Феномен святости в русской культуре и его проявление в истории вольской земли

ФЕНОМЕН СВЯТОСТИ В РУССКОЙ КУЛЬТУРЕ И ЕГО ПРОЯВЛЕНИЕ В ИСТОРИИ ВОЛЬСКОЙ ЗЕМЛИ

THE PHENOMENON OF HOLINESS IS IN RUSSIAN CULTURE AND HIS DISPLAY IN HISTORY OF WOLSKI OF EARTH

феномен святость новомученник

Введение

Современная культура находится в постоянном поиске основ народного, национального, языкового, морально-этического единства. В своем поиске она зачастую обращается к одной из старейших традиций человечества - к религии, к духовности, к пониманию Абсолюта, регулирующего Бытие современной цивилизации в ее исторической ретроспективе.

В этом плане, одной из всеобщих и наиболее загадочных традиций человечества был и остается феномен «святости», «святого действия», «святого усилия», «святого человека». «Человек, - говорит святитель Григорий Нисский, - делается сыном Божиим только когда становится святым» [Настольная книга священнослужителя. - Т. 7. - С. 41]. В соответствии с православной религиозной традицией, святые и «во плоти наследуют Царство». «Природа плоти» требует себе покоя, пищи, наслаждение славой, удобств жизни; святые - «стараются о сокрушении, радуются озлобляемым их, утаивают дела своего милосердия, скрывают свое благочестие, изнуряют плоть постом и воздержанием, отсекают все поводы к пожеланию, источают подвигами, великодушно терпят обиды». Поэтому можно сказать, что они отрекаются почти от всякой плотской жизни.

Такое глубокое понимание религией одного из фундаментальных духовных феноменов наталкивает на необходимость исследования святости с научной точки зрения и на конкретных примерах местной истории. Вот почему «феномен святости» стал предметом данного научного исследования и вылился в тему военно-научной работы «Феномен святости в русской культуре и его проявление в истории Вольской земли».

Целью исследования явилось изучение «феномена святости» в ведущих религиях мира и его влияние на судьбу человека; в трудах русского философа вольчанина Г. П. Федотова; исследование жития святых новомученников и исповедников, живших в ХХ в. ; выявление причинноследственных связей в причислении их к лику Святых; выводы о характере святости Святых Вольской земли.

Задачи исследования: раскрыть «феномен святости» в мировых и национальных религиях мира и в трудах Г. П. Федотова; изучить жития святых новомученников и исповедников Вольской земли ХХ в. ; выявить истоки духовно-нравственного подвига, приведшего их к святости.

Объектом исследования выступает «феномен святости» как общекультурное явление и частный пример, отраженный в творчестве русского философа вольчанина Г. П. Федотова.

Предмет исследования: «феномен святости» и духовно-патриотическая деятельность новомученников и исповедников Российских, пострадавших за свою веру, живших на Вольской земли в ХХ в.

Источниковой базой для проведения исследования послужили многочисленные издания по философской и святоотеческой тематике; материалы, собранные на кафедре гуманитарных и социально-экономических дисциплин ВВИМО; Интернет-публикации и источники; философские труды Г. П. Федотова; издания Московской Патриархии. А также энциклопедии и справочники. Библиографическую базу составили 55 источников.

Практическая значимость. Результаты данной работы могут быть использованы при организации воспитательной (в т. ч. духовнонравственной) работе среди курсантов военных институтов Российской Федерации, вузов Саратовской области.

1 Феномен святости как предмет научного анализа

Одним из элементов традиционной христианской культуры в России является почитание святых.

Святость (санскр. зvi - «блестеть, сиять»; в Ведах usa aзvait - «заря засияла»; зvit - «быть белым»; зендск. зpi вместо зvi - «очищать», откуда с суффиксом nta произошло зpenta - «святой»; санскр. форма этого слова была бы зvinta или зvкnta: т. о., свято значит собственно сияющий или очищающий 1. Взаимосвязь святости и света, а также взаимосвязь света и золота позволяет рассматривать богатое убранство церквей и одежд священнослужителей не только с точки зрения сторонников опрощения Церкви, но и с мифологической точки зрения. Разумеется, золото в церковном убранстве в эпоху средневековья было символом не только света и святости, но и богатства [27, с. 584].

В. Н. Топоров пишет, что в основе слова святой лежит праславянский элемент svкt (= svent -), родственный обозначениям этого же понятия в балт. (лит. tas) љven, иранских и ряде иных языков. В конечном счете этот элемент образует звено, которое соединяет теперешнее русское слово святой с инд. евр. основой k'uen-to-, обозначающий возрастание, набухание, вспухание, т. е. увеличение объема или иных физических характеристик. В язычестве это «увеличение» рассматривалось как результат действия особой жизненной плодоносящей силы - как ее образ, символ. Не случайно эпитет «святой» в русской/славянской традиции определял прежде всего символы вегетативного плодородия (святое дерево, роща, колос, корова), сакрально отмеченные точки пространства и времени (святая гора, поле, место, камень, река; святой день, ночь, неделя, праздник - ср. : свято, святки). Пространство и время, святые (освященные) в своих наиболее ответственных точках и «вещных» узлах, как бы обручем скрепляют святой, или Божий мир.

В славянских и балтийских языках, в отличие от большинства других, отсутствует два термина для обозначения разных аспектов святости. Другие культуры различают святое - положительное и святое - отрицательное, связанное с запретом для человека входить с ним в контакт. Ср. греч. йесьт - Ьгйпт; лат. sacer - sanctus; готск. hails - weihs; авест. spanta - yaoюdвta 2. (У древних евреев слово кедеш означало и «святое» и «нечистое»; у французов sбcre - и «святой» и «проклятый») [33, с. 7-9, 441-442].

Современный смысл понятия был в значительной мере предопределён его использованием при переводах Библии на славянские языки. В Ветхом Завете святое переводит древнееврейское qadoљ, которое обозначало отделение сферы Божественного от мирского. В Новом Завете святое соответствует трём древнегреческим прилагательным: ?есьт (иерос), ?гйпт (агиос) и птйпт (осиос). ?гйпт обозначает святость самого Бога, а также предназначенный Богу, очищенный для этого; ?есьт означает священный, принадлежащий Богу и связано с понятиями храм (?есьн) и священник (ЙесЭбт). Птйпт применяется как нравственная характеристика людей, означает морально чистый, преданный и переводится также как благочестивый [16, с. 127-128].

Святость, одно из центральных понятий религии; в теистических религиях - сущностная характеристика Бога и - косвенно - также людей, установлений и предметов, запечатлевающих в себе присутствие Божества. Противоположность святости - грех [3].

Таким образом, святость - одно из наиболее фундаментальных понятий христианства. Святое - являющееся Богом или Божественным, происходящее от Него, отмеченное Его присутствием или действием Божественной Благодати, посвященное Ему в служение и отделенное от мирского. Понятие святость используется также в других религиях, в частности для выражения высокой степени духовного совершенства аскетов и монахов. В расширительном смысле святое также может означать высшую степень благородства и нравственной чистоты в человеческих действиях или мыслях, как-то: святая цель, святая правда, святое дело, святое братство, святой долг [12] (подр. о феномене святости в православной религиозной традиции см. прил. А). Близкими с православным по своему значению являются и понимания святости в других течениях христианства, в мировых и национальных религиях (см. прил. Б).

В большинстве религий святость ассоциируется с конкретной деятельностью святых - людей, обладающих «божественной благодатью».

Люди, обладавшие божественной силой, мудростью, творившие чудеса, почитались святыми еще на заре человеческой цивилизации, в языческих культах (см., напр., прил. В). Особое место святые занимали и в других языческих культах (см., напр., прил. Г).

Сохранение античных традиций у последователей христианской религии находит свое выражение в сочетании предыдущих представлений с христианскими символами. Внешняя схожесть античного политеизма и культа христианских святых вызывает критику со стороны атеизма. Ф. Энгельс заметил, что христианство «могло вытеснить у народных масс культ старых богов только посредством культа святых…» «Греческие жития мучеников-философов и политических деятелей, пострадавших за свои убеждения послужили образцом для мифических житий вымышленных святых» [30]. Впрочем подобные взгляды имеют ответ Церкви, так Сергей Булгаков объясняет:

«Иногда делают сближение между почитанием святых и языческим культом героев или полубогов, приравнивая это почитание языческому многобожию. Однако эта параллель вовсе не так соблазнительна, как это кажется. Язычество, наряду с суевериями и заблуждениями, могло содержать в себе важные предвестия, «сень грядущего», которое могло быть, по причинам божественной педагогии, ради домостроительства ветхозаветной церкви, оставаться даже ей неведомым» [4].

Еще в иудаизме закладывается культ почитания цадиков, то есть праведников - людей, отличающихся особым благочестием и близостью к Богу. В хасидизме цадики превращаются в духовных лидеров (ребе), к которым идут за советом, у которых просят молитв и благословения.

В памятниках первоначальной христианской древности до пол. IV в. и даже до V в. у христиан слово святой, sanctus отнюдь не было установлено для канонизованных святых. Ведь святость - это элемент языческой культуры. Вместо названия «святой» (sanctus) при имени почитаемого церковью лица чаще использовалось другое название - «мученик», «мученица» (dominus, domina) [47].

Культ святых выстраивается в христианстве в Средние века и становится основой духовной жизни как католиков, так и православных.

Святые, то есть спасённые для вечной жизни с Богом христиане, стали для живущих христиан примером христианской жизни, а также молитвенниками и заступниками перед Всевышним. Апостольский символ веры говорит об «общении святых», которое понимается в Католической церкви как общение духовных благ, а также как общение земной и небесной Церкви. Катехизис Католической церкви говорит по этому поводу: «Мы чтим память небожителей не только ради их примера, но еще более ради того, чтобы единство всей Церкви в Духе укреплялось через братскую любовь. Ибо как общение между христианами на земле приближает нас ко Христу, так и общение со святыми соединяет нас со Христом, от Которого исходит как от их Главы всяческая благодать и жизнь самого народа Божия (ст. 957) « [14].

Католическая церковь почитает святых, подчёркивая, что поклонение подобает одному лишь Богу, а молитвы святым носят характер просьбы о заступничестве. Показательно, что в литаниях, обращённых ко Христу, употребляется возглас «Спаси нас!» или «Помилуй нас!», а в литаниях, обращённых к Богородице и святым, «Молись о нас!».

«Благодаря тому, что небожители ближе соединены со Христом, они сильнее укрепляют всю Церковь в святости, они непрестанно ходатайствуют о нас перед Отцом, принося Ему в дар свои заслуги, приобретенные на земле через единого Посредника между Богом и людьми, Христа Иисуса. Итак их братское попечение - большая помощь нашей немощи (ст. 956) « [14].

Православные церкви признают святыми, как правило, только православных или христиан, живших до разделения церквей.

Митрополит Крутицкий и Коломенский Ювеналий, председатель Синодальной комиссии по канонизации святых Русской Православной Церкви: «Основными критериями канонизации общецерковных и местночтимых подвижников веры в Русской Православной Церкви являются праведное житие, безукоризненная православная вера, народное почитание, чудотворения, и если таковые есть, нетленные мощи».

Сегодня культы святых, кроме христианства, проповедуются в такой монотеистической религии, как ислам, а также в других нехристианских культах мира (см. прил. Д).

Одну из удачных трактовок понятия святой предлагает Словарь С. И. Ожегова: «Святой, - 1. В религиозных представлениях: обладающий божественной благодатью. С. старец. С. источник. Святая вода (освящённая). 2. Проникнутый высокими чувствами, возвышенный, идеальный (высок.). Святая любовь к Родине. 3. Истинный, величественный и исключительный по важности (высок.). Святое дело. Святая обязанность. 4. В христианстве и некоторых других религиях: человек, посвятивший свою жизнь церкви и религии, а после смерти признанный образцом праведной жизни и носителем чудодейственной силы. Культ святых. Причислить к лику святых» [24].

Такая трактовка традиционна: «Святой, духовно и нравственно непорочный, чистый, совершенный; все, что относится к Божеству, к истинам веры, предмет высшего почитания, поклонения нашего, духовный, божественный, небесный. О человеке: непорочный и угодный Богу, первообраз человека». - Пишет В. И. Даль [11].

Святые, особенно чтимые церковью лица за их праведную жизнь, благочестие, стойкое исповедание веры и обладающие даром чудотворства; посредники между Богом и людьми. - Утверждает Большая энциклопедия Кирилла Мефодия. - Культ святых широко распространен в христианстве (в протестантизме отсутствует) и исламе [3].

Богословие называет святым человека, который благодаря вере, надежде или милосердию достигает единения с Богом (единственным, кто абсолютно свят). Святой любит Бога превыше всего на свете и больше себя самого. Силой этой любви он обретает спасение и вечное блаженство в Царствии Небесном. Разумеется, все его поступки высоконравственны, но руководствуется он не столько чувством долга, сколько любовью и верой.

С точки зрения морали святой - тот, чья воля полностью согласуется с нравственным законом, воспринимаемым не как обязанность или долг (что подразумевает принуждение), а как проявление свободы (что подразумевает независимость в поступках). По И. Канту, это достигается только в Боге [13] или после смерти [13]. Из чего не следует, конечно, что всякий, кто не считает себя кантианцем, волен уклоняться от исполнения нравственного долга. В широком смысле слова мы называем святым человека, который всегда и во всем остается верен этому долгу.

«Святой обитает на вершине веры или нравственности». - Пишет М. Хайдеггер. - Святому ни к чему мудрость. «То, что …абсолютной святости не существует, представляется очевидным, хотя это не значит, что такое невозможно» [44].

Такие разночтения понятны и очевидны.

Важнейшим в осмыслении исследуемой проблемы является вопрос о классификации святых.

Святые делятся Русской Православной церковью на лики, разряды:

Св. Праотцы, древние патриархи, ветхозаветные праведники: Адам, Ной, Авраам и пр.

Пророки, всеветхозаветные, предрекавшие пришествие Христа, а последний Предтеча, Креститель.

Апостолы, кроме 12-ти еще семьдесят; Равноапостольные: Мария Магдалина, Владимир Киевский и пр.

Святители, Св. Отцы, пастыри и учители, преемники апостолов и епископы; мученики, страстотерпцы и исповедники, убитые за веру свою; иные из них великомученики, а если они притом были и пастырями, то священномученики; преподобные, б. ч. пустынножители, подвижники, отрекшиеся от мира, плотоубийцы, скитальцы, в числе их и верижники, столпники, юродивые и блаженные; есть и преподобные мученики.

Постники и великопостники, томившие себя сухоядением и голодом; милостивые и бессребренники, раздававшие все мирское стяжание свое; затворники, налагавшие на себя одиночество; молчальники, принимавшие обет немоты.

Иным придаются звания чудотворцев, за чудеса, ими содеянные; Богоносцев, носивших в сердце своем Бога; праведники вообще угодники Божии.

Иных чествуют: славномучениками, многострадальными и пр. [11]. Существуют и другие варианты классификации святых (см. прил. Е).

2. Г. П. Федотов - исследователь феномена святости в русской философии

2.1 Жизнь и деятельность русского философа Г. П. Федотова

Феномен святости стал предметом тщательного научного исследования в трудах тесно связанного с г. Вольском отечественного философа Г. П.

Федотова (1886, г. Саратов - 1951, г. Бекон, штат Нью-Джерси, США) [10б, л. 63 об. -64].

Георгий Петрович Федотов родился в Саратове в семье правителя губернаторской канцелярии. Его дедом по матери был Вольский полицмейстер (1883-1891) надворный советник А. М. Иванов. Детские годы провел в Вольске и Саратове, где проходил службу его отец.

В 1904 г. с отличием окончил мужскую гимназию в г. Воронеже, куда переехали его родители, и поступил в Петербургский технологический институт. После начала революции 1905 г. в России вернулся в родные места, где включился в деятельность саратовской социал-демократической организации в качестве пропагандиста. В августе 1905 г. был впервые арестован за участие в сходке агитаторов, но отпущен из-за недостатка улик и продолжил пропагандистскую деятельность. Весной 1906 г. скрывался под именем Владимира Александровича Михайлова в г. Вольске. 11 июня 1906 г. был избран в Саратовский городской комитет РСДРП, а 17 августа был вновь арестован. Выехал в Германию. Посещал лекции по истории в Берлинском университете до высылки из Пруссии в начале 1907 г., а затем занимался средневековой историей в Йенском университете. После возвращения в Россию осенью 1908 г. восстановился на Историко-филологическом факультете Петербургского университета, куда был зачислен по прошению еще до ареста. Здесь он сосредоточил свои занятия в семинаре известного медиевиста И. М. Гревса.

Летом 1910 г. вынужден был покинуть университет без сдачи экзаменов из-за угрозы ареста. В 1911 г. по чужому паспорту выехал в Италию, где посетил Рим, Ассизи, Перуджу, Венецию, занимался в библиотеках Флоренции. Вернувшись в Россию, Г. П. Федотов в апреле 1912 г. явился с повинной в жандармское управление и получил разрешение на сдачу экзаменов в Петербургском университете, который успешно окончил в 1913 г. После отбытия сокращенного срока ссылки в Карлсбаде близ Риги был оставлен при кафедре всеобщей истории Петербургского университета для подготовки магистерской диссертации «Святые епископы меровингской эпохи» под научным руководством И. М. Гревса [32].

Одновременно с преподаванием он, как и многие историки того времени, принял участие в составлении «Нового энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона» (издавался с 1911 по 1916 г.), написал статьи «Григорий Турский», «Жития святых» (часть I: «Жития святых на Западе»), «Каролингское возрождение» [32].

В 1916 г. Федотов стал приват-доцентом университета и сотрудником Публичной библиотеки.

В 1918 г. Федотов вместе с А. А. Мейером организовал религиознофилософский кружок «Воскресение» и публиковался в журнале этого кружка «Свободные голоса». Летом 1920 г., Федотов переезжает в г. Саратов, где исполняет должность профессора Историко-филологического факультета (позднее Факультета общественных наук) Саратовского университета с 1920 по 1922 г. Часто бывает у родных в Саратове и Вольске.

Здесь он опубликовал ряд исследований, посвященных европейскому Средневековью: «„Письма“ Бл. Августина» (1911), «Боги подземелья» (1923), «Абеляр» (1924), «Феодальный быт в хронике Ламберта Ардского» (1925).

В 1925 г. Федотов получил разрешение поехать в Германию для изучения истории европейского Средневековья. На Родину он не вернулся.

Он переехал во Францию, где с 1926 по 1940 г. был профессором СвятоСергиевского православного богословского института в Париже. Был близок

к Н. А. Бердяеву и Е. Ю. Скобцовой (матери Марии). В центре историкокультурных исследований Федотова в эмиграции оказывается преимущественно духовная культура средневековой Руси, он публикует работы «Св. Филипп Митрополит Московский» (1928), «Святые Древней Руси» (1931), «Стихи духовные» (1935).

В 1931-1939 гг. Федотов редактировал журнал «Новый град», в публикациях которого была предпринята попытка синтеза нового духовного идеала, объединяющего лучшие стороны социализма, либерализма и христианства. В 1939 г. профессора богословского института предъявили Федотову ультиматум: или уйти из института или перестать писать статьи на политические темы в газете «Новая Россия» и других печатных органах леволиберального направления. В защиту Федотова выступил Бердяев.

Вскоре после немецкой оккупации Франции в 1940 г. Федотов уехал в США, где с 1941 по 1943 г. жил в Нью-Хейвене, являясь приглашённым исследователем Богословской семинарии Йельского университета. При поддержке Гуманитарного фонда, созданного Б. А. Бахметьевым, Федотов написал первый том книги «Russian Religious Mind», опубликованной издательством Гарвардского университета на средства того же фонда в 1946 г. С 1944 г. он был профессором Свято-Владимирской православной семинарии в штате Нью-Йорк. В США Федотов по-прежнему много сил отдавал публицистике. Его статьи по злободневным историко-политическим вопросам печатались в «Новом журнале». Среди них можно выделить большие статьи «Рождение свободы» (1944), «Россия и свобода» (1945), «Судьба империй» (1947).

К числу наиболее известных научных и научно-популярных работ, написанных Федотовым в рамках проблематики, исследующей феномен святости, принято относить, прежде всего, книги «Святой Филипп, митрополит Московский» и «Святые Древней Руси», в которых автор раскрывает тему «трагедии русской святости» и последовательно выстраивает научную типологию русских святых. Особое место в творчестве Федотова занимала тема народной религиозности - исследуемая на русском материале. Ее изучению посвящена монография «Стихи духовные», написанная на основе анализа русских народных песен на религиозные сюжеты. Наконец, главным трудом Федотова можно назвать масштабное сочинение «Русское религиозное сознание» («Russian Religious Mind», иначе - «Русская религиозность»), написанное на английском и в значительной степени резюмировавшее для зарубежного читателя результаты предшествующих научных изысканий автора [32]. Яркой особенностью этой книги стал развиваемый Федотовым антропологический подход к изучению прошлого, его стремление описать «субъективную сторону религии», отчетливо выделявшее данное научное исследование на фоне всей известной на тот момент историографии русской духовной культуры.

2.2 Феномен святости в творчестве Г. П. Федотова

Анализ философского наследия Г. П. Федотова показывает насколько близко он подошел к выявлению сущности и причин «феномена святости» как в общечеловеческой, так и в русской культуре. В своих трудах он пытается обосновать его как явление.

Святость им рассматривается в разных ее проявлениях и ипостасях.

Есть святость городов и мест: «…в Риме, чувствуешь … святость почвы, … насколько глубже уводят здесь воспоминания в седую древность!» [41]. Есть - элемент культуры: «Понятию гениальности в культуре соответствует в религии святость». «Святость... можно понимать как утонченную форму творчества, направленного на самого человека» [40]. Есть святость личная и во имя народа: «…личная святость растворяется в подвигах избранного им духовного воинства: учитель - в учениках» [36]; как благочестивое деяние: «…у князя Владимира есть особые, личные права на святость, которые подчеркиваются и в летописи, и у Нестора, и в похвальных словах: это его милостыня» [36].

Но особое отношение Федотов высказывает по поводу святости человека, ведущего святой образ жизни, служащего Богу.

«Всякая святость, - пишет он, - во всех ее многообразных явлениях в истории у всех народов выражает последование Христу» [36]. А чтобы понять ее сущность он часто обращается за примерами к житиям русских святых, к святотворческой деятельности народа. Так: «…святость Алексея выражается между прочими его аскетическими подвигами и в том, что он «Кушал на неделе по просвирке, / Во всякой неделе исповедался, / Святым тайнам приобщался, / Чудныим крестом благословлялся»« [40].

Философ противопоставляет святость светскости: «Если идейность замещает религию, - говорит Федотов, - то она берет от нее лишь догмат и святость: догмат, понимаемый рационалистически, святость - этически, с изгнанием всех иррациональных, мистических или жизненных основ религии. Догмат определяет характер поведения (святость), но сама святость сообщает системе «истин» характер догмата, освящая ее, придавая ей неприкосновенность и неподвижность». Ведь светская власть способна не заинтересована в развитии святости: «Пышное цветение культа набрасывало покров святости над неправдою, о которой тысячами голосов кричала русская земля». - Читаем в книге «Святой Филипп, митрополит Московский». - «Он был почти одинок в своем протесте среди современных иерархов, одинок и на фоне целых веков. Но его голос спас молчание многих; его подвига достаточно, чтобы выявить для нас новую черту в лике православия» [37].

Святость вообще по своей природе вне светской жизни, ведь «…святость в Древней Руси воспитывалась под преимущественным влиянием св. Феодосия» [36]. А значит данный феномен зародился и развивался в недрах монастырской жизни: Феодосий - родоначальник русского монашества. По мнению Федотова: «…смиренная святость (всегда) стояла выше политической мудрости и опыта…; …хозяйственность, практический смысл и большая воля… редко уживаются со святостью» [36].

Философ против смешения святости со светскостью. Он пишет: «Знаменательно: как только Русь усваивает греческий идеал власти и переносит его вместе с царским титулом на великих князей московских, так прекращается княжеская святость. Никто из благочестивых царей московских не был канонизован. Это отрицательное доказательство того, что канонизация князей не имеет ничего общего с освящением власти» [36]. Значит, освящение власти - действие, достойное лишь языческого общества.

Вместе с тем, он возлагает ответственность на светскую власть за ее притязания на святость и религиозную власть за попустительство этому. Он пишет, что в настоящее для него время среди русского православного общества господствует полное смешение понятий в этой области. Обычно сопоставляют духовную жизнь современной, послепетровской России, наше старчество или наше народное юродство, с «Добротолюбием», то есть с аскетикой древнего Востока, легко перебрасывая мост через тысячелетия и обходя совершенно неизвестную или мнимо известную святость Древней Руси. Как это ни странно, «задача изучения русской святости, как особой традиции духовной жизни, даже не была поставлена». Этому мешал предрассудок, который разделялся и разделяется большинством как православных, так и враждебных Церкви людей: предрассудок единообразия, неизменности духовной жизни. «Для одних это канон, святоотеческая норма, для других - трафарет, лишающий тему святости научного интереса. Разумеется, духовная жизнь в христианстве имеет некоторые общие законы, лучше сказать, нормы. Но эти нормы не исключают, а требуют разделения методов, подвигов, призваний» [36].

В чем же причина, задается вопросом философ, слияния святости духовной и святости власти («В чем древняя Церковь и весь русский народ видели святость князей, самый смысл их христианского подвига?» [36]).

Ответ очевиден: происходит ослабление духовной власти, ее растворение в общественных отношениях. Так, «в первое столетие татарщины, с разрушением монастырей, почти иссякает русская монашеская святость… Единственная канонизуемая Церковью в это время форма святости - это святость общественного подвига, княжеская, отчасти святительская. Защита народа христианского от гибели заслонила другие церковные служения» [36]. По мысли философа происходит постоянная деградация идеалов святости: «XVI век в Русской Церкви уступает пятнадцатому, бесспорно, в том, что составляет сердце церковной жизни - в явлении святости» [39]. Как следствие, это «…вызывает мысль о некоторой исчерпанности духовных сил… На заре бытия Русь предпочла путь святости пути культуры. В последний свой век она горделиво утверждала себя как святую, как единственную христианскую землю. Но живая святость ее покинула» [39].

Акт признания святости - дело рук людей, церкви, представленной людьми. Зачастую он имеет объективные основания. «…Для святых князей русских, подобно древним мученикам и в отличие от преподобных - аскетов, гробница часто была основой культа. Совершавшиеся над нею чудеса указывали на святость почившего; иногда, в редких случаях, она удостоверялась нетлением. Так из общего почитания княжеских гробниц, из национального культа предков выделялся культ святых князей…; …через три года (после смерти) тело князя перевезено в родной Чернигов, где новое чудо удостоверило его святость» [36]. - Пишет Федотов в книге «Святые Древней Руси» и подтверждает в статье «Канонизация Святого Владимира». - «Авторы житий и похвальных слов выражают свою личную веру в его святость, неколеблемую отсутствием чудес: «Не дивимся, възлюбленеи, аще чюдес не творит по смерти: мнозе бо святеи праведнеи не сътвориша чюдес, но святи суть» (Иаков) « [35]. Поэтому: «Нельзя обнять в числах реально действующую в мире святость, но можно учесть церковную канонизацию святости» [36].

Начало ХХ века, революция и, последовавшие за ней, репрессии - все это заставляет Федотова обратиться к поиску источника святости русских святых. Он приходит к однозначному выводу, что истинный путь проходит через мученичество и подвижничество: «Мученический исход этого исповедничества в XVI столетии говорит о разрушении старинных отношений между святостью и миром» [36].

«…не героизм телесной аскезы является мерой святости, а что-то другое. Мы готовы определить это «другое» как жертву, отречение, - народ говорит: терпение и труд. - Пишет Федотов. - Прежде всего, во имя чего святой поднимает свой тяжелый подвиг? Ответы даются разные, или, в сущности, два ответа. С одним мы познакомились в стихе об Иосафецаревиче: это быстротечность земной жизни и несравнимость ее с вечными благами: «Житие наше, мать, часовуе, / А богатство наше, мать, временнуе».

Другой мотив - желание избежать неизбежного в миру греха. Стих об Алексее видит этот грех в самом факте супружеской жизни, к которой принуждают святого родители. Вот почему он молится в брачную ночь: «Ты батюшка наш, Спас пречистый, / Не допусти до греха, до большого»; «И Дочь Тысячника спасается в пустыню от того же греха: / Приневолил меня рудный батюшка / Замуж девушку итти... / На все грехи тяжки, / Грехи тяжки поступить»… - И далее. - Страдание, наполняющее землю, как плод греха, становится источником спасения и святости, когда оно принимается вольно или безвинно» [40].

В этом случае следует говорить о том, что экстремальные условия светской жизни будут порождать страдания духовные. В это время появляется реальная возможность испытать свою духовность, а в редких случаях через усердие в вере приблизиться к Богу, получить Благость и Святость. «Революция, сжигающая в огне грехи России, вызвала небывалое цветение святости: святость мучеников, исповедников, духовных подвижников в миру. Но гонимое малое стадо Русской Церкви сейчас изгнано из созидания русской жизни, из новой творимой культуры. Оно не может взять на себя ответственность за «вражие» строительство. Но придет время, и Русская Церковь станет перед задачей нового крещения обезбоженной России. Тогда на нее ляжет ответственность и за судьбы национальной жизни. Тогда окончится двухвековая отрешенность ее от общества и культуры. И опыт общественного служения древних русских святых приобретет неожиданную современность, вдохновляя Церковь на новый культурный подвиг» [36].

3. Святые земли Вольской

3.1 Священномученик Константин (Голубев)

Голубев Константин Алексеевич, род. 1852 (с. Барановка Вольского уезда), ум. 1918 (Богородск), сын псаломщика. Окончил Саратовскую духовную семинарию (1874). Законоучитель Барановской миссионерской школы (с 1874), преподаватель русско-славянского языка Вольского духовного училища (1876 - после 1880), Саратовский епархиальный противосектантский и противораскольничий миссионер (1879).

Священник Русской Православной церкви (12. 03. 1895), протиерей (1903), настоятель Богоявленского собора в г. Богородске, благочинный 16-и приходов, религиозный и общественный деятель, педагог в Богородском уезде Московской губернии.

Жена - Мария Никитина, урождённая Анисимова (ум. 1913), из семьи мещан г. Вольска. Дети: Мария (жена священника Солодовникова), Александра (жена священника Часовникова), Константин (ум. 1970, протоиерей, настоятель Троицкого храма в Наташине), Леонид (директор средней школы), Анна, Борис, Мариамна.

Московский губернатор В. Ф. Джунковский в своих воспоминаниях характеризовал К. А. Голубева как человека крайне правых взглядов, «резкого и неумеренного в своих суждениях» [см: 6; 23; 25, с. 288; 45, с. 5].

Мученически погиб в 1918 г., расстрелян, а его тело было сброшено в ров. Свидетели казни священника вспоминали, что вместе с отцом Константином были расстреляны женщина, бесстрашно его защищавшая, и воин, отказавшийся привести в исполнение смертный приговор. Их тела были сброшены в тот же ров.

По свидетельству старшей дочери убиенного протоиерея Марии Солодовниковой, приговор привёл в исполнение некий Белов. Больная совесть, очевидно, тревожила убийцу. Ему не раз являлся покойный отец Константин. И вот однажды, увидев свою жену, вошедшую в дом с неубранными волосами, Белов в припадке умопомешательства принял её за расстрелянного священника и, выстрелив, убил её, а затем застрелился сам.

Многие десятилетия место кончины отца Константина на опушке соснового бора за городским стадионом г. Богородска почиталось благочестивыми жителями, хотя власти не раз выравнивали маленький холм, пытаясь уничтожить все признаки погребения мученика. Духовные дети и почитатели отца Константина вновь и вновь воссоздавали его, принося на могилу цветы, иконы и свечи, возжигали лампаду, служили панихиды по убиенному протоиерею.

Так память о выдающемся миссионере и мученике дошла до нашего времени. В конце 1995 г. были открыты нетленные мощи отца Константина, а также останки убиенных с ним воина и мученицы.

Канонизован священномученик протоиерей Константин (Голубев) как местночтимый святой Московской епархии в 1996 г. Причислен к лику святых новомучеников и исповедников Российских на Юбилейном Архиерейском Соборе Русской Православной Церкви в августе 2000 г. для общецерковного почитания. День памяти празднуется 19 сентября [см. : 32а].

3.2 Священномученик Феодор (Владимир Смирнов)

Священномученик Феодор (в миру Владимир Алексеевич Смирнов) родился 17 января 1891 г. в с. Козловка (ныне в Лопатинском районе Пензенской области) в семье псаломщика.

Окончил Саратовскую духовную семинарию, затем (в 1916 г.) - Казанскую духовную академию со степенью кандидата богословия. С 1916 по 1918 г. преподавал историю и другие предметы в средних учебных заведениях города Вольска Саратовской губернии, в 1918-1919 гг. работал в различных учреждениях в Саратове [см. : 42; 43]. В 1919-1920 гг. служил в Красной Армии, в Донской Северо-Кавказской дивизии, инструктором школьного отдела и политотдела. В 1921 г. работал инструктором дошкольного воспитания в Саратовском РУПВОДе.

4 октября 1921 г. рукоположен в иереи. Был осужден в 1924 г. на один год, в 1929 г. - на 3 года высылки в г. Нарым. Освободившись, устроился священником в с. Никольское Кузнецкого района Пензенской области. В 1934 г. (предположительно в октябре) пострижен в монашество с именем Феодор, в апреле 1935 г. переехал в Пензу.

23 сентября 1935 г. состоялась хиротония иеромонаха Феодора во епископа Пензенского, а 18 октября 1936 г. он уже был арестован.

Его попытка наладить управление Пензенской церковью в условиях террора обернулась тем, что ему была инкриминирована контрреволюционная деятельность, а именно: организация из репрессированных советской властью элементов контрреволюционной группы с целью ведения агитации среди населения, направленной на свержение советской власти и установления в стране фашистской диктатуры. То есть была выбрана обычная формулировка, используемая в предвоенное время при фабрикации следственных дел. На допросах епископ Феодор держался стойко и категорически отрицал свою контрреволюционную деятельность.

5 февраля 1937 г. епископ Феодор, находившийся в заключении, был уволен от управления Пензенской епархией на покой. Вместе с ним по одному делу проходило еще пять человек - арестованные в тот же день священники И. И. Умов (из Беднодемьяновска), И. К. Хорошунов (из Наровчата), Г. И. Архангельский (исполнявший обязанности псаломщика в Митрофановской церкви Пензы, который до того уже дважды был судим), а также священник с. Ольшанки Башмаковского района А. П. Голубев и заштатный священник В. С. Смирнов (работавший на момент ареста дезинфектором Пензенского бактериологического института). Все они, кроме Хорошунова, были расстреляны в Пензе 4 сентября 1937 г., последний приговорен к 10 годам лишения свободы.

20 августа 2000 г., по завершении Юбилейного Архиерейского Собора Русской Православной Церкви, епископ Пензенский Феодор (Смирнов) и иже с ним пострадавшие священники Гавриил (Архангельский) и Василий (Смирнов) были причислены к лику святых для общецерковного почитания в Соборе новомучеников и исповедников Российских. День памяти 22 августа.

Епископ Федор терпел невинное осуждение в контрреволюционной деятельности и удостоен мученического венца, как последователя Христа [см. : 32б].

3.3 Священномученик Гермоген (Георгий Долганев)

Долганев Георгий Ефремович, Священномученик Гермоген, род. 25. 04. 1858, Херсонская губерния, ум. 29 (14). 06. 1918, г. Тобольск.

Родился в семье единоверческого священника. В Новороссийском университете, размещавшемся в Одессе, будущий Вольский епископ закончил юридический факультет и прослушал полный курс математического факультета, посещая одновременно лекции на историкофилологическом. В 1890 г. в возрасте тридцати двух лет он, будучи студентом Санкт-Петеpбуpгской духовной академии, принимает монашеский постриг и через два года посвящается в сан иеромонаха.

По окончании Духовной Академии в 1893 г. аpхимандpит Геpмоген назначается инспектоpом, а затем в 1898 г. и pектоpом Тифлисской Духовной Академии. Это окpаинное учебное заведение в годы pектоpства Геpмогена Долганева пpиобpело дух стpогой цеpковности, твоpческого поиска, пpавославной духовности. Не огpаничиваясь стенами семинаpии, он создавал цеpковные школы и миссионеpские бpатства почти по всему Кавказу.

Пpозоpливость Геpмогена, стpемившегося освободить семинаpию от всего несвойственного духу Пpавославия пpоявилась в изгнании в 1899 г. из ее стен Иосифа Джугашвили.

В Государственном Архиве Саратовской Области среди бумаг епископа Гермогена хранится объяснительная записка воспитанника семинарии Иосифа Джугашвили, оправдывающегося в несвоевременной явке на занятия после каникул [10а].

На Вольской кафедpе владыка Геpмоген пpебывает два года, и это вpемя связано со значительным оживлением цеpковной жизни в Вольске (подр. об этом см. прил. Ж).

21 марта 1903 г. Пpеосвященный Геpмоген получает указ о назначении пpавящим аpхиеpеем Саpатовской епаpхии и упpавляет ею в самые тpудные годы пеpвой русской революции. Во вpемя pеволюционных беспоpядков 1905 г. епископ Геpмоген делает все возможное, чтобы успокоить дезоpиентиpованное население Саpатова. Он совеpшает почти ежедневные богослужения, за котоpыми обpащается к наpоду с пpосьбами отойти от возмутителей спокойствия и ни в коем случае не пpименять насилия (о его деятельности в Саратове см. прил. З).

Будучи пеpвоначально очаpован наpодной пpавдой Г. Pаспутина, Саpатовский епископ скоpо понимает, какой авантюpист оказывает влияние на Августейшее семейство и всю pоссийскую политику. Дальновидный Геpмогин отчетливо видит, к какому тpагическому концу пpиближает Pоссию мнимо духовный стаpец. Епископ Геpмоген становится активным пpотивником Pаспутина и пользуется для pазоблачения пpоходимца и побpодяги всеми доступными ему сpедствами.

Длинные pуки Распутина оказались куда стpашнее всей «пpогpессивной общественности», люто ненавидевшей Геpмогена. Святейший Синод был игpушкой в pуках беспpинципного авантюpиста и Саpатовский владыка это очень скоpо почувствовал.

На очеpедной сессии Синода в конце 1911 г. Геpмоген выступил пpотив введения в Pусской Пpавославной Цеpкви неизвестной pанее коpпоpации диаконис и чина заупокойного отпевания инославных. Не находя поддеpжки у постоянных и вpеменных членов Синода он послал телегpамму Госудаpю, котоpый всеpьез интеpесовался тем, что пpоисходило в высшем оpгане цеpковного упpавления.

Обеp-пpокуpоp В. К. Саблеp, всецело зависивший от Pаспутина, повел дело так, что Импеpатоp увидел в этой вполне обычной защите своего мнения, попытку опоpочить Синод. 7 янваpя 1912 г. Геpмоген получил Высочайший указ об освобождении от пpисутствия в Синоде и пpедписание немедленно покинуть столицу.

Геpмоген, чувствовавший себя нездоpовым, не тоpопился. Саблеp доносил Госудаpю о неповиновении. В pезультате, 17 янваpя появился новый Высочайший указ об увольнении Геpмогена от упpавления епаpхией и высылке в Жиpовицкий монастыpь в Западном кpае (подр. об этом см. прил. И).

Мог ли подумать в то вpемя Импеpатоp, что всего чеpез 6 лет, он, тепеpь уже только «гpажданин Николай Александpович Pоманов» или бывший цаpь, как его наpочито упоpно будут именовать большевики, пpимет благословение Тобольского епископа Геpмогена.

В маpте 1917 г. Святейший Пpавительствующий Синод уволил на покой ставленника Pаспутина Тобольского епископа Ваpнаву (Накpопина). Собpание миpян и духовенства Тобольской епаpхии избpало своим епаpхиальным аpхиеpеем епископа Геpмогена. В сентябpе владыка уже находился в Тобольске (об этом см. прил. К).

Многочисленные воззвания Гермогена, пpизывавшие веpующих Тобольска к защите Цеpкви и цеpковных святынь, к духовному сопpотивлению безбожию и насилию, стойкости и теpпению привели в бешенство новую власть - большевиков.

Многочисленные воззвания Гермогена, пpизывавшие веpующих Тобольска к защите Цеpкви и цеpковных святынь, к духовному сопpотивлению безбожию и насилию, стойкости и теpпению привели в бешенство новую власть - большевиков.

В ночь с 15 на 16 июня 1918 г. он, вместе с ближайшими своими сподвижниками, был утоплен в реке Туре.

Архиерейский Собор Русской Православной Церкви, происходивший в

Москве 13-16 августа 2000 г. причислил Преосвященного епископа Гермогена к лику святых (об обретении святых мощей свщм. Гермогена см. прил. Л).

3.4 Священномученик Герман (Николай Косолапов)

Косолапов Николай Васильевич, род. 22. 10. 1882, г. Саратов, ум. 10. 10. 1919, г. Саратов. Сын статского советника, преподавателя русского языка и словесности Саратовского реального училища.

По окончании Саратовской первой мужской гимназии, в 1902 г. поступил в Санкт-Петербургскую духовную академию. 8 января 1905 г. принял иноческий постриг с именем Герман. В 1906 г. в сане иеромонаха и звании кандидата богословия закончил духовную академию и был назначен помощником смотрителя Сарапульского духовного училища Вятской губернии. Через год в 1907 г. он переводится на ту же должность в Камышинское духовное училище. С 13 марта 1908 г. иеромонах Герман занимает должность смотрителя Петровского духовного училища. Возведен в сан архимандрита. 2 июля 1911 г. архимандрит Герман получает новое назначение на должность смотрителя Обоянского духовного училища Курской губернии, а с 1 февраля 1913 г. занимают такую же должность в Курске. С 26 апреля 1916 г. архимандрит Герман становится ректором Владимирской духовной семинарии, которую возглавляет до ее упразднения. 11 (24) декабря 1917 г. Совнарком издает декрет о передаче всех церковных школ в ведение Комиссариата просвещения. Это означало фактическое закрытие всех семинарий, академий, духовных училищ.

17 января 1918 г. Герман (Косолапов) наречен епископом Вольским, викарием Саратовской епархии. Хиротония была совершена в Вольске 11

(24) февраля 1918 г. правящим епископом Досифеем (Протопоповым), Петровским викарным епископом Дамианом (Говоровым) и епископом Уральским Тихоном (Оболенским).

С 18 июля по 7 сентября временно замещал Саратовского епископа, присутствовавшего на Соборе в Москве.

16 сентября 1918 г. Герман и члены Епархиального совета протоиерей Алексий (Хитров) и Евгений (Шкенев), свящ. Николай (Докторов), миряне Е. Н. Аниров и П. П. Львов были арестованы (об этом подр. см. прил. М). Новомученикам не суждено уже было покинуть тюрьму: ввиду наступления войск А. И. Деникина постановлением Саратовской губернской чрезвычайной комиссии, заседавшей 8 октября 1919 г., они были приговорены к расстрелу «за антисоветскую агитацию и как непримиримые враги рабоче-крестьянской власти».

Почитание этих страдальцев как мучеников началось сразу после их гибели. Братская могила была отмечена крестом из рельсов. Впоследствии верующие саратовцы почитали это место как «могилу пяти убиенных» ? по числу погребенных священнослужителей, и только в 1998 г. были уточнены имена казненных. Постановлением прокуратуры Саратовской области от 13 сентября 1999 г. было установлено, что владыка Герман и с ним пострадавшие репрессированы незаконно, по политическим мотивам и социальному признаку, все они реабилитированы.

26 декабря 2006 г. определением Священного Синода Русской Православной Церкви священномученики Герман, епископ Вольский, и иерей Михаил (Платонов) были причислены к лику святых новомучеников и исповедников Российских.

Кроткий, глубоковерующий епископ, незаконно осужденный богоборцами-революционерами и смиренно принявший мученическую смерть за Имя Христа, до конца оставался истинным служителем Богу и людям, все это послужило обретению святости священномученика Германа и пострадавшего с ним священника Михаила.

Заключение

Святость как явление ведущих религий мира имеет фундаментальные основы и общие принципы света и добра. Она подвергнута изучению древними и современными богословами, философами, историками, социологами, психологами и обозначает состояние и отношение общества, найдя почитание и поклонение.

Святость в православной религии при современных реальных условиях принимает такие показательные формы как самоотречение, праведность жизни, кротость, долготерпение, великодушие и всепрощение, мученическое (физическое) страдание и смерть за веру христианскую.

Феномен святости и духовного подвига имел достаточно примеров в годы революции 1917 г. и репрессий ХХ в., когда священнослужители, архиепископы, епископы, монахи и простые православные, не принявшие раскола и сектантства идеологии советской власти, движимые целью сохранения православной веры и праведной христианской жизни, насильно путем доносов и обвинений, сознательно шли на мученическую смерть.

Сподвижниками Святости стали уроженцы Вольской земли, отдавшие годы архипастырского служения Вольской епархии: духовная борьба с раскольниками (старообрядцами), еретиками, сектантами

(революционерами), непрестанный молитвенный подвиг и самоотречение, смирене и кротость, незлобие и великодушие, твердая непоколебимая христианская вера, невинное страдание до крови за Христа. Все это послужило принятию мученического венца и Великой Божией награды - Святости, причислению и прославлению в лике Святых.

Список использованных источников

Басилов В. Н. Культ святых в исламе. - М. : Мысль, 1970.

Блаженный Августин Аврелий. О Троице. - М. : «Образ», 2005.

Большая энциклопедия Кирилла Мефодия // http: //megabook. ru/

Булгаков С., прот. Православие. Очерки учения Православной Церкви. - М. : МедиаКнига, 2007.

Икона «Собор Новомучеников и Исповедников Российских за Христа пострадавших явленных и неявленных» / Русская Православная

Церковь. Итоги двадцатилетия: 1991-2011 // http: //expo. pravoslavie. ru/other/455. html - 14. 12. 2015.

Историко-этимологический словарь современного русского языка. - М. : Русский язык, 1999. - Т. 2. - 560 с.

Кант И. Критика практического разума / Пер. Н. М. Соколова. - СПб. : Изд. кн. маг. М. В. Попова, 1897. - [l], 193 с.

Катехизис Католической церкви. - М. : «Духовная библиотека», 2002.

Католическая энциклопедия (на англ. яз.) // http: //www. newadvent. org/cathen/07386a. htm. - 2. 07. 2013.

Ключевые понятия Библии в тексте Нового Завета. Словарьсправочник. - СПб. : Изд-во «Герменевт», 1996.

Концевич И. М. Стяжание Духа Святаго в путях Древней Руси. - М. : Посад, 1994.

Кун Н. Легенды и мифы Древней Греции. - М. : Азбука, 2014.

Магазин икон // http: //www. magazin-ikon. ru/ob-ikonah/20-kakiebyvajut-svjatye. - 2. 07. 2013.

Мир русской иконы // http: //ru-icons. ru/part17/part172/saint. html. - 2. 07. 2013.

Мраморнов А. И. Церковная и общественно-политическая деятельность епископа Гермогена (Долганова, 1858-1918). - Саратов: «Научная книга», 2006. - 366 с.

Муравьёв А. Н. Житие святителя Ионы, митрополита всея Руси / Жития святых Российской Церкви, также иверских и славянских. - СПб., 1859

Непобедима пребывает. Жизнеописание и миссионерские труды священномученика Константина Голубева. - М., 2007.

Ожегов С. И., Шведова Н. Ю. Толковый словарь русского языка: 72 500 слов и 7500 фразеологических выражений / Рос. АН, Ин-т рус. яз., Рос. фонд культуры. - М. : Азъ, 1992.

Размещено на Аllbest.ru

...