Сельская кооперация в деревне Тамбовской губернии периода НЭПа

Размещено на http://www.allbest.ru/

СЕЛЬСКАЯ КООПЕРАЦИЯ В ДЕРЕВНЕ ТАМБОВСКОЙ ГУБЕРНИИ ПЕРИОДА НЭПА Дубовицкий В. А., 2011

Виталий Алексеевич Дубовицкий

Кафедра истории и философии

Тамбовский государственный технический университет

В статье рассматриваются вопросы борьбы за кооперацию, изменения к ней отношения после перехода к нэпу, и подчинение кооперативного аппарата государству и утрата кооперацией присущих ей свойств.

Ключевые слова и фразы: сельскохозяйственная, кредитная, потребительская кооперация; компартия и кооперация; торговля.

кооперация новая экономическая политика

In the article the questions of the struggle for cooperation, the attitude change towards it after the transition to New Economic Policy, the subordination of the cooperative apparat to the state and the loss of characteristics of cooperation are considered.

Key words and phrases: agricultural, credit, consumer's cooperation; communist party and cooperation; trade.

Кооперация, потерпев политическое поражение, демонстрировала свою живучесть и умение справляться с задачами государственного значения как экономическая организация. 1918-1920 гг. связаны с борьбой большевиков за овладение кооперацией, за превращение кооперативного аппарата в аппарат заготовок и распределения. Это привело к национализации финансовой системы кооперации, к превращению кооперации в государственную организацию, к утрате ею истинно кооперативных принципов деятельности.

Разрушительным для кооперации, после декрета о введении продразверстки, стало принятие декрета СНК «О потребительских коммунах» от 16 марта 1919 г. [6, с. 503-505], согласно которому в городах и селах потребительские кооперативы объединялись и реорганизовывались в единые распределительные органы - потребительские коммуны, охватывавшие все население местности. Членство в потребительских коммунах стало обязательным для каждого гражданина. Сельскохозяйственная и кустарно-промысловая кооперация, сохранившая некоторую самостоятельность, после принятия декрета от 27 января 1920 г. «Об объединении всех видов кооперативных организаций» [Там же, с. 12-15] превратилась в сельскохозяйственную секцию Центросоюза. Так государство окончательно подчинило себе кооперацию. Кооперация, по признанию В. И. Ленина, оказалась «в состоянии чрезмерного удушения» [10, с. 64], а фактически частью была упразднена, а частью низведена до подсобного аппарата государства. Превратившись в государственно-кооперативное предприятие, кооперация утрачивала свои ранее сильные стороны: инициативность, маневренность, способность заинтересовать население.

Известные события военного коммунизма и гражданской войны заставили советскую власть в начале 1921 г. изменить свою политику. Менялась она и в отношении кооперации. Как известно, вся политика этого периода вытекала из принципиальных представлений о создавшемся строе. При нэпе были отменены наиболее одиозные ее компоненты; принципиальные начала этой политики остались незыблемыми. Так, уже в выступлениях на Х съезде РКП(б) В. И. Ленин называл кооперацию среди тех первых участков работы, где нужна резкая перемена политики.

Кооперация становилась определяющим фактором новой экономической политики, поскольку она решала проблему социалистического развития для основной массы населения. Нэп должен был не просто осуществляться через кооперацию, а иметь в качестве положительной цели максимальное развитие кооперации и превращение ее во всеобщую форму социальной организации населения. При этом массовая коллективизация крестьянских хозяйств, как исходный пункт движения деревни к социализму, исключалась [5, с. 15-16].

Но всему помешал сталинский термидорианский переворот.

Боязнь реставрации капитализма на базе товарно-денежных отношений вела правительственную политику к подмене собственно кооперативных институтов хозяйствования государственным декретированием. В начале 1920-х гг. образование т.н. «кооперативной системы» происходило в принципиально ином, чем до революции, направлении: «сверху - вниз».

Декретом Совнаркома от 7 апреля 1921 г. кооперация была освобождена от подчинения Наркомпроду и получила право на самостоятельное существование. По декрету «О потребительской кооперации» все граждане РСФСР объединялись в ЕПО (единые потребительские общества - поголовное членство сохранялось), которым было дано «право организовывать предприятия по добыче и обработке продуктов, а также устраивать огороды, молочные фермы и другие предприятия подобного рода, выполнять поручения в области снабжения, заготовок и распределения, даваемые добровольными потребительскими объединениями, учреждениями и отдельными лицами». Декрет сохранял обязательное членство и трехступенчатую структуру организации (ЕПО, губсоюз, Центроюз) [7, с. 230-232].

Декрет ВЦИК и СНК РСФСР «О сельскохозяйственной кооперации» от 18 августа 1921 г. восстановил самостоятельное существование сельскохозяйственной кооперации. Ее первичные организации в Тамбовской губернии 24 декабря 1921 г. были объединены в губернский союз сельскохозяйственной, кустарно-промысловой и кредитной кооперации (губсельскосоюз), а в январе 1923 г. в состав Тамбовский губком РКП(б) через свой орган журнал «Коммунист» предложил партийным комитетам развернуть «широкую агитацию с обстоятельным и строго коммунистическим объяснением роли и задач кооперации», наладить учет кооперативных работников, установить строгий контроль за работой партийных фракций в кооперативных организациях. В итоге «ударной» работы в 1922 г. среди членов правления Тамбовского губпотребсоюза стало 86%, в правлениях райотделений - 61,3% коммунистов [1].

Большинством коммунистов кооперация, да и сам нэп рассматривались с точки зрения тактики, а не долговременного стратегического курса. В соответствии с этой установкой проводилась кооперативная политика, суть которой сводилась к следующим требованиям: возможно более широкое вовлечение населения в кооперацию и преимущественно его бедняцко-середняцкой части; возможно более быстрое вытеснение частника из торговли и замещение его потребительской кооперацией; добиться того, чтобы потребкооперация стала единственным проводником продуктов от производителей к потребителям.

На практике потребкооперация губернии переживала серьезный кризис доверия: срыв товарообмена, экономическая «худосочность», слабая активность, сокращение торговой сети в начале нэпа, неясность ее действительного положения. По мере некоторого оживления рыночных отношений роль кооперации могла возрасти. Однако и здесь наметилось противоречие между ее возможностями и реальной ролью в народном хозяйстве. В основе этого противоречия лежали следующие причины: недостаток промышленных товаров, инфляция, кооперативные работники начали развивать торговлю в городе и стали проникать в село, когда там уже господствовал частник. В итоге из времен военного коммунизма потребкооперация вышла с громоздким аппаратом, приспособленным для механического распределения, но малопригодным для широкой самостоятельной работы в новой обстановке.

Эти недостатки кооперативных органов сильно повлияли на развитие кооперативного движения. В добавление к этому, определенное «идеологическое пренебрежение» части инструкторов к торговым вопросам также оказало отрицательное воздействие на обновление кооперативов.

28 декабря 1923 г. декрет ЦИК и Совнаркома СССР «О реорганизации потребительской кооперации на началах добровольного членства» отменил обязательную приписку граждан к ЕПО. Как вступление, так и выход из них стали добровольными [7, с. 418].

Тамбовский губком РКП(б) сразу же направил парткомам циркуляр, в котором обязал их обеспечить руководящее влияние в кооперации при переходе на добровольное членство, а коммунистов и комсомольцев стать пайщиками ЕПО [2]. Кроме того, добавилась новая забота - борьба со старыми кооператорами, позиции которых несколько усилились в связи с добровольным членством.

Как видим, коммунисты разрешили кооперации превратиться из распределительного аппарата в самостоятельную хозяйственную организацию населения, действовавшую в условиях рынка и приспосабливавшуюся к нему. Но, предоставляя кооперации право на производство товарообмена, большевики утверждали необходимость контроля за ее деятельностью со стороны государства. Это означало, что руководство в центре и на местах подходило к вопросу об определении места и роли кооперации не столько с экономической, сколько с социально-политической точки зрения.

Число кооперативов всех видов росло: так, поданным на 1 октября 1923 г. зарегистрировано 296 потребительских обществ, а на 1 октября 1926 г. - 396; соответственно кредитных кооперативов - 201 и 217; сельскохозяйственных - 717 и 719. Наиболее быстро росло число сельскохозяйственных кооперативов: на 1 октября 1927 г. их насчитывалось 1960, и они объединяли 113 тысяч крестьянских хозяйств. В 1926/27 г. с помощью сельскохозяйственной кооперации было заготовлено 30% товарного хлеба [9, с. 157].

Однако задачи, которые ставились властями перед кооперацией, на практике были трудноосуществимыми. Так, в торговле вытеснить частника не удавалось: если в 1924/25 г. в губернии насчитывалось 2114 кооперативных торговых заведений с оборотом в 17329 руб., а частных - 4452 с оборотом 16552 руб., то в 1925/26 г. соответственно 1663 (произошло укрупнение) и 35729 и 6675 и 33769 [Там же, с. 148, 152]. Как видим, частник, несмотря на притеснения со стороны государства позиций не сдавал. Преимущественное обслуживание бедноты приносило громадные убытки сельскохозяйственной кооперации из-за медленного возврата ссуд и частых невозвратов. Так, из кредитов, взятых в 1925/26 г., не было возвращено более 30% [3].

Кооперация, как потребительская, так и кредитная в середине 20-х гг. находилась в парализованном состоянии. Так, из 14 проверенных в 1925 г. кооперативов «нормально выглядели» 2-3. Остальные влачили нищенское существование, более половины из них были попросту разворованы. Из 283 низовых кооперативных объединений 213 были неработоспособны или расхищены. Накладные расходы в кооперативах были чрезвычайно высоки, цены втрое превышали рыночные. Крестьяне не доверяли кооперативам и, прежде всего, руководству, которое беззастенчиво использовало средства кооперации в личных целях [11, с. 163]. Попытку противопоставить кооперативы частнику следует признать несостоявшейся. Вместо хозяйственных объединений, способствовавших развитию производительных сил деревни, кооперативы превратились в «кормушку» для местных властей, вызывая у крестьян справедливое негодование.

Список литературы

1. Государственный архив социально-политической истории Тамбовской области (ГАСПИТО). Д. 1216. Л. 31.

2. Там же. Ф. 840. Оп. 1. Д. 2271. Л. 6.

3. Там же. Д. 2654. Л. 130.

4. Там же. Д. 444. Л. 10 об.

5. Данилов В.П. Введение: истоки и начало деревенской трагедии // Трагедия советской деревни. Коллективизация и раскулачивание: документы и материалы. М., 1999. Т. 1. С. 15-16.

6. Декреты Советской власти. М., 1964. Т. 4. С. 503-507.

7. Директивы КПСС и Советского правительства по хозяйственным вопросам. М., 1957. Т. I. 1917-1928 гг. С. 230-232.

8. Кооператор. Тамбов, 1922. № 1. С. 16.

9. Краткий статистический справочник по Тамбовской губернии. Тамбов, 1927. С. 148, 152, 157.

10. Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 43. С. 64.

11. Никулин В. В. «Новый курс» в деревне: замысел и реальность // Крестьяне и власть: материалы науч. конференции. М. - Тамбов, 1996. С. 163.

Размещено на Allbest.ru