Размещено на http://www.allbest.ru/

1

Нравственно-эстетические доминанты образования в России первой половины XVIII века

Культура России претерпела радикальные изменения в XVIII веке, когда процесс секуляризации общественной жизни видоизменил и всю ценностную сферу. В эпоху Просвещения место древнерусской «книжности» заняла новоевропейская наука. Роль главного двигателя Просвещения взяло на себя государство, стремясь подчинить себе и церковь. Начавшись с петровскими реформами, отечественное Просвещение ставило своей целью «догнать» передовые страны Европы. Для достижения данной цели Петр пошел на разрыв с традицией, который оказался весьма болезненным. Навязывание европейских образцов «сверху» касалось придворных, власть имущих и абсолютно было чуждо большинству - русским крестьянам. Следовательно, в культуре России XVIII века складывалась противоречивая ситуация: насаждение новоевропейских ценностных ориентиров в состав традиционной древнерусской аксиосферы. С синергетической точки зрения это была опасная для целостности системы флуктуация, которая предполагала включение чужеродного элемента в устоявшуюся систему. Это противоречие нашло свое отражение, прежде всего, в создаваемой светской системе образования, а также в нравственно-эстетических аспектах образовательных и воспитательных программ.

Новые трактовки эстетических ценностей появились в учебных пособиях для иконописцев. Так, с конца XVII века эстетическая категория красоты приобретала новую ценностную характеристику: от теологической «красоты как бытия» - к онтологической красоте как проявлению жизни. Например, «Книга Слова избранные святых отец о поклонении и о чести святых икон», выпущенная в Москве 28 августа 1642 г., учила воспринимать образ как отражение «живого и пребывающего или бывшего некогда». Данный посыл свидетельствовал о появлении реалистических элементов в художественном творчестве иконописцев. Далее развитие реалистических канонов и живописи привело к появлению парсуны - промежуточного варианта между иконой и портретом, а с начала XVIII века - к утверждению светской моды на портрет (камерный и парадный). Для получения образования в области светской живописи Петр Великий отправлял молодых художников учиться за границу, где они овладевали новыми эстетическими канонами. Художники учились «следовать натуре» - соблюдать внешнее сходство с героем, создавать объем и трехмерность, правильно

изображать пропорции тела и лица, придерживаться закона прямой перспективы, безошибочно намечать человеческий характер и настроение, передавать сложнейшую игру светотени. Вернувшиеся в Россию ученики (И. Никитин, А. Матвеев) положили начало русской светской живописи, а русский живописный портрет XVIII века стал вершиной эстетических притязаний отечественных художников.

Абсолютно новые эстетические веяния в аксиосферу петровского времени привносили праздники, «машкарады» и ассамблеи. Торжественность, пышность, яркость, разнообразие, зрелищность светских праздников составляли эстетику придворной жизни. Утверждение праздников как необходимых событий светской жизни содействовало появлению новых учебников для художников и «смотрельщиков» («Символы и эмблемата», «Политиколепная Апофеозис»). В этих учебных пособиях впервые объяснялись принципы художественных стилей и направлений. Особое внимание в данной учебной литературе отводилось описанию специфики классицизма и барокко - художественных стилей, которые развивались в XVIII веке. Помимо этого, в новых учебниках также намечалась регламентация не только художественной практики, но и общественной жизни. Так, в «Духовном регламенте» утверждалась ценность любого человека независимо от его сословного положения и происхождения, но человека, обремененного гражданским долгом и гражданской активностью, способного на собственное мнение: «А мудрии мужие сие между собою утвердили пословие: мудраво человека свойство есть отменять мнение» [4, с. 10]. «Духовный регламент» ясно демонстрировал неразрывную связь эстетического и этического, наставляя ученика на то, как он должен выглядеть, как говорить, как двигаться, как поступать, например: «О грехах во обществе говорить», «Как поступать… в наказании том». Ценность знания в «Духовном регламенте» выделена особо и отражает специфику аксиосферы Просвещения: «когда нет света учения, нельзя быть доброму церкве поведению. Убо учение доброе и основательное есть всякой пользы, как отечества, так и церкве, аки корень и семя и основание» [Там же, с. 12].

Целый свод этических правил был представлен для учащихся в переводной книге «Юности честное зерцало, или Показание к житейскому обхождению». Во вступлении сам Петр I выделил основные нравственные ценности, к которым должен стремиться юноша: приветливость, смирение и учтивость. «Младый отрок должен быть бодр, трудолюбив, прилежен», воспитывая в себе основные качества придворного человека, поскольку главная обязанность дворянина состоит в службе государю и отечеству, а для этого ему следует быть совершенным «…в языках, в конной езде, танцывании, в шпажной битве, в книгах научен, смел, отважен и не робок, а с государем каким говорить с великим почтением» [7, c. 9]. Данные обязательства отражают своеобразную универсальность требований к истинному дворянину, включая его боевую готовность, образованность, воспитанность и мастерство в искусстве.

В качестве поучительных текстов ученикам предлагались работы Ф. Прокоповича, В. Н. Татищева, А. Д. Кантемира и др. Первые русские просветители демонстрировали утилитаристские воззрения на науку и образование. Особую роль в развитии просвещения они уделяли государству, возглавляемому просвещенным монархом. Свои концепции просвещения представители «ученой дружины» стремились обосновать, базируясь на определенном истолковании человека, носившем дуалистический характер. Человек - единство души и тела, причем сфера души относится к компетенции религии, а тело является объектом изучения философии и конкретных наук.

Феофан Прокопович ориентировался скорее на античную идею о гармонии души и тела. В его работе «Богословское учение о состоянии неповрежденного человека…» он выделяет главной человеческой ценностью разум: «Разумом превосходен, и волею непорочен, и здравием одарен телесным, под именем которого расположение и красоту разуметь должно» [1, с. 3]. Подобно Аристотелю, Феофан Прокопович создает научные трактаты «Поэтика» и «Риторика», в которых «утверждает дидактическую роль художественного творчества» [2, с. 390].

В творчестве Антиоха Кантемира впервые в русской философии и педагогике объясняется сущность чувственного познания как «образа разумения», первого этапа познания, необходимого для формирования второго этапа - рационально-логического. «Пусть невежда, чуждый всего священного и коснеющий в своем неведении, порицает мудрого; пусть празднолюбец, гордящийся своею блестящею одеждой, издевается над познаниями, приобретенными неусыпным трудом; пусть сластолюбивый богач, бедный среди куч золота, изрыгает хулы на просвещение: все это развеваешь ты, как ветром, своим стихотворением и научаешь ценить достоинство наук. Как же музам (касталидам) тебя, увенчанного мудростью, не назвать оплотом и украшением, приятным богу» [5, с. 392].

Таким образом, Кантемир выводит в качестве главной ценности аксиосферы личности мудрость. Мудрость трактуется Кантемиром как главная цель обучения «через художества к наукам». Кроме того, мудрость, по мнению Кантемира, есть добродетель, которая способствует не только искоренению человеческих недостатков у других, но, прежде всего, у себя самого.

Антиох Кантемир первым предложил эстетический инструментарий, которым должен овладеть познающий субъект, это - вкус («резон»), предустановленная гармония, эмоции, воображение. Таким образом, Кантемир создал образ идеального человека Просвещения: эмоционально отзывчивый, владеющий развитым вкусом и воображением, способный к наукам и художествам, а в итоге достигший мудрости.

Историк и общественный деятель Василий Никитич Татищев посвятил вопросам образования целую серию работ: «Разговор двух приятелей о пользе науки и училищах», «Записка об учащихся и расходах на просвещение», «Духовная», «Инструкция учителям школ при уральских заводах», «Учреждение коим порядком учителя русских школ имеют поступать», «О порядке преподавания в школах при уральских казенных заводах». Татищев впервые в отечественной педагогике указывал на такой важный ценностный момент процесса обучения, как наслаждение: «Истинное увеселение в детях есть разум и способность к приобретению добра… Разум же без научения и способность без привычки или искусства приобретена быть не может» [6, с. 105-106]. Следовательно, автор выделял в качестве необходимого элемента эстетического воспитания и образования собственно момент эстетического наслаждения как основу для развития эстетического вкуса.

Рассуждая о силе и назначении науки, он затронул весьма интересную проблему конечности знания. Татищев писал, что «век человека не равен и не известен, того ради и наука никогда совершенна быть не может… все оное есть невидимое учение и с пользой продолжается даже до смерти» [Там же, с. 103]. Таким образом, В.Н. Татищев сделал вывод о том, что процесс познания бесконечен. Можно утверждать, что он пропагандировал идею непрерывного образования, которая продолжает оставаться актуальной и сейчас. Автор отмечал равнозначную необходимость «образования ума и сердца», настаивая на специфике русского понимания целей и задач обучения.

Концепция образования по Татищеву должна была полностью соответствовать установленной им классификации современных наук и искусств. Данная классификация включала в себя науки «нужные» (язык, экономика, медицина, юриспруденция, логика и богословие), «полезные» (грамматика и красноречие, иностранные языки, физика, математика, ботаника, анатомия, история, география), «щегольские» (поэзия, музыка, танцы), «любопытные» (астрология, алхимия, хиромантия) и «вредительные» (некромантия, чернокнижество). Анализ первой российской классификации наук В. Татищева показывает, что автор относил к науке любое знание, включая искусство и ненаучные области. Однако очевидно, что основанием для классификации автор избрал функциональные способности той или иной отрасли, что можно расценивать как протонаучный подход. Аналогичный функциональный подход наблюдается и в аксиологических взглядах В. Татищева на образование и воспитание.

В своих трактатах Татищев указывал целый спектр нравственных качеств, которые необходимо было воспитывать у учеников: у будущих военных следовало воспитывать храбрость, но не безрассудство, послушание начальству, но не раболепие, рассудительность и все то, что помогает достижению благополучия в жизни и успеху по службе. У будущих гражданских служащих в первую очередь следовало воспитывать такие нравственные качества, как справедливость, отсутствие корыстолюбия, прилежание, терпеливость и самостоятельность в делах. Таким образом, В. Н. Татищев ставит развитие личностной аксиосферы в зависимость от будущей профессиональной деятельности ученика. Соответственно профессиональной ориентации, по Татищеву, должна была выстраиваться и образовательно-воспитательная программа ученика.

Педагогические и аксиологические установки русских просветителей нашли свое отражение в педагогической практике XVIII века. Была создана светская школа, призванная обеспечить государство кадрами военных, чиновников, учителей, инженеров. Была произведена реформа духовного образования: созданы начальные архиерейские школы и духовные семинарии. Именно в XVIII веке эстетическое образование и воспитание в России стало не просто светским, а вышло на уровень профессионального (создание Академии художеств). В середине XVIII века сложилась сословная система образования и воспитания: каждое учебное заведение предназначалось для определенного сословия и имело различную образовательную программу.

Ценностным ориентиром данных программ была идея воспитания и обучения человека - гражданина своего Отечества, создание «новой породы» людей, которые должны были отстаивать интересы Российской империи «не за страх, а за совесть». В принципе, эта установка была направлена на выработку ценности политического характера - превосходство просвещенной монархии и носила общественный, а не личностный характер. Таким образом, в данной исторической ситуации «этическая категория долга выступила цементирующим, укрепляющим механизмом совместного существования людей в обществе. Отсутствие долженствования по отношению друг к другу в конечном итоге привело бы к глобальному социальному кризису» [3, с. 44]. Следовательно, система образования и воспитания в России XVIII века имела такую аксиологическую основу, которая была направлена на формирование единства общества, гражданственности, патриотизма и державности - основных элементов аксиосферы культуры русского Просвещения.

Список литературы

образование российский просвещение

1. Богословское учение о состоянии неповрежденного человека или о том, каков был Адам в раю?: соч. Феофана Прокоповича, архиепископа Нова Града и Великих Лук / пер. с латин. Я. Евдокимова. М., 1785. 184 с.

2. Валицкая А.П. Россия // История эстетической мысли: в 6-ти т. / Ин-т философии АН СССР; Сектор эстетики.

М.: Искусство, 1985. Т. 2. Средневековый Восток. Европа XV-XVIII веков. 456 с.

3. Герасимова О.Ю. Ценности в контексте социальной синергетики // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. Тамбов: Грамота, 2013. № 6 (32). Ч. I. C. 41-44.

4. Духовный регламент. М.: Синодальная типография, 1804. 160 с.

5. Сочинения, письма и избранные переводы князя А. Д. Кантемира / под ред. П.А. Ефремова; прим. В.Я. Стоюнина. СПб., 1868. Т. 2. 462 с.

6. Татищев В.Н. Избранные произведения. Л., 1979. 464 с.

7. Юности честное зерцало, или Показание к житейскому обращению, собранное от разных авторов. Калининград, 2001. 77 с.

Размещено на Allbest.ru