В Византии, в отличие от стран Западной Европы, античные традиции никогда не предавалось забвению. Но в истории империи существовали этапы, когда в среде византийских интеллектуалов культивировался особый интерес к античному наследию, которое активно изучалось и переосмысливалось. Конечно, данные явления наблюдались лишь в среде образованной части византийского общества и едва ли затрагивали основные массы населения. Тем не менее, ярко выраженные тенденции обращения к античным традициям позволяют в истории византийской культуры периода с конца IX века по середину XI века назвать "Македонским возрождением" (по имени правящей в то время династии), а период со второй половины XI века по вторую половину XII века - "Комниновским возрождением" (по имени династии Комнинов). Следует оговориться, что в контексте византийской культуры само понятие "возрождение" является достаточно дискуссионным, но оно позволяет отметить нерегулярный, волнообразный характер рецепции античности в истории Византии.

Иконоборческие споры побудили снова обратиться к вопросу о способах рецепции античности. После окончания периода иконоборчества в византийской культуре стало наблюдаться подражание древнегреческим образцам. Возможно, это было обусловлено потерей африканских и ближневосточных провинций, что привело к более четкому проявлению греческой составляющей в византийской культуре. Показательно, что в это время греческий язык становится официальным языком империи. Но теперь, в отличие от предшествующих периодов византийской истории, новое обращение к античности происходило со строгих сформированных позиций господствующего христианского учения. Поэтому обращение к достижениям античной культуры не влекло за собой выхода за рамки господствующего христианского вероучения, которое уже перестало рассматривать языческую философию как конкурента. Важно, что Македонское возрождение пыталось сочетать, а не противопоставлять античность и христианство. Противостояния между философией и богословием не наблюдалось. Отношение античной философии к христианству рассматривалось не с позиции их противопоставления, а с позиции поиска согласия между ними. Неслучайно именно в период Македонского возрождения происходит формирование критериев византийской эстетики. Интересна в этой связи мозаика Богоматери в апсиде собора святой Софии в Константинополе. Несмотря на то, что связанное с церковью изобразительное искусство было зажато рамками строгого иконографического канона, эта мозаика наполнена античной чувственностью. Примечательно, что сам термин "Македонское возрождение" впервые использовал Курт Вайцман в работе, посвящ?нной византийской архитектуре [11]. Таким образом, подъ?м византийской культуры осуществлялся на основе активной рецепции античности.

Македонская династия дала высокообразованных императоров, благосклонно относившихся к античной культуре. Неслучайно император Лев VI, известный как церковный оратор и поэт, был прозван "Мудрый" или "Философ". Константин VII Багрянородный обработал множество жизнеописаний святых, написал ряд исторических медицинских и сельскохозяйственных трактатов, обладал собственной мастерской для создания копий античных рукописей.А. А. Васильев о времени Македонской династии писал, что "это было время, когда проявились самым четким образом основные черты византийской учености, что выразилось в развитии более тесной связи между светским и теологическим элементом или примирении античной языческой мудрости с новыми идеями христианства в развитии универсального и всеобщего знания и, в конечном счете, в отсутствии оригинальности и творческого гения" [2, c.415].

Расцвет наук в эпоху Македонского возрождения в значительной степени был связан с личностью церковного и политического деятеля - патриарха Константинопольского Фотия. Он родился в знатной семье, получил хорошее образование и был известным преподавателем в Константинополе [4].

Фотий твердо выступал против догмата филиокве, который впоследствии стал формальной причиной раскола христианства на западную и восточную ветви. Патриарх активно способствовал распространению влияния византийской церкви на славян. Среди работ Фотия сохранились сочинения, являющиеся первыми греческими текстами, в которых имелось упоминание о Руси [3]. Существенный вклад Фотий внес в формирование гражданских и церковных законов. Он принимал деятельное участие в законодательных реформах и в работах по кодификации римско-византийского права, проводившихся в государстве после восшествия на престол Македонской династии [6, c.167-168]. Фотий подготовил к изданию правовой сборник, многие его разработки были положены в основу принятых впоследствии государственных и церковных законов.

Фотий, как и Иоанн Дамаскин, отдавал предпочтение Аристотелю перед Платоном, которого обвинял в противоречивости.С. С. Аверинцев объяснил этот факт следующим образом: "Если бы мы задались целью выразить одним словом то, чего Фотий хотел и в искусстве речи, и в искусстве мышления, это слово было бы - трезвость. Именно по критерию трезвости производится отделение приемлемого от неприемлемого при ревизии наследия языческой древности: риторическая проза, подчиненная законам рассудка, предпочтительнее, чем поэзия, обращающаяся к неразумной части души, возбуждающая аффекты с вредоносными для христианина мифами; и как раз поэтому нехороша философия Платона, в которой столько поэзии… Пора Фотия - это время, когда византийская культура, пройдя через кризис, делает некий необходимый и не отменяемый выбор, когда закладываются основы для подъема интеллектуальной жизни на несколько веков вперед. Господствует педагогический пафос, идеал здравой школьной рассудительности и толковости, а в связи с этим - императив самоограничения" [1, c.42].

Вокруг Фотия сложился своеобразный кружок для регулярных чтений античной и христианской литературы. Сделанные на таких чтениях записи были положены в основу главного сочинения Фотия - "Библиотеки" или "Мириобиблиона" ("Множество книг"). Эта работа представляла собой крупнейший библиографическо-критический обзор, в котором были собраны аннотации произведений древнегреческих и византийских авторов. Мириобиблион содержал информацию об авторах, а также критические оценки их произведений. Часть из охарактеризованных сочинений теперь полностью или частично утеряны, поэтому Мириобиблион является единственным источником для их изучения.

Фотий воспринял и вновь оживил традиции в области литературной критики [12, р.723]. Его заслуга состоит не столько в изобретении принципиально нового, сколько в повторном открытии и в обеспечении преемственности с древней традицией. "Фотий закрепляет новое - спокойное, умеренное - отношение к языческой литературе, все еще, разумеется, отдавая предпочтение литературе христианской; это соответствует эпохе, когда торжество православия вселило в христиан уверенность и спокойствие; и, возможно, это является также отправной точкой нового классицизма ? классицизма византийского, в основе христианского, но желающего не отвергать, а, напротив, использовать и частично ассимилировать светский эллинизм, отныне уже безопасно для себя" [4, c.289].

Фотием (или его учениками) был также составлен обширный "Лексикон", цель создания которого носила практический характер - облегчить чтение античных произведений и Священного Писания.

Заложенный Фотием подход к использованию и осмыслению античных авторов стал началом новой традиции рецепции античности. Как заметил Л.А. Фрейберг, в эпоху Македонского возрождения были определены "…направления в использовании античного наследия, которые затем проявляли себя вплоть до самого конца Византии, различно модифицируясь. Сам Фотий и его ученики были сторонниками аристотелевской основы в исследовании античности - метода, который вошел в практику со времени Иоанна Дамаскина, применившего методы Аристотелевой ЇЛогикиЎ¬ к богословию. Как и Иоанн Дамаскин, Фотий стал продолжателем ранневизантийских комментаторов Аристотеля - Порфирия и Аммония. Произведения античных авторов, полагал он, в первую очередь должны стать материалом для упражнений в развитии формально-логического мышления, но не следует допускать их в область воздействия эмоционального: эта область должна всецело принадлежать церкви. Для таких занятий наиболее подходящим материалом считались произведения греческих философов, историков, ораторов. Этим и объясняется отсутствие в ЇМириобиблионеЎ¬ заметок об античной поэзии" [9, c.32-33].

Последователь Фотия архиепископ Кесарии Каппадокийской Арефа сыграл важную роль в собирании и переписывании сочинений античных авторов, их комментировании. Он собирал и изучал многие древние рукописи и способствовал их сохранению. На полях многих рукописей Арефа делал собственноручные замечания, что говорит нам о внимательном и глубоком их изучении [10]. Восприняв аристотелевскую культурную программу Фотия, Арефа внес важный вклад и в дело сохранения и распространения текстов Платона. Однако это не помешало ему вступить в полемику с одним из учеников Фотия - также глубоким знатоком античности Львом Хиросфактом. Ориентация Льва на Платона, поэзию и музыку вызывала осуждение Арефы. В таком направлении интересов к античному наследию Арефа увидел отступление от христианских догматов. В памфлете "Хиросфакт, или ненавистник чародейства" Арефа обличал своего оппонента в увлечении язычеством и отречении от христианства: "Если не всякому богословствовать, то уж во всяком случае христианам, но никак не эллинам, но не тебе, конечно, безбожнику и аластору: не дано богословствовать демонам, но терпеть наказание и молчать не иначе, как и вам теперь. Как же ты будешь богословствовать? Не вспомнишь ли ты комедию во всем авторитетных для тебя эллинов? Безупречно ли занимался богословием тот, кто от рождения отучился и отказался от веры, переучился на эллинский лад, дивится всему эллинскому, и даже теперь выплясывает с поразительной быстротой, ловкостью и легкостью? Да где тебе, дражайший, богословствовать, когда ты ненавистен богу и глумишься над верой, прибегая к эллинам? Но так или иначе, ты обречен и тебя поразит гром, ты не меньше поруган своим сумасшествием, чем очевидностью, и ненавидим, испытав на себе иным образом то, что содержится в басне о коршунах" [7, c.51]. Надо признать, что памфлет появился не столько изза различий в философских воззрениях Арефы и Льва, сколько из-за политических разногласий между ними.

Интерес к античности в эпоху Македонской династии выразился в систематизации и переписывании трудов древних ученых. Позже, в XIII-XV веках, византийские интеллектуалы, оказавшие непосредственное влияние на итальянское Возрождение, пользовались рукописями античных авторов, переписанными в IX-X веках.П. Лемерль замечает, что "…начиная с VI-го, если не с V-гo, до IX века было переписано очень мало

греческих рукописей и, быть может, ни одной рукописи литературного характера; вс? едва не погибло, а многое действительно погибло; то, чем мы обладаем, было спасено в IX-X веках в Византии и Византией" [5, c.5].В. В. Плотников также отмечал важную роль Византии в сохранении античного наследия: "…памятники древней греко-римской образованности мало-помалу перешли от языческого мира к христианскому, и церковь приняла их под свое покровительство, чтобы спасти их от уничтожения в века средневекового варварства и сохранить их до того времени, когда они сделались для Европы главною основою возрождения наук и литературы" [8, c.494].

Таким образом, Фотий и Арефа заложили фундамент для дальнейшей рецепции античного наследия и подготовили подъем рационалистической мысли в Византии.

Список литературы

визайнтийская культура македонская династия

1. Аверинцев С.С. Философия VIII-ХII вв. // Культура Византии. М., 1989. C.36-59.

2. Васильев А.А. Византийская империя. До крестовых походов. М.: Алгоритм, 2012.432 с.

3. Каждан А.П. Социальные и политические взгляды Фотия // Ежегодник Музея истории религии и атеизма.

М. - Л., 1958. Т.2. С.107-136.

4. Лебедев А.С. Новые исследования о времени и личности патриарха Фотия // Православное обозрение. М., 1868. Kн.5-8.

5. Лемерль П. Первый византийский гуманизм. Замечания и заметки об образовании и культуре в Византии от начала до Х века. СПб.: Свое издательство, 2012.490 с.

6. Медведев И.П. Правовая культура Византийской империи. СПб.: Алетейя, 2001.576 с.

7. Памятники византийской литературы IX-XIV веков / ред. Л.А. Фрейберг. М., 1969.463 с.

8. Плотников В.В. История христианского просвещения в его отношениях к древней греко-римской образованности: от торжества христианства при Константине Великом до окончательного падения греко-римского язычества при Юстиниане (313-529). М.: ЛИБРОКОМ, 2011.536 c.

9. Фрейберг Л.А. Античное литературное наследие в византийскую эпоху // Античность и Византия. М.: Наука, 1975. С.5-52.

10. Шангин М.А. Византийские политические деятели первой половины X века // Византийский сборник.М. ? Л., 1945. С.228-248.

11. Weitzmann K. The Joshua Roll: A Work of the Macedonian Renaissance. Princeton: Princeton Univ. Press, 1948.119 p.

12. Ziegler К. Photios // Paulys Real-Encyclopadie. 1941. № XIX. P.667-737.

Размещено на Allbest.ru