Отечественная историография истории управления в российском государстве конца ХV–ХVI вв. (1917 – начало ХХI в.)

Говоря о роли Боярской думы, И.И. Смирнов, С.С. Ротенберг, Г.Б. Гальперин, М.Е. Бычкова указывают на двойственную и внутренне противоречивую природу Боярской думы, которая, с одной стороны, являлась высшим органом централизованного государства, с другой, - средоточием княжеско-боярской оппозиции процессу централизации. Исходя из этого, исследователи полагают, что Боярская дума ограничивала единодержавие царя. А.А. Зимин и В.М. Панеях считают, что Боярская дума практически не принимала участие в решении важных государственных дел и «имела парадное значение».

Третий параграф «Земские соборы второй половины ХVI в. в отечественной историографии» посвящен анализу историографических источников о месте земских соборов в системе высших органов власти и управления Российским государством во второй половине XVI в.

Историки «старой школы» в 1920-е гг. идеализировали земские соборы как учреждения, выражавшие общенациональные интересы. История созыва земских соборов в России во второй половине XVI в. рассматривалась советскими историками А.А. Зиминым, В.И. Корецким, Н.И. Павленко, М.Н. Тихомировым, Л.В. Черепниным, С.О. Шмидтом, и др. В современной историографии со специальными работами о деятельности земских соборов выступили В.И. Буганов, В.Д. Назаров, А.П. Павлов, Я. Г. Солодкин, историки Русской Православной Церкви митрополит Иоанн (Снычев), архимандрит Макарий (Веретенников) и др. Зарубежные историки Юкио Ито, И. Кюльпеппер, Е. Хульберт, Х.-Й. Торке, Г. Штекль внесли вклад в изучение истории земских соборов в России. О деятельности земских соборов писали историки-эмигранты Е. Максимович, Л.М. Сухотин.

Советские историки разоблачали концепции, существовавшие как в дореволюционной российской, так и в зарубежной историографии, пытались выработать определение термина «земский собор», характеризуя земские соборы как совещания царя со своими чиновниками либо как представительный орган в системе сословно-представительной монархии.

В отечественной историографии до сих пор нет единства по вопросу о том, какие именно функции были возложены на земские соборы: совещательные, законодательные, обсуждения важнейших государственных вопросов внутренней и внешней политики и т.д. Идет острая дискуссия между сторонниками «расширительной» и «узкой» точек зрения на содержание термина «земский собор». К приверженцам «расширительной трактовки этого вопроса можно отнести С.О. Шмидта, Л.В. Черепнина, М.Н. Тихомирова, Р.Г. Скрынникова, В.Д. Назарова и др.

Л.В. Черепнин разработал типологию соборов ХVI в., положив в ее основу различные принципы. По признаку назначения к земским соборам в полном смысле этого слова историк относил соборы (совещания), занимающиеся вопросами общегосударственными. Остальные совещания он считал специфической формой общественных организаций, институтами складывающейся сословно-представительной монархии. С точки зрения их общественно-политической значимости, им выделялись соборы, созванные царем; созванные царем по инициативе сословий; созванные сословиями или по инициативе сословий в отсутствие царя; избирательные на царство.

Говоря о генезисе земских соборов, Л.В. Черепнин считал, что они исторически выросли из совещания вассалов со своим сюзереном (княжеских съездов - «снемов»). Ю.А. Кизилов и М.Е. Бычкова выводят земские соборы из древнерусского вече, А.А. Зимин, Я.Г. Солодкин - из церковных соборов.

Большинство советских историков видело причины созыва земских соборов, прежде всего, в росте классовой борьбы. Л.В. Черепнин, М.Н. Тихомиров, С.О. Шмидт и др. считали, что одной из причин создания земских соборов было желание Ивана Грозного сплотить все феодальные группы, включая боярство. В современных исторических исследованиях выдвигаются новые причины появления соборов. Так, М.М. Кром, В.В. Шапошник, И.Я. Фроянов к ним относят завершение земской реформы, принципиальные изменения в составе и структуре Государева двора, появление в московском политическом дискурсе ХVI в. «идеи общего блага».

Историки проанализировали сведения обо всех известных по источникам соборах второй половины XVI в., показали условия и следствия их созыва, особенности каждого из них, попытались дать периодизацию деятельности земских соборов, высказали соображения о принципах комплектования их состава. В отечественной историографии до сих пор высказываются различные мнения по поводу количества земских соборов, созванных во второй половине XVI в. Не вызывают сомнения созывы «собора примирения» и земского собора 1566 г.

Говоря о роли земских соборов в системе управления, С.В. Юшков, Б.И. Сыромятников и др. полагали, что земские соборы ограничивали самодержавие. С.О. Шмидт, А.П. Павлов и др. считают, что земские соборы, напротив, укрепляли самодержавный строй. М.Е. Бычкова, Х.-Й. Торке называют земские соборы «декоративными органами», которые создавали иллюзию привлечения «лучших сил» к делам государственного управления.

Рассматривая вопрос о сходстве (или различии) земских соборов с зарубежными сословно-представительными учреждениями, историки «старой» школы находили между ними как сходство, так и различие. Советские ученые, проводя параллели между земскими соборами и сословно-представительными органами Западной Европы, доказывали, что земские соборы в России в XVI в. не получили такого развития как в западноевропейских странах. Большая часть современных исследователей считает, что точка зрения советской историографии о сходстве развития политических процессов в России и в Западной Европе во второй половине ХVI в. должна быть пересмотрена.

В третьей главе «Становление и функционирование центральных органов управления единого Русского государства в конце ХV-ХVI вв. в советской и постсоветской историографии» рассматривается изучение истории центральных учреждений, на которые была возложена функция управления единым Российским государством.

Первый параграф «Изучение создания и функционирования Избранной рады и ее места в системе центральных органов управления» посвящен изучению деятельности Избранной рады и ее места в системе центральных органов управления. В советское время эта проблема специально рассматривалась в работах С.В. Бахрушина, А.А. Зимина, В.Д. Назарова, Н.Е. Носова, И.И. Смирнова, Л.В. Черепнина, С.О. Шмидта, С.В. Юшкова. В последние десятилетия деятельность Избранной рады и проводимые ею реформы изучали Д.Н. Альшиц, Д.М. Володихин, В.Б. Кобрин, В.Д. Назаров, А.И. Филюшкин, И.Я. Фроянов и др. Английский историк А.Н. Гробовский высказал свою версию о существовании и деятельности Избранной рады. В литературе рассматриваются вопросы о соотношении Избранной рады и «ближней думы», о персональном составе Избранной рады, о роли этого органа в истории средневековой России и др.

Хотя многие советские исследователи отрицали какую-либо институциональную оформленность Избранной рады, большинство из них предпочитало писать о правительстве Адашева_Сильвестра, подразумевая их «министерские полномочия». В современной историографии Д.Н. Альшиц, Н.М. Рогожин традиционно считают «Избранную раду» настоящим правительством, определяют его как правительство консолидации. И.П. Ермолаев, В.Б. Кобрин, В.М. Панеях, Р.Г. Скрынников, Я.Г. Солодкин, И.Я. Фроянов, польский историк И. Граля предпочитают писать об ее неофициальном статусе, используя термин «кружок», но настаивая на реальности выполняемых Избранной радой функциях.

С.В. Бахрушин, А.А. Зимин, А.К. Леонтьев, В.Д. Назаров, В.М. Панеях, Р.Г. Скрынников, И.Я. Фроянов, А.Л. Юрганов доказывали мнение о возможности отождествления Избранной рады и «ближней думы». С.Н. Богатырев проделал значительную работу по выяснению функций и персонального состава «ближней думы». Среди противников этой точки зрения следует назвать историков «старой школы» в 1920-е гг.: М.К. Любавского, С.Ф. Платонова, А.Е. Преснякова; в 1990-е гг. В.Б. Кобрина; а так же современных исследователей Д.Н. Альшица, А.И. Филюшкина.

Говоря о причинах появления Избранной рады, С.В. Бахрушин, А.А.Зимин, Н.М. Рогожин, Р.Г. Скрынников, С.О. Шмидт называли необходимость замены Боярской думы чем-то вроде кабинета министров; рост массового антифеодального движения в городе и деревне, которое привело в конце 1540-х гг. к временному сплочению всех групп господствующего класса и др.; политический кризис 1533_1534 гг. и др. Обсуждая вопрос о персональном составе Избранной рады, историки написали работы практически обо всех ее наиболее значимых деятелях. Однако оценки всех активных деятелей Избранной рады очень сильно различаются.

Для советской историографии весьма актуальным являлся вопрос о социальной направленности политики Избранной рады. Советские историки называли различные слои общества, в интересах которых Избранная рада проводила свои реформы. К ним относили дворянство, княжеско-боярские круги и даже буржуазию. Д.Н. Альшиц, К.В. Базилевич, С.В. Бахрушин, В.И. Буганов, А.А. Зимин, В.Б. Кобрин, Р.Г. Скрынников, В.В. Шапошник, С.О. Шмидт защищают концепцию компромисса между прогрессивным дворянством и реакционным боярством в силу необходимости решения важнейших государственных вопросов. К критикам данной концепции следует отнести Я.Г. Солодкина, В.М. Панеяха и др.

Большинство советских исследователей связывало с правлением Рады расцвет Московского государства и подчеркивало «прогрессивный» характер проведенных реформ, особенно в формировании центральных и местных органов власти. В современной историографии сторонники концепции централизации В.Д. Назаров, В.М. Панеях, Р.Г. Скрынников, А.И. Филюшкин, Б.Н. Флоря оценивают реформы Избранной рады положительно, поскольку в результате реформ укреплялось централизованное государство. В.А. Аракчеев, А.Ю. Дворниченко, М.В. Кривошеев, Ю.В. Кривошеев, А.П. Павлов полагают, что эти реформы способствовали превращению Российской государственности в сословно-представительную монархию и развитию общинно-земской государственности.

Вопрос о причинах падения Избранной рады советские историки рассматривали с классовых позиций, согласно которым компромиссная политика Избранной рады перестала удовлетворять дворянство, и под его давлением Иван Грозный разогнал свое правительство, а так же с позиций разногласий между царем и Радой во взглядах на направление внешней политики. Современные исследователи наряду с традиционной версией поддерживают мнение дореволюционных и зарубежных исследователей о том, что разрыву отношений между Иваном Грозным и «временщиками» способствовали некоторые конкретные события времени его правления.

Несмотря на то, что в историографии высказываются различные мнения практически по всем вопросам, связанным с институциализацией, деятельностью «Избранной рады», ее персональным составом и оценкой проделанной работы, большинство исследователей отмечают заметный след в истории России середины XVI в., который оставили люди, составлявшие «неформальное правительство».

В то же время ряд исследователей еще в советское время выступил с критическими замечаниями в адрес отдельных положений общепринятой трактовки истории 1550-х гг., особенно источниковой базы изучения деятельности Избранной рады. В.Н. Автократов, Б.М. Клосс, В.В. Морозов, И.И. Смирнов, С.Б. Веселовский считали, что Курбский намеренно искажал историческую действительность для того, чтобы преувеличить роль Рады, изобразив власть царя чисто номинальной. На основании этого И.И. Смирнов и английский историк А.Н. Гробовский выдвинули версию, что Рада Курбского была, но она не являлась Избранной Радой историографической традиции _ под ней князь имел в виду мудрых советников, своих друзей и единомышленников. В современной историографии к этой точке зрения вернулись А.П. Павлов, Р.Г. Скрынников, А.И. Филюшкин, поставившие под сомнение сам факт существования правительства. Нам кажется такая постановка вопроса несколько надуманной, имеющей целью заявить об оригинальности мышления авторов, совершенно не учитывающей богатую историографическую традицию исследования этого вопроса.

Второй параграф «Историки о формировании приказной системы управления» посвящен анализу концепций о возникновении приказной системы управления. О создании и функционировании приказной системы управления в целом, а так же деятельности отдельных приказов в Московском государстве в советское время писали С.В. Бахрушин, Н.Ф. Демидова, А.А. Зимин, С.Е. Князьков, А.К. Леонтьев, В.Д. Назаров, Н.Е. Носов, П.А. Садиков, Р.Г. Скрынников, И.И. Смирнов, А.Н. Сперанский, М.Н. Тихомиров, Л.В. Черепнин, А.В. Чернов, С.О. Шмидт и др. К истории формирования и деятельности приказной системы управления обращаются современные исследователи И.П. Ермолаев, Д.В. Лисейцев, О.Б. Мельникова, Б.Н. Морозов, А.П. Павлов, К.В. Петров, Н.М. Рогожин и другие.

В отечественной историографии имеется немало спорных вопросов о возникновении и функционировании приказной системы управления. Достаточно остро проходит дискуссия о времени возникновения приказов. Часть исследователей вслед за А.А. Зиминым связывает возникновение приказов как органов общегосударственного значения с реформами Ивана IV в 50-х гг. XVI в. Точка зрения А.К. Леонтьева, согласно которой временем возникновения приказов стало начало перестройки органов великокняжеского дворцово-вотчинного управления в конце XV - начале XVI в., также пользуется поддержкой части историков.

По мнению большинства советских исследователей, необходимость создания центральных органов управления находилась в прямой зависимости от процесса образования Российского централизованного государства. Они полагали, что тем самым в централизованном государстве был осуществлен принцип разделения властей. В современной историографии Б. Пашков и О. Шашкова связывают появление приказов с возникновением нового сословия - дворцовых служилых людей. Н.М. Рогожин указывает на то, что решающую роль в этом процессе сыграли бурные события середины ХVI в., связанные с началом царствования Ивана IV.

М.Е. Бычкова, С.Б. Веселовский, Н.Ф. Демидова, П.П. Епифанова, А.А. Зимин, П.А. Садиков, А.Л. Хорошкевич, Л.В. Черепнин, С.О. Шмидт, которые под приказами в собственном смысле этого слова понимали центральные органы государственного управления, появившиеся в результате реформ Избранной рады, рассматривали процесс возникновения приказов как длительный и многоэтапный, выделяя в ней три стадии: приказ как поручение, дьяческую «избу», центральное учреждение общегосударственного характера.

А.К. Леонтьев считал, что приказы возникают в рамках дворцового ведомства из разросшихся функций ряда существовавших в то время органов (дворцовые учреждения, казна, Боярская дума). А.А. Зимин полагал, что значение этих первых ростков приказной системы нельзя преувеличивать.

Сторонники концепции централизации дают положительную оценку созданию и деятельности приказов. При этом Н.Ф. Демидова, К.В. Петров указывают на недостатки приказной системы управления, которая представляла собой лишь начальный этап централизации государственного аппарата.

Глава четвертая «Формирование системы местного управления в конце ХV-ХVI вв. в отечественной историографии» посвящена анализу литературы по истории местного управления в средневековой Руси. В советское время истории местного управления конца ХV-ХVI вв. были посвящены специальные работы С.Б. Веселовского, А.А. Зимина, С.М. Каштанова, Н.Е. Носова, П.А. Садикова, Г.В. Семенченко, С.О. Шмидта и др. Систему управления отдельными регионами по мере их вхождения в состав Московского государства изучали В.А. Александров, С.В. Бахрушин, И.П. Ермолаев, В.П. Макарихин, А.А. Преображенский, В.И. Сергеев, Б.Н. Флоря, В.С. Шульгин и др. Наибольший вклад в изучение реформ местного управления в первой половине ХVI в. внес Н.Е. Носов.

Современные исследователи В.А. Аракчеев, В.Н. Глазьев, М.М. Кром, Т.И. Пашкова, С.И. Сметанина, Б.Н. Флоря, Б.Н. Харлашов, О.И. Шаходанова и др. продолжили изучение истории формирования в едином Российском государстве системы местного управления. Одной из новых проблем российской средневековой государственности, которая поставлена в современной исторической литературе, является проблема взаимоотношения между центром и периферией.

Система местного управления в едином Российском государстве получила оценку в работах эмигрантских исследователей С.Н. Богатырева и С.Г. Пушкарева, а так же значительного числа зарубежных авторов.

Особое внимание С.Б. Веселовский, А.А. Зимин, С.М. Каштанов, Н.Е. Носов и другие советские исследователи уделяли изучению тех новых органов местного управления, которые на протяжении конца ХV - первой половины ХVI вв. заменили наместников и волостелей. По их мнению, первый этап был связан с появлением института городовых приказчиков, второй - с проведением губной реформы. Советские историки рассматривали историю местного управления с точки зрения господствующей тогда концепции о противоборстве боярства и дворянства как главного стержня всей социально-экономической и политической истории России конца ХV-ХVI вв.

В современной историографии речь идет о параллельном существовании с системой кормлений новых институтов местного управления, которые постепенно забирали себе некоторые функции наместников и волостелей. Большинство современных исследователей отвергает мнение советской историографии о том, что местное управление было полем борьбы между «реакционным» боярством и «прогрессивным» дворянством.

Первый параграф «Историки о роли наместников и волостелей в едином Русском государстве» посвящен изучению института кормлений, который в отечественной историографии характеризуется как институт местного управления, доставшийся единому Российскому государству в наследство от предшествующего периода. Применив сравнительно-исторический метод, историки пытаются определить, чем отличалась система кормлений в Древней Руси от ее аналога в период единого Российского государства. В отечественной историографии используется два определения сущности института кормлений: как система обеспечения правящей элиты и как система местного управления.

Ю.Г. Алексеев, С.Б. Веселовский, А.А. Зимин, С.М. Каштанов, Е.И. Колычева, В.Д. Назаров, Н.Е. Носов, Т.И. Пашкова, К.В. Петров, П.А. Садиков, С.В. Юшков считают, что различить наместников и волостелей можно по соотношению их компетенции в хозяйственно-административной, военно-политической, дипломатической и судебной областях. Эти стороны деятельности кормленщиков получили основательное изучение в отечественной историографии. В советское время было сделано немало для изучения социального статуса должностных лиц, возглавлявших местную администрацию в конце XV-XVI вв. А.А. Зимин, Е.И. Колычева, А.П. Пронштейн заложили начало новому подходу к его изучению - через призму персонального состава местной администрации. На Западе этот подход получил название просопографического метода исторических исследований. Один из его основателей - американский исследователь Г. Алеф выявил состав наместников в Российском государстве в эпоху Ивана III. Одной из слабо изученных проблем советской историографии этого вопроса было то, что о составе волостелей исследователи практически не писали. Вследствие этого работа по изучению социального статуса наместников и волостелей стала весьма актуальной для современной историографии. Большой вклад в изучение этого вопроса вносит Т.И. Пашкова.

Большинство советских исследователей считало, что система кормлений сдерживала тенденции централизации системы государственного управления. Поэтому основной задачей Ю.Г. Алексеева, А.К. Леонтьева, Н.Е. Носова, А.В. Чернова было доказать, что великокняжеская власть с конца XV в. предпринимала большие усилия для того, чтобы ограничить и постепенно ликвидировать систему кормлений. В отечественной историографии рассмотрены все основные этапы ограничения прав кормленщиков, начиная от первых попыток ограничения власти кормленщиков и подчинения их деятельности контролю при Иване III и заканчивая реформами Избранной рады в середине ХVI в. Исследователи подвергли анализу основные законодательные и актовые источники конца XV-XVI в., которыми регламентировались полномочия наместников и волостелей в области суда и управления. Тем не менее, в литературе можно найти сведения о том, что наместническая форма местного управления продолжала существовать и в дальнейшем. Причины этого А.А. Зимин, А.П. Павлов, В.М. Панеях связывают с непростыми временами, которые переживала Россия в последние годы царствования Ивана Грозного.

Историки до сих пор расходятся во мнении относительно того, в чьих интересах предпринималось ограничение наместничества. Чаще всего называются дворянство и черносошное крестьянство.

Во втором параграфе «Изучение института городовых приказчиков» анализируется комплекс литературы о деятельности института городовых приказчиков. В советское время наиболее основательно деятельность этого органа местного управления рассмотрел Н.Е. Носов. Из современных историков отдельные оценки данному институту дают Ю.Г. Алексеев, М.Е. Бычкова, Н.М. Рогожин, В.М. Панеях, Т.И. Пашкова.

Историки обратили внимание на то, что институт городовых приказчиков имел совершенно иную социальную природу, чем предшествовавшие ему органы местного управления. По их мнению, городовые приказчики являлись первым сословным органом местного управления. Исследователи подчеркивают, что значение введения этого института состояло в том, что он усиливал великокняжескую и царскую власть на местах и ее социальную опору - дворянство.

Они подробно проанализировали выполняемые городовыми приказчиками функции. А.А. Зимин связывал создание института городовых приказчиков с возросшими фискальными потребностями государства и считал их постоянными органами финансового управления. Ю.Г. Алексеев, Н.П. Ерошкин, С.М. Каштанов, Н.Е. Носов на первое место в деятельности городовых приказчиков ставили выполнение военно-административных функций и прежде всего управление городовым делом. М.Е. Бычкова считает, что в их руках были сосредоточены судебные дела над жителями городов.

Отмечая хорошую изученность в отечественной историографии истории городовых приказчиков как института местного управления в едином Российском государстве, следует заметить, что многие вопросы истории этого института являются спорными вплоть до настоящего времени: вопрос о времени их появлении, точном названии этого института, характере выполняемых ими функций, выборности или назначаемости городовых приказчиков и т.д. По нашему мнению, расхождения в вопросе о времени возникновения городовых приказчиков можно объяснить, в частности, тем, что в советской историографии имелась определенная путаница с точным названием этого института.

В третьем параграфе «Исследование органов губного управления» рассматривается изучение истории губных органов. А.А. Зимин, С.М. Каштанов, М.М. Кром, А.К. Леонтьев, Н.Е. Носов, Г.В. Семенченко, И.И. Смирнов, Б.А. Романов и др. в отличие от дореволюционных исследователей, которые утверждали, что губная реформа проводилась стихийно или путем постепенного наделения уже существующих на местах старых выборных местных органов новыми функциями, полагали, что губная реформа проводилась в строго централизованном срочном порядке.

Среди причин проведения губной реформы большая часть исследователей называет обострение классовой борьбы и жалобы на деятельность наместников-кормленщиков. Т.И. Пашкова, В.М. Панеях заостряют внимание на других причинах: на процессе централизации, образовании единой государственной территории, лишенной внутренних границ, и др.

Острые дискуссии проходят в литературе по вопросу о времени начала проведения губной реформы. Историки пытаются объяснить парадокс: губная реформа - реформа, направленная в первую очередь на укрепление аппарата Российского централизованного государства, была начата в период «боярского правления».

В отечественной историографии восстановлен общий ход введения губных учреждений в едином Российском государстве, проанализированы принципы губной реформы, изложенные в первых губных грамотах, и показано, что политическая борьба, которая проходила в 1539-1540 гг., внесла ряд существенных изменений в принципы проведения губной реформы. Исследователи особенно выделяют роль реформ Избранной рады в судьбе губных учреждений.

Историки исследовали структуру губных органов, их компетенцию и выполняемые функции, указывали на специфику проведения губной реформы на посадах, в районах черносошного землевладения, в торгово-ремесленных поселениях городского типа, монастырской вотчине и др., указали на территориальные рамки проводимой реформы.

Говоря о значении губной реформы, большинство советских историков называло их органами классовой диктатуры феодалов на местах, орудием подавления антифеодальных выступлений и т.д. Современные исследователи подходят к оценке этого вопроса более дифференцированно. Т.И. Пашкова полагает, что губная реформа стала первым шагом государственной власти по пути признания органов местного самоуправления и «встраивания» их в систему управления. В.М. Панеях считает, что губная реформа передавала власть на местах в руки служилых людей. Т.И. Пашкова основной недостаток реформы усматривает в том, что длительное время губные старосты функционировали наряду с наместниками и волостелями, что при слабой разграниченности полномочий, порождало конфликты между одновременно существовавшими органами местного управления.

Параграф четвертый «Земское управление в отечественной историографии» посвящен рассмотрению литературы об органах земского самоуправления. О проведении в средневековой России земской реформы в советское время писали А.А. Зимин, Г.В. Семенченко, И.И. Смирнов, С.О. Шмидт и др. Наибольший вклад в ее изучение внес Н.Е. Носов. Из современных исследователей земской реформы можно назвать В.А. Аракчеева, Е.В. Вершинина, Л.В. Данилову, А.П. Павлова, Б.Н. Харлашова и др.

Говоря о предпосылках реформы, Н.Е. Носов отдавал приоритет социально-экономическим факторам и проводил аналогию между российскими и европейскими политическими процессами, связывал земскую реформу с зарождением предкапиталистических и даже раннекапиталистических отношений на Руси в XVI в., особенно ярко проявившихся в Поморье. Эту точку зрения поддерживают современные исследователи А.В. Александров и Н.Н. Покровский. По мнению Л.В. Даниловой, эти авторы за зародыши капитализма приняли обычные при феодализме и совершенно необходимые проявления товарно-денежных отношений.

Н.Е. Носов выделял два этапа в проведении земской реформы: первый из них приходился на 1549-1551 гг., второй - на 1555-1556 гг. Эта точка зрения разделяется многими исследователями. А.П. Павлов считает, что реформа проводилась в течение более длительного временного промежутка.

Историки характеризуют, каким образом было устроено земское самоуправление, описывают деятельность земской избы, института земских старост. В отечественной историографии подробно проанализирован ход внедрения земских учреждений в отдельных районах единого Российского государства в первой половине 1550-х гг. А.А. Зимин и Н.Е. Носов указывали на ограниченные масштабы реализации земской реформы. В литературе последних лет существуют определенные разногласия по поводу того, в каких местах страны и по каким причинам вводилось земское управление. А.Ю. Дворниченко, М.В. Кривошеев, Ю.В. Кривошеев отмечают, что земские власти появлялись в тех уездах, где не было частного землевладения. В.А. Аракчеев, Б.Н. Харлашов впервые ввели в научный оборот данные о реализации реформы в северо-западных районах Российского государства.

Рассматривая вопрос об оценке земской реформы, сторонники концепции централизации указывают на ее классовое содержание, роль в перестройке на сословно-представительных началах местного управления и укреплении централизованного государства. Сторонники общинно-земской государственности обращают внимание на своеобразный «консенсус» княжеской, великокняжеской, наконец, царской власти с земскими институтами и их представителями.

В заключении диссертации подведены общие итоги исследования, сделаны выводы, намечены основные направления и перспективы дальнейшего изучения истории органов управления в едином Российском государстве в конце ХV-ХVI вв. Общими усилиями отечественных историков ХХ - начала ХХI столетий создано целостное представление о системе государственного управления в средневековой России, в которую входили высшие органы власти и центральные и местные органы управления; о функционировании отдельных органов и их месте в системе государственного управления.

В изучении системы государственного управления в едином Российском государстве существует непрерывность историографической традиции. Прямым доказательством преемственности дореволюционной, советской и современной историографии можно считать и то, что история средневековой Российской государственности рассматривалась историками всех поколений с позиций двух основных концепций: концепции централизации и общинно-земской государственности.

Признание этого факта не означает отрицание того, что между советской и современной российской историографией в изучении проблемы существует принципиальная разница. В советское время изучение органов управления в Московском государстве проходило в условиях идеологического противостояния между советской и дореволюционной, а также зарубежной историографиями. Большинство современных исследователей переосмысливает наследие традиционной советской историографии, опираясь на достижения дореволюционной, эмигрантско-зарубежной и советской историографии.

Если советская историография развивалась в русле единой марксистско-ленинской монометодологии, то для современной историографии характерно изучение системы управления в едином Российском государстве с позиций различных теоретико-методологических и концептуальных подходов. На рубеже ХХ-ХХI столетий произошло определенное изменение методики исследования исторического процесса и источников за счет использования междисциплинарных методов научного исследования.

В современной историографии идет переосмысление многих проблем истории средневековой России, существенно изменились не только оценки роли различных органов власти и управления, но и научные приоритеты в их изучении. Эти приоритеты связаны с действием различных факторов, к главным из которых можно отнести противостояние теоретико-методологических и концептуальных подходов, а также формулирование определенного заказа со стороны государства и общества. Это приводит к тому, что современных исследователей больше интересуют проблемы местного управления в едином Российском государстве, что можно объяснить наличием различных подходов к процессам регионализации, которые проходят в современном российском государстве.

В то же время в современной историографии ослабло внимание к изучению многих аспектов системы управления в средневековой России. Это можно объяснить как хорошей изученностью тех или иных органов в дореволюционной и советской историографии, так и утратой актуальности некоторых сюжетов российской средневековой государственности.

Современные исследователи значительно снизили интерес к изучению истории высших органов власти в Московском государстве. Между тем актуальность исследования этого уровня управления несомненна, ибо от рассмотрения вопроса о взаимоотношениях между различными органами высшего эшелона власти во многом зависит ответ на столь дискуссионный вопрос о характере Российского государства конца ХV-ХVI вв. Следует преодолеть модернизацию в оценке данного вопроса, которая проистекает из желания некоторых современных авторов перенести современные реалии на средневековую Россию. Исследователям следует разобраться, на каких принципах функционировала система управления в позднесредневековом Российском государстве.

Решение многих вопросов автору диссертации видится не только в вовлечении в научный оборот новых источников, количество которых ограничено, но и в совершенствовании методики изучения традиционных источников и в достижении определенного консенсуса в научной среде по вопросам терминологического и теоретического характера.

управление российский государство централизация

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях

Монографии:

1. Шишкин И. Г. Очерк первый. Русь древняя; Очерк второй. Русь средневековая // Заболотный Е.Б., Камынин В.Д., Шишкин И.Г. Очерки современной историографии истории России с древнейших времен до начала ХХ века. Тюмень: Изд-во ТюмГУ, 2003. С. 26-152.

2. Шишкин И.Г. Отечественная историография истории управления в Российском государстве конца ХV-ХVI вв. (1917 - начало ХХI в.) Тюмень: Изд-во ТюмГУ, 2009. 596с.

Статьи, опубликованные в ведущих рецензируемых журналах (в соответствии с перечнем ВАК):

1. Шишкин И.Г. К вопросу о влиянии Золотой Орды на развитие российской государственности ХIII-ХV вв. (тенденции и направления в современной исторической науке) // Вестник Тюменского государственного университета. Тюмень: Изд-во ТюмГУ, 2003. № 3. С. 118-126.

2. Шишкин И.Г. Пути развития политической системы России ХV-ХVII вв. в исторических исследованиях конца ХХ в. // Вестник Тюменского государственного университета. Тюмень: Изд_во ТюмГУ, 2004. № 1. С. 39-48.

3. Шишкин И.Г. Жизнь и творчество А. А. Зимина в современной историографии // Известия Уральского государственного университета. Серия 1. Проблемы образования, науки и культуры. Выпуск 22. Екатеринбург: Изд_во УрГУ, 2007. С. 306-319.

4. Шишкин И.Г. Опыт осмысления процесса формирования средневекового российского государства ХIV-XVI вв. в научном творчестве историков «старой школы» // Вестник Тюменского государственного университета. Тюмень: Изд-во ТюмГУ, 2007. № 1. С. 162-170.

5. Камынин В.Д., Шишкин И.Г. О развитии исторической науки России в ХХ в. // Известия Уральского государственного университета. Серия 2. Гуманитарные науки. Выпуск 16. Екатеринбург: Изд-во УрГУ, 2008. № 58. С. 348-352.

6. Шишкин И.Г. Отечественные историки ХХ - начала ХХI вв. о сущности политических форм управления в едином Российском государстве в конце ХV-XVI веках // Вестник Тюменского государственного университета. Тюмень: Изд-во ТюмГУ, 2009. № 1. С. 31-39.

7. Шишкин И.Г. Рецензия на книгу: Филюшкин А. И. Андрей Михайлович Курбский: просопографическое исследование и герменевтический комментарий к посланиям Андрея Курбского Ивану Грозному. СПб., 2007. 624с. // Вестник СПбГУ. Вып.1. Серия 2. ( История). СПб.: Изд-во СПбГУ, 2009. С. 284-287.

Статьи в сборниках научных трудов и материалах конференций:

1. Шишкин И.Г. Некоторые проблемы образования Древнерусского государства в отечественной историографии советского периода // Тюменский исторический сборник. Вып. II. Тюмень: Изд-во ТюмГУ, 1998. С. 3-16.

2. Шишкин И.Г. Отечественная историческая наука 1960-70-х годов о территориальном единстве Киевской Руси Х - перв. пол. ХI вв. // Государство и общество : проблемы федерализма и самоуправления : Материалы Всероссийской научно- практической конференции. Ижевск: Изд-во УдГУ, 1999. С. 3-8.

3. Шишкин И.Г. Некоторые тенденции в исследовании проблем образования Древнерусского государства в отечественной историографии 1980-90-х годов // Рубеж веков: проблемы методологии и историографии исторических исследований Тюмень: Изд-во ТюмГУ, 1999. С. 42-52.

4. Шишкин И.Г. Рецензия на книгу: Пузанов В. В. Княжеское и государственное хозяйство на Руси Х-ХII вв. в отечественной историографии ХVIII-начала ХХ в. Ижевск. 1995. // Государство и общество. История. Экономика. Политика. Право. Российский научный междисциплинарный журнал. СПб.-Ижевск: Издат. дом «Удмуртский университет», 1999. № 2. C. 204-208.

5. Шишкин И.Г. В.В. Мавродин о роли Хазарского каганата в истории Древней Руси IХ-Х вв. // Тюменский исторический сборник. Вып. III Тюмень: Изд-во ТюмГУ, 1999. С. 3-9.

6. Шишкин И.Г. К вопросу о становлении марксисткой концепции образования Древнерусского государства в отечественной историографии 1920-1930-х гг. // Государство и общество. История. Экономика. Политика. Право. Российский научный междисциплинарный журнал. СПб.-Ижевск: Издат. дом «Удмуртский университет», 1999. № 3-4. С. 23-41.

7. Шишкин И.Г. Особенности восприятия идей марксизма в отечественной историографии 1930-1940-х гг. (на примере складывания концепции восточнославянского политогенеза) // Историческая наука на пороге третьего тысячелетия. Тезисы докладов. Тюмень: Изд-во ТюмГУ, 2000. С. 24-26.

8. Шишкин И.Г. Попытки марксисткого осмысления восточнославянского политогенеза в трудах М.Н. Покровского и Н. А. Рожкова // Тюменский исторический сборник. Вып. IV. Тюмень: Изд-во ТюмГУ, 2000. С. 3-11.

9. Шишкин И.Г. Рецензия на книгу: Пузанов В. В. Княжеское и государственное хозяйство на Руси Х-ХII вв. в отечественной историографии ХVIII - начала ХХ в. Ижевск. 1995. // Преподаватель. Журнал Совета по педагогическому образованию при Министерстве образования РФ. М.: Изд-во «Аркти», 2000. № 5-6. С. 70-72.

10. Шишкин И.Г. К истории создания одной мифологемы (советская историческая наука 1930-40-х гг. об образовании Древнерусского государства) // Технологии и методики в преподавании и обучении истории. Материалы региональной научно-практической конференции. Сургут: Изд-во СургутГПИ, 2001. С. 3-7.

11. Шишкин И.Г. Теоретико-методологические проблемы и концептуальные подходы к изучению Древнерусского государства в отечественной исторической науке советского периода // Российская государственность: уровни власти. Материалы научно-практической конференции. Ижевск: Изд-во УдГУ, 2001. С. 17-24.

12. Шишкин И.Г. Изучение проблем «Русского централизованного государства» в новейшей отечественной исторической литературе // Тюменский исторический сборник. Вып. V. Тюмень: Изд-во ТюмГУ, 2002. С. 153-158.

13. Шишкин И.Г. «Технология московской победы», или к вопросу о влиянии Золотой Орды на развитие Российской государственности ХIII-ХVI веков. (Тенденции и направления в современной исторической науке) // Исследования по русской истории и культуре. Сборник статей к 70-летию профессора И. Я. Фроянова. М.: Изд. дом Парад, 2006. С. 264-275.

14. Шишкин И.Г. Теоретический и методологический дискурс по проблеме образования единого Русского государства в отечественной исторической науке в 1930-50-е гг. // Россия и мир: история и историография. Международный альманах. Выпуск 1. Екатеринбург: Изд-во УрГУ, 2006. С. 70-77.

15. Шишкин И.Г. Н. А. Рожков о развитии исторического процесса в средневековой Руси // Историк и его эпоха: материалы Всероссийской научно-практической конференции, посвященной памяти профессора В. А. Данилова. Тюмень: Изд-во Печатник, 2007. С. 214-216.

16. Шишкин И.Г. Опричнина Ивана Грозного в современной историографии // Урал индустриальный: Бакунинские чтения. Материалы VIII всероссийской научной конференции, апрель 2007 г. Т.1. Екатеринбург: Изд-во « АМБ», 2007. С. 97-101.

17. Шишкин И.Г. Воспоминания А. А. Зимина как исторический источник // Документ в контексте универсальных практик. Материалы всероссийской научно-практической конференции. Тюмень, 2007. С. 130-132.

18. Камынин В.Д., Шишкин И.Г. Дискурс современной российской исторической науки // Третьи Лойфмановские чтения: Образы науки в культуре на рубеже тысячелетий: Материалы всероссийской научной конференции. Екатеринбург: Изд-во УрГУ, 2007. С. 54-59.

19. Заболотный Е. Б., Шишкин И.Г. Теоретико-методологические проблемы средневековой российской государственности (ХV-ХVI вв.) в современной исторической литературе // Россия между прошлыми будущим: исторический опыт национального развития. Материалы всероссийской научной конференции, посвященной 20-летию Института истории и археологии УрО РАН. Екатеринбург: УрО РАН, 2008. С. 404-408.

20. Шишкин И.Г. Современные подходы к изучению памятников средневековой русской культуры // Культура Урала в ХVI-ХХI вв.: исторический опыт и современность. Материалы Всероссийской научной конференции посвященной 75-летию проф. В. Г. Чуфарова. Екатеринбург, 2008. С. 89-94.

21. Шишкин И.Г. На пути к марксистскому методологическому монизму: изучение средневековой русской государственности в отечественной исторической науке в 1920-1940-е годы // ««Россия и Удмуртия» - история и современность», посвященная 450-летию добровольного вхождения Удмуртии в состав Российского государства. Ижевск: Изд-во УдГУ, 2008. С. 365-371.

22. Камынин В.Д., Шишкин И.Г. Историки о возникновении воеводской формы управления в России // Урал индустриальный: Бакунинские чтения. Материалы IХ всероссийской научной конференции, октябрь 2009 г. Т. 1. Екатеринбург: Изд. дом «Автограф», 2009. С. 84-89.

Размещено на Allbest.ru