Помещичья колонизация Башкирии

История крепостного крестьянства на Южном Урале в XVII-XIX в. отражает все фундаментальные изменения в направлениях и темпах российской колонизации Башкирии. Территория Башкирии в XVII в. соответствовала административным границам Уфимского уезда, с 1712 г. -- Уфимской провинции (образование

Уфимской провинции произошло в 1712 г.). С 1744 г. Башкирия составила значительную часть Оренбургской губернии. В 1801 г. общая площадь Оренбургской губернии составляла 321 542 кв. км, что соответствовало территории Франции середины XIX в. Асфандияров А. З. Башкирия после вхождения в состав России (вторая половина XVI -- первая половина XIX в). Уфа, 2006. С. 82.

В начале XIX в. почти половина (45 %) всех земель губернии находилась в вотчинном владении башкирского населения Акманов А. И. Земельная политика царского правительства в Башкирии. Уфа, 2000. С. 122..

Башкирия в XVIII-XIX вв. являлась самой восточной областью развития российского дворянского землевладения. В соседних сибирских уездах российские власти еще XVII в. подавили ростки помещичьего хозяйства, сделав ставку на развитие государственной и дворцовой деревни. Т. Ф. Быконя объясняет это положение тем, что центральной власти не хотелось превращать материально и функционально зависимых исполнителей своей воли в частных лиц, которые на законных основаниях стали бы конкурировать с государственным сектором в получении рабочих рук Быконя Г. Ф. Русское неподатное население Восточной Сибири в XVIII -- начале XIX в. Красноярск, 1985. С. 167..

В отличие от Сибири в Башкирии в середине XVIII в. российское правительство перешло от политики ограничения дворянской колонизации к поощрительным мерам, способствовавшим переселению русских помещиков в Башкирию.

Чем было обусловлено столь резкое изменение политики российских властей? Эта проблема активно обсуждалась в дореволюционной российской и зарубежной историографии.

Дореволюционные историки Н. Н. Фирсов, Г. И. Перетяткович и С. В Ешевский стремились охарактеризовать расширение юго-восточных владений России с позиций интересов вольной крестьянской колонизации. В качестве естественного процесса колонизационного продвижения русского народа рассматривал присоединение Башкирии к России Г. В. Перетяткович.

В своей докторской диссертации, посвященной колонизации Поволжья, он доказывал, что военное присоединение к России Казанского ханства и Башкирии позитивно отразилось на хозяйственном и экономическом положении нерусских народов Перетяткович Г. И. Поволжье в XVII -- начале XVIII в. Очерки из истории колонизации края. Одесса,1882. С. 75..

В отличие от Г. М. Перетятковича С. В. Ешевский утверждал, что с начала своего исторического пути русский народ мирным путем проникал на землю местных племен. Правительство лишь закрепляло те территориальные рубежи, которые были достигнуты народной колонизацией Ешевский С. В. Колонизация северо-восточных окраин России // Вестник Европы. 1866. Т. I.

С. 48..

Н. Н. Фирсов противоречивость политики российского правительства в отношении башкирского землевладения связывал с традиционным расколом элит в отношении нерусских народов: «Но известная вещь, что у нас в центральном правительстве относительно украин, пользовавшихся особыми правами, всегда существовали две партии, из которых одна всегда стояла за решительное меры, к смене этих украин на великорусские области, по средствам подведения их под одинаковые законы, управление и суд, а другая надеялась возбудить в этих вошедших в состав русского государства украинцах чувство приязни и расположения и русской власти и русскому народу посредством охранения особенных их прав и льгот, по отношению к башкирцам между сильными русскими людьми также было заметно такое расхождение» Фирсов Н. Н. Инородческое население прежнего казанского царства в новой России до 1762 года и колонизация Закамских земель // Ученые записки Казанского университета. Т. VI. Казань, 1871. С. 378..

В своей работе «Обзор истории русской колонизации с древнейших времен до XX в.» М. К. Любавский доказывает, что российское государство выполняло на юго-восточной окраине роль главного регулятора колонизационных потоков» Любавский М. К. Обзор истории русской колонизации с древнейших времен до XX в. М., 1996. С. 156.. Он заметил, что для Российской империи военная экспансия в качестве инструмента присоединения новых территорий была не характерна. Инициаторами переселения в Башкирию выступали разные социальные группы: от монастырей до различных типов землевладельцев и их поверенных. После того как первоначальное освоение земель произошло, государство, решая проблемы безопасности своих границ, продолжало начатую колонизацию, руководствуясь уже экономическими соображениями или политической целесообразностью.

Зарубежные исследователи А. Доннолли, Р. Порталь и А. Каппелер связывают начало широкой помещичьей колонизации Башкирии с подавлением башкирского восстания 1735-1740 гг. и массовым строительством крепостей на юго-восточной границе края. Кроме того, историки утверждают, что землевладение помещиков формируется в XVIII в. за счет перевода в государственные конфискованных башкирских земель Доннелли А. Завоевание Башкирии Россией. 1552-1740. Страницы истории империализма. Уфа, 1995; Порталь Р Башкирия в XVII-XVIII вв. Уфа, 2000; Каппелер А. Россия -- многонациональ-ная империя. М., 2000..

Из современных российских исследователей, занимающихся данной проблематикой, следует отметить А. В. Адер и М. В. Рогозина Адер А. В., Рогозин И. В. Особенности национальной политики Екатерины II при освоении земель Оренбургского края // Вестник Нижегородского университета им. Н. И. Лобачевского. История. 2017. № 3. С. 15-22., хотя они и уходят от ответа на вопрос, в чьей собственности находились вотчинные угодья башкир. В соответствующем месте статьи эти исследователи подробно характеризуют мнение оренбургского губернатора А. В. Путятина, категорически утверждавшего, что земли башкир всегда принадлежали казне. Авторы допускают несколько серьезных фактических ошибок. Так, они утверждают, что в XVIII в. Осинский уезд входил в Уфимскую провинцию, башкиры несли воинскую повинность наравне с русскими, а Младший жуз располагался на территории Оренбургской губернии. В данной статье дается ответ на два вопроса: какие процессы оказывали влияние на темпы и характер дворянской колонизации края и как менялась численность крепостного крестьянства Башкирии.

На протяжении XVII -- начала XVIII в. Уфимский уезд имел ничтожное количество русского земледельческого населения. Согласно Переписной книге по городу Уфе и Уфимскому уезду 1646 г. Переписная книга по городу Уфе и Уфимскому уезду 1646 г. // Российский государственный архив древних актов (далее -- РГАДА). Ф. 1209. Оп. I. Кн. 6468. Л. 136-282. все пришлое население, включая служилых людей, посадских, помещичьих и дворцовых крестьян, составляло всего 619 дворов.

В это число входили и 349 крестьянских дворов дворцового Чалнинского починка, расположенного, строго говоря, на границе Уфимского и Казанского уездов. Таким образом, колонизационный поток русского крестьянства обходил Уфимский уезд. Переселенцы предпочитали устраиваться за Уралом -- в Сибири, даже несмотря на то, что природно-климатические условия и качество почв там были менее благоприятными.

Главным препятствием на пути широкой крестьянской колонизации Уфимского уезда было вотчинное право башкирского населения. В процессе принятия российского подданства посольства башкир добились от российских властей признания за башкирскими родами прав практически на всю территорию уезда. Границы башкирских волостей сомкнулись, не оставив пространства даже для казенных нужд. В донесении главы Оренбургской экспедиции В. Н. Татищева в Сенат от 13 января 1738 г. по этому поводу говорилось следующее: «Вышеписанные башкирцы до российского подданства разделились по родам, что сначала российского владения была названо волостями, так же и земли и угодья были между родами разделены, и тако никакой земли и угодий нет, кои были бы не разделены и кои бы свободно лежали» Доношение действительно статского советника Татищева в Правительствующий Сенат // РГАДА. Ф. 248. Оп. 17. Д. 1131. Л. 55.. При этом местным помещикам запрещалось приобретать у башкир вотчинные земли. В наказе уфимскому воеводе Ф. И. Сомову от 1664 г. все подобные сделки объявлялись недействительными: «те крепости не в крепости, а деньги пропадут» Наказ уфимскому воеводе Ф. И. Сомову // РГАДА. Ф. 248. Оп. 17. Д. 1131. Л. 112..

Уфимская провинция, в силу особого земельного законодательства, практически до 1730-х годов оставалась закрытой для помещиков из других областей. В XVII в. все землевладение уфимских помещиков располагалось в 30-верстном радиусе Уфы. Дворянское хозяйство развивалось в условиях экономической изоляции, которая была следствием как законодательных мероприятий правительства, так и объективно неблагоприятных политических факторов. После нашествия калмыков 1633-1645 гг. и башкирского восстания 1662-1664 гг. крепостное население Уфимского уезда сильно сократилось вследствие гибели, бегства и увода в плен. Однако собственные ресурсы служилых людей по восполнению этих потерь путем привлечения в поместное хозяйство представителей трудового населения края были крайне ограниченны.

Рассмотрим различные социальные группы населения Башкирии XVII -- начала XVIII в., которые могли быть вовлечены в сферу поместного хозяйства. Менее всего для этой цели подходило коренное население Уфимского уезда. Под угрозой смертной казни были запрещены любые кабальные формы использования труда башкир в хозяйстве русских людей: «...В какие в закладные записи или в кабалы или в сказки какие и крепости писать к себе». Там же. Л. 134. Впрочем, в конце XVII -- начале XVIII в. небольшое число крепостных из некрещеных башкир все же состояло за некоторыми уфимскими служилыми людьми. В частности, П. И. Рычков подсчитал, что за всеми уфимскими дворянами в 1699 г. было закреплено 36 крепостных башкир Рычков П. И. Топография Оренбургской губернии. Уфа, 1999. С. 188.. Большинство из них попало в крепостную зависимость в результате подавления башкирских восстаний. Как правило, новые владельцы крестили пленных башкир и продавали их в центральные уезды страны. В материалах крепостных книг Уфимской провинциальной канцелярии 1700-1732 гг. содержится 22 подобные купчие записи. Книги жилые, крестьянские и на половничество в долг // РГАДА. Ф. 615. Оп. 1. Д. 12270. Л. 4-7; Д. 12285. Л. 12-28. Наиболее перспективным источником увеличения крепостного населения Уфимского уезда были новокрещены. Однако провозглашение в начале 1680-х годов широкомасштабной христианизации населения Башкирии стало одной из главной причин башкирского восстания 1682-1684 гг. Правительству пришлось отказаться от проведения миссионерской деятельности в Башкирии. В первой трети XVIII в. в хозяйстве уфимских помещиков работали всего 24 новокрещена, что составляло 15 % всех наемных работников.

В отличие от Сибири в Уфимской провинции местным дворянам разрешалось заключать любые виды кабальных сделок с теми крестьянами, которые селились в Уфимском уезде. Тем не менее в борьбе за рабочие руки поместное хозяйство неизбежно проигрывало дворцовому ведомству. Во-первых, в отличие от центральных районов страны, в Башкирии существовала практика раздачи казенных земель в оброчное пользование. По утверждению У. Х. Рахматуллина, оброчная форма землевладения являлась наиболее притягательной формой крестьянского землепользования в Башкирии ХVII-ХVIII вв. Рахматуллин У Х. Население Башкирии в ХУП-ХУШ вв. Вопросы формирования небашкирского населения. М., 1988. С. 96. Во-вторых, дворцовое ведомство разрешало пришлым крестьянам платить бобыльский ясак, что снимало препятствия по аренде башкирских вотчинных земель. В-третьих, на Урале широко применялась практика освобождения переселенцев от некоторых повинностей, им оказывалась помощь хлебом и денежной ссудой в виде сельхозинвентаря, семян и скота. Именно по этой причине уфимские дворяне были вынуждены для привлечения крестьян в свои хозяйства устанавливать минимальные повинности. К примеру, в 1653 г. уфимец Иван Волков предъявил при разделе имения жилую запись, в которой указывалось, что крестьянин «Данила Емельянов сын Шишкин дал на себя запись уфимцу сыну Боярскому Ивану Волкову в том что в нынешнем в 7155 году что жити мне Данилу у Ивана во крестьянстве... а делать мне Даниилу не него Ивана чего сеяти ржи по четверику и по осьмине овса да драть по 5 лубов да косить сена по 5 копен» Просьба уфимца Семена Карпова дать суд на Дмитрия Волкова в крестьянах // РГАДА. Ф. 1773. Оп. 1. Д. 225. Л. 3.. российский башкирский вотчинный уфимский

Все уфимские дворяне получали в поместье незаселенные «порозжие» земли. В 1682 г. власти заявили о передаче уфимским дворянам крестьян из дворцовых сел уезда -- по 1-2 двора на дворянина -- вместо выплаты денежного жалования, однако этот план не был реализован из-за начавшегося башкирского восстания и сопротивления дворцовых крестьян Дело о сверстании боярских детей Уфы // РГАДА. Ф. 1773. Оп. 1. Д. 800. Л. 2..

Почему Приказ Казанского дворца отдавал предпочтение дворцовой колонизации Башкирии? Власти учитывали, что башкирское население крайне негативно относилось к основанию в крае крепостей с военным населением. Строительство Мензелинска и Соловарного городка сопровождалось вооруженными выступлениями башкир Акманов И. Г. Башкирские восстания XVII -- начала XVIII в. Уфа, 1993. С. 39, 44.. Однако появление дворцовых сел в Уфимском уезде практически не вызвало недовольства местного населения. Крупнейшие дворцовые волости (Каракулино, Пьяный Бор, Иванцово, Калинники) возникли в Башкирии не под прикрытием военных центров, а, напротив, на значительном удалении от крепостей.

Откуда переселялись крепостные крестьяне в Уфимский уезд? Как правило, помещики переводили своих людей из тех уездов, в которых у них были поместья до прибытия в Уфу. По нашим данным, из 62 дворянских фамилий, представители которых находились в конце XVII в. на постоянной службе в Уфе, 32 рода обосновались в Уфимском уезде в результате перевода из Казани Азнабаев Б. А. Уфимское дворянство в конце XVI -- первой трети XVIII в. Землевладение, состав, служба. Уфа, 1999. С. 44-45.. В исследовании численности крепостного населения Уфимского уезда были использованы материалы переписной книги 1646 г. Переписная книга по городу Уфе и Уфимскому уезду 1646 г. // РГАДА. Ф. 1209. Оп. I. Кн. 6468. Л. 136-282. и Ландратской переписи 1718 г. Книга переписная 1718 по Уфимской провинции // РГАДА. Ф. 350. Д. 440. Л. 1-230.

В 1646 г. за 48 уфимскими помещиками числилось 566 душ мужского пола (далее -- м. п.), т. е. в среднем по 11,7 душ м. п. В 1718 г. 79 помещиков владели всего 303 душами м. п., т. е. на одного помещика приходилось 3,8 души. Таким образом, за 70 лет в среднем душевладение уфимских помещиков сократилось почти в 3 раза. И если в 1646 г. из 95 помещичьих деревень лишь в 12 деревнях отсутствовали крестьяне, то в 1718 г. из 112 деревень, принадлежавших уфимцам, только 77 были населены крестьянами. Как видим, в 1718 г. более трети всех помещичьих селений оказались пустыми, тогда как в 1646 г. этот показатель составлял 12 %.

Каковы же были причины столь резкого сокращения крепостного населения Уфимского уезда?

Сравнение данных двух переписей 1646 и 1718 гг. показывает, что наиболее значительно сократилось душевладение помещиков, у которых было более 50 душ м. п.

Если в 1646 г. 6 помещиков, представлявших 6 дворянских фамилий Уфы, владели в общей сложности 306 душами м. п., что составляло 54 % всего крепостного населения Уфимского уезда, то в 1718 г. таковых помещиков не было совсем. Из 74 помещиков 24 имели лишь по 1 крестьянину. Самой обширной (79 %) была группа помещиков, которые владели от 1 до 5 душ м. п.

В наибольшей степени пострадали большие процветающие имения. Приведем типичный пример упадка сравнительно крупного поместного хозяйства Уфимского уезда.

В 1646 г. представители рода Каловских (сыновья и внуки двух братьев Осанчука и Ивана Третьяковых) владели 194 душами м. п., что составляло 34 % всего крепостного населения Уфимского уезда. Среди Каловских были как незначительные помещики (М. И. Каловский, 7 душ м. п.), так и весьма крупные (Е. И. Ка- ловский, 58 душ м. п.), но не было ни одного пустопоместного дворянина. К 1718 г. из 19 Каловских лишь 5 владели населенными деревнями, в которых проживало всего 27 душ м. п.

Таким образом, общее количество крепостных в этом роду уменьшилось за 71 год в 7 раз. В 1718 г. уже не было различий в количестве крепостных, имевшихся у отдельных помещиков этой фамилии: за каждым из Каловским числилось от 5 до 8 душ м. п. Материалы Уфимской приказной избы содержат и сведения о причинах столь значительного сокращения. Самый богатый из Каловских -- Ере- мей Иванович (66 душ м. п. по переписи 1646 г.) был убит в 1649 г. в бою с калмыками, но сыновей после себя не оставил. Поместье было разделено на жеребья между 4 дочерьми, которые в разное время вышли замуж. Однако их приданое оказалось очень незначительным. По отказным и раздельным грамотам 1654-1644 гг. видно, что от 58 душ м. п. осталось лишь 8. Из отсутствующих 99 крепостных душ м. п. 19 были «убиты от калмаков и изменников башкирцов», 22 мужика «разбежалось в башкирское разоренье», 11 человек находились в плену у тех же башкир Отказная книга на землю уфимца Алексея Каловского на Юрмаше реке // РГАДА. Ф. 1773. Оп. 1. Д. 1371. Л. 2-7..

Бегство крепостных крестьян из Уфимского уезда было вызвано не следствием усиления эксплуатации, а постоянной угрозой для жизни и свободы со стороны башкир и калмыков.

Выписи из отказных грамот и писцовых книг, за которыми обращались в приказную избу уфимские помещики для сыска крестьян, показывают, что основная масса бежавших из-под Уфы крестьян направлялась не на Яик, Волгу или в Сибирь, а в ближайшие пригороды Уфимского и Казанского уездов, которые были защищены от кочевников. Это Оса, Сарапул, Елабуга, Челны, Каракулино.

Недолговечность больших поместных деревень проявилась и в истории хозяйства Нармацких. Период наибольшего расцвета их поместий пришелся на вторую половину XVII в.

В 1677 г. за 8 помещиками Нармацкими было 164 душ м. п. Челобитная Ивашки Кирилова сына Нармацкого о даче ему для сыска в бегах его крестьян и бобылей // РГАДА. Ф. 1773. Оп. 1. Д. 784. Л. 2-4. В 1699 г. И. К. Нармацкий добился перехода к нему выморочного поместья своих отдаленных родственников Крыловых. Принадлежавшее им с. Покровское являлось самым крупным поместным селением Уфимского уезда, в нем проживало 113 душ м. п. Книга переписная 1718 по Уфимской провинции. Л. 77.

После башкирского восстания 1704-1711 гг. все крестьяне села разбежались. В 1716 г., не затратив средств на восстановление хозяйства и поиск беглых крестьян, И. К. Нармацкий передает с. Покровское в качестве приданого своей сестре. В результате этот обширный прожиточный жребий в 1717 г. продается Строгановым Фонд Д. С. Волкова по истории Уфы // Научный архив Уфимского научного центра РАН (НА УНЦ РАН). Ф. 23. Оп. 1. Д. 5. Л. 44.. Общее же душевладение фамилии Нармацких сократилось с 1684 по 1718 г. в 3,5 раза. В 1718 г. за 4 помещиками Нармацкими числилось всего 14 душ м. п.

Из числа 12 самых крупных помещиков, владевших по переписи 1646 г. почти 64 % всех крепостных крестьян Уфимского уезда, к началу XVIII в. наиболее резко сократилось душевладение Аничковых (в 3,4 раза), Черниковых-Онучиных (в 2,8 раза) и Приклонских (в 2,4 раза).

В 1676 г. Семен Юрьевич Аничков, представляя интересы дворян Уфы, писал: «...А они от изменников башкирцев и калмыков разорились в конец. А крестьяне их дети и жены их в полон побраны, а иные от разорения разбрелись, а они с тех пустить дворов платят всякие подати и стрелецкий хлеб» Грамота башкирцов Арсламбета Азнагулова с разными башкирцами о завладении уфимски-ми помещиками Ольхового озера // РГАДА. Ф. 1773. Оп. 1. Д. 1306. Л. 17.. У родного брата Семена Аничкова Тимофея в 1684 г. в Казани была украдена выпись с указанием крестьян, находящихся в бегах. Из 21 человек (11 мужчин и 10 женщин) на его поместной земле остались только два человека.

Из остальных 19 человек трое умерли, 9 человек были захвачены в плен, 7 -- погибли во время башкирского восстания Челобитная Тимошки Аничкова о даче ему выписи с отказных и раздельных книг на крес-тьян // РГАДА. Ф. 1773. Оп. 1. Д. 623. Л. 14.. Более стабильными оказались поместные деревни уфимцев, которые по переписи 1646 г. владели от 5 до 10 душ м. п. В 1646 г. 13 уфимских помещиков, представлявших 12 уфимских дворянских родов, владели 89 душ м. п. К 1718 г. 38 помещиков, представлявших фамилии Артемьевых, Барсуковых, Волковых, Гладышевых, Зыковых, Лопатиных, Тогонаевых, Ураковых, Третьяковых, владели 73 душам м. п., что составляло 24 % всех крестьян уезда. Таким образом, мелкие и средние помещики практически не понесли потерь, оставшись на уровне 7 крестьянских душ на 1 помещика.

Однако при ближайшем рассмотрении выясняется, что картина здесь весьма противоречивая. К примеру, Гладышевы за 71 год увеличили свое душевладение.

Так, в 1646 г. 6 помещиков Гладышевых являлись владельцами 6 душ м. п., а в 1718 г. 5 Гладышевых владели уже 38 душами м.п. Увеличение количества крепостных крестьян на фоне общего снижения этого показателя почти у всех уфимцев объясняется тем, что дворянам Гладышевым раньше других уфимцев (в 1639 г.) удалось проникнуть в самый высший разряд провинциального дворянства -- в выборный список Пошлинные книги Печатного приказа // РГАДА. Ф. 233. Оп. 1. Д. 108. Л. 1002..

Это обеспечило им возможность назначаться на должности воевод в города, где условия для приобретения рабочих рук были более благоприятными.

Так, с 1700 по 1716 г. только Д. А. и В. А. Гладышевым «дали на себя запись в крестьянство» 16 вятских жителей, 4 холмогорца, 6 курмышан и 3 алаторца Книги жилые, крестьянские и на половничество в долг // РГАДА. Ф. 615. Оп. 1. Д. 121164. Л. 67; Д. 12193. Л. 122; Д. 12195. Л. 17; Д. 12197. Л. 19; Д. 12203. Л. 16; Д. 12207, Л. 96; Д. 12209. Л. 119; Д. 12214. Л. 37; Д. 12219. Л. 126, 132, 139; Д. 12221. Л. 26.. Как выяснилось из крестьянских сказок крепостных, в 1666 г. трое крестьян «ранее в старинном холопстве не живали, а жили в Симбирском уезде на государевой пашне, а уфимец Степан Гладышев, напоив их допьяна и вязав, привез на Уфу и держал в дворе и бил и мучил и женил на своих дворовых девках» Просьба Осипа Артемьева Гладышева об отдаче ему по переписным книгам людей // РГАДА. Ф. 1773. Оп. 1. Д. 1260. Л. 6..

Глава Оренбургской экспедиции И. К. Кирилов в 1735 г. застал уфимских дворян в самом плачевном состоянии: «.. .И из лучших уфимских дворян половина не сыщется которые были бы не лапотники» Материалы по истории Башкортостана. Оренбургская экспедиция и башкирские восстания 30-х годов XVIII в. Т. VI. Уфа, 2002. С. 24.. 11 февраля 1736 г. вышел комплекс указов, подготовленных по предложениям Кирилова. Эти законодательные меры без преувеличения можно назвать самым эффективным административным решением за всю предшествующую историю управления башкирами.

Башкирским общинам было разрешено продавать свои вотчинные земли местным дворянам и офицерам. В результате была создана экономическая база для активной помещичьей и заводской колонизации Башкирии. Уже ко второй ревизии, проводившейся в 1748 г., крепостное крестьянство Уфимской провинции выросло в 7,3 раза по сравнению с 1718 г. Общее число крепостных и дворовых людей достигло 2213 душ. м. п. Ревизские сказки 1748 г. // РГАДА. Ф. 350. Оп. 2. Д. 3791. Л. 2-114., что составляло 6 % населения Оренбургской губернии.

По материалам третьей ревизии, в 1762 г. в Оренбургской губернии их насчитывалось уже 34 932 душ м. п. Ревизские сказки 1762 г. // РГАДА. Ф. 350. Оп. 2. Д. 3803. Л. 33-211., или 14,8 % населения губернии.

Из каких уездов переселялись крепостные крестьяне в XVIII в.? Указ от 11 февраля 1736 г. закреплял право приобретения башкирских земель только за «тамошними» офицерами и жителями Полное собрание законов Российской империи (далее -- ПСЗ РИ). Собрание I. Т. IX, № 6890. С. 741-745..

Однако это не значило, что покупать землю у башкир имели право только уфимские помещики. Практика закрытого города, целенаправленно проводившаяся правительством в Башкирии на протяжении XVII -- первой трети XVIII в., фактически была отменена указом 11 февраля 1736 г.

В первой половине XVII в. в отношении окраинных городов Юга России проводилась политика так называемых «закрытых», или «заказных», городов. Правительство запрещало столичным служилым людям приобретать вотчины в пограничных уездах, что было обусловлено стремлением оградить слабое хозяйство местных дворян от хозяйственной активности крупной московской знати. В новых условиях приобретать землю могли служащие в Оренбургском крае офицеры и чиновники.

Количество войск, размещенных в Оренбургском крае в 1740-х годах увеличилось в 9 раз по сравнению с началом XVIII в. В крепостях Оренбургской пограничной линии несли службу офицеры 4 ландмилицких и 4 гарнизонных конных и пехотных полков. э

Основной контингент дворян, направляемых в полки Оренбургского корпуса, представляли уроженцы Среднего Поволжья. Из общего числа военнослужащих дворян Оренбургской губернии 37 % были выходцами из Симбирской губернии, 22 % -- из Казанской, 10 % -- из Рязанской и 9 % -- из Пензенской губернии Формулярные списки и другие документы о службе личного состава русской армии // Российский государственный военно-исторический архив (РГВИА). Ф. 490. Оп. 1. Д. 177, 186, 402, 382, 403, 471, 1028, 2497, 2507, 4539, 5691, 5697, 4080, 2503, 5180, 5715, 6233, 6096..

Именно из них в конце XVIII -- начале XIX в. сформировался слой крупнейших владельцев крепостных крестьян Оренбургской губернии -- Тимашевых, Тевкелевых, Тоузаковых, Кротковых, Мансуровых, Осоргиных, Державиных, Булгаковых, Шишковых, Ждановых.

К началу проведения Генерального межевания за помещиками Оренбургской губернии числилось 2 539 865 дес. земли. В губернии насчитывалось 578 поместных дач Экономические примечания к Генеральному межеванию // РГАДА. Ф. 1355. Оп. 1. Д. 929, 932, 938, 940, 1871, 1874, 1876, 1879, 1881, 1884, 1886..

В 1730-1790-х годах в губернии появилось 48 заводов. Они занимали площадь 3 902 928 дес. За всеми помещиками и заводовладельцами Оренбургской губернии было записано 6,4 млн десятин земли. Согласно материалам Генерального межевания 76 % дворянского землевладения было куплено помещиками у башкир.

Таким образом, дворянская колонизация Башкирии в XVIII в. осуществлялась не за счет изъятий, а по обоюдным договорам. Вместе с тем незначительная часть имений образовалась за счет пожалований земель в Башкирии наиболее выдающимся чиновникам и офицерам. В XIX в. «отводы» производились из казенных дач.

В начале XIX в. в ходе проведения Генерального межевания Оренбургской губернии администрация начинает изымать из владения башкир степные и лесные охотничьи и бортные угодья, находящиеся во владении нескольких башкирских волостей.

Правительство рассматривает такие земли как никому не принадлежащие, «пустопорозжие» или «празднолежащие». Именно поэтому в правительственной документации в эти годы и появляется термин «казенная земля».

На территории Бузулукского уезда были пожалованы:

в 1821 г.

— статскому советнику Мясоедову 1 тыс. дес., отрезанных в казенное ведомство от сельца Дмитриевского;

— генерал-майору Бергу 4 тыс. дес.;

— генерал-лейтенанту Ольдекону 4 тыс. дес., отрезанных от дачи с. Дмитриевского в казенное ведомство;

— полковнику Ефимовичу в 1823 г. 3 тыс. дес.;

— генерал-майору Перскому в 1825 г. 4 тыс. дес., отрезанных от дачи дер. Черновка;

в 1826 г.

— генерал-майору А. Н. Энгельгардту 3511 дес., отрезанных из дач с. Обухов- ка в 1826 г.);

— генерал-лейтенанту К. Ф. Альденову 4128 дес., отрезанных от дачи с. Дмитриевского;

в 1832 г.

— генерал-майору Милорадовичу 2 тыс. дес., отрезанных от из дачи слободы Никольской;

в 1833 г.

— полковнику барону фон Тарнау 2 тыс. дес., отрезанных из дач дер. Печенино;

— полковнику Бутовичу 3 тыс. дес.;

— полковнику князю Волконскому 2 тыс. дес., отрезанных от с. Утево;

в 1835 г.

— генерал-майору Литвинову 3 тыс. дес.;

— статскому советнику Безобразову 3 тыс. дес.;

в 1836 г.

— статскому советнику Лаврентьеву 2 тыс. дес. из дачи, отрезанной в казну от дер. Погромной, и др.

В Бугурусланском уезде были пожалованы:

в 1821 г.

— генерал-майору князю Уракову 2 тыс. дес.;

в 1825 г.

— помещику Матгонину 615 дес. от дачи с. Покровского;

— тайному советнику Салтыкову 3 тыс. дес.;

в 1826 г.

— генерал-майору Лошкареву 3 тыс. дес., отрезанных от из дачи с. Покровского;

в 1833 г.

— полковнику Резенкампфу 2 тыс. дес., отрезанных от из дачи Кутлумбетовской, и др.

Тем не менее пожалованные земли составили всего лишь 2,7 % общего числа приобретенных помещиками земель в Оренбургской губернии По указу Оренбургского губернского управления от 28 сентября 1858 г. № 1211 относитель-но открытия Самарской губернии и передачи в оную по принадлежности по Бузулукскому, Бугурус- ланскому и Бугульминскому уездам для планов с книгами и полевых производств // Национальный архив Республики Башкортостан (НА РБ). Ф. И.-352. Оп. 1. Д. 571. Л. 14-57; Ведомости о покупке земель лицами разных сословий по губерниям // Российский государственный исторический ар-хив (далее -- РГИА). Ф. 379. Оп. 1. Д. 320. Л. 83; Экономические примечания на 288 дач Бузулукского уезда // РГАДА. Ф. 1355. Оп. 1. Д. 932. Л. 21..

В первой четверти XIX в. в Оренбургской губернии значительно увеличилась численность и беспоместных дворян (за счет мелких служилых людей, офицеров казачьих войск, личных дворян и т. д.), не имевших своих собственных имений, но владевших крепостными людьми. В конце 1840-х годов таких дворян насчитывалось здесь 841 человек, которым принадлежало 2 968 крестьян м. п. Журнал министерства государственных имуществ (далее -- ЖМГИ). 1848. № 1. (Ч. XXVI).

С. 21.

В течение первой четверти XIX в. численность помещиков Южного Урала неуклонно возрастала, естественно, увеличивалось количество помещичьих имений и селений крепостных крестьян. Если в 1800 г. в крае насчитывалось 527 помещиков, то к концу 40-х годов XIX в. -- уже 2 074 человек, т. е. с начала века численность владельцев увеличилась в 3,8 раза Подсчитано по: Ревизия сенаторов М. Г. Спиридова и И. В. Лопухина // РГИА. Ф. 1537. Оп. 1. Д. 90. Л. 177; ЖМГИ. 1848. № 1 (Ч. XXVI). С. 21..

О размерах перевода крепостных говорят следующие данные: в 1795-1816 гг. в Оренбургской губернии возникли 213 новых помещичьих деревень История Башкортостана с древнейших времен до 60-х годов XIX века. Уфа, 1997. С. 340.. Решающее значение в возрастании крепостного населения края принадлежало переводу крестьян помещиками из других губерний.

Так, в 1800 г. в Бирском уезде крепостных крестьян было всего 341 ревизских душ, а через 17 лет, к 18171818 гг. их численность достигла 1290 ревизских душ.

Увеличение (в 3,7 раза) крепостного населения за такой короткий срок произошло исключительно в результате перевода владельцами своих крестьян из других губерний России на во вновь образованные в уезде имения.

В Стерлитамакском уезде за это время крепостное население (в ревизских душах) возросло с 546 до 4829 (в 8,8 раза), в Троицком -- с 194 до 676 (в 3,4 раза), в Мензелинском -- с 2475 до 6332 (в 2,5 раза), в Уфимском -- с 4713 до 8691 (1,8 раза), в Оренбургском -- с 2688 до 4517 (в 1,6 раза) Топографическое описание оренбургского губернского землемера Тимофея Афанасье-ва // Отдел письменных источников Государственного исторического музея (ОПИ ГИМ). Ф. 445. Д. 14. Л. 25-28; Окладная книга о числе душ по 7-ой ревизии по всему государству. 1818 год // РГИА. Ф. 571. Оп. 9. Д. 20. Л. 76-78.. Представленная ниже таблица демонстрирует резкое увеличение крепостного населения в центральных и юго-западных уездах Оренбургской губернии.

В результате перевода владельцами своих крепостных из других регионов страны численность помещичьих крестьян к VI ревизии (1811-1812 гг.) увеличилась на 75,61 %.

Среднегодовой прирост составлял 2127 ревизских душ. С VI ревизии (1800 г.) до VII ревизии (1817-1818 гг.) население в помещичьих селениях увеличилось в 1,78 раза. В силу значительного увеличения указанных категорий населения (особенно в Мензелинском, Стерлитамаком, Бирском уездах) меняется и удельный вес помещичьих крестьян в уездах края.

Численность помещичьих крестьян мужского пола Оренбургской губернии в 1800-1833 гг.

Источник: Шайхисламов Р Б. Крестьянство Южного Урала в первой половине XIX века. Уфа, 2006. С. 88.

Темпы прироста помещичьих крестьян в изучаемое время составляли: с V по VI ревизии -- 75,61 %, с VI по VII ревизии -- 12,26 %, с VII по VIII ревизии -- 24,42 %.

Особенно большой прирост (75,61 %) произошел между V и VI ревизиями (с 1800 по 1812 гг.).

По темпам прироста помещичьи крестьяне и дворовые с V по VI ревизии значительно опережали прирост всех категорий крестьянства края, с VI по VII ревизии они уступали лишь заводским крестьянам.

Итак, в истории помещичьей колонизации Башкирии принципиальное значение имел указ 11 февраля 1736 г., разрешивший местным офицерам и чиновникам покупать земли у башкирских общин.

Это мероприятие было осуществлено одновременно с установлением контроля российских властей над юго-восточной границей, отделяющей башкирские вотчинные земли от казахских кочевий.

С этого времени прекращаются внешнеполитические контакты башкирской элиты с правителями Средней Азии, Казахстана и Турции, что означало полную утрату башкирами политической субъектности.

Вместе с тем башкирские общины становятся активным субъектом экономических отношений.

Российские власти сохранили за башкирами вотчинные права и отказались от широкомасштабных акций по изъятию башкирских земель, передав миссию колонизации Башкирии частным лицам, которым предстояло самостоятельно договариваться с местными общинами.

Аналогичные законодательные акты были приняты и в отношении строительства заводов на башкирских землях.

Согласно указу от 13 октября 1753 г. было запрещено строительство казенных заводов в Оренбургской губернии ПСЗ РИ. Собрание I. Т. IX. № 6890. С. 741-745.

Андрей Юрьевич Дворниченко -- д-р ист. наук, проф., Санкт-Петербургский государствен-ный университет, Российская Федерация, 199034, Санкт-Петербург, Университетская наб., 7-9; a.dvornichenko@spbu.ru

Andrey Yu. Dvornichenko -- Doctor in History, Professor, St. Petersburg State University, 7-9, Universitetskaya етЬ., St. Petersburg, 199034, Russian Federation; a.dvornichenko@spbu.ru

© Санкт-Петербургский государственный университет, 2018

https://doi.org/10.21638/n701/spbu02.2018.301.

Однако все желающие получили возможность организовать производство на купленных у башкир землях.

Конфискованные в казну башкирские земли составляли в начале XIX в. 1 298 726 дес., т. е. около 4,2 % площади земельных угодий Оренбургской губерний.

Подобная земельная политика российских властей была обусловлена катастрофическими последствиями восстания 1735-1740 гг., в ходе которого власти осознали, что военное принуждение приводит только к эскалации вооруженного конфликта.

В этой ситуации российское правительство в качестве главного средства колонизации использовало вольный договор, взяв на себя роль верховного регулятора купли-продажи земли.

Разрешение продажи башкирских земель вынуждало собственников значительно активнее включаться в систему российских правовых отношений, вступать в контакты с российскими властями и покупателями, что способствовало более эффективной интеграции башкирского общества в административную структуру Российского государства.