Размещено на http://www.allbest.ru/

Краткая предыстория разделения Церквей

Основная структура древней церкви - это вселенский союз местных Церквей, соединенных единством апостольского преемства, единством предания и непрестанным "кафолическим" (т.е. всеобщим, целостным) согласием. Каждая Церковь - община была одновременно и полным образом или воплощением единства Христа и Церкви, и, вместе с тем, столь же органически ощущала себя частью вселенского единства всех христиан, как одного народа Божьего.

Однако внешние формы связи между Церквами менялись и развивались в зависимости от менявшихся исторических условий. В апостольскую эпоху несомненным центром единства всех церквей была Иерусалимская община, "Церковь мать" в полном и абсолютном смысле этого слова - источник и образ всех других общин. Позднее, после падения Иерусалима, появляется несколько таких "центров", освященных апостольским авторитетом. Такими центрами - и по количеству христиан, и по значению города стали на Востоке - Антиохия и Ефес, на западе - Рим, в Африке - Александрия. В самом начале не было никаких канонических или юрисдикционных прав, закреплявших авторитет этих Церквей. Он складывался естественным образом. Постепенно, с ростом христианства и с ростом активности этих Церквей вырастает и их авторитет во всей древней Церкви.

Вполне понятно, что с самого начала особенным признанием пользовалась Церковь столицы империи, Церковь апостолов Петра и Павла - Римская Церковь. Не удивительно, что св. Игнатий Богоносец называл ее во II веке "председательствующей в любви" и поручил ей свою Сирскую Церковь, осиротевшую после того, как в результате гонений Игнатий был арестован. Для решения многих богословских споров, разразившихся на Востоке, в Римскую Церковь обращаются за авторитетным суждением спорящие стороны. Св. Ириней не случайно называет ее "масштабом истины христианской", а Св. Киприан Карфагенский - "матерью и корнем кафолической Церкви".

Конечно, нельзя забывать, что уже в самом начале в христианстве имели место разделения и споры. Это мы знаем и из послания Св. ап. Павла к Коринфянам и из различных посланий мужей апостольских. В настоящем курсе истории Церкви уже обсуждались ереси первых веков, которые сопутствовали формированию богословского сознания Церкви. Известны и расколы в связи с разными решениями вопросов церковной дисциплины (Карфаген, Рим, Александрия). Первый спор между Западом и Востоком возник по вопросу о дате празднования Пасхи (при Папе Викторе: 189 - 198 гг.) и был улажен только ко времени Первого Вселенского собора.

Но более основательные разногласия между Западом и Востоком сформировались в связи с учреждением Константинопольской архиепископии. Практически до времени Второго Вселенского собора на Востоке первой кафедрой считалась Александрийская, поэтому порядок в древней Церкви, в котором кафедры перечислялись и оказывалась им честь, был таков: Рим, Александрия, Антиохия. Но в связи с тем, что Константинополь стал местопребыванием императора и столицей, авторитет Константинопольского архиепископа возрос, и третье правило Второго Вселенского Собора выдвинуло Константинополь на второе место вслед за Римом, мотивировав это тем, что Константинополь - Новый Рим.

Дело в том, что политическая и административная структура Римской империи наложили отпечаток на внешнее устройство Христианской Церкви. В частности, границы епархий совпадали с административными границами государства. Не удивительно и возвышение Константинопольского архиепископа параллельно повышению ранга самого города. 28-е правило Четвертого Вселенского Собора подтвердило решение Второго Вселенского Собора и вдобавок подчинило диоцезы провинций Фракии, Понта и Асии Константинополю, т.е. значительно расширило его юрисдикцию. Это Правило вызвало протест Папы Льва Великого, поскольку он увидел в этом опасность для привилегированного положения Рима в Церкви. Уже со времени Второго Вселенского Собора Папы стремились теоретически обосновать преимущество своей Кафедры и подчеркивали апостольский ее характер, причем в основе их рассуждений лежали три утверждаемые ими принципа: 1) апостол Петр - князь апостолов и как таковой имеет особые полномочия, 2) эти полномочия должны существовать всегда и 3) преемниками св. Петра являются римские епископы. Но впервые наиболее четко и обстоятельно эти идеи были сформулированы Папой Львом Великим, протестовавшим против 28 правила Халкидонского Собора. Он считал, что второе место в Церкви должно принадлежать Александрийскому престолу, основанному Марком, а третье - Антиохии, основанной самим Петром.

В конце V - начале VI века можно отметить новую фазу отчуждения между двумя Церквами - так называемый акакиевский раскол 483 - 518. С именем патриарха Акакия (471 - 489) связывали "Энотикон" императора Зенона - новое исповедание веры, делавшее некоторые уступки монофизитам. Папа Симплиций (468-483) отлучил Патриарха. В спорах между папой, Патриархом и императором Анастасием I Римом настойчиво подчеркивался апостольский и петрианский принцип. Папа Геласий I (491-496) еще больше развил этот принцип, и его аргументация использовалась в XI веке защитниками превосходства духовной власти над земной. Споры эти закончились при Папе Гормизде (514 - 523), и восточная иерархия подписала декларацию, признающую преимущество Римского Престола.

Споры породили неприятные чувства с обеих сторон. Император Юстиниан попытался определить сферу полномочий обеих сторон эдиктом от 6 марта 535 г., заявив, что обе Церкви - величайшие дары Божии человечеству и подчеркнул, что согласие между ними "окажется полезным для человечества". Он также намеревался покончить с соперничеством великих кафедр, сохраняя первое место за иерархией Рима, а второе - за Константинополем, третье - за Александрией, а четвертое - за Антиохией.

Значительное охлаждение между Римом и Константинополем имело место в конце VI века, когда Патриарх Иоанн II усвоил себе титул "вселенский патриарх". Папа Григорий I видел в этом опасный вызов Римскому примату. Именно в это время в противовес новому восточному титулу появляется по инициативе Папы Григория Великого в титуле Папы выражение "раб рабов Божиих" (Servus servorum Dei). Инцидент был исчерпан в 607 г. декретом императора Фоки, который по просьбе Папы Бонифация III подтвердил преимущество Римской кафедры.

Новый конфликт между Византийским императором и Римским Папой возник из-за того, что Папа Мартин (649 - 653) отказался признать императорский указ, называвшийся "Типос" и запрещавший всякие дискуссии относительно монофелитства. Папа Мартин был арестован, привезен в Константинополь и сослан в Крым, где и умер. Лишь при Папе Агафоне (678-681), который осудил монофелитство, что было позднее подтверждено на Шестом Вселенском Соборе, конфликт был ликвидирован. В 692 г. состоялся Трулльский собор, на котором утверждались дисциплинарные правила в Восточной Церкви. Однако в ряде канонов осуждались некотоые обычаи Западной Церкви. Это показывает, что отчуждение между двумя Церквами постепенно нарастало. Однако, Папа Сергий (687-701) отверг решения этого собора. Император Юстиниан II пытался арестовать его, но ему это не удалось. Конфликт был улажен лишь в 710 г. во время пребывания в Константинополе Папы Константина II, которого нам принимали с почестями.

Значительно возросли антивизантийские настроения в Риме, когда император Лев III (717-740) стал проводить иконоборческую политику. Папа Григорий III (731-741) осудил такое вмешательство императоров в церковное учение и проклял ересь иконоборцев. Император же в отместку Папе изъял из юрисдикции Папы Иллирик, подчинив эту провинцию Константинопольскому Патриарху, а также конфисковал папские владения в той части Италии, которая находилась в административном подчинении Византийского императора. Южная Италия и Иллирик были по существу мостами между Востоком и Западом, поскольку восточные и западные христиане жили в этих местах бок о бок.

Новая фаза в отчуждении Рима и Константинополя началась нашествием на Италию Лангобардов. Папа Григорий Великий и его преемники смогли остановить лангобардских королей у ворот Рима, но с ростом угрозы захвата Рима Папы с возрастающей настойчивосьтю обращались к императору за помощью. Однако из-за арабской опасности такое вмешательство было невозможно.

Папа Захарий (741-752) был последним из Пап, которые оповещали о своем избрании императора и просили его об утверждении. Поскольку на помощь от Византийского императора для защиты от лангобардов Папы не рассчитывали, да и не желали ее принять (ведь как иконоборцы Византийские императоры были осуждены Папами), они обратились за помощью к франкам, которые были очень благосклонны к духовенству. Когда главой франков практически был Пипин, франки разбили лангобардского короля Айстульфа. Пипин после этой победы подарил (754) Папе бывшие Византийские владения в Италии, экзархат Равенский и герцогство Римское. Это и считается образованием Папского государства, после чего Папы могли установить свою независимость от Византийской империи, а затем и приобрели характер политических лидеров.

Осуждение иконоборчества на Седьмом Вселенском Соборе повысило престиж папства, но деяния Собора показывают в то же время, что охлаждение отношений между двумя Церквами не было до конца преодолено. Просьба Папы возвратить Иллирик и его протесты по поводу титула "вселенский патриарх" были отвергнуты.

Важное событие произошло на Рождественскую ночь 800 года. Папа Лев 111 (795-816) провозгласил Карла Великого императором Священной Римской Империи. Византийцы восприняли этот шаг Папы как восстание против законного императора. Впоследствии, однако, Лев 111 завоевал на Востоке уважение тем, что защищал Седьмой Вселенский Собор, в истинности которого сомневался Карл Великий, а также своей верностью Никео-Константинопольскому Символу, когда отказался добавить к нему "филиокве", как это предлагали франки.

Когда на Западе в конце 1X века империя Каролингов стала распадаться, власть Римского Папы стала еще больше укрепляться. Особенно заметно это было в период понтификата Николая 1 (858-867). Он много сделал для претворения в жизнь идеи теократического господства Церкви. Этот Папа ослабил значение соборов и роль митрополитов в Западной Церкви, сделал свой суд аппеляционной инстанцией по важнейшим церковным и светским делам и поколебал королевскую власть во всех ее основаниях. Когда, например, он осудил развод брата западного императора Лотара, то заявил: "короли достойны короны лишь в том случае, если умеют управлять собой, иначе это не государи, а тираны; мы не должны им покоряться, но оказывать им сопротивление и восставать против них". Но когда Папа Николай попытался распространить свои идеи и претензии на Восточную Церковь, возник острый конфликт.

В 857 г. вместо несправедливо низложенного императорской властью и сосланного Константинопольского Патриарха Игнатия был избран величайший ученый своего века мирянин Фотий. Он, однако не получил общего признания. Некоторые епископы отвергли его, а если и перешли впоследствии на его сторону, то только при условии, что Фотий признает своего предшественника невиновным. Когда выяснилось, что новый Патриарх не выполнил этого условия, противники анафематствовали его на своем соборе. Фотий ответил тем же. Но не только в Восточной Церкви наметился раскол. Помимо аргументов, общих с византийскими противниками Фотия, Рим выдвигал и другие основания, не признавая Фотия. Така как Фотий был мирянином, то его возвышение совершилось вопреки 10-му правилу Сардикского собора. Кроме того, в посвящении Фотия принимал участие епископ Григорий Асбест Сиракузский, не имевший на это права, так как будучи низложен Игнатием, он, хотя и принес на это апелляцию в Рим, но не был еще там реабилитирован.

По приглашению императора, сообщавшего о новом Патриархе, а также о новых происках иконоборцев (859 г.), в Константинополь были отправлены папские легаты. На Соборе в Константинополе (861) легаты высказались за Фотия и подтвердили низложение Игнатия. Тогда Папа Николай I, считая, что легаты превысили свои полномочия, осудил это своеволие и приговорил участников его к низложению, а в случае упорного сопротивления, и к анафеме (863). Причем, когда Папа позднее пригласил в Рим обе стороны для расследования дела (865), император Михаил ответил ему весьма оскорбительно. церковь апостольский конфликт

Затем значительно обострил ситуацию возникший в то время так называемый "болгарский вопрос".

В 865 году болгары были крещены православным духовенством из Константинополя. Но вскоре по политическим соображениям болгарский князь Борис решил вступить в союз с Римской кафедрой и попросил Папу прислать духовенство и ответить на ряд вопросов относительно христианской веры и жизни. Папа послал в Болгарию епископов и соответствующее наставление в вере. Принятие Папою под свое церковно-административное ведение Болгарии вызвало острый конфликт Константинополя и Рима. Патриарх Фотий отправил другим восточным Патриархам окружное послание, в котором приглашал их в столицу для суда над Папой. В своем послании он сетовал, что латинские миссионеры "затоптали засеянную в Болгарии ниву, обещавшую обильную жатву Евангелию", что они, как "дикие вепри вторглись в виноградник Господень, чтобы болгарский народ, едва два года перед тем познавший истинную веру из Византии, вести на путь смерти". Фотий обвиняет латинян в том, что они склоняют болгар к ложным обрядам: 1) посту в субботу, 2) непощению в первую седмицу Четыредесятницы, 3) целибату духовенства, 4) повторному миропомазанию, 5) искажению Символа вставкой "Филиокве". Кроме того, Фотий указывает и на другие "заблуждения латинян": бритье бороды и др. По существу, Патриарх Фотий первым сформулировал перечень отступлений Римской Церкви.

Римское внедрение в Болгарию, их упомянутые выше "заблуждения" и вмешательство Папы Николая во внутренние дела Константинопольской Церкви были осуждены на Соборе 867 г. в Константинополе, созванном Патриархом Фотием. Западному императору Людовику II было предложено низложить Папу Николая. Но тем временем в Константинополе произошел дворцовый переворот и императором Византии стал Василий I Македонянин, который низложил Фотия и восстановил на Патриаршем Престоле Игнатия, сделав это по требованию Папы Адриана II (867-872), отлучившего Фотия.

В 869-870 г. в Константинополе состоялся Собор, на котором был утвержден вердикт Адриана II и разрешен болгарский вопрос. Болгары снова вошли в состав Константинопольской Церкви, а римские миссионеры должны были поинуть Болгарию. Игнатий посвятил Болгарам архиепископа. Однако, при этом отчуждение между Римом и Константинополем не уменьшилось. Большинство византийской иерархии и духовенства остались верными Фотию. Даже сторонники Фотия обращались с апелляцией к Папе как к верховному судье.

Незадолго до смерти Патриарха Игнатия (+877) Фотий и Игнатий примирились. Фотий снова заменил на патриаршей кафедре Игнатия. В 879 г. в Константинополь прибыли легаты Папы Иоанна VIII (872-888) и состоялся Собор, который дал удовлетворение Фотию и его сторонникам. Собор этот подчеркнул также, что каждая Церковь должна следовать своим собственным обычаям и жить в согласии. Остается только добавить к истории этого периода, что в 886 г. Патриарх Фотий был снова низложен (скончался он уже в безвестности в 897 г.), так как новый император Лев VI (886-911) возвел на Патриарший престол своего шестнадцатилетнего брата Стефана (886-893).

Последующая история взаимоотношений Рима и Константинополя до середины XI века вполне мирная, но, по-видимому, при Папе Сергии VI (1009-1012) в Византиии перестали поминать имена Римских Пап за литургией.

"Окончательный" разрыв между Востоком и Западом.

В июне 1054 г. в Константинополь приехали легаты Римского Папы Льва IX. Нужно отметить, однако, что уже в апреле Папа скончался, а новый предстоятель Римской Церкви так и не был еще избран. Посольство это прибыло в ответ на посольство Византиии в Рим. Дело в том, что Византия юридически владела значительными областями на юге Итаии (Апулией, Калабрией, Сицилией), но фактически византийская власть оспаривалась норманнскими завоевателями, и в 40-е годы XI века норманнские графы разделили между собою значительную часть Апулии и проникли в Калабрию. Сицилией же владели сарацины. Но наместник (дука) Византии носил титул дуки Апулии, калабрии и Сицилии (в 1051 г. им был назначен Аргир, находившийся с Константинопольским Патриархом в плохих отношениях). папа Лев IX не благоволил к норманнам, поскольку те нападали и на папские владения, и не щадили монастырского имущества. Поэтому естественно, что византийский император рассчитывал на поддержку Папы и посылал к нему с этой целью посольство. В ответ на него и приехали в Константинополь папские легаты: кардинал Гумберт, епископ Петр Амальфитанский и диакон-кардинал Фридрих Лотарингский (будущий Папа Стефан IX). Все они - деятели той реформы папства, которая подготовила его расцвет при Григории VII Гильдебранде.

Но это обстоятельство осложнялось тем, что церковные отношения между Римом и Константинополем уже были чрезвычайно напряженными. Связано это также с византийскими владениями в Италии. Церковное управление этими областями (юрисдикция) принадлежало Константинополю., т.е. Константинопольскому Патриарху, и понятно, что богослужебный обряд в греческих церквах в Италии соответствовал константинопольскому.

Но в 40-е и 50-е годы XI века усилилась тенденция Папы вводить в греческих церквах латинский обряд. Кстати сказать, византийский дука Аргир этому способствовал. (Известно даже, что, когда он до этого жил 5 лет в Константинополе, то настаивал на употреблении для Евхаристии опресноков, за что Патриарх отлучил его от причастия.

Желая остановить латинское влияние, Константинопольский Патриарх Михаил Керулларий поручил одному из видных византийских иерархов болгарскому архиепископу Льву Охридскому составить послание, обличающее латинский обряд, в частности опресноки, пост в субботу, пение Аллилуиа на Пасху и др. и направить его епископу Иоанну Транийскому в Италию. (Городок Трани находится в Апулии и епископ его подчинялся Патриарху). Через Иоанна Транийского послание, по существу, направлялось и всем остальным епископам, и самому Папе. Конечно, нельзя не отметить, что напряжение создавалось этим посланием не из-за обсуждения вопросов, разделявших Церковь, но вопросов второстепенных. Внешнее, обрядовое заслонило Истину.

В ответ на это послание Папа со своей стороны направил прямо Патриарху Константинопольскому свое послание, в котором мало касался вопросов религиозных и богословских. Главным образом оно было посвящено всестороннему раскрытию тех притязаний, из совокупности которых возникло то, что называлось папскою властью. Притязания Папы не были новы; новыми были лишь доказательства, которыми Папа Лев пользовался в этом письме. Можно также отметить в нем новые идеи о светском владычестве Пап, опиравшиеся на "Дар Константина" - документ, согласно которому будто бы первый христианский император навеки подарил Рим Папам. (Подложность этого документа впоследствии была доказана самими католиками). По этим идеям Папы неизмеримо превосходят представителей всех других Церквей, так как они в одно и то же время и верховные первосвященники, и цари. В своем послании Папа рисовал также Константинопольскую Церковь как Церковь заблуждающуюся, грешную, скандальную, которую лишь по снисхождению, а не по заслугам Римская Церковь-мать удостоила второго места после себя. Причем в качестве аргумента, подтверждающего скандальность и недостоинство Константинопольской Церкви, он даже использовал легенду о том, что будто бы на патриарший престол в Константинополе некогда была возведена женщина.

Конечно, подобный ответ значительно накалил атмосферу напряженности между Римом и Константинополем. Но все же византийский император Константин Мономах весьма рассчитывал при помощи Папы склонить германского императора Генриха III к союзной войне против норманнов и таким образом защитить свои греческие владения в Италии. Это намерение византийского императора было небезвыгодным и для Папы. Поэтому прибывшее в Константинополь посольство должно было примирить Константинопольского Патриарха с Папой. Оно привезло с собой два письма от Папы: одно для императора, другое - для Патриарха.

В письме Патриарху Папа обвиняет его в том, что Константинопольский Патриарх подчинил себе Патриархов Александрийского и Антиохийского и Папа в нем еще раз высказывается относительно своего преимущества в церковных делах. Весь тон письма мало соответствовал достоинству Константинопольской Церкви.

В письме к императору Папа намекает на то, что именно Папа есть раздаятель императорских корон, а также хвалит императора за его религиозность и уважение к Римской Церкви, рассчитывая тем самым на его нажим на Патриарха в пользу Папы. Конечно, такие письма не могли привести к примирению, но и не они, в конце концов, определили последующие печальные события.

Возглавлял римское посольство кардинал Гумберт, по характеристике историков, человек умный, но запальчивый, высокомерный и страстный защитник преимуществ Римской кафедры. С собой он привез опровержение трактата монаха Студийского монастыря Никиты Стифата Никита Стифат - ученик и биограф преп. Симеона Нового Богослова., которому Патриархом Керулларием было поручено составить обличение латинян по поводу опресноков, поста в субботу и целибата.

Император, все еще надеясь на политический сговор с Папой, принял легатов торжественно и всячески оказывал им покровительство. В угоду им Никита Стифат дорлжен был по приказу императора публично осудить и сжечь свое произведение против латинских обрядов.

Патриарх же молча принял от легатов папское послание, не оказал им никакого почета и в дальнейшем отказался видеться с ними. На первой же аудиенции, окруженный митрополитами и епископами, Патриарх рассчитывал, что легаты поведут себя скромно и займут место в ряду епископов, тем самым отдавая должную честь Патриарху. Но легаты, в свою очередь, как представители Папы - епископа, имеющего в Церкви преимущество чести, рассчитывали на особую честь. Надежда их обманула, и Патриарх не предоставил им ни председательского кресла, ни особо почетного. Тогда они высокомерно вручили Патриарху папское письмо и удалились, ожидая, что Патриарх вынужден будет снова позвать их к себе. Прошло пять недель, но ожидания легатов были тщетны. Разрыв нарастал. Напрасно Антиохийский Патриарх Петр, образованнейший богослов, в своих посланиях уговаривал Патриарха Константинопольского поставить единство Церкви выше обрядов. Но было уже поздно. Легаты решились на отчаянный поступок.

16 июля 1054 г., утром, когда народ собирался в храм Св. Софии на литургию, легаты вошли в алтарь и положили на престол отлучительную грамоту на Патриарха Михаила Керуллария и его последователей.

В этой грамоте легаты заявляют, что они посланы в Константинополь, чтобы сообщить Папе: "отвечает ли самое дело, или нет тому шуму, который непрерывно доносится до его ушей из этого города... - и далее, - что касается граждан, то государство это - христианнейшее и православное. Но что касается Михаила, неправильно именуемого Патриархом, и приспешников его безумия, то в его среде ежедневно рассеиваются плевелы крайних ересей". Затем Гумберт обвиняет Константинопольскую Церковь в самых различных ересях, которые он иллюстрирует теми обрядами, отличными от латинских, на истинности которых как раз и настаивал в своей полемике Константинополь. Далее в грамоте говорится: "Сверх того, когда мы, его нунции, хотели благоразумно прекратить причины стольких зол, Патриарх отказывался видеться и говорить с нами, отказал нам в церквах для совершения литургии, равно как и прежде запер церкви латинян и называя их азимитами, всюду преследовал словом и делом, дойдя до того, что анафематствовал апостольский престол, в лице его сынов, и, в противность ему, доселе пишется вселенским патриархом. Посему мы... властью святой и нераздельной Троицы и апостольского престола... подписываем анафему... Михаилу и его последователям...".

Нет необходимости подробно разбирать несправедливые обвинения Гумберта, изложенные в отлучительной грамоте. Даже крупный католический историк епископ Гефеле говорит о ней, что она "не имеет надлежащей умеренности, потому что изобличает Керуллария и лиц с ним единомышленных во всех древних возможных ересях". Однако, то, что говорит Гумберт в грамоте о закрытии латинских церквей в Константинополе, соответствует действительности. По распоряжению Патриарха приняты были стеснительные меры против проживавших в столице латинян, державшихся опресноков. В своем письме к Михаилу Керулларию Лев IX указывал на народную молву как на источник сведений о том, что Керулларий запер в Константинополе латинские храмы и монастыри, стал требовать замены опресноков квасным хлебом и подверг анафеме всех, принимающих Таинство Евхаристии на опресноках. Слухи эти легатами были проверены и легаты занесли в акт отлучения, что Керулларий словом и делом преследовал латинян, называя их азимитами и анафематствуя их, а в их лице апостольский престол. Осуждение легаты произнесли не только над Керулларием, но и над исполнителем его велений сакелларием Никифором, который попирал ногам Евхаристию латинян.

Возможно, что своим резким поступком легаты намеревались произвести волнения в народе против Патриарха как виновника разделения с Римом и тем самым добиться низложения Михаила Керуллария. Но они ошиблись. Волнения в народе поднялись против легатов, и они спешно, на следующий же день, оставили Константинополь.

Константинопольский Патриарх почувствовал необходимость ответить на анафематствование. Во-первых, он объявил, что не верит в подлинность папских посланий и считает инициатором их написания, а также виновником сложившихся недоразумений византийского наместника в Италии дуку Аргиру. В качестве же главного полемического вопроса в отношениях с Римом Михаил Керулларий решил выдвинуть вопрос о "Filioque", т.е. вопрос об исхождении Святого Духа, разность между Востоком и Западом в учении о Святой Троице. Через день после отъезда легатов Михаил обратился к императору с просьбой вернуть легатов. Константин, полагая, что Михаил готов уступить легатам, послал им в догонку письмо, и они вернулись.

Но Патриарх не собирался уступать, но, наоборот, всенародно анафематствовать легатов, сделанное ими, а также и западное учение об исхождении Святого Духа. Он потребовал, чтобы легаты явились в собор Св. Софии. Император же, не желая политического разрыва с Западом, решил избежать общественного осуждения легатов и поэтому посоветовал им как можно скорее уехать, что те и сделали.

20 июля 1054 года Патриарх созвал Собор, на котором в присутствии 2 архиепископов, 12 митрополитов, 7 епископов, а также представителей императора произнес анафему на папских легатов и лиц соприкосновенных с ним: "тех, кто трудился над ее (отлучительной грамоты) изготовлением советом или даже голосом". Через пять дней определение Собора было повторено торжественно, сообщено всем прочим восточным Патриархам, а отлучительная грамота сожжена (правда, один экземпляр сохранен).

В учебниках эта величайшая в истории Церкви драма называлась зачастую "окончательным" разрывом Востока и Запада. Но сегодня мы с радостью можем утверждать, что это не так. 7 декабря 1965 года произошло исключительно важное для Церкви событие. Одновременно в Константинополе в Патриаршей Церкви в Фанареи и в Риме в Соборе Св. Петра были прочитаны церковные документы, объявляющие снятие взаимных отлучений, т.е. анафематствований. Таким образом, хотя и не восстановлено полное евхаристическое общение*, все же разделение 1054 года потеряло свою юридическую силу и во всяком случае никак не может быть названо окончательным.

Однако разрыв 1054 года не был окончательным не только в этом смысле. Нельзя сказать, что произошло разделение, и взаиные отношения Восточной и Западной Церквей как бы застыли. Разрыв этот стал как бы формальны началом продолжающегося разделения. Сначала он и переживался как один из временных разрывов между двумя кафедрами, каких много было и раньше.

Церковные связи не всюду и не везде были порваны сразу. По-настоящему разрыв этот перерос в разделение, в расово-религиозную ненависть только в следующую эпоху. И роковую роль в этом сыграли крестовые походы, о которых речь пойдет в последующих главах.

После формального разделения в 1054 г. в лучших представителях как Восточной, так и Западной Церкви все же не иссякало чувство и сознание церковного единства. Выразителями этого примирительного направления были: на Западе - Доминик Градский, а на Востоке - Патриарх Антиохийский Петр. Очень интересно его письмо Патриарху Михаилу Керулларию в ответ на письмо Михаила, сообщающее о легатах и разрыве. В своем письме Керулларий перечислял более тридцати "заблуждений" латинян. Петр Антиохийский отвечал, что из перечисленных заблуждений одни действительно важны, другие принадлежат к разряду частных мнений и легко могут быть исправлены, третьи и внимания не заслуживают, до такой степени они безразличны, четвертые же вообще несправедливо приписаны латинянам. В частности, несправедливым он считает обвинение латинян в непочитании св. мощей и св. икон. Остальные заблуждения Антиохийский патриарх находит ничтожными, или хотя и требующими исправления, однако же не непременного. Он высказывает такой взгляд, что если латиняне исправят повреждение в Символе Веры, то от них можно больше ничего не требовать, принимая во внимание то, что каждый народ дорожит своими обычаями. И в этом случае нужно быть снисходительным ко всем, а тем более к людям, стоящим на более низком уровне развития. Далее Петр отмечает важность того, что латиняне исповедуют Троичного Бога и веруют в домостроительство Воплощения. Там, где нет опасности для веры, подчеркивает он, - необходимо поддерживать мир и братское согласие. Петр советует Патриарху Константинопольскому, по избрании нового Папы обратиться к нему с почтительным письмом и кротко убеждать его сделать нужные исправления, так как кротостию легче всего привести к раскаянию. "Убеждаю, умоляю, прошу, - писал Петр Антиохийский, - и мысленно припадаю к твоим святительским стопам, чтобы твое боговидное блаженство тщательно применялось к обстоятельствам. Нужно остерегаться, чтобы, желая соединить разорванное, не произвести еще большего разрыва и, желая восстановить павшего, не причинить еще большего падения. Посмотри, разве не ясно, что от продолжительного разъединения и разногласия между нашими святыми церквами и этим великим первым апостольским престолом размножилось всяческое зло в жизни, весь мир в беспорядке, потрясены все царства земли, всюду плач и стенание многое, по стране и в столице постоянный голод и язва и решительно нигде нет никакой удачи нашим войскам".

И после разделения 1054 г. сношения Византии с Римом возобновлялись и затухали. неизвестно только, проходили ли они по желанию Константинопольского Патриарха и в какой мере стороны расположены были вести их в духе кротости, рекомендованном Антиохийским Патриархом. Несомненно лишь то, что они ни к чему не привели, так как ни Папы не отказались от своих идеалов, ни Константинопольские Патриархи не поступились своими правами. Кроме того, ясно, велись он не исключительно на церковной почве, но и на политической (Имеются ввиду многочисленные посольства между Римом и Константинополем).

Общая оценка причин разделения

Как бы мы не оценивали значение событий 1054 г., факт остается фактом - имел место разрыв, приведший постепенно к болезненному для Христианской Церкви разделению. Не удивительно, что мы испытываем потребность понять причины произошедшего и впадаем в соблазн произвести суд над участниками событий и возложить на каждого из них, нами же определяемую меру их вины и ответственности. Однако, всегда следует помнить, что даже очень добросовестное и тщательное изучение свидетельств о событиях столь далеко от нас отстоящих никогда не гарантирует нам абсолютного знания о причинах, о сущности событий, поскольку это касается Промысла мировой истории и Божественного о ней предопределения. Но объективное, честное и кропотливое научное исследование всех обстоятельств и фактов позволяет историку почувствовать связь, взаимозависимость событий, уловить внутренние напряжения и противоречия, осознать основные причины конфликтов.

Какие же события способствовали разделению Церквей, какие противоречия можно проследить в истории взаимоотношений Западного и Восточного христианства? Конечно же можно вычленить в истори определенные факты и факторы, которые осложняли конфликт, причиняли вред христианскому единству, выявить то, что, собственно, мы и будем называть причинами, но в ограниченном смысле. К сожалению, объем курса и настоящей главы, в частности, не позволит подробно и наглядно показать, как эти причины действовали. Поэтому придется лишь кратко их очертить.

Кроме того, необходимо сознавать, что даже на такие важные вопросы однозначного и приемлемого для всех ответа быть не может. Дело даже не в том, что историк высказывает точку зрения, обусловленную его конфессионализмом (или своей принадлежностью к католичеству, православию или протестантизму), но в том, что конкретный историк руководствуется в своих выводах своим опытом, а опыт этот всегда индивидуален. Кроме того, аргументы в историческом исследовании не являются аргументами чисто логического и математического характера и не обязательно заставляют сделать определенное заключение. Так, например, даже в церковно-исторических трудах православных ученых причины Разделения Церквей определяются неодинаково. Поэтому ниже излагаются самые главные обстоятельства, способствовавшие Разделению, и отмечаются основные внутренние противоречия и расхождения между Восточным и Западным христианством и, в частности, между Константинопольским Патриархом и Римским Папой.

Все эти обстоятельства и противоречия можно разделить на несколько групп: историко-политические, взаимоотношения Церкви и государства в Византии, этнические и церковно-богословские, которые, в сою очередь, распадаются на догматические (из них, пожалуй, следует выделить, экклезиологическую проблему), канонические и обрядовые.

Прежде всего, следует указать на важнейшие историко-политические обстоятельства, которые обусловили взаимное отчуждение Востока и Запада, создали почву для конфликта. В принципе, исторические факты уже перечислялись в начале главы, но сейчас речь пойдет о тех узловых моментах, в которые напряжение возрастало.

В 330 г. столица Римской империи была перенесена из Рима в Константинополь. Это, однако, не ослабило авторитета предстоятеля Римской Церкви и, может быть, даже способствовало его возвышению, поскольку усиливало независимость и подчеркивало присущий именно этой кафедре авторитет.

Более определенно обособление Запада и Востока стало проявляться после 395 г. - после разделения империи на Западную и Восточную. Хотя разделение империи между Аркадием и Гонорием окончательно разъединило два государства в административном отношении, тем не менее эти государства все еще считались составными частями единой империи, и правители Востока не раз вмешивались в дела Запада, желая посадить на западный престол государей, которым они не могли оказать никакой поддержки. Судьбы каждой из частей сложились в дальнейшем неодинаково. В то время как Восточная империя продолжала еще долго сохранять свое единство и сильную императорскую власть, Западная империя вскоре после разделения (476) рухнула под натиском варваров. На ее территории образовалось множество варварских королевств с экономикой и культурой более низкого уровня, чем в восточных провинциях.

Формально, ликвидация Западной империи состояла в том, что по приказанию предводителя варварских отрядов Одоакра юный западный император Ромул Август объявил перед сенатом о своем отречении, а депутация Запада отправилась к Восточному императору Зенону и заявила, что Запад не нуждается больше в особом императоре, признавая защитником государства Одоакра, которому и просит даровать королевский титул. Император не мог в этом отказать.

Таким образом, с юридической точки зрения, Западная империя вовсе не была уничтожена, произошло только воссоединение Востока с западом. Формально, а некоторые были в этом действительно убеждены, вернулся тот порядок вещей, который существовал в первые два столетия империи. Разница была только в том, что теперь центром гражданского управления была уже Византия, а не Рим. Система, созданная Диоклетианом, развитая Константином, восстановленная при Валентиниане I, после смерти Феодосия окончила свое существование. Еще раз скипетр мира перешел в руки единого императора. В глазах современников 476 год вовсе не являлся эпохой, чем он стал потом, и впечатление, которое произвело на умы людей это событие, вовсе не соответствовало его действительному значению. Хотя оно не уничтожило империи в идее, и не вполне даже в действительности, но уже на первых порах обнаружились его громадные последствия.

Ликвидация Западной империи ускорила развитие латинских форм христианства в противоположность греческим. Событие это эмансипировало Пап, оно сообщило новый характер честолюбию и правительству тевтонских государей Запада.

В 555 г. Аппенинский полуостров был снова фактически присоединен к Византийской (Римской) империи, хотя номинально связь не прерывалась. В результате отвоевания Юстинианом полуострова у остготов, он был разделён на графства и герцогства и подчинен раввенскому экзарху, вице-королю византийского двора. Однако, в 558 г. лангобарды отняли у него несколько округов и оставили лишь слабую власть над остальными.

Римские Папы продолжали быть поданными Византийского императора, но по мере обретения ими политической независимости, тон их становился более смелым и независимым, чем тон Восточных Патриархов. Особенно отчетливо это проявилось в эпоху возникновения в Византии иконоборчества при Льве III Исавре (717 - 741). И в Италии иконоборчество вызвало сильное возбуждение христиан. Население единодушно восстало на защиту икон, византийский экзарх был убит. Папа хотя и не желал рвать отношений с законным императором, был все же принужден отлучить его от Церкви, поскольку отвратить императора от опасной ереси ему не удалось. Король лангобардов Лиудпранд воспользовался этим обстоятельством и осадил Рим. Папа, естественно, не обратился за помощью к императору - иконоборцу, подданным и должностным лицом которого был, но просил поддержки у главы франков Карла Мартелла, обещав за это порвать навсегда с Византийской империей и пожаловать Карлу консульское достоинство.

Эта идея Папы была реализована, но позднее, при сыне Карла - Пипине Коротком. В 754 г. Папа Стефан II совершил священное помазание Пипина по образу помазания на царство древних израильских царей. В то же время Папа назначил Пипина и двух его сыновей патрициями, т.е. защитниками римской республики и Церкви. Союз франкских королей с Церковью соединил могущественнейшие силы христианского Запада: светскую власть франкского короля и духовную власть Папы. Причем Папа запретил под страхом отлучения от Церкви избирать государей из другого рода.

Подарок Папе территорий, благодаря чему Папы стали возглавлять Папское государство, несомненно сыграл очень важную роль в осознании Папами своей независимости. Коронация же Папой Львом III Карла Великого в 800 г. и установление того, что называлось Священной Римской империей, добавило существенный элемент в набор историко-политических предпосылок разделения Востока и Запада. Правда, Карл Великий не собирался создавать в Риме враждебную Константинополю силу. Он предпочитал жить в согласии с государем, имевшим еще много прав в Италии. Он даже просил руки императрицы Ирины. Когда она была свергнута (801), Карл добился признания Византией своего императорского достоинства, возвратив ей Долмацию и Венецию (811).

Помимо историко-политического фона Разделения Церквей, полезно попробовать сформулировать и некоторые экклезиологические различия, т.е. различия в учении о Церкви на Востоке и на Западе.

В период своего становления Церковь Божия на земле не обладала единой организацией. Она как бы мерцала в разных уголках вселенной - экумены ("экумена" по-гречески - "весь населенный мир"), но по существу - на территории Римской империи. В каждом собрании верующих временно воплощалась Вселенская Церковь, проявлялось вселенское единство. Каждая община была выражением или проявлением Вселенской Церкви, и все христианские общины в согласии и единстве своем были тою же единою Вселенскою и Апостольскою Церковью.

В каждой Церкви слагалось свое, но не нарушалось этим невидимое единство. Напротив, оно стремилось стать видимым в согласии и союзе многочисленных, все умножающихся общин, в постоянных сношениях, в советах и научениях. Во II веке всякий епископ был епископом Вселенской Церкви, и все епископы вместе в согласном решении или соборе были единою Вселенскою Церковью. Все они были хранителями и истолкователями Предания и Писания.

Постепенно выделялись своим авторитетом хранительницы наиболее чистого предания - Церкви апостольские, а среди них более всего - проникнутая духом римской верности традиции Церковь столичного города, одна из богатейших и влиятельнейших, единственная из западных, возводящая себя к апостолам - Римская Церковь.

Уже ранняя Церковь выдвинула два решения проблемы утверждения Церковью Истины. Одно из них Соборно-епископальное, обычное для всей Церкви в ее начальный период истории и впоследствии характерное для Восточной Церкви, и другое - опирающееся на авторитет Римского епископа, в Средние века ставшее единственно приемлемым для папства. В случае разногласий в Церкви, согласно соборно-епископальной теории, истину следует искать в согласном мнении всех епископов или Вселенского собора и гарантией этого является помощь Духа Святого, даруемая преемственно связанному с апостолами собранию. Конечно, наитие Духа не выражается вовне и человеческими чувствами неопределимо. Фактически оно не всегда приводит к единогласию, а иногда гарантирует мнение даже не большей, а только здоровой части епископства или собора.

Согласно другой теории, высшей инстанцией в делах веры признается авторитет кафедры св. Петра, т.е. решение Папы. Эта идея развивалась постепенно. Еще Григорий Великий (590-604) указывал на превосходство своего положения лишь в случае разногласий, признавая в обычное время свое равенство с другими епископами. Но уже для Николая I (858-867) слова папы - "слова Божии", а папство - краеугольный камень христианского мира и единой истины. Еще при Льве I (440 - 461) и Целестине I (422 - 432) идея преимущества в смысле кафоличности римского мнения перед мнением даже Вселенского собора сказывается в папских заявлениях и папской политике. Впоследствии идея эта получила свое оформление в решениях Тридентского собора и в догмате I Ватиканского собора о безусловной непогрешимости решений Римской Церкви, т.е. Папы в делах веры.

Иногда разность экклезиологий на Западе и на Востоке объясняют различными богословскими воззрениями на Свтую Троицу. Еще блаженный Августин утверждал, что существовало различие в понимании Святой Троицы между Востоком и Западом. Однако, может быть, точнее было бы сегодня сказать, что речь шла не о различном понимании, но о различном объяснении Тайны Троицы. На Востоке в качестве базиса учения полагаются Три Лица Пресвятой Троицы и затем объясняется их единство, а на Западе базис - единство Бога и уже из него исходят в понимании трех Лиц Святой Троицы.

Согласно этим воззрениям, Западная Церковь придерживалась монархической концепции Церкви; Восточная же сторона придерживалась олигархической концепции Церкви как корпорации епископов, сохраняющих апостольское преемство.

Другим важным обстоятельством, усугубившим разделение Церквей, было специфическое понимание взаимоотношений Церкви и государства в Византии. Дело в том, что одним из результатов обращения Константина было восприятие Церковью теократической идеи, т.е. империя стала для Церкви как бы необходимой категорией ее существования. Надолго стало казаться, что единственной и естественной формой существования христианства на земле и в истории является единая христианская империя, та "вселенная" - священным и равноапостольным основателем которой остался для Церкви Константин. Правда, эта "римская идея" была общей для всей Церкви - как на Востоке, так и на Западе. Но на Западе государственное крушение империи облекло ее в новые формы.

На Востоке же эта идея привела к выработке определенной церковно-государственной идеологии - органического союза Церкви с империей. Опасность этой идеологии в том, что в ней почти стирались грани между "экклезиологией" - то есть учением о вечной сущности Церкви и "временным" применением его к данным историческим условиям, в силу которых империя была действительно опорой Церкви. Учение о Церкви как-то слилось с учением о ее союзе с Империей, с церковно-государственной идеологией. Вопрос церковного управления, по восточному пониманию, относился не столько к церковной, сколько к церковно-государственной сфере. Поэтому именно эта государственная преграда мешала Восточной Церкви понять вопрос о папстве в его истинном богословском или экклезиологическом смысле.

Иногда, когда обсуждают тему разделения Церквей, говорят также об этнических причинах. Конечно, народы Востока и Запада различны по характеру, традициям и прочим национальным особенностям. Но различия эти сами по себе не являются побуждающими или способствующими разделению. На сегодняшний день Католическая Церковь объединяет в различных частях света народы с самыми непохожими характерами и темпераментом, но не испытывает серьезных проблем в этом отношении. Скорее, свою отрицательную роль сыграл национализм - порок, сказывавшийся в ходе разделения Церквей. Национализм - это не просто сохранение своих национальных особенностей, но превознесение своего национального духа над другими, отделение судьбы своего народа от судеб других, восприятие других народов, обладающих меньшими достоинствами и заслугами.

Наконец, казалось бы необходимо признать важными причины, которые некоторые историки называют религиозными. Но если разобрать эти причины, то они распадаются на догмматические, канонические и обрядовые. Важнейшей догматической разностью между Восточной и Западной Церковью было учение об Исхождении Святого Духа. Дело в том, что с VI века в Никео-Константинопольский Символ веры на Западе стали вставлять слова "и от Сына" (по-латински "Филиокве") в член: "в Духа Святаго... Иже от Отца и от Сына исходящаго...". Впервые обвинение Запада по этому пункту сформулировано Патриархом Фотием. (Подробно вопрос о "Филиокве" и о других различиях между Восточным и Западным христианством рассматривается в курсе Сравнительного богословия в IV классе Семинарии.)

Но гораздо активнее шли споры о евхаристическом хлебе. На Западе сложилаь традиция совершать Евхаристию на пресном хлебе, а на Востоке на квасном. Поэтому в споре об опресноках греки называли латинян "азимитами" (от греч. "азимон" - опреснок). К обрядовым различиям относятся также пост в субботу и нарушение его на первой седмице в Четыренадесятницу на Западе, к каноническим - обязательный целибат для священников. Патриархом Михаилом Керулларием было сформулированно и много других (например, бритье бороды) обвинений, как незначительных, так и вовсе измышленных.

Однако все эти религиозные причины не вели к разделению, когда отношения между Константинопольским Патриархом и Византийским императором с одной стороны и Римским Папой, с другой, были нормальными. Как только возникал какой-либо конфликт политического или юрисдикционного характера (затрагивающего проблему первенства Римской кафедры), сразу же появлялся список обвинений, который становился тем длиннее, чем острее был конфликт. Если Патриарх Фотий сформулировал лишь пять обвинений, то после разрыва Патриарх Михаил Керулларий насчитывал их уже более тридцати.

Обозревая указанные выше причины, приходится признать, что все-таки наиболее существенными и спорными для Предстоятелей Восточной и Западной Церквей были вопросы каноническо-административные. Именно борьба за власть во многом определила трагический разрыв. Современные церковные историки, излагая печальные страницы истории Разделения Церквей, уже не возлагают, как прежде, вину лишь на противоположную сторону (православные - на Рим, а католики - на Константинополь). Это касается и самого момента разрыва и моментов значительных напряжений, например, спора Патриарха Фотия и Папы Николая I. Что касается разрыва 1054 года, то известный католический историк о. Дворник главную ответственность за разрыв возлагает на кардинала Гумберта, хотя и добавляет, что Патриарх Михаил Керулларий заслуживает также осуждения за свою ненависть к латинянам.

1. Основные различия восточного и западного христианства в начале второго тысячелетия. Конфликт 1054 г. Значение крестовых походов.

В течение 11 в. В Южной Италии и Сицилии возникло Норманнская империя. Естественно, что она стала расширяться и на север и на восток и являть собой угрозу как для Рима, так и для Византии.

Когда норманны пришли в южную Италию, они встретили там грекоязычное население, и местные епископства принадлежали (со времени императорского указа иконоборческого периода) Константинопольскому патриархату. Но норманнский правитель применил "право завоевателя". Его мало заботило, что до сих пор император и патриарх Константинопольские совместно назначали епископов, он же сам в качестве нового князя страны производил назначение. При этом, конечно, это было священство из его народа (латинское священство): над народом, имевшим греческие церковные обычаи, были поставлены латинские церковные иерархи. Считалось, что местные христиане и завоеватели церковно объединены властью совместным норманнским правителем и совместным латинским архиереем.

Следует задуматься, как понимали норманны церковное единство и схизму. Они считали, что достаточно поставить над греками латинских иерархов. Они не требовали исправления церковной жизни как предпосылки для церковного объединения; не было и речи о том, что существовали недостатки, из-за которых произошла схизма, и что они должны быть устранены, прежде чем произойдет объединение. Все, чего требовали норманны, - это послушное подчинение государственной и церковной норманнской власти. Если греки подчинятся удачливым в военном деле норманнам, то, считали они, жизнь в государственном и церковном отношении будет в полном порядке. (Как раньше армяне и сирийцы были церковными жертвами победивших их византийцев, так теперь греки стали церковными жертвами победителей-латинян).