Динамика численности старообрядцев Владимирской губернии в XIX в.

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Динамика численности старообрядцев Владимирской губернии в XIX в.

Галина Сергеевна Егорова

Кафедра истории России

Владимирский государственный университет

В статье анализируется динамика численности старообрядцев Владимирской губернии в XIX веке на основе материалов официальной статистики. Сравнив данные гражданских и духовных чиновников Владимирской губернии со сведениями Министерства внутренних дел, автор выявил причины противоречивости сведений различных категорий официальной документации по расколу. В статье отображены гендерные и конфессиональные особенности динамики численности старообрядцев Владимирской губернии, вычислен процент старообрядцев в населении губернии, а также определены уезды с наибольшим количеством раскольников.

Ключевые слова и фразы: старообрядчество; сектантство; православие; динамика численности; официальная документация.

OLD BELIEVERS' POPULATION DYNAMICS WITHIN VLADIMIR PROVINCE IN THE XIX^TH CENTURY

Galina Sergeevna Egorova

Department of Russian History

Vladimir State University

The author analyzes Old Believers' population dynamics within Vladimir province in the XIX^th century by the materials of official statistics, comparing the data of Vladimir province civil and religious officials with the information of the Ministry of Internal Affairs reveals the reasons of data contrariety in different types of official documentation on dissent, describes the gender and confessional features of Old Believers' population dynamics within Vladimir province, and calculates Old Believers' percentage in the province population, as well as determines the districts with the highest number of dissenters.

Key words and phrases: Old Belief; sectarianism; Orthodoxy; population dynamics; official documentation.

С момента возникновения старообрядчество представляло собой многочисленную конфессиональную общность, которая оказалась в оппозиции государственной церкви и правительственному курсу самодержавия. Репрессивная политика вынуждала старообрядцев скрывать свои религиозные убеждения. Для представителей власти вопрос о контроле численности раскольников был принципиально важен - бороться с явлением, не зная его масштабов, невозможно, поэтому правительство на протяжении всего периода империи стремилось зафиксировать действительное количество приверженцев «старой веры».

Представители современной отечественной историографии сходятся во мнении о невозможности достоверного подсчета количества старообрядцев в Российской империи [5; 7; 10; 16]. Безуспешность этой затеи отмечали еще исследователи XIX века [9]. Шаткость официальных статистических сведений стала причиной превращения и без того дискуссионного вопроса в одну из «лакун» российской истории.

Многие исследователи отмечали, что раскол во Владимирской губернии «был очень силен» [5, c. 376; 6; 9; 16], но комплексного изучения динамики численности старообрядцев не проводилось. Историки обращались к официальным данным при необходимости доказательства выдвигаемых тезисов или иллюстрации материалов по отдельным уездам [15; 18].

Исторически сложилось так, что работа статистических комиссий (организованных по личному повелению Николая I) по проверке официальных данных численности раскольников проводилась в губерниях, граничащих с Владимирской - Ярославской, Нижегородской и Костромской. В результате проверки оказалось, что официальная цифра по трем губерниям, взятым вместе, уменьшена в одиннадцать раз (в Ярославской - в 37 раз). К сожалению, работа комиссий не затронула материалы Владимирской губернии, но подобные результаты позволяют провести аналогию и дают основание для предположения о потенциальном уменьшении количества раскольников. П. И. Мельников указывал, что только за период с 1826 по 1864 гг. количество раскольников по официальным данным сократилось на 13% [9].

Данная статья предполагает решение следующих задач: во-первых, сравнить статистические данные гражданских и духовных чиновников Владимирской губернии со сведениями министерства внутренних дел на предмет выявления расхождений; во-вторых, выявить гендерные и конфессиональные особенности динамики численности старообрядцев Владимирской губернии; в-третьих, вычислить процент старообрядцев в населении губернии по официальным данным; в-четвертых, определить уезды с наибольшим количеством раскольников во Владимирской губернии.

Объективности официальных статистических сведений препятствовал недостаток, в равной степени присущий как нашей губернии, так и всей империи - отсутствие единого критерия выделения старообрядцев. Исследователи отмечают, что первые классификации направлений раскола в России появились благодаря стремлению правительства социализировать старообрядцев и сектантов, которые составляли значительную часть населения империи. При Петре I признаки раскола брали из духовного регламента: отвержение священников и недопущение проповеди и слова Божия. Классификация раскольников по указу Синода 1842 г. базировалась на степени приносимого вреда для государства:

1) вреднейшие секты: допускали возможность появления новых богов, отвергали церковные обряды, иерархию и церковное предание, молитву за царя и брак (духоборцы, хлысты, иудействующие, молокане и др.);

2) вредные секты (беспоповцы, принимающие брак и молитву за царя); 3) секты менее вредные (поповцы) [8, с. 386].

В 1864 г. был учрежден Особый временный комитет по раскольничьим делам из светских и духовных лиц с целью улучшить положение раскольников, который пересмотрел классификацию и разделил все секты и толки на две категории: более вредные и менее вредные. К более вредным отнесены «1) не признающие Пришествия в мир Сына Божия, Господа нашего Иисуса Христа; 2) не признающие никаких Таинств и никакой власти Богопоставленной; 3) допускающие при наружном общении с церковью человекообожание; 4) посягающие на оскопление себя или других на основании богохульного учения; 5) отвергающие молитву за Царя и 6) отвергающие брак или допускающие срочные или временные супружеские браки» [Там же, с. 387].

Остальные секты и толки признавались менее вредными. Исследователь русского сектантства Р. М. Конь проанализировал работы крупнейших специалистов того времени - П. И. Мельникова и В. М. Лазаревского, выступивших с критикой подобной классификации и считавших, что степень вреда необходимо оценивать с церковной точки зрения, а не с позиций светского законодательства [Там же, c. 388].

Целесообразно выделять в расколе старообрядчество и сектантство. Молокане, хлысты, духоборцы, скопцы и другие сектанты имели мало общего со старообрядчеством и остаются за рамками нашего исследования. Хотя еще в конце XVIII века предписывается не именовать старообрядцев раскольниками, только после манифеста Николая II 1905 г. о началах веротерпимости устанавливается «деление» раскола на старообрядчество, сектантство и вредные, «изуверные» учения, преследуемые по закону.

Недостатком официальных сведений из полиции, земских судов и от церковных причтов Владимирской губернии было отсутствие единообразия: одни указывали только число раскольников, другие присылали сведения с подробным делением на толки и секты, третьи выделяли одновременно старообрядцев, раскольников и молокан и т.п. Все это сильно усложняет работу исследователя. Выделение числа старообрядцев из числа раскольников не всегда возможно, в этих случаях мы будем довольствоваться данными о числе раскольников, принимая во внимание, что большинство из них было старообрядцами.

Противоречивость сведений из разных источников показывает сопоставление данных официальной статистики, предоставляемой губернатором, епархиальным епископом, и сведений министерства. По информации из министерства, за 30 лет количество раскольников сократилось в 3 раза, по отчетам губернатора - в 2 раза. Данные из духовного ведомства носят нерегулярный характер. Тенденция постепенного сокращения количества старообрядцев должна была свидетельствовать об эффективности мер по борьбе с расколом, проводимых на местах.

Таблица 1.

Сравнение сведений официальных источников по динамике численности раскольников Владимирской губернии с 1827 по 1857 гг.

численность старообрядец

Рост численности староверов во второй половине XIX века представлен в следующей таблице. Наиболее достоверными среди представленных источников являются материалы всероссийской переписи населения 1897 г., не заинтересованной в уменьшении действительного количества раскольников. По ее данным, количество старообрядцев по Владимирской губернии (2,45%) больше, чем в целом по Российской империи (1,4%), но и оно может быть ошибочным: староверы, в силу замкнутости конфессионального сообщества, могли скрыть истинное вероисповедание.

Говоря о гендерной принадлежности старообрядцев, обращает на себя внимание преобладающее количество женщин в расколе. Данный феномен можно объяснить большей восприимчивостью женщин к любой религии, в принципе, и тем, что епархиальные власти более чутко реагировали на уклонение мужчин в раскол, т.к. мужчина обладал большим авторитетом и набором прав в обществе XIX века.

Таблица 2.

Гендерные особенности динамики и рост численности раскольников Владимирской губернии

Старообрядчество разделялось на два основных толка - поповщина и беспоповщина, которые включали в себя множество течений. Официальная статистика позволяет приблизительно оценить соотношение данных течений «старой веры» как в целом по империи, так и в каждой отдельной губернии. В Пермской, Московской, Саратовской, Черниговской, Оренбургской, Томской, Нижегородской и Тобольской губерниях, а также в землях войска Донского проживало основное число поповцев, а в Витебской, Виленской, Вятской, Лифляндской, Пермской, Ярославской и Московской - беспоповцев. Процентное соотношение поповцев и беспоповцев было достаточно стабильным. В среднем 60% старообрядцев имели священников и были поповцами, а 40% избирали наставников или начетчиков из числа мирян и обходились без священников, т.е. были беспоповцами [9].

Таблица 3.

Соотношение поповцев и беспоповцев среди раскольников Владимирской губернии

Отсутствие единых критериев в выделении раскольников препятствует получению объективных данных: зачастую в сведениях по отдельным уездам просто не указывались разделения на толки. Несмотря на фрагментарность и неполноту сведений, данные позволяют сделать вывод о незначительном численном преобладании беспоповцев над поповцами и, во-вторых, о количественном превосходстве женщин в каждом из толков (в 1,5-2 раза).

По результатам исследования, из 14 уездов Владимирской губернии наиболее «заражены расколом» были

Покровский, Гороховецкий, Владимирский, Меленковский и Шуйский уезды. В них количество староверов было значительным на протяжении всего XIX века. Особое внимание стоит обратить на разницу в численности старообрядцев Судогодского уезда в указанный период, которая резко возрастала от 7 до 16 (!) раз. Староверов там действительно было много, более того, в уезде при Дубасовском заводе купца Комиссарова была единоверческая церковь, а также одна часовня без престола находилась при помещичьей деревне Левин и Бекетово [1, д. 8452]. Данные подтверждают тезис о произвольности указания количества раскольников в официальных документах.

Таблица 4.

Уезды с наибольшим количеством староверов среди населения

Со второй половины XIX века на территории Владимирской губернии начинают действовать единоверческие церкви, совершающие богослужения по дониконовским книгам и обрядам, но находящиеся в иерархическом подчинении государственной церкви. Указанный период отмечен постепенным ростом приверженцев единоверия, в основном, за счет перехода из старообрядчества (в 1862 г. единоверцев - 2578 обоего пола [11], в 1883 г. - 3088 [12], в 1910 - 6131 [14]).

Вычислить процентное соотношение представителей разных сословий среди раскольников, основываясь на материалах официальной статистики, довольно проблематично, т.к. только единичные представители клира указывали их в своих отчетах (чаще всего, в общих группах - «разные сословия», «купцы и мещане»). Однако купечество в XIX в. постоянно пополнялось за счет крестьянства, особенно после отмены крепостного права. Фактически, 1861 г. стал точкой отсчета для таких династий старообрядческих фабрикантов и заводчиков как Треумовы, Мумриковы, Панкратовы, Козловы и др. Все они вышли из крестьянства.

Анализ официальной документации по количеству раскольников позволяет придти к следующим выводам. Значительные расхождения в официальных источниках объясняются, во-первых, стремлением чиновников продемонстрировать видимость успешной системы мер, направленных против раскола, во-вторых, отсутствием единых критериев в причислении к расколу, в-третьих, влиянием репрессивной политики правительства на формирование скрытности и замкнутости данной конфессиональной общности. Указанные недостатки не являются препятствием в выделении общих тенденций динамики численности приверженцев старообрядчества. Владимирская губерния входила в число наиболее «зараженных расколом». К концу века процент старообрядцев на душу населения в губернии был выше, чем в целом по России. Однако во второй половине XIX века происходило постепенное, но неуклонное уменьшение общего количества староверов и рост числа сторонников единоверия. Среди толков старообрядчества на протяжении всего XIX века сохранялось незначительное численное преобладание беспоповцев над поповцами. С точки зрения гендерного анализа, количество раскольниц значительно превышало число душ «мужеского пола». Определить сословный состав старообрядчества по официальной статистике не представляется возможным в виду отсутствия подобной информации в исследуемых источниках. Тем не менее, в уездах, лидирующих по количеству раскольников в губернии (Покровском, Владимирском, Судогодском, Шуйском), зафиксировано наибольшее число династий купцов-старообрядцев, что объясняется крестьянским происхождением предпринимателей-староверов.

Список литературы

1. Государственный архив Владимирской области (ГАВО). Ф. 14. Оп. 1.

2. ГАВО. Ф. 14. Оп. 3.

3. ГАВО. Ф. 556. Оп. 1.

4. Ежегодник Владимирского губернского статистического комитета / под ред. К. Н. Тихонравова, секретаря Комитета. Владимир, 1878. Т. 2. 392 с.

5. Зеньковский С. А. Русское старообрядчество. М.: Квадрига; Институт ДИ-ДИК, 2009. Т. 2. 687 с.

6. Иванов Ю. А. Шуйские раскольники. Шуя: ШГПУ, 1997. 62 с.

7. Керов В. В. Конфессионально-этические факторы старообрядческого предпринимательства в России в конце XVII-XIX в.: дисс. … докт. ист. наук. М., 2004. 715 с.

8. Конь Р. М. Введение в сектоведение. Н. Новгород: Нижегородская духовная семинария, 2008. 496 с.

9. Мельников П. И. Счисление раскольников // Русский вестник. 1868. № 2.

10. Наумлюк А. А. «Саратовская экспедиция» А. И. Арсеньева: статистика старообрядчества в середине XIX в. // Актуальные проблемы гуманитарных и социально-экономических наук: сб. материалов IV международной заочной научно-практической конференции. Саратов - Вольск, 2010. Ч. 1. С. 105-112.

11. Памятная книжка Владимирской губернии на 1862 г. Владимир, 1862. 98 с.

12. Памятная книжка Владимирской губернии на 1883 г. Владимир, 1882. 102 с.

13. Памятная книжка Владимирской губернии на 1884 г. Владимир, 1883. 110 с.

14. Памятная книжка Владимирской губернии на 1910 г. Владимир, 1910. 106 с.

15. Разумовская О. В. Старообрядчество в политической и экономической жизни Владимирской губернии XIX - начала XX века: дисс. … канд. ист. наук. Москва, 2002. 172 с.

16. Расков Д. Е. Старообрядческое предпринимательство в экономике России в конце XVIII - XIX в.: дисс. … канд.

экон. наук. СПб., 2000. 214 с.

17. Российский государственный исторический архив (РГИА). Ф. 826. Оп. 1.

18. Федотова М. Я. Совместное проживание крестьян различных этно-конфессиональных общностей в конце XVIII-XIX в. на примере Касимовского уезда Рязанской и Меленковского уезда Владимирской губерний: дисс. … канд. ист. наук. Владимир, 2010. 196 с.

Размещено на Allbest.ru