Управленческие кадры колхозов во время Великой Отечественной войны: на материалах Марийской АССР

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Управленческие кадры колхозов во время Великой Отечественной войны: на материалах Марийской АССР

Светлана Васильева

Статья посвящена проблеме управленческих кадров колхозов Марийской АССР периода Великой Отечественной войны. В ней автор обращает внимание не только на объективные трудности, имевшие место при решении кадровых вопросов деревни республики, но и на недостатки - увлечение административными и судебными мерами, чистка кадров со стороны НКВД и др., - негативно влиявшие на сменяемость и подвижность состава председателей колхозов во время войны.

Ключевые слова и фразы: Марийская АССР; республиканские власти; колхоз; председатели колхозов; руководящие кадры; состав; текучесть кадров; женщины.

Статья посвящена одному из важных аспектов истории деревни периода Великой Отечественной войны - проблеме управленческих кадров колхозов. Кадровой политике, подготовке кадров в деревне в годы Великой Отечественной войны немалое внимание в своих исследованиях уделили В. Т. Анисков, Ю. В. Арутюнян, Г. Е. Корнилов, Н. Н. Шушкин и др. историки-аграрники [1, с. 89-90; 2, с. 102-121; 4, с. 45-48; 9, с. 266-282].

Эти вопросы нашли отражение также и в коллективных изданиях [3, с. 178-179; 5, с. 19-21]. Однако в таком ракурсе тема раскрывается впервые. Введение новых, ранее не использовавшихся источников (работа написана на материалах Марийской АССР) позволило нам раскрыть тему с новых методологических позиций, обратить внимание на множество аспектов, связанных с выдвижением, подбором и расстановкой руководителей колхозов в период войны.

Война 1941-1945 гг. вызвала огромные трудности не только в производственной, но и социальной сфере деревни тыла страны. Мобилизация на фронт мужчин трудоспособного возраста сказалась на кадровом составе руководящих работников колхозов в первый же год войны. Так, уже в 1941 г. в Марийской АССР сменилось свыше 1 тыс. председателей колхозов, из них 662 ушли в армию, свыше 60 были направлены на другую работу, в то же время 189 были освобождены как не справившиеся с работой, 99 - из-за «злоупотреблений» и 138 - по болезни и другим причинам [7, д. 1172, л. 262]. В этих условиях проблема подбора новых кадров, замены ушедших на фронт стала одной из серьезных в колхозах республики. Кардинально изменилась и сама обстановка. С началом войны возросла персональная ответственность председателей колхозов не только за решение всех производственных проблем (выполнение плановых заданий по севу и уборочным работам, сохранение поголовья скота и др.), но, прежде всего, за выполнение первой заповеди колхозов - своевременную сдачу сельскохозяйственной продукции государству в полном объеме. В связи с таким ужесточением требований к должностным обязанностям руководящих работников колхозов участились и репрессии по отношению к ним. Так, только в 1941 г. по республике было возбуждено 144 уголовных дела против председателей колхозов (или примерно на девятую часть всего кадрового состава) [Там же, л. 231]. При этом, как отмечалось в документах, нередко допускалась торопливость и спешка в деле привлечения к судебной ответственности. К примеру, судебное дело было оформлено на председателя колхоза «Кустарь» Ф. Н. Толомидова, проработавшего на посту председателя с ноября по декабрь 1941 г., председателя колхоза им. Чкалова Мари - Биляморского сельсовета т. Краснова - после 7 дней работы на этой должности и т.д. В материалах 1941 года сообщалось также, что порочная и вредная практика снятия с работы и привлечения тут же к суду особенно широко распространилась в Косолаповском, Куженерском и некоторых других районах республики. Так, в Косолаповском районе дела были оформлены на 20 из 87 председателей колхозов, то есть практически на каждого четвертого председателя, причем, как отмечалось, «дела передавались пачками». В частности, только 6 ноября 1941 г. районным уполномоченным Наркомзага было передано 5 материалов на председателей колхозов, проработавших на своих должностях всего по несколько месяцев. Всего же, по данным 1941 г., на председателей колхозов прокуратурой республики было санкционировано 80 из 144 поступивших дел [Там же]. Основанием для возбуждения уголовных дел послужили факты срыва поставок зерна государству, нарушения норм авансирования колхозников, хищения и разбазаривания колхозной собственности или же ее порча по недосмотру или другие причины. К примеру, в 1941 г. был осужден председатель колхоза «Передовик» Княжнинского сельсовета Йошкар-Олинского района, допустивший порчу семенного зерна в количестве свыше 5 т; привлечены к судебной ответственности председатель и кладовщик колхоза «Кызыл Сабан» Куянковского сельсовета Параньгинского района, обвиненные в похищении около тонны колхозного хлеба и др. [Там же, д. 1175, л. 191, 192]. Карательные меры усиливались во время проведения заготовительных кампаний. В частности, в 1942 г. за период заготовок было привлечено к ответственности партийными, советскими органами и представителями заготовительных организаций 79 человек, из которых 60 в последующем были осуждены народным судом на срок от 3 до 9 лет [Там же, д. 1178, л. 63 об.].

В условиях войны ситуация с кадрами ухудшилась и в целом по стране. Повсеместно текучесть председателей колхозов приняла хронический характер. В первый же период войны в действующую армию было призвано не менее 60-70% председателей колхозов и бригадиров полеводческих бригад [2, с. 104].

В этой обстановке в феврале 1942 г. ЦК ВКП(б) принял постановление «О неправильном отношении Кировского обкома ВКП(б) к подбору руководящих кадров колхозов», в котором с учетом трудностей, возникших в кадровой сфере деревни, указал на необходимость широкого привлечения на должности председателей колхозов и бригадиров передовых авторитетных колхозников и особенно женщин [6, с. 43-44]. Аналогичные решения были приняты на местах. Марийский обком ВКП(б) в постановлении, принятом 19 февраля 1942 г., также обязал местные органы власти устранить имеющиеся недостатки по подбору руководящих кадров; укрепить руководство колхозами честными и проверенными людьми, хорошо знающими сельское хозяйство, и при этом обратить особое внимание на выдвижение женщин. Кроме того, установил, что решение снятия и выдвижения новых председателей колхозов должно рассматриваться райкомами партии с внесением своих предложений в обком и только после этого проводиться через общее собрание колхозников [7, д. 1186, л. 1-2].

Не сходила с повестки дня работы республиканских органов власти данная проблема и в дальнейшем. На очередном пленуме (февраль 1942 г.) Марийский обком ВКП(б) вновь указал на практику поспешности в решении кадровых вопросов, отметил, что «руководящие работники районов зачастую вместо оказания своевременной помощи председателю колхоза встают на путь снятия председателя с работы и отдачи под суд» [Там же, д. 1172, л. 220]. На такие же факты обратил внимание в своем выступлении и прокурор МАССР Шаталов: «В Сернурском районе уполнаркомзаг т. Васенев долгое время ничего не делал по предупреждению и пресечению антигосударственных тенденций, а затем одним выездом составил 12 материалов на председателей колхозов и все их передал в прокуратуру для привлечения к уголовной ответственности. Из всех этих материалов санкции были даны только на 4-х председателей колхозов. Такой подход к колхозным кадрам никуда не годится. Кадры, в особенности теперь, пришли новые. С ними надо работать, направлять их, помогать им» (ред. - С. В.) [Там же, л. 232]. В принятом 5 января 1943 г. постановлении Марийский обком ВКП(б) указал на недостатки в работе Наркомзема МАССР и политсектора Наркомзема республики в подборе, расстановке и воспитании председателей колхозов, отметил, что некоторые руководители земельных отделов и политотделов МТС продолжают недооценивать роль женщин в руководстве сельским хозяйством, проявляют косность и боязнь в выдвижении их на руководящую работу, обязал создавать из женщин необходимый резерв и смелее их выдвигать на руководящие должности в колхозах [Там же, д. 1193, л. 5-7].

Однако несмотря на принятие целого ряда директивных по своему характеру постановлений по кадровым вопросам, ситуация в целом с кадрами руководителей колхозов на протяжении всего периода войны оставалась в республике тяжелой.

Причин было множество, но самая главная коренилась в сокращении производительных сил, нехватке людей, общей тяжелой обстановке, сложившейся в годы войны в деревне.

Слабым звеном в этих условиях стал плохой подбор кадров, выдвижение на должности председателей непроверенных, неопытных работников, который вел к еще большей сменяемости и текучести кадров. За

1942 год из 1888 председателей колхозов в республике сменилось более 2 тыс., из которых 1500 ушли в РККА и более 100 человек были выдвинуты на более высокие посты, остальные же 400 или 17% состава были сняты как не справившиеся с работой и из-за злоупотреблений. Причем, как отмечалось в документах, особенно много случаев снятия было в Ронгинском районе - снято 40 председателей, Куженерском - 46 и т.д., и в связи с этим подчеркивалось, что ввиду распространения такой порочной практики в некоторых колхозах сменяемость достигала 3 и более человек, в частности, в колхозе «Эр кече» Косолаповского района сменилось 3 председателя, в колхозе «Мари кундем» Ронгинского района - 10 председателей и т.д. [Там же, д. 1179, л. 50 об.]. Методы администрирования получили широкое распространение в Косолаповском районе. На ХIII пленуме МОК ВКП(б) (октябрь 1942 г.) указывалось, что в данном районе председателей снимают все уполномоченные - заведующие сберкассой, управляющий сбербанком и другие, в итоге за короткий период было снято с должности более 40 председателей колхозов [Там же, д. 1177, л. 198]. Кроме того, выяснялось также и то, что во многих районах райкомы партии нарушают распоряжение о запрещении райкомами партии снимать председателей колхозов без ведома на то обкома ВКП(б) [Там же, д. 1179, л. 50].

Нередко вмешивался в кадровую политику и НКВД, проверявший состав кадров на предмет того, чтобы в их рядах не оказались «классово чуждые элементы, настроенные против колхозного строя, и саботажники», что также влияло на кадровые перестановки. Так, в материалах очередного ХVII пленума (октябрь 1943 г.) сообщалось, что в колхозе «2-ая пятилетка» Мари-Турекского района к руководству пробрались лица, враждебно настроенные к коллективному ведению сельского хозяйства. Председателем долгое время работал антисоветски настроенный противник колхозного строя (указывалась фамилия) - отсюда в колхозе пало в 1943 г. 107 голов скота, план по животноводству провален [Там же, д. 1181, л. 99]; в материалах ХII пленума (июль 1942 г.) сообщалось, что председатель колхоза «Онар» Куськинского сельсовета - сын кулака, отец его до революции торговал хлебом, счетовод колхоза также из семьи кулака и т.д. [Там же, д. 1175, л. 211]. Иными словами, чистка кадров продолжалась и в годы войны, и нередко она носила тенденциозный характер - неблагополучие или трудности в хозяйствах всегда связывались с кулацким прошлым председателя или членов правления колхозов или их родственными связями с мелкой буржуазией.

В итоге в некоторых колхозах возникал такой кадровый дефицит, и доходило до того, что назначать оказывалось некого. Так, в Пектубаевском районе «ничего лучшего не нашли как избрать 70-летнего старика, который еле-еле ходит и который на предложение его избрать председателем колхоза демонстративно покинул собрание» [Там же, д. 1180, л. 68].

В то же время, вероятно, делались и исключения. Так, оба моих деда были раскулачены в 30-е годы, но во время войны были назначены председателями колхозов. Колхоз, которым руководил дед по материнской линии (в Советском районе) Н. Агеев, был передовым. По рассказам матери, в колхозе был порядок, рожь колосилась стеной, нередко он сам сеял (хозяйство было небольшое), сам охранял зерно, все поставки выполнялись вовремя, голода не было.

Одним из недостатков в решении кадровых проблем деревни периода войны явилось также и то, что слабо выдвигались женщины на работу в качестве председателей колхозов, несмотря на кадровый голод, что объяснялось, с одной стороны, тем, что партийные и советские органы проявляли определенную нерешительность и неоперативность вследствие того, что боялись возлагать такую ответственность на женщин, и так обремененных заботами о хозяйстве и детях и т.д., а с другой, возможно, и сами женщины отказывались от выдвижения, понимая, с какими проблемами в дальнейшем им придется столкнуться. Так, К. Д. Орликов (секретарь МОК ВКП(б) по кадрам), выступая на собрании областного партактива (декабрь 1942 г.), отмечал, что «в 1941 г. мы говорили - надо подбирать такие руководящие кадры, которые бы не пошли в армию. Сегодня мы снова об этом говорим… продолжается недооценка выдвижения к руководству колхозами женщин. У нас женщин-председателей колхозов всего 189 (10,0%). Особенно плохо выдвигают женщин на руководящую работу в Юринском районе - там из 57 председателей женщин всего 2, Сотнурском - также 2 из 86, Мари-Турекском - 8 из 118, Моркинском - всего 6 из 144» (ред. - С. В.) [Там же, д. 1182, л. 56 - 56 об.].

Таким образом, в сельском хозяйстве республики в 1943-1944 гг. текучесть кадров среди председателей колхозов в силу объективных (трудные условия войны) и целого ряда субъективных причин (спешка, торопливость в решении кадровых вопросов, администрирование, применение репрессивных мер, слабое выдвижение женщин и др.) сохранялась и оставалась одной из серьезных проблем. Так, в 1943 г. вновь сменилось 683 (36% состава), из которых были сняты как не справившиеся - 146, за злоупотребления - 79 человек, причем, как указывалось в документах, высокая текучесть кадров сохранялась в Косолаповском районе - там сменилось 67 из 87 председателей (77%), Новоторъяльском - 53 из 180 (29,4%), Моркинском - 59 из 144 (41%). Сменяемость серьезно отражалась на качественном составе - все меньше становилось опытных, знающих свое дело работников и все больше малоопытных, неквалифицированных работников. По состоянию на начало 1944 г., из 1880 председателей имели стаж работы до 1 года 761 (48%), от 1 до 2 лет - 695 (37%), от 2 до 3 лет - всего 9%, а председателей со стажем свыше 3 лет насчитывалось единицы [8, д. 889, л. 27 об., 53]. Обращалось внимание и на то, что слабой была и прослойка коммунистов в составе председателей колхозов. Так, по данным на начало 1944 г., всего имелось среди них 145 членов ВКП(б) - (7,5%) (в Килемарском районе - 1 из 53, Сотнурском - 3 из 68, Ронгинском - 4 из 117 и т.д.) [Там же, л. 54 об.], первичных партийных организаций насчитывалось всего 10 на 1890 колхозов (причем в таких районах как Новоторъяльский, Хлебниковский, Мари-Турекский не было ни одной партийной организации) [Там же, д. 890, л. 250]. управленческий кадровый административный колхоз

В районах, как и в прежние годы, продолжалась политика необоснованных репрессий по отношению к председателям - нередко они становились объектом угроз и нападок, оскорблений со стороны представителей не только районного, но и республиканского начальства. Так, секретарь Моркинского райкома партии Г. М. Эрский, выступая на ХIV пленуме МОК ВКП(б) (январь 1943 г.), говорил, что «в радиоперекличке иногда председателей колхозов и сельских Советов начинают так критиковать, что волосы встают дыбом» [7, д. 1178, л. 68]. На факты преобладания администрирования в работе партийных руководителей обращал внимание и Л. Я. Флорентьев (нарком земледелия МАССР): «Почему не засыпаете семена? Почему стоят молотилки? Не исправите положение - отдадим под суд. Не умея разобраться в причинах отставания колхозов, сельского совета, района, некоторые наши коммунисты из числа районных руководителей начинают винить руководителей колхозов и применяют к ним необоснованные репрессии. Такое администрирование вместо глубокого изучения причин отставания и толкового распорядительства ничего полезного дать не может» (ред. - С. В.) [Там же, д. 1179, л. 28]. Сохранялась и практика необоснованного привлечения к суду, что свидетельствовало о том, что спешка и скоропалительность, администрирование в отношении председателей колхозов сохранялись. Так, за 1943 год работниками районных прокуратур оформлены дела на 84 председателя, при этом республиканской прокуратурой было отклонено 26 дел, причем в Звениговском районе из 5 привлеченных к судебной ответственности, отклоненными оказались 3, в Йошкар-Олинском - 5 из 11 и т.д. [Там же, д. 1180, л. 69].

Кроме того, повсеместно в районах, несмотря на требования партийных органов, продолжала иметь место практика назначения, снятия и перевода их на другую работу без санкции на то обкома ВКП(б), а нередко и райкома партии (снять председателя колхоза могли и председатели сельсоветов, и уполномоченные), поэтому, по данным на июль 1943 г. оказалось из 1890 председателей колхозов, утвержденных на заседании райкомов партии, всего 1215 (64%) [Там же, л. 67 об.].

Совершенно очевидно, что кадровые перетряски плохо влияли на работу колхозов. На это в частности указывал К. Д. Орликов. Выступая на ХVI пленуме МОК ВКП(б) (июль 1943 г.), он говорил, что проверкой установлено, что в самых отстающих колхозах Косолаповского района сменилось по 6-8 председателей колхозов, и каждый из них проработал на своем посту в общей сложности от одного до 4 месяцев… отсюда

36 Издательство «Грамота» www.gramota.net

совершенно ясно, почему эти колхозы являются отстающими, почему «в целом Косолаповский район проваливает целый ряд вопросов в области сельского хозяйства», и приводил в подтверждение своих слов следующие примеры: колхоз «Эр кече» Руяльского сельсовета был ранее передовым, председателем колхоза работал Иванов, через 4 месяца его сняли как не справившегося, назначили Бирюкова, который также работал плохо, да еще в придачу пьянствовал, его также сняли. В итоге колхоз пришел в крайне тяжелое состояние, его хозяйство оказалось подорванным, на трудодни колхозники ничего не получили. За истекший период 1943 г. в колхозе пало 9 лошадей, 14 голов крупного рогатого скота, 40 овец и 13 свиней - семян, грубых кормов, концентратов колхоз не имеет (ред. - С. В.) [Там же, л. 68]. На это же указывал и председатель Госплана при СНК МАССР А. Ф. Кашников: «Казалось бы, что отстающие колхозы должны быть укомплектованы самыми лучшими руководящими кадрами. Однако на практике этого нет. В отстающих колхозах, как правило, кадры слабые, беспомощные. Вместо оказания этим слабым колхозным кадрам повседневной практической помощи, они систематически избиваются (т.е. подвергаются критике, оскорблениям, угрозам и т.д. - ред. - С. В.) и сменяются». В подтверждение своих слов он приводил следующие примеры. В колхозе «Тихомирово» Куженерского района, который является одним из отстающих, за 1943 год сменилось 3 председателя колхоза, 3 заведующих фермами, 3 старших конюха, а с момента организации этого колхоза (1931 г.) сменилось 17 председателей колхозов. В колхозе «Вперед» за 3 года сменилось 4 председателя, «18 партсъезд» - 10 счетоводов и т.д. [8, д. 891, л. 38].

На заключительном этапе в условиях коренного перелома военных действий на фронтах Великой Отечественной войны и улучшения общей военно-стратегической обстановки в стране обозначились некоторые позитивные перемены и в кадровой политике. В 1944-1945 гг. был принят целый ряд постановлений ЦК ВКП(б), направленных на кардинальное улучшение руководства Марийским обкомом ВКП(б) сельским хозяйством республики, в том числе и решения кадровых вопросов. Так, ЦК ВКП(б) в постановлении по отчету Марийского обкома ВКП(б) (от 30 августа 1944 г.) обязал местные органы власти обратить серьезное внимание на воспитание кадров председателей колхозов, покончить с «практикой легкомысленного их подбора и необоснованного смещения с занимаемых постов». В целях оказания практической помощи в подготовке председателей колхозов санкционировал решение об организации постоянно действующих 3-х месячных курсов председателей колхозов с контингентом в 100 человек [Там же, л. 31]. В ответ на резкую и обоснованную критику в свой адрес республиканские власти поспешили исправить недостатки, связанные с текучестью кадров в колхозах республики. По данным на декабрь 1944 г., сменяемость председателей уменьшилась почти вдвое: если с января по июнь 1944 г. было освобождено 392 председателя или в среднем в месяц менялось по 65 председателей, то за последние 6 месяцев 1944 г. сменилось 208 или в среднем по 35 председателей. Всего же в 1944 г. были сняты как не справившиеся 148 и за злоупотребления - 96. Вместе с тем отмечалось, что сменяемость оставалась на высоком уровне в Медведевском районе, там сменилось 46 из 89 председателей (52%), 20 были сняты как не справившиеся и за злоупотребления, и при этом 24 сняты с должности без ведома обкома партии. Нарекания были сделаны также в адрес Оршанского, Новоторъяльского и Казанского районов республик, в которых сохранялась большая текучесть кадров [Там же, д. 892, л. 71-72].

Важным фактором укрепления кадров на последнем этапе войны стала и частичная мобилизация воинского контингента. В связи с чем к концу войну, в частности, удельный вес женщин среди председателей колхозов республики снизился с 12,4 до 6,8%, бригадиров полеводческих бригад - с 63,9 до 51,8% и т.д. В целом к концу 1945 г. состав председателей колхозов МАССР выглядел следующим образом: из 1939 председателей колхозов 818 (42,2%) работали до одного года, 610 (31,5%) - от 1 до 3 лет и 511 (26,3%) - свыше 3 лет [2, с. 403, 409].

Таким образом, война 1941-1945 гг. стала суровым испытанием для колхозов Марийской АССР и породила немало трудностей и в кадровой сфере деревни. Сложившая ситуация объяснялась не только трудностями военного времени, но и целым рядом субъективных факторов (излишним администрированием, нажимом, элементами классового подхода и др.), особой ответственностью, которая легла на плечи руководящих кадров колхозов, усилением требований и репрессии по отношению к ним и необходимостью решения сложнейших задач по обеспечению выполнения планов и, прежде всего, выполнения государственных поставок сельскохозяйственной продукции государству в чрезвычайно тяжелых условиях военного времени.

Список литературы

1. Анисков В. Т. Крестьянство против фашизма 1941-1945: история и психология подвига. М.: Памятники исторической мысли, 2003. 500 с.

2. Арутюнян Ю. В. Советское крестьянство в годы Великой Отечественной войны. М.: Наука, 1970. 466 с.

3. История советского крестьянства: в 5-ти т. М.: Наука, 1986-1988. Т. 3. Крестьянство СССР накануне и в годы Великой Отечественной войны (1938-1945). 447 с.

4. Корнилов Г. Е. Уральская деревня в период Великой Отечественной войны (1941-1945 гг.). Свердловск: Изд-во Урал. ун-та, 1990. 223 с.

5. Мордовия в период Великой Отечественной войны 1941-1945 гг.: в 2-х т. Саранск, 2005. Т. 2. 424 с.

6. Партийное строительство. 1942. № 4.

7. Российский государственный архив социально-политической истории (РГАСПИ). Ф. 17. Оп. 43.

8. РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 44.

9. Шушкин Н. Н. Во имя победы: организаторская работа партии в деревне в годы Великой Отечественной войны. Петрозаводск: Карелия, 1970. Ч. 1. 333 с.

Размещено на Allbest.ru