Промышленность по добыче и обработке полезных ископаемых на территории Центрального Черноземья: трудности и перспективы развития в 1920-е годы

Размещено на http://www.allbest.ru/

УДК 94(47).084.3

Промышленность по добыче и обработке полезных ископаемых на территории Центрального Черноземья: трудности и перспективы развития в 1920-е годы

Прокофьева Елена Юрьевна, к.и.н., доцент

Белгородский государственный национально-исследовательский университет

В статье рассматриваются трудности становления и перспективы развития промышленности по добыче и обработке полезных ископаемых на территории Центрального Черноземья РСФСР в 1920-е годы. Автор анализирует процесс разведки и начало промышленного освоения ряда полезных ископаемых, выявляя противоречия в оценках ситуации представителями академической науки и реалиями, имевшими место на стыке свертывания нэпа и перехода страны к административно-командным методам руководства. нэп промышленный добыча командный

Ключевые слова и фразы: Центрально-Черноземная область; полезные ископаемые; Курская магнитная аномалия; геолого-разведывательные работы; заработная плата рабочих; план; горнорудная промышленность.

The article examines the problems of the formation and development prospects of mining industry within the territory of the Central Black Earth Region of the RSFSR in the 1920s. The author analyzes the process of exploration and the beginning of the industrial development of certain mineral resources identifying contradictions in the situation assessments by the representatives ofacademic science and the realities that occurred during the transitional period of abandoning New Economic Policy and adoptingthe administrative-command methods of governance.

Key words and phrases: Central Black Earth Region; mineral resources; Kursk Magnetic Anomaly; exploration work; workers' salary;plan; metal mining industry.

Как известно, изучение и освоение полезных ископаемых Центрально-Черноземного региона, в том числе Курской магнитной аномалии (КМА), имеет длительную историю и обширную библиографию. Вместе с тем современная политическая ситуация в мире, повлекшая за собой широкомасштабные экономические санкции в отношении России со стороны ее извечных геополитических оппонентов с целью затормозить или даже остановить поступательное восстановление нашей страны как великой мировой державы, вновь актуализируют детальное изучение данной проблемы. Дело в том, что разведка и освоение природных богатств КМА в процессе индустриальной модернизации СССР в годы довоенных пятилеток явились важной составной частью решения общегосударственной задачи по обеспечению работы советской экономики в условиях полного импортозамещения. В результате решения этой задачи Советский Союз уже к началу 1940-х годов превратился в одну из немногих стран мира, способную без импортных поставок производить любой вид промышленной продукции, известной человечеству [3, с. 62-63]. Современное положение настоятельно требует не только изучить этот исторический опыт, но и использовать наиболее важные его составляющие для достиженияаналогичной цели, обеспечивающей национальную безопасность России [4, с. 56-60].

В данной статье автор предпринимает попытку охарактеризовать проблемы ряда отраслей промышленности по добыче и обработке полезных ископаемых на территории Центрального Черноземья в 1920-е годы, обозначить трудности дальнейшего развертывания геолого-разведывательных работ и имевшие место противоречия в оценках перспектив развития горнодобывающих отраслей в ходе развертывания индустриальной модернизации региона.

К началу 1920-х гг. кроме месторождений железной руды в Центральном Черноземье были достаточно разведаны и частично освоены залежи мергелей, фосфоритов, различные сорта глин, мела, известняка, охры.Разведка осуществлялась еще до революции. После прихода к власти большевиков этот процесс активизировался: в 1920-е годы Высшим советом народного хозяйства (ВСНХ) совместно с Академией наук были созданы и работали две крупные государственные комиссии (1921/22 и 1926/27 гг.) по составлению карты иоценке ресурсов региона [7, с. 160].

Активную роль в составлении планов геолого-разведывательных работ сыграли также решения созданной вапреле 1921 г. при Госплане РСФСР Промышленной секции. В ее составе с 1921 г. работала металлургическая, с 1924 г. - металлическая и горная комиссии [15, д. 62, л. 68 - 68 об.], а также комиссия по местной промышленности и техническое бюро [16, д. 32, л. 49 - 50 об.]. В их задачу входила «выработка мер по организации исследований и по использованию и подготовке квалифицированных кадров в области… (различных отраслей - Е. П.) промышленности» [Там же, д. 1, л. 3]. С целью координации работы Промышленная секция весной 1922 г. вошла в состав специальной Межведомственной комиссии, состоявшей из представителей ВСНХ, Госбанка и Рабоче-Крестьянской инспекции. Обе эти структуры сыграли существенную роль в деле разработки оперативных и перспективных планов восстановления промышленности и разведки полезных ископаемых в регионах страны, в том числе и в Центральном Черноземье [Там же, д. 27, л. 39 - 39 об.]. В ходе работы Промышленной секции были составлены производственные планы огнеупорной отрасли промышленности РСФСР на1924-1925 гг.[Там же, д. 1119, л. 1, 4, 5, 69, 70]; проект перспективногоплана развития цементной отрасли промышленности на 1922/23-1926/27 гг. [Там же, д. 70а, л. 1-3, 8, 12-14]; в 1926/27 г. был составлен генеральный план геолого-разведывательных работ на территории РСФСР на 1925/26-1940/41 гг. [Там же, д. 1155, л. 1-202].

Промышленная секция работала в тесном контакте с Промышленной плановой комиссией ВСНХ (Промпланом), созданной 13 июня 1922 г. для предварительной разработки «текущего и перспективного промышленного плана в условиях создающегося СССР» [Там же, д. 11, л. 131]. В соответствии с Положением об организационной структуре Госплана СССР от 25 января 1928 г. Промышленная секция вошла в состав Производственного сектора Госплана СССР [15, д. 274, л. 2].

В Центральном Черноземье имелись значительные запасы мергелей, которые использовались для получения высококачественного портландцемента. Однако в середине 1920-х гг. Промышленной секцией было признано, что «достаточно ясной картины в… распространении мергелей представить… не удается вследствие отсутствия достаточного количества разведок» [8, с. 547]. Вместе с тем на уже разведанных территориях, в частности в Лебедянском уезде Тамбовской губернии, а также на станции Казаки Орловской губернии, к этому времени уже осуществлялась незначительная по объему добыча мягких мергелей. В Орловской губернии даже действовал построенный еще до войны маломощный цементный завод. Однако орловское сырье по качеству было признано неудовлетворительным, и завод был закрыт. Из уже разведанных наиболее значительными по объему были залежи высококачественных мергелей в Воронежской губернии: в Острогожском и Богучарском ее уездах и в районе станции Подгорная Павловского уезда Юго-Восточной железной дороги. Объемы этого ценного сырья в одном только Павловском уезде определялись в несколько млн тонн [17, с. 93-94].

Следует отметить, что в России еще в 1914 г. была поставлена задача перехода на широкое промышленное производство т.н. «высокосортных портландцементов». Однако для их выработки необходимы были высококачественные мергели. В Черноземье «мягкость» мергелей, удобное расположение станции Подгорная в относительной близости от топливных ресурсов Донбасса и наличие большого числа «дешевой» рабочей силы (рабочих-сезонников из числа местных крестьян) делали добычу мергелей рентабельной.

Восстанавливая и реконструируя хозяйство в 1920-е годы, советская страна остро нуждалась в расширении производства цемента. Весьма приблизительные оценки Госплана в условиях начавшейся индустриализации показали, что среднегодовые потребности СССР в высококачественном цементе в 1927/28 г. составляли не меньше 20 млн «стандартных бочек», а к 1929/30 г. должны были возрасти до 29 млн 950 тыс. бочек. В то же время при условии запуска производства на всех имеющихся в СССР к 1925/26 г. цементных заводах при максимальном использовании всех производственных ресурсов совокупный выпуск цемента в целом по стране мог составить лишь 15 млн 820 тыс. бочек.

По заключению специальной лаборатории завода «Пролетарий», входившего в конце 1920-х гг. в группу предприятий треста «Новоросцемент», было признано, что «воронежские мергеля принадлежат к очень хорошим сырым материалам и вполне пригодны для производства портландского цемента» [5, с. 88]. В отчетах Воронежского губернского совета народного хозяйства за 1926/27 г. указывалось, что на основе местных мергелей, помимо собственно портландцемента, вполне возможно наладить промышленное производство шифера. Поэтому при проектировании цементного завода в Подгоренском районе было принято решение учесть частые пожары в крестьянских домах, и при восстановлении жилья крышу рекомендовалось по возможности покрывать не по старинке - железом, а шифером - сравнительно «новым» материалом, изобретенным в конце ХIХ века. Отмечалось, что несмотря на то, что шиферная кровля в то время была дорожежелезной (18 руб. 54 коп. против 13 руб. 24 коп. за 1 кв. сажень), в эксплуатации шифер был выгоднее и служил дольше, нежели железо, и среднегодовые расходы на его содержание и ремонт обходились не 95 коп.,алишь 56 коп. в расчете на 1 кв. сажень [8, с. 549, 550].

Несмотря на столь острую потребность в цементе, вплоть до начала 1930-х гг. месторождения мергелей вЦЧО из-за нехватки капиталовложений в крупных промышленных масштабах не эксплуатировались.

Для керамических гончарных изделий, в том числе черепицы, канализационных труб, клинкерного кирпича и т.п., исключительно ценным материалом являлись огнеупорные глины. Огнеупорные сорта глин залегали на территории 3 черноземных губерний - Курской, Воронежской и Тамбовской. Лучшие сорта глин (каолин и огнеупорные) располагались на территории Воронежской губернии, в долинах рек Ведуги и Девицы [17, с. 95], а также близ станции Латная, сравнительно недалеко от судоходной здесь реки Дон. Государственная комиссия ВСНХ, работавшая в этом районе в 1926/27 г., зафиксировала «беспорядочность разведывательных работ, ведущихся отдельными… хозяйственными органами», определив при этом «весьма значительный объем залегания глин в сотни миллионов тонн» [8, с. 544]. Кроме того, очень ценные месторождения огнеупорных глинимелись в Липецком, Козловском и Лебедянском уездах Тамбовской губернии. Например, Липецкий чугунно-плавильный завод «Свободный Сокол» использовал для производственного процесса только глины, добываемые в этом районе. В Лебедянском и Козловском уездах мелкие заводы издавна производили из местных глин весьма ценные, т.н. гжельские кирпичи [Там же, с. 545]. Глины залегали на глубине от 3 до 20 метров, отличались высокой пластичностью и огнеупорностью - «плавление» их начиналось примерно от 1730-1750 градусов. В 1920-е годы Харьковский технологический институт, а также специализированные химические лаборатории Киева и Ленинграда проводили анализы и неоднократные испытания козловских глин, давшие отличные результаты. Учеными была доказана полная их пригодность для выделки всех видов огнеупорных изделий, в том числе шамотного кирпича. При этом образцы показали почти полное отсутствие вредных примесей в виде углекислых солей. К середине 1920-х гг. в Воронежской губернии добычей и переработкой огнеупорной глины были заняты предприятия автономного управления «Воронежглина» и контора по разработке глин «Продасиликат». В 1924/25 хозяйственном году добыча «Продасиликата» составила 29000 тонн глины, а «Воронежглина» произвела более 4000 тонн огнеупорных изделий. Вместестем следует отметить, что роль «Воронежглины» и «Продасиликата» в составе всей «огнеупорной промышленности» СССР, входившей в состав и подчинявшейся Строительному бюро ВСНХ (выполнявшего функции синдиката по отношению к отдельным профильным производящимтрестам), была крайне незначительной. В1924/25 г. в целом по СССР выработка огнеупорной промышленности составляла 164 000 тонн (всех видов готовых изделий), из них на долю Центрального Черноземья приходилось лишь около 2,5% [Там же, с. 546].

Между тем разворачивающаяся индустриализация в СССР требовала быстрого наращивания мощностей металлургической промышленности, которая широко использовала в производственном процессе огнеупорные материалы. Анализируя ситуацию, в ВСНХ отмечали, что в 1913 г. в России среднегодовая выработка огнеупорных изделий составляла 524590 тонн, но к середине 1920-х гг. совокупный выпуск огнеупорной промышленности СССР едва достигал 39,3% довоенного уровня. В результате в 1924/25 г. СССР был вынужден импортировать из-за границы более 4 млн пудов огнеупорных изделий. В 1926/27 г. заявки советской промышленности на импортные поставки из-за рубежа возросли до 15 млн пудов, несмотря на их громоздкость и сложную транспортабельность. Главными причинами такого положения комиссия называла «отсутствие капитала и его неорганизованность» [Там же, с. 546-547]. В целом госкомиссией было признано целесообразным в ближайшей перспективе существенное расширение добычи и производства огнеупорных материалов и изделий из них и строительство на территории Центрального Черноземья нескольких новых заводов по производству шамотного кирпича.

На территории Центрального Черноземья имелись значительные залежи фосфоритов. Фосфориты представляют собой зерна кварцевого песчаника, сцементированного фосфорно-калиевойсолью. Их применение в качестве удобрений имеет большое значение для сельского хозяйства. По утверждению исследовавшего этот вопрос геолога Флаксермана, в составе фосфоритов должно содержаться не менее 11% фосфорной кислоты, являющейся собственно полезнойчастью фосфоритов. Поскольку остальные примеси представляли собой т.н. «балласт», «порог» в 11% содержания фосфорной кислоты считался очень низким, а добыча и переработка фосфоритов в этом случае - нерентабельной. В течение 1922-1926 гг. залежи фосфоритовна территории центрально-черноземных губерний были исследованы особой комиссией Московского университета и признаны бедными, а содержание в них фосфорной кислоты - низким. В разных районах оно колебалось в среднем от 11 до 14%, в отдельных случаях - от 14до 18% и очень редко - от 20 до 26%.

С учетом того, что Россия импортировала фосфориты (в 1910 г. ввоз составлял 120500, в 1912 г. - 188700, а в 1913 г. - 198000 тонн), комиссия констатировала, что в перспективе их добыча в Черноземье могла стать «насущной, но весьма затратной потребностью». Проблема состояла в том, что относительно невысокое содержание фосфорной кислоты требовало обогащения сырья, что при очень слабой технологической базе химической промышленности региона не позволяло использовать местные фосфориты непосредственно для удобрения полей. А обогащение существенно удорожало их добычу [12, с. 19]. Ситуацию усугублял тот факт, что в середине 1920-х гг. цены на фосфориты в СССР были «привязаны» к «назначаемой» государством искусственно заниженной цене на хлеб. Как известно, такая ценовая политика «изъятия» экспортируемого страной зерна из деревни стала важнейшим механизмом «перекачки» средств из деревни вгород на нужды индустриализации. В результате ценового демпинга государства на зерно на внутреннем рынке и существенно более высокой цены при продаже российского зерна за рубежом по ценам международного рынка, импортируемые в СССР обогащенные фосфориты стоили примерно 4 коп. за т.н. пудопроцент содержавшейся в них «чистой» фосфорной кислоты. Тогда как добываемые в Черноземье фосфориты, нуждавшиеся в дополнительном обогащении, были существенно дороже и обходились более 6 коп. Сучетом того, что для достаточной эффективности обогащенные фосфориты должны были вноситься впочву «в тройном размере», их применение для удобрения полей в регионе было бы рентабельным лишь при цене не выше 2-3 коп. за пудо-процент [8, с. 543].

Высокая себестоимость добываемых в Черноземье фосфоритов (по сравнению с искусственно заниженными ценами на зерно на внутреннем рынке) объяснялась также отсутствием в регионе крупных специализированных заводов по их переработке - помолу и обогащению. Так, к середине 1920-х гг. в Курской губернии имелся лишь один, построенный еще до революции, маломощный завод Ахтырского кредитного товарищества на станции Охочевка с технологически устаревшим и физически изношенным оборудованием. Таким образом, добываемые в губерниях Черноземья фосфориты мололись преимущественно на жерновах обычных крестьянских мельниц [Там же].

В целом, несмотря на острую потребность сельского хозяйства в фосфоритах, в середине 1920-х гг. широкая промышленная их добыча в регионе была признана комиссией нерентабельной. Уже ведущиеся, относительно незначительные по объему, разработки «выживали» за счет оченьнизкой оплаты труда занятых напроизводстве сезонных рабочих, нанимаемых из числа живущих поблизости крестьян, и были обусловлены острой необходимостью в минеральных удобрениях для полей.

Важнейшее место в разведке и освоении полезных ископаемых Черноземья советская власть отводила железной руде Курской магнитной аномалии. Однако следует констатировать, что в целом процесс разведки железорудных запасов КМА, как и других полезных ископаемых в регионе, шел достаточно сложно, что объяснялось его ярко выраженной социально-экономической спецификой.

Как отмечалось выше, с момента прихода большевиков к власти и вплоть до рубежа 1930-х гг. в Советской России (позже - в СССР) государством с этой целью создавались две крупные комиссии. Выводы обеих комиссий гласили, что для Черноземного Центра РСФСР с огромным числом «избыточных» трудовых ресурсов, сосредоточенных в сельском хозяйстве, с преимущественно сезонным характером малоквалифицированного труда, в обозримой перспективе целесообразно развитие тех отраслей промышленности, где возможно было обходиться сравнительно небольшим капиталом. То есть особо значимыми признавались те виды добывающей промышленности, которые отличались относительно незначительными вложениями в основнойкапитал и (для сокращения «излишков труда в деревне») высокой трудоемкостью, что, в свою очередь, тормозило процесс механизации производства, делая «нерентабельным» замену ручного труда значительного количества неквалифицированных рабочих квалифицированным машинным производством. Именно такими в середине 1920-хгг. были признаны некоторые отрасли промышленности по добыче и переработке минерального сырья, тогда как горнорудная промышленность, в рамках которой должна была вестись разведка и разработка железной руды КМА, отличалась высокой капиталоемкостью и требовала высокооплачиваемого квалифицированного труда. Средняя «стоимость труда» по отношению к «совокупной стоимости» произведенной продукции в отраслях российской промышленности по добыче и обработке минерального сырья в 1913 г. составляла от 13 до 16%.

В горнорудной добывающей отрасли она была значительно выше, составляя не менее 36-37%. Кроме того, к середине 1920-х гг. в СССР затраты на оплату труда существенно превосходили уровень 1913 г. [11, с. 37, 231, 351]. Заработная плата рабочих в среднем по добывающим отраслям горнорудной промышленности СССР в 1924/25 г. (в сопоставимых ценах) составляла 39,9 руб., тогда как в перерабатывающих отраслях - лишь около 15 руб. [8, с. 539]. Именно это обстоятельство в условиях крайне скудного госбюджета и допуска «ограниченного рынка» в годы нэпа серьезно повлияло на общий вывод руководителей хозяйственных ведомств о нерентабельности дальнейшей активной разведки и развертывания промышленного освоения железорудных богатств КМА. Главная ставка делалась на добычу и переработку менее капиталоемкого сырья.

Однако имелась и другая точка зрения на данную проблему. Например, профессор Воронежского сельскохозяйственного института А. А. Дубянский отмечал, что разведанные в Черноземье полезные ископаемые «имеют реальное значение» ив течение ближайших лет «могут дать при сравнительно небольших затратах… достаточную производственную эффективность». К таким ископаемым он относил не только фосфориты, известняки, мел, огнеупорные глины, мергели и чистые кварцевые пески, но впервую очередь - железные рудыКМА [9, с. 1-2]. Несмотря на серьезную научную обоснованность данного утверждения, которую подтверждали другие ученые-геологи, в частности Н. Н. Боголюбов, по воле административно-политического руководства и в Москве, и в Черноземье их детальная разведка и промышленная разработка откладывались на неопределенную перспективу. Кроме того, следует отметить, что данный перечень далеко не исчерпывал полезных ископаемых Черноземного Центра РСФСР. На его территории имелись также богатые залежи бокситов, песчаников, гранитов, марказитов, мусковитов и др. Однако вплоть до начала 1930-х гг. все они не получили широкой промышленной разработки не только из-за недостаточной разведки, но, прежде всего, из-за отсутствия необходимых финансовых средств длястроительства промышленной инфраструктуры по их добыче и первичной переработке. Вместе с тем в уже разведанных месторождениях объемы залегания признавались «относительно незначительными и поэтому нерентабельными для промышленной разработки» [Там же, с. 1-4].

Разведанные к началу 1920-х гг. на территории Центрального Черноземья железные руды по составу подразделялись на бурые железняки, сравнительно мало распространенные сферосидериты (углекислое железо)и магнитный железняк. Следует отметить, что разведка магнитного и т.н. «красного железняка» проводилась еще в 70-е годы ХIХ века по инициативе Курского земства, однако она не привела к существенным результатам. Позже, в 1921-1922 гг., советскими хозорганами по рекомендации госкомиссии осуществлялось пробное бурение на территории Курской губернии в районе Щигров на глубине 159 метров. Тогда были вскрыты кварциты, содержащие слои магнитного и красного железняка, а также пирита. Анализы показали фантастические результаты: от 40 до 60% содержания в них железа. Однако комиссия признала, что «одно лишь высокое содержание железа в рудах не дает возможности рассчитывать на возможность эксплуатации руд в ближайшие годы. Довольно большая глубина залегания, твердость проходимых пород и сравнительно далекие источники снабжения топливом - эти три причины в совокупности говорят лишь о невозможности рассчитывать на развитие здесь в ближайшие десятилетия железно-рудной промышленности» [8, с. 540]. Вместе с тем комиссия признавала, что «гораздо лучше обстоит дело… с рудами Орловского и Липецкого районов. Там глубина залегания руды (преимущественно бурых железняков) составляет от 10 до 30 метров, а содержание в руде железа также… высоко - от 40 до 50%» [Там же, с. 541].

Таким образом, о громадных запасах железной руды на КМА уже знали, но в условиях отставания технической и технологической промышленной базы региона считали, что условия залегания руды на более чем 160-метровой глубине делали ее разработку невыгодной [17, с. 94].

Вместе с тем в пределах Черноземья уже имелось разведанное крупное и давно эксплуатируемое месторождение железной руды, называвшееся тогда Липецким полем. Поле содержало руду в виде бурых и шпатовых железняков с высоким (до 50%) содержанием железа. Разработка этих руд началась еще в эпоху Петра I. Тогда для нужд создававшегося в Воронеже русского флота были построены не сохранившиеся до первой четверти ХХ в. Боринские железоделательные заводы. В конце ХIХ в. недалеко от Липецка был запущен весьма крупный (по меркам региона) металлургический завод. Позже, уже при советской власти, на его основе работал Липецкий чугунолитейный завод «Свободный Сокол». В Воронеже наиболее крупными машиностроительными заводами являлись заводы им. В. И. Ленина и им. Коминтерна. Из добываемой в регионе железной руды они выпускали преимущественно сельскохозяйственные орудия, в том числе сортировки итриера, имеющие общесоюзный сбыт. Кроме того, на этих заводах производились небольшие нефтяные двигатели и маслобойное оборудование. В Орле на металле из местной руды работал ремонтный завод, где было налажено производство плугов. Кроме вышеназванных в Черноземье существовало еще несколько сравнительно небольших механических заводов, потреблявших металл, выплавлявшийся из железной руды Липецкого поля. Все они находились в ведении местныхотделов народного хозяйства [Там же, с. 92-93].

До 1917 г. это месторождение находилось в разработке Бельгийского анонимного общества. По данным его лабораторных исследований, содержание железа в руде составляло от 48 до 52% при почти полном отсутствии (за исключением небольшого количества марганца) каких-либо вредных примесей. На станции Чугун в концеХIХ в. бельгийской компанией был построен металлургический завод на две домны, производивший около 8 млн пуд. чугуна в год. С началом Первой мировой войны в1914 г. мощности завода начали нарастать: было добыто 17 млн пуд. руды и выплавлено более 8 млн пуд. чугуна. С приходом к власти большевиков и революционным кризисом 1917 г. среднегодовая добыча руды упала до 7,5 млн пуд., выплавка чугуна - до 3 млн пуд. Вгоды Гражданской войны национализированный завод был ненадолго остановлен. В первой половине1920-х гг. выплавка чугуна и добыча руды продолжались лишь в незначительных количествах [8, с. 541-543].

После завершения Гражданской войны дополнительное детальное обследование Липецкого месторождения было проведено в 1921-1922 гг. специалистами Управления промышленных разведок РСФСР. Было признано, что общая мощность залегания руды на более чем 700 га составляет 14 млн тонн, а ее промышленный запас - более 11 млн тонн. То есть в расчете на 1 га приходилось в среднем по 20,3 тонн промышленной руды. Проблема расширения разработки Липецкого железорудного района в 1920-е годы чрезвычайно заботила местные власти, которые планировали модернизировать старые и строить новые металлургические предприятия [14, с. 46-50].

По данным исследований инженера Разницына [1, с. 189-190], у Орловско-Липецкого района имелся целый ряд преимуществ, делавших рентабельной добычу и рудников, и завода: относительно неглубокое залегание руд; сухость шахт; возможность их естественной вентиляции вследствие трещинноватости известняка, в которых руды залегали; прочность «крыши» над рудными залежами в виде плотных слоев глин и песчаников, позволяющая вести разработку без сплошного крепления, используя только деревянные дверные оклады с креплением кровли. И наконец, под залежами железных руд на относительно незначительной глубине находились большие запасы известняков, необходимых в качестве флюсов при выплавке руды.

Подводя итог вышесказанному, следует отметить, что в оценке целесообразности развития тех или иных отраслей промышленности по добыче и обработке полезных ископаемых в Черноземном Центре РСФСР уже к началу 1920-х гг. имели место определенные противоречия. Они существенно обострились после образования летом 1928 г. Центрально-Черноземной области (ЦЧО), объединившей в своем составе территории Воронежской, Курской, Орловской и Тамбовской губерний [6, с. 213]. Противоречия сохранялись вплоть до начала 1930-х гг., поскольку напрямую были связаны с выработкой и неоднократной корректировкой первого пятилетнего плана развития народного хозяйства ЦЧО, то есть с индустриальными перспективами развития области в целом [13, с. 171-173]. Так, вопреки мнению представителей научного сообщества, политико-административное руководство ЦЧО на рубеже второго и третьего десятилетий ХХ века все еще считало (и докладывало в Москву), что территория ЦЧО «не богата ископаемыми, и только немногие изних имеют промышленное значение» [17, с. 93].

Первоочередными в развитиипризнавались те виды добывающей промышленности, которые отличались относительно незначительными капиталовложениями в развитие инфраструктуры и затратами на оплату труда и одновременно - высокой трудоемкостью, то есть максимально возможным вовлечением в трудовой процесс неквалифицированной рабочей силы с целью «извлечения излишков труда в деревне». Такими впервой половине 1920-х гг. в Черноземье были признаны лишь некоторые отрасли промышленности подобыче и переработке минерального сырья - прежде всего, мергелей и огнеупорных глин.

При хронической нехватке капиталовложений, вызванной как исторической слабостью промышленного сектора региональной экономики, так и глобальной «ломкой» всего хозяйственного уклада Центрального Черноземья в ходе начавшегося процесса индустриальной модернизации, перспективной для промышленной разработки признавалась и местная охра, запасы которой были весьма велики. Рентабельными в добыче и потому перспективными в расширении промышленной добычи и переработки признавались также мел и известняки, широкими пластами залегавшие в южной части ЦЧО вокруг Белгорода. Меловые и известковые разработки широко применялись в качестве строительного материала, вырабатываемого на нескольких мелоизвестковых заводах Белгородского округа ЦЧО [2, с. 39-45; 10, с. 79-83].

В то же время разведка и промышленная разработка фосфоритов, бокситов, гранитов, марказитов, мусковитов и т.п., но главное - новых железорудных месторождений КМА с их высокой капиталоемкостью и необходимостью привлечения значительного числа квалифицированного (и, следовательно, высокооплачиваемого) труда все еще признавались нерентабельными.

Широкий фронт геолого-разведывательных работ и промышленный масштаб развития отраслей по добыче и обработке полезных ископаемых, прежде всего железных руд КМА, в Центральном Черноземье был развернут и нарастал быстрыми темпами лишь с начала 1930-х гг., в процессе реализации планов предвоенных советских пятилеток.

Список литературы

1.Боголюбов Н.Программа изучения геологии ЦЧО // Народное хозяйство Центрально-Черноземной области. 1925.Кн. 3. С. 189-192.

2.Варгафтик И.Пути развития ЦЧО во второй пятилетке // Четыре года социалистической реконструкции ЦЧО. Воронеж:Коммуна, 1932. С. 39-59.

3. Гордон Л. А., Клопов Э. В.Что это было? Размышления о предпосылках и итогах того, что случилось с нами в 30-40-е годы. М.: Политиздат, 1989. 319 с.

4. Евстратов А. Г.Воронежский край накануне индустриализации 30-х годов ХХ в. // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. Тамбов: Грамота,2013. № 5 (31). Ч. 2. С. 56-60.

5. Елистратов Е.К изучению полезных ископаемых ЦЧО // Хозяйство Ц.Ч.О. 1930. № 3-4. С. 82-95.

6. Изучение производительных сил ЦЧО. Полезные ископаемые ЦЧО// Хозяйство Ц.Ч.О. 1930. № 1. С. 213-214.

7. Исследование Курской магнитной аномалии// Хозяйство Ц.Ч.О. 1930. № 5. С. 160-161.

8. Материалы по изучению вопроса о восстановлении хозяйства Центрально-Черноземной области/ под ред.А.Н. Татарчукова. Воронеж, 1926. Т. 1. 735 с.

9. Материалы по районированию ЦЧО.Воронеж: Изд-во Облплана, 1925. 68 с.

10. Поспелов А.Магнитная аномалия в Старо-Оскольском районе ЦЧО // Хозяйство Ц.Ч.О. 1929. № 12. С. 79-83.

11. Прокофьева Е. Ю.Труд и заработная плата рабочих на промышленных предприятиях Центрального Черноземья:

проблемы государственного регулирования в 1920-е годы. Белгород: Изд-во БелГУ, 2010. 512 с.

12. Промышленность Ц.Ч.О. и ее перспективы.Воронеж: Облплан ЦЧО, 1929. 41 с.

13. Промышленность ЦЧО на переломе: Постановление Президиума ВСНХ СССР по вопросу «О перспективах развития промышленности ЦЧО» // Хозяйство Ц.Ч.О. 1930. № 3-4. С. 171-173.

14. Ремейко А.Липецкий металлургический комбинат - большая и осуществимая проблема // Хозяйство ЦЧО. 1929. № 2 (5). С. 45-52. 15.Российский государственный архив экономики(РГАЭ). Ф. 4372. Оп. 1.

16. РГАЭ.Ф. 4372. Оп. 9.

17. Центрально-Черноземная область: справочное издание «Наш Союз» / сост.: К.А. Бялецкий, С. С. Кривцов, Э.Г. Кульман,М. П. Потемкин, И. Н. Хибарин, А. А. Яковлев; под общ. ред. С. С. Кривцова. М.: Московский рабочий, 1930. 112 с.

Размещено на Allbest.ru