Взаимодействие органов земского самоуправления и Советов (1917 - весна 1918 гг.)

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

174 Издательство «Грамота» www.gramota.net

Санкт-Петербургский государственный университет аэрокосмического приборостроения

Кафедра истории и политологии

Взаимодействие органов земского самоуправления и Советов (1917 - весна 1918 гг.)

Игорь Анатольевич Тропов, к.и.н., доцент

Известия о Февральской революции 1917 г. весьма быстро проникли в провинцию и буквально всколыхнули ее. Останавливалась работа промышленных предприятий, учреждений, невозможно было удержать в казармах солдат. Несмотря на призывы руководителей губернской администрации к народу «сохранять спокойствие», ситуация всё больше выходила из-под их контроля. Население собиралось на митинги и демонстрации, выражало недовольство сокрытием информации властями, местами начались разгромы полицейских участков и тюрем, стихийные расправы над чиновниками и офицерами [19, с. 60-62]. 5 марта 1917 г. Временное правительство во главе с кн. Г.Е. Львовым было вынуждено объявить о замене губернаторов правительственными комиссарами из земской общественности, а также о замене полиции «народной милицией» [8, с. 185].

Создававшийся на местах управленческий «вакуум» попытались заполнить собой дореволюционные, «цензовые» органы земского самоуправления (земства и городские думы) и новые органы в лице Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов. В советской историографии первостепенное внимание в революции уделялось Советам, деятельность же «буржуазных» земских органов зачастую оказывалась на периферии исследований [1; 7].

Между тем именно земские управы и городские думы в большинстве случаев были инициаторами формирования новой власти. Это произошло в силу различных причин. Эти органы стояли гораздо ближе к нуждам местного населения, чем царская бюрократия, и более чутко реагировали на возможность массовых народных движений на почве экономических (прежде всего, продовольственных) трудностей и непопулярности царской администрации. Кроме того, земства и городские думы являлись легальными общественными органами, не подчиненными непосредственно царскому правительству и его отдельным структурам, а следовательно, в отличие от губернаторов, полицмейстеров и др. чинов они не были скованы в своей деятельности. В конце концов, именно они обладали помещениями, в которых можно было собираться и обсуждать происходящие и в столице, и в провинции события.

Другим инструментом выражения и реализации широкими социальными слоями своих интересов и ожиданий в условиях победившей революции стали Советы. Начало становления этой системы в центре и на местах относится к концу февраля - марту 1917 г. Причины возникновения Советов, их цели и политическую природу весьма точно охарактеризовал еще летом 1917 г. в одной из своих статей известный политический деятель, философ и экономист А.А. Богданов. Отмечая, что Советы есть «учреждение революционно-правовое, а не государственно-правовое», он пояснял, что они представляют собой «органы революционной борьбы, орудие движения революции…» [3, с. 344-345].

Становление советской системы проходило весьма интенсивно. По мере получения сообщений (как официальных, так и неофициальных) о победе революции в столице и о деятельности Петроградского Совета в губернских и уездных центрах формировались местные Советы. Только за одну неделю - с 27 февраля по 5 марта 1917 г. - Советы рабочих и солдатских депутатов возникли более чем в тридцати крупных городах России. К концу марта в провинции существовало 242 Совета рабочих депутатов, причем более 70 из них - в Центральном промышленном районе страны [11, с. 668; 12, с. 42]. К октябрю 1917 г. в стране насчитывалось 1 429 Советов [4, с. 38].

Наиболее популярной идеей в российском обществе сразу после свержения самодержавия была идея «народного фронта», то есть объединения различных социально-политических сил, разделявших идеалы республиканизма, демократии и гражданских свобод. Эта идея получила свое воплощение в так называемых общественных исполнительных комитетах, ставших на первых порах центром, объединявшим земские и советские органы.

В небольшом количестве случаев инициатива в формировании «народного фронта», а также и в его реорганизации исходила от местных Советов. Так произошло, например, в Тифлисе, где Совет рабочих депутатов во главе с лидером закавказских меньшевиков Н. Жордания 6 марта 1917 г. сформировал коалиционный Тифлисский исполнительный комитет, представлявший рабочих, служащих, солдат и офицеров. Схожим образом развивались события в Баку, Ереване, Кутаиси и в некоторых других местах Закавказья [18, с. 90]. В Поволжье преобразование Самарского городского исполкома в губернский произошло 27 марта 1917 г. на губернском съезде. В его работе приняли участие на широкой демократической основе представители всех уездов, избранные при участии местных Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов. Первоначально съезд объявил себя губернским Советом крестьянских депутатов, а затем избрал из своей среды 21 чел. в городской исполком, превратив его тем самым в губернский общественный исполнительный комитет [5, с. 53-54].

Однако же решающую роль в создании исполкомов общественных организаций сыграли местные думы и земства. Например, в сообщении от 11 марта 1917 г. из Тирасполя (Херсонская губ.) прямо указывалось, что Тираспольский комитет безопасности был избран именно городской думой [14, д. 167, л. 17]. При активном участии городских дум происходило формирование общественных исполнительных комитетов в Сибири - Красноярске, Омске, Тюмени [2, с. 63], в Курске [14, д. 168, л. 41] и др. регионах.

Первоначальную основу общественных исполкомов составляли гласные земств или городских дум. Но практически сразу к участию в этих коалиционных органах приглашались представители различных общественных организаций, в том числе Советов. Важно подчеркнуть, что стремление к объединению или, во всяком случае, к координации действий было обоюдным. Оно высказывалось и деятелями земского самоуправления, и исполкомами Советов. В чем состояли причины этого стремления к сближению «буржуазных» и «советских» структур?

Гласные земств и городских дум, имевшие огромный опыт в решении местных хозяйственных и культурно-бытовых вопросов, осознавали всю сложность существовавших в условиях победившей революции на местах проблем (в продовольственном обеспечении населения, в удовлетворении интересов рабочих, солдат и крестьян, в поддержании внутреннего порядка и т.п.). Решить столь сложные задачи можно было лишь на широкой коалиционной основе, в рамках «народного фронта». Понятно, что без Советов, опиравшихся на вооруженную поддержку рабочих и солдат и представлявших широкие слои трудящегося населения, такая коалиция была бы, по меньшей мере, ущербной, а власть общественных исполкомов - неустойчивой.

Советы с самого начала своего возникновения были также заинтересованы в сотрудничестве с другими общественными организациями, прежде всего с городскими думами и земствами, вместе с которыми они участвовали в формировании общественных исполнительных комитетов. Эта заинтересованность базировалась на двух важнейших основаниях. Во-первых, такое сотрудничество позволяло Советам решить целый ряд организационных и финансовых вопросов [17, с. 17]. Во-вторых, сказывались господствовавшие в эсеро-меньшевистском руководстве Советов идеи о необходимости контроля над «буржуазной» властью со стороны «революционной демократии» [4, с. 9, 29-30; 23, р. 123]. Вхождение советских деятелей наряду с гласными дум и земств в коалиционные общественные исполкомы создавало благоприятные условия для осуществления такого контроля.

Взаимоотношения органов земского самоуправления и Советов в послефевральский период не стоит, конечно, идеализировать. С одной стороны, городские и земские управы пытались обеспечить преобладание земцев в местных комитетах и, напротив, ограничить представительство «низов». Советы же добивались, по крайней мере, равного процентного соотношения в комитетах «цензовой» общественности, рабочих, крестьян и солдат [20, с. 40].

Кроме того, Советы активно выступали за широкую демократизацию земств и городских дум, то есть за перевыборы или просто пополнение данных органов представителями крестьян, мелких служащих и пр. Так, например, по совместной инициативе губернского Совета и исполкома общественных организаций 16 марта 1917 г. был пополнен состав киевского губернского земского собрания [16, с. 110]. Совет крестьянских депутатов Костромского уезда на своем заседании 16 марта 1917 г. также постановил «немедленно приступить теперь же к изменению состава гласных Костромского уездного земства», в котором из 46 мест более половины должны были получить представители Совета крестьянских депутатов [20, с. 67]. К середине лета 1917 г. состав большинства уездных и губернских земств был полностью или частично обновлен на демократических началах за счет членов общественных организаций (общественные исполнительные комитеты, Советы, кооперативы и др.) и крестьян - представителей волостей.

«Народному фронту», объединявшему думы, земства и Советы, не суждено было долго просуществовать. Уже к концу весны - началу лета 1917 г. всё более очевидным становилось то, что решение большинства социально-экономических и внешнеполитических вопросов в стране либо затягивается, либо Временное правительство и его представители на местах предлагают неприемлемые варианты их решения (попытки организации наступления на фронте, усиление цензуры, восстановление смертной казни и т.п.). Это вело к поляризации общественно-политических сил в Петрограде и в провинции, провоцировало политические кризисы (особенно острые - во второй половине апреля и в начале июля 1917 г.), приводило ко всё большей радикализации требований народа. Так, например, в Шадринском уезде Пермской губернии солдаты 139 пехотного запасного полка 31 мая 1917 г. вынесли резолюцию с приветствием в адрес Шадринского Совета рабочих и солдатских депутатов, признав его «верховной революционной властью», которой должно принадлежать безусловное «право контроля над местными общественными организациями» [21, с. 54-55]. 9 июля во Владивостоке на общем собрании матросов Сибирского флота была принята резолюция «о сплочении вокруг революционной демократии и Совета рабочих и солдатских депутатов». Причем в резолюции особо подчеркивалось, что события 4 июля в Петрограде, ознаменовавшиеся столкновениями вооруженных солдат-демонстрантов и правительственных войск, будут возможны до тех пор, «пока вся власть не перейдет в руки Советов» [22, с. 10].

С конца весны - начала лета 1917 г. взаимоотношения советских и земско-городских органов стали во многом более сложными и противоречивыми. Они определялись различными обстоятельствами, например, расстановкой политических сил в каждом конкретном регионе. Если на местах по-прежнему сильными оставались позиции «умеренных» социалистов - меньшевиков и эсеров, то сохранялось сотрудничество дум, земств и Советов. Так, в Нижнем Новгороде совместными усилиями городского исполнительного комитета, кооперативных организаций, думы и Советов была сформирована Нижегородская городская продовольственная управа. В июне 1917 г. опять же при участии местных Советов проходили заседания с целью формирования районных продовольственных комитетов [15, с. 14-15].

Если же главенствующую роль начинали играть большевики, провозглашавшие курс на социалистическую революцию и взятие власти Советами, противоречия обострялись. Под влиянием большевиков Советы всё активнее требовали установления рабочего контроля над производством, передачи земли крестьянам, немедленного заключения всеобщего демократического мира и др. Вследствие этого стало меняться отношение Советов к земским органам и общественным исполнительным комитетам, а также к их совместной деятельности. Всё шире распространялось представление о них, как о буржуазных органах, коалиция с которыми должна быть решительно отвергнута [9, с. 116; 21, с. 60-62]. Эти настроения стали преобладающими с начала осени 1917 г., после провала корниловского мятежа.

Наметившийся летом и развернувшийся осенью 1917 г. кризис и развал общественных исполнительных комитетов по-новому поставил вопрос о взаимоотношениях земских и советских органов. Если раньше они были звеньями одной, коалиционной системы местной власти, то теперь, по мере радикализации настроений народа и большевизации Советов, они оказались «по разные стороны баррикад», не столько сотрудничая, сколько конкурируя между собой.

Временное правительство усматривало в росте влияния Советов серьезную опасность для политической стабильности в стране и предпринимало меры для постепенного свертывания «советского парламентаризма» и для укрепления позиций земств и городских дум. Однако эти шаги, отчетливо проявившиеся в период подготовки к созыву Государственного совещания в Москве в середине августа 1917 г. [13, с. 29-30], были перечеркнуты в дни «корниловщины». Как справедливо отмечает Г.А. Герасименко, Советы в этот период проявили себя весьма эффективным институтом: «Они приводили в боевую готовность воинские части, брали в свои руки средства связи, переподчиняли себе вооруженные силы на местах и энергично подавляли открытые очаги реакции» [6, с. 15].

Свержение Временного правительства и приход к власти большевиков 24-26 октября 1917 г. усилили позиции Советов, которые были провозглашены полномочными органами власти на местах. Но Совнарком во главе с В.И. Лениным, учитывая, что Советы были организованы еще не везде, в течение некоторого времени был готов использовать возможности органов городского самоуправления для решения продовольственного вопроса. Разумеется, при этом были предприняты меры по замене руководства или перевыборам всего состава городских дум. В современной литературе эти действия большевиков рассматриваются как «маневр в движении по магистральному направлению», целью которого являлось создание «повсеместной структуры Советов как органов управления под руководством своей партии» [10, с. 232].

Судьба земств и городских дум определялась не только доктринальными установками РСДРП(б), но в огромной степени и партийным (преимущественно эсеро-меньшевистским) составом этих органов, а также активной политической борьбой городских дум против новой, советской, власти. Как только в основном закончился период становления советской системы на местах (к весне 1918 г.), большевизированные Советы в соответствии с указаниями Совнаркома решительно приступили к ликвидации земств и городских дум.

Таким образом, за короткий исторический период, наступивший после победы Февральской революции 1917 г. и до весны 1918 г., взаимоотношения органов земского самоуправления и Советов прошли сложный и противоречивый путь. Весной 1917 г., в условиях общей эйфории после падения самодержавия, для их взаимоотношений было характерным довольно тесное сотрудничество в рамках общественных исполнительных комитетов. При этом Советы не очень доверяли цензовым, «буржуазным» муниципалитетам и часто добивались демократизации их состава. Летом того же года в условиях роста радикальных настроений в обществе произошла поляризация общественно-политических сил, органов и учреждений. Временное правительство делало ставку на развитие земств и городских дум, а леворадикальный лагерь во главе с большевиками - на передачу власти Советам. Провал «корниловщины» укрепил авторитет Советов, а приход к власти большевиков законодательно закрепил особую роль этих органов в системе государственного управления. Короткий период «заигрывания» с городскими думами (октябрь 1917 - весна 1918 г.) преследовал прагматичные цели решения продовольственного вопроса в интересах пролетариата и не мог изменить общей направленности политики новой власти по созданию советской модели управления под контролем большевиков.

Список литературы

земский октябрьский революция

1. Андреев А.М. Местные Советы и органы буржуазной власти: 1917. М.: Наука, 1983. 336 с.

2. Бабикова Е.Н. Двоевластие в Сибири. Томск: Изд-во Томского ун-та, 1980. 160 с.

3. Богданов А.А. Вопросы социализма: работы разных лет. М.: Политиздат, 1990. 477 с.

4. Булдаков В.П. На повороте: 1917 год: революции, партии, власть // История Отечества: люди, идеи, решения: очерки истории Советского государства. М.: Политиздат, 1991. С. 8-48.

5. Герасименко Г.А. Первый акт народовластия в России: общественные исполнительные комитеты: 1917 г. М.: Ника, 1992. 350 с.

6. Герасименко Г.А. Судьба демократической альтернативы в России 1917 года и роль ее лидеров // Вопросы истории. 2005. № 7. С. 3-22.

7. Гимпельсон Е.Г. Из истории строительства Советов: ноябрь 1917 - июль 1918 гг. М.: Госюриздат, 1958. 180 с.

8. Драма российской истории: большевики и революция / под ред. А.Н. Яковлева. М.: Новый хронограф, 2002. 449 с.

9. Ильин Ю.А. Демократические институты власти города Иваново-Вознесенска в марте 1917 г. // Российская провинция и её роль в истории государства, общества и развитии культуры народа. Кострома, 1994. Ч. II. Социальноэкономическая и общественно-политическая жизнь российской провинции. С. 114-118.

10. Купайгородская А.П. Из истории советского опыта организации власти на местах // Времена и судьбы: сб. статей в честь 75-летия Виктора Моисеевича Панеяха. СПб.: Европейский Дом, 2006. С. 230-239.

11. Минц И.И. История Великого Октября: в 3-х т. Изд-е 2-е. М.: Наука, 1977. Т. 1. Свержение самодержавия. 784 с.

12. Морозов Б.М. Партия и Советы в Октябрьской революции. М.: Мысль, 1966. 420 с.

13. Николаев А.Б., Поливанов О.А. Российский парламентаризм в 1917 году // Россия в 1917 году: новые подходы и взгляды: сб. научных статей. СПб.: Третья Россия, 1993. Вып. 1. С. 22-32.

14. Отдел рукописей Российской национальной библиотеки (ОР РНБ). Ф. 152. Оп. 4.

15. Продовольствие: орган Нижегородской губернской продовольственной управы. 1917. № 4-5.

16. Сенцов А.А. Развитие Российского государства после Февральской революции 1917 г. Краснодар, 1994. 252 с.

17. Соборнов П.Е. Структура управления и общественно-политические организации Нижегородской губернии в мартеоктябре 1917 года: проблемы формирования и взаимоотношений: автореф. дисс. … к.и.н. Н. Новгород, 2006. 28 с.

18. Спирин Л.М. Россия: 1917 год: из истории борьбы политических партий. М.: Мысль, 1987. 335 с.

19. Тропов И.А. Местное население и губернаторская власть в Февральской революции 1917 года // Столица и провинции: взаимоотношение центра и регионов в истории России: сб. материалов Всерос. науч. конф. / отв. ред. В.А. Веременко. СПб.: ЛГУ им. А.С. Пушкина, 2009. С. 58-62.

20. Установление Советской власти в Костроме и Костромской губернии: сб. документов: март 1917 - сентябрь 1918 гг. Кострома: Костромское книжное изд-во, 1957. 426 с.

21. Установление Советской власти на территории Курганской области: март 1917 - июнь 1918 гг.: сб. документов и материалов / ред. В.В. Подливалов. Курган: Изд-во газеты «Красный курган», 1957. 252 с.

22. Цыпкин С., Шурыгин А. Октябрьская революция и Гражданская война на Дальнем Востоке: хроника событий: 1917-1922 гг. М.-Хабаровск: Дальгиз, 1933. 308 с.

23. Goldston R. The Russian Revolution. N.Y., 1966. 224 p.

Размещено на Allbest.ru