Положение Церкви Христовой при святом Константине Великом и его сыновьях

Размещено на http://www.allbest.ru

Размещено на http://www.allbest.ru

Эдиктом Константина Великого и Ликиния от 313 года в Римской империи была объявлена веротерпимость и всем было дозволено принимать христианскую веру. Но восточный император Ликиний, издавая вместе с Константином такой эдикт, поступил так не из расположения к христианам, а по обыкновенному чувству справедливости. Поэтому, когда возникли между ним и Константином неприязненные отношения, в основе которых лежал вопрос - двум или одному быть государю в империи, Ликиний, подозревая восточных христиан в сочувствии Константину, стал притеснять их, запрещал епископам выезжать из своих областей для составления соборов, приказывал составлять богослужебные собрания за городом, в открытом поле, разрушил или запер несколько церквей в Понте, под тем предлогом, что в них молятся не за него, а за Константина, и замучил несколько предстоятелей тех же понтийских церквей.

Наконец, в 323 году произошла война между Константином и Ликинием, окончательно решившая вопрос о христианстве и единодержавии. Ликиний, предполагавший было после победы над Константином «устремиться войной на безбожных», т.е. христиан, сам был разбит в нескольких битвах и лишился жизни. Сделавшись единодержавным государем во всей Римской империи, Константин мог теперь беспрепятственно посвятить себя служению Церкви. Хотя он не тотчас принял крещение, но уже в 313 году сделался настоящим христианским государем, почему и делал все, что было в его власти для блага Церкви. Так, вступая в управление восточной половиной империи, в изданном по сему случаю манифесте он высказал желание, чтобы все его подданные были христианами и, вообще, при всяком удобном случае старался обратить на путь истинный своих языческих подданных. Его воззвания и убеждения не оставались без последствий: многие из язычников обращались к христианству. Далее, он дал христианской Церкви многие важные привилегии: допустил христиан к занятию важных государственных должностей, сам лично делал большие пожертвования на христианские храмы, построил несколько новых храмов, особенно в Палестине, в чем усердной его помощницей была его мать - Елена.

Со времени Константина Иерусалим опять стал называться этим именем, вместо названия Элии Капитолины, данного ему Адрианом. Наконец, что важнее всего, Константин поставил Христианскую Церковь в такое положение в империи, что её дела, как общества, тесно связанного со всей государственной жизнью, признавались делами государственной важности.

Что касается отношения Константина к язычеству, то он поступал в этом случае как глубокий политик. Он понимал, что язычество должно само собой, по естественному ходу вещей уничтожиться. Поэтому, не предпринимая никаких строгих мер против него, тем более что в империи было язычников гораздо больше, чем христиан, Константин не закрывал языческих храмов, не отнимал жалованья у языческих жрецов, даже не сложил с себя титул верховного жреца (pontifex-maximus), который носили римские императоры.

Вообще он постоянно говорил, что религия есть дело совести и оказывал значительную терпимость ко всем своим языческим подданным, не исключая и солдат-язычников, которых не принуждал исполнять христианские обряды. Только те языческие храмы, которые оставались без употребления, после обращения в христианство жителей известной местности, были им закрываемы и здания отдавались христианам. Храмы же, в которых совершалось служение разврату и чрез которые распространялись суеверия, по его приказанию были разрушаемы до основания. Язычество особенно было сильно в Риме, где ему преданы были многие знаменитые фамилии и было много последователей неоплатонизма. Не желая встречать со стороны закоренелых римских язычников противодействия своим намерениям об упрочении христианства во всей империи, Константин решил оставить языческий Рим и в 330 году перенес свою столицу в Византию, которая была названа по его имени Константинополем. Здесь он основал столицу вполне христианскую, уничтожив идолов и украсив город христианскими храмами.

B 337 году Константин принял крещение от Евсевия, епископа Никомидийского, а затем вскоре умер, на 65-м году своей жизни, причисленный Церковью к лику святых, а римским языческим сенатом по давнему языческому обычаю - к сонму богов.

Преемниками Константина Великого были его сыновья Константин II (337-340 г.), Констанс (340-350 г.), управлявшие западом, и Констанций, управлявший с 337 года востоком, а по смерти Констанса и западом (до 361 г.). Они изменили политику своего отца по отношению к язычникам: строгие и насильственные меры против язычников, по их понятию, могли скорее уничтожить идолопоклонство и дать полное торжество христианству. Особенно нетерпимостью отличался Констанций. Вместе с Констансом он в 341 г. издал закон, которым под угрозою смерти запрещались языческие жертвоприношения и всякого рода суеверные гадания. Тот же закон был повторяем еще несколько раз (в 346, 350, 353 и 356 годах).

Вместе с этим Констанций разрушал языческие храмы или отдавал их христианам, которые обращали их в церкви, только немногие храмы, бывшие памятниками истории и искусства, оставались нетронутыми. Вообще, в правление Констанция, принадлежность к язычеству считалась государственным преступлением, как в прежние времена принадлежность к христианству. Следствием крутых мер Констанция было то, что толпы язычников обращались в христианство поневоле и без сердечного убеждения в его истинности. Язычники, состоявшие на государственной службе, прежде всего, спешили принимать христианство, чтобы удержать за собой занимаемые должности. Язычество стремительно теряло свои позиции в городах, и только в важнейших из них, например, Александрии, Афинах и Риме оно имело еще значительную силу. Древние патрицианские фамилии Рима и ученые Александрии и Афин усиленно отстаивали язычество: первые защищали религию своих предков, вторые - философию, науку, литературу, которые процветали в языческом мире. Сам Констанций, при всем своем желании уничтожить язычество, не отваживался разрушать языческие храмы в Риме и даже не отнял государственное жалованье у жрецов.

Положение Церкви при Юлиане Отступнике.

Насильственные меры Констанция повели к тому, что язычники, принявшие христианство поневоле и непринявшие его, сделались ожесточенными фанатиками, и тем упорнее держались своей старой религии, чем настойчивее их преследовали.

Затаенным желанием их было - взять перевес над христианами, какой они имели до времени Константина Великого. С восшествием на престол преемника Констанция Юлиана (361-363 гг.) желания их исполнились на некоторое время.

Юлиан, племянник Константина Великого и внук Констанция Хлора, оставшийся еще в детстве сиротою, вместе с братом своим Галлом был удален от двора подозрительным Констанцием и помещен на жительство в однoм замке в Каппадокии. Чтобы отнять у братьев всякую надежду на императорский престол, Констанций хотел со временем определить их в духовное звание и потому давал им соответствующее воспитание. В своем заточении Галл и Юлиан должны были постоянно ходить в церковь, читать Священное Писание и вообще выполнять все церковные уставы. Удаление от двора и стесненная жизнь в заточении возбуждали в Юлиане ненависть к Констанцию, тем более, что последний был причиной смерти его отца, а потом и брата, Галла. С ненавистью к Констанцию развилась в Юлиане и ненависть к христианству как религии его притеснителя.

Внешнее религиозное воспитание не могло возбудить в нем любви к христианству. А приставленный к нему учитель словесности, христианин только по имени, сумел привлечь его на сторону язычества. Под руководством своего учителя Юлиан познакомился с произведениями искусства, науки и литературы древне-классического мира и особенно с мифологией и воззрениями на нее неоплатоников. Прельщенный красотою созданий языческо-классического мира, при отсутствии глубокого понимания христианства, Юлиан уже с ранних лет стал убежденным язычником, хотя по примеру своего учителя, еще долгое время скрывал свои религиозные убеждения, представляясь ревностным хистианином.

Скрытность Юлиана обманула Констанция. Не имея прямых наследников, он решился в 352 году вызвать Юлиана ко двору в Константинополь и дать ему воспитание как наследнику престола. При дворе Юлиан увидел интриги в христианском обществе, окружавшем его, разногласия, борьбу религиозных партий. Все это возбуждало в нем нерасположение к христианству. А между тем, поборники язычества, с которыми Юлиан скоро сошелся, постарались раскрыть пред ним древнюю религию отцов, освещенную философскими воззрениями, в привлекательных формах. Знаменитый языческий ритор Ливаний, которого Юлиан тайно слушал в Никомидии, имел на него сильное влияние. В городах Малой Азии и Афинах, куда Юлиан с разрешения Констанция отправился докончить свое образование, он познакомился со знаменитыми неоплатониками, особенно с Максимом, который посвятил его во все таинства теургии и экстаза. В 355 году Констанций, не подозревая еще в Юлиане язычника, отправил его в Галлию с титулом кесаря. В 361 году последовал разрыв между Констанцием и Юлианом. Юлиан, провозглашенный своими войсками императором, пошел открытой войной против Констанция, причем сбросил маску христианина и открыто заявил себя язычником. К счастью Юлиана, Констанций в том же году умер, и он сделался правителем всей империи.

Вступление Юлиана на императорский престол было радостным событием для языческой партии. Молодой император, окруженный философами, учеными и жрецами, ревностно взялся за восстановление язычества. Еще на пути из Галлии он открыл множество храмов, закрытых при Констанции, и с большим торжеством приносил в них жертвы богам. По вступлении в Константинополь, торжественно заявив свое отречение от христианства, он приказал по всей империи восстановить разрушенные и открывать закрытые храмы и отправлять в них служение. Гонимые и преследуемые жрецы вышли из своих убежищ и направились к алтарям своих богов.

Сам Юлиан более всех своих языческих подданных и даже более жрецов заботился о восстановлении древних, почти забытых культов. Нося титул pontifex maximus, он хотел быть жрецом на самом деле, поэтому часто сам лично с небывалой торжественностью приносил жертвы богам.

Таким образом, язычество снова стало религией государственной, и язычники опять получили преобладающее значение в империи. По отношению к христианскому обществу Юлиан держал себя на первых порах довольно снисходительно. Наученный историей, он понимал, что кровавые преследования не могут уничтожить христианства. Скорее, думал он, можно ослабить его, довести до уничтожения хитрой политикой. В этих видах, руководствуясь, по-видимому, философской терпимостью ко всем учениям, он предоставил свободу действий всем христианским партиям и сектам. На самом же деле он рассчитывал, что христианское общество при внутренней борьбе партий, само собою придет к падению.

С этой же хитрой целью Юлиан особым законом запретил христианским ученым заниматься изучением философов и поэтов и объяснением им в школах, представляя в основание то обстоятельство, что люди, изъясняющие творения великих мужей - Гомера, Гесиода, Геродота и др. - и обличающие их в нечестии, оскорбляют богов, которых почитали эти великие люди. На самом же деле упомянутым запрещением Юлиан хотел защитить свое дело восстановления язычества. Он очень хорошо видел, что христианские ученые, знакомые с философами и поэтами, объясняя писания их пред своими слушателями с христианской точки зрения, подрывают язычество в его первых источниках.

Далее, чтобы оскорбить христианское чувство и даже посмеяться над пророчеством Христа Спасителя об Иерусалимском храме, Юлиан под видом той же веротерпимости дал иудеям средства восстановить свой храм в Иерусалиме. Но, по свидетельству и языческих и христианских писателей, появлявшийся три раза из земли огонь истреблял все начатые постройки, так что сами иудеи в ужасе отказались от предпринятого дела. Хотя подобные распоряжения направлены были против христиан только косвенным образом и не угрожали существованию Церкви, но уже одно то, что привилегии религии государственной стали переходить от христианства к язычеству, поставило христиан в положение двусмысленное, при котором возможны были для них большие притеснения.

Так, с восстановлением язычества воинские знамена с изображением креста заменены были новыми с изображением богов, разные воинские церемонии получили характер языческий. Все это стесняло воинов - христиан. Приказания Юлиана окропить в Антиохии жертвенной кровью продаваемые на рынках припасы повело уже к стеснению всех христиан. Потом удаление всех христиан от занимаемых ими государственных должностей и предпочтение, отдаваемое правительством язычникам во всех случаях жизни, например, в судебных спорах и тяжбах, поставляло часто многих христиан в затруднительное положение.

Но самым сильным стеснением для христиан было то, что они, по приказу Юлиана, должны были возвращать язычникам те имущества, которые при Константине и Констанции перешли от языческих храмов к Христианской Церкви. Многие языческие храмы были обращены в церкви; земли, принадлежавшие языческим храмам, заняты были христианскими строениями. Чтобы выполнить приказания императора, христиане должны были уничтожать свои церкви и даже на свой счет восстанавливать разрушенные по приказанию христианских государей языческие храмы. При этом были такие случаи, что язычники требовали и отнимали у христиан не только то, что прежде принадлежало языческим храмам, но и то, что всегда было собственностью христианских церквей.

Но как Юлиан ни стеснял христиан прямо или косвенно, он не ослабил христианства и далеко не достиг своей цели восстановления язычества, тем более что почти в первые же дни своего правления разошелся с большинством языческой партии. Воспитанный в понятиях неоплатонической школы, он хотел восстановить не то язычество, какое знало большинство язычников, а язычество, преобразованное по началам неоплатонизма. Отрицая вместе со своими учителями неоплатониками древнее многобожие и признавая божеством только единое Верховное Существо, Юлиан видел в богах древней религии идеи, свойства и качества этого Верховного Существа, а в идолах - изображение сих последних. Сообразно со своими понятиями о богах древности он смотрел и на мифы, стараясь своими аллегорическими толкованиями прикрыть все их нелепости и возбудить в язычниках такое же благоговейное уважение к ним, каким и он сам отличался. Вместе с теоретической стороной в язычестве Юлиан хотел преобразовать и практическую. По-прежнему оставляя в языческом культе жертвоприношения и даже заботясь об увеличении их, он хотел внести в него религиозно-нравственные элементы: требовал, чтобы жрецы занимались изучением философов и поэтов, как провозвестников божественных истин, вели жизнь строго воздержанную и добродетельную, поучали народ, объясняя ему смысл древних мифических сказаний, при храмах устраивали благотворительные заведения.

Словом, дух религии христианской Юлиан хотел перенести на язычество. В таком виде язычество неизвестно было большинству язычников, даже самим жрецам. Поэтому массы народные, как и прежде, относились к служению своим богам холодно и небрежно. Случалось, что одни только старухи присутствовали при жертвоприношениях императора - жреца, или как это было в Антиохии, - в праздник Аполлона язычники оставили одного императора приносить жертву богу поэзии под открытым небом при проливном дожде, а сами искали убежище под крышей храма. Свободно мыслящие из язычников даже открыто в разговорах и сочинениях смеялись над множеством жертв, приносимых Юлианом, и над его философскими толкованиями мифов. Приближенные Юлиана, наполнявшие его двор, тоже не сочувствовали его планам; в большинстве это были шарлатаны и искатели приключений, рассчитывающие приобрести какие-либо выгоды от императора-язычника. Таким людям не нравилась строго философская, полная энергии жизнь Юлиана, и на требования его проводить подобную же жизнь они отвечали жалобами на невнимательность к ним императора.

Разочарование одно за другим постигали Юлиана. Языческое общество не сочувствовало его планам, христианство мужественно переносило все притеснения и не ослабевало. Но Юлиан не хотел отказываться от своего дела, препятствия и неудачи только раздражали его. Он хотел употребить все средства, даже насильственные, чтобы только достигнуть своей цели. И действительно, христиане ожидали уже от него жестоких преследований после его похода в Персию. Но в одной битве с персами, в 363 г. Юлиан был убит, а вместе с его смертью кончилось и его дело восстановления язычества.

Положение Церкви при последующих императорах и окончательное падение язычества в Римской империи.

Юлиан был последним из языческих императоров. После его смерти на иператорский престол выбран был войском Иовиан (363-364 гг.), который при самом избрании заявил, что он христианин. Впрочем, этот царь относился к язычникам снисходительно, запретив только те жертвоприношения, которые были соединены с гаданиями и разного рода суевериями. Подобной же терпимостью отличались его преемники: Валентиниан I (364 - 375 гг.), управлявший западом, и Валент (364- 378 гг.), брат последнего, управлявший востоком.

С V века, можно сказать, восточная империя стала христианской. На западе язычество держалось крепче, чем на востоке. Нападения на Италию варваров в V столетии поддерживали надежды языческой партии. Римские сенаторы из языческих фамилий высказывались открыто, что все несчастья постигают империю за оставление религии отцов. В 476 году Западная Римская империя пала под оружием варваров, но язычество не было восстановлено, и Христианская Церковь оставалась непоколебимой.

Усилия ученых язычников защитить падающее язычество. Опровержение их со стороны христиан.

С IV столетия, когда христианство в Римской империи фактически восторжествовало над язычеством, нападение ученых язычников на христианство становится малочисленнее и слабее сравнительно с предшествовавшими веками.

Приверженцам язычества приходилось теперь не столько нападать на христианство, сколько защищать и поддерживать свое язычество. В своих речах и беседах, не нападая прямо на христианство, они старались возбудить в народе и особенно в молодом поколении угасшую любовь к языческо-классическому миру и отстоять перед христианским правительством языческие культы, во имя их древности и значения в прошлой государственной жизни, или во имя общечеловеческих прав язычников на свободу убеждений. Но были и прямые нападения на христианство со стороны языческих ученых. В этом отношении первое место принадлежит Юлиану Отступнику. Перед своим походом в Персию он написал сочинение в трех книгах под названием «Против христиан». Однако ничего нового, сравнительно с прежними языческими писателями против христианства, несмотря на свое знакомство с христианским учением, Юлиан в своем сочинении не высказал.

С другой стороны, христианские писатели, как и в первые века, продолжали дело опровержения язычества и защиты христианства, хотя в настоящее время весь литературный интерес сосредоточивался на богословских вопросах. Евсевий, епископ Кесарийский, продолжавший свою апологетическую деятельность, в этот период написал «Приготовление к Евангелию» в пятнадцати книгах и «Доказательство Евангелия» в двадцати книгах. В первом сочинении Евсевий раскрывает несостоятельность всех языческих учений. Святитель Афанасий, епископ Аллександрийский (ум. в 373 г.), также оставил два апологетических сочинения, отличающихся ясностью, глубиной и силой мысли: «Слово на язычников» и «О воплощении Бога-Слова». Из латинских апологетов V века первое место принадлежит Блаженному Августину, епископу Иппонскому, жившему в Африке (354-430 гг.), который написал много апологетических сочинений и особенно замечательное «О граде Божием» в двадцати двух книгах. В первых пяти книгах Августин опровергает упреки язычников, будто бы христианство виновно в бедствах империи, доказывая, напротив, что весь склад римской жизни, сложившийся под влиянием язычества и удерживающий языческий характер даже после распространения христианства, естественно ведет к падению империи. В следующих пяти книгах он раскрывает безнравственность языческой мифологии и культов, несостоятельность философии и пр. В остальных двенадцати книгах развивается учение о Царстве Божием в противоположность царству земному, человеческому.

Литература

язычество империя римский юлиан

1. Алексий II, Патриарх Московский и всея Руси. Церковь и духовное возрождение России. - Т. III. Ч. II. - М.: Издательский Совет РПЦ, 2005. - 672 с.

2. Августин Блаженный, еп. Иппонский. Творения. В 4-х тт. - СПб, 1998.

3. Аверкий (Таушев), арх. Четвероевангелие. Апостол. Руководство к изучению Священного Писания Нового Завета. - М., 1999.

4. Агапит, архим. Жизнь св. Григория Богослова. - СПб., 1869.

5. Агапит, архим. Жизнь св. Василия Вели¬кого. - СПб., 1873.

6. Агапит, архим. Жизнь св. Иоанна Златоуста. - Сергиев Посад, 1902.

7. Амвросий, еп. Медиоланский. Две книги о покаянии. - М., 1901.

8. Амвросий, еп. Медиоланский. Избранные поучительные слова. - М., 1838.

9. Амвросий, еп. Медиоланский. О девстве и браке. - Казань, 1901.

10. Амвросий, еп. Медиоланский. О должностях священнослужителей Церкви Христовой. - Киев, 1875.

11. Амвросий (Погодин), архим. Святой Марк Ефесский и Флорентийская уния. - М., 1994. - 434 с.

12. Античность и Византия. - М.: Наука, 1975.

13. Антоний (Блум), митр. Сурожский. Беседы о вере и Церкви. - М., 1991.

14. Архиерейский собор РПЦ. 29 ноября - 2 декабря 1994 г. Документы. Доклады. - М.: Изд. Московской Патриархии, 1995. - 208 с.

15. Архиерейский собор РПЦ. 18-23 февраля 1997 г. Сборник документов. - М.: Изд. Московской Патриархии, 1997. - 175 с.

16. Асмус В.В., прот. История Церкви. - М.: Православный Свято-Тихоновский богословкий институт, 1998. - 84 с.

17. Афанасий Великий, архиеп. Александрийский. Творения. В 4-тт. - М., 1995.

18. Афанасьев Н., протопресвитер. Церковные соборы и их происхождение. - М., 2003. - 205 с.

19. Бахтин М.В. Богословское осмысление истории. - М.: Московский институт духовной культуры, 2006. - 128 с.

20. Благоразумов Н., прот. Святой Василий Великий как богослов - естествоиспытатель. - М., 1891.

21. Благоразумов Н., прот. Святоотеческая хрестоматия с предварителными общими церковно-историческими очерками и частными биографическими и библиографическими сведениями о святых отцах и учителях Древневселенской Церкви. - М., 1883. - 603 с.

22. Болотов В.В. Лекции по истории Древней Церкви. В 4-х тт. М.: Мартис, 2000-2003. Тт. 3-4.

23. Брандет Генрих Р.Г. Самозваные епископы и Англиканская церковь. - Лондон, 1947.

24. Бриллиантов А.И. Император Константин Великий и Миланский Эдикт 313 г. - СПб.: Издательство Олега Абышко, 2006. - 336 с.

25. Булгаков С.В. Настольная книга для священно-церковнослужителя. Часть II. - М., 1993. - 1772 с.

26. Булгаков С., прот. Православие. Очерки учения православной Церкви. - М., 1991.

27. Васечко В.Н., свящ. Сравнительное богословие. Сравнительное богословие. Курс лекций. - М.: ПСТГУ, 2006. - 100 с.

28. Василий Великий, архиеп. Кесари Каппадокийской. Творения. В 4-тт. - М., 1995.

29. Вениамин (Федченков), митр. О вере, неверии и сомнении. - СПб., 1992.

30. Венгер А. Рим и Москва. 1900-1950 (пер. с франц.). - М., 2000.

31. Виноградов Н., свящ. Догматическое учение святого Григория Богослова. - Казань, 1887.

Размещено на Allbest.ru