Проблема сельскохозяйственного налога в политических дискуссиях второй половины 1920-х гг.

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Рязанский государственный университет имени С.А. Есенина

Проблема сельскохозяйственного налога в политических дискуссиях второй половины 1920-х гг.

Плеханова Ольга Владимировна, к.и.н., доцент

В условиях хлебозаготовительного кризиса второй половины 1920-х гг. обостряется политическая борьба по вопросам проведения налоговой политики в российской деревне. Главные направления народнохозяйственного курса страны были сформулированы с учетом сталинских взглядов: ускоренные темпы индустриализации и переустройство сельского хозяйства, чрезвычайные меры, административный нажим на деревню, обложение «данью», «сверхналогом» крестьян [9, с. 85]. Июльский пленум 1928 г. был поворотным. Именно после него И.В. Сталин стал открыто выступать против своих политических оппонентов - Н.И. Бухарина, А.И. Рыкова и их сторонников. После пленума Бухарин и Рыков впервые были названы «правыми», правда, еще не самим Сталиным, а Л.Д. Троцким в письме в Исполнительный комитет Коммунистического интернационала [17, с. 18]. Бухарин в своей знаменитой статье «Заметки экономиста», опубликованной 30 сентября 1928 г. в «Правде», называет это письмо клеветническим и, в свою очередь, критикует Троцкого за «сверхиндустриализм» [2, с. 394]. Говоря о «новизне условий реконструктивного периода», осуждая троцкистов за стремление перекачивать средства из крестьянского хозяйства в индустрию, Бухарин подчеркивал, что переходный период открывает возможность сочетать интересы индустрии и деревни, привести к равновесию всю народнохозяйственную систему. При этом обобществление сельскохозяйственного производства для решения зерновой проблемы, по его мнению, должно осуществляться посредством подъема индивидуальных крестьянских хозяйств [Там же, с. 410]. Признавая, что хлебозаготовительный кризис - это сигнал о крупной опасности, он все же понимал, что трудности преодолимы. Бухарин критиковал взгляды русского экономиста-эмигранта Б. Бруцкуса, согласно которым политика советской власти привела систему нэпа к свертыванию [1, с. 27]. В целом статья Н.И. Бухарина была нацелена на политику, которую стремился навязать Сталин.

На «Заметки экономиста» Н.И. Бухарина, последнее публичное высказывание оппозиции по поводу курса на индустриализацию, обрушилась критика Сталина и Политбюро ВКП(б). Так, на внеочередном пленуме МК и МКК 18-19 октября 1928 г. Сталин выступил с речью «О правой опасности в ВКП(б)», направленной против Н.И. Бухарина и его сторонников, позиции которых были особенно сильны в Московской партийной организации. Сталин остановился на том, что в условиях нэпа постоянно в массовом масштабе «возникают предпосылки, делающие возможным восстановление капитализма» [14, с. 227]. Возможную победу «правого уклона» в стране он увязывал с усилением капиталистических элементов [Там же, с. 226]. Разработка тезисов о контрольных цифрах развития народного хозяйства на 1928/29 г. вновь привела к обострению разногласий в Политбюро. А.И. Рыков, Н.И. Бухарин, М.П. Томский были противниками высоких инвестиций в тяжелую промышленность, выступали против чрезвычайного обложения единоличного крестьянства. Они подали заявление об отставке. Когда конфликт был улажен, они подали Сталину заявление из 16 пунктов, в которых потребовали прекратить политические выпады против них [10, д. 399, л. 42].

Дискуссия о темпах роста промышленности и сельского хозяйства продолжалась и на ноябрьском (1928 г.) пленуме. А.И. Рыков высказался по поводу того, что чрезмерные изъятия средств из аграрного сектора подрывают сельское хозяйство. Кроме того, на пленуме были подведены итоги выполнения задач, поставленных в апреле 1928 г. Как показали результаты налоговой кампании, неблагоприятное соотношение в обложении сельскохозяйственных отраслей сохранялось: зерновое хозяйство было переобложено, и в качестве компенсации предлагалось повысить цены на хлеб [7, с. 31]. Сталину пришлось признать допущенные ошибки. Говоря об индивидуальном обложении крестьянских хозяйств, он отметил, что в ряде районов допускаются нарушения закона и индивидуальное обложение служит средством пополнения местных бюджетов [16, с. 265]. В то же время Сталин подверг критике письма заместителя наркомфина М.И. Фрумкина, в которых тот писал, что деревня, за исключением небольшой части бедноты, настроена против советской власти, что установка, взятая в последнее время в отношении деревни, привела основные массы к «беспросветности, к бесперспективности» и что «мы не должны мешать производству кулацких хозяйств» [Там же, с. 271]. Зачитывая выдержки из писем, Сталин пытался, по его собственному выражению, представить «физиономию правого уклона». Для поддержания быстрых темпов индустриализации необходима была база, в создании которой важная роль отводилась сельскому хозяйству.

Сталин наметил три пути развития сельского хозяйства: а) повышение урожайности и расширение посевных площадей единоличных бедняцко-середняцких хозяйств; б) дальнейшее развитие колхозов; в) расширение старых и новых совхозов [Там же, с. 262]. Таким образом, он не отрицал роли индивидуального крестьянского хозяйства, но решение вопроса видел в создании колхозов и в отсутствии в деревне хозяйств зажиточных крестьян.

Бухаринцы и после ноябрьского пленума призывали с осторожностью относиться к поиску источников средств на индустриализацию. А.И. Рыков в докладе на собрании актива Ленинградской партийной организации 30 ноября 1928 г., соглашаясь с необходимостью колхозного строительства, указывал на то, что главным поставщиком хлеба в тот период все же остается индивидуальный производитель [7]. Он не соглашался с мнением М.И. Фрумкина, что «сельское хозяйство терпит регресс», но соглашался с тем, что чрезвычайные меры и практика взимания сельхозналога неблагоприятно повлияли на развитие крестьянского хозяйства, задели середняка, в результате последний стал не полностью использовать имевшиеся у него возможности [11, с. 439]. Рыков, отмечая стимулирующую роль сельхозналога в хлебных заготовках, остановился на допущенных перегибах в обложении крестьянства: превышение плановой суммы сельхозналога (вместо 400 млн руб. было собрано 430 млн руб.); ошибки в индивидуальном обложении, сокращение в местах развития колхозов бедняцко-середняцкого клина [Там же, с. 440].

Н.И. Бухарин отстаивал свою точку зрения и на торжественном траурном собрании, посвященном пятой годовщине со дня смерти В.И. Ленина, в январе 1929 г. Поскольку в основе экономической политики государства лежал план индустриализации и план кооперации сельского хозяйства, необходимо было, по его мнению, осуществлять эту политику, не нарушая принципов, лежавших в основе союза рабочего класса и крестьянства. В частности, для пополнения источников финансирования промышленного развития, недопустимо было проводить переобложение крестьян [3, с. 428]. Однако мнение Бухарина Сталина не интересовало. В январе 1929 г. он начал открытое наступление на своих политических противников.

Если ранее Сталин отрицал наличие уклонов в партии, то теперь со всей ясностью заявил о существовании в ней «правого уклона» - особой группы Бухарина [10, д. 399, л. 42]. В выступлении на объединенном заседании Политбюро ЦК и Президиума ЦКК ВКП(б) в конце января - начале февраля 1929 г. Сталин в вину Н.И. Бухарину, А.И. Рыкову и М.П. Томскому ставил выступления против чрезвычайных мер, против чрезмерного обложения налогами зажиточной части крестьян, сравнение политики партии с «военно-феодальной эксплуатацией крестьянства», критику его грубой, волюнтаристской политики [Там же, л. 48].

Следующим этапом борьбы против «правых» был апрельский объединенный пленум ЦК и ЦКК ВКП(б), на котором Сталин продолжил отстаивать свою программу, по существу означавшую свертывание новой экономической политики. Ему важно было обоснованно доказать правильность этой программы. «Перелом в развитии» Сталин объяснял обострением классовой борьбы. Он упрекал «правых» за «всякий союз» с крестьянством, а «левых» за то, что они были противниками «политики прочного союза с середняком» [Там же, л. 26].

Возникает вопрос: что же отстаивал сам Сталин, когда говорил о необходимости прочного союза с середняком и в то же время отмечал в своем выступлении, что середняк является «всего-навсего нашим союзником» [15, с. 10]. По-видимому, слова Сталина означали то, что союз с середняком-единоличником служил лишь прикрытием истинных мотивов и целей его политики. Союзники нужны были Сталину до определенного времени. Постепенно укрепляя свою единоличную власть, он избавлялся от тех, кого прежде называл «союзником». Как показала практика, этот союз действительно нужен был Сталину лишь для изъятия у середняка хлеба и уплаты налогов.

Н.И. Бухарин отстаивал правовые законодательные меры, в соответствии с которыми крестьяне заранее могли рассчитать, сколько им придется платить и в какие сроки. Он предлагал ввести «порайонные» и «поквартальные» цены, не боясь, что это принесет добавочный доход богатым слоям деревни. Эти доходы он рекомендовал «скомпенсировать соответствующим повышением налогообложения» [10, д. 399, л. 48]. Бухарин считал, что существующая налоговая система недостаточно гибкая, неточно улавливает доходность хозяйств, тогда как учесть добавочный доход можно было только при гибкой политике цен. Налоговое законодательство нуждалось в совершенствовании. По мнению Бухарина, нужны были порайонные критерии для налоговых норм и критерии различия между социальными группами крестьян. Существующий государственный подход к налоговой политике в деревне он считал противоречивым: «нельзя одной рукой снижать налог, а другой вводить чрезвычайные меры» [4, с. 291]. В индивидуальном обложении Бухарин видел причину произвола местных властей, поэтому стоял за повышение налоговых норм и за отмену индивидуального обложения. Говоря о причинах затруднений в зерновом секторе сельского хозяйства, Бухарин повторял мысль, высказанную им в апреле 1928 г.: переобложение зерновой отрасли по линии сельхозналога и низкие закупочные цены на зерно должны быть устранены [Там же].

Осудив на апрельском пленуме «правый уклон», Сталин продолжал нацелено проводить губительную политику разорения крестьян. Он считал необходимым и в дальнейшем расширять строительство колхозов и совхозов, выступал против повышения заготовительных цен, оправдывая применение чрезвычайных мер.

Взгляды Бухарина и Сталина на финансово-налоговую политику были прямо противоположны. Бухарин, будучи сторонником сбалансированного развития народного хозяйства, отстаивал взвешенный подход к налогообложению деревни и гибкую политику цен. Сталинская же «дань» означала грубый произвол и насилие над крестьянами, что шло в русле ускорения социалистического строительства: решение всех задач было подчинено главной - индустриализации. Укрепление единоличного хозяйства не входило в намерения руководства страны.

На XVI конференции ВКП(б), открывшейся сразу после апрельского пленума, был принят оптимальный вариант пятилетнего плана развития народного хозяйства, затем утвержденный V съездом Советов [10, д. 399, л. 48]. В соответствии с планом развития промышленности преобладали максималистские установки, в сельском хозяйстве резких изменений не предусматривалось. В докладе А.И. Рыкова прозвучала мысль, что к концу пятилетки обобществленный сектор не сможет обеспечить основной массы товарного хлеба и главным его поставщиком останется индивидуальный [Там же]. Однако уже в сентябре 1929 г. он выскажет несколько другое мнение - в пользу ускорения темпов «социалистической переделки» мелкого крестьянского хозяйства, связывая эту проблему с усилением классовой борьбы, даже признавая необходимым применение принудительных мер наряду с мерами убеждения [12, с. 36]. С докладом «Пути подъема сельского хозяйства и налоговое обложение середняка» на конференции выступил М.И. Калинин. Он подтвердил мысль, высказанную А.И. Рыковым, о значительной роли индивидуального крестьянского хозяйства в хлебозаготовках [10, д. 399, л. 42]. Однако из всего сказанного Калининым о значении сельхозналога вытекало, что направленность налоговой политики явно изменилась в пользу создания коллективных хозяйств. Да иначе и не могло быть, поскольку при освобождении 35% всех хозяйств от налогообложения основная его тяжесть естественно перекладывалась на зажиточную верхушку и сильно задевала середняка, при значительных льготах коллективным хозяйствам. В докладе отмечалось также, что увеличение сельхозналога в 1928/29 г. отрицательно повлияло на развитие крестьянских хозяйств, в частности привело к разделу крестьянских семей с большим числом едоков [Там же, д. 417, л. 230].

В выступлениях многих делегатов прозвучали обвинения в адрес представителей «правого течения». Их упрекали в стремлении уменьшить давление на кулачество, повысить хлебные цены и отменить индивидуальное обложение, в нежелании рассматривать развитие индивидуального крестьянского хозяйства в тесной связи с коллективизацией [Там же, л. 232]. Подвергнув критике взгляды Бухарина, Рыкова, Томского, конференция одобрила основные положения закона о сельхозналоге, представлявшие собой «дополнение к линии партии, направленной на коллективизацию»: освобождение 35% всех крестьянских хозяйств от налога, льготы колхозам и распределение по кулацким хозяйствам 30-45% всей суммы налога [Там же, л. 240]. Наряду с этим были признаны правильными запрещение индивидуального обложения середняцких хозяйств, скидка с сельхозналога для маломощных хозяйств и сохранение индивидуального обложения зажиточных хозяйств. Создание крупного общественного сектора пока не противоречило индивидуальному бедняцко-середняцкому хозяйству, однако капиталистические элементы предлагалось вытеснять обобществленным сектором.

Решения конференции не носили еще экстраординарного характера, а решение о сплошной коллективизации было принято позже. Но уже было ясно, что в политической борьбе, затрагивавшей вопросы альтернативных путей развития сельского хозяйства, одержало победу сталинское направление. Это привело к изоляции «правых» в партии.

Н.И. Бухарин, А.И. Рыков, М.П. Томский окончательно политически уничтожены были на ноябрьском пленуме ЦК ВКП(б) (1929 г.). Предчувствуя конец своей политической деятельности, они выступили с заявлением, в котором считали «чрезвычайщину» в сельском хозяйстве причиной недовыполнения плана по сельхозпродуктам, а одну из ближайших перспектив деревни видели в решительном наступлении на кулачество, признавая, что на его террор надо отвечать репрессиями [5, с. 277]. Этот документ был квалифицирован сталинским большинством как «фракционный маневр политических банкротов». Вывод Бухарина из состава Политбюро как руководителя «правых уклонистов», предупреждение А.И. Рыкову и М.П. Томскому означали идейно-политическую победу Сталина. Окончательное утверждение сталинской линии в развитии народного хозяйства выразилось в провозглашении сплошной коллективизации, что было началом новой политики в деревне [10, д. 437, л. 35]. Основной смысл ее был теоретически развит и закреплен в декабре 1929 г. на Первой Всесоюзной конференции аграрников-марксистов. Выступая с речью «К вопросам аграрной политики в СССР», Сталин, оправдывая переход к сплошной коллективизации, сделал следующий вывод: в стране отсутствует частная собственность на землю, и поэтому нет «рабской приверженности крестьянина к клочку земли» [13, с. 151]. Не учитывая психологию крестьянина, стремясь оторвать его от земельного надела и обобществить скот, его обезличивали как хозяина-производителя, как хозяина-единоличника. Но Сталин шел еще дальше, призывая ударить по кулачеству так, чтобы «оно не могло больше подняться на ноги» [Там же, с. 167]. Такое яростное наступление на наиболее зажиточную часть деревни вело к ее разорению, лишало ее производительной основы [18, с. 196]. Объявление 1929-го года годом «великого перелома» способствовало ликвидации нэповских начал в народном хозяйстве и окончательному разорению сельской экономики.

В политической борьбе второй половины 1920-х гг., затрагивавшей проблему путей дальнейшего развития сельского хозяйства, были противопоставлены две концепции налоговой политики в деревне. Концепция, принадлежавшая группе Н.И. Бухарина, была основана на модели рыночного развития экономики и нацелена на развитие различных форм собственности: единоличного крестьянского и крупных коллективных хозяйств. Согласно этой концепции единый сельскохозяйственный налог, как экономический рычаг, должен был создавать равные условия для развития и коллективных, и единоличных крестьянских хозяйств.

Концепция И.В. Сталина в этом вопросе была диаметрально противоположной, основанной на модели скорейшего индустриального развития страны. Сельское хозяйство рассматривалось как источник получения средств для создания материально-технической базы промышленности. Политически уничтожив идейных противников, Сталин не принял во внимание ничего из того, что предлагалось «правой оппозицией». Государственный курс, нацеленный на ужесточение принципов налогообложения в сельском хозяйстве, наносил удар по хозяйственной базе единоличного хозяйства [19, с. 173]. Значительная часть доходов этих хозяйств уходила на выплату налога, что подрывало их предпринимательский характер [6, с. 43].

В конце 1920-х гг. налоговая политика в деревне приобрела острую социально-классовую направленность. Несмотря на то, что отношения между городом и деревней понимались советской властью как союз рабочего класса и крестьянства, на деле ускоренные темпы индустриализации осуществлялись за счет крестьянства. Свертывание нэпа, экспроприаторский характер налоговой политики в преддверии сплошной коллективизации способствовали превращению единого сельскохозяйственного налога из средства, регулировавшего развитие крестьянского хозяйства, в средство его разорения.

Список литературы

хлебозаготовка сталин налогообложение деревня

1. Бруцкус Б. Народное хозяйство Советской России, его природа и его судьбы // Вопросы экономики. 1991. № 9. С. 26-41.

2. Бухарин Н.И. Заметки экономиста. К началу нового хозяйственного года. 30 сентября 1928 г. // Бухарин Н.И. Избранные произведения. М.: Политиздат, 1988. С. 391-418.

3. Бухарин Н.И. Политическое завещание Ленина: доклад на траурном заседании, посвященном десятилетию со дня смерти Ленина, 21 января 1929 г. // Бухарин Н.И. Избранные произведения. М.: Политиздат, 1988. С. 419-436.

4. Бухарин Н.И. Проблемы теории и практики социализма. М.: Политиздат, 1985. 512 c.

5. Документы свидетельствуют: из истории деревни накануне и в ходе коллективизации. 1927-1932 гг. М.: Наука, 1989. 526 с.

6. Кирьянова Е.А. Коллективизация деревни Центра России (1929-1932 годы). Рязань: РГУ имени С.А. Есенина, 2006. 264 с.

7. Лифшиц М. Сельхозналог и зерновая проблема // Большевик. 1929. № 3. С. 31-45.

8. Правда. 1928. 4 декабря.

9. Рогалина Н.Л. Власть и аграрные реформы в России ХХ века. М.: Тип. Россельхозакадемии, 2010. 256 с.

10. Российский государственный архив социально-политической истории (РГАСПИ). Ф. 17. Оп. 2.

11. Рыков А.И. Индустриализация и хлеб: доклад на собрании актива Ленинградской парторганизации 30 ноября 1928 г. // Рыков А.И. Избранные произведения. М.: Экономика, 1990. С. 418-452.

12. Рыков А.И. К текущему моменту: речь на Первом областном съезде Советов 21 сентября 1929 г. М.: Московский рабочий, 1929. 48 с.

13. Сталин И.В. К вопросам аграрной политики в СССР: речь на конференции аграрников-марксистов 27 декабря 1929 г. // Сталин И.В. Сочинения. М.: Политиздат, 1949. Т. 12. С. 141-172.

14. Сталин И.В. О правой опасности в ВКП(б): речь на пленуме МК и МКК ВКП(б) 19 октября 1928 г. // Сталин И.В. Сочинения. М.: Политиздат, 1949. Т. 11. С. 222-238.

15. Сталин И.В. О правом уклоне в ВКП(б): речь на пленуме ЦК и ЦКК ВКП(б) в апреле 1929 г. // Сталин И.В. Сочинения. М.: Политиздат, 1949. Т. 12. С. 1-107.

16. Сталин И.В. Об индустриализации страны и о правом уклоне в ВКП(б): речь на пленуме ЦК ВКП(б) 19 ноября 1928 г. // Сталин И.В. Сочинения. М.: Политиздат, 1949. Т. 11. С. 245-290.

17. Трукан Г.А. Политическая дискуссия 1928-1929 гг. о путях строительства социализма. М.: Знание, 1990. 64 с.

18. Уиткрофт С., Кондрашин В.В. Новое слово о российской деревне в годы нэпа // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. Тамбов: Грамота, 2012. № 11 (25). Ч. I. С. 195-198.

19. Филатов В.В. Должностные преступления в период хлебозаготовительного кризиса 1927/28 г. на Урале // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. Тамбов: Грамота, 2013. № 11 (37). Ч. I. С. 171-173.

Размещено на Allbest.ru