Организация изобразительного пространства часовен староегипетской гробницы Мерерука

Размещено на http://www.allbest.ru/

Организация изобразительного пространства часовен староегипетской гробницы Мерерука

Федор Иванович Куликов, к.и.н., доцент

Кафедра историко-правовых дисциплин и всеобщей истории

Горно-Алтайский государственный университет

В статье исследуется архитектурно-изобразительное пространство египетской частной гробницы Старого царства на примере саккарской мастабы вельможи Мерерука. Анализ изобразительного репертуара часовен и прилегающих к ним помещений позволил выделить принципиальные отличия в их оформлении и высказать предположение о возможных причинах размещения в одном погребении нескольких ложных дверей.

Ключевые слова и фразы: древний Египет; египетская частная гробница; гробница Мерерука; мастаба; ложная дверь; египетский рельеф; жреческая служба.

Graphic space organization in the chapels of the ancient egyptian tomb of Mereruka. Fedor Ivanovich Kulikov

The author researches the architectural and graphic space of Old Kingdom Egyptian private tomb by the example of Saqqara mastaba of nobleman Mereruka, analyzing the graphic repertoire of chapels and adjoining premises reveals the basic differences in their design and suggests possible reasons of several false doors in one burial.

Key words and phrases: ancient Egypt; Egyptian private tomb; tomb of Mereruka; mastaba; false door; Egyptian relief; hieratic service.

В суперструктуре (наземной части) египетской вельможеской гробницы времени Старого царства ключевое место всегда занимала часовня. Здесь, как правило, на западной стене, находился самый важный компонент староегипетского погребения - ложная дверь с каменным жертвенником у ее подножья. Посредством ложной двери, либо выложенной из блоков, либо высеченной в стене имитации двери настоящей, происходило общение умершего хозяина погребения с земным миров. Общение это сводилось к кормлению: на жертвенную плиту, предварительно очищенную водой, жрецы возлагали продукты, птицу и куски мяса, и после говорения «имен» этой снеди «отправляли» их жестом уджен ихет в ложную дверь адресату. Часовня, как и жертва, предварительно обкуривались ладаном, а оставленные людьми следы заметались замыкающим череду жрецом. Ритуал кормления может быть восстановлен по более поздним источникам, но основные его элементы, безусловно, использовались задолго до образования государства.

Во времена Старого царства в Египте произошли глубокие изменения в мировоззрении: на смену культа мертвого тела приходит культ Ка (Двойника) человека, воспроизводимого его изображением [1]. Следствием стало наполнение суперструктуры настенными рельефами с изображением самого вельможи с домочадцами, а также сцен: производственных, бытовых, доставки и прочее. Эти изображения порождали Двойника вельможи и помещали его в особый мир-Двойник, где в отсутствии государственной службы и богов он становился центральной фигурой. Кажется удивительным, но с распространением культуры Ка ложная дверь из гробницы не исчезла, и кормление жрецами, теперь уже Двойника, посредством жертвенника продолжалось. Древний ритуал был инкорпорирован в новую мировоззренческую систему и сцену жреческой службы, равно как и сюжеты подготовки к этой службе, стали теперь высекать в рельефе. Более того, в гробницах этого времени часто можно обнаружить не одну, а две ложные двери либо несколько отдельных часовен, оснащенных ложной дверью. В семейных гробницах все это можно объяснить понятным желанием обеспечить каждого члена семьи отдельным культом. В этом случае в сценах трапезы над ложными дверями видны изображения разных адресатов, названных своими именами. Сложнее объяснить причину сооружения суперструктуры с более чем одной часовней либо с несколькими ложными дверями, когда гробница была рассчитана на обслуживание одного человека.

Проблема эта представляется нам весьма важной, поскольку ее решение позволит лучше понять механизм функционирования староегипетского погребения и полнее реконструировать ритуал обеспечения посмертного существования ее хозяина. Успешное решение данной проблемы невозможно без системного анализа всех изображений отдельно взятого погребения с учетом их локализации в помещениях суперструктуры. Безусловно, данная тематика не может быть раскрыта в рамках одной работы. Для начала необходимо рассмотреть изобразительный репертуар какого-либо большого погребения Старого царства.

В предлагаемой работе предпринята попытка выявления особенностей оформления часовен гробницы (мастабы) Мерерука путем системного анализа изобразительного пространства всей гробницы.

Для достижения данной цели нам необходимо решить ряд задач. В частности, необходимо рассмотреть архитектуру погребения Мерерука и основные сюжеты изобразительного репертуара, обратив отдельное внимание на оформление часовен и прилегающих к ним помещений. После этого следует выделить относительно независимые архитектурно-изобразительные сегменты и путем анализа изображений выяснить их возможные функциональные различия.

Гробница Мерерука - визиря и зятя первого царя VI династии Тети - является крупнейшим частным погребением в Саккаре [6]. Его наземная часть состоит из тридцати двух помещений, включая и камеры, предназначенные для жены и сына Мерерука. Собственно Мерерука принадлежат помещения, обозначенные на плане литерой А.

В той части гробницы, что снабжена изображениями, находятся три культовых места - две ложные двери в часовнях А-8 и А-11 и статуя хозяина в нише в северной стене большого колонного зала А-13. Все они располагаются на значительном удалении от входа, отделяясь от него сразу несколькими последовательно расположенными помещениями - А-1, А-3, А-4 и А-6. Стены помещения А-1 заняты рельефами плавания хозяина в тростниковой лодке, охоты на гиппопотама, работы пастухов и огородников и доставки паланкина [Ibidem, pl. 8-21]. На косяке перехода из А-1 в А-3 (он же оказывается и восточной стеной А-3) размещена большая ремесленная сцена: изготовление статуй, сосудов для жреческой службы, ложа и ящика. В одном из ярусов представлена доставка в сердаб (закрытое помещение для статуй) на волокушах готовых уже изваяний и предметов культа: сосудов с длинным сливом и умывального набора [Ibidem, pl. 30 (sc. 2)]. На противоположной западной стене А-3 показан хозяин, наблюдающий за охотой на животных пустыни. На западной стене комнаты А-4 изображен учет рабочей силы (с попутным наказанием нерадивых челядинцев), а также отдельные элементы службы у стоящих в наосах статуй [Ibidem, pl. 37 (sc. 1), 39 (sc. 2)]. Большая часть восточной стены А-4 занята сценой вылова рыбы и ее доставки хозяину [Ibidem, pl. 43 (sc. 2)]. Чуть дальше показан торжественный выход вельможи, сопровождаемого домочадцами, челядью, обезьянами и собаками. Таким образом, оформление комнат А-1, А-3 и А-4 свелось к изображению развернутого варианта производственно-бытовых сюжетов, помещаемых в однокомнатных суперструктурах обычно на косяках входа или на стене с входом с добавлением некоторых бытовых сцен, за неимением места, в малых гробницах не встречающихся.

Следуя на запад, можно попасть в небольшую комнату А-6 с проемом в сердаб на западной стене и с входом в часовню А-8 на северной. Комната А-6, как и все предыдущие, оформлена производственными сценами: небольшим сюжетом ловли рыбы и изображением работ в птичнике. Но здесь посетитель впервые может увидеть и сцену подгона скота, характерную уже не для восточной, а для северной стены однокомнатных гробниц. Возле входа в часовню А-8 размещена сцена заклания жертвенного животного [Ibidem, pl. 51 (sc. 4), 54 (sc. 2)]. В реальной службе эта работа резников и жрецов проходила у входа в гробницу: отсеченное бедро животного без промедления вносилось внутрь и возлагалось жрецами с соответствующими ритуальными манипуляциями и словоговорением на жертвенник у ложной двери. Это было принципиально важно: на жертвенник следовало класть сырое мясо, т.е. только что вырезанное из тела еще живого животного. Поскольку обе сцены описывают действия, происходившие возле гробницы, их и располагали обычно вблизи ложной двери на западе, часто на примыкающих к ней южной и северной стенах. Как видим, изобразительное пространство часовни Мерерука хорошо передает пространственно-временную последовательность действий, обеспечивающих существование его Двойника.

Рис. 1

Гробница Мерерука

изобразительный египетский гробница мерерука

Сценами доставки покрыты и стены комнаты А-9, примыкающей к часовне А-8 с противоположной северной стороны. Общее количество подносимых предметов впечатляет, но их перечень довольно невелик. Служители несут полосы материи и нашейные ожерелья с изображениями сокола и кобры, а также большие закрытые пирамидоподобными крышками ящики с полотном. Изображения подобных ящиков часто встречаются в сценах, описывающих культовые действия [9, pl. 67; 11, fig. 35]. Служители Мерерука несут в руках и влекут на волокушах запечатанные сосуды (в том числе и используемые в жреческой службе ценбет - с узким основанием, узким горлышком и длинным носиком) и цилиндрические подставки для них. Ценбет использовался жрецами для возлияния воды - на землю перед ложной дверью, на пальцы приступающего к службе жреца и на жертвенник [4, S. 174; 5, р. 73]. Эти и другие сосуды на подставках, судя по некоторым рельефным изображениям, выставлялись во время службы перед ложной дверью и были предназначены для Двойника хозяина. Хорошая обсидиановая модель ценбет высотой 19,5 см была найдена С. Хасаном [7, fig. 111, pl. XLX B]. Содержимое сосудов и ящиков - тысяча кусочков бальзама, масло, тысяча кусков материи «как жертва, которую дает Анубис и царь» также однозначно указывает на скорую жреческую службу [6, pl. 69, 70 (sc. 1), 72 (sc. 3), 75 (sc. 3)].

На рельефах комнаты А-9 эта кладь подносится хозяину и его супруге, причем Мерерука во всех восьми случаях написания его титулатуры поименован, кроме прочего, и жрецом-чтецом (херихебом). Нелишне знать, что херихебы были самыми активными участниками погребения и регулярной службы у ложной двери. Если учесть, что во всех рассмотренных выше комнатах его изображение ни разу не сопровождалось этим титулом, то их обилие в А-9 не может показаться случайным. По всей видимости, отмеченный здесь титул жреца-чтеца позволяет Мерерука совершать над вещами ритуал, каким-то образом подготавливающий их для последующей работы у ложной двери. Анализ изобразительного репертуара позволяет утверждать, что в пространстве гробницы Мерерука комната А-9 исполняла весьма важную функцию: расположенные здесь сюжеты фиксировали наличие всего необходимого для совершения ритуала у ложной двери в прилегающей часовне А-8. На это, кстати, указывает и необычная ориентация сцены доставки на южной стене А-9 [Ibidem, pl. 69]. Мужчины, повернутые лицом к входному проему, не вносят поклажу, как следовало ожидать, в А-9, а выносят ее в часовню А-8.

В самой часовне, на ее южной и северной стенах, изображены развернутые сцены жреческой службы. При этом на сохранившихся фрагментах поврежденного рельефа в руках служителей Двойника можно видеть знакомые уже ценбет [Ibidem, pl. 61 (с)]. Такие же сосуды с длинным сливом, вместе с умывальным набором, показаны стоящими в ящиках перед трапезничающим хозяином. Ярусом ниже представлены процессии челядинцев, несущих к ложной двери отсеченные ноги жертвенных животных, птицу и лотос [Ibidem, pl. 57]. Мы видим, как в часовне А-8 встретились два потока доставщиков: одни из камеры А-9 принесли необходимые для службы предметы и «расположились» в верхних ярусах, другие - из камеры А-6 и, возможно, А-4 - только что отсеченное бедро, пойманную в птичнике живность и сорванный в болотах лотос. Безусловно, комнаты А-6 с сердабом А-7, А-8 и А-9 составляют в гробнице Мерерука отдельный архитектурно-изобразительный сегмент суперструктуры, центром которого является часовня.

Еще один подобный сегмент формируется вокруг часовни А-11. Сама часовня представляет собой вытянутое помещение с ложной дверью на западной стене, показанной художником закрытой на засов. Рельефы здесь сильно разрушены, но по сохранившимся фрагментам можно понять, что северная и южная стены были снабжены сценами доставки к хозяину и его супруге продуктов, животных, птицы и лотоса. Восточная стена, как часто бывает в часовнях многокамерных гробниц, покрыта изображением работы резников [Ibidem, pl. 109 (sc.1)]. Она оборудована входом в камеру А-12, щедро снабженную хорошо сохранившимися рельефами. Их тематика, на первый взгляд, обычна: производственные сцены (готовка вина и пива на северной стене) привычно сочетаются с размещенными повсюду сюжетами доставки продуктов, ткани, сосудов и лотоса. Отдельный интерес вызывают сцены жертвенного заклания в нижних ярусах восточной и южной стен камеры. По-сути, никакого заклания здесь уже нет: выполнившие свою работу резники только что удалились, и мы видим лишь туши связанных быков с отрезанными и лежащими наверху задними ногами. Изображение лежащих в ряд животных завершается двумя фигурами жрецов-херихебов, со свернутыми свитками в опущенных руках, обращенных лицом к быкам [Ibidem, pl. 117 (sc.1), 122]. Один из них, тот, что ближе к жертвенным животным, поднял согнутую в локте руку в жесте возглашения (подношения). Этот жест, широко распространенный в староегипетской иконографии, описывает действия жреца перед ложной дверью у жертвенного камня [8, S. 154]. Изображение жертвы, направляемой в ложную дверь жестом подношения, часто размещается под указующей рукой. Это может быть надпись, завершающаяся иероглифами хлеба, пивного сосуда и печенья, либо столик с продуктами [10, pl. 13]. В камере А-12 мы видим, скорее всего, завершающую часть ритуала подношения, когда название («имя») жертвы уже возглашено и отрезанные бедра таким способом отправляются в ложную дверь к хозяину. Ложной двери, между тем, в камере А-12 нет, и это дает серьезный повод полагать, что все действия жрецов-чтецов были направлены непосредственно на прилегающую к камере часовню. На это указывает и направление движения череды поставщиков: на западной стене и на косяках прохода они показаны не входящими в камеру А-12, а выходящими из нее в часовню с поклажей и животными. При этом мужчины, изображенные на западной стене, выносят точно такой ящик, но без крышки, какие можно было видеть в комнате А-9. Общая сюжетная линия связала комнаты А-12 и часовню А-11 в отдельный сегмент, как это произошло с рассмотренными нами ранее А-8 и А-9. Но между этими парами есть существенное отличие: в часовню А-11 направляются не вещи для жреческой службы (масло, бальзам, материя), а продукты, предварительно подготовленные жрецами-чтецами.

Большой интерес представляет композиционное решение оформления большого зала А-10 с четырьмя колоннами по продольной оси. Вход в него находится в северном углу западной стены. На западной стене, сразу у входа, изображена большая группа мужчин, спешащих исполнить жреческую службу. На их официальный статус указывает одеяние с выпущенной вперед треугольной плоскостью и поклажа в руках. Мужчины несут известные уже ящики с ножками, цилиндрические подставки для сосудов и сами сосуды, полосы материи; двое задних держат в руках свитки и продолговатые предметы, скорее всего, ленты жрецовхерихебов. Далее, в центре западной стены, представлена хорошо известная египтологам сцена: сидящая на ложе супруга Мерерука играет на арфе, а сам он, расположившись рядом и напротив, держит у плеча жезл, а перед собой, подобно посоху, палочку - возможно, флейту. Сюжет этот, внешне бытовой, имеет ритуальный подтекст: танцы и музыка в определенных обстоятельствах были в Египте частью ритуала, подготавливавшего каким-то образом продукты и предметы к службе [3]. Не удивительно, что под ложем у музицирующих супругов художник изобразил кувшины и ящики с маслом и тканью. Рельеф южной части западной стены сохранился плохо, хорошо просматриваются лишь нижние ярусы с изображением лощения ложа.

Вторая сюжетная линия оформления комнаты А-10 берет начало там же, у входа, но на северной стене.

Здесь, как и на западной стене, показана большая группа доставщиков. Одеты они не как жрецы, а в короткое, легкое и удобное для работы в поле либо болотах опоясание, в руках несут продукты - птицу, хлеб, жертвенные ноги животных и что-то в емкостях на коромыслах. Далее, в северной части восточной стены, художник поместил фигуру хозяина с лентой херихеба, сопровождаемого мужчинами в официальных одеждах с выпущенной вперед плоскостью. Сразу перед хозяином представлена большая сцена, разделенная на пять ярусов. В верхнем ярусе показаны продукты, ниже - процессия мужчин с жезлами и полотном в руках, в двух нижних - танцующие мужчины и женщины. При этом восемь танцующих женщин опоясаны по официальному, а руки держат над головой, как при исполнении медленного танца перед продуктами. Танцы этого стиля составляли предварительную и необходимую часть ритуала кормления Двойника хозяина у ложной двери. Мужчины одеты в легкое и танцуют быстрый парный танец, включавший прыжки и развороты, исполнявшийся, видимо, простыми работниками вельможеского хозяйства. Анализ сюжетов, сопутствующих изображениям танца этой группы, показывает, что все они имеют производственный характер, а сами танцы связаны с ритуальной практикой в производственной деятельности [Там же]. Изображения такого содержания, возможно, находились в южной части восточной стены, но к настоящему времени они совершенно разрушены.

Таким образом, в оформлении комнаты А-10 представлены две сюжетные линии, каждая из которых отражает два основных направления в ритуальной практике: западная стена занята изображением подготовки к службе инвентаря и предметов культа - полотна, бальзама, сосудов с натровой водой (т.е. того, что в большей мере связано с бальзамированием тела). На восточной стене показано, как к культовой практике готовятся продукты (т.е. то, что связано с регулярным обеспечением Двойника). Этот же принцип, как мы видели, лежит и в основе оформления часовен. В часовню А-8 из камеры А-9 несут инвентарь для погребальной службы, в часовню А-11 из камеры А-12 с этой же целью выносятся продукты. Не исключено, что оснащение суперструктур староегипетских гробниц несколькими ложными дверьми либо даже несколькими часовнями, обслуживавшими одно лицо, объясняется, в том числе, и этими потребностями. Однако затронутая нами проблема настолько важна и многогранна, что нуждается в дальнейшем исследовании.

Список литературы

1. Большаков А. О. Человек и его Двойник: изобразительность и мировоззрение в Египте Старого царства. СПб., 2001.

2. Куликов Ф. И. Размещение изображений вельмож-херихебов в староегипетских гробницах // Вестник древней истории. М.: Наука, 2011. № 1 (276). С. 53-61.

3. Куликов Ф. И. Сцены танцев в египетских частных гробницах Старого царства // Петербургские египтологические чтения 2007-2008: труды Государственного Эрмитажа. СПб.: Государственный Эрмитаж, 2009. Т. XLV. С. 103-115.

4. Altenmьller H. Die Wanddarstellungen im Grab des Mehu in Saqqara. Mainz, 1995.

5. Browarski E. The Senedjemib Complex. Boston, 2003. P. I. Giza Mastabas. Vol. 7.

6. Duell P. The Mastaba of Mereruka. Chicago, 1938.

7. Hassan S. Excavations at Giza. 1932-1933. Cairo, 1943. Vol. IV.

8. Junker H. Giza III. Wien - Leipzig, 1938.

9. Kanawati N., Abder-Razid M. The Teti Cemetery at Saqqara. Warminster, 1998. Vol. III.

10. Save-Sцderberg T. The Old Kingdom Cemetery at Hamra Dom (El-Qasr wa es-Saiyad). Stockholm, 1994.

11. Simpson W. K. The Mastabas of Qar and Idu. G 7101 and 7102. Boston, 1976. Р. I. Giza Mastabas. Vol. 2.

Размещено на Allbest.ru