Скандинавы среди первопоселенцев Новгорода по данным археологии

Размещено на http://www.allbest.ru/

Скандинавы среди первопоселенцев Новгорода по данным археологии

А.Е. Мусин

Вопрос происхождения Новгорода в отечественной историографии неразрывно связан с дискуссией об этнической принадлежности его первопоселенцев и участии скандинавов в восточноевропейской истории. Составители летописи уже в начале XII в. стремились согласовать известное им предание об основании города Рюриком с памятью о славянском расселении в Восточной Европе, однако не смогли избежать противоречий. Согласно хронике, город был основан дважды: сначала славянами, первыми «насельниками» Новгорода, а потом княземИпатьевская летопись. М., 2001 С. 5, 14; Лаврентьевская летопись. М., 2001. С. 6, 20; Новгородская первая летопись старшего и младшего изводов / ред. А. Н. Насонов. М.; Л., 1950. С. 106.. Варяги оказывались в данной ситуации «находниками», вторичным элементом.

Отечественная историография интересовалась не столько разрешением этого противоречия, сколько поисками «старого города». В числе предшественников Новгорода назывались Рюриково Городище, поселения Ильменского Поозерья, Старая Ладога, Старая Русса и даже КиевОбзор историографии см.: Носов Е. Н. Новгород и Новгородская округа IX-X вв. в свете новейших археологических данных // Новгородский исторический сборник. 1984. Вып. 2 (12). С. 3-7.. Вероятно, топоним возник в связи со строительством укреплений на месте Детинца в 1044 г.Новгородская летопись. С. 181. В культурной памяти Руси это название было ретроспективно перенесено на первоначальные новгородские поселки и Городище второй половины IX -- Х в. В сагах «доновгородский» Новгород также именовался своим поздним именем -- ХольмгардДжаксон Т. «Страна городов» и ее столица: Новгород в картине мира средневековых скандинавов // Slovene. 2015. № 1. С. 170-179..

В одной из широко распространенных гипотез допускалось объединение в общегородской организм трех разноэтничных поселков словен, кривичей и мери, возникших к середине Х в. на месте будущих Людина, Неревского и Славенского концовЯнин В. Л., Алешковский М. Х. Происхождение Новгорода (к постановке проблемы) // История СССР. 1971. № 2. С. 32-61. -- Эта концепция, возможно, берет свои истоки в: Lowmianski H. Sloweni nadilmenscy i pocz^tki Nowogrodu // Zapiski Historyczne. 1966. Т. XXXI. Z. 2. S. 7-41. (рис. 1). Однако «этническая трехчленность» Новгорода не получила археологического подтвержденияНосов Е. Н. Новгород и Новгородская округа IX-X вв. в свете новейших археологических данных. С. 15..

Рис. 1. План Новгорода с современными и средневековыми объектами. Мощность культурного слоя:

Альтернативные гипотезы отрицают элитарность Новгорода и его оппозицию княжеской властиАлексеев Ю. Г. «Черные люди» Новгорода и Пскова (к вопросу о социальной эволюции древнерусской городской общины) // Исторические записки. 1979. Т. 103. С. 242-279; Щавелев А. С. «Племена» восточных славян: этапы завоевания и степень зависимости от державы Рюриковичей в X в. // Русь эпохи Владимира Великого: государство, церковь, культура / отв. ред. Н. А. Макаров, А. В. Назаренко. М.; Вологда, 2017. С. 24-48.. Иногда в историографии можно почувствовать скепсис в отношении возможности прояснить происхождение НовгородаСм.: Лукин П. В. Новгородское вече. М., 2014. С. 58-59..

На этом фоне хорошо видны особенности, присущие изучению роли скандинавов в истории НовгородаПокровская Л. В. Металлические предметы скандинавского происхождения из раскопок на Троицком раскопе: топография // У истоков русской государственности / отв. ред. Е. Н. Носов, А. Е. Мусин. СПб., 2007. С. 280-284; Рыбина Е. А., Хвощинская Н. В. Еще раз о скандинавских находках из раскопок Новгорода // Диалог культур и народов средневековой Европы / отв. ред. Н. В. Хвощинская, А. Е. Мусин. СПб., 2010. С. 66-78; Khvoshchinskaya N., Rybina E. 8сап4таушп objerts from the excavations of Novgorod // Vers l'Orient et vers l'Occident. Regards croisйs sur les dynamiques et les transferts culturels des Vikings а la Rous ancienne / dir. P. Bauduin, A. Musin. Caen, 2014. P. 245-256.: приоритет количественного подхода, подчеркивающего малое число северных артефактов, генерализирующая тенденция, относящая предметы скандинавского происхождения к общебалтийским, избирательность выявления артефактов североевропейского происхождения, рассмотрение находок по технологически-функциональным категориям, недооценка интерпретационного значения предметов языческого культа. Скандинавские предметы из Новгорода противопоставляются находкам с Городища, где широко распространены кольцевидные булавки скандинавского мужского костюма, неизвестные в НовгородеРыбина Е. А., Хвощинская Н. В. Еще раз о скандинавских находках из раскопок Новгорода. С. 66; Ср.: Покровская Л. В. Металлические предметы скандинавского происхождения... С. 284.. Однако здесь же подчеркивается различие функций двух поселений, что должно было отразиться и в их материальной культуре. В результате принято считать, что археология лишь косвенно свидетельствует о слабовыраженных новгородскоскандинавских контактахЯнсон И. Скандинавские находки IX-X вв. с Рюрикова городища // Великий Новгород в истории средневековой Европы / редкол. А. А. Гиппиус, Е. Н. Носов, А. С. Хорошев. М., 1999. С. 34; Рыбина Е. А. Торговля средневекового Новгорода. Великий Новгород, 2001. С. 95-96..

Для проверки этих положений стоит заново обратиться к выявлению и анализу этнокультурных маркеров в археологии Новгорода Х-Х1 вв. Исследование роли скандинавов в истории города возможно лишь на основе методологии, преодолевающей описанные выше тенденции. Однако предварительно необходимо затронуть вопрос о датировке древнейших слоев Новгорода. Слои Х в. обнаружены на Софийской стороне -- в Неревском и Людином концах и в северной части новгородского Детинца, а на Торговой стороне -- в центральной части Славенского конца (см. рис. 1). Первоначально древнейший 28-й ярус мостовой Козмодемьянской улицы Неревского раскопа был датирован Б. А. Колчиным с помощью дендрохронологического метода 953 г.Колчин Б. А. Дендрохронология Новгорода // Труды Новгородской археологической экспедиции. Т. 3: Новые методы в археологии / отв. ред. А. В. Арциховский, Б. А. Колчин. М., 1963. С. 85, 90. В 1990-е гг. в ходе первой компьютерной обработки массовых данных дендрохронологического анализа для этого яруса была получена новая дата -- 932 г.Урьева А. Ф., Черных Н. Б. Дендрошкалы Новгорода: опыт компьютерной обработки // Новгород и Новгородская земля: история и археология. 1995. Вып. 9. С. 106-114. Дендродаты, полученные в 1970-2010-е гг. при изучении мостовых и построек Троицкого раскопа, свидетельствуют, что первые усадьбы и улицы Людина конца также возникают в 930-е гг.Янин В. Л., Колчин Б. А., Миронова В. Г., Рыбина Е. А., Хорошев А. С. Новгородская экспедиция // Археологические открытия 1977 г. / отв. ред. Б. А. Рыбаков. М., 1978. С. 36-37; Фараджева Н. Н., Та- рабардина О. А., Гайдуков П. Г. Усадьбы Ярышевой улицы Людина конца средневекового Новгорода в X в. (по материалам Троицкого раскопа) // Русь в IX-XII вв.: общество, государство, культура / отв. ред. Н. А. Макаров, А. Е. Леонтьев. М.; Вологда, 2014. С. 134-160. Однако эти даты вступали в противоречие с официальными гипотезами о времени возникновения Новгорода и не закрепились в историографии. В северной части Детинца ранние комплексы датируются серединой Х в. и зафиксированы лишь на небольшой площади под остатками укреплений 1040-х гг.Воронова М. А. Раскопки у Лихудова корпуса в Новгородском кремле // Новгород и Новгородская земля: история и археология. 1989. Вып. 1. С. 75. Несколько позднее происходит заселение Торговой стороны, где древнейшие напластования на Михайловском раскопе относятся к 970-м гг.Колчин Б. А., Хорошев А. С. Михайловский раскоп // Археологическое изучение Новгорода / отв. ред. Б. А. Колчин, В. Л. Янин. М., 1978. С. 145. На этих датировках и строится хронология северных древностей Новгорода.

Непосредственное обращение к отчетам и коллекциям позволило авторам выявить новые скандинавской артефакты. В частности, это глиняные грузила для вертикального ткацкого станкаСр.: Рыбина Е. А., Хвощинская Н. В. Еще раз о скандинавских находках из раскопок Новгорода. С. 70., традиционно рассматриваемые как свидетельство скандинавского присутствияШтакельберг Ю. И. Глиняные диски из Старой Ладоги // Археологический сборник Государственного Эрмитажа. 1962. Т. 4. С. 109-115; Staermose Nielsen K.-H. A Preliminary Classification of Shapes of Loomweights // Northern Archaeological Textiles. 2005. Т. VII. P. 130.. Такие грузила известны на Рюриковом Городище, в Витебске, Старой Ладоге, Гнездове, Тимереве, Пскове, Чернигове и ШестовицахНосов Е. Н., Плохов А. В., Хвощинская Н. В. Рюриково Городище: новые исследования. СПб., 2017. С. 63-64; Казаков А., Черненко Е. Черниговский детинец ІХ-ХІІІ вв. в свете новіх археологических материалов // Чернигов у середньовічній та ранньомодерній історії Центрально-Східної Європи / ред. О. Б. Коваленко. Чернігів, 2007. С. 120.. Количество находок на одной усадьбе не превышает 1-3 экз., тогда как набор грузил для вертикального станка мог составлять 20-30 шт. Ткани, изготовленные на вертикальном станке, также известны среди материалов Неревского раскопаНахлик А. Ткани Новгорода: опыт технологического анализа // Труды Новгородской археологической экспедиции. Т. 4 / отв. ред. А. В. Арциховский, Б. А. Колчин. М., 1963. С. 256-257, рис. 18, 19.. Совершенно новой категорией находок оказываются идолы и бытовые предметы с символами северогерманской традицииМусин А. Е., Тарабардина О. А., Кокуца Л. В., Кубло Э. К. Предметы с христианской и языческой символикой из раскопок в Новгороде и Старой Руссе // Российский археологический ежегодник. 2016. Вып. 5-6. С. 163, рис. 6. Ср.: Дорофеева Т. С. О скандинавских культовых и магических предметах с Городища под Новгородом (по материалам раскопок разных лет) // Археология и история Пскова и Псковской земли. 2016. Вып. 31. С. 227-239; Дорофеева Т. С. Скандинавские «символы бесконечности» с Рюрикова Городища и из новгородского Софийского собора // Российская археология. 2016. № 1. С. 107, 108, 109, рис. 1; 2, 1; 3, 4.. Их публикация и анализ имеют самостоятельную исследовательскую ценность.

Авторы считают необходимым вовлечь в исследование наблюдения коллег, которым удалось выявить в новгородских материалах серии скандинавских артефактов. Прежде всего речь должна идти об односторонних наборных гребнях с заклепками класса 1 («А») согласно Л. И. Смирновой (группа II по О. И. Давидан)Давидан О. И. Гребни Старой Ладоги // Археологический сборник Государственного Эрмитажа. 1962. Вып. 4. С. 95-108., которые связаны со скандинавской орнаментальной традицией и ремеслом. В Новгороде они датируются серединой X -- XI в., однако их пик приходится на конец Х в., что соответствует хронологии подобных находок повсеместно на периферии скандинавского мираSmirnova L. Comb-Making in medieval Novgorod (950-1450). Oxford, 2005. P. 17-18, 35, 37, 55, 68 78, 89, 93-105, 189, fig. 3.18; 3.46; 6.8.. А. А. Кудрявцев выявил в повседневной культуре города ключи и замки, характерные для северной Европы. Речь идет о навесных кубических замках типа «А» и плоских ключах к ним с прямоугольной лопастьюКудрявцев А. А. Замки и ключи в материальной культуре средневекового Новгорода: дис. ... канд. ист. наук. М., 2014. С. 80-82..

Однако анализ этнокультурных маркеров раннего Новгорода не должен основываться лишь на категориях отдельных находок. Нельзя не согласиться с Е. Н. Носовым: выявление этнической принадлежности населения городских районов возможно лишь на основе изучения целостных комплексов находок из отдельных усадеб, тогда как простое сопоставление раскопов по количеству этнически определимых вещей ничего само по себе не доказываетНосов Е. Н. Новгород и Новгородская округа IX-X вв. в свете новейших археологических данных. С. 12.. Наиболее целесообразным представляется исследование скандинавских древностей в границах конкретных городских усадеб в связи с их материальной культурой. В настоящее время такая задача представляется трудноосуществимой, поскольку полевое изучение Новгорода значительно опережает осмысление и издание открытых древностей. В этих условиях приоритетным представляется параллельный анализ топографии и хронологии артефактов северного и общебалтийского происхождения.

Комплексы скандинавских предметов были выявлены уже во время первых широкомасштабных археологических исследований Новгорода на Неревском раскопе, располагавшемся на территории средневекового Неревского конца. Так, на усадьбе «И», в слоях середины Х -- первой половины XI в. были обнаружены фрагменты двух грузил для вертикального ткацкого станка (рис. 2: И3, 5)Н-58, Нер-XXIV-XXVE, 25/26-27-1620-№20, 21, НГМ НВ 20944 / Пр. к. А78-867, 868.. Отсюда происходят фрагменты костей с рунами и руноподобными знакам (рис. 2: И2, 4)Н-56, Нер-XVI, 25/28-1180-4, НГМ КП 39560-6/А6-35; Н-58, Нер-XIV, 25-1650; НГМ КП 39560-1/А6-30; Мельникова Е. А. Скандинавские рунические надписи. М., 1977. С. 156-158, 271, № 141-142; Мельникова Е. А. Скандинавские рунические надписи: новые находки и интерпретации. М., 2001. С. 251, 451, № 7.3.. На этой же усадьбе был найден деревянный идол в головном уборе, несколько поодаль -- еще один в позе адорации (рис. 2: И1)Н-56, Нер-XVI, 28-1166-7; Н-59, Нер-XXVIII, 25-27-1520. См.: Колчин Б. А. Новгородские древности. Резное дерево. М., 1971. С. 43-44, № 230, 231, рис. 17: 2, 8.. Обе фигурки могут быть связаны с северной изобразительной традициейKirpichnikov A. Early Ladoga during the Viking Age in the light of the international cultural transfer // Vers l'Orient et vers l'Occident. Regards croisйs sur les dynamiques et les transferts culturels des Vikings а la Rous ancienne. Dir. P. Bauduin, A. Musin. Caen, 2014. P. 226-227. Fig. 9: 4.. Здесь же обнаружены оба кубических замка типа «А» Неревского раскопа и ключ к нимН-58, Нер-XXIII, 25/26-1543; Н-59, Нер-XXVIII, 24/27-1780; первая четверть XI в.; Н-60, Нер- XXX, 26/23-1962, конец X -- начало XI в..

Среди материалов усадьбы «Д» была найдена костяная проколка со скандинавским орнаментом в стиле Рингерике второй четверти -- середины XI в. (рис. 2: Д2)Н-62, Нер- XXXIII, 23-24/29-2161, НГМ КП 19300/А2-2. Отнесена к XII в. см.: Рыбина Е. А., Хвощинская Н. В. Еще раз о скандинавских находках из раскопок Новгорода. С. 72, 75. Рис. 4: 12.. В более ранних слоях обнаружена биллоновая привеска со стилизованным изображением подтреугольной фигуры с вогнутыми боками, иногда интерпретируемой как «молот Тора» (рис. 2: Д1). С этой же усадьбы происходит клад дирхемов (tpq 974/975 г.), обнаруженный в слоях 970-х гг.Янина С. А. Второй Неревский клад куфических монет X в. // Труды Новгородской археологической экспедиции. Т 3 / отв. ред. А. В. Арциховский, Б. А. Колчин. М., 1963. С. 288-331.

С усадьбы «Е» из слоя второй половины X в. происходит фрагмент луженой железной тордированной гривны с обломанными концами (рис. 2: Е2)Н-57, Нер-XIX, 27/34-1375; ГИМ 100497. Оп. 1965/1994; См.: Седова М. В. Ювелирные изделия древнего Новгорода (X-XV вв.). М, 1981. С. 11, 22-23. Рис. 1:7.. В восточной части двора в постройке было найдено навершие с сидящим идолом с выраженными половыми признаками (рис. 2: Е3)Н-57, Нер-XX, 26 (25)/33-1402, НГМ КП 25293/А5-120. См.: Седова М. В. Ювелирные изделия древнего Новгорода (X-XV вв.). С. 177, 178. Рис. 78. Химический состав: Cu-94,9 %, Zn -- 4 %, Pb -- 0,7 %, Sn -- 0,2 %, Bi -- 0,02 %, Ag -- 0,02 %, Sb -- 0,06 %, As -- 0,04 %, Fe -- 0,03 %, Ni -- 0,006 %, Mn -- 0,02 %, Au -- 0,0001 %. См.: Коновалов А. А., Ениосова Н. В., Митоян Р А., Сарачева Т. Г. Цветные и драгоценные металлы и их сплавы на территории Восточной Европы в эпоху средневековья. М., 2008. С. 63, № 668. Ср.: Early Finnish art, from prehistory to the Middle Ages: photos by I. Racz / eds. C. F. Meinander, P.-L. Lehtosalo. Helsinki, 1961. Fig. 127.. Возможно, это изображение божества плодородия Фрейра. Фигурка выпадает в слой на рубеже Х-Х1 в., т. е. вскоре после крещения Новгорода. С мостовой Великой улицы рядом с усадьбой происходит ажурная верхняя пластина двухскорлупной овальной фибулы с позолотой типа 1Р 51 (рис. 2: Е1)Н-57, Нер-XIX, 25-640, ГИМ 100497. Оп. 1965/1994, 1006-1025 гг. См.: Седова М. В. Ювелирные изделия древнего Новгорода (X-XV вв.). С. 39, 84. Рис. 13: 8; Рыбина Е. А., Хвощинская Н. В. Еще раз о скандинавских находках из раскопок Новгорода. С. 72, рис. 4: 1.. На усадьбе «К» в слоях 930-950 гг. найдена еще одна круглая привеска с подтреугольным символомН-56, Нер-XVIII, 28/32-1281, ГИМ 100497. Оп. 1965/1984. См. Седова М. В. Ювелирные изделия древнего Новгорода (X-XV вв.). С. 37, 39, рис. 13: 5; Рыбина Е. А., Хвощинская Н. В. Еще раз о скандинавских находках из раскопок Новгорода. С. 69, 68, рис. 2: 3., в напластованиях второй половины X в. -- деревянные конские путы (рис. 2: К1), аналогии которым известны в ШвецииН-56, Нер-XVII, 27-28/31-1253, НГОМЗ КП 26507/A40-185. См.: Гринев А. М. Деревянные конские путы Х в. с Неревского раскопа // Археологические вести. 2017. Вып. 23. С. 250-253..

Итак, на территории Неревского конца скандинавские вещи присутствуют в материалах усадеб, находящихся близь перекрестка Великой и Козмодемьян- ской улиц, ближайшему к Детинцу ядру городского квартала (см. рис. 6). Они выпадают в слой как в ранних горизонтах, так и на рубеже Х/Х1 -- в первой половине XI в. Наиболее насыщенным северными предметами оказывается 25-й ярус (1006-1025 гг.), с которыми связаны фигурка Фрейра, кости с руническими надписями, одна из круглых привесок и фибула. Сюда же можно отнести находки некоторых бытовых предметов: кубического замка и грузиков для вертикального ткацкого станка. Фрагменты тканей, изготовленных на вертикальном станке, могут быть связаны с усадьбами «Д», «Е» и «И», где известны находки скандинавского происхождения. Здесь же, согласно наблюдениям Л. И. Смирновой, в слоях середины X -- середины XI в. наблюдается значительная концентрация односторонних наборных гребней класса 1 «А» (не менее 16 экз. на усадьбе «И», «К»-9, «Д»-19, «Е»-21)Smirnova L. Comb-Making in medieval Novgorod (950-1450). P. 95-96..

Рис. 2. Комплексы находок северного происхождения Неревского раскопа. Усадьба «Д»:

Интересно сравнить распространение скандинавских предметов на этих усадьбах с комплексами северной части раскопа. Так, на усадьбе «Б» зафиксировано не менее 25 односторонних гребней, в основном, второй половины X в. Отсюда происходят клад куфических монет (tpq 971/972 г.), найденный в слоях 970-х гг.Янина С. А. Неревский клад куфических монет X в. // Труды Новгородской археологической экспедиции. Т. 1 / отв. ред. А. В. Арциховский, Б. А. Колчин. М., 1956. С. 180-207., и не менее трех плоских ключей рубежа Х-Х1 вв.Н-54, Нер-VII, 26/27-26-501; Н-55, Нер-XIV, 25/26-28-1022; 25-26-1015. Здесь же найдена бронзовая накладка (рис. 2: Б1) (1170-1190 гг.)Н-55, Нер-XIV, 17/20-1008; ГИМ 100497. Оп. 1965/1969., которая, по мнению М. В. Седовой, выполнена в стиле МамменСедова М. В. Ювелирные изделия древнего Новгорода (X-XV вв.). С. 39, 163, рис. 13: 7., тогда как Е. А. Рыбина и Н. В. Хвощинская считают, что ее орнаментация напоминает изображения на поздних рунических камняхРыбина Е. А., Хвощинская Н. В. Еще раз о скандинавских находках из раскопок Новгорода. С. 68, 69, рис. 2: 1..

Также есть сведения о находке на усадьбе «В» в предматериковом слое глиняного грузила для вертикального ткацкого станкаН-53, Нер-IV, пл. 29. Ср.: Арциховский А. В. Отчет Новгородской археологической экспедиции за 1953 г. // Научный архив Института археологии РАН. Р-1. № 860. Л. 170.. Здесь же, в слоях первой половины XI в., обнаружен плоский ключ от кубического замкаН-53, Нер-V, 25-26-402. и некоторое количество односторонних гребней. Логично предположить, что материальная культура обитателей этих усадеб в XI в. демонстрирует распространение технологических инноваций (замки, ключи, гребни северной традиции) и связана с новым этапом славяно-скандинавского взаимодействия.

Гораздо более представительной выглядит коллекция скандинавских предметов на усадьбах Людина конца, исследованных на Троицком раскопе. На плане раскопа их границы показаны обобщенно (см. рис. 7). В Х в. они проходили несколько иначеФараджева Н. Н., Тарабардина О. А., Гайдуков П. Г. Усадьбы Ярышевой улицы Людина конца средневекового Новгорода в X в. (по материалам Троицкого раскопа). С. 138-142, рис. 4-8., и авторы соотносили находки с исторически существовавшими комплексами. Так, на усадьбе «А» в слоях 930-950 гг. были найдены фрагменты глиняных грузил для вертикального ткацкого станка (рис. 3: А1, 4)Н-77, Тр-IV, 23-217, 23-235; НГМ НВ 19492 / Пр. к А57-584, 585., из слоев 980-1000-х гг. происходит ажурный наконечник ножен меча (рис. 3: А3), из слоев конца XI -- начала XII в. -- игральная шашка из моржовой кости (рис. 3: А2)Н-82, Тр-VI, 16-400, НГМ КП 33560/А-96 №403.. На мостовой Пробойной улицы рядом с усадьбой найден плоский ключ от кубического замка типа «А», датированный второй половиной Х в.Н-83, Тр-VI, 27-426. Дополнительно отметим находку двух плоских ключей к кубическим замкам второй половины Х в. на усадьбе «Б»Н-75, Тр-III, 21-151; Н-78, Тр-IV, 25-273..

Рис. 3. Комплексы находок северного происхождения Троицкого раскопа.

Культовые предметы, связанные с северным язычеством, найдены на усадьбе «Е»: подвеска -- «молоточек Тора» на согнутой в виде скобы железной проволоке, подвешенной к фрагментированной железной тордированной гривне (рис. 3: Е4), а также отливка (литейный брак?) свинцово-оловянистой подвески в виде «молоточка Тора» (рис. 3: Е2), происходящая из материковой ямы. Находки синхронны сооружениям 28-го яруса и датируются 940-960-ми гг. Также на усадьбе на уровне построек, датируемых первой четвертью XI в., найдено глиняное грузило от ткацкого станка (рис. 3: Е1). Из постройки 1050-1070-е гг. происходит деревянная антропоморфная скульптура в позе адорации (рис. 3: Е3)Н-99, Tp-XII, 15-1466.. Здесь известен кубический замок типа «А» первой половины XI в.Н-00, Тр-XII, 20-1416. К этой же усадьбе Л. В. Покровская относит фрагмент крученой железной гривны с обломанными концами, найденный в предматериковых слоях (рис. 3: С1)Н-2000, Тр-XII, 23-1560. См.: Янин В.Л., Хорошев А. С., Рыбина Е. А., Сорокин А. Н. Отчет Новгородской археологической экспедиции за 2000 г. // Научный архив Института археологии РАН. Р-1 № 23596. Л. 107; № 23597. Рис. 53: 1. Ср.: Покровская Л. В. Металлические предметы скандинавского происхождения... С. 281., однако скорее всего она происходит с расположенной южнее усадьбы «С». Остается добавить, что на усадьбе «У» в предматериковых слоях 930-950-х гг. была найдена еще одна свинцово-оловяни- стая привеска в виде «молоточка Тора» (рис. 3: У1)Н-2009, Тр-XIII, предматерик, 1674-2. Kvoshchinskaya N., Rybina E. Sсandinavian objerts from the excavations of Novgorod. P. 253. Fig. 6: 4..

На усадьбе «Г» в предматериковом слое 930-950 гг. выявлено металлическое кольцо-амулет с четырьмя «молоточками Тора» (рис. 3: Г2) и имитирующей гривну подвеской (рис. 3: Г5)Н-87, Тр-VIII, 23-654/656. Предметы в музейных коллекциях не вывялены. См.: Янин В. Л., Рыбина Е. А., Хорошев А. С., Гайдуков П. Г., Сорокин А. Н. Отчет Новгородской археологической экспедиции за 1987 г. // Научный архив Института археологии РАН. Р-1. № 12455. Л. 101, № 12455А. Рис. 63.. Уникальной является находка деревянной уключины с изображением трикветры в слоях 990-1010-х гг. (рис. 3: Г1)Н-87, Тр-VIII, 19-688; НГМ КП 44/655. Передана в музей в 2008 г.. Здесь же в слоях последней четверти XI в. была найдена игральная полусферическая шашка из моржовой кости (рис. 3: Г3)Н-1980, Тр -V, 16-317; НГМ КП 31490/A71-75.. С этой же усадьбы происходит амулет скандинавской традиции -- кольцо из перекрученной четырехгранной железной проволоки с янтарной бусиной (рис. 3: Г4) из слоя 1080-1100-х гг.Н-86, Тр-VIII, 13-703; НГМ КП 36697/А-109-372., а из слоя второй половины XI в. -- плоский ключ к кубическому замкуН-87, Тр-VIII, 14-670..

На территории усадьбы «З», выходящей на Черницину улицу и расположенной к западу от усадьбы «Г», на различных раскопах, но в одном слое 930-950 гг., были найдены глиняные грузила от вертикального ткацкого станка (рис. 3: Г1-4) и плоский ключ от кубического замка второй половины XI в.Н-87, Тр-VIII, 16-696. Здесь обнаружено наибольшее количество ткацких грузиков, известных на новгородских усадьбах.

Предметы скандинавского облика известны и на усадьбах Ярышевой улицы. Так, на усадьбе «Р» в предматериковых слоях 930-950-х гг. был найден фрагмент бутероли меча, относящийся к группе наконечников с фигурой птицы (рис. 4: Р1)Н-98, Тр-XI, предматерик-1240, НГМ КП 43204/А190 -- 384. Ср.: Каинов С. Ю., Авдеенко Е. Е. Литые наконечники ножен мечей (по материалам Троицкого раскопа Новгорода Великого). С. 146, рис. 1: 1.. На расположенной к западу усадьбе «И» в слоях 950-970-х гг. обнаружен ажурный наконечник ножен меча (рис. 4: И3). Аналогичные наконечники представлены на территории расселения балтских племен и считаются импортом из СкандинавииН-98, Тр-XI , 19 (27)-1252, НГМ КП 43204/А190-372. См.: Каинов С. Ю., Авдеенко Е. Е. Там же. Рис. 1: 2.. Отсюда же происходит уникальная рукоять деревянного ковша с изображением трикветры (рис. 4: И1), найденная в слоях конца Х в.Н-98, Тр-XI, 18-1237, НГМ КП 43204 / А13-1518. Ср.: Мусин А. Е. и др. Предметы с христианской и языческой символикой из раскопок в Новгороде и Старой Руссе. С. 163, рис. 6: 1., и еще оно железное кольцо с бусиной (рис. 4: И2) -- в слоях 930-950 гг.Н-98, Тр-XI, 20-1252; НГМ КП 43204/ А190-397. (которое авторы предположительно относят к северным древностям), а в слоях первой половины XI в. обнаружен кубический замок типа «А» и плоские ключи к немуН-93, Тр-Х, 16-1093, 14-1059, 15-1063..

К западу от нее находилась усадьба «П», где отмечена концентрация интересных деревянных предметов, культурная принадлежность которых дискуссионна. Однако, на наш взгляд, некоторые из них могут быть связаны с северной изобразительной традицией. Так, в жилой постройке в слоях 930-950-х гг. была найден идол (рис. 4: П1)Н-94, Тр-Х, предматерик-30-1092, НГМ КП 41170 / А170-602., имеющий ближайшую аналогию в Шлезвиге, тогда как изображение находит параллели в германской традицииСр. мнение: Radtke Ch. Der Schleswig-Mann -- ein „Hausgeist“ aus Novgorod? // Archдologische Nachrichten aus Schleswig-Holstein. 2010. Bd.16. S. 92-95., а южнее -- антропофорное навершие (рис. 4: П2)Н-94, Тр-Х 18-1157, НГМ КП 41170/А170-601.. Здесь же, в слоях 940-960-х гг. найден чехол с авиморфными мотивами (рис. 4: П3), имеющим, по мнению некоторых исследователей, аналогии среди балтских древностейН-94, Тр-Х, 29-18-1128. НГМ КП. Ср.: Rybina E. A. Die Funde als Spiegel des Lebens. Alltag im mittelalterlichen Novgorod // Novgorod. Das mittelalterliche Zentrum und sein Umland im Norden Russlands / Hrsg. M. Mьller-Wille, V. L. Janin, E. N. Nosov, E. A. Rybina. Neumьnster, 2001. S. 200, 204, Abb. 5:1., а также плоские ключи второй половины X -- первой половины XI в.Н-94, Тр-IX, 16-809; Н-94, Тр-Х, 16-1086.

Рис. 4. Комплексы находок северного происхождения Троицкого раскопа. Усадьба «И»

Исключительным выглядит комплекс находок с усадьбы «Ж», выходившей на Черницыну улицу. Еще в 1986 г. здесь в слоях второй половины X в. был обнаружен фрагмент овальной фибулы JP 52Н-86, Тр-VII, 19-602, НГМ КП 35697/А107-92., которую первоначально отнесли к усадьбе «Е» и датировали XI в. (рис. 4: Ж1)См.: Покровская Л. В. Металлические предметы скандинавского происхождения... С. 281, 282, рис. 2: 7. Однако в 2014 г. при расширении площади раскопа на юг удалось фактически полностью завершить исследование усадьбы «Ж»Янин В. Л., Рыбина Е. А., Покровская Л. В., Сингх В. К., Степанов А. М., Тянина Е. А. Работы в Людином конце Великого Новгорода в 2014 г. // Новгород и Новгородская земля: история и археология. 2015. Вып. 29. С. 51-65. и не только обнаружить здесь фрагменты накладки на скорлупообразную фибулу (рис. 4: Ж2, 3)Н-14, Тр-XIII, 17-1851; предматерик-1839. См.: Янин В.Л. и др. Работы в Людином конце Великого Новгорода в 2014 г. (Троицкие раскопы: XIII-Г, Г-1 и XV) // Новгород и Новгородская земля: история и археология. 2015. Вып. 29. С. 61, 63, рис. 9: 1-2., возможно, открытую ранее, но и выявить комплекс скандинавских вещей, которые авторы суммарно датируют второй половиной Х -- началом XI в. Из нижних слоев, синхронных постройкам 950-970-х гг., происходят уже упоминавшиеся фрагменты фибулы, поясные накладки в стиле Борре (рис. 4: Ж8)Н-14, Тр-XIII, 18-1803. Другие накладки встречены в позднейших слоях, напр.: Н-14, Тр- XIII, 16-1845. См.: Янин В.Л. и др. Работы в Людином конце Великого Новгорода в 2014 г. Рис. 7: 3-4., железные кольца-амулеты (рис. 4: Ж4)Н-14, Тр-XIII, 17-1848. См. Янин В.Л. и др. Работы в Людином конце Великого Новгорода в 2014 г. С. 61, рис. 9: 4. и костяная орнаментированная булавка (рис. 4: Ж5)Н-14, Тр-XIII, 16/17-1861. См.: Янин В. Л. и др. Работы в Людином конце Великого Новгорода в 2014 г. Рис. 9: 3.. В более поздних горизонтах усадьбы, относящихся к концу X -- началу XI в., найдена уникальная для Восточной Европы бронзовая привеска в форме «рыбьего хвоста» (рис. 4: Ж6)Н-14, Тр-XIII, 16-1860. См.: Янин В. Л. и др. Работы в Людином конце Великого Новгорода в 2014 г. С. 61, рис. 9: 5., характерная для культуры Готланда в конце Х в. (Kvie, Endre sn; Vдstцs, Hall sn; Broe, Halla sn; Ire, Hellvi sn)Thunmark-Nylen L. Die Wikingerzeit Gotlands. Т. 2. Typentafeln. Stockholm, 1998. Taf. 162: 1-11; Thunmark-Nylen L. Die Wikingerzeit Gotlands. Т. 4: 1. Katalog. Stockholm, 2000. S. 142-143, 308, 344, 395., амулет-оселок из полосатого сланца (рис. 4: Ж10) и фрагменты подобных оселковН-14, Тр-XIII, 15-1856. См.: Янин В. Л. и др. Работы в Людином конце Великого Новгорода в 2014 г. С. 61, рис. 9: 6., а также подвеска с волютообразным орнаментом (рис. 4: Ж9)Н-14, Тр-XIII, 15-1857. См.: Янин В. Л. и др. Работы в Людином конце Великого Новгорода в 2014 г. С. 59, рис. 7: 8.. С той же усадьбы происходят полусферическая игральная шашка из моржового клыка с плоским основанием, фрагмент наконечника ножен меча и ширококонечный браслет, тип которого известен в Балтийском регионе в X-XII вв. и представлен среди материалов Неревского (3 экз.) и Троицкого (4 экз.) раскоповСедова М. В. Ювелирные изделия древнего Новгорода (X-XV вв.). С. 110, рис. 38: 5, 11.. Комплекс сопровождается находками большого количества деталей весов (4 экз.), гирек (12 экз.), восточных (14 экз.) и византийских (2 экз.) монет и односторонних гребней. Здесь же, в слоях второй половины X -- первой половины XI в. известны и плоские ключи для кубических замковН-86, Тр-VI, 18-599; Н-14, Тр-XIII, 16-1840, 17-1845, 18-1809. См.: Янин В. Л. и др. Работы в Людином конце Великого Новгорода в 2014 г. С. 58, рис. 6: 3-5.. Следует отметить, что в 2013 г. в слоях второй половины XI в. усадьбы «Ж» найдена деревянная пломба-цилиндр со знаком, напоминающим трискелеон или трикветру (рис. 4: Ж9)Янин В. Л., Рыбина Е. А., Покровская Л. В., Степанов А. М., Сингх В. К., Тянина Е. А. Работы в Людином конце Великого Новгорода в 2013 году // Новгород и Новгородская земля: история и археология. 2014. Вып. 28. С. 30, 31-32, рис. 9: 2.. Новые находки на усадьбе «Ж» почти вдовое увеличили число новгородских артефактов скандинавского происхождения.

Подводя итог обзору северных артефактов Троицкого раскопа, отметим, что, так же как и на севере Новгорода, в его южной части усадьбы с элементами скандинавской культуры связаны с перекрестком главных магистралей -- Пробойной и Чернициной улиц (см. рис. 7). Если в Неревском конце скандинавские предметы известны на шести усадьбах из восьми, существовавших в середине X -- первой половине XI в., то на Троицком раскопе это соотношение 11 : 14. Концентрация скандинавских находок здесь соответствует распространению односторонних наборных гребней X -- первой половины XI в. Согласно наблюдениям Л. Смирновой, на усадьбе «А» гребней этого типа известно не менее 25 экз., на усадьбе «Е» -- 49, на усадьбе «С» -- 12, на усадьбе «Ж» -- 10, на усадьбе «Г» -- 35, на усадьбе «М» -- 25, на усадьбе «Р» -- 6, на усадьбе «И» -- 18, на усадьбе «П» -- 21Smirnova L. Comb-Making in medieval Novgorod (950-1450). P. 97.. В то же время число «троицких» находок уже значительно в 930-950-х гг., тогда как «неревские» относятся преимущественно к концу X -- рубежу X-XI вв. Это позволяет предположить различные волны скандинавских мигрантов в Восточную Европу, неизменно поселявшихся в ключевых местах городских кварталов, что может свидетельствовать о привилегированной позиции пришельцев в местной иерархии.

Скандинавы определенно были среди первопоселенцев и основателей Новгорода, что подтверждается находками скандинавских амулетов 930-950 гг. Предметы культа, как и языческие символы на бытовых предметах, не могли попасть в Новгород в результате торговли и свидетельствуют о религиозных взглядах местных жителейМусин А. Е. Скандинавское язычество на Востоке по данным археологии: общее и особенное. С. 565-566.. Их происхождение из предматериковых слоев, предшествующих появлению жилых построек, имеет полные аналогии на поселениях эпохи викингов в Швеции, где такие депозиты рассматриваются как жертвоприношения, оберегающие жилое пространствоCarlie A. Forntida byggnadskult: Tradition och regionalitet i sodra Skandinavien. Stockholm, 2004. S. 176, 179-181, 251-252.. Добавим, что амулеты из клыков кабана, известные в Новгороде, также стоит рассматривать в связи со скандинавским язычеством. Сокращение их количества в XI в. соотносится не только с христианизацией, но и сменой этнического состава горожанТянина Е. А. Амулеты из зубов и костей животных средневекового Новгорода // Археологические вести. 2011. Вып. 17. С. 165..

Известные на Неревском раскопе кости с руническими и руноподобными знаками могут служить важным свидетельством межэтнического взаимодействия в Новгороде XI в. Новые находки кости с глаголическими и кириллическими буквами в Новгороде на усадьбе «Ж» Троицкого раскопа в слоях 1050-1080 гг.Н-2013, Тр-XIII, 13-1823-59. См.: Михеев С. М., Сингх В. К. Глаголические и кириллические буквы на кости второй половины XI в. из Новгорода // Российская археология. 2016. № 1. С. 102. Рис. 4. помещают эти предметы в более широкий контекст культурного трансфера и даже, возможно, взаимного обучения варягов и славян древне-северному и славянскому языкамСр.: Медведев А. Ф. Загадочная надпись начала XI в. из Новгорода // Славяне и Русь / отв. ред. Е. И. Крупнов. М., 1968. С. 439..

В целом археологически известное присутствие скандинавов в Новгороде сопоставимо с прочими поселениями Балтийского региона. Однако северные предметы более выразительны на фоне этнически нейтральной культуры обитателей других усадеб. Такие определенно славянские артефакты, как ромбощитковые кольца, формочки для изготовления трапециевидных подвесок и биконические керамические пряслица, чрезвычайно редки и датируются преимущественно концом X -- XI вв.Седова М. В. Ювелирные изделия древнего Новгорода (X-XV вв.). С. 9-10, рис. 1: 1, 2, 4; Янин

B. Л., Хорошев А. С., Рыбина Е. А., Сорокин А. Н., Степанов А. М., Покровская Л. В. Работы в Людином конце Великого Новгорода // Новгород и Новгородская земля: история и археология. 2006. Вып. 20.

C. 13. Это не позволяет говорить о «северной вуали» Рюрикова Городища и НовгородаНосов Е. Н. Новгородская земля: Северное Приильменье и Поволховье // Русь в IX-X веках: археологическая панорама / отв. ред. Н. А. Макаров. М.; Вологда, 2012. С. 114.. Здесь исследователь имеет дело не со «скандинавской вуалью», а с культурой местных скандинавов. Различная репрезентативность скандинавских и славянских элементов в Новгороде может иметь свое объяснение. Если новоприбывшие скандинавы подчеркивали свой культурный статус, то славяне, уже аккультурировавшиеся в регионе, могли использовать иные средства выражения идентичности. При решении этого вопроса важно учитывать унифицирующий характер городской культуры.

Необходимо упомянуть и отдельные предметы северной традиции на территории Новгорода. Одной их последних находок культовых скандинавских предметов является набор бронзовых амулетов -- «жезлов Вельвы» на завязанном характерным образом кольцеPrice N. S. The Viking Way: Religion and War in Late Iron Age Scandinavia. Uppsala, 2002. P. 202-203; Дорофеева Т. С. О скандинавских культовых и магических предметах с Городища под Новгородом (по материалам раскопок разных лет). С. 235-236, рис. 4: 4, 5., происходящий из слоев XI в. Воздвиженского раскопа 2017 г. в южной части Людина конца, однако его анализ будет целесообразен после публикации материалов раскопок.

На Торговой стороне известны лишь отдельные находки скандинавского облика, относящиеся к Х1-Х11 вв. Так, на Посольском раскопе на территории Сла- венского конца в 2008 г. была найдена круглая бронзовая фибула типа Ц II А 4 (II В-?), орнаментация которой характерна для конца X -- середины XI в., что соответствует датировке предматерикового слоя, из которого она происходит. Возможно, речь должна идти о незаконченном изделии местного мастера, изготовленном на Рюриковом Городище (рис. 5: 1)Н-08, Посольский-2008, 9-8. Ср.: Рыбина Е. А., Хвощинская Н. В. Еще раз о скандинавских находках из раскопок Новгорода. С. 72, 73, рис. 4: 4; Торопов С. Е. Случайные находки скандинавских предметов эпохи викингов в Приильменье // Археологические вести. 2014. Вып. 20. С. 241, рис. 8: 9..

Результатом многократного тиражирования изделия в стиле Еллинг является литая круглая привеска из латуни с изображением двух переплетающихся драконов (рис. 5: 2)Н-64, Ил, 15-16/25-4, НГМ КП 18203/А99-78.. Предмет найден в северной части Славенского конца на усадьбе «А» Ильинского раскопа в слоях 1110-1130 гг. Ближайшими аналогиями ему являются парные подвески из Гнездовского клада 1867 г. (рис. 5: 3-4)Гущин А. С. Памятники художественного ремесла древней Руси X-XIII вв. М.; Л., 1936. С. 55, табл. 3: 2, 4., подвеска из клада в Варбю в Швеции (УагЬу, Ниёётде $п, 86ёегшап1апё, 8ИМ 4516) (рис. 5: 5)Hildebrand B. E., Hildebrand H. Teckningar ur svenska statens historiska museum. H. 2. S. 6. Stockholm, 1878. Pl. 2. и музея университета Бергена, Норвегия (рис. 5: 6)Корзухина Г. Ф. Турьи рога черниговских курганов // В камне и в бронзе / отв. ред. А. Е. Мусин. СПб., 2017. С. 620-634.. Подобный сюжет представлен на оковке большого рога из погребения в кургане Черная Могила в Чернигове (рис. 5: 7)Рыбаков Б. А. Русское прикладное искусство X-XIII веков. Л., 1971. Рис. 3..

На усадьбе «Е» Федоровского раскопа в южной части Плотницкого конца в напластованиях второй половины XI -- середины 30-х гг. XII в. был найден ажурный шарообразный предмет со сквозным отверстием (навершие или «яблоко» церемониального посоха [?]). В орнаментации изделия присутствуют зооморфные элементы: переплетенные фигуры фантастических существ, имеющие скандинавские черты, близкие стилю Урнес (?) (рис. 5: 8)Н-93, Фед-V, 12/13₅ -18-389-21, НГМ BX 1976..

В 2016 г. в предматериковых слоях Нутного IV раскопа второй четверти XI в. в центральной части Славенского конца был найден костяной предмет, наконечник или псалий (?) с антропоморфным и зооморфным рельефными изображениями (рис. 5: 9)См.: URL: http://novgorodmuseum.ru/novosti/1394-priblizhayutsya-k-zaversheniyu-raboty-na- raskope-nutnyj-iv.html (дата обращения: 16.04.2018); Петров М. И. Костяной предмет из раскопа Нутный-IV в Великом Новгороде // Археология Древней Руси: актуальные проблемы и открытия. Материалы междунар. конф., посвящ. 100-летию со дня рождения Д. А. Авдусина / ред. Е. А. Рыбина, Н. В. Ениосова. М., 2018. С. 107.. В нижней части представлено изображение мужского лица с бородой и усами. Ближайшей аналогией антропоморфной маске является подвеска из Гнез- довского клада 1867 г. определенно скандинавского происхождения (рис. 5: 10)Гущин А. С. Памятники художественного ремесла древней Руси X-XIII вв. С. 56, табл. 3: 6..

Итак, северные мигранты, появившиеся в Новгороде в момент его возникновения, оказываются типичными варягами ПВЛ, отличавшимися от руси Рюриковичей, возникшей в результате аккультурации скандинавов в славянской среде и в середине Х в. концентрировавшейся в Среднем Поднепровье. Часть новоприбывших варягов могла войти в эту русь, представленную княжеским гарнизоном на Городище. Другая же часть влилась в формирующееся население Новгорода, представленное свободными горожанами: торговцами и ремесленниками, поселившимися под защитой княжеской власти. Этим и объясняются неоднократно подчеркивавшиеся в историографии различия скандинавской материальной культуры Новгорода и Городища, социально-политическая оппозиция которых не прослеживается. Напротив, здесь имеет место поселенческий симбиоз и разделение функций между beПatores Городища, laboratores Новгорода и, позднее, oratores Детинца.

Рис. 5. Предметы северного происхождения с Торговый стороны и их аналогии:

В дальнейшем урбанизация приводит к формированию в целом однородной общины «мужей новгородских». Это не исключало «конфликтов роста» и законодательных мер по их преодолению, уравнивавших в правах княжеского «русина» и новгородского «словенина»Правда Русская / отв. ред. Б. Д. Греков. Т. 1. М., 1940. С. 70, 79, 104.. В связи с этим возникает вопрос о возможности компактного проживания скандинавов в Новгороде X -- начала XI в., которое пытались увидеть на Торговой стороне или в Людином концеSmirnova L. Comb-making in medieval Novgorod (950-1450). An industry in transition P. 35, 37, 78, 89, 95-97, 105, 317, 332; Рыбина Е. А., Хвощинская Н. В. Еще раз о скандинавских находках из раскопок Новгорода С. 76.. Одним из ключевых моментов является летописное известие о «дворе Поромоне», где в 1015 г. новгородцы избили насильников-варягов. Употребленное в летописи личное имя понималось некоторыми исследователями как искаженное древнесеверное слово Farmadr -- путешественник, или греческое napa^ovai -- стражи, а сам двор представлялся им купеческой резиденцией или казармойMikkola J. J. Fornry. Poromonп dvorь, fisl. Farmadr // Arkiv fцrnordisk filologi. 1907. T. 23 (3) (N. F 19). S. 281; Ekblom R. Livvaktens gвrd i Jaroslav den Vises Novgorod // Kungliga Humanistiska Vetenskaps-Samfundets i Uppsala. 1952. S. 21..

Рис. 6. Распределение предметов северного происхождения на Неревском раскопе:

Рис. 7. Распределение предметов северного происхождения на Троицком раскопе

Обе гипотезы были восприняты российской наукойСм. напр.: Мельникова Е. А. К предыстории Готского двора в Новгороде // Мельникова Е. А. Древняя Русь и Скандинавия. М., 2011. С. 373.. Однако археология свидетельствует о свободном расселении скандинавов на территории города. Место избиения варягов оказывается скорее всего лишь двором, принадлежавшим некоему Парамону, а предлагаемая этимология необязательна. этнический первопоселенец скандинавский культурный

События 1015 г. не положили конец скандинавскому присутствию в Новгороде. Это произошло позднее, в результате социальных и политических изменений в жизни Восточной Европы. Известно, что Ипатьевская редакция «Повести временных лет» под 882 г. сообщает, что князь Олег возложил на Новгород варяжскую дань в 3000 гривен «мира деля»: 2000 из них шло в Киев, а 1000 раздавалась варягом непосредственно в городе. Такая практика сохранялась до смерти князя Ярослава Мудрого. Прекращение выплаты tributum pacis после 1054 г. стоит сопоставить с практически полным исчезновением скандинавских предметов из быта горожан во второй половине XI в. Отдельные северные артефакты этого времени известны в основном на периферии города. Именно в это время, но не ранее конца XI -- начала XII в., используя образовавшуюся социальную нишу, в Новгороде мог появиться ладожский род Рогволдовичей скандинавского происхождения, который влился в городскую аристократию, заняв усадьбы, где ранее могли проживать скандинавы.

В заключение коснемся причин невнимания историографии к скандинавскому компоненту в истории раннего Новгорода. В свое время Д. А. Авдусин вспоминал, что основатель Новгородской археологической экспедиции А. В. Арциховский не хотел признавать северный характер некоторых находок и боялся появления большого количества скандинавских древностей в ранних слоях города. Такой страх стоит связать с самоцензурой сталинской эпохи. Позднее этот подход поддерживался историографической инерцией. В действительности присутствие скандинавов среди первых обитателей Новгорода не соответствует ни историографическим моделям, ни летописной версии. Оно отражает реальную историю города, сохраненную археологией.

Литература

1. Avdusin D. A. Artemii Vladimirovich Artsikhovskii i Novgorod. Novgorodskie arkheologicheskie chteniia -- 1. Eds V L. Ianin, P. G. Gaidukov. Novgorod, Museum Publ., 1994, pp. 28-34. (In Russian)

2. Alekseev Iu. G. «Chernye liudi» Novgoroda i Pskova (k voprosu o sotsial'noi йvoliutsii drevnerusskoi go- rodskoi obshchiny). Istoricheskie zapiski, 1979, vol. 103, pp. 242-279. (In Russian)

3. Beaurepaire de F. Les noms des communes et anciennes paroisses de la Manche. Paris, Picard, 1986. 253 p. Carlie A. Forntida byggnadskult: Tradition och regionalitet i sodra Skandinavien. Stockholm, Riksantikva- rieambetets Forlag, 2004, 366 p.

4. Grinev A. M. Dereviannye konskie puty X v. s Nerevskogo raskopa. Arkheologicheskie vesti, 2017, iss. 23, pp. 250-253. (In Russian)

5. Gushchin A. S. Pamiatniki khudozhestvennogo remesla drevnei Rusi X-XIII vv. Moscow, Leningrad, Gosu- darstvennoe sotsial'no-йkonomicheskoe izdatel'stvo, 1936. 82 p. (In Russian)

6. Davidan O. I. Grebni Staroi Ladogi. Arkheologicheskii sbornik Gosudarstvennogo Йrmitazha, 1962, iss. 4, pp. 95-108. (In Russian)

7. Dzhakson T. “Strana gorodov” i ee stolitsa: Novgorod v kartine mira srednevekovykh skandinavov. Slovиne, 2015, no. 1, pp. 170-179. (In Russian)

8. Dorofeeva T. S. O skandinavskikh kul'tovykh i magicheskikh predmetakh s Gorodishcha pod Novgorodom (po materialam raskopok raznykh let). Arkheologiia i istoriia Pskova i Pskovskoi zemli, 2016, iss. 31, pp. 227-239. (In Russian)

9. Dorofeeva T. S. Skandinavskie “simvoly beskonechnosti” s Riurikova gorodishcha i iz novgorodskogo Sofi- iskogo sobora. Rossiiskaia arkheologiia, 2016, no. 1, pp. 106-113. (In Russian)

10. Ekblom R. Livvaktens gвrd i Jaroslav den Vises Novgorod. Kungliga Humanistiska Vetenskaps-Samfundets i Uppsala, Вrsbok 1952, pp. 17-31.

11. Hildebrand B. E., Hildebrand H. Teckningar ur svenska statens historiska museum. H. 2. S. 6. Stockholm, Samson & Wallin, 1878. 12 p., 10 pl.

12. Faradzheva N. N., Tarabardina O. A., Gaidukov P. G. Usad'by Iaryshevoi ulitsy Liudina kontsa sredneveko- vogo Novgoroda v X v. (po materialam Troitskogo raskopa). Rus' v IX-XII vv.: obshchestvo, gosudarst- vo, kul'tura. Eds N. A. Makarov, A. E. Leont'ev. Moscow, Vologda, Drevnosti Severa, 2014, pp. 134-160. (In Russian)

13. Kazakov A., Chernenko E. Chernigovskii detinets IX-XIII vv. v svete novikh arkheologicheskikh materialov. Chernigov u serednovichnii ta rannomodernii istoriп TSentral'no-SkhidnoпGvropi. Ed. by O. B. Kovalenko. Chernigiv, Desnians'ka Pravda Publ., 2007, pp. 119-125. (In Russian)

14. Kainov S. Iu., Avdeenko E. E. Litye nakonechniki nozhen mechei (po materialam Troitskogo raskopa Novgoroda Velikogo). Arkheologicheskie vesti, 2012, iss. 18, pp. 145-151. (In Russian)

15. Kirpichnikov A. Early Ladoga during the Viking Age in the light of the international cultural. Vers l'Orient et vers l'Occident. Regards croisйs sur les dynamiques et les transferts culturels des Vikings а la Rous ancienne. Dir. P. Bauduin, A. Musin. Caen, PUC, 2014, pp. 215-230.

16. Khvoshchinskaya N., Rybina E. Scandinavian objects from the excavations of Novgorod. Vers l'Orient et vers l'Occident. Regards croisйs sur les dynamiques et les transferts culturels des Vikings а la Rous ancienne. Dir. P Bauduin, A. Musin. Caen, PUC, 2014, pp. 245-256.

17. Kolchin B. A. Dendrokhronologiia Novgoroda. Trudy Novgorodskoi arkheologicheskoi йkspeditsii. Vol. 3. Eds A. V Artsikhovskii, B. A. Kolchin. Materialy i issledovaniia po arkheologii SSSR. № 117. Moscow, AN SSSR Publ., 1963, pp. 5-103. (In Russian)

18. Kolchin B. A. Novgorodskie drevnosti. Reznoe derevo. Svod arkheologicheskikh istochnikov. Iss. E1-55. Moscow, Nauka Publ., 1971. 60 p.

19. Kolchin B. A., Xoroshev A. S. Mikhailovskii raskop. Arkheologicheskoe izuchenie Novgoroda. Eds B. A. Kolchin, V L. Ianin. Moscow, Nauka Publ., 1978, pp. 135-173. (In Russian)

20. Konovalov A. A., Eniosova N. V, Mitoian R. A., Saracheva T. G. Tsvetnye i dragotsennye metally i ikh splavy na territorii Vostochnoi Evropy v йpokhu srednevekov'ia. Moscow, Vostochnaia literature Publ., 2008. 191 p. (In Russian)

21. Korzukhina G. F. Tur'i roga chernigovskikh kurganov. V kamne i v bronze. Sbornik statei v chest'A. Peskovoi.

22. Eds A. E. Musin, O. A. Shcheglova. St. Petersburg, IIMK RAN Publ., 2017, pp. 620-634. (In Russian) Kudriavtsev A. A. Zamki i kliuchi v material'noi kyl'tureNovgoroda. Diss. ... kand. ist. nauk.

23. Moscow, 2014. 253 p. (In Russian)

24. Eowmianski H. Sloweni nadilmenscy i poczяki Nowogrodu. Zapiski Historyczne, 1966, vol. XXXI, z. 2, pp. 7-41.