Контрнаступление Красной Армии под Москвой по воспоминаниям участников (1941-1942 годы)

объясняется тем, что А. И. Еременко был требовательным и опытным командиром, делая всё возможное для победы над превосходящими силами противника в оборонительных сражениях лета и осени 1941 года, несмотря на отсутствие танков и артиллерии. Одержать крупные победы в тех условиях было невозможно, и Генеральный штаб это понимал.

С левого фланга наступление 3-й и 4-й ударных армий поддерживала 22-я армия. Она наступала в направлении Нелидово - восточнее Обухово -

Белый, а 9 января 1942 года все 3 армии - 3-я и 4-я ударные и 22-я - перешли в наступление. В первый же день наступления 3-й и 4-й ударным армиям пришлось штурмовать оборонительные заслоны гитлеровцев. Это привело к снижению темпов продвижения советских войск. Снег и низкая температура воздуха замедляли наступление. Однако к 10 января 3-я ударная армия продвинулась всего на 10 километров от исходных позиций, а 4-я ударная армия отбила Пено и Жукоп. К 11 января обе армии вклинились в немецкую оборону, и продвинулись на 30 километров. Тем самым принудили врага начать отступление. В дальнейшем продвижение частей 4-й ударной армии оказалось успешным, и 12 января 249-я и 332-я стрелковые дивизии, атакующие вдоль железной дороги Пено - Андреаполь, вышли в район станции Охват, но немецкое командование успело подтянуть 189-й полк 81-й пехотной дивизии, прибывшей из Франции. После уничтожения немецкого гарнизона на станции Охват 249-я стрелковая дивизия 15 января вышла на окраины Андреаполя с севера, а 16 января 1942 года овладела городом. Были разгромлены 253-я пехотная дивизия фашистов и остатки 189-го полка 81-й пехотной дивизии. Другой целью 4-й ударной армии был Торопец, там находились продовольственные склады войск группы армий «Центр», а 3-я и 4-я ударные армии нуждались в продовольствии. Продуктов питания для войск хватало только на 2 дня. Кроме того, 249-я стрелковая дивизия, действовавшая вместе с 48-й стрелковой бригадой и частями 360-й стрелковой дивизии, окружила противника в Торопце; 21 января, была разгромлена 403-я пехотная дивизия и другие немецкие части, 4-я ударная армия овладела Торопецом. Лыжный отряд 249-й стрелковой дивизии к этому времени выбил противника и из Старой Торопы, а 332-я стрелковая дивизия освободила Западную Двину. За время наступления 4-я ударная армия продвинулась на 150 километров. Из-за существенного отставания в темпах наступления 3-й ударной и 22-й армий оголились фланги 4-й ударной армии, которая опасалась контрударов противника со стороны Великих Лук. Наступление 4-й ударной армии захлебнулось, отставали танковые бригады и артиллерия, отсутствовало пополнение. В этих условиях Верховное Главнокомандование передало 22 января 1942 года 4-ю ударную армию в состав Калининского фронта. Командующий Калининским фронтом И. С. Конев поставил перед А. И. Еременко задачу: «Наступать в общем направлении на юг, в район Витебск - Велиж - Рудня - Демидов». Для отдыха времени не было. Выполнив приказ, 39-я стрелковая бригада 25 января 1942 года освободила Ильино, а 48-я подошла к Крестам, где немецкий гарнизон состоящий из тысячи человек оборонялся на своих позициях. Сил 48-й стрелковой бригады для взятия Крестов на хватало, для усиления к ней подошла 39-я стрелковая бригада. Однако, взять Кресты они не смогли и продолжили движение по направлению к Велижу, оставив задачу по захвату Крестами 358-й стрелковой дивизии второго эшелона. К 29 января 358-я стрелковая дивизия завладела Крестами, а 360-я стрелковая дивизия, пройдя Прилуки, 30 января завязала бои на окраинах Велижа, 51-я стрелковая бригада 29 января овладела Усвятами. В дальнейших боях стрелковые дивизии 4-й ударной армии начали испытывать ожесточённое сопротивление противника, продвижение оказалось медленным. А 249-я стрелковая дивизия, которая действовала вместе с 51-й стрелковой бригадой, подойдя к Витебску, вынуждены были отойти в Сураж, это произошло 5 февраля 1942 года. Попытка 360-й стрелковой дивизии и 48-й стрелковой бригады овладеть Велижом была прекращена из-за отсутствия боеприпасов. По этой же причине 332-я стрелковая дивизия отступила от Демидова. После выхода 4-й ударной армии в Рудни и Демидова до шоссе Минск - Смоленск оставалось 40 километров. Рейд 4-х стрелковых дивизий и 3-х стрелковых бригад 4-й ударной армии в тыл противника без разведданных о противнике, без авиации, без танков и артиллерии, не застал врасплох немецкое командование. После того как определилась цель продвижения 4-й ударной армии - Витебск и Смоленск, - немцы предприняли меры по противодействию советским войскам. Командир 59-го немецкого армейского корпуса бросил против передовых отрядов 4-й ударной армии прибывшие из Франции пехотные дивизии, переброшенные в район Витебска.86 У стрелковых дивизий А. И. Еременко заканчивались боеприпасы, а их отрыв от войск Калининского фронта был большим. К тому же у 4-й ударной армии были открыты фланги на 100 километров от крайних точек прорыва.

Большие потери, понесённые немецкими войсками в боях за Торопец, Ильинское, Кресты, Андреаполь, и другие населённые пункты, показали немцам, что их поход на Москву завершится поражением. В боях с 4-й ударной армией группа армий «Центр» понесла большие потери. Были подорваны моральные устои Вермахта и развеян миф о его непобедимости. Пехотные дивизии 59-го армейского корпуса немецко-фашистских войск с трудом сдерживали оборону. К концу января в район Витебска и Рудни началась переброска 3-й немецкой танковой дивизии, что заставило

А. И. Еременко перейти к обороне. Стрелковые дивизии 4-й ударной армии уже не могли продвигаться вперёд из-за потерь в живой силе и технике. Из 8000 человек, которые входили в 249-ю гвардейскую стрелковую дивизию в начале наступления, осталось в живых всего лишь 1400 человек. Вражеские потери составили сотни тысяч солдат и офицеров. И хотя Верховное Главнокомандование недооценило силы противника, но рейд 4-й ударной армии по немецким тылам группы армии «Центр» способствовал успешному завершению битвы за Москву.

Командир 8-й танковой бригады Александр Винтовкин вспоминал:

«Танкисты освободили первые населенные пункты: села Борщево и Трёхднево. В последнем было захвачено 15 автомашин, кузова которых доверху были наполнены награбленным добром: пальто, юбками, кофтами, теплой обувью, одеялами. Всем этим гитлеровские вояки, так и не дождавшись от фюрера зимнего обмундирования, пытались спастись от русских морозов».

Стратегическая победа Красной Армии

С начала марта 1942 года, после освобождения войсками 49-й и 50-й армий Западного фронта одного из пунктов в немецкой обороне - Юхнова, наступательная поступь Красной армии прекратилась. На всём протяжении советско-германского фронта из-за больших потерь с обеих сторон сражение за Москву начало затихать. Войска фашистской Германии перешли к обороне, закрепившись в Ржеве, Великих Луках, Гжатске, Вязьме. Именно в Вязьму немецким командованием направлялись резервы и части, перебрасываемые из Европы. Красная армия, одержав историческую победу в оборонительном сражении за Москву, в ходе контрнаступления отбросила противника на рубежи, с которых ему практически было невозможно возобновить наступление на центральном направлении. Группа армий

«Центр», её 3-я, 4-я и 2-я танковые армии за время сражения потеряли огромное количество танков и самый опытный командный состав, который начинал поход на Москву. Гудериан и другие смещенные со своих постов генералы вермахта были заменены. Контрнаступление и общее наступление Красной армии 5 декабря 1941 года начинали войска, которые несколько месяцев сдерживали немецкое вторжение. Большую роль в контрнаступлении советских войск сыграли введённые в сражение на московском направлении 1-я ударная, 20-я и 10-я армии резерва Верховного Главнокомандования. Все войска, перешедшие в контрнаступление, не имели опыта в наступательных боях, а также было мало танков и артиллерии.

Артиллерист В. И. Казаков вспоминал о тех днях: «С началом нашего наступления все части и тылы быстро выходили из занимаемых ими районов и устремлялись вперед, чтобы не отстать от наступавших соединений. При таких благих намерениях, но при отсутствии четких планов и регулирования они вместо быстрого продвижения вперед мешали друг другу, создавали заторы на дорогах, отставали от передовых частей. В результате этого наступавшая пехота, лишаясь поддержки вторых эшелонов, бесперебойного пополнения боеприпасами, горючим и продовольствием, снижала темпы наступления и несла тяжелые потери… В то же время сгрудившиеся на дорогах соединения второго эшелона, артиллерия и тыловые части нередко становились беззащитной жертвой авиации противника. Жизнь преподала нам тяжелые уроки, но они пошли на пользу».

О контрнаступления Красной армии под Москвой Г. К. Жуков вспоминал: «Контрнаступление зимой 1941- 1942 года проходило в сложных условиях и, что самое главное без численного превосходства над противником. К тому же мы не имели в распоряжении фронтов полноценных танковых и механизированных соединений, а без них, как показала практика войны, проводить наступательные операции с решительными целями и большим размахом нельзя. Опережать маневр противника, быстро обходить

Красная армия выходила в тылы немецко-фашистских войск, уничтожала их группировки, не располагая ресурсами, о которых вспоминает Г. К. Жуков, да еще при нехватке боеприпасов и продовольствия. Но ещё важнее, что не хватало людей: армии, дивизии и полки, переходившие в контрнаступление, понёсшие большие потери в оборонительных боях в ноябре-декабре 1941 года, не были укомплектованы личным составом до штатной численности. боевой войско фронт армия

К. К. Рокоссовский, когда прибыл под Сухиничи в конце января 1942 года, описал состояние войск 10-й армии таким образом: «Побывав в войсках, принятых в состав 16-й армии, я увидел, что нужда во всем была огромная. Дивизии прошли в наступлении более 300 километров; бойцов было мало, и они устали. Каждая часть нуждалась в пополнении, вооружении и боеприпасах. Поставленная Фронтом задача не соответствовала силам и средствам, имевшимся в нашем распоряжении. Но это было частым тогда явлением».

К. К. Рокоссовскому пришлось пополнять части 16-й армии солдатами Красной армии, попавшими в плен и уцелевшими в немецких концентрационных лагерях, отбитых у противника советскими войсками.

Несмотря на большие потери и неукомплектованность, отсутствие вооружения и необходимого числа боеприпасов, части Красной армии перешли в контрнаступление и отбросили врага от Москвы. Гитлеровцы не смогли выдержать натиска советских армий Западного, Калининского и Юго- Западного фронтов и начали панически отступать, бросая тяжёлую технику,

боеприпасы и награбленное у мирных граждан имущество и продовольствие. Немецкому командованию удалось снизить темпы отступления только после приказов Гитлера и размещения за обороняющимися полками частей СС. После 20 марта 1942 года Ставка Верховного Главнокомандования и Генеральный штаб неоднократно пытались отдать приказ для наступательных действий Западного, Калининского и Брянского фронтов.

Однако, кроме потерь, дальнейшие попытки наступать ни к чему не привели. В дальнейшем, боевые действия переходили в бои местного значения. А 20 апреля 1942 года, когда военное руководство Красной армии приняло решение о переходе войск центрального направления к обороне, считается последним днем битвы под Москвой. На главном направлении немецко- фашистские войска были отброшены на рубеж Ржев - Гжатск - Юхнов, на расстояние 150 километров от Москвы. Войска 4-й ударной армии вышли в глубокий тыл группы армий «Центр», на рубеж, который проходил на 240 километров западнее немецких оборонительных позиций у Гжатска.

Противник был выбит из Сухиничей и Юхнова. К 5 декабря 1941 года немцы полуокружили Москву - с севера 3-я танковая группа, в центре 4-я танковая группа и с юга 2-я танковая армия, - в апреле 1942 года немецкие группировки, включая моторизованные и пехотные части, оказались в критическом положении. И всё же, 3-я и 4-я танковые армии были полуокружены: с севера и запада их теснил Калининский фронт, в центре и с юго-востока - Западный и Брянский фронты, а 2-я танковая армия была окружена в районе Орла. Немецкие войска отражали атаки Красной армии под Ржевом и Вязьмой и только благодаря высокой концентрации потрёпанных частей в этом районе. Сосредоточение фашистских войск возникло у Ржева и Вязьмы после изгнания их из ближнего и дальнего Подмосковья в ходе контрнаступления Красной армии. Поражение войск гитлеровской Германии под Москвой было полным, но войскам Красной армии из-за нехватки сил не удалось окружить группу армий «Центр».

Немецкая военная машина, созданная в Германии за несколько предвоенных лет и состоявшая из наиболее боеспособных танковых и пехотных соединений гитлеровского Вермахта, была не только остановлена под Москвой, но и отброшена от неё. В битве за Москву - главную цель фашистской Германии в 1941 году - немцы потеряли более 700 тысяч солдат и офицеров, но закрепиться на земле Подмосковья не смогли.

Битва за Москву стала первой стратегической победой Красной армии над войсками фашистской Германии. Достигнутые Красной армией рубежи удерживались вплоть до 1943 года, когда немецкие войска, разгромленные под Сталинградом и Курском, были окончательно сломлены и началось продвижение к границам Германии и её сателлитов. Сражение под Москвой открыло счёт победам советского оружия над немецким фашизмом, и вызвало подъём антифашистского движения по всему миру. Несмотря на то, что со времени битвы за Москву прошло уже более 70 лет, это величайшее сражение Второй мировой войны остаётся объектом пристального изучения не только российских историков, но и историков Запада. Учёных волнуют и самоотверженность солдат, и командиров Красной армии, и причины поражения немецко-фашистских войск. Развивая воспоминания немецких генералов и простых солдат, они неустанно продолжают упорствовать в своём стремлении приуменьшить значимость сражения за Москву. Они поставили цель - доказать, что только усилиями Англии и США удалось одержать победу над гитлеровской Германией. Британский историк Роберт

Кершоу, описывая воспоминания немецких солдат на территории Советского Союза в 1941 году, и пытаясь быть объективным, признаёт, что прогулка Вермахта на Восток обернулась для немецких солдат и офицеров походом за березовыми крестами. Однако, завершая своё исследование, Кершоу делает вывод, что «первая фаза советского наступления хоть и отбросила немцев от Москвы, но вылилась в довольно заурядную операцию». В конце своей книги, Кершоу ещё раз подчеркивает, что «контрудар Г.К. Жукова под Москвой, это примитивнейшая по замыслу и по способу проведения операция». Трудности, которые возникли на пути продвижения группы армий «Центр», автор объясняет тем, что «немцам не приходилось сталкиваться с проблемой физического уничтожения войск противника, оказавшихся в окружении». Из рассуждений Кершоу следует, что ему не нравится и «неспособность германского Генштаба своевременно учесть уровень потерь», и «общая неготовность вермахта к войне». У советского исследователя Алексея Исаева можно прочесть, что неудачи Красной армии в августе - октябре 1941 года - «в первую очередь следствие эффективных действий противника», его подвижных бронетанковых групп. В этом моменте у Кершоу и Исаева противоположные подход в оценке событий второй половины 1941 года и первых месяцев 1942 года. Уход историков в крайности при оценке одних и тех же событий связан с недооценкой тех трудностей, с которыми столкнулось советское правительство в начале войны, так как Советский Союз не был готов обороняться против Третьего Рейха, который подчинил себе экономические ресурсы всей Европы. Цена, победы под Москвой, была очень велика. Пример тому 249-я гвардейская стрелковая дивизия 4-й ударной армии и 11-й гвардейская стрелковая дивизия 16-й армии. Здесь мы можем рассмотреть, как их личный состав сокращался за 20 - 30 дней активных боевых действий в наступательных боях за Москву с начального количества бойцов до четверти и менее от штатной численности. В наше время может быть подсчитано количество общих потерь Красной Армии на центральном направлении за весь период сражения за Москву. Общие потери советских войск ,которые сражались на направлении Белосток - Минск - Смоленск - Вязьма - Можайск - Москва, составляют до 3 миллионов 72 с половиной тысяч человек. Потери военнопленными на этом же направлении только за период оборонительного этапа боевых действий равны примерно 1 миллиону 275,3 тысяч человек. К началу апреля 1942 года доукомплектование войск Красной армии проходило только за счёт пополнения, которые были слабо обучены, что требовало непрерывного обучения войск в ходе боевых действий. Резервы танков и артиллерии к началу 1942 года были исчерпаны. Поэтому штурм пунктов противника стоил частям Красной армии больших потерь. Но победа в сражении за Москву была необходима советскому народу и его армии, поскольку речь шла о сохранении территориальной целостности Советского Союза и свободы народов. Руководство Советского государства сумело мобилизовать граждан страны на самоотверженный труд во имя победы над фашистскими захватчиками. Партизанское движение в тылу врага способствовало разгрому немецких войск. Промышленность быстрыми темпами наращивала производство всего, что было необходимо для фронта. Победа Советского Союза в битве за Москву стала возможной благодаря массовому героизму солдат и командиров Красной армии. Многие из защитников Москвы погибли, остававшись неизвестными, а их бессмертный подвиг заслуживает уважения всех поколений. В битве за Москву прошли серьёзную проверку командный состав Красной армии и советская техника, которая доказала своё преимущество перед техникой Германии и её сателлитов. Сражение за Москву продемонстрировало всему человечеству, что победа Советского Союза над фашистской Германией неминуема. Основной успех битвы под Москвой лежит в морально-политической области. Русские, казахи, узбеки и другие народы Советского Союза - люди всех национальностей - стояли плечом к плечу, сражаясь под Москвой.

Фашисты начали и вели войну с Советским Союзом под флагом антикоммунизма. Однако об истинных намерениях фашистской Германии ещё в 1938 году предупреждал бывший вождь белого движения Антон Иванович Деникин. Он был принципиальным противником советской власти и сталинизма в России, Деникин указывал, что, когда Гитлер говорит об освобождении России от коммунизма, он имеет в виду её порабощение и отторжение от нее территории Туркестана, Урала, Кавказа и казацких земель. Когда окончательно, после первых месяцев войны прояснились истинные намерения фашистской Германии - использование в качестве рабов целых народов, захват чужих территорий, - изменилось отношение к воинскому долгу у целого поколения советских людей. Методы ведения войны, которые использовала Германия, основавшиеся на массовых расстрелах сотен тысяч военнопленных и мирных граждан, показали действительные цели фашизма. Не только народы Советского Союза, но и народы всей Европы встали в ряды добровольных борцов с гитлеровскими захватчиками. Защитники Москвы не уходили с оборонительных рубежей до получения приказа. Призыв: «За нами Москва, отступать некуда» - стал для защитников столицы знаменем, под которым они сражались и умирали. Подвиг героев-панфиловцев 316-й стрелковой дивизии у разъезда Дубосеково под Волоколамском будет навечно вписан в историю России как образец патриотизма советского народа в Великой Отечественной войне 1941-1945 годов. Антифашисты в Европе и бывшие противники Красной армии с восхищением встретили победу Советского Союза под Москвой. Тот же А. И. Деникин, будучи истинным патриотом России, горячо приветствовал победу Красной армии под Москвой. «Поражение гитлеровцев под Москвой вызвало у Антона Ивановича бурную радость» - напишет Марина Антоновна, дочь генерала. Великая битва под Москвой была лишь первым звеном в цепи героических подвигов советского народа в Великой Отечественной войне с немецким фашизмом. В 1942-1943 годах защитники Сталинграда вновь доказали, что немецко-фашистские войска обречены на поражение. Маршал Василий Иванович Чуйков в своих воспоминаниях «От Сталинграда до Берлина» ещё раз указал на источник непобедимости Красной армии. Из воспоминаний В.И.Чуйкова: «Я, как бывший командующий 62-й армией, со всей ответственностью заявляю, что Сталинград мог быть взят противником лишь при одном условии: если бы все до одного его защитники были убиты. Мы дали клятву партии и народу:

«Стоять насмерть!». От этой клятвы нас могла освободить только смерть. Сие убеждение было продиктовано не только сознанием стратегической обстановки и необходимостью удержать город. Это было веление сердца. Оно отражало тот перелом в сознании советского солдата, который произошел в нашей армии».

Следует сказать о влиянии битвы за Москву на дальнейший ход войны с гитлеровской Германией. В ходе битвы за Москву были сорваны планы немецкого верховного командования и лично Гитлера по завершению основных военных операций на территории Советского Союза в 1941 году. Восточный поход Германии, проходивший удачно в первые месяцы войны, провалился. Но военный потенциал гитлеровской Германии и её союзников был ещё велик, и Гитлер и немецкое верховное командование рассчитывали вернуть Вермахту инициативу, потерянную под Москвой. Гитлер убедил генералитет отказаться от попыток фронтального наступления на Москву, рассчитывая выйти к столице России с юго-восточного направления, предварительно овладев южными областями России по линии Крым - Кавказ

- Астрахань. Подготовка этого наступления вновь велась в глубокой тайне, особенно в части сосредоточения на южном направлении крупных бронетанковых группировок. Хотя директивы Гитлера на проведение операций в Крыму, на Кавказе и в нижнем течении Дона и Волги не содержали указания на возможность поворота немецких войск в северном направлении, вероятность такого развития событий не исключалась Верховным Главнокомандованием и Генеральным штабом Красной армии. Послевоенные немецкие источники подтверждают такую возможность. Значительным итогом сражений за Москву стало, то что в боях командный состав Красной армии и Генеральный штаб приобретали значительный опыт по проведению войсковых операций. В ходе событий под Москвой проявили себя и были выдвинуты многие инициативные командиры, способные управлять войсками непосредственно на поле боя. Это позволило преодолеть трудности кампании 1942 года, когда Сталин и Ставка ожидали нового наступления немецев на Москву, а оно начало развиваться на юге, в районе Харькова. Новые суровые испытания, как назовет их Г. К. Жуков, были преодолены только благодаря возросшему уровню военного искусства Верховного командования и возросшей стойкости советских солдат и офицеров. Яркими примерами использования военного опыта являются разработка и сохранение в тайне плана по окружению и уничтожению немецкой группировки под Сталинградом, правильное определение направления главных танковых ударов в немецкой операции «Цитадель», что позволило одержать решающую победу над гитлеровскими войсками в битве под Курском.

После разоблачения культа личности Сталина и признания советского строя тоталитарным ряд исследователей стали доказывать, что Отечественная война 1941 - 1945 годов сводилась к противостоянию двух диктаторов - Гитлера и Сталина. Однако такое заключение недопустимо. При этом поставлен знак равенства между агрессией и вынужденной обороной и игнорирована роль народов в этом противоборстве. Решающей силой в разгроме немецких войск были народы СССР, которых Германия планировала обратить в своих рабов, а захваченные территории - в объект колонизации. Гитлер, использовав фашистские лозунги национал - социалистической партии, внушал немцам мысль о жизненной необходимости захвата чужих территорий, совпадавшие с планами крупных монополий и военщины. Несмотря на антигуманные и ненавистнические цели своей политики, Гитлеру удалось вовлечь народ Германии и часть народов стран Европы в агрессивный поход на Восток. Советское правительство и лично Сталин располагали информацией о планах гитлеровской Германии и проводили курс на индустриализацию страны, обоснованно полагая, что только на основе мощной промышленности станет возможным оснащение армии современным оружием. Однако индустриализация проводилась жёстко, ускоренными темпами и в ущерб развитию сельского хозяйства.119 После нападения гитлеровской Германии, поддержанной промышленным потенциалом Европы, Сталин вынужден был мобилизовать народы страны на борьбу с фашистской агрессией. В критической ситуации 1941 - 1942 годов в битве за Москву Сталин обратился к патриотическим чувствам большинства граждан Советского Союза, и привёл страну в состояние величайшего героического подъёма в условиях железной дисциплины, и самопожертвования каждого гражданина. Главную роль сыграли патриотическое воспитание и внедренные в массы в предвоенный период коллективистские лозунги о дружбе и взаимопомощи между народами, о превосходстве общих интересов перед личными. Только полная отдача сил бойцами в боях с захватчиками и самоотверженный труд в тылу привели Советский Союз к победе в сражениях за Москву. Подвиг бойцов и командиров Красной Армии в сражении за Москву был первым шагом к Великой Победе Советского Союза над фашизмом. Оценку этому историческому событию дал премьер-министр Великобритании Уинстон Черчилль. В своих мемуарах, изданных в 1949 году, он написал о советской победе под Москвой так: «Сила советского правительства, стойкость русского народа, неистощимые людские резервы, огромные размеры страны, суровая русская зима были теми факторами, которые в конечном счете сокрушили гитлеровские армии». Дальше он пишет: «Президента Рузвельта сочли очень смелым человеком, когда он в сентябре 1941 года заявил, что русские удержат фронт и что Москва не будет взята.

Замечательное мужество и патриотизм русского народа подтвердили правильность этого мнения». Побежденные немецкие генералы пытались поражение вермахта под Москвой взвалить на погодные условия в России зимой 1941-1942 годов. О трудностях, возникавших на территории Советского Союза для немецких танковых частей, генерал-полковник Гудериан вспоминал: «В песках, болотах и грязи выходили из строя двигатели, летели изношенные гусеницы и передаточные механизмы. В зимнее время гусеницы примерзали к земле. Для запуска двигателей приходилось затрачивать несколько часов. Автоматическое оружие отказывало в работе вследствие загустения смазки. «Генерал Мороз» и его приспешница «грязь" безраздельно царили в России в первый год кампании. Суровая русская зима выиграла решающую битву». Здесь героическое сопротивление советских войск преднамеренно заменялось влиянием климатических условий, одинаково сложных как для Вермахта, так и для войск Красной армии. Затем ответственность за поражение Германии в сражении за Москву немецкие генералы и историки взвалили на Гитлера, его ошибочные решения в планировании военных операций. По этому поводу

П. Карель писал: «Генерал Блюментритт, начальник штаба 4-й армии, а позднее начальник хозяйственного управления главного штаба армии, видит причину катастрофы в ошибке, допущенной Гитлером в стратегическом планировании кампании, в том, что Москва и Ленинград не были взяты в благоприятное время - то есть сразу после Смоленска. Это мнение стратега». При этом не упоминается, что попытка взять Ленинград закончилась для немецких войск неудачей при благоприятных условиях, и что немецкие войска были вынуждены остановиться под Смоленском из-за больших потерь в технике и живой силе, из-за неспособности с ходу преодолеть оборону Красной армии на центральном направлении. По истечении 20-30 лет после окончания войны немецкие генералы вообще начали представлять исход Восточной кампании как свою победу. В сборнике «Мировая война: взгляд побежденных. 1939-1945» содержатся откровения немецких генералов о больших успехах гитлеровской Германии и её вооруженных сил в борьбе с Советским Союзом. Заключительные сражения немецких захватчиков в битве за Москву даже после поражения преподносятся генералом фон Бутларом как подвиги, которые навеки останутся славной страницей военной истории, как образец доблести войск и мастерства командования. Из воспоминаний генерал-полковника фон Рейдулича: «Подвиг немецких вооруженных сил во Второй мировой войне не имеет себе равных по своему величию. Это было бы невозможно, если бы Германия не имела воспитанных поколениями прекрасных солдат».

Из воспоминаний генерал-полковника Йодля: «Гитлер восстановил пошатнувшийся Восточный фронт, когда его воля и решимость передалась всем, включая солдат».

О заслугах немецких солдат в оборонительных действиях против Красной армии, отбросившей Вермахт от Москвы, пишет П. Карель. П. Карель пишет: «Перелом в наступлении советских войск наступил из-за исключительной стойкости немецких войск, отнявших у противника победу и предотвративших катастрофу. В том, что касается их дисциплины, храбрости, выдержки и самопожертвования, солдаты и офицеры превзошли все мыслимые и немыслимые пределы. Несмотря на большую растянутость фронта, на голод и отсутствие… зимней одежды, военная организация уцелела и продолжала действовать. Вот так и удалось спасти ситуацию на Центральном фронте зимой 1941-1942 годов. Только благодаря этому был выполнен приказ Гитлера держаться любой ценой и не сдавать жизненно важных позиций». Есть другие примеры, когда немецкие генералы берут под защиту военную организацию Германии, пытаясь доказать, что она одержала ряд крупных побед в сражениях во Второй мировой войне. При этом ни слова не говорится о том, что сражения, в которых «проявили» себя немецкие солдаты и офицеры, велись на территории СССР за обладание новыми жизненными пространствами на Востоке. Конечно, высказывания немецких генералов обращены в основном в первую очередь к молодому поколению Германии. Преувеличенное восхваление подвигов немецких солдат в Советском Союзе, навязывает мысль о якобы имевшей место слабости советских солдат и командиров. При этом героическое сопротивление Красной армии агрессору и борьба народа за искоренение фашизма в Европе принижаются, а то и вовсе замалчиваются.

Следует прежде всего напомнить о стратегическом характере поражения немецких войск в битве за Москву. В сражении за столицу СССР выявилась несостоятельность военного руководства Германии.

Попытки реализовать план «Барбаросса», рассчитанный на молниеносное завершение военной кампании в Советском Союзе, и план «Тайфун» по овладению Москвой завершились полным провалом. Немецкий Генеральный штаб в этих планах недооценивал возможности Красной армии. О неправильной оценке боеспособности советских войск командующий группой армий «Центр» фон Бок, уже находясь у ворот Москвы, многократно докладывал верховному главнокомандованию. Из воспоминаний фон Бока:

«Я не знаю во всей полноте намерений Верховного командования сухопутных сил, но если группе армий предстоит вести зимой оборонительные бои, то это возможно только при том условии, что к фронту будут переброшены крупные резервы. Этих резервов должно быть достаточно для того, чтобы противостоять мощным атакам противника». Чтобы пополнить войска, разгромленные Красной армией, фон Бок запрашивал для войск московского направления 12 новых дивизий.

Лишённый возможности создать из разбитых под Белым Растом и Хорошилово оборонительный заслон на восточном фланге, Фон Бок написал в своём дневнике: «Как жаль, что у меня нет под рукой крупных резервов». Но 2 декабря 1941 года, его не оставляла надежда, что противник определенно пребывает в состоянии острого кризиса. Даже находясь на грани поражения, немецко-фашистские войска не хотели признавать, что сражение за Москву будет проиграно. После провала наступления на Москву Гитлер отстранил от должности командующего группой армий «Центр» генерал- фельдмаршала фон Бока и главнокомандующего сухопутными войсками генерал-фельдмаршала Браухича. Утверждения о превосходстве немецкого оружия над вооружением Красной армии не подтвердились в ходе боевых действий с самого начала войны. Действительные возможности немецких танковых группировок и состояние немецких солдат охарактеризовал Гудериан, участвовавший в боях на советско-германском фронте, и часто находившийся в передовых частях танковых дивизий. Из воспоминаний Гейнца Гудериана: «Мы были уверены, что к началу новой войны можно будет полагаться на то, что с технической стороны наши танки будут превосходить любые из имеющихся у русских». Но миф о техническом превосходстве немецких бронетанковых войск был развеян в оборонительных боях за Москву. В ходе боевых действий, когда немецкие танковые корпуса потерпели поражение в боях с советскими танками Т-34, немецкие «фронтовые офицеры предположили, что надо скопировать Т-34, поскольку это был бы самый быстрый способ выправить тяжёлое положение, в котором оказались немецкие танковые войска. Однако наладить в короткие сроки массовое производство необходимых частей для Т-34 - особенно алюминиевых дизельных двигателей - было невозможно». Для преодоления технического отставания в области танкостроения немецкое военное командование поставило вопрос о необходимости модернизации бронетанковых сил Вермахта. Однако и советские танки Т-34, KB и противотанковая артиллерия непрерывно совершенствовались. Состояние личного состава немецких войск Гудериан в письме 8 декабря 1941 года написал: «У солдат больше нет сил на то, чтобы захватить Москву, и поэтому я с тяжелым сердцем принял решение вечером 5 декабря прекратить наши бесплодные атаки».

В боях за Москву моральный дух немецких солдат и военного руководства Германии был подорван. Немецким войскам противостояли войска Красной Армии, офицеры и командиры которой были убеждены в окончательной победе над врагом. Старый царский генерал, с которым Гудериану удалось встретиться в Орле, прямо заявил: «Сейчас мы все сражаемся за Россию, и в этом мы едины». Из воспоминаний Г. К. Жукова:

«Не дождь и снег остановили фашистские войска под Москвой. Более чем миллионная группировка отборных гитлеровских войск разбилась о железную стойкость, мужество и героизм советских войск». Победа Красной армии в битве за Москву показала Германии и всему миру, что народы СССР обладают неисчерпаемым запасом патриотического духа.

Надежда гитлеровского военного руководства на то, что обращение И. В. Сталина 3 июля 1941 года к гражданам страны об организации всенародного отпора немецким захватчикам не будет поддержано народами СССР, не оправдалась. Обращение И.В. Сталина вызвало как раз обратный эффект, небывалый патриотический подъём и массовый приток передовой части общества в ряды защитников Отечества. Красная армия трижды - под Смоленском, в боях за Киев и под Вязьмой - теряла большую часть своих дивизий, солдаты и командиры которые погибали в бою с опытным противником, либо попадали в плен. Но Красная армия вновь возрождалась и продолжала изматывать врага и после Вязьмы - на Можайской линии обороны, под Тулой и на подступах к Москве. Армия и народ нашли в себе силы не только остановить врага под Москвой, но и отбросить его от столицы. Из письма немецкого рядового Фольтгеймера: «Здесь ад. Русские не хотят уходить из Москвы. Они начали наступать. Каждый час приносит страшные для нас вести. Умоляю тебя, перестань мне писать о шёлке и резиновых ботиках, которые я обещал тебе привезти из Москвы. Пойми, я погибаю, я умру, я это чувствую».

Победа, одержанная советским народом в битве за Москву в 1941-1942 годах, показала странам Запада и США, что Советский Союз способен отстоять свою независимость, разгромить немецкую армию и освободить Европу от фашизма.

Любовь Яшкина из деревни Рузино вспоминала: «Когда к нам в деревню пришли немцы, домов наших уже не было. Они были сожжены нашими солдатами, чтобы немцам негде было скрываться. Мы жили в землянках, которые на скорую руку были выкопаны. Они издевались над нами. И когда освобождали нас, наши солдаты сказали: «Теперь мы их погоним». И вот они, в общем, погнали, и мы наутро встали, стали выползать на улицу, было очень снежно, было очень холодно. А мы и голодные, и холодные, и пошли мы в свои пепелища собирать эту картошку, что было в подполах».

На заключительном этапе битвы за Москву показала свою несостоятельность немецкая военная доктрина, цель которой заключалась в окружении войск противника подвижными танковыми группировками. В ходе боевых действий с частями Красной армии немецкие танковые клинья утратили свою мощь и не смогли окружить Москву, как это было предусмотрено планом «Тайфун». Под Москвой Верховным Главнокомандованием Красной армии был приобретён опыт противодействия немецкими бронетанковым силам. Была выявлена настоятельная необходимость заблаговременного определения направления ударов немецких танковых армий.

Из воспоминаний московского авиационного ремонтника Вячеслава Кругликова: «Сражение шло и на фронте и в тылу. От той суровой поры 1941-1942 годов особенно помнятся постоянный голод, холод, кромешная темнота, звуки сирен воздушной тревоги, разрывы бомб и залпы зенитных пушек, установленных в скверах и парках. Особенно страшно было добираться до своего завода в ночную смену».

Заключение