Немецко-чешские противоречия в Габсбургской империи в 40-е годы XIX – начале ХХ в.

Размещено на http://www.allbest.ru

Размещено на http://www.allbest.ru

Революционные события 1848 года стали первым крупным проявлением в Новое время влияния национального фактора на процесс общественного развития. Подъем национального движения славянских народов в Габсбургской империи, переживавшей тогда острый внутриполитический кризис, сопровождался возникновением идей противостояния германизации и мадьяризации. Его составной частью стали немецко-чешские противоречия.

Изначально австрийское правительство достаточно лояльно воспринимало чешские национальные претензии, будучи абсолютно уверенным в незыблемости немецкой гегемонии, а потому иногда шло им навстречу. К примеру, когда чехи потребовали официально признать равноправие их языка с немецким, Вена согласилась пойти на эту уступку, организовав специальную комиссию во главе с ученым-славяноведом П. Й. Шафариком для выработки юридической терминологии на славянском языке. Однако вскоре ситуация изменилась. Активизировалось пангерманское движение, заявившее о необходимости объединения дунайской империи с Пруссией. При этом были выдвинуты два проекта: малогерманский и великогерманский [7]. Первый сводился к созданию этнически однородной державы, в состав которой вошли бы только «немецкие» земли бывшей «Священной Римской империи», второй допускал включение в будущую Великую Германию территорий Австрийской монархии, населенных ненемецкими народами. Подобные устремления, естественно, не встречали сочувствия ни чехов, ни венских правящих кругов, ни, тем более, самой династии Габсбургов, для которой реализация данных проектов означала бы неминуемую гибель. О своем желании создать огромную центрально-европейскую конфедерацию пангерманисты открыто заявили на своем сейме во Франкфурте. Показательно, что на этот сейм были приглашены и представители богемской интеллигенции. Таким образом, устроители данного форума давали понять, что Чехия для них является всего лишь одной из немецких областей.

Реакцией на общегерманский Франкфуртский сейм стал Пражский съезд 1848 г. По словам его учредителей, усилившийся натиск германо-романского мира на славянский требовал решительных действий: «Из рабства нет дороги к свободе без борьбы, - заявил П.Й. Шафарик, - либо победа и свободная национальность, либо почетная смерть и по смерти слава» [1, с. 143-144]. Задача данного форума состояла в разработке определенной политической программы, провозглашавшей идеи свободы, равенства, религиозной терпимости и исторического права. Ее обсуждение происходило в рамках трех секций: чехословацкой, польско-русской и югославянской. Предлагались различные варианты решения «славянской проблемы» - от создания Великой Иллирии до присоединения славянских народов Австрийской империи к России. Наиболее соответствующей политическим умонастроениям австрийского славянства оказалась идея федерализации Габсбургской империи, предложенная лидером чешской фракции Ф. Палацким (австрославизм). Согласно австрославистской концепции, только сильная «славянская Австрия» способна спасти западное славянство от крепких объятий «русского медведя» и объединяющейся Германии: «Соединение богемской короны, - писал он, - с великой Австрийскою державой, если последняя образуется в государство федеративное, послужит лучшим обеспечением для нашей историко-политической и лингвистической индивидуальности» [2]. При этом габсбургские владения предполагалось разделить на семь национально-административных областей, наделенных равными правами: австро-немецкую, чехословацкую, польско-русинскую, венгерскую, румынскую, югославянскую и итальянскую. Каждой из областей Ф. Палацкий предлагал предоставить широкие полномочия, сохранив в ведении центральных властей исключительно вопросы внешней политики, международной торговли, армии, финансов, транспорта и связи.

Теоретически федерализация Габсбургской империи в соответствии с проектом Ф. Палацкого вполне отвечала интересам Австрии, поскольку была направлена на установление межнационального равновесия и укрепление внешнеполитического положения страны. Она создавала «бунтовщикам»-венграм своеобразный противовес в лице славян, не позволяя, таким образом, ни тем, ни другим занять доминирующее положение в государственной жизни страны, гарантировала целостность и самостоятельность дунайской монархии. Более того, «славянская Австрия» могла стать весьма привлекательной и для балканских народов, что позволило бы ей значительно расширить свои границы на юго-восток.

Однако австрославистскому проекту не суждено было осуществиться из-за отсутствия согласованности действий у самих славянских народов. Дробление двуединого государства на семь «исторических областей», с одной стороны, встречало естественное сопротивление господствующих наций - немцев и мадьяр, а, с другой, ее противниками становились словаки, словенцы, румыны, русины и другие национальные меньшинства, чьи интересы не учитывались. Особое недовольство относительно положений манифеста съезда выразили поляки, для которых «союз равных народов» под скипетром Габсбургов означал невозможность возвращения «незаконно» отнятой в результате раздела Речи Посполитой Галиции, а вместе с ней и восстановления великопольской державы. Данное обстоятельство изначально превращало теорию Ф. Палацкого в утопию.

Положение дунайской монархии, раздираемой внутренними противоречиями, осложнилось еще больше, когда прусский король Вильгельм I назначил на пост канцлера и статс-секретаря иностранных дел Отто фон Бисмарка. С этого момента началась новая страница в истории борьбы между Австрией и Пруссией за гегемонию в германских землях. Вспыхнувшая в 1866 г. австро-прусская война завершилась поражением Австрии, что существенно понизило ее национально-политический статус. Потеряв надежду на осуществление великогерманской программы, ненадолго «осиротевшие» немцы высказали серьезные опасения относительно «растворения» своей национальности в «славянском море». Данные обстоятельства привели к новым конфликтам между славянами и немцами. В июне 1868 г. Франц Иосиф прибыл в Прагу для участия в торжествах, связанных с освящением нового моста через Влтаву. Чешское общество, крайне недовольное половинчатым характером принятой еще в декабре 1867 г. конституции, устроило массовые националистические манифестации. Попытки правительства усмирить пражские волнения не увенчались успехом. Тогда Габсбурги пошли на крайние меры, отменив «обязательное преподавание чешского языка в немецких школах Чехии» [4, с. 38]. габсбургский империя революционный мадьяризация

В 70-е гг. XIX в. богемская политическая верхушка раскололась на две партии - «старочешскую», возглавляемую Ф. Палацким, и «младочешскую» («свободомыслящую»). Первая из них настаивала на восстановлении исторических прав чехов и замене существующей дуалистической (австро-венгерской) системы триалистической (Австрия, Венгрия и Чехия). Вторая - более радикальная - акцентировала внимание преимущественно на развитии национальной культуры, равноправии чешского языка и реорганизации социальной политики. Идеологической базой обеих фракций по-прежнему служил австрославизм, периодически «разбавляемый» русофильством. В 1871 г. «старочехи» почти добились от Вены выполнения значительной части своих требований. Правительство во главе с графом К. Гогенвартом выработало т.н. «Фундаментальные статьи», в соответствии с которыми чешским землям предоставлялась достаточно широкая автономия. За центральными властями сохранялись лишь полномочия в военной, внешнеполитической и финансовой сферах [5, с. 324]. Но и этот «компромисс» К. Гогенварта не состоялся. Поражение «старочешской» партии предопределило перевес общественного мнения в пользу «свободомыслящих», что впоследствии обернулось вытеснением сторонников Ф. Палацкого не только из сеймов, но и рейхсрата.

Начиная с 80-х гг. XIX в., австро-немецкие националисты временно занимают оборонительные позиции. Указы Тааффе-Штремайера узаконили использование чешского языка наряду с немецким. Тем самым, чешский язык стал языком судо- и делопроизводства. Обеспокоенные успехами своих славянских коллег, немецкие представители пражского сейма выступили с заведомо невыполнимым требованием о разделе королевства на две административные единицы. Ощутимый удар по великогерманским претензиям был нанесен событием 1886 г.: поданный в палату депутатов бароном Шаршмидом законопроект о введении немецкого языка во все ведомства двуединой империи был отклонен парламентским большинством. Однако с 1887 г. положение чехов ухудшилось. Этому во многом способствовала усилившаяся пангерманская пропаганда. Еще в 1885 г. в рейхсрате возникла ультранационалистическая партия «Deutsche Club» (с 1888 г. - «Deutsche цstereicher Club»). Своей главной целью она провозглашала достижение безусловного преобладания в Австро-Венгрии немецкой нации. Вскоре радикальная партия стала оказывать прямое давление на правительство, требуя объединения с Пруссией. Внутренняя обстановка в дунайской монархии накалилась до такой степени, что венский кабинет вынужден был отказаться от политики национальных уступок и прибегнуть к более жестким мерам для примирения враждующих этноконфессиональных общностей. Но существенных результатов правительству достигнуть не удалось. В 1897 г., благодаря настойчивым действиям славянских депутатов рейхсрата, правящие круги в очередной раз официально признали равные права за чешским языком наряду с немецким и венгерским (законы Бадени-Гауча) [6, p. 39], что спровоцировало новые столкновения славян и немцев. В 1902 г. «тевтонские рыцари» устроили беспорядки в городе Иглау, где «на 17 августа назначено было торжественное шествие юнаков (чешских скаутов) в национальных костюмах… с установленными знаменами и значками». В знак протеста «немецкая ватага выстроилась на базарной площади… перед зданием местного чешского клуба, в котором собирались члены гимнастических обществ, и, заняв боевую позицию, не допускала участников процессии выступить на улицу». Ситуация доходила до парадокса: «когда раздавались звуки чешского оркестра, исполнявшего национальный марш, немецкие музыканты заглушали их… гимном die Wacht am Rhein («Стража на Рейне»)» [3].

В целях установления внутригосударственного баланса и урегулирования межнациональных конфликтов в Цислейтании венский кабинет решил, помимо введения законов о языке, осуществить демократизацию избирательной системы. В мае 1907 г. состоялись выборы в рейхсрат, в которых получило право участвовать все мужское население западной части монархии в возрасте старше 24 лет. Однако и эта мера оказалась крайне неэффективной, поскольку в ходе голосования также проявился национальный фактор: оно происходило не столько путем выражения поддержки каких-либо политических взглядов, сколько исходило из принадлежности избирателя к той или иной национальности.

Таким образом, процесс германизации способствовал пробуждению национального самосознания славянских народов Австрийской империи и обострению, в частности, немецко-чешских противоречий. Каждая из противоборствующих наций выдвигала свой проект реорганизации дунайской монархии. Показательно, что немецкий вариант был направлен фактически на разрушение последней и предполагал либо создание моноэтничного государственного образования (малогерманский проект), либо включение абсолютно всех австрийских и прусских земель в состав будущей Великой Германии, тогда как чехи ставили перед собой более «узкие» внутриполитические задачи - федерализацию непосредственно самой Габсбургской империи.

Список литературы

1. Кулаковский П. Памяти Павла Иосифа Шафарика: речь в торжественном Заседании Славянского Общества 11 мая 1895 года // Русская беседа. 1895. № 5. С. 132-149.

2. Московские ведомости. 1868. 4 июля.

3. Московские ведомости. 1902. 12 августа.

4. Погодин А.Л. Славянский мир: политическое и экономическое положение славянских народов перед войной 1914 г. М., 1915. 420 с.

5. Шимов Я. Австро-Венгерская империя. М.: Эксмо, 2003. 608 с.

6. Hacohen M.H., Popper K. The Formative Years, 1902-1945: Politics and Philosophy in Interwar Vienna. Cambridge University Press, 2002. 626 p.

7. Preben Bonnйn. Die deutsche Einheit und Deutschland: eine ausgebliebene Einheit. Roderer, 1997. 118 S.

Размещено на Allbest.ru