Изображения кошачьих хищников в культуре древнего населения "полосы гор"

Размещено на http://www.allbest.ru/

Изображения кошачьих хищников в культуре древнего населения «полосы гор»

Содержание

изображение кошачий хищник полоса гор

Среди всего многообразия изображений, выполненных в традициях скифо-сибирского звериного стиля, поражает воображение коллекция, полученная специалистами из отдела археологии Института истории, археологии и этнографии им. Ч. Ч. Валиханова во второй половине XX в. под руководством К. А. Акишева в ходе раскопок кургана «Иссык» [1]. Это открытие до сих пор не имеет себе равных. Находки из кургана «Иссык» стали брендом нашей страны, а реконструкция, выполненная К. А. Акишевым и В. И. Садомсковым, воплотилась в символ независимости Республики Казахстан и «шагнула» на главную площадь города Алматы.

С момента открытия кургана «Иссык» в отечественной археологии произошли новые открытия. Многие из них свершились в начале XXI века в рамках реализации задач государственного стратегического проекта «Культурное наследие», инициированного главой нашего государства Н. А. Назарбаевым в 2004 г.

К числу уникальных открытий относятся раскопки курганов могильника Улжан - в Жетысу [2], Берел [3], Тарасу [3], Шиликты [4], Елеке Сазы [5] - в Казахском Алтае, Талды-2 [6], Карашокы [6], Байке-2 [7], Ашутасты-1 в Сарыарке, Кайтпас - в Южном Казахстане [8] и многие другие.

Коллекция зооморфно декорированных предметов заслуживает индивидуального рассмотрения, что выходит за рамки предлагаемой статьи. В настоящей работе проследим стилистические особенности образа кошачьего хищника, присутствующего в декоре предметов территории, обозначенной термином «полоса гор».

Впервые термин «полоса гор» прозвучал в статье К. А. и А. К. Акишевых в 1997 г. [9] и применялся для характеристики обширного региона от Притяньшанья до Саяно-Алтая. В данной статье, актуальность которой в наши дни не только не снижается, но, напротив, явно возрастает, два видных специалиста по культуре сакского времени Казахстана и степной Евразии обосновали близость культур указанного региона, отметив при этом, ряд аспектов, которые составляют как бы фундамент научной теории. В настоящее время тема, поднятая этими исследователями, требует своего продолжения - на фоне ярких открытий начала ХХI в.

В этом контексте особое звучание приобретает анализ изображений кошачьих хищников. Для раннесакского культурного горизонта звери обычно изображались свернувшимися в кольцо. Этот пример можно наблюдать при анализе изображений из Маймера [10], Талды-2 [6], Уйгарака [11], Шиликты [12]. Также свернувшийся в кольцо хищник присутствует среди материалов кургана «Иссык» [1] (рис. 1).

Рис. 1. Изображение хищника, свернувшегося в кольцо, курган «Иссык». Раскопки экспедиции под руководством К. А. Акишева. Фото О. Белялова

Если Майемер, Талды-2, Уйгарак, Шиликты относятся к одному хронологическому горизонту, то в датировке иссыкского комплекса существуют разные мнения. К. А. Акишев датировал материалы V в. до н. э. [1]. С ним был солидарен А. Х. Пшеничнюк. В то же время существуют мнения З. Самашева и А. К. Акишева, придерживающиеся мнения, что курган «Иссык» следует датировать IV-III вв. Если принять во внимание вторую точку зрения, то древности Иссыка синхронизируются с берельскими. В материалах могильника Берел нет ни одного изображения хищника, свернувшегося в кольцо.

Находки из Иссыка и Береля демонстрируют различные изображения эклектичных существ, рогатые и крылатые кони, изображения лосей с крыльями птицы и хвостом лошади. Различные вариации фантастических орнитоморфных существ.

В связи с этим привлекает внимание изображение кошачьего хищника, стоящего в спокойной позе из могильника Карашокы, к. 1 в Центральном Казахстане (рис. 2). Изделие ажурное. Передана характерная полосатая фактура шкуры животного. Характерные для раннесакского искусства S-видные завитки, представлены в виде стилизованных орлов и орлиных грифонов. В целом грифоны, вписанные в изображение тигра, почти аналогичны таковым из раннесакского кургана 1 могильника Шерубай. Длинный хвост традиционно закручен спиралью вверх, подчеркнуты хищные и острые когти. В бляшке выражена идея в целом фантастического существа, совмещающего образы тигра и орла.

Рис. 2. Ажурное изображение кошачьего хищника, мог. Карашокы. Раскопки экспедиции под руководством А. З. Бейсенова. Фото Д. Дуйсенбай

Стилистический прием изображения тигра находит аналогии в искусстве ранних кочевников других регионов Евразии. Во-первых, это ажурность, подразумевающая наложение вырезанного из золотой фольги изображения на контрастный фон, что обращает внимание на раннесакские изделия из клада Жалаулы в Жетысу [13]. В тоже время передача характерных полос и длинных прядей шерсти тигра встречается в более поздних изображениях тигра (пазырыкская культура на Алтае). Можно предположить, что описанный тигр представляет одну из линий развития изображений хищников на ранеескифских оленных камнях, контуры которых заполнены полосами или пятнами, передающих, видимо, фактуру шкуры (тигр, барс). Хотя там несколько иная иконография зверя - ноги чуть согнуты и вытянуты вперед.

В целом, такая ажурность изображений характерна для кочевников пазырыкской культуры Алтая. Филигранность изображений, проработка поверхности тонкими линиями завитков, часто образующих вписанные в пространство облика животного орлиных грифонов, характерна для золотых изделий Филипповского могильника на Южном Урале, также относящегося к расцвету раннекочевнической культуры. Авторы публикации материалов из Филипповки приходят к выводу о генетической связи южно-уральских номадов с сако-массагетским миром. Общность мировоззрения, духовной культуры ранних кочевников Великой Степи демонстрирует и золотая пластина в виде пантеры, лапы и хвост которой орнаментированы рельефными изображениями свернувшихся кольцом кошачьих хищников из раннескифского Келермесского кургана на Северном Кавказе. Здесь проявляется сходный изобразительный прием в передаче хищных черт животного.

В погребально-поминальных памятниках ранних кочевников Евразии нашивные бляшки из золота, в том числе в виде изображения кошачьего хищника, встречаются довольно часто. В силу специфики социальной организации, общественных отношений, культуры, идеологии, позволяющих говорить о сложении кочевой цивилизации, это имело особый смысл, не только декоративный. В данном случае мы наблюдаем наложение или дублирование значения анималистического образа, его художественного воплощения, качества металла - золота, подчеркивающих статус погребенного, и конкретной цели декорирования одежды или предметов вооружения. Помимо предполагаемых истоков распространенного в мифологии и эпосе героя - витязя в тигровой (барсовой) шкуре, здесь можно увидеть некоторые общие идеологические и мировоззренческие принципы на территории восточной части евразийского пояса степей.

Изделия из раннесакских курганов тасмолинской культуры Центрального Казахстана (Карашокы, Талды-2, Байке-2) позволяют высказать предположение о том, что традиция создания образов фантастических существ начала складываться уже в раннесакское время.

Вызывает интерес положение кошачьих хищников в декоре предметов Центральной Азии (Тыва, Северный Китай), в том числе с точечным, полосатым или спиралевидным заполнением туловища. Возможно, здесь просматривается семантическая связь с идеей, воплощенной в бляшках из Жалаулы, Шиликты, Байгетобе, Талды-2. Это подтверждает вывод о связи искусства раннескифского времени Тывы, Хакасско-Минусинской котловины, лесостепного Алтая и Казахстана, центрально-азиатское происхождение традиций искусства звериного стиля из комплекса кургана Аржан-2.

В целом, прослеживаются параллели в предметах древнего искусства из тувинского Аржана-2 и могильника Талды-2, Шиликты, Байгетобе, Жалаулы. Новые находки, полученные из курганов Шерубай-1 и Карашокы-1 раннего этапа тасмолинской культуры, дополняют линии связей культуры населения Тывы и Центрального Казахстана в раннесакское время.

Подтверждает предварительный вывод и наличие такого элемента декора, как «сложный завиток». Сходства, выявляемые в изобразительных памятниках столь обширной территории Жетысу - Сарыарка - Южное Приуралье - Тыва, очевидно, свидетельствуют о том, что обитатели этого степного и горно-долинного пространства образовывали в раннесакское время некий единый сходный по облику культуры массив.

Изображения на золотых бляшках из кургана № 3 могильника Тасмола [14] в виде лежащего льва обнаруживают стилистическую близость «лежащему льву» с головой фас из кургана № 3 из Тагискена (Приаралье) [15]. В целом, очевидно, что это изделия одного круга. Близки в целом тасмолинским изображения лежащего кошачьего хищника из Филипповки, более поздняя дата которого указывает на вектор, намеченный ажурностью изделий с территории восточных регионов.

Другие тасмолинские бляшки _ в виде кошачьих хищников из могильника Талды-2 - также проявляют параллели с изделиями из могильника Тагискен.

Если сравнивать очень близкие изображения кошачьих хищников в профиль, то, несмотря на однозначное сходство изделий из Тагискена, Талды-2 и Аржана-2, видно, что образы из Талды-2 - наименее реалистичные. Иконография полусвернутой позы кошачьего хищника, характерной для памятников Тывы и Центрального Казахстана, известна вплоть до памятников Восточного Приаралья. Подобие складок на ногах и кончик хвоста колечком имеют похожие изображения хищников в спокойной позе более позднего времени из памятников Обские Плесы-2, мог. 3 и Кош-Пей-1, к. 1 [16]. Заметим, что стилистически близки талдинским изображения кошачьих хищников из элитного тасмолинского кургана № 10 мог. Ашутасты-1. Кроме того, в могильниках Талды-2 и Акбеит присутствуют обоймы, декорированные изображениями четырех кошачьих хищников [17] (рис. 3). Традиция размещения изображений животных друг над другом характерна также для сюжетов раннесакского пласта, фиксируемого на поверхностях монументальных памятников - петроглифов, оленных камней.

Рис. 3. Изображения кошачьих хищников на обоймах. 1 - Акбеит; 2 - Талды-2. Раскопки под руководством А.З. Бейсенова. Рисунок выполнен Д. Джанабаевым

В целом, результаты последних лет работ в Сарыарке, Жетысу и Туве еще раз демонстрируют взаимосвязь раннесакских памятников «полосы гор». В целом, действительно полоса Приаралье - Жетысу - Сарыарка - Верхнее Приобье - Алтай - Тува показывает общность культурно-генетических процессов, происходивших в этих регионах в раннесакский период.

На основе не только сходных предметов звериного стиля, но и особенностей погребальных сооружений Жетысу, Центрального Казахстана и Тувы (наземные деревянные конструкции, дромосы, стелы) фиксируется функционирование мощных центров племенных объединений в этих регионах. Они предполагают определенный культурный взрыв, выделяют аржано-кичигинский культурно-хронологический горизонт. Хронологически определяют этот этап в пределах второй половины VII - середины VI вв. до н.э. [18].

Очевидно, что в период экологического кризиса конца II - начала I тыс. до н.э. в степной и горно-долинной части восточной Евразии усилились миграции и активные перемещения племен. При этом специалисты отмечают ведущую роль казахстанско-среднеазиатского региона. Его отличало выгодное геополитическое положение. Жалаулы, могильники Бесшатыр, Тасмола, Талды-2, Шиликты, Майемер, Аржан-2 - это элитарные памятники ранних кочевников. Комплекс показателей _ образцы искусства ранних саков, радиоуглеродные датировки и типология предметного комплекса, позволяет разработать хронологию памятников, выявить их хронологическое соотношение. Сюда также можно добавить случаи с трепанациями из обозначенных выше курганов Акбеит и Талды-2 известны [17]. В настоящее время из известных 210 раскопанных курганов тасмолинской культуры известно 13 трепанированных черепов. Причем в подавляющем большинстве данной процедуре подвергались черепа мужчин, лишь в единственном числе известны случаи среди женской серии и детской. Трепанации, очевидно, выполнялись с целью более длительного сохранения тела. Данной манипуляции, видимо, подвергались представители высших слоев общества. В пользу этого обстоятельства свидетельствуют параметры курганов, особенности погребального обряда. Материалы же кургана Аржан-2 дают возможность проследить векторы культурных контактов - юго-восточное и западное (Казахстан) [19].

Таким образом, на основе анализа изображения кошачьего хищника представляется возможным проанализировать органическую часть культуры «полосы гор» раннесакского времени в контексте анализа предметов древнего искусства.

Литература

1 Акишев К.А. Курган Иссык. - М.: Искусство, 1978. - 132 с.

2 Амиров Е.Ш. Археологические исследования на могильнике Улжан (предварительные итоги) // Известия НАН РК. Сер. обществ. наук. - 2008. - № 1 (254). - С. 29-34.

3 Самашев З. Берел. - Алматы: издательский дом «Таймас», 2011. - 236 с.

4 Толеубаев А. Итоги исследований памятников раннего железного века Тарбагатая и Жетысуского Алатау // Свидетели тысячелетий: Археологическая наука Казахстана за 20 лет (1991-2011). Сб. научн. статей. - Алматы, 2011. - C. 156-174.

5 Оралбай Е. «Долина царей» Тарбагатая // Алтай - золотая колыбель тюркского мира. - Усть-Каменогорск: Восточно-Казахстанский госуниверситет, 2016. - С. 199-207.

6 Bejsenov A. Die nekropole Taldy-2 in beziehung zu den kulturen der fruhsakishen zeit osteurasiens. In: Unbekanntes Kasachstan. Archaolgie im Herzen Asiens, t. II [Catalogue of the exhibition]. / Ed. by Z. Samashev and T. Stoellner. - Bochum, 2013. - S. 595-608.

7 Бейсенов А.З., Джумабекова Г.С., Базарбаева Г.А., Дуйсенбай Д.Б. Находка костяного футляра в кургане тасмолинской культуры (Центральный Казахстан) // Tyragetia. - 2016. - Vol. X (XXV), no. 1. - P. 225-236.

8 Байтанаев Б.А. Золотые диски могильника Кайтпас // Археология Казахстана: итоги и перспективы: матер. междунар. научн.-практич. конф. (5 декабря 2013 г., г. Алматы). - Алматы: Гылым ордасы, 2013. - С. 88-89.

9 Акишев К.А, Акишев А.К. Саки Жетысу: социум и культура // Новости археологии. - Туркестан, 1997. - С. 30-37.

10 Адрианов А.В. К археологии Западного Алтая (из поездки в Семипалатинскую область в 1911 году) // Известия ИАК. - Петроград, 1916. - Вып. 62. - 94 с.

11 Вишневская О.А. Культура сакских племен низовьев Сырдарьи в VII-V вв. до н. э. По материалам Уйгарака. - М.: Наука, 1973. - 160 c. Труды Хорезмской археолого-этнографической экспедиции. Т. VIII.

12 Черников С.С. Загадка золотого кургана. Где и когда зародилось «скифское искусство». - М.: Наука, 1965. - 190 с.

13 Тасмагамбетов И. Кентавры Великой степи. Художественная культура древних кочевников. - Алматы: ОФ «Берел», 2003. - 336 с.: ил.

14 Кадырбаев М.К. Памятники тасмолинской культуры // Маргулан А.Х., Акишев К.А., Кадырбаев М.К., Оразбаев А.М. Древняя культура Центрального Казахстана. - Алма-Ата: Наука, 1966. - С. 303-433.

15 Итина М.А., Яблонский Л.Т. Саки Нижней Сырдарьи (по материалам могильника Южный Тагискен). - М.: «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН), 1997. - 187 с.

16 Богданов Е.С. Образ хищника в пластическом искусстве кочевых народов Центральной Азии (скифо-сибирская художественная традиция). - Новосибирск: ИАЭТ СО РАН, 2006. - 240 с.

17 Бейсенов А.З., Китов Е.П. Посмертная трепанация черепов в элитных захоронениях сакской эпохи Центрального Казахстана // Известия АлтГУ. - 2014. - № 4-2 (84). - С. 31-41.

18 Таиров А.Д. Южное Зауралье в раннесакское и савроматское время // Константин Федорович Смирнов и современные проблемы сарматской археологии: матер. IX Междунар. научн. конф. «Проблемы сарматской археологии и истории», посвящ. 100-летию со дня рождения Константина Федоровича Смирнова: сб. статей. - Оренбург: Изд-во ОГПУ, 2016. - С. 275-279.

Размещено на Allbest.ru