НаучНый диалог. 2016 Выпуск № 3 (51) / 2016

Размещено на http://www.allbest.ru/

174

07.00.00 ИСТОРИЧЕСКИЕ НАУКИ И АРХЕОЛОГИЯ /

HISTORICAL SCIENCES AND ARCHEOLOGY № 3 (51) / 2016

171

Социально-политический облик гуманитарной интеллигенции Башкирской АССР в 30-е годы XX века

Воронцова Юлия Сергеевна (2016), кандидат исторических наук, доцент кафедры философии и истории, Башкирский государственный аграрный университет (Уфа, Россия)

Рассматриваются вопросы, связанные с историей формирования российской гуманитарной интеллигенции, которые не утрачивают своей актуальности в современном обществе. Представлена характеристика социально-политического облика гуманитарной интеллигенции Башкирской республики в 30-е годы XX века. В контексте исторической ситуации на основе архивных документов автор показывает специфику сформированного в 30-е годы прошлого столетия социально-политического облика гуманитарной интеллигенции Башкирской Автономной Советской Социалистической Республики (БАССР), который формировался во многом исходя из государственной политики в отношении этой социальной группы. Указывается, что отличительными чертами социально-политического облика гуманитарной интеллигенции БАССР в 30-е годы являлись ее преданность государству, невысокий профессиональный уровень, социально-правовое бесправие и в то же время активная общественная позиция, формировавшаяся в рамках политики партии и государства. Отмечается глубокая зависимость работников гуманитарной сферы от тоталитарного государства. Делается вывод о том, что историческое предназначение гуманитарной интеллигенции 30-х годов состояло в том, чтобы служить социальной опорой государственной власти, при этом качественная трансформация гуманитарной интеллигенции в стране и республике была закономерна и отвечала насущным потребностям государственной власти в условиях масштабных преобразований.

На протяжении последних лет в нашем обществе многие научные проблемы получают новое освещение, в том числе проблемы, связанные с изучением гуманитарной интеллигенции [Бакшутова, 2013, 2011; Денисова, 2012; Ершова, 2015; Клюева, 2013, Никитина, 1993 и др.]. В настоящее время, когда в стране происходят структурные изменения различных социальных групп, изучение вопросов, связанных с жизнью интеллигенции 30-х годов, необходимо для лучшего понимания проблем интеллигенции современной. Рассматриваемая тема актуальна также потому, что на современном этапе имеют место противоречия, сложившиеся в системе формирования, развития и функционирования этого относительно самостоятельного социального слоя. Основное их содержание характеризуется, с одной стороны, широким распространением в обществе гуманистического мировоззрения, демократических начал, а с другой -- недостаточной степенью развития в структуре личности современного интеллигента необходимых для активного участия в развитии социокультурной сферы гуманистических и демократических качеств.

Целью данной статьи является анализ особенностей социально-политического облика гуманитарной интеллигенции БАССР, сформированного в 30-е годы XX века.

1. Характеристика социально-политического облика гуманитарной интеллигенции БАССР

Конституция СССР, принятая в 1936 году, закрепила следующие составляющие социальной структуры советского общества: два класса -- пролетариат и колхозное крестьянство -- и социальную прослойку -- интеллигенцию. Искусственное сведение социального облика нового общества к трехчленной структуре влекло за собой необъективную трактовку социальных отношений, когда за тезисом о ведущей роли рабочего класса скрывалось, по сути дела, неравноправное положение социальных групп, подчинение их воле партийного государства.

Социальный облик гуманитарной интеллигенции в 30-е годы формировался во многом исходя из государственной политики в отношении этой группы. С одной стороны, гуманитарная интеллигенция в 30-е годы являлась опорой государственной власти, с другой -- потенциальной оппозицией этой власти, вследствие чего был организован тотальный партийный и государственный контроль над данной социальной группой. Вытеснялось само слово интеллигенция: в 30-е годы интеллигенты указывали свою социальную принадлежность в графе «служащие».

Гуманитарная интеллигенция БАССР в 30-е годы, как и вся интеллигенция, находилась на службе у государства, которое обеспечивало ее доход и ставило в зависимость от государственной политики. Так, исходя из производственной необходимости, представителей гуманитарной интеллигенции перебрасывали с одного места работы на другое, не учитывая ни желаний людей, ни их прошлых заслуг. Свидетельством тому многочисленные прошения в высшие партийные инстанции на местах, которые, как правило, не влияли на уже принятое относительно конкретного человека решение. Одно из таких прошений пришло в марте 1935 года в ЦК ВКП (б): Я -- Фролов А. В., член ВКП (б) с 1927 года, начиная с 1923 года вел активную общественную работу. Последние 6 лет являюсь членом Волкома и Райкома партии … в 1920--22 учитель школы 1 ступени, 1923--25 -- председатель Волпрофсекретариата, 1928--1929 гг. -- культурник, 1929--30 -- ответственный секретарь Волкома партии, 1930--1931 -- председатель Райпрофсовета, 1931--1932 -- директор Кустарно-промыслового деревообрабатывающего техникума, с 1932 -- ответственный редактор райгазеты … Прошусь учиться экстерном, посылку меня на учебу откладывают. Еще 2 года и я не попаду в вуз как переросток … учиться заочно? На местах это редким удается … Сейчас Башобком решил послать меня редактором районной газеты в Зилаир … ее надо сделать хорошей … 2--3 года работы в Зилаире -- значит полностью похоронить возможность попасть в вуз [ЦГАООРБ, ф. 122, оп. 14, д. 78, лл. 90--91].

Зачастую кадры направлялись туда, где, по мнению властей, они были более всего нужны, без учета индивидуальной профессиональной склонности людей.

Использование кадров гуманитарных специалистов «на износ», частое перемещение их с одного места работы на другое, иногда далекое от их специальности, стремление всеми силами удержать кадры были проявлениями государственного диктата. В условиях масштабных преобразований при нехватке профессионально подготовленных специалистов такой подход был во многом оправдан, однако контроль со стороны государства приводил к тому, что гуманитарная интеллигенция становилась безынициативной, пасующей перед волей государства. Основная масса людей не могла хорошо работать, не чувствуя контроля власти. Так, например, инструктор культпросветотдела Гумеров в документе от 2 марта 1939 года сообщал в Башобком следующее: Колхоз им. Калинина Равиловского сельсовета Абзелиловского района … зав. избой читальней Акчурина плохо работает, на вопрос почему, отвечала, что с приездом сюда (2 года комвуза) начала работать, но так как с меня никто работы не требовал и не требует, я перестала работать [ЦГАООРБ, ф. 122, оп. 14, д. 613, л. 119].

Такое положение гуманитарной интеллигенции обусловливало и повышенную способность к организации, дисциплине, чувству коллективизма, презрение к «интеллигентским сомнениям». Уверенность том, что каждый по отдельности ничего не значит, была массовой. Она порождала боязнь автономности, боязнь быть оторванным от коллектива.

Важной составляющей социально-политического облика гуманитарных специалистов стала активная общественная позиция. Способность подниматься над частным интересом традиционно составляла одну из характерных черт российской интеллигенции, однако в эпоху 30-х годов она приобрела крайние формы. В это время формируется новый социальный тип интеллигента -- общественника и активиста, в котором поражают беспредельная трудоспособность и энтузиазм. Особенно активно общественной работой занималась преподавательская интеллигенция. Значительным был вклад учительства в проведение общественной работы на селе. Учителя были членами советов клубов, изб-читален, красных уголков, много времени уделяли лекционной пропаганде, проводили большую работу в различных обществах. Газета «Красная Башкирия» сообщала, что в колхозе «Красный Урал» учительница Рыбакова 12 лет руководит хоровым кружком, но кроме руководства кружками она еще успевает регулярно 4--5 раз в месяц проводить агитационную работу [Красная Башкирия, 1940, с. 3--4]. Сельские учителя являлись активными проводниками политики партии в деле преобразования деревни на социалистический лад, в организационной работе по утверждению колхозного строя. Большое внимание учителя уделяли борьбе с неграмотностью. Зачастую учитель на селе был единственной культурной силой.

Большое значение общественной работе придавали и люди творческих профессий. В 1930-м году писатель А. Карнай через газету «Коммуна» обратился к писателям и журналистам с призывом направиться на стройки и в село. Сам он выехал на постоянное место жительства в один из совхозов, овладел профессией тракториста. Его коллеги С. Кудаш и Р. Нигмати работали в районных газетах, активно участвуя в борьбе за создание колхозов. Г. Салям был агитатором в Аргаяшском кантоне, С. Мифтахов принимал участие в коллективизации в Баймакском кантоне. Общественная нагрузка в 30-е годы являлась обязательным дополнением к основной деятельности. Театр «Шестеренка», руководителем которого был Волков-Кривуша, постоянно командировался на проведение хлебоуборочных кампаний. Сам Волков-Кривуша являлся ударником труда первого года 2-й пятилетки на сплаве навигации [ЦГИАРБ, ф. 4092, оп. 1, д. 32, лл. 5--6, 15--16].

Общественная работа особенно активизировалась в период политических компаний. 9 июня 1938 года Башобком ВКП (б) направил всем РК ВКП (б) постановление следующего содержания: Предстоящие выборы 26 июня 1938 г. в Верховный совет РСФСР и БАССР мы должны превратить в большой праздник трудящихся. С этой целью культпросветотдел ОК ВКП (б) предлагает … мобилизовать все культурные силы городов, деревень, кино, театры, художественную самодеятельность, подобрав соответствующий репертуар, посвященный дню выборов, победе блока коммунистов и беспартийных, Сталинской конституции, творцу и организатору великой победы социализма т. Сталину [ЦГАООРБ, ф. 122, оп. 18, д. 615, лл. 79--80].

Зачастую, однако, общественная работа отдельных представителей интеллигенции вызывала критику органов власти. Партийно-государственным органам приходилось разбираться и с многочисленными случаями приписок. Так, в 1938 году в отдел пропаганды, агитации и печати ОК ВКП (б) от инструктора отдела партпропаганды поступила докладная записка, в которой сообщалось, что после обследования все агитаторы одного из колхозов в Мишкинском районе были вызваны в РК ВКП (б). Все они сказали, что не работали … В сводке же сельсовета числится по колхозу обслужено 139 человек из 222, работало 4 кружка [ЦГАООРБ, ф. 122, оп. 18, д. 555, л. 98]. Подобные ситуации были обусловлены многими причинами, в частности, большой перегрузкой отдельных лиц и отсутствием опыта работы.

Несмотря на все заслуги, и в 30-е годы к гуманитарной интеллигенции сохранялось двойственное отношение не только со стороны власти. Об этом, в частности, свидетельствует анкета, посвященная вопросу профессиональной направленности учащихся. В 1938 году в ряде уфимских школ провели опрос на тему «Кем бы ты хотел быть?». Опрашивали школьников 11--15 лет. Всего 407 человек. Итоги были следующими: в сфере индустрии, строительства, связи хотели работать 195 чел. (47,9 % -- первое место), в сфере медицины и фармацевтики -- 65 чел. (15,97 %), работниками земли и леса хотели стать 35 чел. (8,6 %), политпросветработниками и служащими общественных учреждений -- 31 чел. (7,61 %), педагогами -- 20 чел (4,91 %), работниками искусств -- 11 чел. (2,7 %), научными работниками -- 11 чел (2,7 %), писателями, журналистами -- 3 чел. (0,7 %), не определились -- 36 чел. (7,62 %) [ЦГИАРБ, ф. 1157, оп. 2, д. 10, л. 295]. Из данного опроса видно, что наиболее популярные для детей будущие профессии находились в сфере производства, строительства и т. п. Гуманитарные профессии оказались на последних местах. В частности, отмечается отрицательное отношение молодежи к профессии педагога.

Такая ситуация складывалась в том числе из-за общего невысокого профессионального уровня гуманитарный кадров, о чем свидетельствуют многочисленные отчеты и докладные записки, например: Заведующие библиотек недостаточно знакомы с техникой библиотечной работы. На простые вопросы как вопрос о читателях и вопрос о количестве выданных за год книг, многие не могут ответить, потому что просто не понимают эти вопросы, -- констатировано в пояснении по разработке годовых отчетов политпросветучреждений БАССР за 1939 год [ЦГИАРБ, ф. 472, оп. 3, д. 972, л. 271]. В акте ревизии по Белебеевской юридической консультации за 1938 год отмечался слабый уровень профессиональной подготовки адвокатов: В жалобах, составленными адвокатами, отсутствует последовательность, правильность оборота речи, юридическая обоснованность, грамотность недостаточное знание производства юридического анализа по делу некоторые адвокаты совершенно неграмотны [ЦГИАРБ, ф. 4154, оп. 1, д. 24, л. 74.].

Таблица 1 Распределение гуманитарной интеллигенции БАССР по образованию*

* ЦГИАРБ, ф. 472, оп. 3, д. 972, л. 57; ф. 798, оп. 1, д. 3196, л. 27; ф. 775, оп. 1, д. 39, лл. 109--111; ф. 804, оп. 2, д. 1824, л. 21; ф. 1157, оп. 2, д. 8, л. 139; ф. 1671, оп. 1, д. 2, л. 67; ЦГАООРБ, ф. 122, оп. 12, д. 491, л. 189; ф. 122, оп. 16, д. 280, лл. 31--32; ф. 122, оп. 18, д. 611, л. 32; ф. 122, оп. 18, д. 622, л. 152; ф. 122, оп. 18, д. 613, лл. 144--145; ф. 122, оп. 18, д. 557, л. 54.

Не все благополучно было и в сфере искусства. Представители Московской государственной консерватории сообщали в Управление по делам искусств при СНК БАССР в письме от 10 марта 1938 года следующее: Та скверная халтура очевидцами, которой мы были Уфе во время празднования 20-летия Октября, когда эстрадное бюро посылало аккомпанировать нашим певцам в концертах таких пианистов, которые не только без подготовки не могли ничего проаккомпанировать, но и выучить никакого аккомпанимента были не в силах … заставляет подумать о необходимости оздоровить концертно-эстрадную работу в Уфе [ЦГАООРБ, ф. 122, оп. 18, д. 609, л. 51]. И могло ли быть иначе, если основная масса гуманитарной интеллигенции БАССР в 30-е годы имела небольшой опыт работы и преимущественно среднее образование (табл. 1, 2).

Таблица 2 Распределение гуманитарной интеллигенции БАССР по стажу*

* ЦГИАРБ, ф. 472, оп. 3, д. 972, л. 57; ф. 798, оп. 1, д. 3196, л. 27; ф. 775, оп. 1, д. 39, лл. 109--111; ф. 804, оп. 2, д. 1824, л. 21; ф. 1157, оп. 2, д. 8, л. 139; ф. 1671, оп. 1, д. 2, л. 67; ЦГАООРБ, ф. 122, оп. 12, д. 491, л. 189; ф. 122, оп. 16, д. 280, лл. 31--32; ф. 122, оп. 18, д. 611, л. 32; ф. 122, оп. 18, д. 622, л. 152; ф. 122, оп. 18, д. 613, лл. 144--145; ф. 122, оп. 18, д. 557, л. 54.

Таким образом, гуманитарная интеллигенция не могла выполнить роль носителя высокой духовной культуры в 30-е годы. Новые интеллигенты были свежи, но неграмотны или полуграмотны [Воронцова, 2001, с. 76]. Они не имели индивидуальности и обладали недостаточным развитием самосознания и критического мышления. «Они охотно <…> строили проекты развития классовой борьбы во Франции или Германии, зачастую не умея найти их на карте» [Смирнова, 1993, с. 132]. Способность выражать осознанное отношение к общественному строю является важной чертой интеллигенции. В 30-е годы она была утрачена. Специалистов загружали работой, не должно было оставаться времени и сил на внутреннее, духовное развитие, укрепляющее собственную личность. Поколение гуманитарной интеллигенции оказалось оторванным от своих культурных корней, от необходимых условий формирования своего духовного мира. «Заидеологизированные» специалисты служили власти, а не духовным ценностям.

Осознавать общественные проблемы имела право только власть.

Кроме того, низкий авторитет гуманитарных специальностей был обусловлен слабой социально-правовой защищенностью и недостаточной материальной обеспеченностью людей, работающих в гуманитарной сфере, что, на наш взгляд, во многом объясняет особенности социально-политического облика советской гуманитарной интеллигенции.

Таким образом, отличительными чертами социально-политического облика гуманитарной интеллигенции БАССР в 30-е годы являлись, с одной стороны, ее преданность государству и активная общественная позиция, основы которой были сформированы партией и государством, с другой стороны, социально-правовое бесправие, а также невысокий профессиональный и образовательный уровень, не позволяющий объективно оценивать окружающую реальность. Эти особенности представителей гуманитарной интеллигенции ставили их в зависимость от тоталитарного государства, низводя до положения служащих.

Историческое предназначение гуманитарной интеллигенции 30-х годов состояло в том, чтобы стать социальной опорой государственной власти. Качественная трансформация гуманитарной интеллигенции в нашей стране была закономерна и отвечала насущным потребностям государства в условиях масштабных преобразований.

гуманитарный интеллигенция социальный образование

Источники и принятые сокращения

1. Красная Башкирия. -- 24 мая 1940. -- С. 3--4.

2. ЦГАООРБ -- Центральный государственный архив общественных объединений Республики Башкортостан.

Ф. 122. Оп. 12. Д. 491. Л. 189.

Ф. 122. Оп. 14. Д. 78. ЛЛ. 90--91.

Ф. 122. Оп. 14. Д. 613. Л. 119.

Ф. 122. Оп. 16. Д. 280. ЛЛ. 31--32.

Ф. 122. Оп. 18. Д. 615. ЛЛ. 79--80.

Ф. 122. Оп. 18. Д. 555. Л. 98.

Ф. 122. Оп. 18. Д. 609. Л. 51.

Ф. 122. Оп. 18. Д. 611. Л. 32.

Ф. 122. Оп. 18. Д. 557. Л. 54.

Ф. 122. Оп. 18. Д. 622. Л. 152.

Ф. 122. Оп. 18. Д. 613. ЛЛ. 144--145.

3. ЦГИАРБ -- Центральный государственный исторический архив Республики Башкортостан.

Ф. 472. Оп. 3. Д. 972. Л. 271.

Ф. 472. Оп. 3. Д. 972. Л. 57.

Ф. 775. Оп. 1. Д. 39. ЛЛ. 109--111.

Ф. 798. Оп. 1. 798, Д. 3196. Л. 27.

Ф. 804. Оп. 2. Д 1824. Л. 21.

Ф. 1157. Оп. 2. Д. 10. Л. 295.

Ф. 1157. Оп. 2. Д. 8. Л. 139.

Ф. 1671. Оп. 1. Д. 2. Л. 67.

Ф. 4092. Оп. 1. Д. 32. ЛЛ. 5--6, 15--16.

Литература

1. Бакшутова Е. В. Интеллигентский дискурс / Е. В. Бакшутова. -- Самара: Изд-во ПГСГА, 2013. -- 183 с.

2. Бакшутова Е. В. Интеллигенция в России: историко-психологический подход в изучении большой социальной группы / Е. В. Бакшутова. -- Самара: ПГСГА, 2011. -- 257 с.

3. Воронцова Ю. С. Особенности подготовки кадров гуманитарной интеллигенции в системе государственного образования во второй половине 30-х годов / Ю. С. Воронцова / Вестник Башкирского университета. -- 2001. -- № 3. -- С. 75--77.

4. Денисова Л. Л. Интеллигенция и политика. Гуманитарная интеллигенция в политических процессах современной России: концепция участия, статус и функции, ресурсы субъектности / Л. Л. Денисова. -- Армавир: Шурыгин В. Е., 2012. -- 239 с.

5. Ершова Э. Б. Российская интеллигенция в модернизационных процессах XX -- начала XXI вв. / Э. Б. Ершова. -- Москва: Изд. дом ГУУ, 2015. -- 166 с.

6. Интеллигенция / интеллектуалы в кризисные и переломные периоды общественного развития: XXVI Международная научно-теоретическая конференция, Иваново, 24--26 сентября 2015 г.; отв. ред. В. C. Меметов. -- Иваново: Ивановский гос. ун-т, 2015. -- 216 с.

7. Клюева Т. В. Изменение статуса гуманитарной интеллигенции в современной России / Т. В. Клюева. -- Ульяновск: УлГТУ, 2013. -- 177 с.

8. Никитина Т. В. Гуманитарная интеллигенция в современных условиях: диссертация … кандидата социологических наук / Т. В. Никитина. -- Москва, 1993. -- 149 с.

9. Смирнова Н. М. Интеллигентское сознание как предтеча тоталитарного менталитета / Н. М. Смирнова // Полис. -- 1993. -- № 4. -- С. 125--133.

10. Соскин В. Л. В ракурсе личной судьбы: материалы по истории советской интеллигенции (1920--1950-е годы) / В. Л. Соскин. -- Новосибирск: Новосибирский гос. ун-т, 2013. -- 180 с.

Размещено на Allbest.ru