Концепции происхождения "варяжской руси" в отечественной историографии XVIII–XIX вв.

Четвертый параграф «Проблема происхождения руси в 1860-е - 1890-е гг.» посвящен анализу концепций происхождения руси в период обострения дискуссии по варяго-русскому вопросу.

В 1860 г. Н.И. Костомаровым была предложена литовская концепция происхождения руси, которая опиралась в основном на его трактовку летописных имен и данных топонимики. С.А. Гедеонов и Д.И. Иловайский вслед за Ю.И. Венелиным придерживались концепции об автохтонности руси. При этом С.А. Гедеонов считал ошибочным связывать русь и варягов (последних он считал южнобалтийскими славянами), а Д.И. Иловайский вообще отрицал историческую достоверность Сказания о призвании варягов в ПВЛ. Концепция С.А. Гедеонова о происхождении имени русь от корня рсь, якобы, обозначавшего у славян «воду», основывалась на лингвистических наблюдениях, а концепция Д.И. Иловайского в большей степени опиралась на данные письменных источников. И тот, и другой исследователь привлекали широкий круг античных и раннесредневековых источников, видели в роксоланах предков руси. Определенные перемены произошли в концепциях М.П. Погодина и А.А. Куника. Первый склонился к тому, что скандинавскую варяжскую русь следует выводить с южного побережья Балтики. Второй, сохраняя представление о Скандинавии, как месте, откуда была призвана варяжская русь, начал рассматривать само имя русь как готское.

В. Томсен, развивая схему А.А. Куника, предложил слово *ro?s-menn в качестве промежуточной форму, которой обозначались бы гребцы. Теперь скандинавская этимология выглядела так: шв. roder > шв. *ro?s-menn > фин. Ruotsi > др.-русск. русь. Эта этимология отличалась, помимо своих конкретных звеньев, от этимологии А.Л. Шлецера еще и тем, что признавалось наличие шведской праформы имени русь, употребляемой в Скандинавии (у А.Л. Шлецера и Н.М. Карамзина шведы не называли себя русью ни в какой форме). Отличие варианта Куника - Томсена от варианта М.П. Погодина, также признававшего наличие имени русь в Скандинавии, заключалось в понимании первоначальной семантики этого имени. Если для М.П. Погодина имя русь всегда было этнонимом, то А.А. Куник и В. Томсен представляли его как первоначально социальный термин.

При решении проблемы варяжской руси все более значимыми в этот период становятся лингвистические методы, которые во второй половине XIX в. опирались уже на довольно значительный объем знаний, накопленный в области сравнительно-исторической лингвистики. В 1875 г. А.А. Куник, подчеркивая роль лингвистики, писал, что невозможно «разрешить варяго-русский вопрос чисто историческим путем, решение его выпадает на долю лингвистики». Наибольшее значение именно данным лингвистики придавал Ф.А. Браун. русь славяне исторический скандинавский

Пятый параграф «Критика скандинавской концепции происхождения варяжской руси» посвящен рассмотрению критики скандинавской концепции со стороны антинорманистов, поскольку эта критика являлась важнейшей составляющей их работ. В соответствии с выделенными основными источниками скандинавской концепции и сделанными на их основе утверждениями представлены и аргументы ее противников. Таким образом, предлагается следующая схема разбора критики: 1) критика интерпретаций письменных источников (летописи, Бертинские анналы, Лиутпранд, саги); 2) критика скандинавской этимологии имени русь; 3) критика скандинавских этимологий личных имен князей, послов, названий порогов у Константина Багрянородного; 4) критика косвенных доказательств (законы, скандинавские слова в русском языке и т.д.).

В общем, следует отметить, что критика со стороны антинорманистов достигла определенных результатов. М.П. Погодин начал сближаться с версией происхождения варяжской руси с южного берега Балтики. А.А. Куник изменил свое первоначальное мнение относительно происхождения имени русь. Однако более долгосрочным последствием активной критики антинорманистами скандинавской концепции было то, что интерес к варяго-русскому вопросу в значительной мере снизился и ученые в 1880-е - 1890-е гг. начали сторониться этой проблемы, сомневаясь в возможности ее позитивного разрешения.

В Заключении дана развернутая систематизация рассмотренных концепций, подводятся итоги исследования и формулируются основные выводы.

Для XVIII в. были выделены скандинавская, славяно-роксоланская, финская, сарматская, готско-роксоланская, библейская, скандинаво-рисаландская концепции происхождения варяжской руси. В XIX в. выделяются скандинавская, славянская, финская, тюрко-хазарская, литовская, готская и фризская концепции.

В.Н. Татищев, М.В. Ломоносов, Г.Ф. Миллер и др. вводят в оборот термин «варяжская русь» (в форме «варяги-русь»). который они рассматривали как реально бытовавший в IX в. По мнению историков XVIII в. термин «варяги» обозначал определенную группу народов, а русь выступало как имя отдельного народа в пределах этой группы. В XIX в. первыми от термина «варяжская русь» отказываются антинорманисты (начиная с И.С. Фатера и М.Т. Каченовского). Соединение варягов и руси в ПВЛ рассматривалось как искусственная конструкция, результат переосмысления летописцем событий IX в. Среди сторонников скандинавской концепции термин «варяжская русь» перестал употребляться во второй половине XIX в. Термины «варяги» и русь начали понимать как обозначения разновременных волн скандинавских мигрантов.

В значительной мере концепции происхождения варяжской руси в XVIII в. формировались под воздействием версий, высказанных в европейском историописании XVI-XVII вв. Финская и сарматская концепции непосредственно опирались на взгляды польских историописателей XVI в., считавших русских сарматским народом. Славяно-роксоланская и готско-роксоланская концепции сформировались благодаря влиянию со стороны популярнейшей среди европейских ученых XVI-XVII вв. версии о происхождении русских от упоминаемого античными авторами племени роксолан. Таким образом, полноценное рассмотрение варяго-русского вопроса в настоящее время невозможно без привлечения исторических сочинений XVI-XVII вв.

Этимологизирование и поиск созвучных имен как методы доказательства были характерны в XVIII в. для всех концепций происхождения варяжской руси. Особенное внимание уделялось топонимам, созвучным с именем русь. Обнаружение таких топонимов, гидронимов (реки Рось, Руса, г. Старая Русса, название о. Рюген и т.д.), как правило, воспринималось в качестве свидетельства пребывания древнего племени русь в данном регионе. Перспективы для научного обоснования этимологии имени русь открылись со становлением исторической лингвистики как науки в первой половине XIX в. Однако и в XIX в. отождествление с именем русь различных подобозвучных этнонимов и топонимов оставалось одним из важнейших методов доказательства в нескандинавских концепциях, а также в некоторых вариантах скандинавской концепции (О.И. Сенковский, П.Г. Бутков, Ф. Крузе).

Историко-лингвистическая схема, в соответствии с которой имя русь происходит от финского названия Швеции - Ruotsi, впервые в исторической науке была предложена Г.Ф. Миллером в 1749 г. В 1774 г. это мнение повторил шведский историк И. Тунманн. Ранее в науке, как правило, именно с последним связывалось появление гипотезы о происхождении термина русь от Ruotsi.

В первой половине XVIII в. сторонники скандинавской концепции (Г.З. Байер, В.Н. Татищев, Г.Ф. Миллер) начинают рассматривать аутентичные источники IX-X вв. как приоритетные и наиболее достоверные при решении вопроса о происхождении варяжской руси. В число аутентичных включают ПВЛ, Бертинские анналы, сочинения Лиутпранда и Константина Багрянородного, а также некоторые другие памятники. Вместе с тем, сторонники практически всех остальных концепций продолжали пользоваться неаутентичными сочинениями как источниками, пригодными для изучения варяжской руси. Таким образом, в отношении подбора источников в XVIII в. возникает и постепенно увеличивается расхождение между скандинавской и другими концепциями.

В XIX в. фундаментальное отличие нескандинавских концепций происхождения варяжской руси от скандинавской заключалось в составе источниковой базы. Авторы, придерживавшиеся антинорманистских взглядов, рассматривали в качестве достоверных античные, поздние средневековые источники и исторические сочинения XVI-XVII вв. Некоторые сторонники скандинавской концепции (П.Г. Бутков, О.И. Сенковский, Ф. Крузе, С. Сабинин) также пользовались неаутентичными источниками. Таким образом, если рассматривать историографию проблемы не с точки зрения противостояния норманистов и антинорманистов, а с позиции отношения к источникам, то в одну группу следует объединить тех, кто занимался поисками древней истории племени русь, опираясь на неаутентичные источники: норманистов С. Сабинина, О.И. Сенковского, Ф. Крузе, П.Г. Буткова и антинорманистов Г.Ф. Голлмана, Ю.И. Венелина, М.А. Максимовича, Ф.Л.Морошкина, И.Е. Забелина, Д.И. Иловайского, С.А. Гедеонова и др.

В XVIII-XIX вв. были открыты и введены в научный оборот практически все письменные источники, которые и ныне используются при решении вопроса о происхождении варяжской руси, сформировались основные концептуальные подходы к проблеме. Следует отметить, что наметившиеся у различных концепций особенности в подборе доказательств и составе источниковой базы также сохраняются в современной науке.

Публикации автора по теме диссертации

Статьи, опубликованные в ведущих рецензируемых научных изданиях (в соответствии с перечнем ВАК):

1. Типичные характеристики русов IX - первой половины X в. по письменным источникам // Известия Уральского государственного университета. Сер. 2. Гуманитарные науки. 2009 г. № 4(66). С. 6-13 (0,5 п.л.).

2. Рец. на кн. Л.С. Клейна «Спор о варягах» // Славяноведение. 2010. № 2. С. 105-109 (0,4 п.л.).

Статьи в сборниках научных трудов и материалах конференций:

1. Концепция «Русского каганата» в отечественной исторической науке // Платоновские чтения: мат. и докл. XV Всерос. конф. молодых историков. Самара, 2009. С. 210-213 (0,2 п.л.).

2. Первое крещение Руси в источниках и историографии // Традиционные общества: неизвестное прошлое: мат. V межд. науч.-практ. конф. Челябинск, 2009. С. 41-46 (0,3 п.л.).

3. Полиэтничность, «Русский каганат» и реконструкция истории первого века Древнерусского государства: проблемы и вопросы // Мир истории: новые горизонты: мат. студ. науч. конф. Екатеринбург, 2009. С. 7-14 (0,3 п.л.).

4. Историография XVI-XVII вв. о происхождении имени «русь» // Проблемы истории России. Вып. 9: Россия и Запад в переходную эпоху от средневековья к новому времени: сб. науч. тр. Екатеринбург, 2011. С. 331-338 (0,4 п.л.).

5. Политические понятия, обозначающие формы правления: семантика и практика употребления в российских исторических сочинениях XVIII в. // Документ. Архив. История. Современность: сб. науч. тр. Вып. 11. Екатеринбург, 2010. С. 211-226 (0,9 п.л.).

6. «И от тех варяг прозвася Русская земля…»: взгляды М.В. Ломоносова и европейская историография XVI-XVII вв. // Платоновские чтения: мат. и докл. XVI Всерос. конф. молодых историков. Самара, 2010. С. 131-135 (0,3 п.л.).

7. Соотношение понятий «русь» и «славяне» в отечественных исторических сочинениях XVIII в. // Славянский сборник: межвуз. сб. науч. тр. Вып. 9. Саратов, 2011. С. 120-124 (0,3 п.л.).

Размещено на Allbest.ru