Таганрог, Чеховы и русско-турецкая война 1877–1878 гг.

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Таганрог, Чеховы и русско-турецкая война 1877-1878 гг.

«А сколько раз я его за Русско-Турецкую войну по зубам бил, так вы себе представить не можете! Тут нужно петь, а он наклоняется к тенорам да и давай им рассказывать про то, как наши динамитом турецкий броненосец «Лютфи-Джалил» взорвали…» [11, С. 3, c. 57]. Это строки из одного из ранних рассказов А.П. Чехова «Из огня да в полымя». В нем упомянуты Русско-Турецкая война 1877-1878 гг. и реальные события этой войны. Не так уж часто в его произведениях встречаются конкретные исторические факты. Но вот об этой войне так или иначе неоднократно упоминается и в прозе, и в драматургии.

Вероятно, причина в том, что события этой войны Чехов переживал в юности, когда восприятие мира более острое. К тому же это было самое значимое историческое событие в России 1870-х гг., широко отражавшееся в прессе. Хотя Таганрог не находился в зоне боевых действий (война на территории России не велась), но на жизнь города она оказала определенное влияние. Гимназист Чехов, наблюдавший эти события и в какой-то мере в них участвовавший, упоминает о ней не только в произведениях, но и в письмах.

Эта война десятая и последняя из тех, что вели Россия и Турция в XVII-XIX вв. Ей сопутствовало множество сложных политических, экономических, социальных проблем, главным образом связанных с государствами Балканского полуострова. Не касаясь ни этих проблем, ни хода военных действий, отметим лишь некоторые факты - для более четкого понимания происходивших в Таганроге событий.

В 70-х гг. XIXвека только Греция была официально независимым государством. Черногория не имела юридического статуса независимого государства; Сербия и Румыния считались вассальными княжествами и платили Турции дань; бесправными провинциями Османской империи оставались Болгария, Босния, Герцеговина. В течение веков их народы вели с поработителями упорную борьбу, особого размаха достигшую в 60-70-е гг. XIXвека.

Летом 1875 г. вспыхнуло восстание в Герцеговине, затем в Боснии; весной 1876 г. - мощное восстание в Болгарии. Но разрозненные силы восставших не могли противостоять огромной империи с профессиональной, хорошо вооруженной армией. Восстания были потоплены в крови. В июле 1876 г. против Турции выступили Сербия и Черногория, чьи силы также были несопоставимы с военной силой противника.

Русское общество, с сочувствием относившееся к борьбе славянских народов, было потрясено жестокостью османов. В стране поднялось широкое общественное движение в помощь братьям-славянам. Летом 1875 г. начался сбор денег для восставших, появились добровольцы, желавшие отправиться на Балканы. Вскоре образовались Славянские комитеты, взявшие на себя и сбор средств, и отправку волонтеров. Добровольческое движение было очень значительным. Во время Сербско-Черногорско-Турецкой войны в Сербию отправилось до 5 тысяч русских добровольцев. Так называемые вербовочные присутствия при Славянским комитетах принимали прежде всего лиц, имевших военную подготовку, а также медиков - сестер милосердия, врачей. Русская медицина на Балканах была представлена такими блистательными именами, как Боткин, Склифосовский, Пирогов.

По мере развития событий во всех слоях российского общества - от рабочих до придворных кругов - крепла идея активной военной помощи борющимся народам. Но правительство находилось в весьма сложном положении. Ряд причин, как внутренних, так и внешнеполитических, заставлял искать пути мирного решения острых вопросов. Однако неизбежность войны была очевидна, и с лета 1876 г. военное министерство России начало подготовку к ней. Осенью 1876 года и весной 1877 года проводится мобилизация; войска передислоцируются в районы, близкие к местам предстоящих боев. На Кавказе, где у России с Турцией общая граница, сосредоточение войск началось в августе 1876 г. и к 1877 г. было в основном закончено. Для действий на Балканах была создана Дунайская армия; ее формирование в Бессарабии было завершено к 7 января 1877 года.

12 апреля 1877 г. в ставке русского командования в Кишиневе Александр II подписал Манифест о войне с Османской империей. В тот же день на Кавказе русские войска вступили в пределы Турции, а Дунайская армия через территорию нейтральной пока Румынии направилась к Дунаю и, переправившись через него, 15 июня также начала бои на территории противника. Длившаяся 10 месяцев, война закончилась подписанием 19 февраля 1878 г. договора в городе Сан-Стефано, в 12 км от столицы Турции Константинополя.

Весной и летом 1876 г. в Таганроге проходил сбор денег для угнетенных славян. 15 августа «Донская пчела» поместила сразу два сообщения из Таганрога. Постоянный корреспондент, скрывавшийся за псевдонимом «Таганрогская спичка», сообщал: «Сочувствие к страждущим славянам замечается и у нас: так, начались недавно танцевальные вечера, спектакли с половинным сбором в пользу воюющих славян и повсеместная подписка, как-то: в клубе, банках, магазинах, библиотеках и т.д. В церквях священниками произносятся проповеди, в которых ясно объясняют народу положение братьев-славян на Балканском полуострове. Местное управление общества попечения о раненых и больных воинах напечатало список жертвователей. По 30 июля было собрано всего 1144 р., которые и были отосланы по принадлежности. В сочувствии к славянам у нас, как видите, недостатка не было….отсюда также стали отправляться волонтеры. Так, недавно отправился г. Гарцевич, содержатель библиотеки, молодой человек 23 лет». [5,15.8.1876.с.] К сожалению, в корреспонденции нет инициалов молодого добровольца. Вероятно, это тот самый Г.А. Гарцевич, который в 1877 г. пожертвовал книги в городскую библиотеку - 1158 названий, «за что Городская Дума выразила благодарность жертвователю», [10, с. 372] или кто-либо из его родственников.

Агитацию в пользу восставших вели участники боев. Летом 1876 г. в Таганроге «<…> прожил несколько дней один из предводителей герцеговинцев - Куртович. Все с любопытством рассматривали его восточный наряд и прислушивались к его речи. Могучая его фигура с резкими чертами лица и откровенная речь - завоевали общее расположение. Когда убьют последнего герцеговинца, тогда только восстание будет у нас подавлено, говорил г. Куртович <…> у нас есть много благородных людей иностранцев, которые проливают кровь за наше дело общечеловеческое…». [5, 10.7.1876]

Что касается священников, то среди разъяснявших положение славян обязательно должен был быть Ф.П. Покровский. Он состоял в Таганрогском управлении общества Красного Креста; был образованным человеком и обладал даром красноречия. Кроме того, вероятно, он обсуждал эти вопросы и на уроках в мужской гимназии, где преподавал Закон Божий. Из воспоминаний гимназистов известно, что Федор Платонович читал на уроках газеты, а в старших классах разговаривал со своими учениками о литературе, истории. [6,43] Кстати, педагоги и служители гимназии также участвовали в сборе средств. Они «постановили отчислять ежемесячно 1% из жалованья в пользу славян Балканского полуострова до окончания войны» [1, 15.8.1876]. Но не все шло гладко. В Таганроге проживало довольно много турок, а также выходцев из стран, которые были или оставались под властью Турции. В целом все они мирно уживались между собой. Но события на Балканах все же способствовали отдельным конфликтам на национальной почве. Так, в магазине уважаемого турка-хлебопека состоялся спор о том, что на основании мусульманского пророчества в 1876 или 1877 году турки, разбив русских, завладеют их землей. Участвовавший в споре бессрочно-отпущенный письмоводитель у нотариуса, увлекшись, набросился на турка с кулаками. Получив несколько ударов, турок убежал, разбив стекло.

В конце лета отмечается некоторый спад энтузиазма: «Пожертвования у нас в пользу славян хотя и продолжаются, но далеко не в таких размерах, как в других городах. Из числа всех пожертвованных денег только 1300 рублей отосланы в Белград, а остальные же были употреблены на отправку в Сербию: одного доктора, двух офицеров и, как слышно, до 75 человек волонтеров из нижних чинов». [5, 29.8.1876]

Некоторая сдержанность в пожертвованиях может быть частично объяснена трудным экономическим положением, в котором находился город. Первый мировой экономический кризис начала - середины 1870 гг. потряс и Таганрог, связанный с международной торговлей. Последовала череда банкротств, не миновавшая и семью Чеховых. Отец Антона Павловича, Павел Егорович, окончательно разорился и весной 1876 г. уехал в Москву. Именно летом 1876 г. Антон Чехов остался в Таганроге без семьи, также перебравшейся в Москву, и без дома, проданного за долги. Его дядя, Митрофан Егорович, таганрогский купец, жаловался, что торговля идет «подлейшая», едва на 3 рубля в день. Живший поначалу с Антоном брат Иван (вскоре он также уехал в Москву) сообщал родителям: «…полгорода пустеет, у всех дела плохие» [9, с. 204]. С деньгами в Таганроге действительно плохо, и не удивительно, что пожертвования невелики.

Важно отметить, что часть собранных средств употреблена на отправку волонтеров, в том числе - врача. В августе-сентябре 1876 г. Таганрог становится центром, через который на Балканы отправлялись отряды волонтеров с Дона. Главным центром вербовки добровольцев на Дону был Новочеркасск - столица казачества.

Первый отряд прибыл в Таганрог из Ростова на специальном экстренном пароходе РОПИТа 26 августа. На следующий день на пассажирском пароходе того же общества отряд отправился в Одессу. По ходатайству Славянского комитета управляющий пароходством контр - адмирал Чихачев разрешил бесплатный проезд волонтеров. Неделю спустя, 3 сентября, тем же путем - Ростов-Таганрог-Одесса - отправился второй отряд добровольцев с Дона, состоявший из 60 нижних чинов и двух офицеров, и тоже бесплатно. Дорога же от Одессы до Белграда оплачивалась из средств, собранных Славянским комитетом.

6 сентября 1876 г. жители города были взбудоражены: «По железной дороге экстренным отдельным поездом в Таганрог прибыл I отряд Донских добровольных казаков в числе 70 человек со своими лошадьми. Казаки встречены были музыкой и духовенством с певчими. Во время приготовленного для них обеда несколько дам обходили народ с кружками в пользу славян. Напутственное молебствие с коленопреклонением было совершено протоиереем Покровским, который по этому случаю произнес сердечную речь, произведшую на всех слушавших глубокое впечатление… После провозглашения многолетия Государю Императору был несколько раз пропет гимн «Боже Царя храни». Вслед за этим добровольцы были провожаемы протоиереем Покровским при нескольких тысячах собравшегося народа, который громкими криками «Ура!», «Живио!» и «Смерть туркам!» выражал свое сочувствие к этому делу, на станцию при отъезде их в Харьков» [9, с. 199].

Интересно, что вскоре почти дословно информация об отправке I отряда Донских добровольных казаков появилась в петербургской газете «Новое время» как корреспонденция из Таганрога. Особое внимание этот факт привлек потому, что казачество - это практически регулярные войска и их отъезд в Сербию весьма знаменателен.

Осенью 1876 г., хотя Россия официально еще не вступила в войну, началась передислокация войск. Таганрог находился на скрещении путей их продвижения, что не замедлило сказаться на жизни города. Подписавшийся инициалом «К» корреспондент из Таганрога сообщал: «Нашими местными властями 12 октября получена телеграмма о немедленной постройке кухни на 10000 человек войска, которые на днях должны прибыть в Таганрог для следования далее. Все эти 10 тысяч будут прибывать поездами через каждые полтора часа, почему товарное и пассажирское сообщения будут замедлены. Для постройки кухни наша городская управа отдала все ярмарочные постройки в распоряжение военного ведомства» [9, с. 203].

Что касается войск, следовавших через Таганрог, они могли двигаться по двум направлениям: 1-е - по железной дороге на Харьков и далее на запад, на Бажаны: 2-е - по железной дороге и морем на Кавказ. Основной поток войск на Балканы перемещался сушей на Кишинев и далее. Через Таганрог в этом направлении двигалась лишь часть его, соединения, расквартированные на юге России. Следует, однако, заметить, что в военных действиях в Болгарии принимали участие десять Донских казачьих полков, девять Донских казачьих батарей, две Донские казачьи дивизии, а также 45 пехотный Азовский полк и 136 Таганрогский [4, c. 215,218]. Трудно сказать, все ли они шли через Таганрог. А вот войска, направлявшиеся на Кавказ, в основной своей массе не должны были его миновать. Таким образом, город должен был встретить, накормить, проводить десятки тысяч человек.

Однако Таганрог был не только перевалочной базой. Осенью 1876 г. издается Правительственное распоряжение: «Государь Император согласно представлению Главного Артиллерийского управления 28 минувшего сентября, утвердив штаты управления запасной нашей Артиллерийской бригады…повелеть соизволил… запасные бригады расположить в следующих пунктах: 1-ю - в Новгороде, 2-ю - в Смоленске, 3-ю - в Курске, 4-ю - в Таганроге» [5, 28.10.1876]. Впоследствии переулки в Таганроге, в районе, где была расквартирована бригада, получили название Артиллерийских.

Новые войсковые части требовали дополнительных людских ресурсов. И в Киевском, Одесском и Харьковском военных округах прошла частичная мобилизация. В начале ноября барабанный бой раздался на улицах Таганрога. Барабанщик сопровождал полицейского чиновника, объявлявшего, что «по Высочайшему повелению все бессрочноотпускные призываются к оружию. Созыв бессрочноотпускных, и притом, экстренно сильно взволновал наш тихий город». [5, 14.11.1876]

Непосредственно семьи Чеховых война не коснулась. Пришлось только поволноваться за Александра. В 1876 г. ему исполнился 21 год - призывной возраст. Всего 2 года назад в России был введен новый закон о службе в армии - всеобщая воинская повинность. И весной 1876 г. были опубликованы списки призывников. 14 мая Евгения Яковлевна писала мужу в Москву: «<…> Саша уже записан налисте что в военную повинность что ли знаю как сказать назаборах прилеплено, чтож вы думаете мне покою нидают припервой встрече спрашивают вашего сына всалдаты берут! как будто смеютца надо мною, говорят непременно надо чтобы саша взял из уневерсетета удостоверение прислал в управу. теперь время военное» [9, с. 187] (сохранена орфография оригинала - И.М.).

Александр учится в университете, а студентов в Царской России в армию не призывали. Через год эта тема вновь возникает в семейной переписке. П.Е. Чехов сообщает старшему сыну 29 июля 1877 г.: «Тебе прислано свидетельство из Таганрога к исполнению воинской повинности при призыве 1876 года и повынутому № восемьдесят третьему жребию, зачислен в ратники ополчения. Выданное Ростовским /на Дону/ Уездным по воинской Повинности Присутствием 15 Декабря 1876 г. В настоящее время Высочайше призываются все <…> лица родившиеся 1885 году на военную службу. <…>

Ратники из обучающихся в учебных заведениях должны предъявить Присутствию Удостоверение от начальства о продолжении ими курса наук. <…> Свидетельство находится у нас присланное Антошей из Мещанского Управления от 7-го июня на красной бумаге». [9, с. 232]

Тремя днями ранее в письме Антону в Таганрог отец подтверждает получение от него письма от 7 июля, «в котором было вложено Саши свидетельство к исполнению воинской повинности» [9, с. 232].

Подготовка к войне, передвижение войск шли в течение осени - зимы 1876-1877 гг.; в апреле был опубликован Манифест Александра II об объявлении войны. В нем, в частности, говорилось: «Мы первоначально поставили Себе целью достигнуть улучшения в положении Восточных Христиан путем мирных переговоров. <…> Исчерпав до конца миролюбие наше, Мы вынуждены высокомерным упорством Порты приступить к действиям более решительным <…> Турция отказом своим поставляет Нас в необходимость обратиться к силе оружия. <…> Ныне, призывая благословение Божия на доблестные войска Наши, Мы повелеваем им вступить в пределы Турции» [9, с. 224].

Высочайший Манифест читался повсеместно в церквях и соборах и сопровождался «торжественными молебствиями с коленопреклонением о ниспослании благословения Божия на доблестные войска наши». В Таганрогском Успенском соборе, после божественной литургии, прочтен был Высочайший манифест и отслужен торжественный молебен. <…> По выходе из церкви Г. Градоначальник Князь Маскутов, в присутствии городских властей, иностранных консулов и огромной толпы народа, сказал собравшимся войскам краткую речь, в которой высказал, о той обязанности, какая лежит, при настоящих обстоятельствах, на каждой войне и гражданине» [9, с. 224].

Молебствие должен был совершать его настоятель, протоиерей Ф.П. Покровский.

Как правило, объявление войны воспринимается с горем и слезами. Но это была особая война - война за освобождение братьев-славян. Как сказано выше, все сословия России ее ждали и даже настаивали на вступлении в нее. Поэтому и был встречен Манифест с ликованием.

Об этом писал сыновьям Павел Егорович: «Москва приняла Манифест о войне с восторгом, в 2 часа 13 ч<исла> все жители кто знать мог, молились в храмах, а что было в кремле и в Успенском соборе, я видел а передать немогу, читай газеты 13, 14 и 15 ч<исла> с <его> /м<есяца> Государя ждут в Москву, флаги развесили. Прощай Антоша, молись за царя и войско, читай Тропарь: Спаси Господи люди: остаемся любящие твои П. и Е. Чеховы» [9, с. 224].

В письмах Ивана и Антона из Таганрога также встречается информация, связанная с войной. Так, Иван в уже упомянутом письме писал родителям: «На следующей неделе через Таганрог будут проезжать войска». В нем есть еще одна фраза, связанная с событиями на Балканах: «…говорят, что с Керчи и Феодосии уже выбрались жители» [9, с. 204]. Жители выехали, так как опасались турецкого нападения с моря. Феодосия и Керчь - это Восточный Крым; Керчь, кроме того, охраняет пролив между Черным и Азовским морем (Керченский). Захват города обеспечил бы турецкому флоту вход в Азовское море и создал бы угрозу Таганрогу. Не исключено, что опасения такого поворота событий были у таганрожцев, помнивших бомбардировку 1855 г. Не менее важно, что соотнесение фактов истории и сведений, приведенных Иваном, уточняют дату написания письма, не датированного автором.

Письма Антона Чехова 1876-1879 гг. из Таганрога, как известно, почти не сохранились. Но из десяти дошедших до нас Русско-Турецкая война упоминается в четырех. Без пафоса, свойственного письмам отца, с юмором, но упоминается.

7 декабря 1876 г. в письме двоюродному брату М.М. Чехову (в основном именно к нему сохранились таганрогские письма Чехова) Антон упоминает о картинах Николая, отправленных в Таганрог: «Скажите Коле, что его картины ещё на Курском вокзале в Москве… Как вредна эта война! Картины его в ход не пускает!» [11, с. 16]. В задержке с отправкой Чехов шутливо винит войну, так как в это время идет активная переброска войск на Кавказ.

Через полгода, когда Россия уже официально вступила в войну с Турцией, он пишет: «Дай бог России победить турку с трубкой…». [11, с. 24], обсуждает с двоюродным братом судьбу общего знакомого: «Правда ли, что Аполлона Ивановича в солдаты взяли?» [11, с. 27]

Наконец, в шутливом письме родителям (последнее сохранившееся письмо из Таганрога) упомянуты Осман-Паша и Абдул-Гамид - крупные деятели войны 1877-1878 гг. [11, с. 28].

Если знать ход событий, то короткие фразы из писем Чехова словно пунктиром обозначают их.

Кстати сказать, как ни странно, война сыграла некоторую положительную роль в жизни семьи. Имеется ввиду, что, благодаря мобилизации, в Москве освободилось много рабочих мест. Павел Егорович смог, наконец, найти постоянную работу. До этого он несколько лет не мог устроиться.

Вступление русских войск на турецкую территорию было отмечено в Таганроге праздником: «По случаю перехода русских войск через Дунай, дамским комитетом местного управления общества Красного Креста было устроено 19 числа (июня) Морское гуляние на пароходах, яхтах и шлюпках при двух оркестрах музыки, иллюминации и бенгальских огнях; на пристани был зажжен фейерверк. Благодаря прекрасной погоде гулянье вышло вполне удачное, публики было очень много» [1, 23.6.1877].

Но не только праздниками отмечалось это событие.…

«26 июня Таганрог торжественно возвестил гражданам своим о благополучном переходе нашей армии через Дунай. <…> Едва ли не весь город спешил в храм и на площадь. После божественной литургии на соборной площади выстроилась вокруг устроенного для молебствия возвышения резервная батарея с боевыми орудиями. <…> Духовенство, в сопровождении г. Градоначальника <…> представителей военных и гражданских учреждений и иностранных консулов, при колокольном звоне, выступило на устроенное возвышение. Наш даровитый протоиерей Покровский произнес <…> речь: «<…> никогда поход за Дунай не возбуждал в русском народе такого священного восторга, какой волнует ныне Русь святую. Это восторг народа <…> глубоко и горячо верующего в святость <…> войны за освобождение братьев славян<…>» [9, с. 229]. Оба эти столь громкие мероприятия вряд ли могли пройти мимо гимназиста Чехова.

Несмотря на общее ликование, любая война - это кровь, смерть, ранения, больные… В районах боевых действий были развернуты десятки госпиталей, первая помощь оказывалась на местах. Тяжелораненых и увечных вывозили в Россию. Во многих городах, расположенных на путях их транспортировки, разворачивались госпитали. И Таганрог не был исключением. Рядом с описанием морского гулянья в тот же день помещено объявление: «Таганрогское местное управление Общества попечения о раненых и больных воинах имеет честь просить гг. членов общества пожаловать в дом Велизарио, бывший Травло, в воскресенье, 26 июня в 11 часов утра для присутствования при освящении лазарета, устроенного на средства Таганрогской Думы» [1, 23.6.1877]. Ф.П. Покровский был активным членом Общества и, очевидно, именно он освящал лазарет.

Через несколько дней «Ведомости Таганрогского Градоначальства» публикуют благодарственную телеграмму Императрицы Марии:

«На всеподданейшее донесение Государыне Императрице телеграммой от 26 июня об окончании и освящении в тот день лазарета для раненых, устроенного трудами и заботами Дамского Комитета Общества Красного Креста, на его средства, пожертвованные городом и добровольные приношения Таганрогских Граждан, имели счастье получить от Ее Императорского Величества телеграмму следующего содержания: «С удовольствием известясь из Вашего Донесения об освещении лазарета, устроенного для наших раненых заботливостью Дамского Комитета, на средства города, я поручаю Вам поблагодарить от моего имени всех участвовавших трудами и приношениями в госпитальном устройстве. Мария.»» [9, с. 230].

Это была не первая благодарность императорской семьи нашему городу в этой войне. 15 мая 1877 г. «Ведомости Таганрогского Градоначальства» (№38) сообщают, что «Государь Император Высочайше повелеть соизволил: благодарить Таганрогское Городское общество за сделанные им по случаю войны пожертвования на санитарные нужды нашей армии» [9, с. 226].

Таганрогская медицина также отдала долг войне. Доктор П.И. Шедеви готовил сестер и врачей Красного Креста для отправки в госпитали и в действующую армию. За что «Таганрогским Обществом попечения о раненых и больных войнах в заседании его 24 июля 1877 г. выражена ему, Шедеви, глубокая признательность» [9, с. 231].

Гимназический врач О.Ф. Шремпф (Штремпф) во время войны находился в действующей армии, был награжден медалью в память войны 1877-1878 гг. [8, с. 44,59] К сожалению, не удалось выяснить, где он служил, на Кавказе или на Балканах. Оскар Федорович был знаком с семьей Чеховых, лечил Антона. М.П. Чехов вспоминал, что общение со Шремпфом оказало столь сильное влияние на будущего писателя, что он собирался поступать на медицинской факультет Дерптского университета, который закончил Оскар Федорович [12, с. 172].

Ещё один довольно близкий семье Чеховых человек имел отношение к войне. В семейной переписке Чеховых неоднократно встречается имя М.И. Караспасова, крестного отца М.П. Чеховой. Он часто бывал в гостях и у Митрофана Егоровича, и у Павла Егоровича Чеховых, имел много общих знакомых. Его тоже коснулось разорение 1870-х гг., но не так капитально, как Чеховых, он даже посылал Маше в Москву деньги.

29 июня 1877 г. Караспасов уехал из Таганрога, и лишь в ноябре он сообщил, что находится в Болгарии. После окончания войны он некоторое время провел в крепости Рущук, а летом 1880 г. Митрофан Егорович сообщает брату: «Михаил Захарьевич говорят, на Афоне в Пантелеймоновском монастыре монахом» [9, c. 285]. Там он и скончался спустя пять лет.

Наблюдал гимназист Чехов и деятельность законоучителя о. Ф.П. Покровского. Впоследствии Чехов писал в Таганрог двоюродному брату Георгию Митрофановичу Чехову: «Будь добр, повидайся с протоиереем Покровским и конфиденциально сообщи ему, что он представлен к болгарскому ордену за заслуги, оказанные им в последнюю русско-турецкую войну. Немножко поздно, но лучше поздно, чем никогда» [11, 7 п., с. 210].

Возможно, в окружении Чехова были и другие люди - участники событий этой войны, но сведений о них нет. Но, во всяком случае, Антон Чехов мог получать информацию не только из газет, но и от непосредственных участников событий. Может быть, поэтому в пьесе «Леший» один из персонажей, бывший волонтер, вспоминает: «Когда я был в Сербии добровольцем, так вот где была скука!» Вспоминает он и о пьянке с турецким пашой в Трапезунде [11, 12 соч., с. 138, 163].

В течение всех месяцев войны газеты постоянно печатали бюллетени о ходе боевых действий и о той помощи, которую оказывала русская общественность армии. Как собирались деньги в помощь борющимся братьям-славянам, так теперь собирались средства для раненых, больных и увечных. И суммы, и источники поступления самые разные; помогали все, кто как мог. 5 марта публикуется отчет о поступлениях Таганрогского отделения Общества Красного креста за январь 1878 г.: «Тарелочного церковного сбора через старосту Михайло-Архангельской церкви в Таганроге М.Е. Чехова, собранные господами А. Скизерли и М. Патендаки 7 р. 36 к., через него же 7 р. 13 к., собранные теми же лицами, и еще через него же 1 р. 01 к.; от протоиерея отца Федора Покровского, собранные по Успенскому собору в Таганроге 311 р. 13 к…. от гг. директора, инспектора, преподавателей, надзирателя Таганрогской мужской гимназии и пожертвования от воспитанников той же гимназии 76 р… сбора от спектакля, данного артистами Таганрогской драматической труппы 17 января сего года, 518 р. 40 к.; от совета старшин Таганрогского общественного собрания сбора, вырученного продажею билетов на маскарадный бал, данный собранием 25 января, 112 р. 50 к.» [1,23.6.1877].

Но помощь была не только денежная. В информации из Таганрога, подписанной «Правдин», сообщалось: «Наш город ознаменовался таким патриотизмом, какого у вас в Ростове еще и не бывало». Кроме больших пожертвований, сделанных таганрожцами в госпиталях Красного Креста, устроены были на прошедших святках для больных нижних чинов роскошные «елки». Ироничный в целом тон статьи не мешает увидеть, что в Таганроге было несколько госпиталей, что на них жертвовались большие деньги и что забота о раненых имела разные формы.

К моменту этих публикаций боевые действия уже прекратились. 19 февраля был подписан мирный договор. И постепенно военная тематика исчезает со страниц периодической печати. Зато сообщается о возвращении войск, которые частично проезжают по железной дороге через Таганрог, благодаря чему «торговля в нем теперь заметно улучшилась, особенно торгуют хорошо содержатели гостиниц. Улицы города приняли более оживленный вид <…>» [9, с. 257]

Участие Таганрога в событиях Русско-Турецкой войны 1877-78 гг. представляет для нас двоякий интерес. Во-первых, это одна из страниц в истории города. Существование Таганрога с самого основания было тесно связано с развитием взаимоотношений России с Турцией, поэтому, хоть и не такое боевое, как прежде, но активное участие Таганрога в этой войне завершает определенный их этап. Во-вторых, это пора юности Антона Чехова, так называемые годы самостоятельной жизни, о которых не так уж много известно. Изучение жизни Таганрога того времени помогает понять, представить атмосферу, в которой взрослел, формировался будущий писатель. Он читал газеты с сообщениями о событиях на Балканах, был свидетелем и, возможно, участником событий в Таганроге, например, участником сбора денег в гимназии. Впоследствии в его ранних рассказах не раз встречаются упоминания «о войне с Туркой». А атмосфера провинциального города, в котором расквартирована артиллерийская бригада, много лет спустя нашла отражение в его пьесе «Три сестры».

Но вот что интересно. В юношеской пьесе «Безотцовщина», которая впервые упомянута в письме Ал.П. Чехова 14 октября 1878 г. нет ни единого слова о войне, а ведь она создавалась если не в период войны, то сразу после. Казалось бы, естественно было вывести персонаж-участник войны, или ввести разговоры о ней. Л. Толстой, например, отправляет Вронского волонтером в Сербию («Анна Каренина» печатается как раз в период событий на Балканах).

Чехов как-то отметил, что он может писать только по воспоминаниям. Может быть причина в этом? Возможно, уже в начале литературного пути определяются его творческие принципы.

«Русская граната, а за нею бомба пробили «Лутфи-Джелиль» в самом уязвимом его месте, проникли в машину и раздробили паровик, из которого огонь с быстротою молнии сообщился с трюмом и взорвал пороховую камеру<…> Взрыв «Лютфи-Джелиля» навел неописанный страх на прочие турецкие суда, которые <…> принялись, что есть силы улепетывать вдаль» [9, с. 226].

Так «Ведомости Таганрогского Градоначальства» 18 мая 1877 г. сообщали подробности гибели турецкого броненосца. О нем писали все российские газеты, а гравюры с изображением взрыва были опубликованы в «Иллюстрированной хронике войны».

Литература

чехов турецкий война

1. «Азовский вестник». Газета, Таганрог. ТГЛИАМЗ, ФПИ, КП 9663/49, 50

2. «Ведомости Таганрогского Градоначальства». Газета, Таганрог.

3. «Ведомости Ростовской на Дону городской управы». Газета, Ростов.

4. Генов Цонко. Русско-Турецкая война 1877-1878 гг. Подвиг освободителей. София-пресс, 1879.

5. «Донская пчела». Газета, Ростов. ГАРО, Газетный фонд, №55 (1876), №56 (1877)

6. Из школьных лет Антона Чехова. М., 1962

7. «Новое время». Газета, СПб.

8. Рейтлингер Э.Р.; Островский И.А. Краткая историческая записка о Таганрогской гимназии. Таганрог, 1880

9. Таганрог и Чеховы. Материалы к биографии А.П. Чехова. Таганрог, 2003.

10. Филевский П.П. История города Таганрога. М., 1898.

11. Чехов А.П. ПСС и П в 30 т. М., 1974-1983.

12. Чехов М.П. Вокруг Чехова. М., 1980.

Размещено на Allbest.ru