Ярмарка как зеркало повседневного бытия сибирского купечества

Размещено на http://www.allbest.ru/

Ярмарка как зеркало повседневного бытия сибирского купечества

Средневековые мыслители Европы были убеждены, что все творения мира являются книгой, картиной и зеркалом. Среди множества «творений» культуры, где рядом сосуществуют традиционное, архаичное, новое и новейшее, выделяется ярмарка. За свою многовековую историю российская ярмарка из большого торгового съезда, приуроченного к определённому сроку, сложилась в своеобразный феномен отечественной культуры, став предметом научного интереса историков, экономистов, фольклористов, искусствоведов и музыковедов. Вследствие этого в отечественной научной литературе ярмарка получила следующую интерпретацию - это «зеркало экономической культуры России» [3, с. 5], «основная форма торговли», «универсальный магазин» [9, с. 23, 144], «микромир российской действительности» [6, с. 192], «городская зрелищная культура» [10, с. 10], «средство реализации городской фольклорной культуры» [19, с. 200], «образно-звуковой текст культуры» [8, с. 176] и пр. Таким образом, российскими исследователями в ярмарочной проблематике было обозначено два направления - социально-экономическое и историко-культуроведческое. Если для первых культурная составляющая ярмарки - поведение купечества, зрелища и развлечения уходят на второй план [1; 3; 9], то для большинства исследователей ярмарочной культуры на втором месте находится торговая деятельность купцов [8; 10; 19]. В культурологии же до сих пор отсутствуют работы, посвящённые ярмарке как структурному элементу культуры повседневности купечества. Данное обстоятельство обусловило написание настоящей статьи, цель которой культурологический анализ сибирских ярмарок, проходивших в конце XVIII - начале XX в. и отражающих культуру повседневности купечества избранного региона. Материалом для данной работы послужили монографии зарубежных и отечественных учёных, а также рукописи диссертационных исследований, в которых ярмарки в целом и сибирские, в частности, были предметом изучения.

Прежде чем приступить к обоснованию ярмарки в качестве элемента повседневного бытия сибирской купечества, остановимся на избранном автором подходе исследования. Зеркальность как модус познания мира, человека и культуры, по мнению философа В. А. Синкевича, имеет два уровня. Если на первом уровне объёмный мир отображается зеркалом плоскостным и двухмерным, то на втором - зеркало сознательно помещается в объект отражения, благодаря чему происходит самоотражение объекта. Именно второй уровень делает всё невидимое видимым и актуально зримым. Зеркало, находясь в объекте отражения, способствует рассмотрению его динамического процесса [16, § 2]. Опосредованное отражение зеркалом социальной истории и различных сфер человеческой жизнедеятельности, пишет В. А. Синкевич, породило определенные типы зеркал/зерцал. В частности, известен древнеиндийский трактат Надикесвара под названием «Зеркало жестов и мимики». Европейское Средневековье знало «королевские зерцала», «саксонское» и «каролингское» зерцала, «зерцало монахов». Теория музыки XIV века была объединена Якобусом из Льежа в трактат «Зеркало музыки». В период петровских реформ в России появляется «Честной юности зерцало» [Там же, § 7], а в начале минувшего века писатель Л. Н. Толстой был объявлен «зеркалом русской революции» [7].

Наряду с названными типами принцип зеркального познания в ходе своего развития приобрёл разнообразные формы (протест, ирония, самовыражение, самокритика) и своеобразные «лики» (зеркало - соперник, зеркало - источник самолюбия и др.), способными отражать определенные ситуации и создавать условия смотрящих в них [16, § 4, 6, 7]. Исходя из сказанного, «зеркало» автором статьи будет пониматься не в обыденно-практическом смысле, а в качестве инструмента исследования.

Яркий представитель «школы Анналов» Ф. Бродель, исследуя структуры повседневности XV-XVIII столетий, ярмарки наряду с биржами поставил в центр «большой торговой жизни». Ярмарка, по его мнению, есть «живой институт», возраст происхождения которой не мешает ей приспосабливаться к жизненным обстоятельствам. Основное назначение ярмарки как феномена повседневности, по утверждению учёного, заключается в разрывании узкого круга обычных обменов, обусловленное либо желанием жителей деревни «заставить добираться» до них необходимых товаров, либо мобилизацией «экономики обширных регионов». Милости, вольности, льготы, гарантии и привилегии, предоставляемые ярмаркам правителями европейских государств, пусть даже на короткое время, способствовали тому, что они стали «из ряда вон выходящими сборищами», «эфемерными городами», участие в которых принимало большое количество людей. И хотя отличие ярмарки от рынка выражается в доступности первой для всех, в народном гулянии, вседозволенности, жизни навыворот, главными действующими персонажами ярмарок, пишет Ф. Бродель, оставались купцы-оптовики. Именно купечество сделало ярмарки местом своих встреч для совершения крупных сделок и предъявления долгов по кредитам. Вследствие чего ярмаркам приписывается если не изобретение кредита, то его создание и развитие [2, с. 53-54, 60-61].

Чтобы стать ожидаемым, неизбежным, обязательным, привычным, т.е. повседневным в деятельности купечества, будучи периодично проводимой, ярмарочная торговля обладала календарной повседневностью. Как считает учёный, календарь показывает взаимозависимость ярмарок и купцов, выражающуюся в постоянном переезде вторых с одной ярмарки на другую, а также необходимости перерывов между ярмарками в определенном месте для восстановления «спроса и предложений». Такой годичный круговорот ярмарок вовлекал в «вечное движение» купцов, товары, деньги и кредит [Там же, с. 62]. Таким образом, ярмарочная торговля в XV-XVIII вв., согласно Ф. Броделю, являлась составной частью повседневного бытия купеческого сословия.

Исследователи истории внутренней торговли России и Сибири сходятся во мнении, что ярмарки Нового и Новейшего времени представляли высшую форму периодической торговли. Правительство наделяло участников российских ярмарок различными привилегиями, например, освобождало от платежа всяких пошлин, исключение составляли лишь купцы третьей гильдии и мещане. Установленный при Екатерине II порядок учреждения новых ярмарок просуществовал без изменения до отмены крепостного права, после с небольшой редакцией - вплоть до начала прошлого века [9, с. 106]. В общем, либерально-покровительственное отношение правительства к периодической торговле благоприятствовали её развитию. И если закат европейских ярмарок приходится на конец XVIII века, после чего они начинают восприниматься уже как архаичная форма обмена, то российские ярмарки в этот период только начинают формировать ярмарочную торговую систему. По мнению Ф. Броделя, в этом заключается «исключительность» ярмарки как феномена культуры. Как только экономическая сфера ускоряется, ярмарочная торговля «пребывает в застои», и наоборот - она «переживает подъём, когда всё вокруг в упадке» [2, с. 64].

Востребованность ярмарочной торговли в Сибири объясняется учёными следующими причинами: обширностью сибирской территории и, как следствие этого, разнообразием природно-климатических условий; низкой плотностью населения - отсюда большая отдалённость населённых пунктов друг от друга; неразвитостью сухопутных путей сообщения между городами, сёлами и деревнями [12, с. 134; 18, с. 72 и др.]. Называют сибириведы и причины, связанные с решением повседневных проблем. Согласно прошениям, подаваемым в вышестоящие органы власти чиновниками, купцами, мещанами и крестьянами, необходимость учреждения той или иной сибирской ярмарки истолковывалась ими как ожидаемое увеличение поступлений доходов в городскую казну; решением вопросов по заготовке продовольствия и промышленных товаров для рабочих и служащих горнозаводских производств Алтая; способствованию в условиях натурального хозяйства приобретению денег крестьянами для уплаты различных налогов и пр. [18, c. 63, 67, 76]. Таким образом, в Сибири была высокая необходимость периодического института обмена - ярмарочной торговли, а вместе с ней и услуг торговцев-посредников.

Законодательство Российской империи разделяло ярмарки на главные и обыкновенные, городские и сельские. Научную классификацию российских ярмарок разработал Б. Н. Миронов, предложив разделять их по сумме товарооборота (мелкие, средние, крупные), по распределению в течение года (ранняя весна, лето, ранняя осень, зима), по продолжительности (оптовые, узловые, розничные) [9, c. 121-133]. Однако специфика освоения региона, по мнению сибириведов, обусловила выделение особых групп ярмарок. В частности, историк Т. К. Щеглова, изучающая ярмарки Томской губернии и Колывано-Воскресенского (ныне Алтайского) горного округа, выделяет притрактовые, окружные и специализированные (пушные, мануфактурные, жировые) ярмарочные торги [18, с. 73]. Ярмарки, проходившие в Иркутской губернии, В. П. Шахеров подразделяет на городские, притрактовые, собирающие продукцию ближайших сёл и деревень, «плавающие», располагающиеся в населённых пунктах по берегам рек. Отдельно он выделил сельские ярмарки, специализирующиеся на определённых видах промысловой продукции. Например, в устье реки Селенги до середины XIX века действовала рыбная Чертовкинская ярмарка [17, c. 135]. В начале прошлого века весь спектр ярмарок, проходивших на территории Сибири, по мнению О. Н. Сидорчук, условно разделяется на три основных типа: региональные ярмарочные торги, экспортно-ориентированные и меновые ярмарки [15, с. 75-76].

Из сказанного следует, что в различных «ликах» зеркала-ярмарки в первую очередь отражается иерархия сибирского купечества, где на низшей ступени иерархической лестницы находятся ярмарочные торговцы, действующие на мелких сельских ярмарках, а на верхней - оптовые купцы, торгующие на межрегиональных ярмарках. Купцы второй и третьей гильдий, занимающиеся торгом на городских и крупных сельских ярмарках, были в середине этой иерархии. В типовом разнообразии зеркал-ярмарок также отображается тип купца, специализировавшийся исключительно на беспошлинной ярмарочной оптовой или розничной торговле.

Выше отмечалось, что отображающая поверхность всегда имеет определённую форму. Отечественные и зарубежные историки сходятся во мнении, что ярмарочная торговля независимо от государства имела следующие формы - ярмарочную сеть, ярмарочный круг или цепь [1; 2; 9; 18], ярмарочный район [6]. Конечно, достаточно трудно представить себе зеркало в форме сети или цепи, однако рассмотрим их детально.

Ярмарочная сеть, по утверждению Б. Н. Миронова, представляет собой систему, элементами которой являются регулярные городские и сельские ярмарочные торги с неизменными сроками, местом и временем проведения. В основе существования этой системы находятся два принципа - взаимодействие ярмарок и разделение труда между ними [9, с. 163]. Ярмарочные сети Сибири, утверждают сибиреведы, начав складываться на рубеже XVIII-XIX вв., к ХХ столетию представляли собой уже сложную структуру. Крупными единицами в этой структуре были западносибирская и восточносибирская ярмарочные сети. Различались эти сети по своим конечным целям, так годовой круг западносибирской сети заканчивался и начинался на Ирбитской ярмарке, а восточносибирской сети на Нижегородской (Макарьевской) ярмарке. Отличительным свойством восточносибирской сети была её наибольшая замкнутость [15, с. 75]. Исследователи XIX века, в частности Г. Н. Потанин, подобное географическое разделение сетей выводил из специализации, так как в западносибирской сети преобладали товары сельского хозяйства и бортничества, а в восточносибирской - дорогостоящие меха и чай. Вследствие этого купцы городов Восточной Сибири с легкими для провоза, но одновременно дорогими товарами (мех, чай) преодолевали расстояние на тысячу верст западнее, чем западносибирские торговцы [11, с. 238]. Современные учёные причину разделения сетей видят в сложившемся торговом обмене между сельскохозяйственным производителем Западной Сибири и населением горнозаводского Урала, занятого промышленным трудом [18, с. 202].

Далее каждая ярмарочная сеть делилась внутри себя на более мелкие, например, в Западной Сибири выделяют ярмарочные сети Томской губернии и Колывано-Воскресенского (ныне Алтайского) горного округа, сеть сельских ярмарок вдоль Московско-Сибирского тракта [Там же, c. 133]. Малые сети восточносибирской действовали в границах Енисейской, Иркутской губерний и Забайкальской области [15, с. 74]. Здесь же, по мнению В. П. Шахерова, была достаточно развита ярмарочная сеть Байкальской Сибири [17, с. 133]. Несмотря на критерии ярмарочной сети, предложенные Б. Н. Мироновым, анализ работ исследователей ярмарочной торговли выявил отсутствие чёткого разделения ими понятий «сеть» и «район», «сеть» и «цепь» [6; 15; 17]. Это обстоятельство не даёт возможности увидеть полный состав малых сетей, входящих в более крупные сети Сибири. Однако в сложной структуре сибирских ярмарочных сетей отражается повседневное культурное и этнокультурное взаимодействие «города и села» [5, с. 143], различных этносов Сибири [12; 14], являющееся своеобразным ключом к реконструкции культуры повседневности сибирского купечества.

Сущность ярмарочного круга или цепи заключается в последовательной на протяжении года смене нескольких ярмарок, на которые переезжали почти одни и те же купцы и товары. Как видим, здесь российские учёные продолжают мысль Ф. Броделя о годичном круговороте ярмарок. Ярмарочная цепь увязывалась особым календарем. Согласование сроков проведения крупных оптовых межрайонного и всероссийского значения ярмарок осуществлялось специальными указами правительства. Усилиями первогильдейского купечества, действовавшего в пределах губернии, согласовывались сроки важных губернских ярмарок. И совместными стараниями уездного купечества и местного начальства составлялась последовательная цепь из наиболее значительных уездных ярмарок [9, с. 215-217]. Согласно исследованию И. С. Аксакова, купец должен был на каждой ярмарке разложить, а по её окончанию вновь сложить товары. Подобная операция повторялась двадцать раз. Переезд от одного ярмарочного пункта до другого в течение года мог составить 2405 вёрст [1, с. 19]. Восточносибирские купцы, получив товары с главной ярмарки, вначале реализовывали их в декабре в Иркутске, затем в январе переезжали на Верхнеудинскую ярмарку и далее в Кяхту. К марту возвращались в Иркутск на вторую ярмарку уже с китайскими товарами, а в мае выезжали на Ленские и Якутские ярмарки. В сентябре торговцы вновь собирались в губернском центре с большими партиями пушнины и ждали новых обозов с российскими и европейскими товарами [17, с. 135].

Таким образом, в зеркале ярмарочной цепи видны не только проблемы перевозки товара и его сохранности. В увеличении сроков проведения сибирских ярмарок, в сравнении с Европейской частью России, отражаются расстояния, исчисляемые десятками и сотнями вёрст, между ярмарками и другими населёнными пунктами, а также торговые технологии того времени, когда купцы просто дожидались «хороших цен» в надежде выгоднее сбыть, обменять или дешевле купить товар.

Ярмарка не только торг, но праздник и веселье. С содержанием пословицы, гласящей о том, что возвращение с ярмарки не подобно возвращению с рынка, согласны многие исследователи. Атмосферу всенародного праздника усиливало также время проведения ярмарок, которые, как правило, проходили в дни общехристианских праздников или местночтимых святых. Праздник обеспечивался обязательным включением в пространство ярмарки трактиров, кабаков, центров увеселений [10, с. 5; 19 с. 199]. Однако каждый праздник, считает С. Е. Юрков, манифестирует собой какую-либо идею, отсюда идейная подоплёка ярмарочных увеселений - демонстрация победы над монотонией повседневности, торжество над рутиной. По этой причине всякий элемент ярмарочной жизни окрашивался в тона, резко контрастирующие с обыденностью, и, как следствие этого, поведение на ярмарке становилось мета-поведением, т.е. выходящим за границы норм, предписанных или рекомендуемых системой официальной идеологии в виде поведенческого эталона [19, с. 202].

Некоторые официальные документы, описывающие сибирские ярмарки, мемуарная, периодическая и научная литература содержат немало примеров мета-нормативного поведения купечества во время ярмарочных торгов. Здесь и смешение набожности с гульбой, и «обмывание» удачной сделки в компании с «Вдовой Клико», и пьяный кураж, и сексуальные отношения вне брака и пр. Справедливости ради следует сказать, что мета-нормативным поведением на ярмарках отличались представители всех сословий и слоёв Российской империи [5, c. 142]. Автор статьи поддерживает мнение исследователей о том, что ярмарка была формой реализации мета-нормативного поведения, а всякая ярмарочная чрезмерность указывает на лишённость, нехватку чего-то в иной области жизни, компенсацией к чему она выступает [19, с. 207]. Таким образом, происходило «оживление» повседневного бытия купечества за счёт деструкции привычных поведенческих норм и хаотизации, что в конечном счёте примиряло людей с длинными переездами, понесёнными в дороге убытками, долгим ожиданием своего покупателя, то есть с трудными и жёсткими условиями ярмарочной торговли.

Итак, культурологический анализ сибирских ярмарок как самостоятельного культурного артефакта позволил автору статьи синтезировать историко-экономический и историко-культуроведческий материал и выявить следующее. Во-первых, ярмарка обладает специфическими имманентными свойствами, одним из которых является отражение повседневности сибирского купечества. Во-вторых, ярмарка, будучи экономически, социально и культурно востребованным средством развития региона, стала причиной формирования особого типа ярмарочного торговца, который одновременно выступал в роли продавца и покупателя. В-третьих, в зеркале сибирских ярмарок обнаруживаются не только обыденное сословное поведение купечества, но и мета-поведение, обусловленное праздничной ярмарочной ситуацией.

Список литературы

ярмарочный торговля культура

1.Аксаков И. С. Исследование о торговле на украинских ярмарках // Труды Императорского русского географического общества. СПб., 1858. С. 1-49.

2.Бродель Ф. Материальная цивилизация, экономика и капитализм XV-XVIII вв. / пер. с фр. Л. Е. Куббеля. Изд-е 2-е. М.: Весь Мир, 2006. Т. 2. Игры обмена. 672 с.

3.Канделаки И. П. Роль ярмарок в русской торговле. СПб.: Ред. период. изд. М-ва финансов, 1914. 60 с.

4.Кит Т. В. Ярмарочно-выставочное движение как фактор социально-экономического развития Дальнего Востока во второй половине XIX - начале ХХ в.: дисс. … канд. ист. наук. Хабаровск, 2010. 268 с.

5.Куприянов А. И. Русский город в первой половине XIX века: общественный быт и культура горожан Западной Сибири. / под ред. Г. А. Бордюгова. М.: АИРО-ХХ, 1995. 160 с.

6.Лейман И. И. Ярмарки на Европейском Севере России: дисс. … канд. ист. наук. Сыктывкар, 2007. 243 с.

7.Ленин В. И. Лев Толстой как зеркало русской революции. М.: Политиздат, 1969. 24 с.

8.Лунина А. Е. Ярмарочное действо в творчестве русских композиторов: образность, драматургия: дисс. … канд. искусствоведения. Киев, 2009. 281 с.

Размещено на Allbest.ru