Эвакуированное гражданское население в Западной Сибири: социально-демографический аспект (1941 – 1943 гг.)

Во втором параграфе «Размещение эвакуированных» рассматриваются статистические данные о размещении эвакуированных по городам и районам Западной Сибири.

К осени 1942 г. численность эвакуированного населения в Алтайском крае, размещенного в городах края и в сельской местности сравнялась, а к концу года в сельской местности было размещено больше эвакуированных, чем в городах. Предположительно, всего в городах Алтайского края за 1941-1942 гг. было размещено около 80 тыс. эвакуированных граждан, из них в Барнауле от 53 до 67 тыс. человек, и примерно по 2-4 тыс. в других городах края.

В сельской местности эвакуированные также размещались очень неравномерно. Так, в десяти районах края (из шестидесяти) разместилось более трети всех эвакуированных.

Отличие Новосибирской области от Омской области и Алтайского края - более равномерная заселенность, связанная с ее разнородным экономическим развитием. Область включала районы развитого сельского хозяйства (центральные и южные районы) и мощную промышленную базу (Кузбасс и г. Новосибирск).

Предположительно, в сельской местности было размещено около 140 тыс. эвакуированных, и около 220 тыс. - в городах области. Интересен сводный отчет Областного статуправления «О количестве семей и лиц, прибывших в НСО за 141 г.», в котором указывается не только пол и возраст, регионы первичного проживания эвакуированных, но и их социальный статус. Так, среди размещенных в городах доля «работников предприятий и учреждений» составила 62,6%, 18,6% детей, прибывших с эвакуированными детскими учреждениями, и 18,8% беженцев, причем в 5 городах из 11, указанных в отчете, число эвакуированных «работников предприятий» превосходило число эвакуированных других категорий. В сельской местности была противоположная картина - из 62 районов «работники предприятий и учреждений» были размещены в 8 районах, включая Кемеровский и Новосибирский сельский, а «дети» - только в 7 районах. Причем доля первых составила 3,3%, а вторых - 7,3% от общего количества эвакуированных этих категорий.

Характерно, что в 1942 г., несмотря на неизбежные изменения в составе (по регионам выбытия, возрасту, половому составу) эвакуированных, соотношение между размещенными в городах области и сельских районах практически не изменилось. По нашей оценке, из 550 тыс. эвакуированных, размещенных в области (в границах 1941 г.), 62% (т.е. около 340 тыс. человек) было размещено в городах.

Относительно размещения эвакуированного в Омскую область населения, то, сопоставляя различные сведения, можно сделать вывод о 190 тыс. размещенных в 1991 г. в городах и 110 тыс. - в сельской местности. Омск принял более 125 тыс. человек, Тюмень - более 20 тыс., Ялуторовск и Ишим - по 10-15 тыс., остальные (около 5 тыс. человек) разместились в Таре и Тобольске. Небольшое количество эвакуированных было размещено в Остяко-Вогульске и даже в Салехарде. В 1942 г. разрыв между городами и сельскими районами несколько уменьшился, так как прибывающее населения распределялось более равномерно, хотя города снова приняли больше населения, чем районы (60 тыс. человек против 40 тыс.).

Спецификой Омской области можно считать то, что основная масса эвакуированных прибыла в область в течение летних месяцев 1941 г, а к осени города и сельские районы вдоль железной были буквально «забиты» эвакуированными. Таким образом, осенью эвакуированные следовали далее - в Новосибирскую область, в Алтайский край, в Казахстан.

Третья глава «Социальное обеспечение эвакуированного населения» посвящена вопросам расселения, трудоустройства, продовольственному, вещевому и медицинскому обеспечению эвакуированных в Западную Сибирь.

В первом параграфе «Расселение и трудоустройство» раскрываются о способы обеспечения прибывающих жильем и принципы и особенности их трудоустройства.

Способы обеспечения прибывающих жильем различались в зависимости от того, где оказывались эвакуированные: в сельской местности или в городах. В городе можно выделить несколько источников жилья: 1) подселение вновь прибывающего населения на квартиры или в частные дома к местным жителям, 2) поселение в помещениях нежилого фонда (складах, клубах и т.п.), 3) строительство нового жилья.

Некоторое количество жилых площадей освобождалось в ходе проводившейся в крупных городах Сибири (Омск, Новосибирск, Барнаул) кампаний по выселению представителей «неблагонадежных» национальностей и социальных групп. Наиболее массовым было подселение эвакуированных в квартиры и частные дома к местным жителям.

Очень быстро плотность подселения достигла ужасающих величин: к середине осени 1942 г. нередки были случаи, когда на человека приходилось около 2-х м2 жилья. При том, что подселение осуществлялось не только за счет жилой площади - под жилье занимались также кухни, прихожие, коридоры.

Строительство нового жилья началось практически сразу же, но планы (как по времени, так и по метражу возводимой площади) нигде выполнены не были. Безусловный приоритет отдавался таким разновидностям нового жилья, которые требовали минимума материалов и строительных усилий. Так, в Омске при строительстве жилья для рабочих эвакуированных авиазаводов только для примерно 20% эвакуированных были построены деревянные бараки комнатного типа, 40% были размещены в палатках на 60 человек и около 35% - в землянках на 250 и 180 человек. Качество сдаваемого жилья также оставляло желать лучшего: отсутствие или плохая работа отопления, неутепленность чердачных перекрытий, отступление от технических условий при производстве кирпичной кладки.

В сельской местности были схожие с городами источники жилплощади: подселения в дома колхозников и рабочих совхозов, использование нежилых помещений (клубов, МТС). Поскольку в сельской местности оказывалось, главным образом, неорганизованное население, оно ставилось в большую зависимость от принимающей стороны. Иногда эвакуированные становились заложниками незнания местными властями (а также жителями) тонкостей государственной политики: они просто не различали эвакуированных, административно высланных и спецпереселенцев, относясь ко всем одинаково. Наиболее благоприятно для эвакуированных граждан складывалась ситуация, когда они находили общий язык и встречали радушный прием в семье, в дом к которой их подселяли.

В целом осенью-зимой 1941 г. кампания по расселению прибывающих по эвакуации граждан фактически оказалась сорвана.

Эвакуация породила много проблем, связанных с трудоустройством. Тем не менее она же создала и немало рабочих мест: предприятия, продолжившие на новом месте выпуск продукции, сразу же обеспечили работой прибывший с ними персонал.

Однако в условиях, когда специальность прибывших при расселении не учитывалась, ряд ценных и даже дефицитных специалистов получили низкооплачиваемую и неквалифицированную работу. Отличался низкой эффективностью труд эвакуированных горожан, размещенных в сельской местности, но трудоустроить их по специальности возможности, как правило, не было.

Несмотря на значительный вклад эвакуированных граждан в военную экономику, сложности с трудоустройством и большой процент нетрудоспосбных среди эвакуированных привели к тому, что в Западной Сибири эвакуированные, в целом, были скорее «обузой», нежели «ресурсом».

Второй параграф третьей главы озаглавлен «Продовольственное, вещевое и медицинское обеспечение».

Снабжение продуктами эвакуированного населения сильно зависело от того, где оно размещалось: в городах или в сельской местности. На сельскую местность не распространялась карточная система. А та продуктовая помощь, которая полагалась эвакуированному населению, нередко задерживалась или не поступала в положенном объеме. Выживаемость в сельской местности во многом зависела от наличия собственного хозяйства, которого у эвакуированного населения, естественно, не было. Когда же задерживалось продовольствие, предназначенное для раздачи на трудодни, людям оставалось только обменивать на еду свои вещи. А вещей у эвакуированных было совсем мало.

Особенно трагичная ситуация с продовольствием сложилась в Алтайском крае. Наиболее остро эта проблема встала в 1942 г., когда сработала «бомба замедленного действия», заложенная годом ранее. Проблемы демеханизации, нехватки рабочих рук на селе стали сказываться повсеместно. Ситуация усугублялась тем, что за 1941-1942 гг. к населению края прибавилось около 170 тыс. эвакуированных (большинство которых были иждивенцами). В итоге, с октября 1942 г., когда нормы отпуска хлеба населению упали до минимальных пределов (в отдельных районах до 100-150 г в день - что сопоставимо с размером хлебного пайка в блокадном Ленинграде). Началось исключение из списков на централизованное снабжение хлебом, в том числе и эвакуированных граждан, способных работать в колхозах. Попытки реализовать на местах предложение крайкома обрекали население на голод.

Важную роль в продовольственном обеспечении размещенного в городах эвакуированного населения играли предприятия общественного питания. Трудности, с которыми сталкивались, особенно в 1941 г., эти организации, были примерно одинаковы: однообразное питание, нехватка инвентаря и посуды, мыла и чистящих средств, нехватка самих столовых и их низкая пропускная способность.

Выход из этой ситуации подразумевал отказ от соблюдения санитарных норм. Работу столовых отличала и сверхперегрузка (в 8-12 раз) по сравнению с проектной мощностью. Тем не менее, в целом, ситуация с питанием в городах выглядела более благополучной, чем в сельской местности. Эту ситуацию можно назвать парадоксом советской системы, потому что традиционно именно в городах во время войн и социальных потрясений складывается наиболее тяжелая ситуация с продовольствием, и люди из городов стремятся вернуться в деревню, поближе к земле и возможности самим обеспечить себя продуктами.

Комплекс санитарно-медицинских проблем, связанный с прибытием в Западную Сибирь эвакуированного населения, был огромным. Важным фактором оставалось состояние здоровья прибывающих в регион граждан, которому в ходе транспортировки был нанесен значительный ущерб. Нередки случаи, когда из прибывавших эшелонов снималось сразу по несколько десятков больных на второй-третьей неделе болезни. При несоблюдении санитарного карантина это вызывало эпидемические вспышки в местах вселения эвакуированных граждан.

Отсутствие санитарных «кордонов» при расселении (санпропускников, дезинфекционных пунктов и камер на станциях) приводило к тому, что инфекции активно распространялись в глубь региона. Позже, приблизительно в конце осени 1941 г., когда санитарная обработка в эвакопунктах приблизилась к необходимому уровню, этот фактор стал терять свою актуальность.

Теплой одежды у эвакуированных катастрофически не хватало. Достать ее в торговой сети на месте, в Западной Сибири, тоже было невозможно. Только к концу 1942 г. проблема обеспечения населения теплой одеждой несколько потеряла остроту за счет внутреннего перераспределения. Но тем, у кого одежда приходила в негодность, достать ее было очень сложно.

Отдельной проблемой было собственно медицинское обслуживание населения. Сокращение численности врачей и младшего медицинского персонала вследствие мобилизации привели к тому, что участились случаи неоказания помощи больным. Случаи, когда медперсонал к нуждам эвакуированных относился халатно, были распространены повсеместно, хотя и не были массовым явлением. Возможно, недостатки в обслуживании населения были вызваны огромной нагрузкой на медперсонал.

Учитывая все изученные факторы, можно утверждать, что именно эвакуация, а не только «тяготы военного времени», послужили причиной резкого всплеска эпидемических заболеваний в Западной Сибири. Да и медицинские работники сходились во мнении, что такой всплеск заболеваемости в значительной степени обусловлен именно процессами, связанными с эвакуацией населения. Это подтверждает и анализ сведений о заболеваемости острыми инфекционными болезнями. В Новосибирске, Томске и других городах с осени 1941 г. наблюдались аномальные вспышки таких болезней, как брюшной и сыпной тиф, корь, скарлатина.

Важным компонентом изменения коэффициентов смертности выступает детская смертность. Размеры детской смертности в ноябре-декабре 1941 г. почти вдвое превышали ее уровень за аналогичный период предыдущего года. К лету 1942 г. детская смертность достигла наибольшего за военный период размера, затем стала снижаться. К 1943 г. показатели детской смертности понизились по сравнению с 1940 г. в полтора раза.

В Заключении обобщаются результаты, формулируются главные выводы, подводятся итоги проведённого исследования.

В Западную Сибирь за годы Великой Отечественной войны прибыло около 1 150 тыс. граждан. Максимальное количество эвакуированных находилось на ее территории в феврале-марте 1943 г. и составило 1 020 тыс. человек. Из них 170 тыс. - в Алтайском крае, 300 тыс. - в Омской и 550 тыс. - в Новосибирской области (в границах 1941 г.). При этом, оценивая численность прибывающего по эвакуации населения, пришлось использовать расчетные методы, так как состояние источниковой базы не позволяет оценить численность эвакуированных граждан точнее, чем с погрешностью в пять тысяч человек.

Отмечен значительный дисбаланс между прибывшими по эвакуации мужчинами и женщинами. Мужчин было меньше, чем женщин, и их доля в течение исследуемого периода постоянно снижалась. К февралю 1943 г. количество эвакуированных мужчин снизилось до одной пятой от общего количества эвакуированных. Если же рассматривать только трудоспособное население, то среди них доля мужчин была еще меньше (до одной пятнадцатой в сельской местности Алтайского края в феврале 1943 г.).

Эвакуированных расселяли по принципу минимизации затрат времени на их транспортировку, а не там, где была высока потребность в рабочей силе и условия для их обеспечения всем необходимым. Особенности транспортировки и размещения эвакуированных привели к росту уровня заболеваемости в Западной Сибири в среднем в 2-3 раза (а в некоторых населенных пунктах в 7-9 раз), что дало за каждый год войны около 85 000 «дополнительных» заболевших (а всего - более 250 000 больных), что, в свою очередь, учитывая показатели летальности острых инфекционных заболеваний в тот период, должно было дать от 40 до 45 тысяч смертей.

ОСНОВНЫЕ РЕЗУЛЬТАТЫ ДИССЕРТАЦИОННОГО ИССЛЕДОВАНИЯ

Статьи в ведущих периодических изданиях, рекомендованных ВАК:

1. Беленко М.П. Численность и состав эвакуированного в Западную Сибирь гражданского населения (1941-1943 гг.) // Вестник НГУ. Новосибирск: Изд-во Новосибирского гос. ун-та, 2006. Том 5, Вып. 1. С. 154 - 160.

Публикации в других изданиях:

2. Беленко М.П. Эвакуация гражданского населения в Новосибирскую область в 1941 г.// Новосибирская область в контексте российской истории. Материалы региональной историко-краеведческой конференции. 13-15 июня 2001 г. Новосибирск: Институт истории СО РАН, 2001 г. С. 127-129.

3. Беленко М.П. Характер эвакуации гражданского населения в Новосибирскую область в 1941-1942 гг.// Материалы XL международной научной студенческой конференции «Студент и научно-технический прогресс»: История. 16-18 апреля 2002 г. Новосибирск: Новосибирский государственный университет, 2002 г. С. 140-142.

4. Беленко М.П. Численность эвакуированного гражданского населения в Новосибирскую область в 1941-1942 гг. // Западная Сибирь в Великой Отечественной войне (1941-1945 гг.). Новосибирск: Наука-Центр, 2004. С. 55 -79.

5. Беленко М.П. Эвакуированное гражданское население в Алтайском крае (1941-1943 гг.) //Гуманитарный ежегодник. Выпуск V. Сборник научных трудов аспирантов и соискателей. Новосибирск: Новосибирский государственный университет, 2004. С. 56 - 66.

6. Беленко М.П. Расчет численности эвакуированного в Западную Сибирь гражданского населения. // За Волгой для нас земли нет! Сборники статей по материалам Всероссийской научной конференции, «СССР во второй мировой и Великой Отечественной войнах 1939-1945 гг.», 5 декабря 2007 г. Красноярск: СибГТУ, 2007. С. 11-19.

Размещено на Allbest.ru