Сфера субъекта региональных документов XVIII века: динамический аспект

Размещено на http://www.allbest.ru/

Сфера субъекта региональных документов XVIII века: динамический аспект

Шептухина Елена Михайловна (2017),

доктор филологических наук, профессор кафедры русского языка и документалистики, Волгоградский государственный университет (Волгоград, Россия)

Представлены результаты сопоставительного анализа способов репрезентации сферы субъекта текста в документах одного жанра. Материалом исследования являются войсковые грамоты середины и конца XVIII века, которые хранятся в Фонде «Михайловский станичный атаман» Государственного архива Волгоградской области. Установлены сходства и различия в выражении субъекта текста в грамотах разных временных срезов. Показано, что сходство проявляется в назывании «коллективного» субъекта посредством лексических единиц, обозначающих должностное лицо и указывающих его имя и статус, совокупность лиц и их статус, в использовании языковых средств, формирующих императивную тональность документа. Утверждается, что различия связаны с использованием перформативов и глагольных форм прошедшего времени, обозначающих юридически значимые действия субъекта текста, личных и притяжательных местоимений, лексических единиц, называющих учреждение, выполняющее определенные управленческие функции, топонима, локализующего субъект текста. Выявлено, что изменения в составе и употребительности языковых средств, эксплицирующих субъект войсковой грамоты, отражают разнонаправленные тенденции -- к индивидуализации субъекта и к объективности документного текста, которые обусловлены развитием административного управления в структуре Области Войска Донского и формированием новой функциональной парадигмы русского языка.

Ключевые слова: русский язык; история делового языка; текст; субъект текста; региональные документы; Область Войска Донского.

Статья продолжает комплексное лингвистическое описание речевой структуры документов архивного фонда «Михайловский станичный атаман» Государственного архива Волгоградской области (фонд 332, опись 1, единиц хранения 158, 1734--1837 гг.), осуществляемое коллективом филологов Волгоградского государственного университета.

Актуальность такого описания определяется объяснительными возможностями комплексного анализа, способствующего выявлению во взаимосвязи всего многообразия внутренних и внешних факторов, которые обусловливают эволюцию изучаемого объекта. Документы фонда уже были рассмотрены с позиций документной и коммуникативной лингвистики, лингвистики текста, истории русского литературного языка, стилистики, лексикологии, грамматики, лингвокультурологии и охарактеризованы как тексты, имеющие общие текстовые признаки и в то же время построенные по особым правилам, функционирующие в определенной сфере общественной деятельности, являющиеся специфическим средством коммуникации, содержащие историческую, социальную, культурную информацию и, в качестве речевых произведений, представляющие собой среду функционирования разноуровневых языковых единиц [Горбань и др., 2013, с. 77--78]. грамота текст жанр репрезентация

В данной статье в центре нашего внимания находится сфера субъекта текста (термин Н. С. Ковалева [2001, с. 63--80], соотносимый с понятиями адресанта, автора и под.; целесообразность его использования при изучении современного документного текста и документов более ранних эпох обоснована в [Горбань, 2015, с. 356--357; Косова, 2016, с. 163--164]). Сфера субъекта -- «свойство текста эксплицировать присутствие самого субъекта и его отношение к действительности» [Косова, 2016, с. 163] -- реализуется речевыми и текстовыми средствами, выражающими социальные характеристики создателя текста, тональность (модальность), оценочность и другие категории. Именно характеристики субъекта текста (наряду с характеристиками адресата), как показано в исследовании Горбань [Горбань и др., 2016], определяют функцию документа и его жанр; в силу такой значимости субъект (автор) текста всегда эксплицируется в документе, однако средства его выражения могут меняться, отражая процесс эволюции документных форм.

Цель статьи заключается в выявлении изменений в способах репрезентации сферы субъекта в текстах войсковых грамот -- основных управленческих документов, которые создавались в главной канцелярии Области Войска Донского и рассылались по казачьим станицам для ознакомления и исполнения. Как показано в наших предыдущих работах, это уникальные документы, отражающие специфику делопроизводства на определенной территории России, но при этом вписывающиеся в новую для XVIII века общегосударственную канцелярскую систему при сохранении в своем речевом воплощении приказных традиций [Там же, 2016].

Войсковым грамотам свойственно «коллективное» авторство, что обусловлено, с одной стороны, особенностями организации делопроизводства в войсковой и станичных канцеляриях, с другой стороны, особенностями управления Войском -- традиционной для казачества коллегиальностью принятия решений.

Так, пишущим выступал войсковой писарь, избираемый из грамотных казаков, и, кроме него, никто не имел права писать и посылать бумаги от Войска [Агафонов, 2001, с. 46]. В исследуемых текстах автор и писец -- разные люди: текст либо диктовался войсковому писарю высокопоставленным лицом, либо создавался на основе его рассказа как вторичный; если автор не диктует, а просто говорит на заданную тему, то, по мнению А. В. Косивцовой, задача писаря как исполнителя воли автора могла состоять в адекватной трансформации (переложении) устной речи говорящего в письменный текст; таким образом, пишущий является «посредником» между автором (диктующим) и адресатом [Косивцова, 2008, с. 259]. Подлинность документов войсковой канцелярии подтверждалась печатью, которая, по-видимому, проставлялась отдельным лицом, о чем свидетельствуют выполненные другим почерком приписки: У сеи грамоты наша войска Донскаго печать. Совершая это юридическое действие, служащий канцелярии брал на себя определенную ответственность и, следовательно, становился соавтором документа.

Описывая сферу субъекта в войсковых грамотах, мы учитываем тот факт, что «диктующий», войсковой писарь и лицо, проставляющее печать, так или иначе представлены в тексте, однако определить долю участия каждого из них в создании документа практически невозможно.

Коллегиальность управления обеспечивалась такими его формами, как сбор, круг и др., а также наличием войскового правительства, от имени которого составлялись войсковые грамоты.

Для выявления динамики в речевом воплощении сферы субъекта войсковых грамот рассмотрим типовые для середины и конца XVIII века грамоты (выбранные в качестве иллюстрации документы имеют содержательное сходство, поскольку предписывают исполнение решений по розыску и укрывательству беглых).

2. Средства реализации сферы субъекта текста в войсковых грамотах середины XVIII века

Приведем текст «Войсковой грамоты о розыске беглого» :

От донских атаманов и казаков от воискового определенного до указу атамана Ивана Ивановича сына Фролова и от всего Воиска Донскаго по хопру от Букановскои до Михайловскоi ста ницъ станищнымъ атаманомъ и казакамъ обявляемъ сего 1735 годугенваря “16г(о)” дня писалк намъ Воиску Донскому в

Черка ской изкрепости Святыя Анны превосходителныи г(о)с(по)д(и)нъ генерал маiори ордина Святаго Александра ковалер Иванъ Максимовичъ Шуваловъ <…> подполковникъ Шарфъ требовал дабы т[...] было о сыску означенного извощика Мазурина предло[...] к Воиску Донскому и чтобмы Воискомъ Донскимъ про то[...] жили жо сыску ко поимке оного извощика Мазурина в на[...] казачьих городкахъ к атаманомъ и казакамъ войсковы[...] грамотами накрепко; а понеже хотя от нас Воиска Донск[...] о недержани таковых и протчих великоросиских б?глыхвсяк[...] людеi нежели когда явитца о поимке и об отсылке п[...] [ГАВО, ф. 332, оп. 1, ед. х. 1, л. 2].

Куды надлежитъ под карауломъ предложено многими нашимивоисковыми грамотами того ради и н(ы)н? в подтвержд?ние - предлогаемъ егда означенноi б?глои извощикъ Мазуринъ в которои станицы явитца тоб вамъ атаманомъ и казакамъ какъ возмо жно поимавъ ево прислатъ подкарауломъ к намъ Воиску Донскому в Черкаскои для отсылки в крепостъ Святыя Анны, а что при нем явитца описавъ имянно на сборе к намъ же Воиску Донскому в Черкаскои репортоватъ, а протчих великоросиских городовъ всякого чина людеи кои не имея у себя пашпортовъ обстоятелно крыютца в которои станице, таковыхвамъ атаманомъ и казакамъ ловя высылатъ подкарауломъ, по преждепосланнымъ н(а)шимъ грамотамъ куды надлежитъ; а к намъ о томъ куды оные высланы будутъ и кто они таковые и откул и чьи г(о)с(у)д(а)ревыили боярския люди присылатъ ведомости б?зь упущения; и ка[…] сия н(а)ша воисковая грамота вами которои станицы ата маномъ и казаками получена будетъ и вам бы чинитъ по вышеписанному непременно писана в Черкаскомъ 1735 году генваря 17г(о)дня; у сеи грамоты н(а)ша Воиска Донскаго печать [Там же, л. 2 об.].

Субъект данной войсковой грамоты 1734 года коллективный, неперсонифицированный. Он определен в начальной формуле, содержащей обязательные элементы, придающие документу юридическую силу и выполняющие функцию реквизитов. На субъект указывают однородные члены предложения в форме родительного падежа с предлогом от: существительные, обозначающие социальный статус лица (атаманов, казаков), имя, отчество и фамилия войскового атамана (Ивана Ивановича сына Фролова). Упоминанием войскового атамана (конкретного лица) в ряду других лиц, от имени которых составлена грамота, подчеркивается коллегиальность управления Войском -- он действует от имени войскового правительства и всего Войска. Коллегиальность в управлении, а следовательно, и «коллективный» субъект текста эксплицируются сочетанием Войско Донское(подробно см.: [Горбань и др. 2013, с. 79]) и усилены местоимением все.

На социальный статус субъекта указывают прилагательные донской, войсковой, поскольку донской имеет не только значение «относящийся к реке Дон, расположенный на берегу Дона» или выражает отнесенность к территории расселения казаков, которая охватывает Дон и все его притоки, (ср. донское казачество), но и выражает отношение к войску как организованному сообществу, находящемуся на данной территории: словосочетание от донских атаманов и казаков в составе начальной формулы, по-видимому, указывает на то, что документ исходит от правительства Области Войска Донского. Прилагательное войсковой тоже означает отнесенность к войску как расположенному на определенной территории социальному сообществу; кроме того, оно входит в словосочетание войсковой атаман, обозначающее военную должность -- «главный руководитель Войска Донского, который наделен верховной властью на Дону; назначался царем» [СДГВО, с. 40], и выражает статусность в противопоставлении станичному атаману -- «избранному местным населением руководителю станицы, власть которого распространяется и на хутора, относящиеся к станице» [Там же] (подробно см.: [Шептухина и др., 2014, с. 42--43]).

В информирующей и предписывающей частях анализируемой войсковой грамоты средством выражения субъекта текста являются местоимения: в грамоте зафиксировано 6 словоупотреблений личного местоимения мы (1 л., мн. ч.) в различных падежных формах (мы, намъ, к намъ, от нас), 4 словоупотребления соответствующих ему притяжательных местоимений (наша, нашимъ). Эти формы несут двойную смысловую нагрузку, эксплицируя коллективного автора и выражая традиционную для казачества коллегиальность управления.

Тот факт, что коллективный субъект (автор) действует от имени войскового правительства, которое представляет всю Область, усиливается сочетанием Войско Донское (к намъ Войску Донскому; мы Воискомъ Донскимъ; от нас Воиска Донск..; к намъ Воиску Донскому; намъ же Воиску Донскому; наша Воиска Донскаго).

В экспликации коллективного субъекта участвуют и глагольные формы, которые обозначают его действия, имеющие юридическую силу; в войсковых грамотах середины XVIII века это «канонический» перформатив -- формы 1 л. наст. вр. объявляемъ и предлогаемъ (= предписываем).

Перформатив является одним из средств создания тональности текста -- категории, которая, по мнению О. А. Горбань, участвует в репрезентации субъекта документного текста [Горбань, 2015, с. 358]. Тональность войсковых грамот, в том числе и рассматриваемой нами грамоты, можно охарактеризовать как императивную [Шептухина и др., 2015]; она создается преобладающими в тексте модальными значениями волеизъявления (компонент прагматической модальности) и необходимости (составляющая пропозициональной модальности) .

Модальное значение необходимости выражено в анализируемом тексте конструкциями с независимым инфинитивом: егда означенноi б?глои извощикъ Мазуринъ в которои станицы явитца то б вамъ … поимавъ ево прислатъ под карауломъ … репортоватъ, а протчих … высылатъ.Форма независимого инфинитива дополнена частицей бы: и ка[къ] сия н(а)ша воисковая грамота вами …получена будетъ и вам бы чинитъ по вышеписанному непременно, которая, по мнению ученых, смягчает приказ, рекомендацию [Ваулина, 1994, с. 37--38; Котков и др., 1986,с. 97].

В анализируемой грамоте модальное значение волеизъявления в рамках прагматической (коммуникативной) модальности выражается лексически: глаголом предложить (предложено, предлогаемъ), обозначающим приказание -- волеизъявление высокой степени категоричности; грамматически: перформативом. Кроме того, особенности реализации рассматриваемого модального значения определяются спецификой субъекта волеизъявления: систему оценок реалий действительности и, как следствие, прагматическую направленность текста во многом определяет статус субъекта.

В репрезентации сферы субъекта текста, как отмечает О. А. Горбань, участвуют некоторые средства, реализующие категорию локальности (текстового пространства): «Субъект является точкой отсчета в пространственной “системе координат”, по отношению к нему дается локальная ориентация описываемых действий» [Горбань, 2015, с. 358]. В рассматриваемой войсковой грамоте такой пространственной «точкой отсчета» является топоним Черкасский -- название административного центра Области Войска Донского, где размещались войсковое правительство и войсковой атаман: например, писал к намъ воиску донскому в черкаской; прислать под караулом к намъ воиску донскому в черкаскои для отсылки; к намъ же воиску донскому в черкаскои репортовать; писана в черкаскомъ.

Итак, в войсковой грамоте середины XVIII века сфера субъекта репрезентирована разнообразными средствами грамматического, лексического и текстового уровней, прямо или косвенно указывающими на него и эксплицирующими его коллективный характер: лексическими единицами, называющими должностное лицо с указанием его имени и статуса, совокупность лиц с указанием их статуса, именными и глагольными формами 1 л. мн. ч.; грамматическими, лексическими и др. средствами, формирующими императивную тональность документа; частотным топонимом, реализующим категорию локальности.

3. Средства реализации сферы субъекта текста в войсковых грамотахконца XVIII века

Приведем текст «Войсковой грамоты об укрывательстве беглых»: От донскихъ атамановъ и казаковъ отвоисковогщ атамана Алексея Иловаиского и отвсего Воиска Донскаго г(осподи)ну полковому есаулу Кирсану Воло шинову напоминаемоиг(осподи)нъ войсковои атаман припреводя при предложенїи в копїи г(осподи)на генерал порутчика и ковалера Павла Сергеевича Потем кина сообщения о проживателстве беглогщ 2го московского полку салдата Андрея Ива нова Верхнеи Чирскои станицы у казака Пра кофья Володина и г(осподи)на армїи полковника Денисова Чумака Пархома Иванова предпи сат изволил о неприниманїи подобных сему учинитъ по ведомству воисковому строжаи шее подтверждение того ради в присуд ствїи в воисковои канцелярїи приказали послат по всему ведомству Воиска Донскаго къ сыскным началникам грамоты а к вамъ в хуторах обывателям с[…] и велетъ состоящим по речкам калитве съ другими строжаи ше потвердитъ что впред никто в укри вателстве у себе беглых военно служителей не держат под опасением суда и штрафа а где таковыя явятца оных изълавливая отсы лать по команде за присмотромЧеркаскъ Воиска Донскаго печать [ГАВО, ф. 332, оп. 1, ед. х. 78, л. 42].

Субъект текста в этой грамоте, как и в рассмотренной выше, определен в начальной формуле, которая сохраняет традицию грамматического и лексического оформления и все элементы, указывающие на «коллективного» автора и коллегиальность управления войском: употребленные в форме родительного падежа с предлогом от существительные, обозначающие социальный статус лица (от донскихатаманов, казаков), имя и фамилия войскового атамана (Алексея Иловаиского) с указанием должности, сочетание все Войско Донское.

В информирующей и предписывающей частях документа субъект текста индивидуализирован: он характеризуется как лицо, самостоятельно принимающее решения, поскольку выделен из ряда лиц, перечисленных в начальной формуле (при этом указание на его статус усилено этикетным словом господинъ) и совпадает с формальным субъектом предложения (подлежащим), совершаемые им юридически значимые действия выражены глаголом (сказуемым), который употреблен в форме прошедшего времени единственного числа, и деепричастными формами: напоминаемои г(осподи)нъ войсковои атаман припреводя при предложении в копии … сообщения… предписат изволил. Однако в предписывающей части содержится также указание на коллегиальность принятого решения и эксплицируется «коллективный» автор документа: названо официальное учреждение, функционирующее в Войске (в присудствїив воисковои канцелярїи), употреблен глагол в форме прошедшего времени множественного числа для обозначения юридически значимого действия (приказали), но грамматический субъект при этом не выражен.

В тексте грамоты отсутствуют такие средства экспликации «коллективного» субъекта, как формы личного местоимения 1 лица множественного числа, соответствующие ему притяжательные местоимения (наш и под.), а также «канонический» перформатив во множественном числе; сочетание Войско Донское употреблено трижды, причем дважды в составе устойчивых выражений: начальной формуле и в предложении, фиксирующем подлинность документа: У сеи граматы Воиска Донскаго печать, и один раз в сочетании с существительным, называющим учреждение, выполняющее лишь часть управленческих функций, по-видимому, сыскных (по всему ведомству Воиска Донскаго къ сыскным началникам).

В грамоте 1783 года, как и в документе 1734 года, сфера субъекта реализуется в императивной тональности текста: модальное значение необходимости выражено конструкциями с независимым инфинитивом (учинитъ), сочетанием глагола в прошедшем времени в значении волеизъявления с формой зависимого инфинитива (приказали послат), модальное значение волеизъявления выражается лексически: глаголами предписать, изволить, приказать, велеть, обозначающим приказание как волеизъявление высокой степени категоричности; грамматически: перформативным употреблением форм прошедшего времени изволил, приказали. Кроме того, как мы уже отмечали, реализация модальных значений, создающих императивную тональность, обусловлена статусными характеристиками субъекта.

Употребительное в грамотах середины XVIII века средство локализации субъекта текста -- топоним Черкасский -- в грамотах конца XVIII века используется только в его завершающей части, выполняя функцию реквизита «место составления документа».

Итак, в войсковой грамоте конца XVIII века сфера субъекта репрезентирована лексическими единицами, называющими должностное лицо с указанием его имени и статуса, совокупность лиц с указанием их статуса, учреждение, выполняющее определенные управленческие функции; топонимом в функции реквизита «место создания документа»; глагольными формами прошедшего времени в перформативном употреблении; грамматическими, лексическими и другими средствами, формирующими императивную тональность документа. При этом реализуется тенденция к объективности: о юридически значимых действиях, совершаемых субъектом текста, сообщается от третьего лица, и, кроме того, используется неопределенно-личная конструкция.

Документы одного жанра, созданные в середине и в конце XVIII века, характеризуются обязательной экспликацией сферы субъекта текста, обнаруживая при этом как сходство, так и различия. Сходство проявляется в прямом назывании субъекта посредством лексических единиц, обозначающих должностное лицо и указывающих его имя и статус, совокупность лиц и их статус, а также в использовании лексических и грамматических средств, формирующих императивную тональность документа.

Различия связаны с тем, что в грамотах середины XVIII века активно употребляются именные и глагольные формы 1 лица множественного числа, тогда как в грамотах конца XVIII века такие единицы не употребляются, но используются лексические единицы, называющие учреждение, выполняющее определенные управленческие функции, и глагольные формы прошедшего времени, обозначающие юридически значимые действия (однако сообщается о таких действиях от третьего лица и посредством неопределенно-личной конструкции). Изменяется частотность употребления топонима, локализующего субъект текста. Выявленные различия отражают разнонаправленные тенденции -- к индивидуализации субъекта войсковой грамоты и к объективности, «безличности» документного текста, связанные с развитием административного управления в структуре Области Войска Донского и формированием новой функциональной парадигмы русского языка.

Литература

1. Агафонов А. И. История донского края (XVI -- первая половина XIX в. Исторические источники и их изучения) / А. И. Агафонов. -- Ростов-на-Дону :Приазовский край, 2001. -- 382 с.

2. Ваулина С. С. Модальность предложения -- модальность текста : актуальные аспекты изучения / С. С. Ваулина, И. Ю. Кукса // Модальность как семантическая универсалия : сборник научных трудов. -- Калининград : РГУ им. И. Канта, 2010. -- С. 25--34.

3. Ваулина С. С. Особенности эволюции инфинитивных предложений как экспликатора модального значения необходимости в старорусском языке / С. С. Ваулина // Семантика русского языка в диахронии : межвузовский сборник научных трудов. -- Калининград : Изд-во Калинингр. ун-та, 1994. -- С. 34--40.

4. Горбань О. А. Особенности выражения субъекта текста в региональных документах XVIII века / О. А. Горбань // Вестник Нижегородского университета им. Н. И. Лобачевского. -- 2015. -- № 2 (2). -- С. 356--360.

5. Горбань О. А. Реализация объективной модальности в текстах войсковых грамот середины XVIII века / О. А. Горбань, Е. М. Шептухина // Вестник Волгоградского государственного университета. Серия 2. Языкознание. -- 2016. -- Т. 15. -- № 2. -- С. 34--45.

6. Горбань О. А. Региональные документы XVIII в. : аспекты лингвистического описания / О. А. Горбань, Е. М. Шептухина// Вестник Волгоградского государственного университета. Серия 2. Языкознание. -- 2013. -- № 3 (19). -- С. 76--84.

7. Дмитриева Е. Г. характерологическая функция глагольно-именной лексики в деловых документах XVIII века / Е. Г. Дмитриева // Вестник Нижегородского университета им. Н. И. Лобачевского. -- 2015. -- № 2--2. -- С. 388--391.

8. Жанровые особенности войсковых грамот середины XVIII века (по материалам архивного фонда «Михайловский станичный атаман») / О. А. Горбань, Е. Ю. Ильинова, М. В. Косова, Е. М. Шептухина // Известия Уральского федерального университета. Сер. 2. Гуманитарные науки. -- 2016. -- № 3 (155). -- С. 182-- 199.

9. Ковалев Н. С. Древнерусский летописный текст : принципы образования и факторы эволюции / Н. С. Ковалев. -- Волгоград : ВолГУ, 2001. -- 180 с.

10. Косивцова А. В. Лингвопрагматический анализ языковой личности заводчика Н. А. Демидова (на материале частно-деловых писем XVIII в.) / А. В. Косивцова // Вестник Тюменского гос. ун-та. -- 2008. -- № 1. -- С. 258--264.

11. Косова М. В. Композиционно-речевая структура войсковых грамот XVIII в. / М. В. Косова // Вестник Нижегородского университета им. Н. И. Лобачевского. -- 2015. -- № 2--2. -- С. 437--439.

12. Косова М. В. Субъективность как компонент модальности документного текста / М. В. Косова // Категория модальности в речевой коммуникации : сборник научных трудов /под ред. И. Ю. Куксы. -- Калининград : БФУ им. И. Канта, 2016. -- С. 162--168.

13. Котков С. И. Очерки по синтаксису южновеликорусской письменности XVII века / С. И. Котков, З. Д. Попова ; отв. ред. В. В. Иванов. -- Москва : Наука, 1986. -- 156 с.

14. Сафонова И. А. Глагольные средства выражения семантики восприятия в региональных документах XVIII века (на материале фонда «Михайловский станичный атаман») / И. А. Сафонова // Научный диалог. -- 2016. -- № 11 (59). -- С. 100--109.

15. Шептухина Е. М. Войсковые грамоты середины XVIII века в аспекте категории модальности / Е. М. Шептухина, О. А. Горбань // Вестник Волгоградского государственного университета. Серия 2. Языкознание. -- 2015. -- № 5 (29). -- С. 7--18.

16. Шептухина Е. М. Языковые средства реализации текстовых категорий в региональных деловых документах XVIII в. / Е. М. Шептухина, И. С. Герасимова // Ученые записки Казанского университета. Серия : Гуманитарные науки. -- 2014. -- Т. 156. -- Кн. 5. -- С. 41--51.

Размещено на Allbest.ru