Социальная история российского села: гендерный аспект современных исследований

Размещено на http://www.allbest.ru/

УДК 941(47+57)

Тамбовский государственный технический университет vladyka62@mail.ru

Кафедра «История и философия»

Социальная история российского села: гендерный аспект современных исследований

Владимир Борисович Безгин, д. ист. н., доцент

Аннотация

социальный история гендерный земельный

Статья представляет собой рецензию исследований проблем социальной истории, результаты которых были опубликованы в журнале «Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики» за последние два года. Автор делает акцент на изучении в этих работах гендерного аспекта. Хронологические рамки рецензируемых исследований в основном обозначены второй половиной XIX - началом XX в.

Ключевые слова и фразы: социальная история; гендерный подход; крестьянство; право на передвижение; женский протест; правовой статус; земельный надел; священнослужители; опека малолетних.

Annotation

The author presents the review of social history problems researches, which results have been published in the journal “Historical, Philosophical, Political and Law Sciences, Culturology and Study of Art. Issues of Theory and Practice” for the last two years, emphasizes gender aspect study in these works, and specifies the chronological framework of the peer-reviewed researches mainly by the second half of the XIX^th - the beginning of the XX^th century.

Key words and phrases: social history; gender approach; peasantry; right to movement; women protest; legal status; land allotment; priesthood; guardianship of minors.

Работа выполнена при финансовой поддержке гранта РГНФ и администрации Тамбовской области, проект 11-11-68003 а/Ц.

Изучение социальной истории в современной науке является динамично и плодотворно развивающимся научным направлением. Исследования специалистов касаются самых разных сторон общественной жизни нашей страны в прошлом. Вполне закономерен возросший в последние годы интерес к изучению гендерного аспекта истории сельской повседневности. Свидетельством тому является целый ряд статей, опубликованных в нашем журнале за последние два года. Научному рецензированию их содержания и посвящена эта работа.

Теоретические аспекты изучения обыденной реальности и значение социально-философской рефлексии гендерных взаимодействий раскрыты в статье Л. Е. Леухиной [4]. Посредством содержательного историографического обзора автор установила степень изученности проблемы и раскрыла содержание выводов, к которым пришли предшественники [Там же, c. 117]. Философское осмысление гендерного аспекта обыденности представляется важным в применении исследовательского инструментария в изучении проблем социальной истории в целом и истории сельской повседневности в частности. Не вызывает сомнения утверждение автора о том, что «медленное совершенствование материально-производственной сферы до начала ХХ века не влекло резких изменений в сферах общественной системы, еще слабее оно оказывало влияние на гендерные устои обыденного существования человека» [Там же, с. 117-118]. Напротив, в ходе модернизационных процессов, затрагивающих основы традиционного общества, эволюция гендера становится очевидной.

Исследованию особенностей эволюции русской общины посвящена статья Л. М. Кожевниковой [2]. Историографический анализ содержания проблемы позволил автору установить соотношение коллективного и индивидуального в природе крестьянского права. Именно сочетание этих начал, по мнению исследователя, «являлось выражением национального отличия российского государства… и наложило отпечаток на развитие аграрных отношений» [Там же, с. 86]. Изучение факторов, определивших характер эволюции общинного уклада, приводит автора к выводу о том, что «ограниченные возможности крестьянского хозяйства в сочетании с суровыми природно-климатическими условиями и примитивной сельскохозяйственной техникой препятствовали совершенствованию аграрной технологии» [Там же, с. 88]. Живучесть общинных традиций наглядно проявилась в ходе политики деколлективизации деревни, предпринятой властью в начале 1990-х гг.

На основе гендерного подхода выполнено исследование Г. В. Лаухиной [3]. Автор изучила проблему взаимосвязи женского земледельческого труда и его правового статуса. На основе данных губернской статистики и свидетельств современников липецким историком дана оценка трудового участия крестьянок в традиционном комплексе сельскохозяйственных работ. Женский труд, по мнению автора, применялся в разной степени интенсивности на всех этапах земледельческого цикла, и особо значимой была его роль в процессе уборки урожая [Там же, с. 104].

Еще одна очень важная в исследовательском плане проблема рассмотрена в статье. Это право сельских женщин на земельный надел. Согласно нормам обычного права, таким правом они не обладали, но в ряде тамбовских сел, как отмечает автор, земельный надел получали вдовы, имеющие сыновей, а иногда и дочерей, если они были в состоянии уплачивать подати с земли [Там же]. Трансформация норм обычного права в вопросе женской собственности на землю выразилась в признании наследственных прав женщин на четверные земли. Исследователем аргументированно доказано, что крестьянки являлись наследницами и собственницами четверных земель, что признавалось сельской общиной и подтверждалось решением волостных судов [Там же, с. 104-105].

В работе Ю. В. Литвин нашла свое отражение проблема личных прав крестьянки, в частности ее право на свободу передвижения [5]. Статья посвящена анализу семейного положения карельской крестьянки Олонецкой губернии второй половины XIX - начала XX в. Изучение сути конфликтов, ставших причиной судебных разбирательств, позволило автору раскрыть как содержание правовых обычаев села, так и практику выдачи паспортов крестьянкам. По подсчетам Ю. В. Литвин, сельские женщины составляли около одной пятой от общего числа отходников Кондопожской волости Петрозаводского уезда в 1898 г. [Там же, с. 97]. Ценным в работе является то, что исследовательница привлекла архивные документы, посредством которых установила причины, побуждавшие сельских женщин, в том числе и замужних, отправляться на заработки в город. Обоснован и вывод автора о том, что «многочисленные ходатайства о получении паспорта без согласия супруга постепенно привели к либерализации законодательства и отказу от ограничения для замужних женщин на свободу передвижения» [Там же, с. 99]. К сожалению, вне исследовательского интереса осталась проблема влияния возросшей социальной мобильности карельских крестьянок на традиционный уклад жизни и нравственную атмосферу деревни Олонецкой губернии.

Роли женского протеста в исторических событиях посвящена статья Н. В. Мясниковой [6]. Исследовательница из Приднестровья сделала акцент на изучении значения женского протеста в ходе социальноэкономических и политических кризисов. Содержательный исторический экскурс дал основание рассматривать «бабьи бунты» как своеобразный катализатор революционных событий [Там же]. Масштаб женского протеста становился и причиной корректировки правительственных мер. Так, волна «бабьих бунтов», прокатившаяся по российским селам в начале Первой мировой войны, привела к фактическому свертыванию землеустроительных работ в ходе столыпинской аграрной реформы. Исследовательница очень тонко установила природу женского протеста, которая выражалась в эмоциональном восприятии кризисных явлений, грозящих существованию семьи [Там же, с. 120]. Точно отражена в статье роль женщин в событиях февральской революции 1917 г. Автор отмечает, что обеспокоенность продовольственными проблемами: нехваткой хлеба, бесконечными очередями за продуктами первой необходимости и продовольствием - вызвала недовольство женщин-работниц, которое достигло к началу 1917 г. критической точки [Там же, с. 121]. Анализ женского протеста в советской России начала 1930-х гг. дает Н. В. Мясниковой основание сделать вывод о том, что «именно женщины, обозленные голодом, издевательствами и насилием над людьми, в том числе над детьми в ходе коллективизации, осквернением религиозных святынь со стороны властей и большевистских “активистов”, выступили в первых рядах сопротивления» [Там же]. Интересным в исследовательском плане представляется сюжет, посвященный участию женщин в разрешении молдовоприднестровского конфликта 1991-1992 гг. Мирное разрешение вооруженного противостояния сторон стало во многом возможным благодаря решительным действиям женского движения республики [Там же, с. 122]. Хотелось бы пожелать автору в ходе дальнейшего изучения данной проблемы установить характер и специфику протеста жительниц городов и женского населения российских деревень.

В статье воронежского историка Б. А. Ершова исследованы семейные основы жизни священнослужителей в губерниях Центрального Черноземья в XIX веке [1]. Им установлена специфика семейно-брачных отношений священников, которая была обусловлена церковными канонами. Другой особенностью семейной жизни священнослужителей являлась забота о нетрудоспособных родственниках. На основе материалов духовных консисторий епархий центрально-черноземных губерний автор раскрыл содержание традиции попечения священников о своих родителях и родственниках [Там же, с. 69]. Особое внимание автор уделил анализу положения в семье священника его супруги - матушки, определив его как социально рискованное, что выражалось в раннем замужестве, частых родах, в сочетании домашних забот с обязанностями по приходу [Там же, с. 70]. Функции и роль попадьи в повседневной жизни церковного прихода, к сожалению, остались вне исследовательского интереса автора статьи. Изучение состояния пенсионного обеспечения вдов священнослужителей приводит исследователя к обоснованному выводу о том, что «система правовой регламентации жизни женщины духовного сословия была далеко не совершенной и зачастую неспособной обеспечить нормальные условия для существования жен и детей духовного звания» [Там же]. Приводя численность женского православного монашества и соотношение в тамбовских монастырях числа монахинь (16,6%) и послушниц (83,4%), Б. А. Ершов делает, на мой взгляд, неверный вывод о том, что такое положение позволяло в любой момент поменять свою принадлежность к тому или иному слою населения и тем самым давало почувствовать свободу личности каждой из насельниц [Там же]. Такая ситуация была обусловлена отнюдь не конформизмом послушниц, а сроками испытания перед принятием монашеского пострига, он на практике мог составлять от 16 до 25 лет. В то же время не вызывает сомнения утверждение автора о том, что процесс открытия в регионе женских епархиальных училищ стал реакцией Церкви на объективную потребность в подготовке девиц духовного звания для последующей их приходской деятельности, требующей определенных умений [Там же].

Важной составляющей научного исследования выступает не только умение автора осуществить критический анализ выводов предшественников, но и поиск им новых подходов в изучении проблемы, а следовательно, возможно иной ее трактовки. Именно такой новаторский подход характерен для работы М. П. Осиповой, посвященной изучению содержания опеки малолетних детей в русской деревне конца XIX - начала XX века [7]. По ее мнению, «уникальность пореформенного института опеки в крестьянской среде заключалась в том, что он функционировал преимущественно на базе обычного права, основывался на традиционных нравственных представлениях народа о милосердии, социальной справедливости, человеколюбии» [Там же, с. 153].

На обширном архивном материале губерний Центрального Черноземья автор осуществила анализ материального обеспечения опекаемых сирот, поставив под сомнение распространенный в историографии тезис о безучастности общины к их положению. Изучив значительный массив дел об опеке, исследовательница приходит к выводу о том, что 90% опекаемых имели надельную землю, а в имущество около 80% сирот входила усадьба [Там же]. Анализ степени обеспеченности землей опекаемых в деревне сирот дал основание сделать вывод о том, что хотя опека и носила материальный характер, она устанавливалась не только в отношении зажиточных сирот, но и в отношении малолетних, имевших какое-либо имущество [Там же, с. 154]. М. П. Осипова обоснованно утверждает, что в сельской повседневности основанием к учреждению опеки выступал сам факт наличия у опекаемого какого-либо имущества, независимо от того, представлялось ли возможным за его счет содержать малолетнего или нет [Там же, с. 156]. Принципиальное значение имеет вывод автора о том, что им не было обнаружено фактов, свидетельствующих об ущемлении прав опекаемых малолетних как со стороны мира, так и со стороны частных лиц [Там же].

Содержание рецензируемых работ подтверждает актуальность изучения гендерного аспекта проблем социальной истории российского села. Внимание исследователей акцентировано на сюжетах, которые в современной исторической науке еще не получили своего полного и всестороннего освещения. Научная новизна их работ обусловлена привлечением значительного массива архивных источников, ранее не изученных специалистами. Преимущественно региональный характер проведенных исследований позволил установить особенности социальных процессов в повседневности российской деревни. Надеюсь, что изложенные мной замечания будут полезны авторам в их дальнейшей научной работе.

Список литературы

1. Ершов Б. А. Семейные основы жизни священнослужителей в губерниях Центрального Черноземья в XIX веке // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. Тамбов: Грамота, 2011. № 2 (8). Ч. II. С. 68-71.

2. Кожевникова Л. М. Роль крестьянской общины в аграрной истории и судьбе России // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. Тамбов: Грамота, 2011. № 7 (13). Ч. III. С. 85-90.

3. Лаухина Г. В. Женский земледельческий труд и его правовое обеспечение в 60-е годы XIX - начале XX века (по материалам Центрального Черноземья) // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. Тамбов: Грамота, 2011. № 4 (10). Ч. II. С. 103-105.

4. Леухина Л. Е. Обыденная реальность: гендерный аспект // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. Тамбов: Грамота, 2011. № 6 (12). Ч. II. С. 116-119.

5. Литвин Ю. В. Права крестьянки на свободу передвижения во второй половине XIX - начале XX в. (на материалах Олонецкой губернии) // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. Тамбов: Грамота, 2011. № 5 (11). Ч. III. С. 96-100.

6. Мясникова Н. В. Женский протест и его роль в исторических событиях // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. Тамбов: Грамота, 2011. № 4 (10). Ч. III. С. 119-123.

7. Осипова М. П. Материальное положение опекаемых малолетних в крестьянской среде Тамбовской губернии в конце XIX - начале XX века // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. Тамбов: Грамота, 2011. № 3 (9). Ч. II. С. 152-157.

Размещено на Allbest.ru