Уголовное законодательство в эпоху Петра I

Справедливости ради заметим, что не за все преступления по указам, содержащим наказание в виде смертной казни, она на практике приводилась в исполнение, например, за такие, как порубка леса, отказ продавцов соли отпускать ее бедным людям (указ от 11 мая 1722г.); медленная «гоньба» почты от Архангельска до Москвы (указ от 13 декабря 1701 г.) Филиппов А. О наказаниях по законодательству Петра Великого в связи с реформою. С. 297. и т. п. Это связано с тем, что такие указы носили во многом оперативный характер и отражали государственные интересы в данный конкретный момент, а наилучшей формой отвращения от совершения подобных преступлений, гарантией соблюдения государственных интересов законодатель считал угрозу смертной казнью.

Следует отметить и особенности указов о преступлениях против религии и церкви. Смертные казни и репрессии против раскольников во второй половине XVII в. заставляли их мигрировать в отдаленные районы Сибири, в незаселенные еще места. С этим, кажется, власти вполне смирились. Но одним из условий их проживания в таких поселениях была полная изоляция, дабы исключить возможность их влияния на правоверных христиан. Так, по указу от 19 ноября 1703 г. предписывалось тем людям, которые «за многие заповедных лесов (жили. -- С. Ж.) в поселку», никуда не отлучаться. Однако активность раскольников вынуждала Петра предпринимать новые законодательные шаги. 8 февраля 1724 г. Петр в указе Сенату пишет: «Господа Сенат. Есть ведомость, что раскольники, которые близ повенца живут, намерились уйти в Сибирь... того ради надлежит сие простеречь, а по моему мнению, мочно к ним явный указ послать...». В результате появился указ от 11 февраля 1724 г. «О повенецких раскольниках», который угрожает смертной казнью как беглым раскольникам, которые должны были жить в «своих местах и никуда в другие места не сходить и не бегать». Необходимо учесть, что упразднение Петром I патриаршества и ликвидация правовой самостоятельности церкви привели к усилению идеологической роли православия в качестве государственной религии. В связи с этим проводится политика принудительной христианизации неправославных народов окраин страны. По указу 1710 г. смертная казнь грозила тем из остяков, которые будут противиться указу, согласно которому «по юртам остяцким их прилесные мнимые боги шайтаны... огнем палить и рубить, и капища их разорить, а вместо тех капищ часовни строить и святые иконы поставляти и их остяков приводить ко крещению и к познанию единого в Троице истиного Бога».

Официальная церковь традиционно была настроена резко негативно против раскольников и иноверцев. Например, Филофей, который был назначен в 1702 г. митрополитом Сибирским, рекомендовал царю «церковных раскольников, отступивших (а не совращающих) от св. церкви и в упрямстве необратно стоявших -- истребити, а прочих, где явятся, всякими наставлениями приводить до соединения св. церкви, а непокоряющихся -- домы их разграбляти на велик государя, а их смерти предавати». Другой представитель духовенства -- Питирим, бывший потом Нижегородским епископом, давал в 1708 г. Петру следующий совет: «В лесах, полях и в погостах, и по мирским домам никому жить не велеть под смертною казнью, а кому жить в лесу кельей, вне монастыря, -- от архиерея писание возьми...». Но церковнослужители не только советовали, но и принимали деятельное участие в расследовании и наказании раскольников. Г. Есипов отмечает, что «по делам раскольников, в случаях важных, особенно при осуждении расколоучителей, в заседания Тайной канцелярии всегда приглашался Архимандрит Невского монастыря Феодосии. Его мнение решало дело». Так, 1 ноября 1720 г. по раскольничьему делу о Якове Семенове «отречение от раскола было принужденным и Феодосий... не поверил и не простил. Но приговор не успели привести в исполнение -- Яков Семенов 20 декабря 1720 г. скончался в Канцелярии тайных дел». Не случайно гл. I Воинского артикула имеет название «О страхе Божий». Законодатель подчеркивает особую защиту государством института православной церкви и особое наказание от имени Бога, которому подвергаются лица, посягнувшие на православие и церковь. Из восьми артикулов этой главы шесть артикулов предусматривают смертную казнь: за «идолопоклонство, чародейство (чернокнижество)» (ст. 1); за подкуп чародея с целью причинения вреда «кому другому» (ст. 2); за хуление божие, куда законодатель также относит хулу «слова божия», «святых таинств», а также и поношение «службы божией» (ст. 3); за хулу девы Марии и святых (ст. 4); за «недоносительство о хуле на святых и господа Бога» (ст. 5); в случае, если богохуление произошло из легкомыслия, то смертная казнь предусматривалась за третий подобный случай (ст. б). Подобные же санкции за перечисленные преступления предусматривал и Морской устав (кн. IV гл. I, ст. 1-5). То есть включение церкви в орбиту государственного влияния, превращение ее в институт государственной власти, отразилось и на характере назначения и исполнения наказаний.

Следует отметить особенность дел, рассматриваемых Преображенским приказом раскольничьих дел. Большинство из них по своей сути носили не антиправославный, а антигосударственный характер. Петр I, лишив церковь организационной и идеологической самостоятельности, вызвал массовое недовольство духовенства, что приводило к заговорам, в одном из которых участвовал и наследник престола Алексей Петрович. Видимо, это и стало основной причиной того, что Петр I в народном эпосе представляется как антихрист, узурпировавший власть в государстве. Г. Есипов по этому поводу пишет: «Мнение о пришествии антихриста в лице Петра Великого распространялось по всей России, не исключая Сибири».

За другие преступления духовные лица наказывались мягче, хотя по традиции священнослужители всегда подвергались более строгому наказанию, чем лица недуховные. Так, например, по указу от 4 июля 1701 г. смертная казнь была учинена попу П. Никитину за научение лжесвидетельству духовного его сына, садовника Ивашики Акинфиева.

Соединение государственной светской и церковной власти в руках царя Петра привело к существенным идеологическим изменениям в обозначении смертной казни как меры наказания, которая производилась от имени государства и Бога. Отсюда вытекает ряд особенностей института смертной казни петровской эпохи.

Существовала неотвратимость наказания в виде смертной казни для «повредителей государственных интересов», и прежде всего для посягнувших на божественную власть царя. Неотвратимость можно понимать и в прямом смысле, и в переносном. Законодательное закрепление государственного доносительства способствовало тому, что совершивший преступление должен быть обнаружен и не должен избежать наказания. Кроме того, раньше в XVII в. если осужденный на смерть преступник оставался жив или срывался с виселицы, то ему по обычаю оставляли жизнь. В петровскую эпоху этот обычай был отменен законодательно. По Воинским артикулам (гл. 23, арт. 204), «когда палач к смерти осужденному имеет голову отсечь, а единым разом головы не отсечет, или когда кого имеет повесить, а веревка порветса и осужденный с виселицы оторветса и еще жив будет, того ради осужденный несвободен есть, но палач имеет чин свой до тех мест отправлять, пока осужденный живота лишится и тако приговор исправлен быть может». Однако, как мы уже упоминали, Петр I во имя или государственных интересов, или помня о прошлых заслугах отдельных осужденных (например, П. Шафирова) не всегда казнил смертью преступников.

Наказание понималось как кара преступников, нарушивших высочайшую волю монарха и божественную его волю, а потому заслуживающих безусловную смертную казнь. Поэтому высшая мера наказания занимает прочное первое место по числу назначаемых санкций в уголовном законодательстве не только этого времени, но и всей истории отечественного государства и права.

Смертная казнь имела устрашающее значение. Поэтому она проводилась публично (народ на место казни иногда сгонялся насильно), строились специальные сооружения, чтобы оказать сильное воздействие на зрителей, и чаще всего в тех местах, где устрашающее значение казни будет самым сильным. Тому есть множество примеров. Как мы упоминали, в Преображенском приказе рассматривалось дело, связанное с преступлением против монаршей чести, в котором было обвинено 16 человек из разных сословий. После окончания следствия выяснилось, что большинство обвиненных во главе со старцем, бывшим капитаном Левиным, совершили преступление в Пензе. Один из руководителей Преображенского приказа А. И. Ушаков пишет Петру: «Старцу Левину... какую казнь учинить и где, в Москве или Пензе?» Собственноручная резолюция Петра: в Пензе, где совершил преступление. В итоге поступили следующим образом. Левина казнили на болоте в Москве. В экстракте по этому делу сказано: «В нынешнем 1722 г. июля в 26 числе, по указу Его Императорского Величества и по приговору Сената, старец Варлаам, а по обнажении монашества Василий Савин сын Левин... за... злыя вины достоин был... мучительной казни, однакоже для... его покаяния учинена ему казнь отсечена голова, а туловище сожжено, и верено тое голову послать на Пензу, где он то возмущение чинил, и поставить на столбе для страха прочим злодеем». 4 августа голову Левина отправили в сосуде со спиртом под караулом, а его сообщников -- попа Глеба Никитина, попа Ивана Степанова, игумена Михаила и старца Иона -- закованных отправили в Пензу для казни. По инструкции, данной офицеру, отправленному с головой Левина и преступниками, приказано было на каменном столбе в середине поставить голову Левина и обставить ее головами остальных казненных. Сибирский губернатор князь Гагарин за злоупотребления властью и взятки был повешен в 1721 г. перед окнами юстиц-коллегии в назидание должностным лицам. Комиссары Арцыбашев, Баранов и Волоцкий были повешены в волости, где они мздоимствовали, и т. д. Этому же служили и способы применения смертной казни. За наиболее серьезные преступления осужденных казнили особо мучительными способами, например, колесованием, четвертованием, повешением за ребро на крюк, окапыванием в землю, сожжением, посажением на кол, залитием горла металлом. Причем М. М. Богословский, а вслед за ним и Е. В. Анисимов считают, что такая мучительная казнь, как колесование, была заимствована Петром I с Запада. По мнению Е. В. Анисимова, впервые она была использована при казни над Янсеном в 1696г. Особо изощренная казнь в ряде случаев предполагалась за измену. В толковании арт. 124 указано, что кроме четвертования, предусмотренного за такое преступление, «бывает, яко же оное наказание прибавляется рванием клещами, ежели оная измена великий вред причинит войску, землям, городу или государю».

Устрашающее значение смертной казни служило целям превенции преступлений. Не случайно практиковалась и быстрая казнь, если того требовала обстановка. Например, казнь по жребию каждого десятого солдата за побег с поля брани (арт. 97) или казнь по жребию воров во время пожара.

Смертная казнь служила прообразом наказания за грехи в загробном мире от имени Бога, но здесь на земле. Объектом наказания по-прежнему является не душа, а тело. Поэтому исполнение приговора предполагало целый спектакль, требующий зрителей. Зрители должны не только увидеть казнь, но увидеть в казни само преступление. Поэтому казнь носила театрализованный характер с элементами талиона -- «око за око, зуб за зуб». Такие нормы содержат и артикулы, которые нашли свое применение в практике исполнения казней. Например, за нанесение удара ножом виновного следовало ставить под виселицу, прибивали ему руки тем же ножом на час к плахе, после чего наказывали шпицрутенами (арт. 143); за угрозу оружием (пистолетом или шпагой) следовало отсечь руку (арт. 144); то же следовало за удар тростью или иным предметом (арт. 146). В 1714 г. на Красной площади был сожжен изрубивший икону Фома Иванов. Казнили его в следующем порядке: сначала сожгли руку преступника, к которой было привязано орудие преступления -- «косарь», а потом сожгли и самого Фому. Французский философ и историк культуры и науки М. Фуко, объясняя средневековые казни-спектакли, говорит о том, что тело осужденного как объект пыток -- истерзанное, искромсанное, сожженное -- это знак того, насколько велико могущество суверена, насколько оно превосходит всех его подданных, знак, поданный всем. По мнению Фуко, требования мгновенности и безболезненности смертной казни -- свидетельство того, что объектом наказания становится душа. Власть как бы стыдится того, что при этом приходится затрагивать ни в чем не повинное тело. «Душа, следствие и инструмент политической анатомии; душа -- это темница тела», -- отмечает М. Фуко, и с его словами трудно не согласиться. Но главное, чего добивалась власть, -- учинить казнь со всей возможной наглядностью, учинить такую казнь, которой, по мнению власти, преступник достоин на небе. А если он не покаялся в грехах, то от имени Бога предать его и анафеме, вечной казни. Если преступника не было в наличии, его осуждали и казнили заочно, используя для этого его изображение в виде куклы или портрета или уже мертвое тело. Например, казнь Соковнина и Циклера, в которых Петр I видел не только противников своих реформ, но и последователей боярина И. М. Милославского, сопровождалась неслыханным надругательством над телом умершего 14 лет назад боярина. Тело его было вырыто из могилы и доставлено в Преображенский приказ на санях, запряженных свиньями, и было установлено у плах, где казнили Соковнина и Циклера. И когда «головы им снесли... руда точила в гроб, на него Ивана Милославского». Затем тело его было разрублено на части «и оные скаредные части» были закопаны «во всех застенках под дыбами». Петр, не имея возможности казнить самого изменника малороссийского гетмана Мазепу, казнил специально сделанную куклу с изображением Мазепы, предав его по именному указу от 12 ноября 1708 г. проклятию. В 1718 г. на виселице была повешена «персона», возможно, портрет изменника генерала Фридриха Ностица, как осенью 1775 г. в Казани была устроена казнь портрета Емельяна Пугачева и т. д. Казнили и различные предметы, связанные с преступлением: подметные письма, богопротивные книги, волшебные тетради и т. п. Артикул 150 гласит: «Ежели невозможно уведать пасквиланта, однако ж надлежит пасквиль от палача сожжен быть под виселицею, а сочинителя оного за безчестнаго объявить».

Н. С. Таганцев считает, что во времена Петра I исполнение смертной казни «не считалось позорным». Такое замечание основывается на том основании, что Петр Великий после известного восстания стрельцов в 1698 г. «собственноручно отрубил головы пятерым стрельцам; князь Ромодановский отсек четыре головы; Голицын по неумению рубить увеличил муки доставшегося ему несчастного; любимец Петра Алексашка (Меншиков) хвастался, что обезглавил 20 человек». Таганцев Н. С. Русское уголовное право: Лекции. Часть общая. Т. 2. М., 1994. С. 179-180 Однако, с нашей точки зрения, в данном случае необходимо учитывать нарочито показательный, социально-классовый элемент этой казни -- казнь стрельцов царем и его приближенными. Власть предержащие в России никогда не отказывались быть палачами на протяжении всего XVIII столетия. Поэтому, когда Петр I лично рубил головы взбунтовавшимся стрельцам и заставлял это делать своих приближенных, он, обладая верховной властью, пытался тем самым показать законность подобного действия. Петр I варварскими методами вводил законные порядки в варварской стране.

Смертная казнь для Петра I была наиболее эффективной мерой наказания, средством для установления нового правопорядка, основанного на четкой и неукоснительной соподчиненности снизу доверху, вплоть до верховной власти в лице императора. В результате проведения реформ государственного управления, социальных реформ был создан достаточно эффективный Полицейско-бюрократический аппарат, способный контролировать общественно-политическую жизнь в стране, и не последнюю роль в этом сыграли самые жестокие, варварские, с применением смертной казни методы управления. Не случайно законодательство периода утверждения абсолютизма содержит наибольшее количество случаев применения смертной казни в истории уголовного права России.

Заключение

Воинский Устав и Морской Устав были прогрессивным шагом в процессе кодификации и унификации как уголовного права России в целом, так и военно-уголовного наказания в частности. Однако они имели ряд существенных недостатков, поскольку отличительными свойствами наказания в Петровскую эпоху были:

а) отсутствие индивидуализации наказания, в силу чего нередко карались близкие родственники преступника;

б) крайняя неопределенность законодательных формулировок, в результате чего невозможно было определить вид наказания (например: «под опасением жестокого наказания», «под опасением государева гнева и жестокого истязания», «быть в казни», - Устав Воинский, артикул 78);

в) отсутствие равенства всех перед законом, что объяснялось сословным духом эпохи (нижние чины могли быть подвергнуты любому наказанию, а в отношении высших чинов телесные наказания не применялись);

г) мучительность уголовных наказаний (законодательство Петра 1 абсолютизировало и исключительную меру наказания - смертную казнь). Так, из 209 артикулов Устава Воинского смертную казнь предусматривал - 101. В них были определены совершенно мучительные виды смертной казни: четвертование, колесование, заливание горла расплавленным металлом, сожжение. Кроме того, суд мог установить форму наказания по своему усмотрению. В практике было членовредительство: отсечение рук, ушей, пальцев, вырывание ноздрей, клеймение. Все это приносило не только страшные физические страдания, но и делало осужденных изгоями общества.

В области уголовно - правового и процессуального законодательства , царствование Петра 1 , несмотря на огромное число указов и регламентов, сохранило основные тенденции 17 века. Неоднократно было замечено и подтверждалось, что Уложение 1649 года имеет ещё достаточную силу в государстве. Но, несмотря на это, Воинский и Морской Уставы, Воинский Артикул сыграли немаловажную роль в истории уголовного права России. В своде законов Российской Империи они явились большой частью уголовного законодательства. «Краткое изображение процессов», которое содержало правила розыскного(следственного) процесса, заимствованные Петром из Европы должно было регулировать военно - уголовный процесс, но, вследствие своей в некотором смысле гражданской направленности, оно распространяло своё действие и на общие суды.

Вот как выражает своё отношение к Воинскому Уставу И.А. Исаев: «Юридическая техника этого кодекса достаточно высока : законодатель впервые стремится использовать наиболее ёмкие и абстрактные юридические формулировки и отходит от традиционной для русского права казуальной системы.»

Список литературы

Анисимов Е. В. Время петровских реформ. Л., 1989.

Шворина Т. В. Воинские артикулы Петра I. М., 1940.

Законодательство Петра I. М., 1997.

Российское законодательство X-XX. Т. 4. М., 1986.

Павленко Н.И. Птенцы гнезда Петрова. М., 1988.

Радин И.М. Учебник истории русского права. Петроград., 1915.

Владимирский-Буданов М.Ф. Обзор истории русского права. Киев-СПб., 1909.

Дурманов Н. Д. Введение к памятникам уголовного права эпохи Петра I // Памятники русского права. Вып. 8. М., 1962

Ромашкин П. С. Основные начала уголовного и военно-уголовного законодательства Петра I. М., 1947. С. 141.

Филиппов А. Н. О наказаниях по законодательству Петра Великого в связи с реформою. М., 1891.

Шишов О. Ф. Смертная казнь в истории России // Смертная казнь: за и против. М., 1989.

Бобровский П. О. Военные законы Петра Великого в рукописях и первопечатных изданиях. Историко-юридическое исследование. СПб., 1887.

Латкин В. Н. Учебник истории русского права периода Империи (XVIII-XIX вв.). 2-е изд. СПб., 1909.

Шаргородский М. Д. Наказание по уголовному праву эксплуататор-ского общества. М., 1957.

Шелкопляс Н. А. Смертная казнь в России: история становления и развития (IX -- середина XIX вв.). Минск, 2000. С. 37, и др.

Размещено на Allbest.ru