты могут использоваться для составления лекционных курсов по новейшей истории балканских стран, новейшей истории России, общих курсов новейшей истории, истории международных отношений, исторической регионалистики, политологии, для разработки специальных курсов по истории Румынии, Молдовы, Приднестровской Молдавской Республики. Обширный фактический материал работы может быть задействован при написании монографий, статей, учебных пособий.

Результаты детального изучения взаимоотношений СССР и Румынии в деле урегулирования бессарабской проблемы позволяют дать рекомендации идеологическим и общественным структурам, учреждениям гуманитарного и культурного сотрудничества, а также вузам и научно-исследовательским институтам, исследующим историю балканских государств, а также проблематику международных отношений.

Список публикаций соискателя

1. Репин, В.В. Развитие бессарабского территориального конфликта в советско-румынских отношениях (1939 г.) / В.В. Репин // Российские и славянские исследования: науч. сб. Вып. 4 / редкол.: А.П. Сальков, О.А. Яновский. - Мн.: БГУ, 2009. - С. 145-150.

2. Репин, В.В. Изменение территориальной принадлежности Бессарабии в июне 1940 г. в контексте геополитических планов СССР и Германии / В.В. Репин // Працы гістарычнага факультэта БДУ: навук. зб. Вып. 5 / рэдкал.: У.К. Коршук. - Мн.: БДУ, 2010. - С. 182-193.