Предпосылки расширения российско-китайского социокультурного взаимодействия в 1850-1881 годы

Размещено на http://www.allbest.ru/

УДК 930.22:[(470+571)+(510)]

Предпосылки расширения российско-китайского социокультурного взаимодействия в 1850-1881 годы

Благодер Юлия Гариевна, к.и.н.

Кубанский государственный технологический университет

Статья содержит анализ текстов договоров между Российской империей и Китаем, подписанных в 1851-1881 гг. Автор рассматривает вопрос о влиянии межгосударственных соглашений на развитие рос-сийско-китайского культурного взаимодействия. Особо выделяются новые возможности, которые офици-альные договоры открывали российским подданным для дипломатической, торговой и исследовательской деятельности, расширения межличностных отношений с жителями Китая.

Ключевые слова и фразы: внешняя политика России; российская дипломатия; межэтническое взаимодейст-вие; российско-китайские отношения; Кульджинский трактат; Айгунский договор; Тяньцзинский договор; Пекинский договор; Ливадийский договор; Санкт-Петербургский договор.

The author analyzes the texts of the treaties between the Russian Empire and China signed in 1851-1881, considers the question of international agreements influence on the development of the Russian-Chinese cultural interaction, and emphasizes the new opportunities that formal treaties gave to the Russian subjects for diplomatic, trade and research activity, for the expansion of in-terpersonal relationships with the people of China.

Key words and phrases: Russian foreign policy; Russian diplomacy; inter-ethnic interaction; Russian-Chinese relations; Gulja Treatise; Aigun Treaty; Tianjin Treaty; Beijing Treaty; Livadia Treaty; St. Petersburg Treaty.

Тексты российско-китайских договоров второй половины XIX в. неоднократно попадали в поле зрения как китайских ученых, так и наших соотечественников. В качестве предмета исследования выступали ис-торические условия подписания документов, разнообразные политические и экономические факторы. Дан-ная статья не ставит цель обобщить изданные ранее труды. Постановка современной наукой новых вопро-сов о характере и степени взаимного влияния восточной и западной культур требует проведения дополни-тельного анализа актовых и делопроизводственных материалов. Основное внимание уделяется тем фраг-ментам трактатов, в которых описаны договоренности, впоследствии сыгравшие важнейшую роль в разви-тии социокультурных отношений народов. Благодаря им ускорился процесс взаимного усвоения языка, по-знание и в определенной степени принятие элементов бытовой культуры, предметов декоративно-прикладного искусства, эстетических норм. В этой связи рассмотрение системы российско-китайских до-говорных актов 1850-1881 гг. становится актуальным. договор империя подданный

Во второй половине XIX в. Российская и Китайская империи стремились усилить свое влияние в Цен-тральной Азии. Отказ от военных методов давления и миролюбивая политика позволили России вступить в дипломатический диалог с цинским двором о разрешении приграничных территориальных противоре-чий. Начался новый этап российско-китайского взаимодействия. Первый успех был достигнут Е. П. Кова-левским, представлявшим интересы России на переговорах в Кульдже в 1851 г. Подписанный китайскими властями трактат открывал российскому купечеству путь в Кульджу и Чугучак, где должны были «отвести близ торговых дворов места, на которых бы русские подданные могли построить на свой счет дома для жительства и складочные магазины для товаров» [5, с. 28]. Торговля объявлялась беспошлинной. Китайская сторона предлагала чай, бытовую утварь, шелковые ткани в обмен на российские товары: сук-но, хлопчатобумажные ткани, мех, юфть, кожу. Купцам разрешалось свободно посещать друг друга по делам торговли, но российские подданные, находясь под наблюдением русского консула, могли ходить по городу только со специальным билетом.

Серьезным шагом на пути расширения сфер межэтнического взаимодействия явилась договоренность об открытии в указанных выше городах постоянно действующих российских консульств. Генерал-губернатор Западной Сибири и чиновники Главного маньчжуро-китайского Управления Или [1] получили право урегу-лировать все возникающие разногласия. Непосредственный контакт народов двух стран значительно ожи-вил торговые отношения и усилил взаимное культурное влияние.

Айгунский договор, заключенный Россией и Китаем в мае 1858 г., не только определил линию границы между ними, но и «ради большой вечной взаимной дружбы» [5, с. 30] держав позволил развивать взаимную торговлю проживающим по рекам Усури, Амуру и Сунгари.

Мирные и дружественные намерения стран подтверждали и статьи Тяньцзиньского договора, подписан-ного в июне 1858 г. Для того чтобы «утвердить новые постановления для пользы обоих государств» [Там же], особо отмечалось равенство статуса официальных представителей империй, выступающих от имени пра-вителей в личных и письменных сношениях с представителями иной стороны. Расширению добрососед-ских связей способствовало обязательство правительств покровительством и защитой обеспечить личную безопасность и неприкосновенность собственности русских, живущих в Китае, и китайцев, находящихся в России. Эта статья стимулировала заинтересованность в покупке земли русскими у китайцев по взаимному соглашению и обживанию их.

Для российских купеческих судов открывались новые рынки сбыта товаров в портах Шанхай, Нинбо, Фучжоуфу, Сямэнь, Гуандун, Тайваньфу на о. Формоза, Цюнчжоу на о. Хайнань. Снимались огра-ничения «относительно числа лиц, в ней [торговле] участвующих, количества привозимых товаров или упот-ребляемого капитала» [Там же, с. 31]. Решаясь совершить длительный и тяжелый путь в Китай, купцы, безус-ловно, надеялись на получение максимальной прибыли от сбыта отечественного товара. Успех коммерческих предприятий во многом зависел от информированности о потребностях китайского населения. Желание уз-нать как можно больше о жителях приграничных территорий подталкивало к изучению местных наречий, выявлению интересов, бытовых предпочтений, специфики их традиций. Таким образом начинали формиро-ваться новые центры и каналы русско-китайского экономического и социокультурного взаимодействия.

Во все названные ранее порты российское правительство получило право со временем по своему же-ланию назначать консулов. Между Кяхтой и Пекином учреждалось почтовое сообщение. Соглашение от-крывало новые возможности и для исследовательской деятельности, в частности, подробного описания неизученных земель и составления «карты смежных пространств» [Там же, с. 32]. Договор подтвердил лояльное отношение цинских властей к деятельности уже не одно десятилетие выступавшей в качестве посредника между русской и китайской культурами Духовной миссии в Пекине, распространению ее со-трудниками православной веры в Поднебесной [2].

В середине 50-х гг. XIX в. Англия и Франция развязали новую войну против Поднебесной. Военные угро-зы европейцев, нескрываемое неуважение к местным традициям, варварское разграбление страны, торговля опиумом вызывали открытое недовольство китайцев. Россия не спешила вступать в альянс с другими запад-ными странами в вооруженном выступлении против Цинской империи, не участвовала в разгроме китайских войск в ходе «опиумных» войн. Это существенным образом отразилось на создании благожелательной атмо-сферы во время дипломатических переговоров представителей двух держав в 1860 г. в Пекине. По новому договору русским купцам сверх существующей торговли в Кяхте дозволялся свободный товарообмен в Урге, Калгане, Пекине и, в виде опыта, в Кашгаре. Китайцы получили возможность вести торговлю в пределах Рос-сийской империи, попадая, как и русские купцы в Китае, под особое покровительство обоих государств.

В Кашгаре и Урге российскому правительству «предоставлялось право иметь консула, с несколькими при нем людьми» [5, с. 36]. Важным шагом в развитии социокультурных контактов народов явилась воз-можность разбирать все дела по взаимному соглашению: купцам предоставлялось право разрешать возни-кающие споры посредством выбранных из своей среды людей; консулы же и местное начальство могли со-действовать примирению. Кроме того, купцы могли вступать между собой в письменные обязательства по случаю заказа товаров, найма лавок, домов и предъявлять их для засвидетельствования в консульство и ме-стное правление. Обращалось внимание на важность непосредственных и письменных сношений между по-граничными начальниками и местными русскими и китайскими властями, что, безусловно, способствовало активизации профессиональных и личных взаимоотношений, изучению традиций и языка партнеров.

В 1864 г. в Синьцзян перекинулось антицинское восстание дунган провинций Шэньси и Ганьсу. Власть маньчжурской династии ослабла. Как впоследствии отмечал А. Н. Куропаткин, «когда пришлось пережи-вать тяжкие внутренние мятежи, китайцы снова становятся предупредительными к русским» [3, с. 29]. Не-стабильная политическая ситуация негативно сказывалась на поддержании порядка в приграничных рос-сийских землях. Грабежи, устраиваемые вооруженными отрядами, свободно переходившими границу, вы-зывали волну недовольства местного населения. Угроза экономическим и политическим интересам заста-вили Россию в 1871 г. ввести войска на территорию Илийского края. Несмотря на то, что русские войска были радушно приняты уйгурским населением, Россия уведомила цинское правительство о готовности возвратить эти земли под его контроль. По Ливадийскому договору, заключенному в 1879 г., для поселения жителей Илийского края, которые пожелали принять российское подданство, Россия оставила за собой за-падный участок р. Или, долину р. Текес и район Музартского перевала через Тянь-Шань. Цинское прави-тельство не ратифицировало этот договор и, поддавшись влиянию антироссийским настроениям англичан, начало готовиться к войне со своим северным соседом. «Все же, - отмечает И. М. Попов, - ни русская, ни китайская стороны не были заинтересованы (и не были готовы!) к большой войне» [4, с. 170]. В россий-скую столицу прибыл для переговоров уполномоченный цинского правительства Цзэн Цзицзэ. Согласно Санкт-Петербургскому договору 1881 г. в состав Российской империи вошла лишь западная часть Илийского края. Русские подданные, владеющие участками земли в Илийском крае, сохраняли право соб-ственности на них и после восстановления здесь власти цинской династии. Китайская сторона подтвердила согласие не чинить каких-либо препятствий к выселению тех жителей Илийского края, кто пожелал пере-селиться в Россию, и вывозу их движимого имущества. Воспользовалось этим правом и перешло в Россию около 70 тысяч беженцев (уйгур, казахов, дунган).

Увеличение числа российских подданных, ведущих торговые дела на территории, подвластной Китаю, выявило потребность в основании дополнительных консульств. Указанный выше договор позволил россий-скому правительству назначить своих представителей в Сучжоу и Турфане и «в городах Кобдо, Улясутае, Хами, Урумци и Гучене» [6, с. 215]. Там, где будут работать должностные лица российских консульских уч-реждений, «русские подданные могут строить собственные дома, лавки, амбары…» [Там же, с. 218]. В слу-чае невозможности разрешить возникающие противоречия с помощью официальной переписки, был опре-делен порядок осуществления личных встреч представителей обоих империй [1].

Русские колонисты при поддержке российского правительства начали активно осваивать земли на левом берегу Амура и заселять Уссурийский край. Значительное влияние на формирование представлений россий-ского общества о сопредельной державе оказали китайцы, проживавшие в России, но не потерявшие связь со своей этнической культурой. Разруха и нехватка продовольствия вызвали масштабные миграционные процес-сы из центральных районов Цинской империи в Маньчжурию. В станицы Копальского и Алатавского округов перешли тысячи беженцев; некоторые из них заявили о желании принять подданство России и православие.

В заключение следует отметить, что серия договоров, подписанных с 1851 по 1881 гг. Российской и Ки-тайской империями, послужила мощным толчком для активизации не только экономического, но и культур-ного взаимодействия. Во-первых, они позволили подданным двух государств развивать взаимовыгодную торговлю и расширять добрососедские связи; во-вторых, создали условия для дальнейшего развития заро-дившихся ранее процессов социокультурного взаимодействия; в-третьих, способствовали появлению новых коммуникационных каналов, усиливших взаимное культурное влияние; в-четвертых, ускоряли процесс вза-имного изучения местных обычаев и языковой культуры.

Список литературы

1. Благодер Ю. Г. Образы китайских чиновников в российской публицистике XIX - нач. XX в. // Исторические, фило-софские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики.

Тамбов: Грамота, 2011. № 7 (13): в 3-х ч. Ч. II. С. 24-28.

2. Благодер Ю. Г. Роль сотрудников Русской духовной миссии в Пекине в формировании представлений о Китае в российском обществе XIX в. // Известия Алтайского государственного университета. Барнаул, 2009. № 4/1. С. 34-41.

3. Куропаткин А. Н. Русско-китайский вопрос. СПб., 1913. 34 с.

4. Попов И. М. Россия и Китай: 300 лет на грани войны. М., 2004. 511 с.

5. Русско-китайские отношения (1689-1916): официальные документы. М., 1958. 287 с.

6. Сборник договоров России с другими государствами (1856-1917). М., 1952. 269 с.

Размещено на Allbest.ru