Градостроительная деятельность российского государства в историографии начала XXI века

Размещено на http://www.allbest.ru//

Размещено на http://www.allbest.ru//

Градостроительная деятельность российского государства в историографии начала XXI века

Карнишин Валерий Юрьевич

Актуальными вопросами урбанистики как области комплексных знаний, связанными с функционированием и развитием населенных пунктов, являются социальные, экономические, управленческие, правовые, эстетические аспекты градостроительного проектирования, которое представлено несколькими узловыми направлениями: 1) композиционное развитие городов, эстетика города; 2) городская инфраструктура в экономическом, транспортном отношении, потенциал наращивания технических средств, обеспечивающих комфорт проживания в городе; 3) жилищные проблемы, в истории отечественной урбанистики получившие обобщенное название «жилищный вопрос». Урбанистика как научная дисциплина стала обосабливаться в начале XX в. Заявленное выше разделение в истории городоведения стало очевидным в 1960-е гг. Несмотря на то, что городоведение имеет огромную историографию, созданную трудами исследователей самых разных сторон городского быта, ее современная проблематика неисчерпаема. Во-первых, потому что современные экономически развитые города в единстве своих нормативных, социальных и технических сторон обновляются чрезвычайно быстро. Во-вторых, градостроительная политика в ходе трансформации потребностей государства и общества концептуально меняется. Если говорить о частных, но от этого не теряющих значимости элементах градостроительной практики, таких как атрибуция и реставрация отдельных памятников архитектуры, формирования правовой базы какого-то достаточно узкого места строительной деятельности, имеющего нормативные лакуны, то обширность и пестрота возможных тем для исследователя не может быть переоценена.

На страницах журнала «Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики» историками, юристами, архитекторами, культурологами, искусствоведами опубликовано около двух десятков работ, фокусирующихся на разнообразном городоведческом материале, как краеведческом, так и общероссийском: дореволюционного и советского периодов. Большая часть исторической застройки российских городов, как сохранившейся, так и утраченной, - это, как правило, совокупность объектов, которые принято называть «народным» строительством, архитектурой. Народное зодчество и его специфические черты мало изучались в дореволюционный период, но имеют богатую советскую историографию, последнее связывается специалистами с идеологическими установками, подпитывающими интерес ко всему, что в общественном быте шло «снизу», от «широких народных масс».

Анализ национальных архитектурных традиций и их воплощения в конкретных сооружениях южноуральской жилой архитектуры XVIII-XIX вв., которая определялась традициями этнических групп населения региона, был представлен Е. В. Пономаренко. Архитектура Южного Урала уникальна тем, что в ней из-за переселенческой политики государства по отношению к казакам и крестьянам из разных губерний переплелись разнообразные, подчас очень удаленные друг от друга элементы архитектурной культуры, которые смешивались с местными, по преимуществу башкирскими, «поэтому в одном поселке можно было встретить и крытые тесом дворы древненовгородского типа с резными наличниками и крышей с резьбой, и южнорусские мазанки» [9, с. 153]. Автор знакомит читателя с такими типами национального жилища и строений, как шалаш, юрта (кибитка), аласык и балаган, решетчатая юрта (кибитка, тэрма), пластовая избаполуземлянка и др.; рассматривает варианты планировки стационарного жилища переселенцев - двухкамерную (изба-сени), «избу-связь» (две избы через сени), «пятистенки» (сени, изба, горница), «шестистенки», дома углом (Г-образные), крестовый дом и другие. В статье представлены этнические и религиозные факторы формирования застройки и интерьера типичного жилища Южноуралья. В свою очередь, особенному, нетиповому сооружению, с целью привлечь внимание общественности к его плачевному состоянию, посвящена статья Е. А. Сполоховой «Церковь Ивана Великого в деревне Великий Двор», что в Вытегорском районе Вологодской области [12]. Небольшое строение, повторяющее печальную судьбу своих собратьев, находящихся не на виду, еще может успеть получить квалифицированную экспертную оценку и оказаться в статусе памятника культуры, истории и архитектуры

Целенаправленные усилия государства по формированию облика российского города периода империи, включавшего в себя в первую очередь создание нормативной базы регулярного строительства, базировавшейся на европейских принципах градообразования нового времени - симметрии, повторяемости, классицистских понятиях об эстетике, проанализированы в статьях И. Г. Пирожковой и А. В. Ушанова. Они охватывают элементы градостроительной политики значительного периода - с петровских преобразований до начала XX в., базируются на большом нормативном материале: исследователи рассматривают такие масштабные нормативные акты, как Строительный устав всех официальных изданий (1832, 1842, 1857, 1900 гг.), Положение об устройстве селений, разнообразные административно-полицейские акты, комплекс некодифицированного императорского и сенатского законодательства, помещенного в Полном собрании законов Российской империи. И. Г. Пирожкова основное внимание уделяет системным признакам градостроительного регулирования, таким как классификация и процесс упорядочивания, историческая эволюция в кодифицированной форме источников градостроительного права, особенно административного, публично-правового содержания [7]. Затем выделяет в качестве наиболее показательной и потому интересной области нормирования казенное и общественное строительство [6; 8] и определяет терминологию, ее историко-правовое наполнение; так, например, она ставит вопрос о соотношении понятий «публичное», «казенное», «общественное» строительство, которые при всей их распространенности четко нормативным способом определены не были. А. В. Ушанов рассматривает полицейский компонент управления в системе градостроительства и благоустройства, который был фактически первым исторически сложившимся видом архитектурностроительного контроля, из криминологического ракурса, основываясь на «архитектурном» направлении предупреждения преступлений (некоторые особенности архитектуры населенного пункта создают условия, облегчающие совершение правонарушений) [14]. Он делает вывод о том, что деятельность полиции Российской империи создавала благоприятные условия жизнедеятельности подданных в городах и в то же время служила средством предупреждения правонарушений, посягающих на общественный порядок. Это было обусловлено в немалой степени тем, что полиция заменяла функции строительного надзора в уездных городах, где не было своих городских архитекторов, а в последней трети XIX - начале XX в. также в населенных пунктах, на которые не распространялись Городовые положения, следовательно, застройщикам в них были недоступны специалисты органов местного самоуправления.

Основные тренды градостроительной политики в Российской империи на краеведческом материале отражены в статье В. П. Шахерова «Участие иркутского купечества в формировании архитектурного облика города в XVIII - первой половине ХIХ в.» [15]. Значительное внимание уделено формированию торговой инфраструктуры и деловых центров главного ярмарочного города региона. Автор рассматривает активное участие в освоении городского пространства и домостроении иркутского купечества как основного фактора формирования пространственной среды Иркутска регулярного типа. Советский период градостроительства представлен на страницах журнала через краеведческий материал исследователями Рязани, Сургута, Казани, Набережных Челнов, Ярославля. После слома прежней социально-экономической и политической системы в 1917 г. перед законодателями и профессиональными архитекторами встали принципиально новые задачи: необходимо было выстроить новую структуру управления, вместо упраздненной правовой основы градостроительства требовалась новая. В 1920-30-е гг. масштабной задачей советской градостроительной политики было «оздоровление городов», т.е. по решению Всероссийского коммунального съезда, собравшегося в 1921 г., «наделение городов достаточным земельным фондом, который значительно сократился во время войны, а также систематическое проведение всесторонних исследований реального состояния городов… подготовка научной базы для перехода к реальной реконструкции, как только позволят экономические условия» [4]. Столь разнообразные направления деятельности сопровождались масштабными общественными дискуссиями, в ходе которых были выработаны перспективы и принципы того, что принято называть «социалистической реконструкцией городов». Восстановление городов после Отечественной войны 1941-1945 гг. стало отдельной страницей в градостроительном направлении восстановления разрушенных советских городов, частью которого стало невиданная по масштабам реализация типового строительства более позднего времени. В этой работе, выполняя как ее творческую, так и рутинную обыденную составляющую, участвовали провинциальные архитекторы. Деятельность специалистов-градостроителей Рязани - архитекторов, инженеров - в рамках государственной службы в кризисные моменты ее формирования (во-первых, в послереволюционный период, во-вторых, в период послевоенного восстановления народного хозяйства) рассматривается М. В. Князевой [2; 3]

В 1930-е гг. происходила смена идеологической парадигмы, самым известным и наиболее изученным воплощением которой в градостроительном творчестве стало создание плана реконструкции Москвы и ее новая застройка. В это время и позже происходили «выстраивание “вертикали” классической традиции, преодоление ее тотального отрицания, отказ от “неиерархиезированных” социальных и культурных экспериментов периода “обобществления” 1920-х гг.», о которых на материале Дворца культуры в рамках генерального плана «Большая Казань», значительно меньше изученном, но не менее показательном, пишут М. М. Искандаров и А. Ю. Михайлов [1, с. 72], выделяя как много схожего, так и принципиально различное между московскими и казанскими проектами. «Общим местом» в анализе градостроительной, а иногда, к сожалению, градоразрушающей практики советского периода в новейшей историографии стали страницы, повествующие о целенаправленном разрушении памятников истории и архитектуры в 1920-1930-е гг. Не всегда утрата этих памятников была связана с жесткой идеологической политикой Советской власти, иногда это было объективным процессом, но материал Н. А. Личак рассказывает о совершенно варварском противозаконном (даже в условиях многочисленных пробелов в формирующемся раннесоветском законодательстве об охране памятников старины) уничтожении культовых построек во Владимире [5].

Значительным направлением в советском градостроительстве было создание новых городов, следовавших за возведением крупных промышленных объектов. Такая деятельность в условиях плановой экономики была невозможна без целенаправленной организации проектной работы. Деятельность государственных объединений, выполняющих проектно-изыскательские работы, то, что называется организационным и кадровым обеспечением городского строительства, на материалах Сургута анализирует А. И. Прищепа [10; 11] Поздние стройки (1970 - начало 1990-х гг.) советского времени вкупе с созданием новых городов на материалах Набережных Челнов изучены С. В. Титовой, Т. А. Магсумовым [13]. Таким образом, отечественные исследователи, печатающиеся на страницах журнала, убедительно и достоверно показывают на значительном региональном и общероссийском архивном, нормативном материале своеобразие и типичность российской государственной градостроительной политики.

Список литературы

градостроительство историография российский

1.Искандаров М. М., Михайлов А. Ю. Дворец культуры - главный нереализованный проект генерального плана «Большой Казани» (1930-е гг.) // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. Тамбов: Грамота, 2012. № 2 (16). Ч. II. C. 72-77.

2. Князева М. В. Деятельность главных архитекторов городов в годы послевоенного восстановления (на примере г. Рязани) // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. Тамбов: Грамота, 2012. № 3 (17). Ч. II. C. 84-87.

3. Князева М. В. Формирование архитектурной службы в первое десятилетие Советской власти (на примере города Рязани) // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. Тамбов: Грамота, 2012. № 4 (18). Ч. II. C. 99-102.

4. Косенкова Ю. Л. Опыт формирования правовой основы советского градостроительства 1920-30-х годов [Электронный ресурс]. URL: http://www.niitag.ru/files/editor/inf_kosenkova_article_gradisk.pdf (дата обращения: 20.08.2012).

5. Личак Н. А. Разрушение памятников церковной архитектуры города Владимира в 1920-1930-е годы // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. Тамбов: Грамота, 2011. № 4 (10). Ч. III. C. 85-87.

6. Пирожкова И. Г. Казенное строительство Российской империи: процесс формирования нормативной базы и проблема определения понятия // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. Тамбов: Грамота, 2011. № 2 (8). Ч. I. C. 140-145.

7. Пирожкова И. Г. Система источников строительного законодательства Российской империи в XIX - начале XX в. // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. Тамбов: Грамота, 2009. № 2 (3). C. 68-72

Размещено на Allbest.ru