Молодежная кадровая политика ульяновских архиереев в конце 50-х – начале 60-х годов ХХ века и противостояние ей советского аппарата

Размещено на http://www.allbest.ru//

Размещено на http://www.allbest.ru//

Самарский государственный университет

Молодежная кадровая политика ульяновских архиереев в конце 50-Х - начале 60-Х годов ХХ века и противостояние ей советского аппарата

Подмарицын Алексей Геннадьевич,к.и.н.

Современные исследователи стали обращать внимание на ряд вопросов, связанных с ролью комсомола и шире - молодежи в системе взаимоотношений Советского государства и РПЦ в регионах в послевоенное время [3; 6; 7; 8].

В данной статье на конкретных примерах делается попытка показать кадровую молодежную политику Ульяновских епархиальных архиереев и механизм противостояния ей советского надзирательного аппарата в лице областного уполномоченного Совета по делам Русской православной церкви при Совете Министров СССР (СДРПЦ).

После устранения советскими чиновниками от управления епархией архиепископа Иоанна (Братолюбова) в мае 1959 г., до начала осени епархия управлялась Куйбышевским преосвященным Митрофаном (Гутовским). Епископ Митрофан уже был серьезно болен, и вплоть до своей смерти в сентябре 1959 г. значительных распоряжений по присоединенной Ульяновской епархии сделать не успел. Уполномоченный Кошман свидетельствовал в июле 1959 г.: «В настоящее время все церкви Ульяновской области находятся в ведении епископа Митрофана,

© Подмарицын А. Г., 2014 156 Издательство «Грамота» www.gramota.net

который руководит Куйбышевской епархией. Сам Митрофан сильно болеет, в г. Ульяновск еще не приезжал, однако три раза уже присылал своего секретаря для решения неотложных вопросов» [1, д. 1687, л. 60].

В течение последующего полугода объединенная Куйбышевско-Ульяновская епархия (с сохранением в делопроизводстве раздельных титулов) управлялась архиепископом Саратовским Палладием (Шерстенниковым) [4, с. 75]. В марте 1960 г. Патриархом Алексием I и Священным синодом РПЦ на Куйбышевскую кафедру был назначен постоянный управляющий архиепископ Мануил (Лемешевский). Для исследователя интересно будет установить некоторые особенности кадровой политики в Ульяновской епархии (существовавшей с октября 1959 г. на правах благочиния в Куйбышевской епархии) ее иерархов в отношении молодежи. Не секрет, что именно этот псевдопарадокс - почему молодежь, родившаяся и воспитанная при советском режиме, не только поддерживает религиозные «предрассудки», но и становится в ряды клириков - занимал умы тогдашних партократов-идеологов. Отсюда резкая реакция хрущевского аппарата на воспроизводство клириков, на оплоты будущего РПЦ - духовные школы и монастыри, приведшая к созданию целой (не лишенной последовательности) программы на изживание религии в стране путем административносилового преследования верующих и превращение Церкви в денежного донора сомнительных коммунистических проектов на международной арене и внутри страны.

В плане работы уполномоченного СДРПЦ по Ульяновской области на 1961 г., согласованном с обкомом КПСС и облисполкомом, значилось: «Проводить и впредь линию на удаление из церкви молодых священнослужителей», для чего «при выезде в районы и впредь обязательно выступать с консультациями по вопросам церкви перед узким кругом руководящих работников. Оказывать им активную помощь в решении вопросов, относящихся к церкви (закрытии церкви, отобрании помещений, компрометации духовенства в печати и т.п.)» [1, д. 1884, л. 3, 4].

Ульяновский уполномоченный СДРПЦ Кошман, характеризуя епархиально-административную деятельность архиепископа Ульяновского и Мелекесского Иоанна (Братолюбова), отмечал: «Главная забота, которая не дает покоя епископу, это как можно больше иметь дохода в каждой церкви, чтобы укреплять устои церкви. Епископ большое внимание уделяет приему молодежи в служители церкви, он устанавливает ей высокие ставки жалованья и быстро продвигает по службе» [2, д. 55, л. 94]. «Чтобы молодежь закреплялась на службе в церкви, епископ не только устанавливает высокие оклады жалованья, …но и предоставляет каждому квартиру» [1, д. 1482, л. 3].

Архиепископ Ульяновский Иоанн обратился в начале 1959 г. с рапортом в Патриархию, в котором свидетельствовал о непрекращающемся давлении на него самого и духовенство епархии со стороны Кошмана. В своем рапорте преосвященный указывал, в том числе, что Кошман вел разговоры «с молодым духовенством, являющимся к нему на регистрацию, об оставлении духовной службы, стыдил их якобы, зачем они приняли священнический сан, сулил блага на гражданской службе и т.п.» [Там же, д. 1687, л. 50].

25 марта 1959 г. находившийся в командировке в Ульяновске старший инспектор СДРПЦ Рогачев принял архиерея и группу духовенства. «Особо акцентировал Иоанн на вопрос разговора т. Кошмана с молодыми священниками, которых он якобы уговаривал оставить службу и духовный сан. Показал мне заявления священника Потоцкого 1923 г. рождения, сына настоятеля Кладбищенской церкви г. Ульяновска и диакона Сухова 1918 г. рождения, в которых сообщается о подобных разговорах» [Там же, л. 51].

Несмотря на то, что старший инспектор СДРПЦ Рогачев указал уполномоченному Кошману на недопустимость подобных действий в отношении духовенства, последний вплоть до снятия с должности осенью 1962 г. продолжал подобную практику. В очередном отчетно-информационном докладе Кошман сообщал следующее: «Случаев снятия сана священнослужителями в 1961 г. в Ульяновской области не было. Однако работа в этой части проводилась, особенно среди молодого духовенства (Мамкин, Воропаев, Зайцев, Степаненко, Барсуков). Из этих пяти человек - трое являются бывшими комсомольцами (Мамакин, Зайцев и Степаненко), однако комсомольские органы с ними никакой работы не провели, чтобы они ушли из церкви, несмотря на мои рекомендации. Во время неоднократных бесед со мною, все эти три лица обнаруживали шаткое настроение, но в тоже время заявляли: Їесли можно, то они желают еще послужить в церкви?. Диакон Степаненко даже заявил, что он давно ушел бы из церкви, но якобы возражает жена и мать. Что жалованье ему в церкви (100 руб.) его не устраивает, что он смог бы больше зарабатывать в другом месте, сам он бывший тракторист и вожатый трамвая. Проведена определенная работа с диаконом Барсуковым (с. Павловка, Барышского района), бывшим рабочим спиртозавода, в январе с.г. и он ушел сам из церкви, райисполком помогает ему устроиться на работу» [Там же, д. 1884, л. 10-11].

Если проанализировать кадровую политику временноуправляющего архиепископа Палладия в Ульяновской епархии, то ее можно в целом характеризовать как сохранение status quo. Данный преосвященный старался не конфликтовать с местными властями, однако, если этого требовала «польза для дела», то он шел на значительные уступки властям [5, д. 419, л. 106]. По замечанию ульяновского уполномоченного, «после ухода Братолюбова из правящих епископов, новые епископы Митрофан и Палладий своей инициативы в перемещении кадров священнослужителей почти не проявляли. Если и делалась какая-либо перестановка, то согласовывалась с уполномоченным» [1, д. 1785, л. 4]. Отношение преосвященного Мануила (Лемешевского) к молодому духовенству характеризует фраза из отчетно-информационного доклада Кошмана за 1960 г.:

«Особенно старается отстоять молодежь, выдвинуть ее в настоятели» [Там же, д. 1884, л. 23].

Именно во время управления архиепископом Палладием Ульяновской епархией во всей стране начинается идеологическая кампания искусственно спровоцированных советским режимом отречений от сана (и/или Церкви). Эта кампания продлилась примерно с начала 1959 по 1963 г.

ISSN 1997-292X № 4 (42) 2014, часть 2 157

28 октября 1959 г. в газете «Ульяновский комсомолец» было опубликовано заявление диакона Воскресенской церкви г. Ульяновска Власова Анатолия Ивановича, в котором он писал: «Я, дьякон ульяновской церкви, Анатолий Власов открыто отрекаюсь от церкви и снимаю с себя духовный сан» [9]. С 23 октября Власов не являлся на службу, о чем настоятель Воскресенского кладбищенского храма протоиерей Георгий Логунов сообщил Куйбышевскому епархиальному совету, специально созданному архиепископом Палладием для управления в первой инстанции соединенной Куйбышевско-Ульяновской епархией. Ничего не говоря об отречении Власова, настоятель лишь указывал, что «по дошедшим слухам он устраивается на работу на автомобильный завод города Ульяновска» [5, д. 419, л. 98].

После публикации в газете, немедленно отосланной архиепископу Палладию в Саратов, по окончании советских ноябрьских праздников последовал указ преосвященного за № 188 от 11 ноября 1959 г., которым Власов лишался сана и отлучался от Церкви. Указ адресовался Куйбышевскому епархиальному совету с высылкой копий благочинному Ульяновского округа протоиерею Иоанну Троицкому, настоятелю Кладбищенской церкви г. Ульяновска протоиерею Георгию Логинову и уполномоченному СДРПЦ Кошману. В указе, со ссылкой на публикацию в газете, выносилось следующее определение архиерея: «Принимая во внимание настоящее заявление диакона Власова и руководствуясь 62 правилом Св. Апостол, объявляю Власова Анатолия ЛИШЕННЫМ САНА ДИАКОНА с исключением его из клира церковного и, впредь до раскаяния, отлученным от Св. ЦЕРКВИ» [Там же, л. 99]. На следующий день Ульяновскому благочинному протоиерею Иоанну Троицкому было послано следующее уведомление телеграфом: «Ближайшие дни побывайте Саратове по делам Ульяновской епархии. А. П.» [Там же, л. 101].

Для исследователя интересен разбор содержания печатной публикации, подписанной А. Власовым. Прежде всего, обращает внимание тот факт, что текст литературно обработан и преднамеренно публицистичен. В нем присутствуют обращение к человеческим чувствам читателей, публично показанное чувство вины и сожаления о содеянном. После промелькнувшей ссылки на тяжелые житейские обстоятельства, толкнувшие автора в «объятия» Церкви, последний посвящает ? публикации заимствованным из тогдашних атеистических брошюрок материалам. Именно здесь имеется один факт преднамеренного или непреднамеренного небрежения к общеизвестным данным, который привел к заведомо несерьезному отношению верующих к данной публикации. Говоря о сотворении людей, автор(-ы?) дезинформирует - «в начале был сотворен Їиз греха земного? (выделено автором - П. А.) мужчина, потом животное и, наконец, женщина» [9]. Комментарии излишни.

Оставшаяся добрая половина текста - это выворачивание наизнанку реальных фактов полуторагодичного служения Власова в качестве духовного лица и поливание грязью бывших своих сослуживцев. В этом разделе также можно отметить внешнюю правку, выдающую элементарно неграмотного в церковной сфере человека.

Два раза диакон Алексий Предтеченский отнесен к «духовным отцам» и «духовным пастырям» [Там же]. Оба словосочетания к диаконам не применяются.

До нашего времени дошло не менее интересное свидетельство со стороны верующих о самом Власове. Среди документов, свидетельствующих об отречении бывшего диакона, сохранилось письмо простой верующей на имя архиепископа Палладия. Оно подписано «А. Тарасова» и содержит характеристику в том числе и самого А. Власова. Автор письма специально обращала внимание на безобразников из числа молодежи и не вполне грамотным слогом и стилем пыталась довести до управляющего епархией мысль, что современная молодежь кардинально отличается от почтенных стариков, проживших отнюдь не легкую жизнь: «И еще темная личность Анатолий дьякон на кладбище бывший комсомолец работал в филармонии, все эти служаки бритые ходят в кино, смеются над старыми бородатыми попами со своими знакомыми, вот и пишет газета» [5, д. 419, л. 96 об.]. Как отмечала А. Тарасова, «в нашем городе никогда не писали в газетах про церковных служителей, и за последнее время частенько появляются заметки. Люди ходят в церковь самые некультурные, которые не знают, что за духовенство и откуда оно» [Там же, л. 97 - 97 об.].

По свидетельству уполномоченного, в 1959 г. «из числа выбывших совсем оставили службу в церкви - 8 человек, из них из числа молодежи - Власов, Куницын, Потоцкий Федор и др., <…> диакон Власов Анатолий совсем отрекся от церкви, о чем выступил со статьей в газете ЇУльяновский комсомолец? и выступал по радио» [1, д. 1785, л. 4]. Уполномоченный не упускал случая публичной огласки компрометирующих материалов или случаев ухода из Церкви духовенства и особенно молодого. В том же 1959 г. появлялись публикации в областных газетах «Ульяновская правда», «Ульяновский комсомолец», на местное радио «регулярно давалось достаточно материала на антирелигиозные темы и для дискредитации духовенства» [Там же, л. 5]. В числе печатных материалов упоминались: «ЇРазвенчание библии?, ЇПравда о религии?, ЇПохождение диакона Николая Рыжкова? <…> ЇЯб ольше не служитель церкви? (статья бывшего диакона Власова из кладбищенской церкви г. Ульяновска)» [Там же].

Протодиакон Н. Рыжков, бывший член ВЛКСМ и работник Ульяновской филармонии, негативно характеризовался как уполномоченным Кошманом, так и самими верующими. В одном из отчетов чиновник в числе уволенных за штат в 1958 г. упоминал протодиакона Рыжкова, который отличался несдержанностью в винопитии [Там же, д. 1482, л. 4]. Верующая А. Тарасова отмечала, что о. Николай «пьет и духовенство обманывает, что он болен, его все любят, что он такой на вид и всем угождает» [5, д. 419, л. 96 об.]. Именно в декабрьские дни 1959 г. и закончилась духовная карьера протодиакона Николая Рыжкова. 18 декабря он обратился с прошением к исполняющему должность настоятеля Св. Неопалимовской церкви г. Ульяновска иерею Николаю Цыбакину об освобождении его по болезни (язва желудка) от штатной должности протодиакона. Иерей Цыбакин 20 декабря отправил рапорт преосвященному Палладию, который 23 числа указом № 216 благословил освободить протодиакона Н. Рыжкова от занимаемой должности и почислить за штат [Там же, л. 197-200].

158 Издательство «Грамота» www.gramota.net

Подводя итоги рассмотрения молодежно-кадровой политики последовательно сменявших друг друга на рубеже 1950-1960-х гг. управляющих Ульяновской епархией архиепископов Иоанна, Палладия и Мануила, можно выделить четко прослеживавшиеся тенденции к заполнению вакансий духовенства молодыми образованными верующими, их серьезной экономической поддержкой, назначению молодого духовенства на ответственные должности.

Определенную и немалую часть отреченцев указанного периода составила именно молодежь, родившаяся и выросшая при советском строе. Именно к ней-то успешно применялись различные методы (вербального, экономического, силового характера) атеистического убеждения партчиновников. К чести большинства молодых клириков, ровесников ренегатов, их вера и жизненная позиция, подвергавшаяся не менее жесткому советскому прессингу, помогла выстоять и пережить период достаточно жесткой хрущевской антирелигиозной реакции.

Список литературы

Государственный архив Российской Федерации (ГА РФ). Ф. Р-6991. Оп. 1.

ГА РФ. Р-6991. Оп. 7.

Кошкаров А. Г.Государственное влияние на православную традицию в советском обществе 1940-1980-х гг. (на примере Юга Западной Сибири) // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. Тамбов: Грамота, 2013. № 11 (37). Ч. II. C. 81-84.

Подмарицын А. Г. «Закрытие» Ульяновской и Мелекесской епархии в 1959 году // Вестник Самарского государственного университета. 2013. № 2 (103). С. 71-76.

Самарский епархиальный архив. Ф. 1. Оп. 1.11.

Слезин А. А.Политический контроль в религиозной сфере и правосознание молодежи // Философия права. 2010. № 3. С. 95-98.

Слезин А. А. Тайные методы борьбы с религией в Тамбовской области на рубеже 1950-1960-х гг. // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. Тамбов: Грамота, 2013. № 9 (35). Ч. II. C. 169-172.

Слезин А. А., Беляев А. А. Провинциальный комсомол в системе взаимоотношений Советского государства и Русской православной церкви (1940-е - начало 1960-х гг.) // Политика и общество. 2010. № 1. С. 22-29.

Ульяновский комсомолец. 1959. 28 октября.

Размещено на Allbest.ru