Возможности организационно-правовых форм частных коммерческих предприятий в период нэпа как правового инструмента развития экономики

Размещено на http://www.allbest.ru/

УДК 340.0(47)

Возможности организационно-правовых форм частных коммерческих предприятий в период нэпа как правового инструмента развития экономики

Кирилл Георгиевич Гаврилов

Кафедра истории и права

Пензенский государственный педагогический университет им. В. Г. Белинского

В статье определяются пределы возможностей организационно-правовых форм частной предпринима-тельской деятельности в период Новой экономической политики в качестве одного из инструментов вос-становления народного хозяйства и развития экономики. Констатируется, что возможности данного ин-струмента ограничивались институциональными противоречиями нэпа. экономика нэп предпринимательский

Ключевые слова и фразы: Новая экономическая политика; юридическое лицо; организационно-правовые формы предпринимательской деятельности; предпринимательство; экономическое развитие.

The article determines the opportunities limits of the organizational-legal forms of private entrepreneurial activity during the pe-riod of New Economic Policy as one of the instruments of national economy renewal and development. It is stated that this in-strument opportunities were limited by the institutional contradictions of New Economic Policy.

Key words and phrases: New Economic Policy; legal person; organizational-legal forms of entrepreneurial activity; entrepre-neurship; economic development.

В современном российском обществе развернулась активная дискуссия о путях ускоренного экономиче-ского развития национальной экономики. Для рационального применения гражданско-правовых механизмов стимулирования экономического развития необходимо изучить опыт законодательной и правоприменитель-ной практики в период нэпа.

Новая экономическая политика началась заменой продразверстки продовольственным налогом и разре-шением розничной торговли [9]. И если первоначальной целью отступления от провозглашенных большеви-ками принципов была борьба за удержание власти [8, с. 192], то уже к июлю 1921 года на законодательном уровне формулируются не политические, а экономические задачи нэпа: восстановление народного хозяйст-ва и развитие его до уровня, необходимого для перехода к социализму.

Восстановление и ускоренное развитие экономики предполагалось осуществлять путем сочетания част-ного и государственного капитала. По этой причине особое значение приобрела законодательная политика в области применения организационно-правовых форм коммерческих предприятий.

Сложившаяся в период нэпа система гражданско-правовых воззрений и хозяйственная практика породи-ли ряд существенных особенностей в сфере гражданско-правового оформления частной и государственной предпринимательской деятельности. Такими особенностями являлись: рамочный характер гражданских за-конов, обилие противоречивых подзаконных актов, низкая правовая культура, неопределенность статуса юридического лица и его правоспособности, неопределенность понятия «предприятие».

Правовая культура юристов-законодателей формировалась под сильнейшим воздействием партийно-коммунистической идеологии и господствовавших в то время правовых теорий, преимущественно «револю-ционной теории права» (Е. Б. Пашуканис, П. И. Стучка), утверждавшей излишность права в новом общест-ве, его вторичность по отношению к «правосознанию революционных масс», и «психологической» теории права (М. А. Рейснер), берущей за источник права не общечеловеческие нормы, а психологию класса-гегемона. Среди ученых господствовало мнение, что в социалистическом государстве право должно превра-титься в собрание чисто технических норм [7, с. 318-321].

В сфере частного права принимались только рамочные законы. Это приводило к неурегулированности важнейших экономических отношений, росту хаоса и хозяйственных преступлений, слабой мотивированно-сти на инновационную деятельность.

Зачастую ставка в руководстве экономикой делалась на государственное регулирование. И если в одних сферах этот метод себя оправдывал, то в других терпел фиаско.

Хозяйствующие субъекты экономического оборота не отличались ни наличием устойчивого положи-тельного правосознания, ни высокой правовой культурой, в то время как эти качества крайне необходимы для интенсивного инновационного развития. Например, в Пензенской губернии одними из первых попыток населения открыть коммерческие предприятия на законных основаниях были просьбы легализовать произ-водства по самогоноварению [3, д. 194, л. 34 об., 43].

Многие авторы отмечают наличие в 20-е годы ХХ века множества фиктивных юридических лиц, процве-тание «черных бирж». Особенно были распространены: создание лжекооперативов с целью получения нало-говых льгот, негласное участие в производстве или торговле (договор негласного товарищества не призна-вался в советском гражданском праве), перерегистрация предприятия перед уплатой налогов, фиктивные распродажи имущества [10, с. 32].

На начальном этапе нэпа государство с вниманием относилось к экономической деятельности следующих частнохозяйственных субъектов: сельскохозяйственных производителей необходимого городам продовольст-вия и торговца-посредника, который доставит хлеб в город. Предполагалось, что дело частной инициативы - это преодоление голода, а модернизационные планы будут выполнены силами государственной промышлен-ности. Поэтому в противоречие всем достижениям правовой науки классификацию организационно-правовых форм предпринимательства проводили на основании идеологического, а не формально-правового критерия.

Исходя из идеологических предпосылок, законодатель периода нэпа старался развести понятия «коопера-тивное предприятие» и «частное предприятие». Но фактически различие отдельных организационных форм частнокоммерческих юридических лиц и кооперативных форм осуществлялось зачастую по одному необъек-тивному признаку - по «капиталистическому или трудовому способу хозяйствования» [4, д. 2133, л. 36].

Нежелание законодателя употреблять классические гражданско-правовые дефиниции приводило к не-урегулированности ряда правоотношений, что не могло не сказаться отрицательным образом на эффектив-ности модернизационных усилий субъектов экономической деятельности.

Опираясь на идеологические установки, на начальном этапе нэпа были выбраны в качестве основных ор-ганизационно-правовые формы концессии и аренды национализированных и муниципальных предприятий. Данные формы в отличие, например, от совладельчества или простого товарищества приветствовались и всячески поддерживались государством.

Но потенциальные инвесторы не торопились вкладывать капиталы в советскую экономику. Первый кон-цессионный договор был заключен только во второй половине 1921 г., и к концу 1921 г. насчитывалось пять подобных сделок. Порядок заключения концессионных договоров был сложен и неодинаков для разных ви-дов концессий. Попытки Высшего совета народного хозяйства (ВСНХ) и Совета Труда и Обороны (СТО) выработать систему типовых договоров не увенчались успехом в связи с быстро меняющимися конъюнкту-рой и государственной политикой [2, с. 44].

В целом надежды, декларируемые властями в начале нэпа, на концессию как основную и единственную форму привлечения частного капитала для восстановления народного хозяйства и модернизации передовых производств не оправдались.

Более эффективной стала организационная форма предприятия, находящегося в государственной собст-венности и сданного в аренду частному лицу. К 1924 году наибольшее развитие данная организационно-правовая форма получила в пищевой, кожевенной и полиграфической промышленности. По данным Самар-ского губернского статистического бюро, частный капитал абсолютно господствовал в пивоваренной и кол-басной отраслях пищевой промышленности губернии [5, д. 1382, л. 1383]. Но полностью планы арендной кампании выполнить не удалось. В том же 1924 году констатировалось, что 21% арендных договоров был расторгнут [12]. 7 октября 1922 года ВСНХ признал, что значительную часть мелких промышленных пред-приятий невозможно сдать в аренду и целесообразно данные предприятия денационализировать [11, с. 1]. Арендаторы не были заинтересованы в развитии предприятий. Все значительные успехи в данном направ-лении были осуществлены в иных формах и иными правовыми способами.

Более эффективной формой организации частной инициативы, в том числе и в плане развития новых техноло-гичных производств, стало совладельчество. Но особенностью совладельчества как организационно-правовой фор-мы является институциональная неустойчивость. Поэтому и модернизационный потенциал у нее был невелик. Особенно интенсивно совладельчество развивалось в городской торговле, слабее ? в деревенской, где приобрело форму совместных закупок. В период, предшествующий принятию положений Гражданского кодекса 1922 года, крупные торговые предприятия частника (почти 75%) строились на началах совладельчества [6, с. 134].

Более эффективным являлось бы разрешение привлечения частного капитала в новейшие производства в форме юридического лица. Но частникам были доступны преимущественно традиционные формы юридических лиц: полное товарищество и коммандитное товарищество. При всех достоинствах этих организационно-правовых форм они были пригодны преимущественно для мелкого традиционного производства или для торговли.

В изучаемый период наиболее подходящей организационной формой для модернизационных проектов при-знавалось акционерное общество. Но в СССР в то время непосредственное значение акционерных обществ как по числу, так и по объему деятельности было не столь велико, как на Западе. Высказывалась точка зрения, что тресты и синдикаты являются государственными «преображенными акционерными обществами» [1, с. 42-46].

Акционерная форма в нэповской России служила, главным образом, не для оформления частного капи-тала в гражданском обороте, а для решения модернизационных задач с помощью государственных средств.

Экономические возможности организационно-правовых форм частной предпринимательской деятельно-сти ограничивались политической сущностью нэпа, который остался политикой временных уступок капита-лизму и не стал концепцией целостного развития рыночной экономики. Декларируя цели ускоренного эко-номического развития, государство сдерживало частную инициативу в наиболее перспективных и важных отраслях. Указанное сущностное противоречие проявилось в экономическом законодательстве периода нэ-па, что снизило эффективность гражданского законодательства в качестве механизма регулирования хозяй-ственной деятельности.

Список литературы

1. Бахчисарайцев Х., Граве К., Эйбушитц П. Вопросы законодательства по внутренней торговле. М., 1925. 494 с.

2. Венедиктов А. В. Концессии и смешанные общества // Правовые условия торгово-промышленной деятельности в

СССР. Л.: Гос. изд-во, 1924. С. 44-52.

3. Государственный архив Пензенской области (ГАПО). Ф. Р-2. Оп. 1.

4. Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ). Ф. А-262. Оп. 10.

5. Государственный архив Самарской области (ГАСО). Ф. Р-76. Оп. 1.

6. Исаев И. А. Становление хозяйственно-правовой мысли в СССР. М.: Юрид. лит., 1986. 175 c.

7. Исаев И. А., Золотухина Н. М. История политических и правовых учений России IX-XX вв. М.: Юрист, 1995. 378 с.

8. Ленин В. И. Полное собрание сочинений. Т. 42. 606 с.

9. О замене продовольственной и сырьевой разверстки натуральным налогом: Декрет Всероссийского Централь-

ного Исполнительного Комитета (ВЦИК) от 21 марта 1921 г. // Собрание узаконений РСФСР. 1921. № 26. Ст. 147.

10. Олейник Н. Н. Правовое регулирование частного промышленного предпринимательства в годы НЭПа (1921-1930) // История государства и права. 2001. № 5. С. 28-33.

11. Отчет Совета ВСНХ о нецензовой промышленности // Торгово-промышленная газета. 1922. № 169.

12. Реализация планов арендной компании: отчет спецкомиссии ВСНХ // Экономическая жизнь. 1924. № 275. С. 5.

Размещено на Allbest.ru