Служилые люди Томского уезда: хозяйственная деятельность и структура семьи в первой четверти XVIII в.

Размещено на http://www.allbest.ru/

УДК 339.1 (571.1) 09

Служилые люди Томского уезда: хозяйственная деятельность и структура семьи в первой четверти XVIII в.

А.А. Чурсина

Анализируются роль и место служилых людей в аграрном освоении Томского уезда в первой четверти XVIII в., пофамильный состав служилого населения по деревням Подгороднего, Спасского и Чулымского станов. Рассматривается также структура семьи данной социальной группы (состав, численность, возраст), осуществляется ее сравнение со структурой крестьянской семьи, прослеживается деятельность потомков служилых людей в предпринимательской сфере. служилый уезд социальный

Ключевые слова: служилые люди, семья, предпринимательство.

История служилых людей и их потомков вот уже на протяжении нескольких десятилетий является объектом пристального внимания исследователей. В 2009 г. исполняется 250 лет со времени крупной приписки к КолываноВоскресенским заводам не приписанных ранее крестьян и разночинцев Кузнецкого и Томского уезда. В состав разночинцев вошли, помимо других групп населения, казачьи дети (потомки и родственники служилых людей).

Несмотря на наличие обобщающих данных по истории служилых людей и их потомков в XVII - первой четверти XVIII в. (это исследования З.Я. Бояршиновой, Н.Ф. Емельянова, А.А. Люцидарской, Н.И. Никитина), а также большого количества работ по истории приписного крестьянства (историография проблемы освещена в монографии А.Н. Жеравиной «Кабинетское хозяйство в Сибири (1747-1861 гг.)», существует достаточное количество вопросов, требующих дальнейшего освещения и переосмысления (даже на основании источников, ранее введенных в научный оборот [1-4; 5. С. 4-35].

Бесспорно, что изучение аграрного строя и сельского населения прошлой России - одно из обширных направлений отечественной историографии. Относительно интенсивно ведутся разработки по общей социальноэкономической истории крестьянства Сибири. Получили освещение статистика, численность и структура семей в крупных регионах, хозяйственные функции крестьянского двора, социальноэкономическая дифференциация хозяйств. В настоящее время целесообразно сосредоточить внимание не на общих координатах социальноэкономического и семейного строя Сибири, а на конкретноисторическом анализе их проявлений по отдельным местностям и контингентам (группам) населения - в данном случае значительный интерес представляют судьбы служилых людей и их потомков.

Поэтому цель статьи - рассмотреть хозяйственную деятельность и структуру семьи служилых людей в первой четверти XVIII в., проследить деятельность потомков служилых людей в предпринимательской сфере. Уже на протяжении XVII в. русское население Томского уезда состояло преимущественно из служилых людей и их потомков. По сведениям Н.Ф. Емельянова, в 1660 г. в нем насчитывалось 847 дворов служилых людей, в 1699 г. - 918 дворов и в 1724 г. - 1004 двора. На 1703 г. запашка служилых людей, отставных казаков и детей казачьих составляла 2640 десятин, а у крестьян - 728 десятин в одном поле [2. С. 104].

Подобные выводы делает З.Я. Бояршинова, отмечая, что «первое место среди земледельцев занимали служилые люди», которые совместно с отставными казаками, казачьими детьми, не верстанными в службу детьми боярскими составляли 72,5 % земледельцев Томского уезда [6. С. 181].

Низшей административнотерриториальной единицей в XVII в., обозначающей земледельческий район, являлся стан. На территории Томского уезда возникло несколько станов: Подгородний, Спасский, Семилужный, Чулымский, Запоросский, Обской, Сосновский, Верхотомский.

Помимо острогов, первыми русскими поселениями невоенного типа стали заимки, создаваемые служилыми людьми вблизи острогов. Заимки служилых людей при естественном увеличении их семейств и путем последующих присоединений пришлых людей превратились затем в деревни и села, в большинстве случаев получив названия по фамилии основателя. В статье будут проанализированы данные по трем станам - Подгороднему, Спасскому и Чулымскому.

Из семи деревень Подгороднего стана (Аркашева, Сафронова, Протопопова, Воронова, Лоскутова, Кучумова, Пермитина) четыре были основаны служилыми людьми. На 1720 г. в Подгороднем стане насчитывалось 65 дворов, из них 40 принадлежали служилым людям, отставным казакам и казачьим детям, 18 - посадским людям, пять - вдовам (причем удалось точно установить, что три вдовы были вдовами служилых людей) и два двора - оброчным людям. Служилые люди обрабатывали 38,5 десятины в одном поле, а «в дву по тому ж», имели покосы на 180 копен и 18 бань, с которых платили оброк «по пять алтын на год». Служили они без хлебного жалованья и уплаты в казну отсыпного хлеба.

Фамильный состав служилых людей и детей казачьих в Подгороднем стане был представлен Аркашевыми, Бажениными, Григоровскими, Гутовыми, Колмогоровыми, Кузнецовыми, Кучумовыми, Нехорошевыми, Оловянишниковыми, Пермитиными, Петуховыми, Плотниковыми, Протопоповыми, Чускаевыми. Всего удалось установить 14 фамилий [7. Л. 30, 34, 39, 42, 46].

Представители вышеуказанных фамилий встречаются еще в «Расходной книге Томского города за 1629-30 гг.»: Гутов Андрей (Ондрюшка) Семенов (томский пеший казак десятка Никиты Дуды, денежный оклад 4 рубля с четью); Колмогор Федор (Федка) Александров (десятник томских пеших казаков, денежный оклад 4 рубля 25 алтын); Оловенишник Ондрюшка Артемьев (томский конный казак десятка Петра Попова, денежный оклад 7 рублей с четью); Чускай Иван (Ивашко) Никифоров (томский пеший казак десятка Андрея Дорохова, денежный оклад 4 рубля с четью, в 1629 г. послан на годовую службу в Мелесский острог) [8. С. 122, 128, 136, 148]. Спасский стан, по данным Переписной книги Томского уезда 1720 г., включал в себя село Спасское, деревни Батурину, Верхнебасандайскую, Ипатову, Калтайскую, Кафтанчикову, Вершинину.

Село Спасское было основано в 1620е гг. служилыми людьми Томского города. К моменту переписи в нем насчитывалось 47 дворов, из них только шесть принадлежали служилым людям. Служилые люди обрабатывали три десятины в одном поле, то есть большинство сказали, что угодьями не владеют; имели покос на 90 копен. Пеший казак Прокофей Пименов сказал, что занимается рыбным промыслом - ставит сеть, с которой платит оброк две гривны в год.

В деревне Батуриной на момент переписи насчитывалось 19 дворов, из них 12 принадлежали служилым людям. Они обрабатывали 6 десятин в одном поле, имели покос на 100 копен. В деревне Верхнебасандайской из 16 дворов 12 принадлежали служилым людям и казачьим детям. Служилые люди обрабатывали 10 десятин в одном поле, ставили 50 копен.

В деревне Ипатовой 14 дворов принадлежали служилым людям, которые обрабатывали 7 десятин в одном поле (всего в деревне было 15 дворов).

В деревне Калтайской из восьми дворов три принадлежали казачьим детям, три двора принадлежали вдовам служилых людей. В общей сложности обрабатывалось 2 десятины в одном поле. Во всех четырех дворах деревни Кафтанчиковой жили служилые люди, которые обрабатывали три десятины в одном поле, иноземского списка конный казак Степан Терезов имел покос на 100 копен. Отставной солдат Иван Кафтанчиков владел мельницей.

Таким образом, всего в земледельческом стане на указанный период насчитывался 61 двор служилых людей и детей казачьих, обрабатывавших 35 десятин в одном поле и ставивших 340 копен сена. В Спасском стане служилые люди и казачьи дети были представлены Банщиковыми, Барабановыми, Белоусовыми, Болтовскими, Большениновыми, Вагиными, Вершиниными, Вымятениными, Еремеевыми, Жуковыми, Ипатовыми, Карповыми, Кафтанчиковыми, Лузиными, Морозовскими, Одинцовыми, Паландриными, Паршуковыми, Пименовыми, Старициными, Терезовыми, Хлебниковыми, Шутовыми (всего 23 фамилии) [7. Л. 110-147об].

В «Расходной книге Томского города за 1629-30 гг.» встречаются представители вышеуказанных фамилий: Белоусов Нехорошко Лукьянов (томский пеший казак десятка Ивана Каваля, денежный оклад 4 рубля с четью); Вершинин Третьяк (томский конный казак); Еремеев Федотко (томский конный казак, денежный оклад 7 рублей) [8. С. 117, 119, 123].

В Чулымском стане в 1720 г. из пятнадцати населенных пунктов (село Зырянское, Спасское над Яеюрекою (Спасояинское), деревни Сурова, Цыганова, Бурнашева, Данилы Великосельского, Турунтаева, Подломская, Ишимская, Дорохова, Воронина, Жирова, Бедрина, Мангазеина) двенадцать были основаны служилыми людьми и только две - Турунтаева и Сергеева - посадскими и оброчными людьми соответственно.

Село Зырянское состояло из 16 дворов, из которых 3 принадлежали служилым людям и пешим казакам. Казачий сын Семен Никитин сын Макаров указал, что «землей владеет вобще с братом Василием, а пахоты не сказал». Таким образом, служилые люди обрабатывали лишь 1,5 десятины в поле.

Деревня Сурова насчитывала 3 двора, из них только один принадлежал служилому человеку Алексею Васильеву сыну Сурову, обрабатывавшему четь десятины в поле, «а в дву по тому ж». В деревне Цыгановой над рекою Чулымом один двор принадлежал казачьему сыну Михаилу Мартемьянову сыну Цыганову, который обрабатывал две десятины в поле. Также в деревне проживала Василиса Григорьева дочь Ивановская жена Цыганова, вдова, с сыном Максимом, который служил с пашни и обрабатывал 2 десятины в одном поле (не указано, в какой службе находился Максим Иванов сын Цыганов, предположительно - в конной). В селе Спасояинском из 12 дворов 6 принадлежали служилым людям и казачьим детям. В одном поле на пашне обрабатывалось 6 десятин земли. Также по источнику выявлено три двора, где проживали вдовы служилых людей: Афросинья Карпова дочь Никитина жена Черпакова (сын - пеший казак Федор Никитин сын Черпаков 50 лет); Улита Карпова дочь Обросимова жена Черепанова (сын - конный казак Иван Обросимов сын Черепанов) и Анна Григорьева дочь Степановская жена Кузнецова. Почти все жители деревни Бурнашевой (15 дворов из 16) состояли из служилых людей, обрабатывавших 8 десятин в одном поле.

В однодворной деревне Данилы Великосельского в 1720 г. проживал конный казак Данила Иванов сын Великосельской с женой Аграфеной сорока лет от роду и детьми: Петром (11 лет), Василисой (6 лет) и Марфой (1,5 года). Он обрабатывал 1 десятину в поле, владел «мельницей колещетой» и баней, служил без хлебного жалованья.

Примечательно, что в документах раннего времени есть сведения об отце Данилы Великосельского Иване. В сборнике документов «Из истории земли Томской» приведена расспросная речь следующего содержания: «десятник Ивашко Иванов сын Великосельского сказал отец де ево родом из Великого Новгорода, а в Томск пришел волею и сначала Томский город ставил+ и посылан был ставить Кузнецкий острог, а служил он в конной службе, а он Иван родился в Томске и в 155м (1647 г.)+ поверстан на отцово место в конную службу+ и во 174м (1666 г.) прибавили ему за калмыцкую службу+ а во 186м (1678 г.) написан в десятники, оклад ему учинен с десятничью восемь рублев с четью, а во 188м (1680 г.) как приходили на Томский уезд воровские киргизские люди войною и за ними посыланы были ис Томсково служилые люди и погнав с ними с киргизскими людьми бой был и на том бою ево Ивана ранили, а детей у него четыре сына не в службе. Иван, 23х лет послан был с ним Иваном в киргизскую землю на государеву службу и на бою ево иваша ранили тяжелою раною пробита шея под ушми насквозь копьем, Федька (15 лет), Ивашко ж (10 лет), Данилко (7 лет)» [9. С. 42-43]. Как раз Данила и стал основателем нового населенного пункта Томского уезда. Правда, наблюдается неточность с возрастом служилого человека: в Переписной книге Томского уезда указывается возраст 53 года, а если производить подсчет по вышеприведенному документу, то на момент переписи Даниле Великосельскому должно было исполниться 47 лет. Любопытно, что по документам прослеживается судьба родственника Данилы Великосельского. В именном списке о состоящих в городе Томске на 1759 г. разночинцах встречается фамилия Андрея Петрова сына Великосельского, владельца одной лошади (возможно, занимался извозом) [10. Л. 341]. А в «Краткой энциклопедии по истории купечества и коммерции Сибири» были обнаружены сведения о Николае Ивановиче Великосельском, который в 1745 г. записался в купцы из отставных солдат [11. Т. 1. Кн. 1. С. 42-43].

В деревне Турунтаевой в 4 дворах жили служилые люди и казачьи дети, обрабатывавшие 2 десятины земли. В деревне Сергеевой во всех трех дворах жили посадские люди Агафоновы, деревня Ишимская над Яею рекою состояла из двух дворов, принадлежавших оброчным людям.

В деревне Дороховой 9 из 12 дворов принадлежали служилым людям и казачьим детям. Несложно установить, что дворы вдов можно отнести к дворам, связанным со служилыми людьми, так как в двух случаях совместно со вдовами проживали их дети, Иван Петров сын Дорохов и Никита Осипов сын Осанов, конный и пеший казаки соответственно. Рядом с матерью, Парасковьей Дмитриевой дочерью Ивановской женой Дороховой, но отдельным двором жил ее сын Андрей Иванов сын Дорохов.

Следует отметить, что именно в этой деревне у казачьего сына бездетного Григорея Иванова сына Дорохова на подворье проживало наибольшее количество людей калмыцкой породы - 6 человек (из проанализированного материала). Общая запашка по деревне составляла 11 десятин в одном поле.

В деревне Ворониной было лишь два двора. Один из них принадлежал конному казаку Дмитрию Кирилову сыну Воронину, обрабатывавшему одну десятину в поле, и один - его матери - вдове Арине Ермалаевой дочери Кирилловской жене Ворониной, обрабатывавшей четверть десятины в поле и проживавшей совместно с детьми Семеном (16 лет), Авдотьей (20 лет) и вскормленницей девкой Аксиньей (6 лет). В деревне Жировой было 5 дворов, четыре из них принадлежали служилым людям, которые обрабатывали 4 десятины земли в одном поле. В деревне Бедриной также было 5 дворов, из них три принадлежали служилым людям, обрабатывавшим 2 десятины в поле.

Деревня Мангазеина, более многочисленная по составу, насчитывала 10 дворов, из которых восемь числились за служилыми людьми и казачьими детьми, которые имели общую запашку в размере 5 десятин в поле. Таким образом, общая запашка в Чулымском стане составила 44 десятины в одном поле, ставилось 2610 копен сена. Всего в земледельческом стане насчитывалось 102 двора, из которых четырнадцать принадлежали конным казакам, девять - пешим казакам, тридцать два - казачьим детям, десять - вдовам служилых людей (то есть 64 % дворов принадлежали служилым людям) [7. Л. 156-217об].

Удалось выявить следующие фамилии служилых людей: Базины, Бедрины, Бурнашевы, Воронины, Дороховы, Канинины, Мамотовы, Пестрединниковы, Сыроежины, Турунтаевы, Черкашенины (всего 11 фамилий). В Расходной книге Томского города за 1629-30 гг. упоминаются Бедра Томил Григорьев (томский конный казак десятка Дмитрия Копылова с денежным окладом 7 рублей с четью. Он подозревался в грабеже тобольского атамана Ильина Гаврилы); Дорохов Андрей (десятник томских пеших казаков с денежным окладом 4 рубля 25 алтын, в 1630 г. послан в Москву с отписками); Пестрединнов Иван (пеший казак); Сыроежин Тренка Васильев (томский конный казак, денежный оклад 7 рублей); дважды упоминается фамилия Черкашениных (Черкашенин Петр Андреев - томский пеший казак десятка Исаака Быка, денежный оклад - 4 рубля; Черкашенин Степанко Васильев -томский пеший казак Ивана Коваля, денежный оклад 4 рубля с четью, переведен на конную службу в марте 1630 г.) [8. С. 117, 122, 137, 144, 147].

Подводя итоги хозяйственной деятельности служилых людей, можно сказать, что в среднем запашка одного хозяйства служилого человека не превышала 0,5 десятины в одном поле, несмотря на владение по документам в отдельных случаях большим количеством земли. Из Переписной книги Томского уезда 1720 г. следует, что максимальная запашка не превышала 2,5 дес. в одном поле, а минимальная составляла четверть десятины в поле.

Такому объему обрабатываемой земли соответствует и структура семьи служилых людей и казачьих детей на исследуемый период. З.Я. Бояршинова провела исследование структуры и численности крестьянской семьи в Томском уезде на это же период. Ею было исследовано 176 крестьянских семей, предварительно выделены следующие типы: одинокий мужчина, семья без мужчины - во главе двора женщина, супружеская пара без детей, супружеская пара с малолетними детьми, супружеская пара с малолетними и взрослыми детьми, родители с женатыми сыновьями и внуками, семьи из нескольких взрослых братьев без детей; семьи из взрослых братьев с малолетними братьями, семьи из нескольких женатых братьев с детьми, семьи из нескольких братьев - дети у одного, семьи из взрослых дядей с племянниками.

Большинство семей представляли семьи, в которых вместе проживали родители с женатыми сыновьями и внуками (41 семья - 23,2%); на втором месте - семьи из нескольких женатых братьев с детьми (37 семей - 21%), на третьем месте - супружеские пары с малолетними детьми (30 семей - 17,1%). Наименьшее распространение получили крестьянские семьи, где во главе двора стояла женщина (3 семьи), и семьи, состоящие из нескольких братьев без детей (3 семьи) [12. С. 13].

В результате анализа состава 227 семей служилых людей и казачьих детей по материалам трех земледельческих станов удалось установить, что на первом месте находились семьи, включавшие супружескую пару с малолетними детьми, - 74 семьи (32,5%); на втором месте - родители с женатыми сыновьями и внуками - 42 (18,5%) семьи; на третьем месте - супружеские пары с малолетними и взрослыми детьми - 31 (13,6 %) семья. Примечательно, что наименьшее количество семей у служилых людей составляли бездетные - 3 семьи и одиночки (10 человек). В восьми случаях одиночки не имели никакой земли или же обрабатывали четверть десятины. Встречается 12 семей, где во главе стояла женщина - вдова служилого человека. Объем обрабатываемой земли также не превысил 0,5 десятины во всех хозяйствах вдов.

Любопытные сведения были получены в ходе исследования возрастного состава семьей служилых людей и казачьих детей. Была использована следующая градация: муж и жена одного возраста; муж старше жены на 1-5 лет; муж старше жены на 5-10 лет; муж старше жены больше чем на 10 лет; муж старше жены больше чем на 20 лет; муж моложе жены на 1-5 лет и муж моложе жены на 5-10 лет. В результате оказалось, что большинство семей составили семьи, где муж старше жены на 5-10 лет (98 семей); на втором месте семьи, где муж старше жены на год - пять лет (73 семьи); на третьем месте семьи, где муж старше жены более чем на 10 лет (48 семей). В одном случае мужу, отставному пешему казаку Леонтию Семенову сыну Долгову, исполнилось 80 лет, а его жене Устинье 40 лет. Таких случаев, когда супруг старше больше чем на 20 лет, в документах зафиксировано три. Подводя итоги, можно сказать, что структура семьи соответствует объемам хозяйственной деятельности служилых людей и детей казачьих.

Учитывая особенности хозяйственной деятельности рассмотренной социальной группы, в первой четверти XVIII в. некоторые категории служилых людей постепенно попадали в сословие государственных крестьян. Петровскими указами 1719-1724 гг. туда были включены отставные казаки и солдаты, потомки пушкарей, затинщиков и воротников XVII в., дети боярские, не верстанные в службу потомки служилых людей дети казачьи, а в 1759 г. население Томского уезда было приписано к КолываноВоскресенским горным заводам. В числе приписных крестьян оказались потомки служилых людей, отставных казаков, казачьих детей и прочих, попавших в категорию разночинцев. Попали в число приписных крестьян даже некоторые окрестьянившиеся потомки детей боярских и дворян.

Как отмечала З.Я. Бояршинова, фамилии служилых людей среди крестьян в 1820е гг. чаще всего встречались в селениях тех уездов, где к концу XVII в. конные и пешие казаки и дети боярские составляли большинство хлебопашцев. Сопоставляя фамилии конных и пеших казаков, живших в селениях Томского уезда, с фамилиями крестьян в тех же селениях в первые десятилетия XIX в., нетрудно убедиться в их полном сходстве [6. С. 235]. Фамильный состав требует отдельного исследования. С другой стороны, изучение фамильного состава служилых людей позволяет проследить судьбы второй, менее многочисленной ветви потомков служилых людей, которые свою судьбу связали не с земледелием, а оказались в городе, занимаясь ремеслом и торговлей, вошли в посадскую общину Томска, стали горожанами, мещанами и в дальнейшем пополнили ряды купечества. С опорой на «Краткую энциклопедию по истории купечества и коммерции Сибири» удалось выявить и сопоставить ряд фамилий, которые принадлежали в первой четверти XVIII в. служилым людям, а позднее - в конце XVIII - начале XIX в. - купцам города Томска, преимущественно 2й и 3й гильдий. Из фамилий, выявленных по Подгороднему стану, среди купеческих определяются следующие: Аркашевы, Колмогоровы, Нехорошевы, Пермитины, Плотниковы, Протопоповы. Так, Аркашев Матвей Андреевич, томский купец третьей гильдии записался в купцы с капиталом 510 руб. сер. (1782 г.). Еще один представитель этой фамилии - Аркашев Алексей, из мещан был записан в купечество и вместе с двумя компаньонами в 1770-1774 гг. организовал на судне «Александр Невский» промышленную экспедицию на Андреяновские острова. Судно было взято у казны за 4 000 руб., а по окончании экспедиции его промысел был оценен в 136 050 руб. [11. Т. 1, кн. 1. С. 38]. Колмогоров Василий Федорович (1761-1803 гг.) в 1797 г. был записан в третью гильдию с капиталом 2 000 руб., в 1798 г. - во вторую, с капиталом 8 050 руб., в 1799- 1802 гг. числился опять в третьей гильдии с капиталом 2 000 руб. Был женат на дочери томского сибирского дворянина Василия Губинского Марье (р. 1768 г.). У Василия Федоровича был один сын, Яков, рожденный в 1797 г.

После смерти Василия Федоровича опекунами над его имением были определены местные купцы Григорий Зеленин и Дмитрий Барковский, затем - Дмитрий Квасников и Николай Прокопьев.

В энциклопедии встречаются еще два представителя фамилии Колмогоровых - Алексей Андреевич, купец третьей гильдии с капиталом в 510 руб. и Григорий Андреевич, который характеризуется как крупный купец Томска середины XVIII в., первогильдеец с капиталом 1000 руб. Торговал в Кяхте и Семипалатинской крепости мехами, юфтью и российскими товарами. В 1759-1760 гг. и 1764-1767 гг. был бургомистром в магистрате. В 1767 г. подписывал наказ в Уложенную комиссию. Во второй половине 1770х - начале 1780х гг. числился в третьей гильдии с капиталом 600 руб. [11. Т. 2, кн. 2. С. 35]. Купцы Нехорошевы - томские купцы XVIII - начала XIX в. Михаил (р. 1726 г.) - из заводских (приписных) крестьян, с 1789 г. Состоял в третьей гильдии, хотя и ранее проживал в городе Томске и «производил приличные градской жизни промыслы». Сын Иван состоял в третьей гильдии в 1806-1807 гг. с объявленным капиталом 2000 руб., в 1808-1812 гг. - с капиталом 8 010 руб. В 1803 г. был ратманом в магистрате [11. Т. 3, кн. 2. С. 32]. Пермитин Иван Осипович - томский купец третьей гильдии в 1778-1782 гг. Имел трех сыновей Данила, Василия и Якова, информации об их торговой деятельности нет. Еще один представитель фамилии - Яков Александрович (у. 19.04. 1896 г.) - томский купец второй гильдии, владел кожевенным, мыловаренным и свечным заводами (1890 г.) [11. Т. 3, кн. 2. С. 124-125].

Плотников Николай Андреевич - томский купец третьей гильдии с объявленным капиталом в 600 рублей, торговал рыбой и прочими товарами (1775-1786 гг.) [11. Т. 3, кн. 3. С. 18]. Протопоповы - томские купцы XVIII в.

Первый представитель фамилии - Михаил Матвеев (р. 1747 г.) был записан в купцы третьей гильдии из старожилов с объявленным капиталом 550 руб. (1771 г.), затем прибавил еще 540 руб. и объявил 1090 руб. (1782 г.). Торговал разными российскими товарами, а также скотом. В 1786 г. пригнал для продажи 40 голов скота, но, так как нарушил правила торговли, должен был уплатить штраф по 15 коп. с каждой головы. Владел двумя домами собственной постройки и заседал в словесном суде (1776 г.). Вторым браком был женат на Марье Ивановне (р. 1758 г.), дочери мельника, имел сына - Ивана (р. 1766 г.), женатого на дочери нарымского купца К. Соснина Марье Кондратьевне, и дочь Марью. Еще три купца принадлежали к третьей гильдии: Николай Матвеев, записался в купцы из местных мещан с объявленным капиталом в 550 рублей (1782 г.), Федор Андреев, торговавший российскими товарами, и Яков Андреев, также записавшийся в купцы из местных мещан с капиталом 550 руб. (1778-1782 гг.) [11. Т. 3, кн. 3. С. 61-62]. Из фамилий по Спасскому стану удалось установить среди купцов представителей фамилии Вершининых, Карповых, Кафтанчиковых, Хлебниковых, Шутовых. Вершинины являлись купцами третьей гильдии в конце XVIII в. Семен Яковлевич Вершинин поступил в купцы третьей гильдии из заводских крестьян в 1782 г. с капиталом в 1010 рублей. Имел в городе покупной дом, торговал российскими «мелочными» товарами, по причине преклонного возраста находился в городе безвыездно, а его дети бывали в отлучках. После смерти отца сыновья Иван (р. 1741 г.) и Василий (р. 1742 г.) объявили совместный капитал в 2000 руб. Братья владели кожевенным заводом и занимались изготовлением и продажей кож. Однако в самом конце XVIII в. их финансовое положение пошатнулось, а распоряжение томской администрации от 1804 г., запрещавшее иметь в городе при жилых домах кожевенные и мыловаренные заводы, усугубило их положение. Пришлось искать для кожевни новое место за городом и начинать производство заново. В конце концов они выбыли из купеческого сословия в местные мещане [11. Т. 1, кн. 2. С. 28]. Карпов Михаил Иванович в 1817-1823 гг. состоял во второй гильдии с капиталом 20 000 руб., в 1824 г. перешел в третью гильдию с капиталом 8 000 руб., торговал по городам и ярмаркам различными российскими товарами [11. Т. 2, кн. 1. С. 171]. Кафтанчиков Семен Михайлович (р. 1753 г.) поступил в купцы третьей гильдии в 1798 г. из местных мещан с капиталом 2 000 руб., состоял в купечестве до 1808 г., занимался мелочной торговлей [11. Т. 2, кн. 1. С. 17]. Среди купцов конца XVIII в. числилась Екатерина Михайловна Хлебникова (р. 1777 г.), в третьей гильдии с капиталом 8 000 руб., а муж Иван числился в мещанах. Семья занималась торговлей и различными промыслами, извозом и подрядами. К середине XIX в. дела семьи расстроились, и они выбыли из списков купечества [11. Т. 4. Кн. 2. С. 84]. Достаточно многочисленными среди томского купечества были представители фамилии Шутовых. Так, Василий Федоров Шутов (р. 1746 г.) числился купцом третьей гильдии с объявленным капиталом 1 000 руб., поступил в купечество из заводских крестьян. Торговал разными российскими товарами, а также покупал в уезде рыбу, муку, пшеницу и продавал в розницу в городе. Владелец построенного дома (1786 г.). Жена - Анна Андреевна, дочь заводского крестьянина. Детей нет. Михаил Дмитриевич Шутов - купец 3й гильдии с объявленным капиталом 2 000 руб. (1800 г.) и 8 000 руб. (1809 г.). Внес на оборону страны 320 руб. в 1812 г. Петр Андреевич Шутов (р. 1742 г.) также являлся купцом третьей гильдии с объявленным капиталом 500 руб. (1775 г.) и 1 000 руб. (1787 г.), из цеховых, старожил. Торговал преимущественно российскими товарами, которые закупал на ярмарках. Владел недвижимостью: построенным домом, одной лавкой в старом деревянном торговом ряду и пятью частями в новом каменном гостином дворе (1787 г.). Федор Борисович Шутов (р. 1719 г.) объявил себя купцом третьей гильдии с капиталом 500 руб. (1775 г.) и 2 000 руб. (1785 г.), из заводских крестьян, старожил. Жил безвыездно в городе и торговал российскими товарами. Владел недвижимостью - имел два дома (один купленный, другой - построенный), при одном из них кожевенный завод, в каменном гостином дворе две части (1787 г.) [11. Т. 4, кн. 3. С. 50-51]. Из потомков служилых людей Чулымского стана среди купеческого сословия прослеживаются представители фамилии Базиных, которые с середины 1810х гг. до середины XIX в. постоянно находились в рядах томских купцов третьей гильдии. Династия объединяла несколько поколений: родоначальник Михаил Петрович (у. 1836 г.), сын Маркел (у. 1838 г.), внуки Николай (р. 1813 г.), Петр (р. 1823 г.) и Александр (р. 1829 г.). Михаил Петрович поступил в купечество из местных мещан в 1816 г. с капиталом 8 000 руб. в третью гильдию. В 1819 г. он сообщал, что «торгует по Томску и уезду оного разными мелочными товарами». Семья получала доход не только от торговли, но и от судоходства, а с 1850х гг. - и от золотопромышленности [11. Т. 1, кн. 1. С. 58]. Таким образом, на основании материалов удалось установить, что из 48 выявленных фамилий служилых людей по трем станам Томского уезда представители 13 фамилий (27 %) в конце XVIII - начале XIX в. состояли в купечестве, преимущественно в купцах третьей гильдии, осуществляя торговлю мелочными товарами. Изучение служилых людей и их потомков, фамильного состава населения не с точки зрения макро, а с точки зрения микроистории может послужить основой для дальнейшего исследования населенных пунктов Томского уезда, воссоздания их истории вплоть до современного периода, а также для изучения судеб потомков служилых людей, проживавших в г. Томске.

Литература

1. Бояршинова З.Я. Развитие русского земледелия в Томском уезде в XVII в. // Материалы по истории земледелия СССР. М., 1952. С. 256-271.

2. Емельянов Н.Ф. Заселение русскими Среднего Приобья в феодальную эпоху. Новосибирск, 1981.

3. Люцидарская А.А. К вопросу о роли служилого населения в развитии г. Томска во второй половине XVII века // Очерки социальноэкономической и культурной жизни Сибири. Новосибирск, 1972. Ч. 2. С. 62-78.

4. Никитин Н.И. Служилые люди Западной Сибири в XVII веке. Новосибирск, 1987.

5. Жеравина А.Н. Кабинетское хозяйство в Сибири (1747-1861 гг.) / Под ред. В.П. Зиновьева. Томск, 2005.

6. Крестьянство Сибири в эпоху феодализма. Новосибирск, 1982.

7. Государственный архив Томской области (ГАТО). Ф. 321. Оп. 1. Д. 1а.

8. Расходная книга Томского города за 1629-30 гг. // Из истории земли томской. Век XVII: Коллекция документов ГАТО. Томск, 2004.

9. Из истории земли Томской 1604-1917 гг.: Сборник документов и материалов. Томск, 1978. Вып. 1.

10. Центр хранения архивных фондов Алтайского края (ЦХАФ АК). Ф. д1. Оп. 1. Д. 328.

11. Краткая энциклопедия по истории купечества и коммерции Сибири: В 4 т. Новосибирск, 1994-1999.

12. Бояршинова З.Я. Крестьянская семья Западной Сибири феодального периода // Вопросы истории Сибири. Томск, 1964. Вып. 3. С. 5-18.

Размещено на Allbest.ru