Уровень жизни населения Томской губернии во второй половине XIX – начале XX веков

Размещено на http://www.allbest.ru/

УРОВЕНЬ ЖИЗНИ НАСЕЛЕНИЯ ТОМСКОЙ ГУБЕРНИИ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XIX - НАЧАЛЕ XX ВЕКОВ

М.А. Шелковников

В статье анализируется одна из самых сложных проблем историографии Сибири. Уровень жизни населения Томской губернии второй половины XIX - начала XX века рассматривается без свойственных советским исследователям идеологических установок.

Вопрос об уровне жизни в Томской губернии и покупательной способности основных слоев ее населения представляет большой научный интерес. Данная проблема является одной из самых сложных в историографии Сибири. Советские историки в течение десятилетий были вынуждены работать в жестких идеологических границах, подводя статистические данные под тенденциозные требования.

Общий вывод сводился к тому, что “жизненный уровень сибирского населения был очень низкий. В основном он сводился к обеспечению потребностей питания”. Однако, анализ источников, работы современников, новейшие исследования не позволяют согласиться с подобными высказываниями.

Прежде всего, не соответствует действительности миф об отсталости, натуральности и патриархальности сибирской деревни. До половины всего производимого в Томской губернии зерна являлось “продажным избытком”. Даже бедняцкие хозяйства по данным бюджетных обследований, проведенных в губернии, в 1911-1912 гг. имели 667 рублей дохода на семью, из которых остаток после вычета всех расходов составлял 116 рублей, в кулацких хозяйствах аналогичные показатели составили соответственно 2500 и 290 рублей. Излишки производства сельхозпродукции приводили к тому, что “хлеб годами лежал в кладьях не обмолоченным, т. к. амбары были полны зерном, и его некуда было ссыпать… Деньги, как и хлеб, копились и складывались по горшкам, в подпольях и узелках, по сумкам…”. Процент кулацких и середняцких хозяйств в Томской губернии был значительно выше, чем в Европейской России. 50% всех хозяйств имели 4 и более лошадей, а в Европейской России только 10%. В Алтайском округе до 40% всех хозяйств имели посев более 10 десятин.

Таким образом, “большинство коренного сибирского крестьянства достигло такой зажиточности, такой домовитости, в каких в Европейской России живет только счастливое меньшинство крестьянства”.

Анализ источников говорит о том, что и для переселенцев, основная масса которых оседала в Томской губернии, новое место жительства открывало перспективы для повышения уровня жизни.

В советской историографии усиленно проводилась идея о том, что средние показатели улучшения экономического положения переселенцев достигались за счет социальной дифференциации в их среде. На наш взгляд, тезис о “безысходной нужде” и “полуголодном существовании” переселенцев, мягко говоря, неточен. Безусловно, не все новоприбывающие смогли освоиться на новом месте, но таких было большинство. Условия жизни в Томской губернии предоставляли переселенцам относительно легкую возможность в течение нескольких лет обеспечить своим семьям достойный уровень жизни.

Переселенцы, прибывающие в Сибирь законным путем, получали от правительства денежные ссуды на обзаведение хозяйством. Размер ссуды составлял до 100 рублей и, конечно, вряд ли был достаточен. Вместе с тем, приводимые советскими историками цифры денежных средств, необходимых для обустройства переселенцев на новом месте в размере 300, 400, а то и более 700 рублей выглядят явно завышенными, учитывая общий невысокий уровень сибирских цен. Более реальными для Томской губернии выглядят цифры в 140-160, 200 рублей. Сравнительные данные показывают, что в Томской губернии, особенно на кабинетских землях, обеспеченность переселенцев лошадьми, рогатым скотом и посевами была самой высокой в Сибири.

Дореволюционные историки в отличие от советских отмечали, что положение переселенцев на новом месте, особенно осевших в Томской губернии, становилось существенно лучше. Даже А. Кауфман, в целом умоляющий положительные стороны переселений, приводит показательные цифры. Проведенное в 1894 г. на территории Алтайского округа исследование показало: средний размер посевной площади у переселенцев, проживших здесь свыше 10 лет - 11,1 десятин; у проживших от 5 до 10 лет - 10; от 3 до 5 лет - 8 десятин. Среднее число рабочих лошадей в соответствующих группах 5,7; 4,2 и 3,1. Одних только дойных коров 3,6; 2,8; 1,9 голов - цифры сопоставимые с уровнем старожильческого населения. Для сравнения, на родине они имели 1,6 рабочих лошадей; 1,3 коров; 3,6 десятин посева.

По официальному обследованию переселенческих хозяйств в 1911-1912 гг. размер обрабатываемой площади у сибирских поселенцев, хозяйничавших более 10 лет, был в среднем 17,25 десятин на одно хозяйство. К 1912 г. в Томской губернии было всего 7,2% безлошадных дворов, в центрально-земледельческих губерниях - 33-40%, в юго-западных - 60-65%. Уже на третий, а иногда и на второй год переселенцы могли поставлять на рынок, после удовлетворения своих потребностей в хлебе до 150-250 пудов зерна.

Разумеется, мы далеки от идеализации имущественного положения переселенцев, но для нашего исследования крайне важным представляется вывод Н. К. Томиловой о том, что естественный для капитализма процесс расслоения крестьянства, в Томской губернии был обратим. Не вся масса необеспеченных и малообеспеченных средствами производства переселенцев, вынужденных первые годы батрачить, оставалась сельским пролетариатом. По мере проживания, происходило увеличение средних и зажиточных хозяйств и сокращение бедняцких.

Таким образом, средний уровень жизни крестьян Томской губернии, их покупательная способность были значительно выше, чем по России в целом. Данное обстоятельство во многом определяло бурное развитие мелкого и среднего предпринимательства. Даже на бытовом уровне можно было заметить множество подтверждений данного тезиса. Рацион питания был значительно лучше, чем в Европейской России, сибиряк одевался богаче европейского крестьянина, пользовался посудой из фарфора и фаянса. Высокая покупательная способность крестьян Томской губернии обеспечивала значительный спрос на текстильную продукцию, они любили “щеголевать”, их потребности были значительно шире потребностей населения Европейской России. «Нет предмета роскоши и комфорта, нет вещи, которая была бы недоступна для сибирского крестьянина… Сибирскому крестьянину доступны сюртук и картина, книги, счеты, стенные жирандоли, гардины и зеркала… В домах хорошая мебель, обои, диваны». Сибирская железная дорога открыла новый источник денежных доходов для местного населения, которое получило возможность выгодно сбывать сельскохозяйственное сырье. Это, в свою очередь, вызвало «усиление спроса на такие предметы потребления, которые отсутствуют в собственном хозяйстве сибиряков, и которые приобретаются покупкой».

Податная инспекция губернии отмечала, что излишки средств у населения “непроизводительно тратятся на “сапоги, опояски, шапки, гармоники…”. Пресса подчеркивала повышение требований к качеству покупаемых товаров со стороны местного потребителя. Подобные примеры роста потребительского спроса со стороны широких слоев населения одновременно характеризуют расширение поля деятельности и сфер приложения капиталов для мелкого и среднего предпринимательства.

Определение реальной заработной платы рабочих Томской губернии является гораздо более сложной задачей. Работы советских историков, писавших под тяжелым идеологическим гнетом, не отличаются объективностью и почти всегда отмечены однобоким, крайне негативным подходом к оценке реального положения рабочего класса. Между тем, даже сегодня в научный оборот не введены систематические данные, охватывающие различные квалификационные группы рабочих.

С конца XIX в. различными авторами опубликовано множество отрывочных данных об оплате труда рабочих в дореволюционной Сибири. Однако, все эти сведения слишком ангажированы, т.к. привлекались для иллюстрации авторской точки зрения о положении рабочих. Помимо этого, из-за отсутствия массовых статистических материалов любому исследователю приходится пользоваться самыми разрозненными, далеко не всегда сопоставимыми данными.

В нашу задачу не входит детальное исследование уровня жизни рабочего класса Томской губернии, но мы должны сделать более объективные выводы о его положении.

В приложении 1 показана заработная плата рабочих Томской губернии в отраслях, где была сконцентрирована основная их масса. При этом, нами не учитывались нормы оплаты труда наиболее квалифицированных мастеров. Основные данные взяты из ангажированных работ советских историков, но даже эти цифры вызывают несогласие с оценками авторов, часто противоречащих самим себе. Выводы, сделанные ими, нельзя признать объективными. Советские историки, зачастую, были вынуждены давать недостоверную информацию или ее необъективную интерпретацию.

Прежде всего, не выдерживают критики категорические утверждения советских историков о каторжных условиях труда, низкой заработной плате, более высокой, чем в Европейской России норме эксплуатации. Приводя в качестве доказательств своей точки зрения публикации дореволюционных авторов, они сами же отмечают, что, как правило, этими авторами были политические ссыльные, исповедующие народнические или социал-демократические взгляды, видевшие в своих трудах «средство служить своему делу в условиях ссылки».

В коллективной работе «Кузбасс. Прошлое. Настоящее. Будущее» без ссылок на источники утверждается, что самые высокооплачиваемые рабочие на приисках в Мариинской тайге зарабатывали 6-12 рублей в месяц. Для любого специалиста, очевидно, что цифры не могут соответствовать действительности. В ряде других работ авторы явно завышают нормы потребления рабочих и реальную стоимость потребительской корзины в Сибири. Так, Б. И. Земеров, утверждая, что рост номинальной заработной платы железнодорожников уступал росту цен, приводит в качестве доказательства завышенный, с современной точки зрения просто шикарный бюджет семьи рабочего. 538 рублей - очень большие по тем временам деньги выдаются за прожиточный минимум. При этом утверждается, что реальная заработная плата железнодорожников в конце XIX - начале XX в. понижалась.

В то же время автор не может обойти стороной тот факт, что на Сибирской железной дороге существовала целая система премиального стимулирования (в тексте она называется системой подачек), система социальных гарантий, в том числе пенсионного обеспечения, а общий уровень заработной платы был на 30-70% выше, чем в Европейской России.

Говоря о заработной плате в других отраслях, советские исследователи часто обходят стороной факты, связанные с бесплатным продовольственным обеспечением рабочих золотых приисков, которое было весьма неплохим, «забывают» указать, что цены на приисках были ниже, чем в целом по губернии. сибирь переселенческий предприниматель сельский

Выводы ряда историков представляются сомнительными еще и потому, что бурно развивающаяся экономика Сибири ощущала постоянную нехватку рабочей силы, следовательно, и уровень заработной платы рабочих, например, в Томской губернии, был выше, чем в среднем по стране.

В приложении 2 приведены цены на продукты и скот, которые говорят сами за себя. Сопоставляя данные приложений 1 и 2, нельзя не согласиться с В. А. Скубневским в том, что месячная зарплата в 20-30 рублей считалась вполне достаточной, особенно на Алтае.

Значительные ценовые колебания объясняются урожайностью и конъюнктурой рынка, а рост цен на хлеб, масло, лошадей и крупный рогатый скот - массовыми переселениями, расширением экспортных возможностей губернии.

Основным поставщиком сельхозпродукции выступали крестьяне, в большинстве своем они выигрывали от роста цен, которые, например, на хлеб, оставались самыми низкими в России. Горожане, в свою очередь, легко могли позволить себе полноценное питание с потреблением до 140 фунтов мяса в год на человека.

На основании реальных фактов, мы можем сделать вывод о более высоком, по сравнению с Европейской Россией, уровне жизни и благосостоянии основной массы населения Томской губернии, о высоком уровне покупательной способности ее жителей.

Таблица 1. Ежемесячная средняя заработная плата рабочих Томской губернии (в рублях)

Таблица 2. Цены на основные продукты питания и скот в Томской губернии (1890-1910)

Литература

1. Алексеева В. К. Уровень жизни населения Сибири и Дальнего Востока накануне Великой Октябрьской социалистической революции. // Хозяйственное освоение Сибири и рост ее народонаселения (XVIII-XX вв.). - Новосибирск, 1979. -С. 166.

2. Крестьянство Сибири; Сибирь и Великая Сибирская железная дорога. - Спб., 1893. -С. 109.

3. Цит. по История Кузбасса. Ч. I-II. -Кемерово, 1967. -С. 152.

4. Алексеева В. К. Уровень жизни… С. 156;

5. Иванченко Н. В. Сельские предприниматели Алтая в пореформенное время. // Предпринимательство на Алтае. - Барнаул, 1993. -С. 44;

6. История Сибири. Т. 3. -Л., 1968. -С. 199, 325;

7. Казарезов В. В. Указ. соч. С. 90.

8. Справочная книга для ходоков и переселенцев (Переселение за Урал) в 1912 году. -Спб., 1912. -С. 11.

9. История Сибири. Т. 3. С. 309; Крестьянство Сибири… С. 238;

10. Минжуренко А. В. Влияние переселения на разложение крестьянства Европейской России и переселенцев Сибири в конце XIX - начале XX веков. // Проблемы общественных наук в работах молодых ученых. -Томск, 1976. С. 19;

11. Соловьева Е. И. Характер переселенческих хозяйств Западной Сибири в период проведения столыпинской аграрной реформы. // Предпосылки Октябрьской революции в Сибири. -Новосибирск, 1967. -С. 227-231.

12. История Сибири. С. 304; Соловьева Е. И. Характер… С. 219.

13. Жидков Г. П. Переселенческая политика Кабинета в 1865-1905 гг. // Вопросы истории Сибири досоветского периода. -Новосибирск, 1973. С. 367;

14. Колонизация Сибири в связи с общим переселенческим вопросом. -Спб., С. 364;

15. Минжуренко А. В. Устройство и становление переселенческих хозяйств Западной Сибири в конце XIX - начале XX вв. // Экономические и социальные проблемы истории Сибири. -Томск, 1984. С. 107;

16. Приложение к всеподданнейшему отчету статс-секретаря Куломзина по поездке в Сибирь для ознакомления с положением переселенческого дела. - Спб., 1896. С. 245;

17. Томилова Н. К. Переселение крестьян в Алтайский округ (1865-1899 гг.). // Вопросы истории Сибири. -Томск, 1967. -Вып. 3. -С. 85.

18. Кауфман А. Земельный вопрос и переселение. // Сибирь, ее современное состояние и ее нужды. -Спб., 1908. С. 125-126;

19. Чудновский Е. А. Переселенческое дело на Алтае. -Иркутск, 1882. С.;

20. Ядринцев Н. М. Сибирь как колония. -Спб., 1897. С. 209, 711-712.

Размещено на Allbest.ru