Подсобные хозяйства предприятий и организаций Свердловской области: кризис 1945—1953 гг.

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

[CC BY 4.0] [НАУЧНЫЙ ДИАЛОГ. 2017. № 8]

272

Подсобные хозяйства предприятий и организаций Свердловской области: кризис 1945--1953 гг.

Мамяченков Владимир Николаевич

Подсобные хозяйства предприятий и организаций (ПХПО) -- явление в чем-то уникальное во всей мировой экономике. Своим появлением они были обязаны низкому уровню материальной обеспеченности населения Советского Союза, и прежде всего -- нехватке продуктов питания. Создав в стране недееспособную (по большому счету) экономику, руководители СССР так и не смогли обеспечить его населению хотя бы просто сытую жизнь. В отчаянных попытках хоть как-то увеличить производство сельскохозяйственной продукции советские власти обязывали промышленные предприятия и организации заниматься, по сути, самообеспечением, то есть силами своих же сотрудников выращивать картофель и овощи и даже содержать и откармливать скот.

Как говорится в Уральской исторической энциклопедии, ПХПО представляли собой «Тип государственных сельскохозяйственных предприятий, созданных для улучшения снабжения продуктами питания рабочих и служащих промышленных предприятий и организаций». Первые ПХПО возникли на Среднем Урале уже в годы первой пятилетки при строительствах крупных предприятий: Уральского завода тяжелого машиностроения (УЗТМ), Богословского алюминиевого завода и других [Уральская …, 2000, с. 425]. Если учесть, что значительная часть даже горожан (а селян -- безусловно) всегда имели так называемые личные подсобные хозяйства населения (ЛПХН), то следует признать: в процесс самообеспечения была втянута вся страна.

Рассматриваемый нами в статье период был фактически периодом угасания активной деятельности ПХПО «первого призыва» («второй призыв» произошел уже в 1970-е годы). Причиной их кризиса было окончание тяжелейшей войны: власти, видимо, посчитали, что поэтому отпала и необходимость в низкопродуктивных подсобных хозяйствах.

Деятельность ПХПО в нашей стране, в отличие от ЛПХН, исследована довольно слабо. Из монографий, посвященных данной тематике, можно отметить небольшую работу Н. И. Гаврилова и И. Ф. Панкратова [Гаврилов и др., 1984]. Что касается именно Свердловской области, то развитию здесь ПХПО посвящена одна из работ автора [Мамяченков, 2011]. Предлагаемая статья, как нам представляется, послужит дальнейшей научной разработке данной проблемы.

Великая Отечественная война и подсобные хозяйства: вынужденная необходимость

Как уже было сказано выше, советское государство и в мирное время не могло обеспечить своих граждан в достатке продуктами питания, даже хлебом. Вот что говорит по этому поводу Википедия: «Карточная система на хлеб была введена в СССР в 1929 году. Постановлением от 7 декабря 1934 года <...> с 1 января 1935 года она была отменена. <...> Предпосылками отмены стали относительно урожайные последние годы, за счет чего увеличились заготовки хлеба, и политика стимулирования дальнейшего производства увеличением закупочных цен. [Но] одновременно с началом свободной продажи продуктов вводилось ограничение по отпуску товаров в одни руки, причем с течением времени оно уменьшалось. Если в 1936 году покупатель мог купить 2 кг мяса, то с апреля 1940 года -- 1, а колбасы вместо 2 кг в одни руки разрешили давать только 0,5. Количество продаваемой рыбы уменьшили с 3 до 1 кг, а масла вместо 500 по 200 г. Но на местах, исходя из реального наличия продуктов, часто устанавливали нормы выдачи, отличные от общесоюзных. Так, в Рязанской области выдача хлеба в одни руки колебалась в разных районах и колхозах от общесоюзных 2 кг до 700 г. Вскоре, однако, неминуемо последовали новые кризисы снабжения (1936--1937 и 1939--1941 гг.), локальный голод и стихийное возрождение карточек в регионах. Страна вступила в мировую войну в состоянии обостренного товарного кризиса с многотысячными очередями» [Карточная …].

Действительно, обычным ощущением абсолютного большинства населения страны в годы Великой Отечественной войны был голод. Очень хорошо об этом сказано у известного уральского писателя Н.Г. Никонова: «Иду в школу темной зимней улицей. Мне голодно и холодно… Голодно потому, что натощак поел картошки без хлеба и немного мутит от этой ранней еды, особенно когда представляю опять вареную зеленоватую, очищенную от липкой кожуры мелкую картофелину, которую даже обильное макание в сырую соль, не сделало вкуснее. <...> Хочу есть, хлеба хочу, черного, остистого, колючего от овса, но хлеба, досыта…» [Никонов, 1980].

В годы войны ПХПО были созданы на большинстве предприятий страны. 7 апреля 1942 года состоялось постановление Совнаркома СССР и ЦК ВКП(б) «О выделении земель для подсобных хозяйств и под огороды рабочих и служащих», согласно которому предприятиям, организациям и воинским частям разрешалось создавать подсобные хозяйства на пустующих землях вокруг городов и населенных пунктов. При этом они облагались обязательными натуральными поставками по нормам госпредприятий.

В результате в 1945 году на Урале насчитывалось 2690 ПХПО, которые располагали посевными площадями в размере 3,8 % от всего земельного фонда. В указанном году они произвели: зерновых -- 2,9, а картофеля -- 5,1 % от валового сбора всех хозяйств. Поголовье крупного рогатого скота (КРС) тогда же составило 128,5 тыс. голов, в том числе коров -- 58,9 тыс. (3,2 и 1,8 % всего поголовья соответственно) [Уральская …, 2000, с. 425].

Аналогичные процессы протекали во всех регионах страны. Например, сеть ПХПО быстро росла в соседних сибирских регионах. Так, в Новосибирске в 1941 году такие хозяйства имели 80 предприятий и учреждений, а в 1945 -- уже 450. При этом посевные площади под картофелем увеличились с 1139 до 9013, а под овощами -- с 635 до 3714 га. В 1941 году было собрано картофеля -- 6, а овощей -- 3,5 тыс. т, а в 1944 -- 68,7 и 33,5 тыс. т соответственно. Вместе с растениеводством в новосибирских ПХПО развивалось и животноводство. В начале 1942 года в них содержалось: КРС и свиней -- 22,2, а овец и коз -- 2,3 тыс. голов, а три года спустя уже -- 26,7 и 7 тыс. голов соответственно. За счет продукции подсобных хозяйств предприятий в столовые предприятий и организаций Новосибирска в расчете на одного работающего в 1944 году сверх государственных норм поступило: картофеля -- 200, овощей -- 124, круп -- 12 кг [Подсобные …, 2009].

О том, как происходил процесс быстрого роста ПХПО в годы войны на Среднем Урале, говорит ряд документов, хранящихся в ЦДООСО. Так, в справке сельхозотдела обкома ВКП(б) от 3 декабря 1946 года можно прочесть следующее: «Население городов и промышленных центров Свердловской области за годы войны увеличилось на 453 тыс. человек и в настоящее время составляет свыше 2 млн. человек. Для обеспечения возросшей потребности населения в сельскохозяйственных продуктах, особенно в картофеле и овощах, в области за годы войны под руководством областной партийной организации была проделана огромная работа по созданию собственной продовольственной базы. Большую роль в этом деле сыграли подсобные хозяйства предприятий и учреждений. Послевоенные площади подсобных хозяйств в 1946 г. достигли 165 тыс. га против 98,8 тыс. в 1940 г. Особенно сильно возросли посевы картофеля и овощей -- с 11 тыс. га в 1940 г. до 40,3 тыс. га в 1946 г., составив, таким образом, 62 % от посевных площадей этих культур в колхозах. Товарная продукция картофеля и овощей, полученная от подсобных хозяйств и совхозов, составляет, по предварительным данным, свыше 50 % всей продукции, поступившей на рабочее снабжение в 1946 году» [ЦДООСО, ф. 4, оп. 43, д. 248, лл. 84--86].

Но приведенные выше цифры (кстати, не во всем верные) не должны вводить в заблуждение, так как еще большие масштабы приобрели в годы войны личные подсобные хозяйства населения (ЛПХН). Так, посевы картофеля и овощей, составлявшие в 1940 году 33 и 3,6 тыс. га, к 1945 году возросли до 60 и 9,1 тыс. га, то есть соответственно на 90 и 153 % [Мотревич, 1993, с. 112]. Таким образом, посевы картофеля в ЛПХН в 1945 году в 1,5 с лишним раза превышали аналогичные посевы в ПХПО, а посевы овощей у граждан были вполне соизмеримы с посевами предприятий и организаций (табл. 1). (Не забудем при этом гораздо более высокую урожайность в ЛПХН.) Поэтому не будет преувеличением сказать, что в годы войны население Среднего Урала (да и всей страны) выжило, прежде всего, благодаря этим двум продуктам -- картофелю и овощам.

В научной литературе можно встретить утверждения, что в период войны и первые послевоенные годы подсобные хозяйства таких крупных производственных единиц, как УЗТМ и Верх-Исетский металлургический (ВИЗ), предприятия Нижнего Тагила и Каменск-Уральского, «полностью обеспечивали отделы рабочего снабжения (ОРСы) своих предприятий картофелем и овощами, частично молоком и мясом» [Уральская …, 2000, с. 425]. Такие утверждения, на наш взгляд, вряд ли соответствуют действительности, особенно если учесть крайне низкую продуктивность ПХПО (о чем разговор пойдет ниже). Кроме того, сохранились и отзывы современников -- непосредственных работников предприятий -- о том, как их «обеспечивали» подсобные хозяйства. Так, работница Механического завода Министерства путей сообщения стахановка (то есть передовик производства. -- В. М.) Пшеницина прилюдно следующим образом выразилась по данному поводу: «Я работаю здесь 7 лет, а с подсобного хозяйства не получила ни одной картошки» [ЦДООСО, ф. 4, оп. 41, д. 171, л. 40].

Таблица 1. Посевные площади ПХПО Свердловской области в 1945--1953 гг., тыс. га

Источник: [ЦДООСО, ф. 4, оп. 53, д. 171, л 5--6, 18].

Точно так же как явное преувеличение следует рассматривать и хвастливое заявление Свердловского обкома партии, в котором утверждалось, что «несмотря на исключительные трудности военного времени, трудящиеся нашей области, благодаря постоянному вниманию партии и правительства, были обеспечены необходимым количеством продовольственных и промышленных товаров по твердым ценам и не испытывали серьезных трудностей в снабжении» [ЦДООСО, ф. 4, оп. 44, д. 240, л. 42]. К сожалению, неопровержимые факты говорят о том, что Средний Урал испытал в годы войны не только «серьезные трудности в снабжении», но и откровенный голод: из-за крайне недостаточного питания в военные годы в Свердловской области умирали и дети, и взрослые (умирали, впрочем, и после окончания войны). М. Н. Денисевич в своей монографии привел страшные факты гибели детей от голода в нашей области в годы войны. Согласно опубликованным им данным, только в 1942 году в колхозных детских яслях умерли от голода и болезней: в Останкинском сельском совете -- 30, в Коптеловском -- 44, в Монастырском -- 22, в Бобровском -- 18 детей [Денисевич, 1991, с. 83].

Но голодными смертями дело не ограничилось: в области неоднократно происходили жуткие случаи каннибализма. Уральский историк В.П. Мотревич, изучавший рассекреченные материалы (спецсообщения) архива УФСБ по Свердловской области, в своей работе обоснованно утверждает: «Голод и массовая дистрофия приводили к тому, что на Среднем Урале нередкими были случаи убийства детей и самоубийства <...> Спецсообщения содержат сведения о случаях каннибализма и трупоедства в эти годы. Вызванные голодом и выявленные органами НКВД факты людоедства местными властями всячески скрывались». Далее автор дословно приводит несколько таких спецсообщений, датированных 1943 и 1944 годами (напомним, что это были самые тяжелые годы войны в смысле обеспечения продовольствием) [Мотревич, 2005].

После окончания Великой Отечественной войны численность ПХПО было решено резко сократить, вернув большую их часть в состав совхозов. Процесс такого сокращения хорошо прослеживается по таблицам 1 и 2: в первой половине 1950-х годов ПХПО фактически сосредоточили свою деятельность на производстве мяса (правда, без особого успеха), для чего наращивали только посевы кормовых культур. По этому поводу в одном из документов обкома партии говорилось, что «в связи с сокращением посевных площадей и поголовья скота товарная продукция овощей, картофеля, молока и мяса также значительно сократилась» [ЦДООСО, ф. 4, оп. 53, д. 171, л. 19].

Надо отметить, что послевоенный кризис ПХПО совпал с очередным кризисом сельского хозяйства в целом, и прежде всего -- колхозов. Р. П. Толмачева отмечала, что к концу четвертой пятилетки, то есть к 1950 году, в целом по стране и на Урале, в частности, «наметилась тенденция к снижению темпов развития сельского хозяйства» [Толмачева, 1979, с. 217]. Действительно, в 1950 году посевные площади и валовое производство колхозов СССР составляли 97 % от уровня 1940-го, а поголовье скота возросло всего лишь на 2,5 млн. голов [ЦДООСО, ф. 4, оп. 41, д. 243, л. 31].

Таблица 2. Движение поголовья продуктивного скота в ПХПО Свердловской области в 1945--1953 гг., тыс. голов

Источник: [ЦДООСО, ф. 4, оп. 53, д. 171, л. 18].

Кризис коснулся и ЛПХН: их развитие изначально никак не поощрялось властями, а скорее -- даже ущемлялось. Это вело к тому, что колхозники постепенно избавлялись от «лишних» насаждений и «лишнего» скота. Но острейший дефицит продовольствия заставлял власти мириться с наличием ЛПХН. Поэтому, например, в одном из сообщений Облстатуправления первому секретарю Свердловского обкома партии В. И. Недосекину говорилось: «За последние годы наблюдается систематическое сокращение численности продуктивного скота, находящегося в личной собственности всех категорий трудящихся <...> Особенно резкое сокращение произошло за 1950 год. Против 1949 года количество крупного рогатого скота сократилось на 20, свиней на 25,5, овец на 23,9 и коз на 2,5 %. Сокращение скота личного пользования трудящихся имело место как в сельской, так и в городской местности, как у колхозников, так и у рабочих и служащих. На сокращение численности скота <...> существенное влияние оказывают два фактора. Первое -- это улучшение снабжения трудящихся через торговую сеть всеми необходимыми продуктами животноводства после отмены карточной системы и систематического снижения розничных цен <...> Вторым и, пожалуй, самым существенным фактором <...> являет ся неупорядоченность в вопросе кормовой базы».

Далее в сообщении подробно разъяснялось, что имелось в виду под «неупорядоченностью»: резкое сокращение выдачи кормов на трудодни (в 1950 году против 1949 года на один трудодень было выдано меньше сена в 4 раза -- 0,24 кг, соломы и мякины -- в 3 раза -- 0,77 кг), нехватка и несвоевременное выделение сенокосных угодий, дефицит времени у владельцев скота, отсутствие розничной торговли кормами и другие. В итоге в упомянутом документе делался тревожный и вполне здравый вывод: «Сокращение численности скота личного пользования трудящихся отрицательно сказывается на объеме государственных поставок животноводческой продукции и суживает внутриобластные продовольственные и сырьевые ресурсы» [ЦДООСО, ф. 4, оп. 49, д. 135, лл. 75--76].

В конце исследуемого нами периода продовольственная ситуация обострилась до предела: промышленная Свердловская область просто не могла сама себя прокормить. В связи с этим в 1954 году областные власти вынуждены были констатировать: «В настоящее время за счет внутриобластного производства удовлетворяются потребности: в овощах -- на 39, в картофеле -- на 43, в молочных продуктах -- на 43 % <...> Требуется в 2,5--3 раза увеличить производство этих продуктов внутри области» [ЦДООСО, ф. 4, оп. 53, д. 171, лл. 35--36]. Видимо, все вышеописанные трудные обстоятельства навели власти на мысль найти выход из кризиса в укрупнении колхозов. Данная кампания началась в конце 1940-х годов и продолжалась до начала 1960-х, когда началось другое масштабное мероприятие: преобразование колхозов в совхозы (табл. 3).

Таблица 3. Динамика численности колхозов и совхозов Свердловской области в 1940--1965 гг.

Источники: [Мотревич, 1993, с. 32, 34; Народное …, 1956, с. 89, 92; Свердловская …, 1971, с. 41].

Эффективность подсобных хозяйств: призрак военного коммунизма

Определяющим фактором в эффективности ПХПО было прежде всего то обстоятельство, что производство продуктов питания было для промышленных (да и непромышленных) предприятий совершенно непрофильным делом. А поскольку плановые показатели основной деятельности им никто не думал снижать, директора предприятий относились, в большинстве своем, к «сельхоздеятельности» как к третьестепенной (каковой, она, в сущности, и была).

В справке сельхозотдела обкома партии «О состоянии и подготовке к весеннему севу некоторых подсобных хозяйств промышленных предприятий г. Свердловска» от 1946 года говорилось буквально следующее: «Состояние многих подсобных хозяйств промышленных предприятий г. Свердловска явно неудовлетворительное. Некоторые руководители промышленных предприятий, получив в свое ведение совхозы, вместо их развития встали на антигосударственный путь их сокращения. К таким руководителям в первую очередь относятся директора заводов № 76 тов. Орлов, № 217 тов. Сафронов, № 8 -- тов. Фраткин, № 28 -- тов. Мостолыгин, ГПЗ-6 -- тов. Бураков, Верх-Исетский -- тов. Радкевич, № 50 -- тов. Барский и ряд других.

Государственный подшипниковый завод в 1942 г. получил одну из ферм совхоза “Комсомолец”. За 4 года завод привел это хозяйство к полному упадку. Значительно сократилась площадь посева, урожайность за 1946 г. составила: по зерновым 4,1 ц с га, картофеля -- 6 ц с га, то есть в 2 с лишним раза меньше, чем затрачено было на семена (!) (знак наш. -- В. М.). Овощей получено 37 ц против 100 ц по плану. В результате такого ведения хозяйства на рабочее снабжение за счет подсобного хозяйства поступило овощей всего лишь 80 ц, молока 38 ц, а зерновых и картофеля не сдавалось совершенно.

Убытки от подсобного хозяйства составили: по Верх-Исетскому металлургическому заводу -- 764 тыс., по заводу № 50 -- 464 тыс. руб.» [ЦДООСО, ф. 4, оп. 43, д. 248, лл. 76--77].

Видимо, имея в виду вышеупомянутое хозяйство подшипникового завода, первый секретарь Свердловского обкома партии В.И. Недосекин так отозвался об эффективности некоторых ПХПО: «Садят картофель 2 тонны, получают одну тонну, получают 2--3 литра молока с коровы (в сутки. -- В. М.)». Впрочем, это не мешало ему делать высказывания и совершенно противоположного свойства: «Если вести хорошо подсобное хозяйство, то ряд предприятий <...> имеют величайшие выгоды» [ЦДООСО, ф. 4, оп. 41, д. 135, лл. 243--244]. (Как нам представляется, эти выгоды имели только руководители предприятий -- в плане обеспечения себя и своих семей свежими продуктами).

При этом в качестве «передовых» упоминалось, например, подсобное хозяйство Кировоградского медьпродснаба (пос. Быньги). Там в 1945 году собрали: зерновых -- 15, картофеля -- 80, а овощей -- 150 ц с га, а удойность одной фуражной коровы составила 1450 л молока в год [ЦДООСО, ф. 4, оп. 41, д. 135, л. 39]. Конечно, и такие показатели никак нельзя назвать выдающимися и даже просто высокими -- они могут выглядеть таковыми лишь на общем более чем печальном фоне других ПХПО. Например, в 1945 году в подсобных хозяйствах предприятий местной промышленности средняя урожайность картофеля и овощей была просто смехотворной -- соответственно 38 и 61 ц с га, в результате чего указанные предприятия получили 6 млн. 800 тыс. руб. убытка. Немногим лучше она была в хозяйствах предприятий черной металлургии: 51 и 73 ц (9 млн. 392 тыс. руб. убытка). Но все рекорды неурожайности побили подсобные хозяйства продснаба Средуралмедьзавода -- там получили 21 ц картофеля и 22 ц овощей (601 тыс. руб. убытка) [ЦДООСО, ф. 4, оп. 41, д. 135, л. 39].

Неэффективность подсобных хозяйств осознавали и сами их работники. В архивных материалах ЦДООСО сохранилось письмо работницы подсобного хозяйства Нижнесалдинского металлургического завода Анастасии Демьяновны Дремлюги в обком партии. В нем она, малограмотная (как можно судить по письму) женщина, сообщала партийным властям о крайнем неблагополучии в хозяйстве: низкой продуктивности, примитивной агротехнике, некомпетентности руководства. Никаких последствий эта жалоба не имела -- просто проверявший изложенные в письме факты инструктор обкома Белопеев бесстрастно отметил в своей справке, что «за последние годы подсобное хозяйство <...> получает исключительно низкие урожаи и низкую продуктивность животных». Действительно, в 1946 году урожайность культур в хозяйстве оказалась невероятно низкой: зерновых было снято 4, картофеля -- 28, кормовых и корнеплодов -- 19, овощей -- 47 ц с га, а «достижениями» в животноводстве стали 1100 л молока на фуражную корову за год (уровень удойности средней козы) и 159 г ежесуточного привеса свиней. Неудивительно, что суммарные убытки подсобного хозяйства по итогам года составили 364 тыс. руб. [ЦДООСО, ф. 4, оп. 41, д. 147, л. 48].

И такое положение дел не менялось в течение всего исследуемого нами периода: уже в 1954 году сельхозотдел обкома КПСС в своей справке отмечал, что «урожайность в подсобных хозяйствах крайне низка: зерновых -- 9,3, картофеля -- 46,5, овощей -- 82,8 ц с га» [ЦДООСО, ф. 4, оп. 53, д. 171, л. 18]. Правда, здесь следует учесть одно немаловажное обстоятельство: даже такая убогая урожайность была вполне сравнима с урожайностью в колхозах области в исследуемом нами периоде (табл. 4).

Таблица 4. Урожайность в колхозах Свердловской области в 1940--1953 гг., ц с га

Источник: [ЦДООСО, ф. 4, оп. 53, д. 171, л. 175].

Если в годы войны ПХПО играли определенную роль в снабжении рабочих и служащих, то с наступлением мирного времени они быстро приходили в упадок. В результате в конце 1940-х годов большая часть ПХПО была ликвидирована и передана совхозам. Убедительное представление о деградации ПХПО дает, например, акт о состоянии подсобного хозяйства «Россоха» завода № 8 (нынешний завод им. Калинина), составленный специально созданной комиссией 15 февраля 1947 года. Данное крупное хозяйство находилось в Арамильском районе в 6 км от железнодорожной станции Косулино и имело на тот момент примерно 3000 га посевных площадей и 824 головы скота, в том числе КРС -- 320, лошадей -- 63, свиней -- 441 голову.

В акте отмечалось, что поголовье скота в хозяйстве за время с 1942 года (то есть с момента передачи его заводу № 8) на 1 января 1947 года значительно сократилось. Так, поголовье КРС уменьшилось с 634 до 320 голов (то есть на 50 %), а свиней -- с 837 до 441 головы (на 47 %). Указывались и причины снижения поголовья: необеспеченность скота концентратами и грубыми кормами, а также недостаток помещений. Кроме того, отмечалось: «Животноводческие постройки ветхие. В помещениях грязно, сырость, в телятнике холод. Механизации никакой нет. Водоснабжение, подготовка кормов, уборка навоза производятся вручную». Отсюда и соответствующая продуктивность: например, удойность коров составляла 1120 л молока в год.

Финансовое состояние хозяйства комиссия оценила как «исключительно тяжелое»: задолженность банку по ссудам составляла свыше 1 млн. руб., имелась и задолженность по зарплате рабочим и служащим. Ни о какой прибыли говорить, конечно, тут не приходилось -- по итогам прошедшего 1946 года ожидался только убыток в размере свыше 500 тыс. руб.

Подводя итоги, комиссия констатировала: «Хозяйство “Россоха” начиная с 1942 г. вследствие невнимания завода № 8 к его нуждам идет к развалу. <...> из года в год животноводство резко сокращается, продуктивность падает и в результате хозяйство убыточно-нерентабельное». А далее она же рекомендовала (для чего, видимо, данная комиссия и была предназначена) следующее: «В целях сохранения хозяйства просить Арамильский РК ВКП(б) и Исполком райсовета возбудить ходатайство перед директором завода № 8, обкомом ВКП(б) и Облсоветом о передаче хозяйства “Россоха” совхозу “Исток” УМГБ, который не обеспечен кормовой базой и наличие этого хозяйства, почти граничащего с территорией совхоза “Исток”, с одной стороны, усилит кормовую базу последнего и сделает хозяйство “Россоха” высокорентабельным» [ЦДООСО, ф. 4, оп. 43, д. 248, лл. 72--75].

Из приведенного выше документа хорошо видно, как промышленные предприятия стремились избавиться от обременявших их подсобных хозяйств, лукаво рисуя при этом вышестоящим инстанциям абсолютно нереальные перспективы «высокорентабельности» бывших ПХПО в составе возрождаемых совхозов. Вообще при изучении архивных материалов создается впечатление, что деятельность большинства ПХПО была, по сути, издевкой над теми лозунгами и призывами, которые в изобилии раздавали партийные органы. Например, в Директивах по V-му пятилетнему плану XIX съезд партии призвал всех трудящихся страны «неуклонно проводить на всех больших и малых участках хозяйственного строительства режим экономии, повышать рентабельность предприятий. <...> искать, находить и использовать скрытые резервы, таящиеся в недрах производства, максимально использовать имеющиеся производственные мощности, систематически улучшать методы производства, снижать себестоимость производства, осуществлять хозяйственный расчет. Обеспечить дальнейшую значительную экономию материальных ресурсов путем ликвидации излишеств в расходовании материалов и оборудования» [ЦДООСО, ф. 4, оп. 53, д. 171, л. 180].

И в то же время в другом архивном деле можно прочитать, как только в ОРСе фабрики «Уралобувь» в 1945 году было заморожено 50 тонн картофеля, а в ОРСе ДН-2 «Пассажирская» в Бисерти -- даже 150 тонн. И это в голодном 1945-м! Можно не сомневаться, что такие вопиющие случаи были возможны только вследствие полного равнодушия лиц, ответственных за сохранность продуктов. Именно такие прецеденты имел в виду первый секретарь обкома партии В. И. Недосекин, когда сказал в одном из выступлений, что в области «произошли колоссальные убытки от бесхозяйственности» [ЦДООСО, ф. 4, оп. 41, д. 135, лл. 32, 235].

Риторическим остается вопрос: сознавали ли сами авторы призывов и лозунгов, насколько далеки они были от реальной жизни?

Подводя итоги статьи, можно констатировать следующие основные моменты.

ПХПО сыграли определенную роль в смягчении продовольственной ситуации в годы Великой Отечественной войны. Если в 1940 году производство картофеля и овощей в ПХПО области составили соответственно 50,6 и 25 тыс. т, то в 1945 -- уже 209 и 89,2, то есть возросло очень значительно -- более чем в 4 и 3,5 раза. По официальным данным, в 1945 году по 25-и городам и промышленным центрам области удельный вес снабжения населения картофелем и овощами подсобными хозяйствами составил 56 % [ЦДООСО, ф. 4, оп. 41, д. 135, л. 38].

В то же время, на наш взгляд, роль ПХПО не стоит преувеличивать. По нашему мнению, гораздо более значимой в годы войны была роль ЛПХН. Вот цифры: в 1940 году в них было произведено картофеля и овощей 442 и 47 тыс. т соответственно (то есть значительно больше, чем в ПХПО). При этом сбор картофеля в ЛПХ составил 67 % всего валового сбора по области, а по овощам аналогичная цифра составила 39 %. По 1945 году цифр, к сожалению, нет, но можно не сомневаться, что они были значительно выше цифр 1941 года. Это следует хотя бы из того, что за годы войны посевные площади в ЛПХН (включая огороды) возросли втрое, а удельный вес валового сбора картофеля «индивидуалами» за все годы Советской власти никогда не опускался ниже 46 % от общеобластного [ЦДООСО, ф. 4, оп. 44, д. 240, л. 42].

В течение нескольких послевоенных лет большинство ПХПО были возвращены совхозам, что в целом мало повлияло на обеспеченность населения продуктами сельского хозяйства. Подтверждением тому служит выдержка из справки обкома КПСС за 1954 год: «Население Свердловской области недостаточно обеспечено картофелем, овощами и молоком, что связано в первую очередь с низкой урожайностью этих культур и низкой молочной продуктивностью коров. Фактически население обеспечено не более, чем по 50 кг картофеля и 30 кг овощей в среднем на человека в год, что явно недостаточно. Но и это количество распределено неравномерно: например, города и районы северной части области наиболее плохо обеспечены овощами, картофелем и молоком». Далее в справке говорится, что товарный выход молока по области составляет 100 л на человека в год, причем из этого количества более половины составляла (опять-таки!) продукция ЛПХ рабочих и служащих [ЦДООСО, ф. 4, оп. 53, д. 171, лл. 4--5].

Интересно, что через тридцать с лишним лет после окончания Великой Отечественной войны, власти пришли к выводу о необходимости возрождения подсобных хозяйств при промышленных предприятиях. Но это уже тема для дополнительных научных изысканий.

Литература

подсобный хозяйство отечественный война

1. Гаврилов Н.И. Подсобные хозяйства промышленных предприятий / Н.И. Гаврилов, И.Ф. Панкратов. -- Москва: Юридическая литература, 1984. -- 110 с.

2. Денисевич М.Н. Индивидуальные хозяйства на Урале (1930--1985) / М.Н. Денисевич. -- Свердловск: Наука, 1991. -- 196 с.

3. Карточная система [Электронный ресурс] // Википедия: свободная энциклопедия. -- Режим доступа: https://ru.wikipedia.org/wiki/Карточная_система.

4. Мамяченков В.Н. Подсобные хозяйства в Свердловской области в 1950-х--1980-х годах / В.Н. Мамяченков // Государственная власть и крестьянство в XIX--начале XXI века: сборник материалов III межвузовской научно-практической конференции. -- Коломна: Московский государственный областной социально-гуманитарный институт, 2011. -- С. 529--536.

5. Мотревич В.П. Документы архива ФСБ РФ по Свердловской области о голоде в годы Великой Отечественной войны / В.П. Мотревич // Документ. Архив. История. Современность: сборник научных трудов. -- Екатеринбург, 2005. -- Вып. 5. -- С. 414--422.

6. Мотревич В.П. Сельское хозяйство Урала в показателях статистики (1941-- 1950 гг.) / В.П. Мотревич. -- Екатеринбург: Наука, Уральское отделение, 1993. -- 308 с.

7. Никонов Н.Г. Дальние берега: повести / Н.Г. Никонов. -- Свердловск: Средне-Уральское книжное издательство, 1980. -- 544 с.

8. Подсобные хозяйства предприятий и учреждений [Электронный ресурс] // ИркипедияRU. -- 2009. -- Режим доступа: http://irkipedia.ru/content/podsobnye_hozyaystva_predpriyatiy_i_uchrezhdeniy_istoricheskaya_enciklopediya_sibiri_2009.

9. Толмачева Р.П. Колхозы Урала в первые послевоенные годы / Р.П. Толмачева. -- Томск: ТГУ, 1979. -- 201 с.

Размещено на Allbest.ru