Скифские амазонки: состояние изученности

Размещено на http://www.allbest.ru/

УДК: [355:904.5](4)”6383”-055.2

СКИФСКИЕ АМАЗОНКИ: СОСТОЯНИЕ ИЗУЧЕННОСТИ

Е.Е. Фиалко

Амазонки вообще, и скифские в частности, давно привлекают к себе внимание и являются объектами многих разноплановых исследований. Характер их зависит от того, какие группы источников положены в основу, и какую задачу поставил перед собой автор. Тема амазонок разрабатывается в трех основных направлениях -- литературном, изобразительном и ар-хеологическом. При этом если литературный и художественный аспекты разработаны достаточно основательно многими поколениями исследователей, свидетельством чего является представительный корпус монографических изданий и публикаций, то археологический аспект разработан в гораздо меньшей степени, что связано, прежде всего, с необходимыми полевыми работами. Каждое из направлений вполне самостоятельно, но зачастую в работах они сочетаются. Так, разрабатывая тему иконографии амазонок, в ходе интерпретации персонажей, представленных на произведениях изобразительного искусства, как правило, привлекаются нарративные источники, и наоборот. В то же время большая часть предметов прикладного искусства с изображениями ама-зонок была найдена в ходе археологических раскопок.

Предложенное разграничение аспектов или направлений изучения рассматриваемой темы выглядит, как будто, несколько условным. Поэтому следует оговориться, что под археологическим аспектом в данном контексте подразумевается всесторонний и возможно полный анализ собственно погребальных комплексов воительниц, открытых на территории Европейской Скифии. Поскольку литературный и художественный аспекты исследованы достаточно полно, коротко останавливаясь на них, основной акцент все же следует сделать на археологической составляющей рассматриваемой темы.

ЛИТЕРАТУРНЫЙ АСПЕКТ

Предания о воинственных женщинах уже более 300 лет являются предметом исследования. Особый интерес к этим персонажам связан, прежде всего, с гендерным аспектом в истории. К мифам об амазонках обращались многие авторы, предлагая свои варианты их толкования. При этом ключевым оставался (и остается) вопрос о степени историзма существования женщин-воинов.

Несколько нарушая хронологическую последовательность, принятую для работ историографического плана, прежде всего, вспомню объемный трактат М. О. Косвена «Амазонки. История легенды», опубликованный в 1947 г. в данном контексте он имеет особое значение, поскольку представляет не только историю легенды об амазонках в ее развитии (вплоть до 20 в.), цитируя и комментируя античных и средневековых авторов, но и обширную историографию (Косвен 1947a; 1947b). Его значение трудно переоценить.

К числу первых, специально посвященных амазонкам, работ относится трактат француз'. Археологія і давня історія України, 2018, вип. 2 (27) ского публициста Пьера Пети «Рассуждение об амазонках», вышедший в 1685 г. на латинском языке, и в 1718 г. в переводе на французский, где амазонки рассматривались как действительно существовавшие (Petit 1718; Косвен, 1947b, с. 27). О реальности амазонок древности писали Ж.-Ф. Лафито, Ж.-Ш. ле Жандр, Г.-Ю. Клапорт, Фр. Нагель, Ф.-А. Карус, В. К. Тредьяковский и другие авторы (Lafitau 1724; Le Gendre 1741; Carus 1809; Nagel 1838; Тредьяковский 1849). Определенный вклад в изучение традиции об амазонках внес швейцарский ученый И.-Я. Бахофен. Рассматривая амазонство как переход от гетеризма (самого раннего периода истории) к гинекократии (или матриархату), автор выводит универсальный характер этого явления -- так называемую теорию восстания женщин (Bachofen 1861). Близкой точки зрения придерживался и Г. К. Ротери, предполагая появление амазонства вследствие того, что на ранних ступенях общественного развития мужчины в силу необходимости покидали свои селения, оставляя женщин одних (Rothery 1910). Теория восстания женщин И.-Я. Бахофена поддерживалась вплоть до второй половины ХІХ в. (Косвен 1947b, с. 32). Не угасает интерес к легендам об амазонках и во второй половине ХІХ в. (Mordtmann 1862; Stricker 1868; Krause 1893; Lacour 1901 и др.). в целом, как в зарубежной, так и в отечественной историографии второй половины ХІХ -- начала ХХ в. наиболее характерными были работы, представляющие собой компиляции различных (чаще всего -- античных) данных об «амазонках» в разных частях света (Богаченко 2011, с. 5). в последующих работах, касающихся проблем амазонок, по мнению И. Ю. Шауба (1993, с. 80), определенно проступают четыре подхода (или направления): этнографический, религиозно-мифологический, исторический и психологический. Этнографический подход предполагает, что в основе мифов лежат либо обычаи реально существовавших народов, либо отголоски определенной стадии развития человеческого общества, в частности матриархата (Граков 1947; Плетнева 1998; Скрипник 1988 и др.). При психологическом подходе определяется архетипическая структура мифа, выявляются определенные архетипы, поведенческие стереотипы и реакции, мифы представляются как отражение системы властных отношений мужчин и женщин (Du Bois 1982; Tyrrell 1984; Hardwick 1990; Косматова 2001 и др.). Для религиозно-мифологического подхода характерно восприятие амазонок как античный поэтический вымысел или в связи с женским божеством, как служительниц великой Богини в ее загробном аспекте (Ельницкий 1961, с. 27-- 36; Шауб 1993, с. 84; 2007; Петрухин 1995, с. 47; Беннет 2004 и др.). Согласно историческому подходу амазонки представляются, как правило, варварским народом, который ошибочно принят греками за женщин (Leonhard 1911 и др.); возможность или, напротив, невозможность отождествления с амазонками вооруженных женщин, как это представлено в работе А. Иванчика (Ivantchik 2013).

Обращались к обзору и интерпретации мифов об амазонках и другие исследователи в контексте общей мифологии или отдельных сюжетов (М. С. Альтман, С. И. Радциг, А. Ф. Лосев, Г. Шваб, Н. А. Кун, Р. Грейвз, И. Тренчени- вальдапфель, А. И. Немировский, Д. П. Каллистов, А. А. Тахо-Годи, Д. Батаклиев и многие др.). К примеру, историю мифа в греческих литературных источниках прослеживала Maslowska-Nowak (1990). Отражение мифа в культуре древних греков неоднократно затрагивали М. В. Скржинская (1986; 1991; 1996; 2007; 2010, 2011) и Э. Б. Петрова (1994). Религиозных культов, связанных с амазонками, касались А. С. Русяева (2005) и Ю. Н. Кузьмина (2008). И. Ю. Шауб особое внимание уделил связи мифов об амазонках с регионом Северного Причерноморья и в частности Боспора, «неразрывно связывая воительниц с представлениями о Великом женском божестве, почитавшемся как в Эгеиде, так и у причерноморских варваров» (Шауб 1987; 1993; 1999; 2007; 2011), боспорских амазонок касалась и Л. Л. Селиванова (2009 a). Этнические и исторические черты мифа рассматривали Т. В. Богаченко (1998) и Т. А. Скрипник (1988), историческую подоснову мифа -- Е. А. Савостина (1988; 1989), Т. В. Мирошина (1993), Т. В. Богаченко и В. Е. Максименко (1998). В той или иной степени упомянут миф об амазонках в работах В. Ф. Гайдукевича (1949), Д. Соболь (Sobol 1972), Р. Бэль (Bell 1991), Е. А. Молева (2003), В. М. Зубаря и А. С. Русяевой (2004),

A. Лиэл (Leal 2010) и многих других. Расширенную историографию можно найти в работах Е. Е. Фиалко (2009 a), Т. В. Богаченко (2011) и А. В. Котиной (2012). Амазонки, как явление безотносительно определенного этноса, рассматривались в работе К. Джонс-Блэй (1997), в рамках гендерного дискурса их интерпретировали T. Taylor (1996) и другие авторы. Интересен в этом отношении и сборник работ «Amazonen zwischen Griechen und Skythen. Gegenbilder in Mythos und Geschichte» под редакцией Ch. Schubert и A. Weiss (2013), посвященный образу амазонок в мифе и истории.

Особенно следует отметить серию специальных работ о появлении и развитии мифов об амазонках. Так, в монографии Т. Богаченко «Женщины-воительницы южнорусских степей: Исторические основы сказаний», вышедшей в 2011 г., рассматриваются генезис и развитие мифа об амазонках на фоне этнографической традиции о воительницах, с привлечением историко-археологических данных с территории Восточной Европы. По мнению исследовательницы, в античном мифо-эпическом материале представлены разные типы воительниц. При этом нет оснований связывать формирование основного ядра греческого мифа об амазонках с номадами Северного Причерноморья. К тому же «этнографические» сведения античных авторов о воительницах народов рассматриваемой территории, восходящие к одному первоначальному кругу источников, сильно преувеличены. Археологические же материалы могут служить «лишь уточняющим элементом в исследованиях, посвященных выяснению историко-этнографических основ сказаний о воительницах; а выводы, касающиеся археологического материала,... не могут не носить предварительный и частный характер». В заключение Т. В. Богаченко, среди прочего, отметила два интересных для нас момента. 1. Говорить о широком участии женщин в военных действиях нет оснований ни по данным античных источников, ни по данным археологии, ни по данным этнографии. 2. Античная традиция «склоняет к мысли о том, что в большинстве случаев перед нами -- исторический, этнографический и историографический миф (выделено нами -- Е. Ф.), элемент социокультурной действительности, сформировавшийся еще в трудах древнегреческих авторов и перешедший оттуда в науку современности» (Богаченко 2011, с. 156, 188--192).

Амазонкам в античной традиции посвящена серия статей А. В. Котиной (Тюхтиной) (Тюхти- на 2008, 2009a, 2009b; Котина 2010, 2011; Котина, Зубарев 2011 и др.) и диссертационное исследование на соискание ученой степени кандидата исторических наук «Миф об амазонках и его развитие в античной традиции» (Котина 2012), успешно защищенное в 2012 г. В этих работах представлены ход развития мифологического цикла об амазонках -- его генезис и эволюция, специфика, территория распространения и художественное воплощение в античной культуре. Этими работами фактически подводится итог многолетнего изучения письменной традиции об отважных воительницах и делается ряд заключений. 1) Анализ данных письменных источников и особенно религиозных культов, связанных с амазонками, подтверждает хтонич- ность и глубокую древность мифа о женщинах- воинах и их образов, которые уходят корнями в минойскую цивилизацию. 2) Сюжет борьбы греческих героев с амазонками в письменной традиции и произведениях изобразительного искусства олицетворяет извечную борьбу сил космоса и хаоса, жизни и смерти, женского и мужского. 3) В ходе дальнейшего развития, уже в Северном Причерноморье, при знакомстве с местными варварскими народами, этот миф «модернизируется», постепенно насыщаясь реальными обычаями и подробностями. На исторической стадии бытования мифа в нем находят отражение реальные исторические события (чаще баталии), влиявшие и на иконографию амазонок. Воительницы персонифицируются. 4) Удивительная живучесть и популярность мифа об амазонках объясняется сутью феномена образа амазонки. «Амазонка -- это женщина, но совсем не такая, как остальные женщины; это -- воин, но существенно отличающийся от воинов-мужчин». Ключевое в дефиниции этих женщин -- участие в войнах (Котина 2012, с. 26--27).

Вновь несколько нарушая хронологический порядок, хочу здесь вспомнить работу иного плана -- вышедшую в 1991 г. Энциклопедию амазонок Джессики Аманды Салмонсон -- «The Encyclopedia of Amazons. Women Warriors from Antiquity to the Modern Era» (Solmonson 1991). В работе в алфавитном порядке представлены собранные автором имена воительниц, начиная от античности и до современности с короткими «биографическими» данными, датировкой и источником информации (когда это касается античности). В отличие от иных изданий, она состоит только из текста. Эта работа, дополненная библиографическим указателем, широко известна и цитирована во многих специальных исследованиях.

И в заключение стоит упомянуть коллективный труд под редакцией Александра Коха «Амазонки. Таинственные воины» (Koch 2010), приуроченный к одноименной выставке, проходившей в г. Шпейер (Германия).

Часть статей посвящены мифологическим персонажам -- Пентесилее (L. Borner), Анти- опе (D. Kondratuk), девятому подвигу Геракла и царице Ипполите (A. Rudolph). Разделы сопровождаются библиографией и прекрасными фотографиями.

Как видно из сказанного, большинство исследований сопровождается иллюстрациями, которые привлекаются как вспомогательный материал.

ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ АСПЕКТ

Амазонка, как образ произведений изобразительного искусства, столь же популярна, как и литературный персонаж. Причем фигуры воительниц украшали, кроме прочих предметов, и монументы общегреческого культурного, религиозного и идеологического значения (Суриков 1999, с. 150).

Воспроизведению сюжетов амазонского мифа в искусстве посвящены многие научные исследования и публикации, в которых «расшифровываются» сцены и персонифицируются персонажи, классифицируются по разным признакам (одиночные, парные, групповые изображения; батальные или бытовые сцены; характер костюма и вооружения, иконографические особенности; материал, функциональная принадлежность и проч.) широко известные и вновь открытые артефакты.

На сегодняшний день имеется достаточно большое количество изданий общего характера, посвященных истории монументального и декоративно-прикладного искусства вообще и Древней Греции в частности, в которых в определенной связи упоминаются изображения амазонок. Это труды Ю. Д. Колпинского (1961, 1988), N. L. Bernhard (1970), Б. Р. Виппера (1972), C. M. Robertson (1975), L. Burn (1991), T. H. Carpenter (1991), N. Spivey (2003) и др.

Значимым событием для специалистов явилась монография Дитриха вон Ботмера «Amazons in Greek Art» (Bothmer 1957), где была собрана и интерпретирована большая серия расписных чернофигурных и краснофигурных сосудов с изображениями амазонок, и скульптура. Эта работа как будто задала тон и направление последующим изысканиям, большая часть которых обращена именно к этим артефактам. Так, к изваяниям амазонок обращались многие авторы, в их числе J. H. Stuart (1926), Г. И. Соколов (1965), Л. И. Акимова (1987), B. S. Ridgway (1997; 2002). J. Boardman (1985a, 1985b), R. Smith (2005), E. Makowiecka (2007), М. Русяева (2008, с. 449), S. Dillon (2010) и другие.

Архитектурные фризы храмов рассматривали J. Charbonneaux, R. Martin, F. Villard (1969), Heres, Kastner (1997), И. Бергеман (2001). Стоит особо остановиться на коллективной монографии, посвященной известняковому рельефу, найденному на античном поселении юбилейное 1 на Таманском полуострове (Са- востина 2001). В ней представлено девять статей (И. Бергеман, Э. Кнауэр, В. Ольховского, Д. Гуревич, М. Грмек, Е. Савостиной, О. Тугу- шевой, Р. Штупперих, М. Трейстера), в которых анализируются сюжет, стилистика, иконография и особенности изображений. Позже его рассматривала и Л. Л. Селиванова (2009b).

Много публикаций посвящено саркофагам, среди их авторов H. V. Rohden, H. Winnefeld (1911), M. Pallottino (1952), M. Santangelo (1963), Н. М. Лосева, Н. А. Сидорова (1988), M. Andronicos (1994), E. Fialko (2010), K. Bunyatyan, E. Fialko (2011) и другие.

Под разными углами (сюжеты, мастера-вазописцы, имена, символика, связь с определенными культами и верованиями и проч.) рассматривались расписные вазы, украшенные изображениями амазонок. Создается впечатление, что многочисленность аналитических работ обусловлена и огромным количеством ваз в разных музеях мира. Упомяну лишь некоторых авторов: G. Richter (1936), М. М. Ко- былина (1951), J. Boardman (1981; 1990;

1991), И. Ю. Шауб (1983), И. В. Шталь (2000), О. В. Тугушева (2001), И. И. Вдовиченко (2003; 2008), T. Rasmussen and N. Spivey (2005), Е. Е. Фиалко (2009с), A. Mayor, J. Colarusso, D. Saunders (2014), А. Е. Петракова, О. Ягги (2016), М. В. Скржинская (2017) и другие. В этом же ряду стоят и многочисленные выпуски серии Corpus Vasorum Antiquorum (CVA), где опубликованы в том числе и сосуды с амазонками из разных музейных коллекций.

Исследовались, но в гораздо меньшей степени, мозаичные панно (Кастанаян 1966; 1967), бронзовые статуэтки (Кобылина 1972; Haynes 1965; Лосева, Сидорова 1988; Соколов 1990), свинцовые фигурки (зайцева 2004), произведения торевтики (Анфимов 1966; Пругло 1974; Шауб 1987; Фол 1988; Marazov 1996. Трейстер 2001; Вахтина 2005; Копылов 2008; Фиалко 2011a, 2013a), терракотовые статуэтки и светильники (Хачатурова 1987), ткани (Артамонов 1966; Герцигер 1973, Grammenos, Prtropoulos 2007); украшения (Boardman 2001) и иные предметы.

Вопросов иконографии образа амазонок касались К. Джонс-Блэй (1997), J. Fornasier (2001), A. Galoin (2016), Д. П. Алексинский (2008); Л. Л. Селиванова (2008), Е. Е. Фиалко (2009b, 2010a) и другие авторы. Здесь уместно вспомнить и восьмитомное энциклопедическое издание Lexicon Iconographicum Mythologiae Classicae (LIMC 1981--1997) с указателями (1999 г.) и дополнениями (2009 г.), в котором собраны представления мифологии в пластическом искусстве, написанные на четырех языках (английском, немецком, французском или итальянском).

Как видим, художественное направление разработано достаточно полно, но в отличие от литературного, комплексного обобщающего исследования об амазонках в искусстве пока нет.

Переходя к археологической составляющей, упомяну еще несколько монографических изданий особого характера, привлекающих внимание благодаря своим «эффектным» названиям. Здесь, как будто, рассматриваются все три направления в исследовании амазонок, в том числе и археологические материалы. Работа Lyn Webster Wilde «On the Trail of the Women Warriors» (По следам женщин-воинов) (1999), подаренная мне автором в благодарность за научные консультации, на поверку оказалась полупублицистической, полу-популярной работой, в общем, компилятивного характера, с заимствованными цитатами без какой-либо библиографии. Такого же плана, в форме вольного пересказа на заданную тему, и книга С. Н. Рослякова с ярким названием «Амазонки в ярости и любви» (2004).

Несколько позднее вышел из печати монументальный фолиант Валерия Войтовича «Амазонка. Богиня--Діва--Воїн» (2008). Вопреки ожиданиям, порожденным названием и аннотацией, где говорится, что перед нами «захоплююча розповідь про одне з найдавніших у міфології грізних і таємничих племен жінок, зокрема Амазонок-Воїнів, які сміливо воювали зі світом чоловіків», оказалось, что во- обще-то это «гімн Жінці» (Войтович 2008, с. 4).

При этом из 924 страниц книги 32 касаются собственно амазонок, на остальных описаны древнегреческие богини, боги (!), герои и их свиты, скифы и славяне на разных территориях, Баба Яга, Василиса Прекрасная, Поляни- ца -- Дева-Воин и даже Царевна-лягушка; использованы тексты древнегреческих, римских и средневековых авторов, украинских поэтов и поэтесс, колядок, песен и поговорок. Поражает и размах иллюстративной составляющей -- 258 цветных и бессчетное количество черно-белых иллюстраций -- от трипольских статуэток до современных фотографий, чертежей, книжных иллюстраций сказок (причем с мужскими персонажами в том числе) и художественных полотен. Проделанная автором работа, безусловно, впечатляет, но при этом не покидает вопрос: «При чем же здесь амазонки?».

Среди недавно вышедших изданий нельзя не вспомнить и широко рекламируемую книгу Адриэн Мээр «The Amazons: Lives and Legends of Warrior Women across the Ancient World» (Mayor 2014). В ней четыре раздела, написанных в несколько игривой манере. В разделе 1 «Кем были амазонки» три параграфа: Древние пазлы и современные мифы; Скифия, Родина амазонок; Сарматы, история любви. Раздел 2, посвященный как будто археологии, назван «Исторические воительницы и классические традиции» и разбит на 11 параграфов: Кости: археология амазонок; Груди: одна или две?; Кожа: татуировки амазонок; Обнаженные амазонки; Секс и любовь; Наркотики, танцы и музыка; Путь амазонок; Кони, собаки и орлы; Кто придумал брюки? Вооруженные и опасные: оружие и война; Язык и имена амазонок. В разделе 3 «Амазонки в греческих и римских мифах, легендах и истории» рассказывается о легендарных парах цариц амазонок и греческих героев и участии амазонок в знаменитых сражениях. В разделе 4 «За пределами греческого мира» в четырех параграфах повествуется о воительницах на территории Кавказа, Евразии, Персии, Египта, Северной Африки, Аравии, Центральной Азии и Китая. Три раздела, как видно, основаны на разнообразных письменных и изобразительных источниках. В данном контексте наиболее интересным кажется второй раздел, однако собственно археологическим комплексам посвящен только первый параграф (20 с.), где рассматривается несколько широко известных погребений Европейской Скифии, опубликованных в том числе и мной. В остальных параграфах привлекаются материалы Пазырыкских курганов, среди них и парное погребение мужчины и женщины из кургана 1 могильника Ак-Алаха 1, изданное Н. В. Полосьмак (1994) (которое по современным определениям генетиков оказалось захоронением двух мужчин); изобразительные и этнографические материалы. Книга содержит большой библиографический раздел и приложение с перечнем имен воительниц. Работа носит скорее популярный характер. Оригинальными и особенно интересными представляются этнографические параллели с привлечением иллюстративного материала. Как будто, перекликается с ней и вышедшая в том же 2014 г. книга Гая Кадогана Ротери «The Amazons (Illustrated)» (Rothery 2014). В ней, в более академичной манере, наряду с античными амазонками автор рассказывает о воительницах на различных территориях Азии, Европы, Кавказа, Африки и Америки, сопровождая текст иллюстративным материалом. Можно отметить, что многие работы, особенно поздние, носят очевидный компилятивный характер.

АРХЕОЛОГИЧЕСКИЙ АСПЕКТ

Археологическая составляющая вопроса, в отличие от двух рассмотренных выше, выглядит наименее разработанной. Такое положение сложилось в силу комплекса причин.

Во-первых, начало собственно скифской археологии в Понтийских степях связано преимущественно со случайными раскопками. Профессиональные исследования скифских древностей начинаются с середины ХІХ в. с больших курганов представителей знати (Куль-Обы, Александропольского, Гермесова, Краснокутского курганов, Острой Томаковской Могилы, Чертомлыка, Козла, Огуза, Чмыре- вой Могилы и др.) (Болтрик 2002; Полин 2002), которым тогда и отдавалось предпочтение в надежде обнаружения наборов артефактов из драгоценных металлов. Рядовые могильники не входили в зону интересов исследователей. Методика раскопок курганных памятников только начинала нарабатываться.

Во-вторых, произошедший во второй половине ХХ в. «артефактный взрыв» намного опередил процесс введения в научный оборот археологических источников. Это вполне объяснимо -- количество раскопанных курганов различных эпох в некоторых новостроечных экспедициях исчислялось несколькими десятками, а погребений -- сотнями. Раскопочный сезон длился по 6--8 месяцев в году. Далее начинался процесс камеральной обработки полученных материалов и подготовка научного отчета о проведенных раскопках. И наступало время нового полевого сезона.

В-третьих, процесс вычленения захоронений амазонок из общего массива скифских памятников шел чрезвычайно трудно. Большинство погребений, и особенно на заре курганной археологии, были открыты в результате грабительских раскопок местными жителями. Многие скифские захоронения носят следы разновременных ограблений. В любом случае, значительная часть комплексов соотносилась (и соотносится) с женскими или мужскими захоронениями преимущественно на основании состава инвентаря, когда определенные предметы воспринимаются характерными маркерами половой принадлежности погребенного. Так, для женского комплекса определителями, как правило, выступают зеркала, украшения (прежде всего, бусы, сложносоставные ожерелья и серьги особенно роскошного стиля, бу- синные браслеты), веретена с пряслицами, туалетные принадлежности и каменные блюда. Для савромато-сарматских памятников к этому списку добавляются каменные ритуальные столики. Определяющими для мужских комплексов являются оружие и узда. Классическим в этом контексте является мнение Б. Н. Гракова, высказанное им при анализе материалов Никопольского курганного поля: «...инвентарь никопольских погребений резко различается в зависимости от пола и возраста погребенного. Мужчина здесь -- всегда воин. Поскольку в женских погребениях, не затронутых грабителями, оружие почти всегда отсутствует, можно смело сказать, что наличие его свидетельствует о погребении мужчины... (выделено нами -- Е. Ф.). В погребениях у женщин-скифянок оружие зарегистрировано всего два раза...» (Граков 1962, с. 86). Сообразно с подобным подходом, могила с оружием автоматически причислялась к разряду мужских. Единичные находки украшений либо вещей из группы женских (в том числе веретено или его детали и / или зеркало) в такой могиле позволяли рассматривать ее как ограбленное парное захоронение или как захоронение энарея. И только участие специалистов-антропологов в работе археологических экспедиций способствовало коррекции сложившейся ситуации. Фактически именно усилиями антропологов выделена серия захоронений скифских амазонок из числа могил, не так давно раскопанных в Подонье В. И. Гуляевым (Гуляев 2010, с. 98--98).

Благодаря сотрудничеству археологов и антропологов, кроме прочего, выяснилось, что могилы рядовых скифских воительниц могли сопровождаться только оружием и вообще не содержать каких-либо иных предметов женского обихода (Фиалко 1991, с. 4). К сожалению, в силу различных причин, антропологические определения имеются лишь для незначительной части погребенных. Соответственно, данные о количестве захоронений амазонок остаются весьма приблизительными и неполными.

На первом этапе (вторая половина ХІХ в. -- конец 1950-х гг.), археологические раскопки скифских курганов, особенно в ХІХ -- первой половине ХХ в., носили, скорее, эпизодический характер. Опыт курганных раскопок и материалы накапливались довольно медленно. в ходе спорадических раскопок курганных древностей

Припонтийских степей были открыты единичные могилы женщин с оружием. На них, как будто, уже обращали внимание, но, скорее, как на исключительное явление.

Раскопки их в Черкасской области связаны с именем А. А. Бобринского. В 1884--1885 гг. женские могилы с оружием открыты в курганах 19, 20, 26 и 28 могильника Холодный Яр, в 1887 г. -- в кургане 236 у с. Шполы; в это же время -- в курганах 96 и 98 у с. Констан- тиновка в уроч. Секирне; в 1889 г. -- в кургане 254 у с. Старосиллячко; в 1904--1905 гг. -- в курганах 406, 423, 447 у с. Журовка и № 462, 463, 468 у с. Турия (Бобринский 1901; 1905a, 1905b). В 1897 г. курган 2 у с. Триполье Киевской обл. раскопал В. В. Хвойка (Бобринский 1905b, с. 29). Приблизительно в это же время Е. А. Зноско-Боровский открыл женскую могилу с оружием в кургане у с. Студенцы Черкасской обл. (Бобринский 1901, с. 126). А в 1946 г. Е. Ф. Покровская раскопала захоронение воительницы в кургане 1 у с. Макеевка Киевской обл. (Покровська 1949, с. 130). Среди оружия в них отмечены преимущественно наконечники стрел, копий и пращевые камни.

В степном регионе количество комплексов амазонок значительно меньше и раскопаны они относительно позже. В 1931--1936 гг. работы на Никопольском курганном поле проводил Ф. Н. Киранов. В 53 курганах раскопали 86 скифских погребений. К женским могилам с оружием Б. Н. Граков, опубликовавший эти материалы в 1962 г., отнес одно погребение 1 в кургане 21 (Граков 1962, с. 86). Еще четыре погребения (к. 10/1; 17/2; 20/2; 25/1) с немногочисленным оружием, невзирая на присутствие бусин и пряслиц, исследователь определил как мужские (соответственно своим взглядам на оружие как маркер мужского комплекта инвентаря). В 1951 г. близ с. Ново-Филипповка, на землях совхоза Аккермень 1 (запорожская обл.), В. А. Ильинская раскопала курган 16 с непотревоженным женским захоронением, в инвентаре которого отмечено и оружие (2 копья и 2 дротика, колчан со стрелами и портупейный пояс) (Вязьмітіна и др. 1960, с. 124--126). В 1951--1952 гг. Д. Т. Березовец исследовал Кутянский могильник (Днепропетровская обл.), где открыто четыре комплекса амазонок -- курганы 5/4; 7/1; 21/4; 29/3. Оружие в них представлено двумя мечами, колчанными наборами и единичными стрелами (Березовець 1960).

В Поднестровье с 1896 по 1910 гг. И. Я. Стемп- ковский и Л. П. Стемпковская раскопали более 400 курганов близ нескольких сел Тираспольского уезда (Мелюкова 1962, с. 114). В четырех группах (у сс. Парканы, Чобручи, Терновка и Суклея) открыто девять могил вооруженных женщин.

В Крыму в 1892 г. Н. И. Веселовский раскапывал курганную группу Дорт-Оба, в кургане 3 (курган Пастака) открыта основная могила с необычным женским захоронением (в сидячем положении), в вещевом сопровождении которой, кроме прочего, обнаружены бронзовый наконечник копья и колчан с деревянными (?) стрелами (ОАК 1894, с. 10). В 1930 г. Н. Л. Эрнстом у с. Камкалы Джанкойского р-на раскопано два кургана из группы, в одном из которых (№ 1) открыта могила Б с захоронением женщины, в разнообразном инвентаре которой были стрелы с бронзовыми наконечниками (Эрнст 1931, с. 91).

На этом этапе, как правило, констатировался факт наличия погребения с «женским» инвентарем и каким-либо оружием; пол определялся антропологом в редких случаях; чаще погребенная объявлялась воительницей на основании состава вещевого сопровождения (Богаченко 2011, с. 154).

Второй этап (вторая половина ХХ в.) характеризуется сменой вектора археологических исследований. В середине 1960-х -- начале 1990-х гг. началась широкая кампания по орошению земель южных регионов Украины, ситуация изменилась. Во время так называемого курганного бума были исследованы не только большие курганы, но и целые могильники (в том числе и рядового населения), включавшие небольшие насыпи и пятна. Кроме того, теперь применяется новая методика раскопок курганов, при которой насыпь исследовалась параллельными траншеями, впервые введенная С. Н. Братченко, что позволяло открыть не только центральную ее часть, но и периферию с серией впускных захоронений. Все это, в свою очередь, привело к накоплению новых необычайно важных и информативных материалов для изучения истории номадов раннего железного века, обитавших на территории Северного Причерноморья.

Фактически в это время появляются статьи, где обсуждается вопрос этнических интерпретаций амазонской традиции в связи с погребениями вооруженных женщин. Чуть раньше статья Б. Н. Гракова «Пережитки матриархата у сарматов» (1947), затем А. М. Хазанова «Материнский род у сарматов» (1970), К. Ф. Смирнова «Амазонка» IV в. до н. э. на Дону» (1982). В этих работах авторы, опираясь, правда, в основном на сарматские комплексы, обнаруживают связи мифа с сарматским населением причерноморского региона как один из источников развития амазонской традиции (Котина 2012, с. 16).

В Подонье исследуются могильники у сс. Девица, Мастюгино, Колбино, Терновое (Воронежская обл.); Дуровка, Горки (Белгородская обл.) (Либеров 1965; Пузикова 2001; Савченко 2001; Гуляев 2002; 2009а; 2009b, 2010, с. 101; Гуляев, Шевченко 2017). В 1967 г. в западной группе Елизаветовского могильника (и вообще на Нижнем Дону) И. Б. Брашинским открыто первое достоверно интерпретированное погребение амазонки -- № 2 в кургане 30, которое относится к серии наиболее ранних в могильнике (Брашинский 1968, с. 89). Из 414 открытых здесь погребений выделено 28 женских с предметами вооружения, что составляет 31,5 % от общего числа женских одиночных захоронений Елизаветовского могильника (Копылов, Янгулов 1992, с. 42; Копылов, Яковенко, Янгу- лов 2004, с. 54--55).

В этот период раскопаны курганные группы у сел Николаевка (Одесская обл.), Булгаково, Солдатское (Николаевская обл.); Акимовка, Новое, Виноградное, Владимировка, Волчанск, Гайманово поле, могильники Мамай Гора, Носаки, Скельки, Рогачицкое курганное поле (Запорожской обл.), Водославка, Вольная Украина, зеленое, Любимовка, Львово, Привольное, Сивашовка, широкое, шевченко, (Херсонской обл.), В.Тарасовка, Изобильное, Капуловка, Марьевка, г. Орджоникидзе (гр. БОФ), Чер- томлыцкое курганное поле, шолохово (Днепропетровская обл.); Стеблевский могильник (Черкасская обл.); Акташский могильник, Бранное Поле, Братское, Новоозерное, Суворовское, Червоное, (Крым); Балабаны, Буторы, Глиное, Погребя, Суворово, г. Тирасполь (Молдова) и другие. Материалы этих раскопок вводятся в научный оборот -- вышла серия выпусков материалов раскопок новостроечных экспедиций Института археологии УССР, появляются периодические выпуски «Старожитності Степового Причорномор'я і Криму» (ЗГУ), «Древности Степного Приднепровья» (ДГУ) и многие другие издания.

На втором этапе изучения погребальных комплексов воительниц появляются издания материалов, которые можно разделить на три группы.

К первой группе относятся публикации результатов раскопок скифских памятников, где погребения женщин с оружием приводятся в общем ряду, без какого-либо акцентирования. Среди публикаций монографического характера упомяну работы: А. И. Мелюковой «Скифские курганы Тираспольщины» (1962) и ее же более поздняя работа «Scythians of Southeastern Europe» (Melyukova 1995); коллектива авторов В. И. Бидзили, Б. В. Болтрика, Б. Н. Мозолевс- кого, И. П. Савовского «Курганный могильник в уроч. Носаки» (1977), коллективную монографию С. С. Бессоновой, Е. П. Бунятян, Н. А. Гав- рилюк «Акташский могильник скифского времени в Восточном Крыму» (1988), препринтное издание С. В. Полина и А. И. Кубышева «Скифские курганы Утлюкского междуречья» (1997), первый том издания С. И. Андрух и Г. Н. Тоще- ва «Могильник Мамай-Гора» (1999).

Ко второй группе можно отнести публикации материалов конкретного могильника или обобщающие работы, посвященные истории или погребальным традициям Скифии, где уже обращено внимание на группы могил скифских женщин с оружием. Здесь остановлюсь специально на двух работах.

Первая -- статья В. А. Ильинской «Скифские курганы около г. Борисполя» (1966), где приводятся материалы раскопок курганов Днепровского Левобережья между Борисполем и Переяславом-Хмельницким, проводившихся в 1961--1963 гг. под руководством А. И. Тере- ножкина. Описание комплексов сгруппировано по типам погребальных сооружений. в аналитической части В. А. Ильинская обратила внимание на «своеобразную группу женских погребений, в которых помимо предметов чисто женского инвентаря... встречаются предметы вооружения». Автором сделано два важных наблюдения: 1) погребения скифянок с оружием (в отличие от прочих женских) являются основными в курганах, т. е. они приравниваются к погребениям воинов-мужчин; 2) антропологические данные свидетельствуют, что эти женщины погребены молодыми. Кроме того, в работе отмечено, что в скифских степных курганах 4 в. до н. э. известно не менее 15 женских погребений с оружием (Ильинская 1966, с. 169--170).

Вторая работа -- монография В. А. Ильинской и А. И. Тереножкина «Скифия VII--IV вв. до н. э.» (1983). В обзоре скифских памятников, представленном по территориальному и хронологическому принципам, среди погребений рядовых скифов особо рассматривается и серия женских с оружием. здесь упомянуто и рассмотрено в целом 12 могил с лесостепной и степной территорий Скифии и отмечено несколько моментов. 1) Дата этих комплексов определяется в пределах VI--IV вв. до н. э. 2) Социальный статус воительниц выше прочих скифянок, что помимо прочего подчеркивают и специально сооруженные насыпи. 3) В скифской среде поощрялось участие женщин в воинских занятиях. 4) По своему положению амазонки приравнивались к легковооруженным воинам и скифскому юношеству. И эта группа женщин «играла видную роль в скифском обществе». Авторы отметили, что количество погребений скифских воительниц «приближается к сотне» (Ильинская, Тереножкин 1983, 176--182), но какие конкретно комплексы при этом учитывались ими, к сожалению, «осталось за кадром».

Третью группу работ представляют публикации отдельных погребальных комплексов или их серий, чаще ограниченных определенным регионом. Появляются первые аналитические работы, касающиеся и непосредственно амазонок (О. Д. Ганина, Е. П. Бунятян, В. С. Ольховский, Р. Ролле, Е. Е. Фиалко, В. И. Гуляев и другие). Нужно отметить, что именно эти публикации используются и по сей день зарубежными коллегами.

Прежде всего назову здесь работу О. Д. Ганиной «До питання про жіночі поховання зі зброєю скіфського часу» (1958), где впервые были собраны, описаны и проанализированы 23 погребальных комплекса женщин с оружием -- 18 с лесостепной территории и пять со степной. Основной упор в статье сделан на лесостепные комплексы, которые презентуются как захоронения представителей местных земледельческих племен, издавна живших в Среднем Поднепровье, где сложился центр самобытной культуры еще до прихода скифов-кочевников в степи Нижнего Поднепровья. Эта работа имеет особое значение, поскольку она стала фактически отправной точкой в исследовании вопроса о реальном существовании женщин-воинов на территории Европейской Скифии. Несколько позже опубликована еще одна статья исследовательницы «О женских захоронениях в парных погребениях скифского времени» (1960). В ней рассматриваются и погребения амазонок с детьми. Впоследствии практически все авторы, в той или иной мере интересующиеся скифскими амазонками, обращались и обращаются и поныне к этим двум статьям О. Д. Ганиной.

В 1978 г. опубликованы краткие тезисы доклада Э. В. Яковенко «Женские погребения Елизаветовского могильника» (1978, с. 64), прочитанного на конференции в Ужгороде. Не уточняя количества таких комплексов в могильнике, автор связывает воительниц со скифским этносом.

Е. П. Бунятян, анализируя сведения о рядовых скифских могильниках, разработала методику социальных реконструкций, изложенную в статье «Методика социальной реконструкции по данным рядовых скифских могильников» (1982) и монографии «Методика социальных реконструкций в археологии» (1985). В этих работах предложен метод археологического определения пола посредством выявления базисного комплекта инвентаря, характерного для мужских и женский погребений для археологической культуре в целом. Для этого сначала анализируются погребения с антропологическими определениями, после чего полученные результаты применяют к погребениям без определений пола, и так определяется пол погребенных и в этих захоронениях. По мнению Т. В. Богаченко, высказанному в монографии «Женщины-воительницы южнорусских степей: Исторические основы сказаний» (2011, с. 155), такой подход правомерен лишь в пределах одного могильника. Существенным моментом в работах Е. П. Бунятян является подсчет количества погребений воительниц в Скифии относительно женских могил и могил воинов. В работе 1982 г., с учетом данных о 82 погребениях взрослых индивидов, 35 из которых определены как женские, погребения воительниц составили 37 % (Бунятян 1982, с. 155--156). В монографии, за счет расширения источниковой базы (учтено уже 103 женских захоронения, 30 из которых содержали оружие), погребения амазонок составили 29 % от числа женских (Бунятян 1985, с. 70). Благодаря этим подсчетам -- 29--37 % от всех женских захоронений, либо 25 % от всех с оружием (воинских), стало очевидным, что в Скифии воительниц не меньше, чем в Сарматии (как предполагалось ранее). Замечу кстати, что количественные показатели, предложенные Е. П. Бунятян, вполне согласуются с полученными мною при анализе комплексов амазонок в составе других могильников.

В 1986 г. вышла статья Р. Ролле «Amazonen in der Archaologischen realitat» (Амазонки в археологических реалиях), где рассматриваются 15 могил воительниц. Кроме опубликованных ранее в работах О. Д. Ганиной и В. А. Ильинской, в обзор привлечены несколько комплексов из Чертомлыцкого могильника и с территории Молдовы (Rolle 1986).

1991 г. ознаменовался выходом обобщающей монографии В. С. Ольховского «Погребальнопоминальная обрядность населения степной Скифии (VII--III вв. до н. э.)». В обзоре погребальных комплексов различных регионов Скифии автор уделил внимание и амазонкам. Из 1357 учтенных им погребений безусловно женскими с оружием являются 14,5 % от общего числа захоронений с оружием. В то же время по локальным группам этот процент получился выше -- 22--25 %, за исключением западнокрымской группы, где он составил лишь 8 % (Ольховский 1991, с. 119, 141). Важно отметить и информацию автора о том, что, бесспорно, женскими являются 90--100 погребений с оружием, и еще около 50 -- возможно женские (Ольховский 1991, с. 119; Богаченко 2011, с. 165, 172). В этой работе впервые заявлены столь высокие количественные показатели -- 90--150 могил скифских воительниц, но, к сожалению, и тут без каких-либо отсылок к конкретным памятникам.

В этом же году вышла статья Е. Е. Фиал- ко «Погребения женщин с оружием у скифов» (1991), посвященная исключительно погребальным комплексам воительниц степного и лесостепного регионов Скифии. Из 112 известных автору комплексов игнорировались те, где оружие было представлено единичными находками наконечников стрел. В результате всестороннему анализу подверглось 77 погребений (с указанием их «адресов»), 36 из которых (47 % от общего числа) имели антропологические определения (Фиалко 1991, с. 8--9). Обзор сооружений, погребального обряда, состава комплектов сопровождающего инвентаря позволил заключить, что амазонки могли составлять особые легковооруженные отряды скифского войска.

В данном контексте уместно привести замечания К. Джонс-Блэй, изложенные в статье «Женщины и война в Индоевропейском мире».

1) Открытые во второй половине ХХ в. могилы скифских, савроматских и сарматских женщин, погребенных согласно обычаям воинского сословия, предают новый смысл рассказам об амазонках, поведанным Геродотом и другими античными авторами. 2) Тезис о том, что амазонки являлись неким изолированным «диким племенем», существовавшим вне других этно-социальных объединений, жившим без мужчин, археологически не подтверждается, поскольку их могилы вписаны в контекст могильников номадов раннего железного века с многочисленными мужскими захоронениями. 3) Письменные и иконографические доказательства вкупе с женскими захоронениями определенно воинского характера приводят к бесспорному выводу о том, что некоторые женщины занимали положение воинов (Джонс- Блэй 1997, с. 69--71).

На этом этапе, как видно, из огромного массива вновь открытых памятников исследователи начинают вычленять погребения воительниц, анализируя и рассматривая их на общем фоне. Количество их уже значительно увеличилось -- с 23 (по О. Д. Ганиной) до 112 (по Е. Е. Фиалко) и даже 150 (по В. С. Ольховскому).

Третий этап (конец XX -- начало XXI в.) отмечается вынужденным поворотом от масштабных полевых работ, особенно курганных, к кабинетным. В последние десятилетия ХХ в. и в начале ХХІ в. раскопки курганов в целом пошли на спад в силу определенных обстоятельств (приоритетным направлением в скифоведении стало исследование поселенческих структур; финансирование археологических раскопок существенно ограничилось; курганная археология перешла в режим спасательных работ). Соответственно, начался процесс осмысления накопленного материала и постепенное планомерное введение его в научный оборот. миф амазонка погребальный воительница

В степном регионе, несмотря на трудности, продолжаются спасательные работы на могильнике Мамай-Гора. Материалы исследования опубликованы в четырех томах продолжающейся серии (Андрух 2001; Андрух, Тощев 1999; 2004; 2009). В 2011 г. издана монография З. Х. Попандопуло «Скифский грунтовой могильник “Скельки”» (2011). Эти материалы особенно ценны, поскольку представляют один из немногих грунтовых некрополей Скифии и к тому же дополнены антропологическими определениями Л. В. Литвиновой (2011).

Интенсивно вводятся в научный оборот материалы исследований крымский древностей. Среди них монографии и статьи В. А. Колотухина «Киммерийцы и скифы Степного Крыма» (2000), В. А. Колотухина и С. Г. Колтухова «Скифский курганный могильник у с. Братское в Степном Крыму» (2007); серия изданий материалов Центрального, Северо-Западного Крыма и Крымского Присивашья (Колтухов 2012a; 2012b; 2014).

Серия новых работ касается погребальных памятников Подонья. Среди них назову публикации А. И. Пузиковой «Курганные могильники скифского времени Среднего Подонья (Публикация комплексов)» (2001), Е. И. Савченко «Могильник скифского времени «Терновое 1 -- Колбино 1» на Среднем Дону (погребальный обряд)» (2001); В. И. Гуляева: «Амазонки» на Среднем Дону (2002), «Скифы на Среднем Дону: новые находки и открытия» (2009 а), «На восточных рубежах Скифии (древности донских скифов) (2010); В. И. Гуляева и А. А. Шевченко «Новые курганные могильники скифского времени на Среднем Дону: Горки I и Девица V» (2017). Большой интерес представляет так же статья М. В. Добровольской «К антропологии населения Среднего Дона в скифское время» (2004). Появились новые публикации материалов Елизаветовского могильника: В. П. Копылова «Погребальные сооружения Елизаветовс- кого городища на Дону» (2002); В. П. Копылова и А. Н. Коваленко «Комплексы архаического времени в дельте Дона» (2005).

Изданы и новые интересные материалы раскопок в Поднестровье. Это работы: Н. А. Кетра- ру и И. А. Четверикова «Курганы скифского времени у г. Дубоссары (публикация материалов раскопок 1980--1987 гг.)» (2005); Н. А. Кетрару, В. С. Синики, С. Н. Разумова, Н. П. Тельнова «Дубоссарские курганы» (2014); В. С. Синики «Скифский курганный могильник у пгт Суворо- во на правобережье Нижнего Днестра» (2007); В. С. Синики, С. Н. Разумова, Н. П. Тельнова «Курганы у с. Буторы» (2013) и монументальная книга Н. П. Тельнова, И. А. Четверикова, В. С. Синики «Скифский могильник III--II вв. до н. э. у с. Глиное» (2016).

И это далеко не полный перечень публикаций новых материалов, среди которых есть и могилы амазонок.

Аналитических работ, посвященных исследованию групп археологических комплексов скифских воительниц в определенных могильниках, относительно немного. Среди них можно упомянуть тезисы совместного доклада В. П. Копылова, Э. В. Яковенко и С. Ю. Янгу- лова «Погребения «амазонок» в курганах Ели- заветовского могильника» (2004); краткие сообщения В. С. Синики и А. Н. Алемши «Женские погребения с оружием позднескифского могильника у с. Глиное» (2000) и Н. П. Тельнова «О скифских женских погребениях с оружием в Молдавии» (2003).

С 2010 г. выходит цикл статей Е. Е. Фиалко о сериях могил амазонок или курганах в скифских могильниках, расположенных на разных территориях Европейской Скифии: «Погребения амазонок из могильника Мамай-Гора» (2010b); «Погребения амазонок Чертомлыкского курганного поля» (2010с); «Поховання скіфської “амазонки” над Великим Лугом» (2010d); «Нові поховання амазонок Дніпровського Лісостепо- вого Лівобережжя» (2011с); «Курган с погребением скифской амазонки у села Виноградное» (2012b); «Поховання дівчат зі зброєю в скіфському кургані на Херсонщині» (2012e); «Серия погребений амазонок из Нижнего Поднепровья» (2013b); «Могилы вооруженных женщин Рога- чикского курганного поля» (2014); «Дружинний могильник скіфів на Лівобережній Херсонщині» (2015с); «Погребения амазонок Крыма» (2016); «Серия погребений скифских воительниц в могильнике у с. Глиное (Молдова)» (2017).

Кроме того, в последние годы вышел ряд статей, касающихся отдельных категорий инвентаря: вооружения (Фиалко 2011b; Махортых 2011), костюмного гарнтура (Клочко 2011; Фиалко 2012d), украшений и музыкальных инструментов (Фиалко 2012f; 2012c) амазонок. Отдельно рассматривались вопросы социального ранжирования (Guliaev 2003; Фиалко 2012а), хронологии комплексов, а также участия амазонок в боевых действиях (Фиалко 2015а, 2015b). Определенный интерес представляет и статья И. Лебединского, в которой вновь поднимается вопрос о степени реальности женщин-воинов в среде номадов (Lebedynsky 2009).

Вопрос о том, действительно ли все воины были мужчинами, вынесен в название сборника статей, вышедшего в 2008 г. под редакцией К. М. Линдаф и К. Ф. Рубинсон (Linduff, Rubinson, eds. 2008). В первую его часть «Культура воинов: миф и идентичность» вошли три статьи, посвященные гендерным проблемам в Евразийских степях раннего железного века (Hanks 2008, p. 15--34; Jones-Bley 2008, p. 35--50; Rubinson 2008, p. 51--66). Дополняет их работа Натальи Берсеневой, посвященная захоронениям женщин и детей в Саргатской культуре, вошедшая в третью часть «Брак, семья и смерть в Степи» этого сборника (Berseneva 2008, p. 131--152). В них авторы касаются различных аспектов погребального ритуала с позиций гендерной идентификации, однако информация о захоронениях собственно амазонок западной части степного пояса скифского времени упоминается лишь вскользь в статьях Хэнкс (Hanks 2008, p. 22) и Джонс-Блэй (Jones- Bley 2008, p. 41--42).

Вполне очевидно, что на третьем этапе исследования появились публикации серий могил амазонок в отдельных могильниках, в различных регионах Европейской Скифии (степном и лесостепном Приднепровье, Крыму, Приднестровье, Подонье). Число погребальных комплексов скифских амазонок, по моим подсчетам, возросло до 250. В работах рассматриваются типы погребальных сооружений, отдельные категории погребального инвентаря скифских амазонок, их социальная стратификация, хронология комплексов, поднимается вопрос о реальном участии женщин в сражениях и др. Эти материалы приближают нас к интересным выводам и обобщениям.

Подытоживая, отмечу следующее. Проблема амазонок исконно рассматривалась в трех ракурсах. При этом два из них -- литературный и изобразительный, до последнего времени, были разработаны и представлены более полно и объемно. Как справедливо отметила А. Котина (2012, с. 25), «мифы об амазонках послужили мощным творческим импульсом для искусства античности, они во всем своем многообразии нашли отражение в разнообразных сюжетах, изображавшихся мастерами». Именно по этой причине в работах, посвященных амазонкам, авторы чаще всего используют оба вида источников как канву или иллюстрацию своих гипотез. Археологический ракурс существенно отставал и «тормозил» процесс понимания сути рассматриваемой проблемы. В последние десятилетия этот дисбаланс постепенно устраняется за счет введения в научный оборот серий погребальных комплексов скифских воительниц Европейской Скифии, появления работ интерпретационного характера. Благодаря этому, археологическая составляющая стала более полновесной, а рассматриваемая проблема в целом получила более полную и объемную «картинку» с выходом на исторические реалии и заключения. Тем не менее, поле для деятельности еще не пройдено до конца, впереди новые научные открытия и заключения.