Культурный ресурс в истории развития армянской нации

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Культурный ресурс в истории развития армянской нации

государственность культурный суверенность армянский

Исследуя глобальную платформу научных публикаций - монографий, сборников статьей, учебников, исследований и т.д., среди прочих закономерностей можно наблюдать тенденцию увеличения количества публикаций, относящихся к так называемому «Development studies». Согласно статистике исследования на тему развития в течение пятнадцати лет умножились восьмикратно: если в 2000 году были опубликованы 62 работы, то в 2015 - 549 См.: OyeAdeniyi J. National Development Strategies: Challenges and Options // International Journal of Humanities and Social Science Invention, V. 3, I. 4, 2014, p. 51-58.. Нужно отметить, что в западном научном дискурсе существует тенденция рассматривать под понятием «изучение развития» скорее повышение качества жизни посредством улучшения социально-экономических показателей и обеспечивая уважение прав и свобод человека и его достоинства. В этом контексте чаще объектами подобных исследований выступают развивающиеся страны так называемого третьего мира.

Однако изучение развития в рамках данной работы осуществляется в ином контексте. Здесь можно даже провести некую параллель с возникшей на рубеже XIX--XX вв. теорией цивилизаций, в которой рассматривались два пути развития. Материалистический подход ставил акцент на влияние экономики, материального производства в отличие от культурно-исторического подхода, который отводит определяющее значение для развития духовным факторам. Так, если западная тенденция при рассмотрении процесса развития первую очередь руководствуется социальными и экономическими индикаторами, то в данной работе допускается, что, несмотря на важное значение социально-экономического фактора, основой построения стратегий развития также могут служить иные, например, политико-правовые, духовно-культурные, факторы.

В исследованиях стратегий развития можно прослеживать некую закономерность относительно пути развития в целом. С одной стороны, выделяются государства, цивилизации, которые нашли подходящие своим особенностям и характеристикам пути развития спонтанно, методом проб и ошибок. С другой - вектор развития изначально был определен в рамках конкретной долгосрочной стратегии или программы развития. История показала, что наличие стратегии, определенной схемы развития обеспечивает достижение насущных целей, достичь которых в сугубо естественно-спонтанных условиях было бы либо вовсе невозможно, либо неэффективно с точки зрения продолжительности данного процесса. См.: Саркисян О. Л. Стратегическая культура и культурная стратегия // «Национальная безопасность», Ереван, 2015, сс. 217.

Политика идентичности будет рассматриваться в данной работе в достаточно широком смысле - как совокупность ценностных ориентиров, практик и инструментов формирования и поддержания национальной (национально-государственной), гражданской и иных форм идентичности, как способ консолидации посредством создания национально-государственной идентичности, инструмент нациестроительства.

Для того, чтобы иллюстрировать и обосновать данный подход, будут представлены результаты изучения истории армянского народа. Нужно отметить, что по своему характеру анализ истории армянского народа можно считать кросс-темпоральным, так как тот же феномен политики идентичности как определенной стратегии развития и нациестроительства рассматривается в различные исторические периоды и в разных исторических условиях. Еще одной ключевой особенностью данного исследования, о которой необходимо говорить для понимания специфики стратегии развития армянского народа, является то обстоятельство, что преобладающим и базовым фактором развития в ней во всех исторических периодах был культурный фактор. В данном случае развитие культуры становится средством, инструментом осуществления стратегического проекта. Как правило, в таких условиях культурный фактор приобретал политические и идеологические свойства, будучи частью определенной стратегии. Как отмечает профессор Мирумян, с этой точки зрения можно говорить о взаимодополняющей или «компенсаторной» См.: Мирумян К. А. Культурная самобытность в контексте национальной безопасности, Ереван, 1994, сс. 8. функции культуры.

История армянского народа может быть рассмотрена как проекция внутренней направленности культурной программы в рамках конкретной политики идентичности. Однако есть важная особенность, которую необходимо учитывать. Ключевое значение для армянской истории имеет фактор государственности.

Как период наличия государственности можно рассмотреть 4-5 века, когда институт государства как главный политический агент использовал культурную политику внутри государства для создания и укрепления национальной идентичности в целях стабильного развития государственности и единства нации. Но в большинстве своем особая культурная политика целенаправленно использовалась со стороны государства во внешней политике для обеспечения государственной безопасности и неуязвимости государственного суверенитета. Учитывая географическое местоположение Армении, примеры сказанного многочисленны в истории армянского народа. Примечательно, что принятие христианства как определяющее историческое событие с точки зрения дальнейшей судьбы целой нации или государства может служить в качестве примера как внутреннего, так и внешнего применения политики идентичности со стороны правящей элиты.

В начале 4го века внутри армянского государства происходили коренные изменения в результате углубления феодальных отношений, усиления, в связи с этим, центробежных сил армянских нахараров, которые в свою очередь враждовали друг с другом из-за разных проримских и проперсидских ориентаций. Именно в таких условиях можно наблюдать примерное действие политики идентичности, когда принятие общеобязательной официальной религии в лице христианства создавало национально-государственную идентичность, которая обеспечивала единство всех сословий благодаря идее первоочередности общенациональных интересов, тем самым также обеспечив прочность государственной власти. Как отмечает эксперт, «восприятие принадлежности к конфессии является важнейшей опорой культурно-цивилизационной идентичности … фиксирует принадлежность к определенной культурной традиции, сформировавшейся под воздействием данного религиозного течения… На этом конфессиональная идентичность пересекается с этнической самоидентификацией и может становиться маркером этнической (этнонациональной) идентичности. В основе данного феномена лежит консолидация общностей и составляющих ее индивидов вокруг культурно-ценностной матрицы, которая на протяжении жизни многих поколений обеспечивала устойчивость и выживаемость данной общности. Она формирует национальную идентичность (в случае наличия национально-государственной общности), либо может подпитывать и поддерживать политические притязания на создание такой общности» Мчедлова М. М. Религиозная и конфессиональная идентичность // Идентичность: Личность, общество, политика, энциклопедическое издание / отв. ред. И. С. Семененко / ИМЭМО РАН, М., 2017, сс. 235-236. .

С точки зрения внешнеполитического значения принятия христианства, оно дало возможность дипломатической гибкости во взаимоотношениях с такими супердержавами эпохи как Сасанидский Иран и Римская империя.

Еще одним примером проведения политики идентичности, направленной на укрепление внешней, международной независимой позиции государства посредством применения культурного фактора является политика армянского царя Папа (370-374 гг.). Благодаря ему армянская церковь получила автокефалию, а также был укреплен ее авторитет в глазах армянского народа благодаря реформам, проведенным царем.

Наконец, необходимо также говорить о создании национальной письменности (405г.) как доказательство влияния культурной стратегии на развитие и будущее нации. Данное событие можно также включить в период существования и функционирования армянской государственности, однако, условно, так как царская власть в конце 4го начале 5го века была ослаблена в том числе из-за недавнего разделения между Сасанидским Ираном и Восточно-Римской империей (387г.).

Создание армянской письменности решало две проблемы одновременно: укрепление культурной суверенности армянской церкви посредством построения мощного барьера против марионетки Сасанидского Ирана - восточнохристианской Сирийской церкви, а также против попыток подчинения со стороны западнохристианской Греческой церкви; создание национальной культуры на собственном языке как мощное орудие национальной духовной идентичности См.: Саркисян О. Л. Роль культурного фактора в процессе сохранения идентичности армянской нации // международная научная конференция «Армения в диалоге цивилизаций», сс. 93..

С конца аршакидского царствования в Армении можно говорить о политике идентичности в армянской действительности, которая, однако, отличалась тем, что в условиях отсутствия государственности её главными акторами стали церковь, княжеская и культурно-интеллектуальная элиты. В роли агента политики идентичности в условиях отсутствия государственности последние преследовали цель сохранения независимости и государственной целостности посредством определенной культурной идентичности и стратегии. Как отмечает О. Л. Саркисян, политика идентичности как таковая не прослеживается в армянской реальности, во-первых, из-за моноэтничного характера армянского народа, и, во-вторых, в связи с тем, что «политика идентичности полностью кристаллизована в истории Армении» См.: Саркисян О. Л. Культура как стратегический ресурс формирования национальной идентичности, URL: https://www.youtube.com/watch?v=6Ux7X8vfsOc ..

Обобщая вышесказанное можно заключить, что в Золотом веке истории армянского народа преимущественно в условиях наличия и в различной степени эффективного функционирования государства была сформирована культурная модель развития нации.

Необходимо отметить, что данная модель результативно функционировала даже в условиях отсутствия армянской государственности. Как известно из страниц истории армянского народа после окончания правления Аршакидской династии в Армении в 428 году армянская государственность была восстановлена только спустя века.

Как неоднократно было отмечено в ситуации отсутствия института государства начиная с половины 5го века функции поддержания национального единства и безопасности армянского народа осуществляла Армянская апостольская церковь. Уже тогда происходили важнейшие исторические события, позиции и решения ААЦ по отношению к которым имели жизненное значение для конструирования будущего армянского народа.

Четвертый Вселенский Халкидонский собор 451 года выделился своим важнейшим значением для всего христианского мира. Под желанием созвавших собор императора Маркиана и папы Льва I обеспечить религиозное единство христианского мира скрывалась также политическая цель: установить и укрепить лидерство Константинопольской церкви в соперничестве с Александрийской церковью, что было чревато угрозой политического раскола империи.

ААЦ не участвовала в данном соборе патриархов христианской церкви и свое неучастие обосновала ведением войны с Ираном. Однако это было лишь поводом. Более того, официальная позиция армянской церкви по отношению к 4му Вселенскому собору была объявлена только спустя больше века. Данный факт был обусловлен тем, что еще до созыва собора было известно, что по диктату византийского императора будет принята формула диофизитизма - христологическая концепция, которая гласит, что в Христе рассматриваются две природы - божественная и человеческая, однако, в отличие от монофизитской концепции единство этих начал считается условным.

В случае участия ААЦ в Халкидонском соборе она должна была либо принять его решения и тем самым оказаться в подчинённом, зависимом положении, либо не принять их и стать объектом гонений. Армянская церковь заняла выжидательную позицию, так как в империи начались противоречивые события, если императоры Зенон и Анастасий пошли на уступки сторонникам монофизитства, то впоследствии император Юстиниан начал гонения на них и окончательно подтвердил формулу диофизитизма, которая стала называться также Халкидонизмом. Лишь после этого, на Втором Двинском соборе в 554 году армянская церковь сформулировала свою официальную позицию - объявила диофозитизм ересью, отождествляя его с несторианством (христологическое учение, осужденное как ересь на Третьем Вселенском Эфесском соборе в 341 году, главным богословский принцип которого заключается в том, что в Христе с момента зачатия неслитно соединены две природы: божественная и человеческая), и приняла формулу умеренного монофизитизма, сформулированного на Эфесском соборе. Таким образом, армянская церковь окончательно утвердила свою самостоятельную позицию, тем самым защитив армянский народ от попыток подчинения и ассимиляции.

В процессе конструирования политики идентичности в условиях отсутствия государственности еще одним агентом выступает духовно-интеллектуальная элита. Здесь можно привести пример представителей грекофильской школы, которые внесли огромный вклад в дело идеологического обоснования уникальной христианской идентичности армянского народа. Последнее осуществлялось посредством создания собственного подхода к христологическим и тринитарным вопросам, основываясь в свою очередь на определенной теоретической концепции. Наличие подобной концепции требовало развитие таких научных дисциплин как грамматика, риторика, логика, философия и другие, которые служат инструментом для решения теологических проблем. Важно отметить, что грекофильство представителей данной школы выражалось «в приверженности к греческой науке, литературе и культурным традициям, но отнюдь не в политической ориентации» Аревшатян С. С. Формирование философской науки в древней Армении (5-6вв.), Ереван, сс. 143.. Его можно рассмотреть как своеобразное эллинофильство, направленное против византийского экспансионизма, местного консерватизма и угрожающего персофильства.

Резюмировав вышесказанное о конструировании политики идентичности в период 4-5 веков как в условиях наличия, так и отсутствия государственности, можно заключить, что, несмотря на агента, формулировавшего ее, политика идентичности проводилась на основе определенной культурной политики или сформированной культурной модели нациестроительства, развития нации.

Особенно результативно данная модель действовала на протяжении последующих веков армянской истории, когда преимущественно в условиях отсутствия армянской государственности служила идеологическим обоснованием для национально-освободительского движения. Ее активное и результативное функционирование было прервано в 15-16 веках, что было обусловлено нашествиями кочевых племён и культурным замыканием в самой Армении, в частности в восточной ее половине.

Начиная с 18го века, однако, можно заметить попытки возобновления культурной модели развития в двух направлениях: возрождения культурной нации со стороны Ордена Мхитаристов и реконструкции данной модели со стороны видных представителей армянских общин.

Хотелось бы подробнее раскрыть последнюю мысль, так как получается, что именно в этот исторический период и благодаря этим событиям произошло качественное и содержательное изменение данной модели, а значит политики идентичности.

В условиях замены синтетической культурной модели развития моделью «гетто» или замыкания в себе в самой Армении, за ее пределами в различных армянских общинах сформировались два подхода к возобновлению и применению культурной модели. Первый был представлен армянской конгрегацией, основанной Мхитаром Себастаци в 1701 году в Константинополе и в последствии перенесенной на остров св. Лазаря недалеко от Венеции. С самого начала своего существования конгрегация была вынуждена учитывать, с одной стороны, указания Рима, с другой - потребности армянской действительности. Без первого она лишалась средств существования, без второго - смысла. Себастаци сумел искусно сочетать внешнее подчинение с внутренней защитой народных интересов, пытаясь доказать, что следование католическому вероучению не исключает служение делу интеллектуального развития своего народа, а служение армянской культуре не может стать преградой для католичества. Другими словами, Мхитарианцы пытались возродить существующую и эффективно функционирующую в историческом прошлом синтетическую модель культуры. Свою миссию они осуществляли посредством духовно-интеллектуального просвещения нации, для чего особое внимание в своей деятельности Мхитарянцы уделяли публикации оригинальных трудов, изданию лучших образцов древнеармянской и зарубежной литературы. Как отмечает профессор Мирумян именно духовно-интеллектуальное просвещение нации «мыслилось Себастаци как главнейшее условие сохранения «Армянского Духа» - «Армянскости» («???????????????»)» Мирумян Р. А. Мхитарчнцы и их вклад в сохранение и развитие армянской духовной культуры // «Вестник» РАУ, №29 (№2/2018), Ер, 2018, сс. 26..

Второй подход к синтетической модели развития культуры скорее был реформаторским, так как его приверженцы предлагали возобновить ее в соответствии с новой системой либеральных ценностей. Так позиционировали представители сформулированной во второй половине 18го века в армянских общинах индийских городов Мадрас и Калькутта армянской просветительской, буржуазной антифеодальной идеологии, которая была глубоко пропитана патриотизмом. Именно поэтому они были также активными деятелями и идеологами армянского освободительного движения. Авангардом представителей данного подхода можно считать таких великих в армянской истории личностей как Овсеп Эмин (1726-1809гг.), Мовсес Баграмян (1730-1760гг.), Шаамир Шаамирян (1723-1797гг.) и другие.

Таким образом, история армянского народа является подходящим объектом для исследования политики идентичности в нашем понимании - как совокупность ценностных ориентиров, практик и инструментов формирования и поддержания национальной (национально-государственной), гражданской и иных форм идентичности, инструмент нациестроительства, так как представляет собой образцовую иллюстрацию использования культурного фактора для конструирования необходимой для обеспечения стабильного и безопасного развития нации идентичности в различных ее формах.

Размещено на Allbest.ru