Политика Петра I по переселению армян и грузин в Дагестан

Размещено на http://www.allbest.ru//

Размещено на http://www.allbest.ru//

Институт истории, археологии и этнографии Дагестанского научного центра Российской академии наук

Политика Петра I по переселению армян и грузин в Дагестан

Магомедов Назим Абдурахманович, д.и.н.

Наиболее заметные изменения этнической картины дагестанского общества, в частности рост численности армяно-грузинского населения Дагестана, приходятся на первую четверть восемнадцатого столетия. Этому процессу способствовала политика российских властей по переселению выходцев из Закавказья в прикаспийские районы Дагестана. Со времени укрепления позиций России в Прикаспье приток армянского и грузинского населения в регион принял широкий размах. Угнетенные национальной и религиозной дискриминацией, испытывавшие насилие и произвол, выходцы из Закавказья были свидетелями совершенно иного отношения к себе.

С армянскими и грузинскими переселенцами российские власти связывали большие надежды на быстрый экономический подъем прикаспийских областей, развитие здесь новых отраслей хозяйства. В силу их христианской принадлежности, армяно-грузинские переселенцы рассматривались российскими властями как весьма важный пророссийский элемент [10, с. 126]. петр переселение закавказье

Грузия и Армения играли важную роль во внешней политике России на Кавказе. Не являясь целостными самостоятельными государствами, раздираемые между Османской Турцией и шахским Ираном, они добивались покровительства и помощи христианской России. Заключая военно-политический союз с Грузией и Арменией в августе 1722 г., Россия находила значительную военную поддержку в лице грузин и армян, которые, будучи хорошо знакомы с горным рельефом и местной военной обстановкой, легко могли решать проблемы, связанные со снабжением русской армии на Кавказе фуражом и провиантом. Россия выражала готовность освободить единоверные Грузию и Армению от власти Ирана, оградить от турецкой экспансии и принять их под свой протекторат [1, с. 13]. Одновременно Петр I призывал армян и грузин к переселению в Прикаспийские районы, находившиеся в сфере влияния России.

Указами Петра I направлялась и поощрялась колонизация районов Притеречья. Так, с помощью армян, тяготеющих к энергичным и активным действиям, российское правительство стремилось развивать торгово-экономическую жизнь в Прикаспьи, преследуя при этом и определенные политические цели, а именно создание условий для усиления своего влияния на юге и успешного продвижения на Кавказ и в Закавказье [2, с. 244]. Так, например, в 1710 г. Петр I, отвечая на челобитную «шаховой области армянина Сафара Васильева», приказал отвести ему место для шелкового завода, а также «земли у реки Терек, в окрестностях с. Андреевка для выращивания сорочинского пшена (рис), хлопка и для разведения тутовых деревьев». При этом указывалось, что «оброку с ево, тако ж и у привозных ево людей при нем прибывающих брать не велеть, дабы им было чем прокормить» [4, с. 39-40]. В скором времени после строительства шелкового завода здесь выросло поселение под названием Сарафанниково (по искаженному имени его основателя Сафара), куда «к работе из доброй воли переселились и построили слободу грузины и армяне» [7, с. 159].

В 1772 г. на заводе уже работало 227 армян, 153 грузина и 35 русских [3, с. 125].

С целью укрепления прочного положения армянских и грузинских купцов российское правительство распоряжается предоставить приезжающим в российские города закавказским купцам льготы и создать благоприятные условия для торговли и проживания. Петром I был издан ряд указов, согласно которым представителям армянских торговых кругов были предоставлены значительные привилегии. Поощряя приток армян в Россию и подвластные ей территории на Кавказе, будущий император в 1711 г. при создании Сената особо подчеркнул, что новый орган должен «…армян, как возможно, приласкать и облегчить, в чем пристойно, дабы тем подать охоту для большего их приезда» [14, с. 353]. Следствием нового указа был пересмотр договора с Джульфинской торговой компанией 1667 г., в результате которого армяне получили некоторые дополнительные льготы. В 1712 г. аналогичные права и привилегии были дарованы и грузинским армянам [4, с. 51-52].

Помимо облегчения в пошлинах с шелка-сырца и шелковых товаров запрещалось брать с армянских купцов провозные пошлины с жемчуга и драгоценных камней. Российское государство с большим вниманием относилось и к благоустройству путей сообщения, прикладывало усилия по охране дорог. В этих целях предписывалось также давать конвой для безопасности проезда армянских караванов через земли дагестанских феодальных владений, а также от Терского города до Астрахани, что не делалось ни для каких других иностранных купцов [6, с. 199]. Российское государство, оказывая восточным купцам посильную помощь в защите от разбойников, заинтересовано было в поддержании стабильных дипломатических отношений с южными соседями, в торговле с восточными странами, в большой потребности в иноземных товарах.

Более благоприятные условия для массового переселения армян и грузин в прикаспийские области Дагестана сложились после того, как состоялся поход Петра I на побережье Каспийского моря в 1722-1723 гг. Результаты этого похода были закреплены российско-иранским договором, подписанным в Петербурге 12 сентября 1723 г., по которому к России переходили Дербент, Баку, провинции Ширвана, Гилян, Мазандаран, Астрабад, полоса вдоль западного и южного побережья Каспийского моря. Прикаспийские области Кавказа, согласно Константинопольскому договору, заключенному в июле 1724 г., признала за Россией и Турция [9, с. 114-115]. Российские власти сохранили прежнее административно-территориальное управление этими областями, лишь передав верховную военно-политическую власть русским офицерам. Таким образом, Россия завладела Каспием, а прикаспийские провинции Кавказа стали составной частью ее территории.

После Каспийского похода, стремясь создать себе опору в прикаспийских областях и тем самым упрочить свои позиции в присоединенных территориях, правительство Петра I переселяло русское население в приграничные районы и привлекало сюда христианское население из Закавказья. Так, в июле 1723 г. Петр I подписал указ о предоставлении армянам, желавшим переехать на временное или постоянное жительство как в Россию, так и в новоосвоенные области, свободной экономической деятельности и льгот [12, с. 249].

Активно поощрялось российскими властями переселение к крепости Святого Креста армян и грузин, с помощью которых стремились оживить торговлю и хозяйственную деятельность «вновь заведенной» крепости. Особым приказом местным российским властям на Кавказе дано было распоряжение: «…когда из того армянского народа какие в крепость Святого Креста прибудут, то немедленно отведи им при оной крепости по рекам Сулаку, Аграхани и Тереку, где они пожелают, удобныя, потребныя и довольныя места, где они поселиться могли, и в протчем учинить им всякое вспоможение. И содержать оных в крепком охранении и поступать с ними таким порядком, дабы отнюдь от них никаких жалоб произойти не могло…» [7, с. 4].

После основания крепости Святого Креста сюда перешли на поселение 450 армянских и грузинских семей [2, с. 49], которые «на собственный кошт построили домы и лавки» [8, с. 79]. Кроме того, из Гиляна в крепость Святого Креста были переведены воины армянского и грузинского эскадронов, которые были сформированы в 1723 г. в Гиляне путем объединения мелких групп армян и грузин, оказавших помощь российской армии в борьбе против Ирана. В июне 1723 г. армяно-грузинский эскадрон вошел в состав российской армии под командованием генерала В. Я. Левашова. В течение ряда лет армяно-грузинский эскадрон активно участвовал в войне против Ирана в районе Каспийского бассейна, рассматривая свою борьбу как действенную помощь соотечественникам в Армении и Грузии, которые вели упорную борьбу против иранских и турецких завоевателей и угнетателей.

Крепость Святого Креста стала надежным пристанищем для армян и грузин, бежавших из горского плена. Комендант крепости Кропотов в запросе, обращенном к Сенату, спрашивал о том, как ему поступать с беженцами. В ответ на запрос коменданта указ Сената от 23 ноября 1724 г. гласил: «…вышедшим из плена грузинцам и армянам для поселения места отвесть… и которые впредь приходить будут, тем, дав на первое время проживания денег и хлеба, по рассмотрению, сколько кому надлежит, селить в тех же местах» [14, с. 373]. Таким образом, с целью привлечения армяно-грузинского населения в Прикаспийские области правительство создавало благоприятные условия для их проживания.

Христианское население Закавказья активно привлекалось к переселению не только в районы Притеречья, но и Южного Дагестана и Азербайджана. Е. И. Козубский, говоря непосредственно об армянах Дербента, отмечал, что «число их с начала XVIII в. значительно увеличивается» [13, с. 305]. После занятия Дербента 4 октября 1722 г. Петр I писал в инструкции ген.-лейт. М. Матюшкину: «Ежели будущим летом станут приходить торговые и ремесленные армяне и поселяне к Дербеню, и оных принимать и будет похотят поселитца, то бы селились, и отводить им земли торговым и ремесленным под дворы и огороды, а земледельцы против крестьян наших, обыкновенно под двор и под пашню земли, по скольку надлежить, а в Дербень пускать их с свидетельством наипаче; также которые армяне будут на войски привозить для продажи провиант и прочее, что солдатам потребно, и оных охранять» [Там же].

В силу их христианской принадлежности, армяне и грузины рассматривались российскими властями как сторонники пророссийской ориентации. Увеличению численности армян в Прикаспийских областях Кавказа и Дагестана в частности способствовали не только особое географическое положение региона, но и успешная политика Российского государства, создавшая благоприятные условия для торгово-промышленной деятельности, в том числе и возможности для них сохранить свой язык, веру, обычаи и самобытность. В этом плане особый интерес представляет изданная Петром I грамота от 10 ноября 1723 г., которая была адресована патриарху Исаию и всему армянскому народу об отводе мест для поселения их в Гиляне, Мазандаране, Баку и Дербенте, в которой говорится: «Дабы мы вас с фамилиями (семьями - Н. М., М. А.) вашими с высокою нашу императорскую протекцию приняли, и для жилища и для свободного вашего впредь пребывания в новополученных наших персидских провинциях по Каспийскому морю лежащих, удобные места отвести повелели, где бы вы спокойно пребывать и христианскую свою веру без препятия по закону своему отправлять могли. И понеже вы, честный армянский народ, ради христианства, в особливой нашей милости содерживая, того ради мы на сие прошение всемилостивейшее соизволяем» [Там же].

После того как Дербент стал российским городом, значительно увеличилось количество армян, желавших поселиться в Дербенте. Это было связано с тем, что здесь они могли находиться под покровительством российских властей. В ответ на вышеупомянутую грамоту императора в ноябре 1724 г. «присланные от армянского воинства» заявили в Коллегию иностранных дел о том, что «поп Антон просит, что он желает из Шемахи со всею своею фамилиею и с пожитками, как может убратца, перейти жить в Дербень, и дабы ему тамо повелено было дати двор. Також может он перезвать с собою и прихожань своих армян, которых будет дворов с 50» [Там же, с. 306].

Российское правительство, проводя политику переселения армян и грузин в прикаспийские районы Дагестана, старалось при этом не ущемить и не задевать религиозные чувства местного мусульманского населения. На обращение армян Дербента в Коллегию иностранных дел относительно предоставления им под церковь имеющуюся в городе «церковь армянскую, которую строил армянский патриарх, внук Григория Великого, из которой бесурманы (мусульмане - Н. М., М. А.) сделали мечеть, а потом - в простой амбар, где ныне кладут простые товары…», император дал распоряжение дербентскому коменданту Юнкеру и ген.лейт. М. Матюшкину отдать им «те дворы и пожитки, которые пусты…» [Там же].

В результате целенаправленной переселенческой политики Петра I в Дербенте сложились крупные армянская и грузинская общины. На карте Дербента 20-х гг. XVIII в. указано, что в «третьем городе» живут «обитатели армянские и индийские купцы, евреи и прочие». А в городе близ моря была расположена церковь грузинская, а вокруг нее «слобода грузинская» [11, с. 127]. По свидетельству И. Гербера, в конце царствования Петра Великого армяне в Дербенте населяли целую улицу. В 1727 г. жившие в Польше армяне просили о разрешении поселиться в Дербенте, что было дозволено [13, с. 306].

Армянская и грузинская общины Дербента пополнялись и за счет беглецов из горского плена. Комендант Дербента А. Юнгер в рапорте М. Матюшкину в 1724 г. сообщал, что бежавшим из плена 164 армянам и грузинам предоставлены земельные участки для строительства домов [5, с. 159]. Российские власти на Кавказе старались освободить невольников и устроить их на постоянное место жительства. В июне 1727 г. из губернской канцелярии Астрахани поступил указ к коменданту Дербента, предписывавший беглых грузин и армян не возвращать их прежним хозяевам, а давать им возможность вернуться на свою родину. В случае, когда беглые уплачивали хозяевам выкуп, их рекомендовалось принимать под защиту российского гарнизона [16, д. 150, л. 16].

Процесс формирования армяно-грузинской общины Дагестана продолжался и в последующем. Непростая международная обстановка, сложившаяся в Закавказье, в связи с усилившимися агрессивными планами иранотурецких завоевателей приводила к усилению пророссийских настроений армян и грузин. Среди них росло стремление находиться под влиянием России, под чьим покровительством они могли быть в полной безопасности. Российские власти, в свою очередь, также были заинтересованы в переселении армян и грузин в новозавоеванные области Западного Прикаспия. В силу их христианской принадлежности они рассматривались как весьма важный и надежный пророссийский элемент. Переселенческая политика России в Прикаспьи реализовывалась на официальном государственном уровне. Результатом этой политики явилось формирование крупных колоний армян и грузин в Дагестане, активно участвовавших в торговой деятельности Дагестана.

Список литературы

Абдуллаев Г. Б. Азербайджан в XVIII в. и взаимоотношения с Россией. Баку: Изд-во АН Аз. ССР, 1965. 622 с.

Аганесова Д. В., Суздальцева И. А. Армянские общины Дагестана в XVIII-XIX вв. Махачкала, 2007. 244 с.

Акты, собранные Кавказскою археографическою комиссиею. Тифлис, 1875. Т. 4. Ч. 2. 1011 с.

Армяно-русские отношения в первой трети XVIII в.:сборник документов. Ереван, 1964. Т. 2. Ч. 1. 287 с.

Армяно-русские отношения во втором тридцатилетии XVIII в.:сборник документов. Ереван, 1978. Т. 3. 256 с.

Броневский С. Новейшие географические и исторические известия о Кавказе. М., 1823. Ч. 1. 362 с.

Бутков П. Г. Материалы для новой истории Кавказа с 1722 по 1803 год. СПб., 1869. Ч. 1. 548 с.

Васильев Д. С. Очерки истории низовьев Терека. Махачкала, 1986. 246 с.

Гаджиев В. Г. Роль России в истории Дагестана. М., 1965. 392 с.

Гарунова Н. Н. Административная и культурная роль городов-крепостей в политике России на Северо-Восточном Кавказе в XVIII - первой половине XIX в. Махачкала, 2007. 304 с.

Гольденберг Л. А. Рукописные карты и планы XVIII в. как источник по истории города Дербента // Археографический ежегодник за 1963 г. М., 1964. С. 122-131.

История армянского народа / под ред. Б. Н. Аракеляна и А. Р. Иоаннисяна. Ереван, 1951. Ч. 1. 291 с.

Козубский Е. И. История города Дербента. Темир-Хан-Шура, 1906. 468 с.

Полное собрание законов Российской империи. СПб., 1830. Собрание 1. Т. VII.

Соловьев С. М. История России с древнейших времен. М., 1963. Кн. VIII. 658 с.

Центральный государственный архив Республики Дагестан (ЦГА РД). Ф. 18. Оп. 1.

Размещено на Allbest.ru