Научно-исследовательская деятельность чиновников МИД российской империи в Китае в конце XIX - начале XX века

Размещено на http://www.allbest.ru//

Размещено на http://www.allbest.ru//

Научно-исследовательская деятельность чиновников МИД российской империи в Китае в конце XIX - начале XX века

Благодер Юлия Гариевна

В конце XIX в. стало достаточно явным столкновение интересов западноевропейских государств и России, которая с пристальным вниманием наблюдала за ситуацией в приграничных областях Китайской империи - Кашгарии, Джунгарии, Маньчжурии и Монголии - и не имела желания допускать распространения там влияния Англии и Франции. В подобной международной обстановке российскому правительству было крайне необходимо обладание достоверными сведениями о политическом и социально-экономическом положении в Азии и точное описание как своих отдаленных территорий, так и сопредельных земель. Благодаря совместным усилиям российских путешественников, ученых и дипломатов в этот период началось глубокое научное изучение Китая. Начиная с XIX в. Россия получила возможность направлять в Цинскую империю для продолжительной работы собственных дипломатов. Обильный поток информации, полученный от них, значительно повлиял на «видение» российской общественностью китайской жизни, расширение сфер российско-китайского взаимодействия. Деятельность представителей Министерства иностранных дел Российской империи в Китае, занимавшихся научными изысканиями, в отечественной науке еще не получила глубокого анализа. Существенную помощь в проведении исследования могут оказать документы фондов Архива внешней политики Российской империи и Санкт-Петербургского филиала архива Российской академии наук, позволяющие не только восполнить имеющиеся исторические пробелы, но и полнее представить интеллектуальный облик переводчиков, секретарей, консулов, служивших в разное время в Пекине, Шанхае, Урумци, Чугучаке, Кульдже, Кашгаре, Ханькоу, Тяньцзине и иных китайских городах

Понимая значимость широких разносторонних исследований и видя трудности, с которыми сталкивались иностранцы, недостаточно хорошо знающие Китай, генеральный консул в Пекине В. Сосковец [1, д. 2504, л. 5-7], генеральный консул в Кашгаре С. В. Соков [10, д. 7, л. 9], консулы в Урумчи А. А. Дьяков [Там же, л. 68, д. 12, л. 143, д. 34, л. 3] и Н. Н. Кротков [Там же, д. 59, л. 15], драгоман, а позже консул в Пекине П. С. Попов [Там же, д. 28, л. 58], представитель МИД в Цицикаре С. А. Колоколов [Там же, д. 40, л. 15] и другие всеми силами помогали российским и иностранным ученым: оформляли необходимые документы, вели переговоры с местными властями о получении разрешения на проведение исследований, искали помещения для жилья, принимали и доставляли до адресата корреспонденцию и денежные средства, отправляли в Россию отчеты ученых, собранные ими коллекции предметов искусства и книги. Среди исследователей, которым оказывалось содействие, были Г. Е. Грумм-Гржимайло, В. И. Роборовский, Н. Ф. Катанов, А. О. Ивановский, В. П. Васильев, А. Н. Авинов, В. В. Бартольд, С. Ф. Ольденбург, М. В. Певцов, И. Н. Клиген, А. Н. Краснов, В. М. Алексеев, Н. И. Кравченко, С. Дудин, А. Рудаков, П. Шмидт, немецкие ученые Грюнведель и Лекок. Их усилиями в распоряжение российской науки и читающей публики поступил большой массив новых источников, снабженных авторскими комментариями и терминологическими словарями. дипломат китай перевод

Властвующая в Китае династия не пользовалась любовью коренного населения. В связи с этим обстановка с течением времени все более накалялась, периодически переходя от латентного выражения недовольства к вооруженному открытому антиманьчжурскому противостоянию. Усугубляло ситуацию присутствие в стране войск европейских государств. Зная, что пребывание в Поднебесной для иноземцев было опасным, Российская академия наук, Русское географическое общество, Русский комитет для изучения Средней Азии и Восточной Азии, Санкт-Петербургский университет неоднократно обращались за помощью в МИД. В наиболее неблагополучные периоды китайские чиновники, «ввиду происходящих волнений, не выдавали открытых листов, не будучи в состоянии ручаться за безопасность иностранных путешественников» [1, д. 2504, л. 5]. В связи с этим для сбора необходимой научной информации привлекались сами дипломаты, работавшие в Китае (к примеру, консул в Тяньцзине И. В. Падерин, генеральный консул в Пекине Д. Д. Покотилов и другие) [2, д. 15, л. 1-9]. Служащие российских дипломатических представительств в Китае показали себя неутомимыми путешественниками, внесшими серьезный вклад как в изучение китайской истории и традиционной культуры, так и описание современного состояния Цинской империи. Сохранилось немало любопытных официальных документов и нарративных источников (письма, мемуары, путевые заметки), в которых присутствует ценнейшая информация о различных сферах жизни китайцев и маньчжур. В личных архивах П. М. Лессара, Н. Н. Балкашина, И. Я. Коростовца, А. Я. Максимова, П. С. Попова, Н. Н. Кроткова можно встретить политические зарисовки о китайской административной и судебной системе, местном чиновничестве [1, д. 1994, л. 2-18; 5, д. 9, л. 1-12; 6], замечания военной тематики [3, д. 6, л. 5 - 33 об.; 4, д. 1, л. 73].

Многие из сотрудников российского дипломатического корпуса в Китае, к примеру Н. М. Поппе [10, д. 24, л. 1], Б. В. Долбежев [Там же, д. 47, л. 1], И. В. Падерин [2, д. 15, л. 1-9], В. М. Успенский [11], Лавров [10, д. 48, л. 9], И. Я. Коростовец [8], Д. Д. Покотилов [9], обладали не только выдающимися профессиональными способностями, но и неординарным писательским талантом. В отличие от ученых, концентрировавших внимание на отдельных аспектах развития китайского общества, исследователи-любители, к числу которых и принадлежали российские дипломаты, описывали все примечательные, любопытные, на их взгляд, события, отмечали необычные и даже курьезные с точки зрения европейца. Авторы подробно описывали как бедные провинциальные города, унылые деревни, малопривлекательные заводики, о которых ранее в печатной литературе даже не упоминалось, так и роскошную жизнь элитарных слоев общества, в том числе и обитателей Запретного города [1, д. 1980, л. 9-10]. Длительное проживание в Китае позволяло достаточно хорошо изучить специфику национального характера местных жителей, чтобы представить широкий спектр картин жизни Востока. Яркие описания его самобытной и утонченной культуры были способны пробудить у соотечественников интерес к изучению Китая.

Исследовательская деятельность сотрудников МИД была разносторонней. Одни составляли этнографические описания, охватывая своим вниманием широкий спектр вопросов, в числе которых основы китайской морали, религии и философской традиции, литература и искусство, особенности домашнего быта (интерьер жилища, кухня, одежда), общественные нравы и традиционная обрядность. Другие проводили исследования узкой тематической специализации. К примеру, И. В. Падерин собирал памятники китайской и маньчжурской словесности [2, д. 15, л. 1-9], А. А. Татаринов изучал китайскую медицину, А. А. Дьяков и П. С. Попов выполняли переводы с маньчжурского и китайского языков [4, д. 1, л. 111], Э. Беренс участвовал в археологических раскопках [10, д. 7, л. 9, д. 21, л. 2]. К. А. Скачков, С. В. Соков, Н. Н. Кротков [Там же, д. 48, л. 10, д. 68, л. 4] и уже упоминаемый ранее А. А. Дьяков [Там же, д. 12, л. 70 об., д. 48, л. 25, д. 59, л. 9] за годы своей службы собрали уникальные коллекции старинных драгоценных произведений китайского искусства, рукописей и книг, многие из которых были ими чудом спасены от уничтожения [7].

Ежедневные тесные сношения с уроженцами Китая и длительное изучение местных разговорных языков дали возможность обогатить российскую науку новыми сведениями, которые, впрочем, в силу бюрократизации и цензуры, засекреченности большей части дипломатической документации, отсутствия у многих авторов денежных средств для издания своих сочинений, не стали достоянием широкой публики при жизни авторов. Анализ личных архивов и официальных документов чиновников МИД, работавших в дипломатических представительствах Российской империи в Китае, позволяет сделать заключение о серьезной и всесторонней деятельности дипломатов по собиранию информации о материальной и духовной культуре Цинской империи и подтверждает их исключительные заслуги в развитии отечественного китаеведения. Чиновники китаеведы показали малознакомую сторону жизни Цинской империи, что существенно повлияло на формирование реалистичных представлений современников о далеком азиатском государстве.

Список литературы

1. Архив внешней политики Российской империи (АВПРИ). Ф. 143. Оп. 491.

2. АВПРИ. Ф. 148. Оп. 487.

3. АВПРИ. Ф. 340. Оп. 839.

4. АВПРИ. Ф. 340. Оп. 862 а.

5. АВПРИ. Ф. 340. Оп. 868.

6. Благодер Ю. Г. Образы китайских чиновников в российской публицистике XIX - начала XX в. // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. Тамбов: Грамота, 2011. № 7 (13). Ч. II. С. 24-28.

7. Благодер Ю. Г. Формирование академических и частных коллекций предметов китайского прикладного искусства в России: XVIII-XIX вв. // Ученые записки Казанского государственного университета. Серия «Гуманитарные науки». Казань, 2009. Т. 151. Кн. 2. Ч. 2. С. 74-82.

8. Коростовец И. Я. Китайцы и их цивилизация. СПб., 1896. 625 с.

9. Покотилов Д., Чешев И. Отчет о поездке, совершенной Д. Покотиловым и И. Чешевым весной 1898 г. по южной части Ляодунского полуострова, уступленной в арендное пользование. СПб., 1898. 57 с.

10. Санкт-Петербургский филиал архива Российской академии наук. Ф. 148. Оп. 1.

11. Успенский В. М. От Суйдина до Урумци: отрывки из писем русского генерал-консула в Урумци В. М. Успенского.

Размещено на Allbest.ru