Умревинский острог как археологический источник

Размещено на http://www.allbest.ru

Размещено на http://www.allbest.ru

Введение

Актуальность исследования. Активное археологическое изучение русских острогов в Сибири и на Дальнем Востоке началось в середине XX в. На протяжении последних пятидесяти лет интенсивность изучения памятников типа «острог» в целом постоянно возрастала, достигнув своего пика в первом десятилетии XXI в., что так же нашло отражении в количестве публикаций соответствующей тематики, которые свидетельствуют о высоком научном интересе к археологии острогов в настоящее время.

Умревинский острог -- единственный археологический памятник этого типа в Верхнем Приобье, который подвергся глубокому всестороннему изучению. Учитывая недоступность для изучения прочих острогов Верхнего Приобья (Чаусский острог не локализован на местности и скорее всего занят строениями современного с. Чаусс, место Бердского острога затоплено в ходе заполнения ложа Новосибирского водохранилища), данные полученные в ходе археологического изучения Умревинского острога приобретают особую ценность.

Актуальность результатов археологического изучения Умревинского острога возрастает при рассмотрении памятника в комплексе сопутствующих ему объектов -- некрополя XVIII-XIX вв. на территории двора острога, посада, церкви, дороги XVIII в., клада артиллерийских ядер и монет-чешуек.

Первоначальное освоение русскими территории Верхнего Приобья приходится на новое время (XVIII в.), которое на данный момент является наименее изученным в археологическом отношении. Материалы, полученные в ходе археологического изучения Умревинского острога, позволяют частично закрыть этот пробел.

Цель исследования: охарактеризовать археологический памятник Умревинский острог как археологический источник. Для достижения поставленной цели следует решить ряд задач:

1. выполнить графическую и описательную реконструкцию земляных оборонительных сооружений острога, тыновых стен, башни и выделить этапы строительства, реконструкции и разрушения этих сооружений;

2. выполнить графическую и описательную реконструкцию сооружения в центральной части острога, выделить строительные периоды, выяснить время существования сооружения и установить его функциональное назначение;

3. выяснить планиграфическое соотношение двора острога и русского некрополя XVIII-XIX вв., сформировавшегося на его территории, установить условия и сроки формирования некрополя;

4. проанализировать предметный комплекс Умревинского острога и сопоставить результаты анализа с прочими данными по Умревинскому острогу.

Объектом исследования является археологический памятник Умревинский острог.

Предмет исследования -- информационный потенциал археологических материалов, накопленных в процессе археологического изучения Умревинского острога.

Хронологические рамки исследования обусловлены временем существования Умревинского острога -- 1703 г. -- конец XVIII в. Широко привлекаются материалы сибирских и дальневосточных острогов, первый из которых -- Тюмень, был возведен в 1586 г. Поздняя хронологическая граница четко определена быть не может. Большинство острогов теряют свое значение, приходят в запустение, перерождаются в населенные пункты или иные объекты, лишенные острожной специфики к концу XVIII -- началу XIX в.

Территориальные рамки исследования заданы местом расположения Умревинского острога -- Новосибирская область, Мошковский район, правый берег р. Обь, 0,3 км к югу от устья р. Умрева. Широко привлекаются материалы археологических исследований острогов расположенных на территории с запада ограниченной Уральскими горами, на севере -- Северным ледовитым океаном, на востоке -- Тихим океаном. Южная граница столь же четко выражена быть не может в силу географических и исторических причин. В период российского освоения Сибири и Дальнего Востока посредством возведения острогов естественными географическими и политическими препятствиями на юге стали р. Амур (за исключением Комарского острога в устье правого притока р. Амур -- р. Хумаэрхэ на территории современного Китая), Саяны (Косогольский острог в Монголии практически прижат к северным склонам Саян). В первой четверти XVIII в. сооружение острогов прекращается. Там, где не было географических и политических препятствий для расширения пределов Российского государства на юг, граница проходит по условной линии, соединяющей самые южные остроги (территория от Алтайских до Уральских гор).

Методологической основой данного исследования является концепция археологического источника Л. С. Клейна. Под археологическим источником подразумевается источник информации о фактах прошлого, обладающий своей спецификой, которая заключается в том, что он является одновременно вещью и древностью. Обращаясь к вещественным древностям исследователь наталкивается на двойной разрыв: в традициях и в объективизации, то есть в формах воплощения информации (разрыв между миром вещей и миром идей, которыми можно оперировать в науке). Этот двойной разрыв -- главная специфика археологического источника. Двойной разрыв создает особую, качественно новую трудность. Перед исследователем фрагменты прошлого не связанные с жизнью и очень неопределенно связанные друг с другом. Оба разрыва вместе приводят к изоляции исследователя от прошлой действительности, зачастую к полной утрате смысла информации. Для его восстановления нужны внешние опоры -- возможность привлечения дополнительной информации, которая бы позволила прояснить смысл: 1) знание смысла других археологических объектов, расшифрованных ранее; 2) иные, не археологические источники о той же самой прошлой действительности; 3) общие сведения о структуре объектов; 4) знание законов, по которым происходят и происходили воплощения идей в вещах и превращение вещей и событий в археологические следы и остатки. Нужна строгая и надежная методика использования этих знаний для восстановления утраченного смысла.

Методы исследования: типологический, ретроспективный, стратиграфический, планиграфический, метод графической фиксации визуально идентифицируемых остатков на местности, картографический, метод аналогий, метод графической реконструкции, метод натурной реконструкции, мониторинг, археологическое микрорайонирование, малоглубинное индукционно-частотное зондирование.

Источниковая база исследования представлена тремя группами источников: 1) археологические (предметный комплекс Умревинского острога, полученный в ходе многолетних археологических исследований, полевые отчеты о раскопках Умревинского острога и опубликованные материалы раскопок других острогов Сибири и Дальнего Востока); 2) исторические (сочинения XVIII в., в которых описываются сибирские остроги и события с ними связанные; 3) этнографические (обследование наиболее старых домов в окрестных селах и изучение принципов устройства некрополей острогов).

Научная новизна исследования заключается в комплексном изучении Умревинского микрорайона археологических памятников (Умревинского острога с сопутствующими ему объектами: русским некрополем XVIII-XIX вв. на территории двора острога, посадом, церковью, дорогой XVIII в., кладом артиллерийских ядер и монет-чешуек), а так же с учетом объектов более ранних эпох, интегрированных впоследствии в русскую культурное пространство.

В диссертации автором разработана методика анализа результатов малоглубинного индукционно-частотного зондирования археологических памятников типа «острог», определены достоинства и ограничения данного метода.

На основе анализа нумизматической коллекции острога впервые автором была разработана периодизация хозяйственной жизни населения острога и посада, связанной с оборотом денежных средств.

Впервые для анализа и реконструкции процесса археологизации и уточнения технологических приемов возведения деревянных и земляных оборонительных сооружений острога автором привлечены результаты натурной реконструкции оборонительных сооружений Умревинского острога силами непосредственно археологов (автор принимал активное участие в строительных работах по реконструкции деревянных и земляных оборонительных сооружений Умревинского острога) и мониторинга за реконструированными сооружениями.

Научная новизна так же состоит во введении в научный оборот результатов комплексных археологических исследований Умревинского острога, а так же в методологическом подходе, в рамках которого предметом изучения становится информационный потенциал Умревинского острога как археологического источника.

Практическая значимость работы состоит в использовании результатов исследования в изучении истории и культуры городов и острогов в Сибири, русского деревянного оборонного и гражданского зодчества, в обобщающих трудах по истории Сибири, при подготовке энциклопедических изданий, атласов, учебников, научно-популярных книг, при разработке учебных курсов и государственных программ по сохранению культурного наследия Сибири.

Апробация результатов исследования. Основные положения диссертации стали темами публикаций и научных докладов на 8 научных региональных, всероссийских и международных конференциях: в Томске (43-я Всероссийская (с международным участием) археолого-этнографическая конференция молодых ученых -- 2003 г.), Новосибирске (История и культура Сибири в исследовательском и образовательном пространстве -- 2004 г.; 47-я Региональная (III Всероссийская с международным участием) археолого-этнографическая конференция студентов и молодых ученых Сибири и Дальнего Востока -- 2007 г.; 16-й Международный научный симпозиум «Интеграция археологических и этнографических исследований» -- 2008 г.); Барнауле (II региональная научно-практическая конференция «Полевые исследования в Верхнем Приобье и на Алтае» -- 2005 г.; III региональная научно-практическая конференция «Полевые исследования в Верхнем Приобье и на Алтае» -- 2006 г.); в Красноярске (46-я Региональная (II Всероссийская) археолого-этнографическая конференция студентов и молодых ученых -- 2006 г.); в Кемерово (49-я Региональная археолого-этнографическая конференция студентов и молодых ученых -- 2009 г.).

1. Археологическое изучение острогов в Сибири и на Дальнем Востоке

Состоит из двух параграфов и посвящена истории изучения русских острогов, а так же характеристике источников.

В первом параграфе проанализирована история полевых археологических исследований острогов, приведен наиболее полный перечень археологических раскопок (и частично разведок) русских острогов в Сибири и на Дальнем Востоке.

В истории археологического изучения острогов выделяется несколько периодов:

Первый период -- до 1956 г. Для этого периода характерны эпизодические археологические исследования острогов, среди которых преобладают разведочные работы. Археологическому изучению были подвергнуты такие остроги как Мангазея, Ляпинский, Казымский, Иркутский, Сосновский, Верхотомский, Мунгатский, Саянский, Томский.

Второй период -- 1957-1959 гг. В эти годы исследовались семь острогов.

Третий период -- 1960-1966 гг. За семь полевых сезонов проводились исследования лишь двух острогов -- Верхотомского и Мунгатского.

Четвертый период -- 1967-1975 гг. В этот период проводились археологические исследования двенадцати острогов. Широкомасштабные работы развернулись на Мангазее, Илимском, Казымском и Зашиверском острогах. В Мангазее под руководством М. И. Белова, В. Ф. Старкова и О. В. Овсянникова в 1968-1970 и 1973 гг. была вскрыта значительная площадь -- 5780 кв. м. Были исследованы стены и башни острога, его внутреннее пространство, а так же посад. Исследования Илимского острога начались с разведки в 1968 г. В 1969-1970 гг. проводились работы по музеефикации памятника, а в 1971-1975 гг. под руководством В. И. Молодина проводились широкомасштабные раскопки, площадь которых составила более 2000 кв. м, в ходе которых было выявлено две башни, установлен тип острожной стены, исследован обширный некрополь, а так же изучена и музеефицирована сохранившаяся проезжая башня. В 1969 и 1971 гг. под руководством А. П. Окладникова проводились раскопки Зашиверского острога, в результате которых было выявлено три башни, стены, жилые и административные помещения, а так же исследована шатровая церковь. В 1969 г. под руководством В. И. Молодина началось исследование Казымского острога. В результате исследования был установлен тип тыновой конструкции, выявлена приказная изба, а так же изучены и музеефицированы две проезжие башни.

Пятый период -- 1976-1979 гг. За четыре полевых сезона археологическому исследованию был подвергнут лишь один острог -- Албазинский.

Шестой период -- 1980-1992 гг. Для данного периода характерно резкое возрастание интенсивности археологического изучения сибирских острогов. Исследования проводились на двадцати острогах.

Седьмой период -- 1993-1996 гг. За четыре года исследовалось лишь два памятника типа «острог» -- Иргенский и Верхотурье.

Восьмой период -- 1997-2010 гг. В этот период археологические исследования сибирских острогов достигли максимума интенсивности (исследовались 25 острогов).

Археологическое изучение Умревинского острога относится к последнему периоду. Первые археологические раскопки проведены в 2000 г. А.В. Шаповаловым. Была исследована северная тыновая стена, а так же северо-восточный и северо-западный углы острожных стен, при этом остатков башен на углах выявлено не было.

Археологические раскопки возобновились в 2002 г. под руководством А.П. Бородовского и при участии автора. В этот год был исследован юго-западный угол деревянных оборонительных сооружений и выявлен фундамент башни с примыкающими тыновыми стенами. В 2003 г. была полностью исследована западная тыновая стена. В 2004 г. в центральной части двора острога выявлена и в результате раскопок исследована приказная изба. В 2005 г. раскопки проводились на западной трети южной тыновой стены. В ходе раскопок деревянных оборонительных сооружений и приказной избы исследована часть обширного русского некрополя XVIII-XIX вв. В последующие годы и вплоть до настоящего времени ведутся работы по натурной реконструкции деревянных оборонительных сооружений острога, а так же осуществляется систематический мониторинг за состоянием памятника и реконструированных сооружений.

Первоначально интерес исследователей археологии сибирских острогов был направлен исключительно на остроги севера Западной Сибири (Мангазея, Ляпинский и Казымский остроги). Постепенно в поле зрения археологов начинают попадать остроги юга Западной Сибири и Средней Сибири, а так же Иркутский острог, позже исследованиям подвергаются остроги по всей Сибири и Дальнему Востоку. В целом интерес исследователей к такого рода памятникам постепенно нарастает, достигнув к настоящему времени своего максимума.

Во втором параграфе приведен обзор литературы, посвященной результатам археологических исследований острогов.

Масштабные археологические исследования острогов начались в 1968 г. с Мангазеи. По итогам проведенных работ М.И. Белов, О.В. Овсянников и В.Ф. Старков выпустили монографию в двух томах: «Мангазея. Мангазейский морской ход» и «Мангазея. Материальная культура русских полярных мореходов и землепроходцев XVI-XVII вв.». До середины первого десятилетия XXI в. эта работа являлась образцом достаточно полного исследования памятника типа «острог», что неоднократно указывалось в литературе.

В 2005 г. вышла монография Г.П. Визгалова и С.Г. Пархимовича «Мангазея -- первый русский город в Сибирском Заполярье: (по материалам раскопок 2001-2004 гг.)». В этой работе авторы подвергли серьезной критике методы работы М.И. Белова, О.В. Овсянникова и В.Ф. Старкова, а так же поставили под сомнение их выводы, обнаружив ряд существенных неточностей и ошибок. Авторы указывают на то, что исследования проведены недостаточно тщательно. В частности, М.И. Белов с соавторами в монографии «Мангазея» указывает, что вскрыто было около 15000 кв. м на территории памятника. Однако замеры раскопов в XXI в. показали, что реально было вскрыто 5780 кв. м. К этому можно добавить то, что культурный слой Мангазеи достаточно мощный, что не позволяет оттаивать ему полностью в течении одного сезона, поэтому культурный слой экспедицией М.И. Белова был исследован лишь на оттаивавшую глубину. Отсюда ошибки в документации и сомнительность тех выводов, которые делают авторы «Мангазеи». острог археологический умревинский

Не соглашаясь с М.И. Беловым, О.В. Овсянниковым и В. Ф. Старковым Г.П. Визгалов и С.Г. Пархимович настаивают на том, что реконструкция русского сибирского жилища далека от решения из-за слабой изученности археологических объектов.

Вывод к которому приходят Г.П. Визгалов и С.Г. Пархимович не утешителен: к настоящему времени Мангазея не исследована должным образом, а значит и не является эталонным памятником типа «острог».

В 2001-2004 гг. под руководством Г.П. Визгалова исследования Мангазеи возобновились. Работы проводились на площади около 250 кв. м в раскопе экспедиции конца 1960-х -- начала 1970-х гг. Результатам этих исследований посвящена монография «Мангазея -- первый русский город в Сибирском Заполярье: (по материалам раскопок 2001-2004 гг.)». Археологические исследования авторами проводились на территории посада, поэтому работа может быть полезна для характеристики острогов как археологических источников лишь косвенно.

В 2008 г. вышла еще одна монография, написанная Г.П. Визгаловым и С.Г. Пархимовичем, посвященная археологическим исследованиям Мангазеи в 2000-2004 гг., содержание которой во многом повторяет монографию, вышедшую ранее.

В 1996 г. вышла в свет монография А.Н. Алексеева, посвященная результатам археологических исследований Алазейского и Стадухинского острогов. В данной публикации наибольший интерес представляют оборонительные и внутриострожные сооружения Алазейского острога, а так же предметный комплекс Алазейского и Стадухинского острогов, которые могут быть привлечены в качестве аналогий при характеристике сооружений и предметного комплекса Умревинского острога.

В 2002 г. была опубликована монография М.П. Черной «Томский кремль середины XVII-XVIII вв.», в которой материалы археологического исследования памятника носят вспомогательный характер при разработке проблемы определения точного места расположения Томского кремля 1604 и 1647 гг., а так же при решении вопросов реконструкции, выявленных археологически, оборонительных сооружений.

В 2009 г. вышла в свет монография А.П. Бородовского и С.В. Горохова «Умревинский острог. Археологические исследования 2002-2009 гг.», которая по сути является публикацией источника -- материалов археологических исследований Умревинского острога, и, в значительной части, выдержанна в стиле полевого отчета. Диссертационное исследование автора отличается от монографии прежде всего тем, что представляет собой не материалы, а результаты археологического исследования Умревинского острога, а так же привлечением материалов и результатов археологических исследований других острогов, что позволило существенно повысить информационный потенциал археологических материалов Умревинского острога.

Кроме указанной монографии результаты археологических исследований Умревинского острога нашли отражение в серии статей, посвященных общей археологической характеристика памятника, предметному комплексу острога, оборонительным сооружениям, избе в центральной части двора острога, некрополю на территории острога, дендрохронологическим исследованиям, геофизическим исследованиям, Умревинскому археологическому микрорайону, реконструкции оборонительных сооружений, а так же в учебном пособии «Русские остроги XVIII века на территории Новосибирской области», которое несмотря на научно-популярный характер, достаточно полно характеризует Умревинский острог как археологический памятник.

Характеристика предметного комплекса наряду с характеристикой оборонительных сооружений и строений острогов являются основной темой большинства печатных работ, посвященных исследованию острогов. Характеристика осуществляется по нескольким направлениям: описание артефакта, поиск аналогичных предметов материальной культуры в коллекциях артефактов других острогов и иных типов памятников русских, выявление отношения артефакта к существующей классификации такого рода предметов, разработка классификации для предметов определенного типа на основе коллекции, полученной при исследовании острога (характерно, прежде всего, для керамического комплекса, однако наиболее ярким примером является классификация крестов-тельников некрополя Илимского острога).

Странным представляется факт отсутствия специальных работ, посвященных анализу нумизматического комплекса острогов. Эта категория находок обладает уникальным качеством -- дату чеканки монеты можно точно установить, что позволяет продуктивно интегрировать результаты анализа нумизматического комплекса острога с результатами анализа иных категорий находок, а так же с результатами исследования других острогов. Однако исследователи ограничиваются описанием коллекции монет и использованием их для приблизительного датирования тех или иных комплексов -- построек и погребений.

Около сотни острогов в Сибири и на Дальнем Востоке в целом слабо освещены в исследовательской литературе в археологическом аспекте. Полноценная археологическая характеристика дана лишь восьми острогам: Умревинскому, Томскому, Мангазеи, Саянскому, Албазинскому, Илимскому, Алазейскому и Казымскому. При этом остроги достаточно равномерно исследованы в территориальном, хронологическом и видовом отношениях.

2. Результаты археологического изучения Умревинского острога

В первом параграфе Умревинский острог рассматривается в составе Умревинского археологического микрорайона, что соответствует обозначившейся в последние два десятилетия тенденции комплексного археологического исследования территории.

Во втором параграфе приводятся немногочисленные сведения письменных источников по истории Умревинского острога, а так же результаты дискуссии о годе основания Умревинского острога, развернувшейся в 1950-1980-е гг.

В третьем параграфе приводятся результаты применения естественнонаучных методов при исследовании Умревинского острога -- метода малоглубинного индукционно-частотного зондирования и дендрохронологии.

Метод малоглубинного индукционно-частотного зондирования на памятнике типа «острог» был применен впервые. Это обстоятельство потребовало разработки методики анализа результатов геофизического исследования на памятнике этого типа, что и было выполнено автором. В результате геофизического исследования была установлена более точная планиграфическая структура памятника, а так же обнаружены скрытые структурные элементы объекта. Эти данные на отдельных участках памятника позволили выявить строительные периоды и дать прогноз по участкам не подвергнутым археологическим раскопкам.

Дендрохронология способна достаточно точно датировать конструкции из дерева. Данный метод особенно эффективен при исследовании острогов, в силу их относительно незначительного возраста (250-400 лет).

Начиная с 2002 г. на Умревинском остроге систематически ведется отбор образцов древесины из культурного слоя для проведения дендрохронологических исследований, целью которых является построение независимой хронологии событий связанных с Умревинским острогом. К числу факторов, затрудняющих проведение дендрохронологических исследований Умревинского острога следует отнести: 1) незначительный возраст произрастающих в районе Умревинского острога деревьев (в среднем около 80 лет); 2) ограниченность территории, с которой возможно изъятие дендрообразцов от современных деревьев в силу вариабельности формирования колец в зависимости от особенностей микроклимата территории. Особый интерес представляют дендрообразцы из дома приказчика Умревинского острога. Детали сруба избы и опечка одной из ранних в Новосибирском Приобье русской печи хорошо сохранились.

В четвертом параграфе содержатся результаты археологического изучения оборонительных сооружений Умревинского острога.

В первой части четвертого параграфа приводятся результаты графической и описательной реконструкции земляных оборонительных сооружений, а так же выделяются строительные периоды.

Умревинский острог окружен системой рвов и валов, которая по внешнему периметру имеет размеры 103,5 х 123 м.

Земляные оборонительные сооружения исследовались тремя методами: 1) визуальное наблюдение остатков на местности; 2) археологические раскопки; 3) геофизические исследования.

Данные визуального наблюдения показывают сложную структуру системы земляных оборонительных укреплений (выделяется три вида сочетания рва и валов). Данные геофизического исследования, напротив, свидетельствуют о том, что система земляных оборонительных сооружений острога на всем протяжении была однородна и состояла из внутреннего вала, рва и внешнего вала. Расхождения в данных визуального наблюдения и геофизического исследования обусловлены антропогенным воздействием, которое не может быть выявлено в ходе визуального наблюдения. Кроме того, данные геофизического исследования позволили установить местонахождение южного въезда в острог. По всей видимости при первоначальном сооружении земляных оборонительных сооружений южный въезд не существовал, так как на этом участке присутствовал ров, который в дальнейшем был частично заполнен для беспрепятственного движения через южный въезд.

Во второй части четвертого параграфа содержатся результаты археологического исследования деревянных оборонительных сооружений Умревинского острога.

На основе полученных в ходе археологических исследований материалов можно составить представление о некоторых характеристиках западной и южной тыновых стен. Тынины изготавливались из расколотых пополам сосновых бревен, диаметр которых составлял около 20 см. Использование полубревен для возведения тына Умревинского острога является уникальным прецедентом, не имеющим аналогов в Сибири и на Дальнем Востоке. Тыновая канавка на всем протяжении западной и южной тыновых стен имела приблизительно одинаковые характеристики -- глубина около 0,8 м, ширина около 0,5 м. Тынины устанавливались плоской стороной наружу. По всей видимости тын ремонтировался, о чем свидетельствует наличие в тыновой стене остатков круглых бревен и признаков того, что около тыновой стены локально выбирался грунт, вероятно, для замены пришедших в негодность тынин. Дополнительную устойчивость тыну придавал помост, который был пристроен к тыну по крайней мере на отдельных участках западной стены.

С 2007 г. ведутся работы по натурной реконструкции южной тыновой стены Умревинского острога. В ходе работ воспроизводится полный комплекс действий, связанный с технологией возведения тына и примыкающего к нему помоста, бытовавший в начале XVIII в., то есть на момент основания острога.

На основе полученных в ходе раскопок данных можно частично реконструировать внешний вид башни. Юго-западная угловая набережная башня Умревинского острога на момент ее изучения была представлена подквадратным ленточным свайно-столбчатым фундаментом (3,2 х 3,5 м), который состоял из полубревен диаметром до 0,2 м, длиной 0,5-0,78 м, установленных плотно друг к другу с последующей подтромбовкой глиной в канавообразном углублении.

Сравнивая юго-западную башню Умревинского острога с другими известными оборонительными сооружениями, возведенными на ленточном свайно-столбчатом фундаменте (Бельская башня, башня (предположительно) Удинского острога и башня (предположительно) в Таре) можно выделить один общий момент -- все перечисленные сооружения стоят либо на склоне (Бельская башня), либо в непосредственной близости от него (башня (предположительно) в Таре и Удинском остроге и юго-западная башня Умревинского острога), что может свидетельствовать о традиции возведения ленточных свайно-столбчатых фундаментов при сооружении строений военного назначения на склоне или в непосредственной близости от него.

Выделяются два строительных периода деревянных оборонительных сооружений Умревинского острога: 1) до возведения юго-западной набережной башни на ее месте находился угол тына; 2) возведение угловой юго-западной набережной башни в системе уже сложившихся тыновых укреплений (не ранее 1730 г. (закладная монета) и не позднее 1734 г., когда было составлено описание Умревинского острога Г. Ф. Миллером).

Натурная реконструкция юго-западной башни Умревинского острога была проведена с учетом фактов, выявленных в ходе археологических исследований, а так же с опорой на результаты археологических исследований прочих башен сибирских острогов и характеристики сохранившихся башен.

В пятом параграфе приводятся результаты археологического изучения приказной избы Умревинского острога.

Сохранившаяся часть деревянной конструкции избы представлена остатками северной стены, северо-восточного угла, опечком, отдельными сваями под западной клетью и у опечка.

На уровне материковой поверхности отмечены остатки семи углублений от свай на участке западной клети. Одна из свай, выпадающая из основного ряда, могла быть использована в качестве опорного столба крыльца. В этом случае вход в избу находился с западной стороны. Наличие свай исключительно под западной клетью избы может свидетельствовать о том, что она является позднейшей пристройкой к основному срубу. Это достаточно распространенное явление в практике сибирского строительства в XVII-XVIII вв.

Изба представляет собой четырехугольник 10 х 7 м. Строение имеет двухчастную структуру. Восточное помещение подквадратное в плане (7,4 х 7,6 м). Здесь в северо-западной четверти располагалась печь. Кирпичная конструкция печи находилась на опорном срубе (опечке) в 5 венцов (3,4 х 3 м). Вдоль восточной части опорного сруба, примыкая к нему с внешней стороны, находился ряд из 7-и деревянных свай. По всей видимости, именно здесь располагалась труба и устье печи.

Административные сооружения сибирских острогов изучены достаточно слабо, не выделены характерные конструктивные элементы построек и специфический предметный комплекс, поэтому судить о принадлежности какого-либо сооружения к приказной избе можно только по косвенным признакам:

1. расположено в центральной части острога;

2. подклет из пяти венцов;

3. под сооружением отсутствует погреб;

4. совершенная для своего времени система отопления -- русская печь из кирпича;

5. наличие современного светового освещения -- слюдяные оконца;

6. предметы, свидетельствующие о наличии книг.

В шестом параграфе рассматриваются результаты изучения русского некрополя XVIII-XIX вв. на территории двора Умревинского острога.

Проведенные исследования некрополя на территории Умревинского острога позволяют сделать предварительные выводы о его планиграфии. Погребения прилегающие к юго-западной башне и западному тыну располагались двумя рядами, которые ориентированны по линии север -- юг. По направлению к башне плотность погребений резко возрастает. В результате чего образуется тесный конгломерат погребений, а часть захоронений оказывается объединенной общим контуром могильной ямы. В целом ряде случаев могилы перекрывали друг друга или же составляли ярусы -- до трех тел, уложенных друг над другом. Это, за исключением случаев перекрытия детскими погребениями более ранних захоронений, свидетельствует о длительном периоде использования участка кладбища.

В целом глубина могил в раскопе западного тына больше, чем в раскопе приказной избы. Возможно, разница в глубине могил между участками некрополя указывает на хронологию формирования частей кладбища: от западного тына к приказной избе. На это косвенно указывают данные полученные Ю.В. Шириным при исследовании русских некрополей Притомья: на протяжении XVII в. глубина погребений постепенно снижается.

Анализ результатов геофизического исследования Умревинского острога показал, что некрополь не распространяется за пределы земляных оборонительных сооружений острога.

Наибольший интерес представляют два погребения Умревинского некрополя.

Погребение новорожденного ребенка располагалось в заполнении внутреннего пространства башни на уровне древней погребенной почвы. Характер расположения погребения относительно конструкции башни и некрополя, а так же наличие закладной монеты на фундаменте башни позволяют интерпретировать данное захоронение как закладное, что является уникальным прецедентом в практике археологического изучения сибирских острогов.

Коллективное захоронение девяти тел перерезало северо-западный угол юго-западной башни и почти полностью аналогично коллективному захоронению защитников Албазинского острога, так как: 1) захоронение в одной яме нескольких тел; 2) толщина слоя, в котором находятся захоронения в Умревинском остроге составляет 0,28 м, в Албазинском остроге -- 0,3 м; 3) в обоих захоронениях присутствует относительно незначительное количество свидетельств насильственной смерти (пули, наконечники стрел, кости со следами травм); 4) все погребенные были уложены головой на запад; 5) в обоих захоронениях присутствуют останки мужчин, женщин и детей. Учитывая эти факты, а так же то, что захоронение в Албазинском остроге стало следствием гибели большого числа людей за короткий период времени в результате боевых действий, можно утверждать, что массовое захоронение в Умревинском остроге так же стало следствием вооруженного столкновения, приведшего к массовой гибели людей.

Появление некрополя на площадке Умревинского острога не случайно, так как некрополь и острог имеют схожие конструктивные элементы, которые после прекращения функционирования острога продолжают существовать: система рвов и валов, а в случае Умревинского острога и тыновая стена, которая может служить оградой кладбища. Значимость фактора наличия готовых рвов при устройстве некрополей в окрестностях Умревинского острога подтверждается кладбищем с. Шумиха. Кроме прочего городища и остроги возводились на возвышенных и сухих местах, что так же является значимым фактором при выборе места для кладбища.

Еще один значимый фактор при выборе места для некрополя на площади Умревинского острога -- наличие деревянной церкви Трех Святителей. В настоящее время точное местонахождение церкви не установлено. Однако из письменных источников известно, что после запустения острога церковь продолжала функционировать.

Глава 3 «Предметный комплекс Умревинского острога» состоит из пятнадцати параграфов, посвященных отдельным категориям материального комплекса острога: огнестрельному вооружению, нумизматике, керамике, орудиям промысла, инструментам, предметам, связанным с добыванием огня и освещением, скобяным изделиям, утвари, мундиру из погребения некрополя, пуговицам, швейным принадлежностям, украшениям, ритуальным принадлежностям, предметам, связанным с административной деятельностью и предметам, связанным с транспортом. Каждая категория материального комплекса острога подробно описана с указанием аналогий, а так же проиллюстрирована.

Наибольшим информационным потенциалом для реконструкции истории Умревинского острога обладают две категории находок -- предметы, связанные с артиллерийским вооружением и нумизматика.

Клад артиллерийских ядер и отдельные находки ядер в окрестностях Умревинского острога свидетельствуют о том, что на вооружении острога одновременно или последовательно стояли артиллерийские орудия трех или четырех калибров (в зависимости от того, предназначались ядра из клада для артиллерии Умревинского острога или нет).

Можно определить примерное время появления на вооружении Умревинского острога артиллерии. Известно, что до 1730-1734 гг. Умревинский острог был безбашенным. Это значит, что артиллерии на его вооружении не было. Так же известно, что посетивший Умревинский острог в 1734 г. Г. Ф. Миллер отметил факт отсутствия в Умревинском остроге артиллерии. Таким образом, можно сделать вывод о том, что артиллерия появилась на вооружении Умревинского острога после 1734 г. Возможно, что реконструкция острога, связанная с возведением двух башен, была приурочена как раз к планировавшемуся прибытию артиллерийских орудий.

Факт наличия или отсутствия артиллерийских орудий напрямую влияет на архитектуру башен, в которых должно быть предусмотрены специальные бойницы для артиллерии, что необходимо учитывать при разработке графических и натурных реконструкций Умревинского острога.

Сам факт строительства двух башен в период с 1730 по 1734 гг. и поступление на вооружение острога артиллерии говорит о том, что в конце 1720-х -- начале 1730-х гг. в регионе складывалась ситуация, грозившая перерасти в вооруженный конфликт. Признаками ведения боевых действий служат находки двух артиллерийских ядер в непосредственной близости от острога, которые могли оказаться здесь в результате артиллерийской стрельбы.

Нумизматический комплекс Умревинского острога представлен «умревинским кладом» и 54 монетами. Его можно разделить на четыре группы по месту обнаружения: 1) приказная изба; 2) сборы на дороге XVIII в. в непосредственной близости от острога и на участке посада; 3) «умревинский клад» серебряных копеек-«чешуек» с дороги XVIII в. у острога; 4) «закладная» монета на фундаменте юго-западной башни. Все монеты, за исключением «закладной» и «умревинского клада» укладываются в интервал 1735-1893 гг.

На основе распределения монет по годам чеканки из умревинской нумизматической коллекции разработана периодизация хозяйственной жизни в остроге, связанной с оборотом денежных средств. В частности установлено, что хозяйственная жизнь, связанная с оборотом денежных средств в остроге началась только с началом формирования посада (середина 1730-х гг.) и на протяжении всей оставшейся истории острога носила неравномерный характер.

В Заключении обобщены результаты исследований, подведены итоги, приведены основные выводы, обозначены перспективы дальнейших научных разработок.

Немногочисленные письменные источники содержат отрывочные сведения о Умревинском остроге и его истории, поэтому в настоящее время полноценная реконструкция истории острога возможна только с опорой на материалы археологических исследований.

Анализ археологических материалов позволил установить структуру и планиграфию земляных оборонительных сооружений острога (для чего потребовалось разработать методику анализа результатов малоглубинного индукционно-частотного зондирования), выполнить графическую и описательную реконструкцию деревянных оборонительных сооружений (тыновые стены и башня), выделить строительные периоды, выполнить графическую и описательную реконструкцию строения в центральной части двора острога, выделить строительные периоды и установить его функциональное назначение (приказная изба), установить условия возникновения и формирования некрополя на территории двора острога, а так же его планиграфию и последовательность формирования. Анализ предметного комплекса и его сопоставление с прочими данными по Умревинскому острогу и другим острогам Сибири и Дальнего Востока пролил свет на отдельные аспекты истории острога и позволил, в частности, разработать периодизацию хозяйственной жизни острога, связанной с оборотом денежных средств.

Как показали результаты настоящих исследований, на данный момент Умревинский острог является одним из самых информативных памятников эпохи освоения русскими территории Верхнего Приобья. Данные археологических исследований, проведенных в 2000, 2002-2010 гг. на Умревинском остроге, показали высокий потенциал этого памятника как археологического источника, который может быть повышен при сопоставлении данных археологического изучения Умревинского острога с новыми данными по археологии других сибирских и дальневосточных острогов.

Литература

1. Бородовский А.П., Горохов С.В. Оборонительные сооружения Умревинского острога (археологические исследования 2002-2004 гг.) // Археология, этнография и антропология Евразии. -- 2008. -- № 4. -- С. 70-82. (авторский вклад 0,5 п. л.).

2. Горохов С.В. Информационный потенциал нумизматических коллекций Умревинского острога и Мангазеи // Вестник НГУ. Серия: История и филология. -- 2011. -- Т. 10. -- Вып. 3. -- С. 219-228. (авторский вклад 1 п. л.).

3. Горохов С.В. Русский острог в Сибири конца XVI-XVIII века как археологический памятник // Вестник НГУ. Серия: История и филология. -- 2011. -- Т. 10. -- Вып. 7. -- С. 284-291. (авторский вклад 0,7 п. л.).

4. Бородовский А.П., Горохов С.В. Умревинский острог. Археологические исследования 2002-2009 гг. -- Новосибирск: ИАЭТ СО РАН; НГПУ, 2009. -- 244 с. (авторский вклад 15 п. л.).

5. Горохов С.В. Малоглубинное индукционно-частотное зондирование в археологии Западной Сибири // Культура Сибири и сопредельных территорий в прошлом и настоящем. -- Томск: Изд-во ТГУ, 2003. -- С. 36-37. (авторский вклад 0,1 п. л.).

6. Горохов С.В. Археологические исследования Умревинского острога в 2003 г. // История и культура Сибири в исследовательском и образовательном пространстве. -- Новосибирск: НГПУ, 2004. -- С. 268-270. (авторский вклад 0,1 п. л.).

7. Горохов С.В. Археологические и геофизические исследования Умревинского острога // Полевые исследования в Верхнем Приобье и на Алтае 2005 г.: Археология, этнография, устная история. -- Барнаул: БГПУ, 2006. -- Вып. 2. -- С. 38-43. (авторский вклад 0,1 п. л.).

8. Горохов С.В. Корреляция археологических и геофизических данных по материалам Умревинского острога // Археология, этнология, палеоэкология Северной Евразии и сопредельных территорий. -- Красноярск: [Б.и.], 2006. -- Т. I. -- С. 195-197. (авторский вклад 0,1 п. л.).

9. Горохов С.В. Скобяные изделия Умревинского острога // Археология, этнология, палеоэкология Северной Евразии и сопредельных территорий. -- Новосибирск: НГПУ, 2007. -- С. 156-158. (авторский вклад 0,1 п. л.).

10. Бородовский А.П., Горохов С.В. Современное историко-культурное значение Умревинского острога // Культура русских в археологических исследованиях. -- Омск: Изд-во «Апельсин», 2008. -- С. 142-148. (авторский вклад 0,15 п. л.).

11. Горохов С.В. Предметный комплекс Умревинского острога // Интеграция археологических и этнографических исследований. -- Омск: Изд-во ОмГПУ; Изд. дом «Наука», 2008. -- С. 217-220. (авторский вклад 0,1 п. л.).

12. Бородовский А.П., Слюсаренко И.Ю., Мыглан В.С., Горохов С.В. Результаты дендрохронологических исследований в Новосибирском Приобье // Интеграция археологических и этнографических исследований. -- Омск: Изд-во ОмГПУ; Изд. дом «Наука», 2008. -- С. 308-312. (авторский вклад 0,05 п. л.).

13. Горохов С.В. Натурная реконструкция тына Умревинского острога // Археология и этнография азиатской части России. -- Кемерово: Кузбассвузиздат, 2009. -- Ч. 2. -- С. 23-25. (авторский вклад 0,1 п. л.).

14. Горохов С.В. Умревинский микрорайон археологических памятников // Археологические микрорайоны Северной Евразии. -- Омск: Апельсин, 2009. -- С. 38-42. (авторский вклад 0,2 п. л.).

Размещено на Allbest.ru