Александр Олофсон - полковник, помещик и первый археолог Буджака

Размещено на http://allbest.ru

Александр Олофсон - полковник, помещик и первый археолог Буджака

Игорь Сапожников, Сергей Аргатюк

«Кто не понимает ничего, кроме химии,

тот и ее понимает недостаточно»

Г. Лихтенберг

Еще совсем недавно в нашем регионе скандинавская фамилия Олофсон могла вызвать ассоциации лишь у узких специалистов, но в разных и, казалось бы, несвязанных друг с другом областях знаний: виноградари вспомнили бы об изобретенных ее носителем каменных кадях (емкостях) для выдерживания вина, историки -- об участии в организации иностранной колонизации Бессарабии, археологи -- о его описании курганов Восточного Буджака. Правда, при этом почти никто не назвал бы даже его имени, не говоря уже о других фактах биографии этой неординарной личности, почти забытой еще в ХІХ ст.

Знакомьтесь: Александр Антонович Олофсон (Оловсон)-- происходил из шведских дворян, служивших в Российской империи. Точные годы его жизни установить пока не удалось. В одном из справочных указателей годом его рождения назван 1775 [38, с. 208], но в таком случае на момент окончания 1-го кадетского корпуса в Санкт-Петербурге в 1802 году [11, с. 92] ему должно было бы быть около 27 лет. На наш взгляд, это маловероятно даже в том случае, если бы он несколько раз оставался на второй год, так как в то время обучение в кадетском корпусе начиналось с возраста 5--6 лет и длилось около15 лет (то есть «средний» кадет завершал учебу в возрасте 20 лет), хотя записать в армию могли и с 16 лет. Исходя из сказанного, можно осторожно предположить, что А.А. Олофсон мог родится позже названной выше даты, возможно, около 1782--1783 годов.

После кадетского корпуса юнкера А.А.Оловсона 18 мая 1802 г. определили подпоручиком 11-го егерского полка [11, с. 92] (бывший полк генерал-майора Баллы [16, с. 153]), квартировавшего в Дубоссарах. 17 октября 1804 г. в том же полку он получил звание поручика [12, с. 183]. А 29 марта 1806 года в звании штабс-капитана служил уже в 22-м егерском полку [13, с. 3] 13-й дивизии Днестровской инспекции [10, с. 23, 25]. За участие в русско-турецкой войне был награжден орденом Св. Анны 4-й ст. (27.01.1811 г. [48, с. 384]), а 6 июля 1812 г. получил звание майора [14, с. 144].

По завершению кампании против турок на Дунае и с началом кампании против французов 22-й егерский полк (полковника Я. С. Астраховича [9, с. 117]) в ноябре 1812 г. прибыл с отрядом генерал-майора Н. И. Лидерса из Сербии и, войдя в состав Дунайской армии адмирала П. В. Чичагова, принял участие в битве под деревней Стахов (Большое Стахово, Беларусь) [45, с. 60]. 16 ноября 22-й полк вместе с другими соединениями теснил отступающих французов маршала Николя-Шарля Удино, прикрывавшего отход Наполеона через р. Березину [21, с. 253-254]. В декабре 22-й полк был в составе корпуса генерала от инфантерии А. Ф. Ланжерона [39, с. 452], и позже в заграничном походе 1813 г., находясь в бригаде генерала А.Я. Рудзевича, отличился в битвах в Германии: под местечком Кёнигсварта против итальянской дивизии генерала Л. Пейри и на р. Шпрее под Бауценом против маршала М. Нея [20, с. 237, 255]. После завершения кампании во Франции 1814 г. полк вернулся в Россию в составе 13-й дивизии [40, с. 204]. Позже подполковник А. А. Олофсон с 30 августа 1815 по 16 февраля 1817 года командовал 14-м На протяжении военной части биографии его фамилия чаще писалась как Оловсон, позже в равной мере использовались оба варианта. егерским полком [41, лл. 13-18], а 14 января 1818 г.он уволился от службы «за болезнями» с чином «полковника с мундиром» [1, с. 8].

Выйдя в отставку, бывший полковник продолжил службу в Конторе иностранных поселенцев в Бессарабии, открытой 22 марта 1818 г. [35, с. 154155]; сначала в чине младшего служащего (с 1818 по 1822 гг.), а потом -- старшего (с 1822-1833 гг.) [38, с. 208]. В «Списке чинам в гражданской службе состоящих.» на 1820 г. отмечено, что младший член Бессарабской конторы иностранных поселенцев А.А. Олофсон состоял в чине коллежского советника с 28 января 1819 г. [50, с. 286]. Правда в последующих «Списках чинам.» за 1821, 1823, 1826 и 1832 гг. датой службы в этом чине указан 1818 г. [51: 1821, с. 278; 1823, с. 348; 1826. с. 298; 1832. с. 248]. Годы службы коллежского советника А.А. Олофсона в Бессарабской конторе отмечены также в «Месяцесловах» за 1821-- 1833 годы [30: 1821, с. 419; 1827, с. 430; 1823, с. 343; 1833, с. 415].

О службе А.А. Олофсона на новом месте несколько раз упоминал член Попечительного Комитета об иностранных колонистах Южной России, коллежский советник П.И. Долгоруков. В августе 1821 г. Павел Иванович по делам Министерства финансов приехал из Петербурга в Кишинев, а в начале 1822 года начал вести там дневник. В нем за 6 июля записано: «Приезжавший на днях младший член Бессарабской конторы Олофсон присягал в Комитете на новую должность старшего члена, давал нам завтрак и после оного отправился обратно в Каушаны [17, с. 97]. Ранее «Олофсон просил о переводе Бессарабской конторы [из Кишинева] в другое место, объявляя, что по невыгодности настоящего никто служить не согласится, отвечали любимою пословицей: «Стоит только завести болото, черти сами будут». -- В мое время, однакож пословицу не повторяли, и контора переведена в Каушаны» [17, с. 74]. По другим данным, этот перевод состоялся в 1820 г. [52, с. 296]

На новом месте службы отставной полковник столкнулся с многими проблемами. Работы в Конторе хватало, поскольку в Бессарабии только за 1814-1815 годы на площади 108 тыс. дес. земли было основано17 немецких колоний, в которых проживало 1615 семей (7631 душ обоего пола) [36, с. 658]. С 1819 года шло обустройство болгарских колоний с центром в с. Табаки (с 1821 г. -- в Болграде) [7, с. 226]. В этом году их числилось уже 6532 семейств [6, с. 21]. Документы предусматривали особое административное устройство. 57 болгарских колоний объединялись в 4 округа: Кагульский, Прутский, Измаильский и Буджакский.

Государство через Комитет и Контору иностранных поселенцев всячески способствовало колонистам на новом месте. В Одесском областном государственном архиве (Г АОО) сохранились несколько дел 1820-- 1822 гг., связанных с Бессарабской конторой. По большей части это отчеты А. А. Олофсона по издержкам денег при поездках в колонии и возврате им прогонных сумм, а также: «О беспорядках в Бессарабской конторе иностранных поселенцев», «О неподчинении Олофсона», «О возникших непорядках в ведении дел и хищении денег » » и прочее с перепиской ее членов [38, с. 51-52].

Надо сказать, что в 1821-- 1822 гг. Контора потратила много усилий на обустройство новой партии переселенцев в колонии Сарата. Со своей стороны этот процесс лоббировал католический патер из Баварии Игнатий Линдль. В 1819 г. он лично встречался с императором Александром I, после чего получил должность декана католических церквей Южной России, пробста (старшего пастора) Одесской римско-католической церкви и визитатора новороссийских колоний. В 1821 г. И. Линдль организовал прибытие большой группы колонистов, для которых мартовским указом императора предписывалось выделить землю, которую И.Линдль выбрал лично.10 марта 1822 года И. Линдль выехал на новое место жительства.

Вслед за ним отправилась и его община. 1 апреля в Сарату прибыли 50 повозок с переселенцами. До конца1822 года на новое место переселились 40 католических семей из Баварии и столько же лютеран из Вюртемберга. Пастора И. Линдля колонисты считали своим духовным вождем. На первом общем собрании он потребовал от всех переселенцев, чтобы они подражали ученикам Иисуса Христа и держались в стороне от борьбы католиков и протестантов. Колония была устроена в соответствии с апостольскими заповедями. Все имущество было общим, царили принципы христианского коммунизма [27, с. 68].

При этом И. Линдль с самого начала не следовал указаниям и приказам Конторы иностранных поселенцев. Такие действия пробста сначала вызвали у А.А. Олофсона раздражение, а потом и открытую враждебность в некоторых деталях противоречий, возникших между светской и религиозной властями, П.И. Долгоруков сообщил в «Дневнике».

Так, под 16 мая 1822 г. читаем: «Бессарабская контора прислала донесение с прописанием новых неудовольствий со стороны пробста Линдля. Я предписал Конторе причислить колонистов сего священника к ее ведомству, а Олофсон из большой ревности взялся уже прямо приказывать и требовать донесений, рассуждая в партикулярном письме, что попу можно вверить одни отчеты и хозяйство, а не управление, которое принадлежать должно светскому начальству.

Линдль, видя, что Контора вмешивается в его дела, взбесился и отвечал ей, что она не имела права присылать колонистам его приказы, что он по воле государя императора состоит под отчетом и ответственостию одного Инзова и Комитета, а с Конторою сносится токмо, как с равным управлением, что если Контора основывала свое действие на каком-нибудь ему неизвестном документе высшего начальства, то просит доставить оной, объявляя наперед, что он, Линдль, ему воспротивится. Отношение подписано тако: Ignaz Lindl, probset visitator atadministrator [Иоанн Линдль, пробст и ревизор-администратор]. Горячему Олофсону тяжело было принять от попа такую неучтивую грамотку, да и сам Комитетпринужденуступать силе и власти высшего начальства, несмотря на то, что духовному лицу по всем соображениям не следовало бы поручать другой паствы, кроме церковной, и еще такому, который и без того принял на себя обширную обязанность заведывать всеми католическими приходами южного края России. Линдль хочет заводить свою колонию -- свою отдельную секту, и никто не смеет ему противоречить.

Кажется, цель его состоит в том, чтобы сблизить католическое вероисповедание с реформатским и лютеранским» [17, с. 84-85].

А. А. Олофсон имел свое мнение о религии и свободно судил о ней, чем вызывал недовольство у пастора Линдля. Так или иначе первому из них удалось отстоять свои позиции, так как в конце декабря 1823 г. (по другими сточникам -- в начале января 1824 г.), И. Линдля выслали за пределы империи [27, с. 70]. Все снова стало на свои места. Более того, вскоре заслуги А.А.Олофсона в Конторе иностранных поселенцев были отмечены орденом Св. Владимира 4-й ст. (13.02.1826 г.) [49, с. 409].

Во время русско-турецкой войны 1828--1829 гг. старший член Бессарабской Конторы иностранных переселенцев А. А. Олофсон, кроме текущих обязанностей, занимался и снабжением армии. Хотя военные действия начались в апреле 1828 года, подготовка к ним осуществлялась с начала года. Уже в январе А.А. Олофсон предписал смотрителю 2-го округа немецких колоний отставному капитану Дмитрию Акимовичу Воюцкому предоставить подводы для перевозки войскового провианта [22, с. 95]. Всем колонистам предписывалось также своевременно уплатить налоги.

Поясним, что по указу от 20 февраля 1804 г. бессарабские колонисты пользовались 10-летней льготой по налогу на землю, а с 1826 года должны были платить в казну ежегодно по 15 коп. с десятины. Но именно в 1828 году они не смогли выполнить эти условия из-за двух неурожайных лет, когда колонисты «потерпели в хозяйстве большое расстройство». О сложившейся ситуации А.А.Олофсон неоднократно уведомлял Комитет. В этом лично убедился император, когда направлялся к действующей на Дунае армии.

Проезжая 6 мая через колонию Березино он объявил: «Бессарабским немецким колонистам, что по уважении неурожаев в хлебе, несколько лет ими понесенных, от коих они действительно потерпели в хозяйстве большое расстройство, дарует им два года льготы от поземельной подати». О своей милости Николай I повелел старшему члену Конторы Олофсону донести своему начальству. 19 мая в г. Измаиле император устно подтвердил свое решение, встретившись с Г лавным попечителем края генералом И.Н. Инзовым. Последний, исходя из сообщения А.А. Олофсона, представил 2 июня докладную записку по этому вопросу в Петербургский Попечительный Комитет об иностранных поселенцах, которая была заслушана 5 июня в Министерстве внутренних дел. В последовавшем 30 июня 1828 году императорском повелении было предписано: «Бессарабским немецким колонистам даровать два года льготы от платежа поземельной подати по уважению неурожаев в хлебе, несколько лет продолжающихся.. .не требовать с них числящейся на них поземельной недоимки, но не слагая вовсе сей недоимки двухлетнего льготного срока...» и далее -- «недоимки взыскивать по возможности, не обременяя колонистов» [36, с. 658].

После упразднения Бессарабской конторы 1 июля 1833 года [37, с. 396], А.А. Олофсон навсегда оставил службу. Поскольку 12 из 15 лет работы в ней он имел непосредственное отношение к учреждению и первым годам становления немецких колоний Саратской группы, мы решили опубликовать здесь анонимную статью на эту тему, которая в принципе могла быть написана и нашим героем около 1847-- 1848 годов (Прил. 2).

С этого времени вся его жизнь связана с местечком Новые Каушаны [15, с. 547] Статус местечка Новые Каушаны получило официально лишь в 1841 г., и в большинстве источников он упоминается как «отставной чиновник» или «помещик Олофсон». В отличие от села Старые Каушаны, местечко Новые Каушаны, принадлежало ведомству государственных имуществ. Строго говоря, оно и было теми самыми старыми «ханскими» Каушанами [47, с. 194-226], но новая власть решила оторвать их от прошлого таким неудачным переименованием, которое, кстати, так и не прижилось.

Приведем его характеристику по состоянию на 1827 г. Местечко, являвшееся центром волости, располагалось на обоих берегах балки, впадающей справа в долину р. Ботна, в месте, где видны были «многие остатки разоренных строений. На сих развалинах поселились ныне жители, пришедшие из-за Днестра и молдавских [запрутских] цинутов...; строения расбросаны и улицы непрямые». Населения в нем было до 980 человек -- преобладали молдаване. Украинцы и евреи занимали второе и третье места. Примечательно, что на четвертой позиции были семьи священников греческой церкви, а русских было всего три семьи (17 чел., в том числе 6 бобылей). Не ясно, как именно был записан наш герой, так как он мог числиться и «отставным офицером», и «дворянином». В городке, кроме каменных, плетеных и земляных домов (всего 193), были: Успенская церковь, синагога, 2 школы, 20 погребов, 11 питейных домов, 5 мельниц, 34 колодца, 677 пчелиных ульев и 24 виноградных и фруктовых сада. Последние занимали площадь 48 дес. 1700 кв. саж. (столько же, сколько все усадьбы местечка) [52, с. 295-298].

Эту информацию мы можем проиллюстрировать фрагментом карты Буджака 1828 г., на котором видно, что земли местечка (общей площадью более 8500 дес.) была вытянуты длинной полосой от Ботны до верховьев р. Сарата. В Новые Каушаны с разных направлений входило до 10 дорог, а почтовая станция стояла на левом берегу Ботны справа от моста (Рис. 1).

Рис. 1. Земли Каушан на «карте Буджака» 1828 г.

А теперь попробуем выяснить, где именно могло располагаться имение А.А. Олофсона, учитывая, что статья, о которой мы поговорим ниже подробно, была подписана «возле м. Каушан 1843 г.» [33, с. 554]. Л. Ф. Цыганенко привел информацию о том, что «отставной полковник Оловсон еще 1820-х гг. купил у казны возле Каушан четыре виноградника, оставшиеся после отселения турок. В начале 1840-х гг. площадь его виноградника составляла 15 десятин» [55, с. 164; ссылка на источник в работе отсутствует]. И.А. Анцупов сделал акцент на том, что чиновник А. А. Олофсоном захватил 30 дес. из общинной земли Каушан [3, с. 82]. Еще ранее тот же автор сообщил, что «известный в ту пору садовладелец в м. Каушанах отставной чиновник А. Оловсон, имевший виноградники на участке в 20 дес., пользовался наемным трудом крестьян из ближайших селений. Оплата была в основном поденная: в 40-х гг. она составляла [в день] 30--40 коп. серебром, в 50-х гг. -- 50--70 коп., в конце 60-х гг. -- от 60 коп. до 1 руб. 25 коп.» [4, с. 26-27].

Судя по трехверстовой карте 1860-х гг. (л. ХХХ-8), у Новых Каушан виноградники располагались двумя вытянутыми массивами на левом склоне балки: один недалеко от центральной части, другой -- примерно в 1,5-2,0 км к югу. Все они имели восточную экспозицию. Скорее всего, один из них и принадлежал А. А. Олофсону и почему-то нам кажется, что им мог быть как раз северный виноградник, а его дом и имение были недалеко от местечка.

Из дел, хранящихся в Москве, известно, что в 1831 году А. А. Олофсон просил у Комитета и МВД выделить ему участок земли в Бессарабской области. Правда, дело о выделении земельного надела длилось до 1836 г. [42] В другом документе отмечено, что в 1841 году ему же был «отведен участок под заведение леса » [43].

Итак, А. А. Оловсон мог заниматься виноградарством с 1820-х гг., но более интенсивно уже после ухода с гражданской службы. По словам М. Балласа: «помещик Оловсон, занимаясь выращиванием виноградных лоз и выделкой вина, доказал возможность выделки в этом районе вин высокого качества» [5, с. 18]. Помимо местных лоз, он культивировал некоторые крымские и кавказские сорта. Считают, что оттуда им были завезены саженцы сорта, позже получившего название Каушанского. При полной зрелости он давал вино богато окрашенное, но несколько терпкое. Этот сорт служил отличным коррективом для Раранягре в купаже [28, с. 92].

В самом начале 1850-х гг. «полковник Олофсон (в м. Каушанах)» был назван «одним из лучших среди виноделов в Бессарабии» [32, с. 509]. На своих виноградниках он применял новый способ развязывать виноградные лозы, описания которого с чертежами были помещены в «Прибавлениях» к «Одесскому вестнику». Эта новая вязка представляла виноградарю значительные выгоды, так, например, она в течении двух лет сохранила изобретателю до 5000 руб. [31, с. 535].

Правда, в 1853 г. инспектор сельского хозяйства южных губерний С. Струков по этому поводу написал: «Несмотря на то, что А. Оловсон слыл образованным виноделом, и уже 30 лет занимался подрезкой винограда, неся при этом огромными убытки, он не смог достигнуть тех результатов, которые имели аккерманские виноделы использующие низкую подрезку винограда, распространенную в Северной Франции и по Рейну » [53, с. 78].

Еще через десять лет А. Защук отметил: «Частные виноградники в то время были уже довольно развиты; кроме Аккермана и его уезда, они разводились еще в окрестностях Бендер.. .разными помещиками, в особенности полковником Олофсоном... Впрочем, в уезде Бендерском, виноделие вообще не стояло на той точке развития, как в других, более северных уездах, особенно в Кишиневском и Оргеевском...» [18, с. 272].

Интерес к технике и знаниям о сельском хозяйстве А.А. Олофсон черпал из выписываемых им журналов и газет. 1 ак, «коллежский советник Олофсон» был среди подписчиков на сочинения Фаддея Булгарина на 1827 г. [2, с. Х]. В одной из своих книг Ф. Булгарин сообщил об изобретенной А. А. Олофсоном в 1832 году машине для давки винограда [8, с. 195]. «Коммерческая газета», перепечатавшая сообщения из «Журнала Министерства государственных имуществ», прибавила некоторые детали: «Наконец к благоприятным по виноделию сведениям можно отнести полученную от Главного попечителя колонистов Южного края модель машины, изобретенной членом Бессарабской конторы иностранных поселенцев, коллежского советника Олофсона для давления винограда» [26, с. 31]. Рассмотрение и испытание хозяйственных орудий и машин, в том числе, «машины, употребляемой бессарабским помещиком Оловсоном для выжатия виноградного сока» произошло на глазах членов Общества сельского хозяйства в 1836 г. [19, с. 332]. Агрегат для давки винограда состоял из двух валов и махового колеса, приводящегося в движение ногами. Два таких агрегата Оловсон установил в сарае, на уровне ниже поверхности земли. Виноград, доставленный с плантации на подводах в кадках, опрокидывалась на наклонную поверхность, по которой через отверстие в стене попадал на решето, а оттуда, снятый с гребня, -- под валы, где находилось еще одно решето, через которое протекало сусло; выжимки отправлялись под пресс.

А. А. Олофсона считают одним из первых в Российской империи помещиком, который в особом здании устроил пять надземных каменных кадок (емкостей), внутри тщательно оштукатуренных и покрытых непроницаемым для вина цементом. Каждая кадка имела 4 м 26 см в длину и ширину, была 3 м 56 см глубиной и под нею выведен отлогий свод [28, с. 92]. Примечательно, что о них писали не только исследователи виноделия, но даже путешественники. Например, М. Баллас записал: «Для выдерживания и хранения вина в 1841 году А.Оловсон попытался соорудить вместо дорогой деревянной посуды -- глиняные кади, внутри поливанные (глазурованные), но, по неумению сделать поливу, кади эти на время были забыты. Идея Оловсона, однако, понравилась академику Геле Французский консул в Одессе Ксавье Оммер де Гелль (1812--1848 гг.), естествоиспыталель, инженер, геолог и путешественник, академик, автор статей «Les frиres Moraves а Sarepta», «Kichinev, capitale de la Bessarabie » и др. и он придумал восковую поливу, которая дала возможность Оловсону осуществить свою затею» [5, с. 18]. У А. Защука записано: «Здесь помещик полковник Олофсон изобрёл особенные каменные кади для хранения вина, составляющие весьма важную статью для сельскохозяйственной промышленности в этих безлесных местах, где деревянная посуда недоступна для селянина по ее дороговизне. К сожалению, эти каменные кади почти забыты и мало употребляются. несмотря на выгоды, которые могли быть доставлены ею здешним виноделам» [18, с. 144, 193]. О новшествах А. А. Олофсона слышал и поляк И. Крашевский. В начале августа 1843 года, проезжая к Бендерам он отметил: «тут мы узнали, что на нашем пути лежат Каушаны, резиденция ханов, а сегодня место жительства пана Олофсона, изобретателя каменных кадей для вина -- не было никаких причин идти смотреть» [57, с. 117].

Результаты новаторских изобретений по виноградарству и виноделию А. А. Олофсон представлял на разных сельскохозяйственных выставках в Бессарабской области (Кишиневе) и Херсонской губ. (Одессе). Еще в 1842 году Ученый комитет Министерства государственных имуществ выразил пожелание, чтобы Олофсону была объявлена признательность «в поощрении его к дальнейшей по части виноделия опытам». Министр государственных имуществ счел возможным наградить Олофсона медалью. Комитет, находя, что старания Олофсона похвальны, полагал, однако, что применяемые им кадки не скоро смогут способствовать успехам местного виноделия, и в связи с этим обратился предварительно в Общество сельского хозяйства Южной России с просьбой высказаться относительно улучшений, вводимых Олофсоном. Совет Общества сельского хозяйства Южной России в 1846 г. признал, что кадки Олофсона имеют существенные преимущества: во-первых, они обходятся почти вдвое дешевле деревянной посуды, которую могут заменить даже в погребах; во-вторых, уменьшают потребность в дефицитном лесоматериале для бочкотары, ликвидируют недостаток в деревянной посуде, особенно ощутимый в урожайные годы и вынуждающий виноградарей оставлять виноград на кустах; в-третьих, каменные кадки могут служить как для брожения, так и для хранения вина, которое к тому же не подвергается в нихутечке и усушке. В результате Ученый комитет министерства государственных имуществ пришел к заключению, что полковник Олофсон заслуживает награждения золотой медалью второго разряда и 150 руб., на основании Устава о городском и сельском хозяйстве [28, с. 93].

Свою награду винодел получил только на выставке 1847 года, устроенной Обществом сельского хозяйства в Одессе. Тогда Ученый комитет выдал 2 золотые и 4 серебряные медали, из числа «установленных за труды и успехи по сельскому хозяйству», бессарабский помещик А. А. Олофсон был награжден Малой золотой медалью (за труды по виноделию) [29, с. 76].

О последних годах жизни А. А. Олофсона не известно почти ничего. Скорее всего, он умер в 1860-х гг. По сообщению М. Балласа, его виноградники перешли к Глотову и к 1898 г. «от кадей этих не осталось и следа» [5, с. 18]. В отличие от описанных «кадей», в специальной литературе по виноделию сохранился целый ряд работ, список которых пока нельзя считать исчерпывающим.

А теперь откроем еще одну грань интересов А. А. Олофсона, связанную с археологией, хотя и выразилась она в написании лишь статьи «О примечательных курганах, Бессарабской области в Бендерском уезде». Эта работа была подготовлена в 1843 г. и вышла в 1848 г. в Одессе, в одном из наиболее престижных археологических изданий того времени [33, с. 550554]. В ходе изучения истории ее написания стало известно, что А. А. Олофсон подготовил эту работу «на основании изданной г. Коппеном брошюры о курганах» [54, с. 100]. Теперь ясно, что речь идет о статье П. И. Кеппена «Список известнейшим курганам России» 1837 г., вышедшей в газете, а затем отдельной брошюрой [23; 24]. Здесь мы хотим обратить внимание на тот факт, что в 1843 г. П.И. Кеппен написал «Замечания о каменных кадях, употребляемых в виноделии у бессарабского помещика Оловсона». И хотя пока все детали ситуации не ясны, уже сейчас можно сказать, что академик, специалист по виноделию и археолог П. И. Кеппен был знаком с А. А. Олофсоном и позже включил 9 курганов из его сводки в дополнение к «Списку известнейших курганов России» [44, с. 42-55]. Но и это не все: примерно тогда же И. Н. Халиппа привел описания курганов из той же статьи (хотя и в иной последовательности) как часть списка «древностей бессарабских», собранный губернатором П. И. Федоровым в 1837-- 1838 гг. [54, с. 100-105].

Так или иначе, статья А. А. Олофсона является первой специальной работой о курганах Буджака, которая сначала имела широкий научный резонанс, но позже стала почти исключительно фактом историографии. Она основана на его личных полевых наблюдениях и содержит данные по археологии, истории и этнографии. В ней описано 14 крупных и (или) примечательных, в основном «именных» могильных насыпей правого берега долины Днестра от низовий р. Ботна до устья р.Бык: Ку Стылб (у Бульбок), две над долиной Гаджиешты, Шведский, Турецкий и Москалуй (у Варницы), Драгайселор (на землях Киркаешт), Суворовский (у. Бендер) и др. Некоторые из них стоят на своих местах до сих пор, другие не сохранились, но в этой статье мы поговорим о пяти насыпях одного микрорайона.

Речь пойдет о курганах, так или иначе связанных с приднестровским отвершком Верхнего Траянова вала (главным валом укрепленного района к востоку от с.Копанка), который перерезает Кицканский полуостров по линии, на которой была организована оборона против нападения с левого берега долины р. Днестр. К сожалению, этот район, а точнее его валы и курганы, довольно плохо представлены как на старых, так и на новых (доступных нам) картах, возможно, из-за сильной залесенности местности уже в Х1Х ст. [46, с. 223]. Поэтому для топографической привязки мы использовали карту 1977 г. (Ь35-48-В).

Курган Ханский. «Там, где Троянов вал, идущий горой по правой стороне Ботны, круто поворачивает к Днестру, в 100 саженях от вала, возле транспортной дороги из Тирасполя в Измаил, есть древний круглый курган, которого срезанный верх образует площадку. Высота кургана 2^ сажени [5,2 м], окружность в основании 80 саженей».

Курган Широкий (по-молдавски Лат). «В 550 саженях на восток от Ханского, находится курган, фигура которого показывает, что он не курган собственно, а укрепление, какие строили в самой глубокой древности, то есть обведенная рвом круглая насыпь или вал. Ров вокруг укрепления проведен совершенно правильным кругом, которого диаметр 52 сажени. С восточной и западной сторон ров не прокопан на 3 сажени, чтобы служить входом в укрепление, в которое входили или въезжали, вероятно через вал, возвышающийся теперь в виде гласиса до самой кроны. Крона вала не образует правильного круга; она имеет вид яйца и с одной стороны подходит ко рву ближе, чем с прочих сторон. План и разрез этого укрепления прилагается. Должно предполагать, что это укрепление не только современно так называемому Троянову валу, но что оно построено прежде, сначала для защиты занятой земли, а потом служило опорой строившим вал».

Курган Шорба (слово татарское -- род кашицы). «В двух верстах от кургана Широкого, на свободной от леса поляне находится древний курган не выше полусажени. Окружность его в основании 30 сажень. Курган и поляна имеют одно название. Татарам, которым в важных случаях Копанская гора служила сборным местом, поляна в лесу была необходимость. Они тут варили и шорбу свою, от чего поляна и находящийся на ней курган получили название. олофсон бессарабия виноградарство курган

Курганы Близнецов (по-молдавски -- дежемини-лор). Около двух верст от кургана Шорбы к югу, близ Троянова вала, идущего по склону горы со стороны Днестра, находятся плотно один возле другого два небольшие кургана. Название не относится к сходству курганов, котораго они и не имеют, притом же один несколько больше; почему можно предполагать, что название дано по какому-либо преданию, ныне забытому» [32, с. 552-554].

Привязка двух первых объектов не вызывает затруднений. Ясно, что курган Ханский высотой более 5 м, с геодезическим пунктом на вершине и абс. отметкой +158,1 м, и сегодня стоит к З от дороги из Киркаешт в с. Плоп- Штубей. Могила Лат расположена, как и измерил А.А. Олофсон, в 1115 м к

В-ЮВ от предыдущего, на паевых участках жителей Копанки. Судя по карте, в 1977 г. на ней стояла водонапорная башня, а сама она имела абс. отметку +150,1 м. Что касается других курганов, расположенных в 2 и 4 верстах от к югу Лата, то и сейчас это место находится под лесом, а на карте 1977 г. и других они отсутствуют (Рис. 4).

Но вернемся к Могиле Лат, которая, на наш взгляд, действительно является укреплением, но переделенным из более древнего кургана. У нас появилась возможность опубликовать ее план, который А. А. Олофсон упоминал еще в 1843 г. (Рис. 2).

Рис. 2. «План Могилы Лат (Широкой)» 1843 г.



Более того, приведем еще один план этого района 1841 г. (Рис. 3).

Рис. 3. Могила Лат и Траянов вал на карте 1841 г. [46, фото 14].

Здесь следует дополнить, что, судя по карте, в одну группу с курганами Ханский и Лат входило еще, как минимум, три насыпи: две высотой около 1 м возле Могилы Ханской, высотой более 2 м к ЮВ от Могилы Лат и высотой более 3 м -- в 1,1 км от Лата, возле бывшей тракторной бригады Копанки (Рис. 4).

Рис. 4. Курганы района с Команка на карте 1977 г.



Как видим 175 лет назад, не проводя раскопок, А. А. Олофсон сделал важное наблюдение о связи некоторых курганов с древними валами Буджака. В данном случае перед нами участок оборонительного вала позднеримского времени, насыпанный чуть ниже линии водораздела перед курганной цепью, ориентированной по линии В-СВ -- З-ЮЗ. Оставшиеся за ним в тылу курганы в полосе до 200 м были использованы как оборонительные укрепления (Могила Лат) или как наблюдательные пункты (Курган Ханский).

И под конец обратим внимание на еще один момент. В археологической литературе связь между А. А. Олофсоном и Одесским обществом истории и древностей настолько прочно закрепилась, что он не раз назывался его членом [56, с. 4]. Наши поиски показали, что это не так, так как в ранних отчетах Общества «коллежский советник Оловсон» отмечен среди «сторонних лиц», в противовес «действительным членам общества» [33, с. 7].

Так или иначе, как было показано выше, личный вклад А. А. Олофсона не только в археологию, но в сам ход истории Северо-Западного Причерноморья в ХІХ ст. является многогранным, значительным и ярким, а его жизнь может стать примером для подражания.

Список использованных источников и литературы

1. Алфавит высочайшим приказам генварской трети, 1818 года. -- С.-Пб.326 с.

2. Алфавитный список гг. подписчиков // Сочинения Фаддея Булгарина. - Т. 2. - Ч. 3. - С.-Пб., 1827.- С. I-XV.

3. Анцупов И. А. Государственная деревня Бессарабии в XIX веке: 1812--1870 гг. / И. А. Анцупов. -- Кишинев, 1966. -- 262 с.

4. Анцупов И. А. Земледельческий отход в селениях государственных крестьян Бессарабии (30--60-е гг. XIX в.) / И. А. Анцупов // Известия АН Молдавской ССР : серия общ. наук. -- № 8. -- Кишинев, 1964. -- С. 23--29.

5. Баллас М. Виноделие в России. Южная Россия (Бессарабия, Xерсонская, Подольская и Екатеринославская губернии). / М. Баллас. -- Ч. 5.

- С.-Пб., 1899. - 455 с.

6. Берг Л. С. Население Бессарабии: этнографический состав и численность / Л. С. Берг // Труды Комиссии по изучению племенного состава населения России. -- Т. 6. -- Петроград, 1923. -- 59 с.

7. Бернштейн С. Б. О языке города Болграда / С. Б. Бернштейн // Ученые записки Института славяноведения. -- 1950. -- Т. II. -- С. 225--231.

8. Булгарин Ф. Россия в историческом, статистическом, географическом и литературном отношениях. Ручная книга для русских всех сословий. Статистика. / Ф. Булгарин. -- Ч. 2. -- С-Пб., 1837. -- IV, 250, 2, 23 с.

9. Васильев И. Н. Несколько ударов по хвосту тигра: операция на Березине осенью 1812 г. / И. Н. Васильев. -- Москва, 2001. -- 351 с.

10. Висковатов А. Историческое описание одежды и вооружения Российских войск, составленное по высочайшему повелению. / А. Висковатов. Ч. 10. - С.-Пб., 1851. - 418, XLIV с.

11. Высочайшие приказы, отданные в присутствии Е.И.В. государя императора в Санктпетербурге 1802 года. -- С.-Пб., 1802. -- 300 с.

12. Высочайшие приказы, отданные в присутствии Е.И.В. государя императора в Санктпетербурге 1804 года. -- С.-Пб., 1804. -- 200 с.

13. Высочайшие приказы, отданные в присутствии Е.И.В. государя императора в Санктпетербурге 1806 года. -- С.-Пб., 1807. -- 268 с.

14. Высочайшие приказы о чинах военных за 1812 год. -- С-Пб., 1812. - 236 с.

15. Географическо-статистический словарь Российской империи / Сост. П. Семенов. - Т. 2. - С-Пб., 1865. - 898 с.

16. Гренадерские и пехотные полки / 2-е изд., испр. и доп. под ред.

B. К. Шенк по 1 апр.1909 г. - С-Пб., 1909. - 232 с.

— Долгоруков П. И. 35-й год моей жизни или два вёдра на 363 ненастья (Дневник) / П. И. Долгоруков / / Звенья : Сборники материалов и документов по истории литературы, искусству и общественной мысли XIX века. -- Т. IX. -Москва, 1951. -- С. 5--154.

— Защук А. Бессарабская обл. / А. Защук // Материалы для географии и статистики России, собранные офицерами генерального штаба.-Т. 1. / Сост. А. Защук. -- С.-Пб., 1862. -- 582 с.

17. Извлечения из отчета Общества сельского хозяйства южной России / / Земледельческая газета, 1836. -- № 42. -- Мая 26.

18. Богданович М. История войны 1813 года за независимость Г ермании, по достоверным источникам / М. Богданович. -- Т. 1. -- С-Пб., 1863. -- 691 с.

19. Бутурлин Д. История нашествия императора Наполеона на Россию в 1812 году. / Д. Бутурлин. -- Ч. 2. -- С-Пб., 1838. -- 426 с.

20. История Молдавии. Документы и материалы. -- Т. 3 : Положение крестьян и крестьянское движение в Бессарабии (1812--1861 гг.). Ч. 2 : сборник документов / Гл. ред. Я. С. Г росул. -- Кишинев, 1969. -- 691 с.

21. Кеппен П. И. Список известнейшим курганам России / П. И. Кеппен // Северная пчела. - 1837. - № 1. - С. 3- 4; № 2. - С. 7-8; № 3. - С. 10-12.

22. Кеппен П. И Список известнейшим курганам в России. / П. И. Кеппен. -- С.-Пб. : Тип. Н. Г реча, 1837. -- 35 с.

23. Колонии Саратского округа, в Аккерманском уезде Бессарабской области / / Журнал Министерства внутренних дел. -- 1853. -- Ч. 42. -- С. 126-- 137.

24. Коммерческая газета, 1834. -- № 8. -- Января 18. -- С. 29--32.

25. Кондаков Ю. Е. Пастор И.Линдль и религиозная эмиграция из Германии в Россию / Ю. Е. Кондаков // Апокриф. Жизнь 4. -- 2011. -- № 8 (44). - С. 57-73.

26. Макаренко П. П. Очерки истории виноградарства Бессарабии и Левобережья Поднестровья. / П. П. Макаренко. -- Кишинев, 1988. -- 262 с.

C. Медали, раздаваемые Ученым комитетом // Обзор действий Департамента сельского хозяйства в течении пяти лет, с 1844 по 1849 год. --Пб., 1850. - 288 с.

27. Месяцеслов с росписью чиновных особ, или общий штат Российской империи на лето от Рождества Христова 1821. -- Ч. 1 : 1821. -- С.-Пб., 1820. -533 с.; на лето от Р.Х. 1823. -- Ч. 1. -- С.-Пб.,1822. -- 454 с.; на лето от Р. Х. 1828.-Ч. 1. - С.-Пб., 1827. - 1044 с.; на 1833. - Ч. 1. - С.Пб., 1832. - 860 с.

28. Обозрение русских газет и журналов за первую половину 1834 года // ЖМНП. - 1834. - Ч. IV. - С. 461-536.

29. О виноделии в 1851 году в Новороссийском уезде // Земледельческая газета, 1852. -- № 64. -- 8 августа. -- С. 505--512.

30. Олофсон [А. А.] Примечательные курганы Бессарабской области в Бендерском уезде / А. А. Олофсон / / ЗООИД. -- 1848. -- Т. II. -- С. 550--554.

31. Отчет Одесского общества истории и древностей с 14 ноября 1842 по ноябрь 1843 года. -- Одесса, 1843. -- 23 с.

32. ПСЗРИ-1. - Т. XXXV. - №27312 - 22 Марта 1818 г. - С.-Пб., 1830. 672 с.

33. ПСЗРИ-2. - Т. 3. - №2122. - 30 Июня 1828 г. - С.-Пб., 1830. - 1648 с.

34. ПСЗРИ-2. - Отд.1. - Ш. - № 6298. - 1 июля 1833 г. - С.-Пб., 1830. - 1115 с.

35. Попечительный Комитет об иностранных поселенцах Южного края России 1799--1876. Аннотированная опись дел 1834--1835 гг. -- Одесса, 2001.-Т. 4. - 312 с.

36. Расписание армии адмирала Чичагова, в декабре 1812-го года // История нашествия императора Наполеона на Россию в 1812 году. / Соч. полковником Д. Бутурлиным. -- Ч. 2. -- С.-Пб., 1824. -- 4, 418, V с.

37. Расписание армии, под предводительством генерал-фельдмаршала графа Барклая-де-Толли, пред возвращением из Франции в 1814 году // История войны 1814 года во Франции и низложения Наполеона I, по достоверным источникам / Соч. ген.-лейт. М. Богдановича. -- Т. 2. -- С.-Пб., 1865. - 258 с.

38. РГИА. - Ф. 1349. - Оп. 3. - Д. 1614. - 18 л.

39. РГИА. -- Ф. 379. -- Оп. 2. -- Д. 110 «Об отводе коллежскому советнику Оловсону участка земли в Бессарабской области под виноградный сад» (02.03.1831.-04.09.1836 гг.). - 33 л.

40. РГИА. -- Ф. 383. -- Оп. 4. -- Д. 3520 «По отношению Ш-го департамента государственных имуществ об отводе коллежскому советнику Олофсону земли под разведение леса» (20.01.--02.05.1841 г.). -- 71 л.

41. Репников Н. Список курганов, составленный академиком П.И.Кеппеном / Н. Репников // ИТУАК. -- 1908. -- Вып. 42. -- С. 42--55.

42. Русская армия в 1812 году: каталог русских книг по истории Отечественной войны библиотеки Ив. Хр. Колодиева. Отдел военный. -- Минск, 1912. -- 82 с.

43. Сапожников И. В. Древние валы Бессарабии или Буджака: из истории картографирования в ХУІІІ--ХІХ вв. / И. В. Сапожников / / МАСП. - 2011. - Вып. 12. - С. 206-236.

44. Сапожников И. Каушаны во второй половине ХУІІІ века: дворец Кырым Герай хана и другие сооружения / И. Сапожников // Scriptorium nostrum. - 2016. - № 3 (6). - С. 194-229.

45. Список кавалерам императорских российских орденов всех наименований. -- Ч. 3 : на 1827 год. -- С.-Пб.,1828. -- 556 с.

46. Список кавалерам российских имп. и царских орденов. -- Ч. 2 : за 1849 год. - С.-Пб., 1850. - 716 с.

47. Список чинам в гражданской службе состоящих первых четырех классов. -- Ч. 1 : 1820 года. -- С.-Пб., 1820. -- 387 с.

48. Список чинам в гражданской службе состоящих первых четырех классов (пятого и шестого классов). -- Ч. 1 : 1821 года. -- С.-Пб., 1821. -- 424 с.; Ч. 1 : 1823 года. - С.-Пб., 1823. - 625 с.; Ч. 1 : 1826. - С.-Пб., 1826. - 609 с.; Ч. 2 : 1832 года. -- С.-Пб., 1832. -- 644 с.

49. Статистическое описание Бессарабии собственно так называемой или Буджака с приложением генерального плана его края, составленное при гражданской съемке Бессарабии, производившейся] по Высочайшему повелению [с] размежевание[м] земель оной на участки с 1822 по 1828 год. -- Аккерман, 1899. -- 521, ІІІ с.

50. Струков С. О состоянии сельского хозяйства в Южной России // ЖМГИ. - 1853. - Ч. 52. - С. 64-94.

51. Халиппа И. Н. Сведения о древностях бессарабских, собранные военным губернатором П. И. Федоровым в 1837--1838 гг. / И. Н. Халиппа / / ТБГУАК. - 1902. - Вып. 2. - С. 98-115.

52. Циганенко Л. Ф. Вплив дворянських родин Бессарабії на економічний розвиток краю (перша половина ХІХ ст.) / Л. Ф. Циганенко / / Проблеми історії України ХІХ -- початку ХХ ст. -- 2008. -- Вип. ХУ. -- С. 158-- 174.

53. Черняков И. Т. Одесскому обществу истории и древностей -- 150 лет / И. Т. Черняков / / 150 лет Одесскому обществу истории и древности 1839-- 1989. Тезисы докладов юбилейной конференции 27--28 октября 1989 г. -- Одесса, 1989. -- С. 1--4.

54. Kraszewski J. I. Wspomnienia Odessy, Jedyssanu i Budzaku: dziennik przejazdzki w roku 1843 od 22 czerwcado 11 wrzesnia. / J. I. Kraszewski. -- Т. 3. -- Wilno, 1846. -- 4, 175 с.

Список публикаций об изобретениях А. А. Олофсона (составлен авторами статьи)

1. Описание мельничного колеса, изобретенного бессарабским помещиком Оловсоном // Листок общества сельских хозяев Южной России. -- 1833. -- № 6. - С. 91.

2. Описания машины для раздавливания виноградных ягод, изобретенной помещиком Оловсоном // Листок общества сельских хозяев Южной России. -- 1833. -- № 7. -- С. 107.

3. Олофсон А. О паровом мытье (Каушаны, 21 февраля 1842) / / Посредник. Газета промышленности, хозяйства и реальных наук. -- С.-Пб., 1842. -- № 18. - 6 мая. - С. 142-143.

4. Каменные кади для вина, изобретенные коллежским советником Оловсоном // Записки общества сельского хозяйства Южной России. -- 1843. - С. 81.

5. Олофсон. Каменные кади / / ЖМГИ. -- 1843. -- Т. IX. -- Отд. IV. -- С. 50.

6. Стевен Х., Кеппен П. Замечания о каменных кадях, употребляемых в виноделии у бессарабского помещика Оловсона /

7. / ЖМГИ. -- 1843. -- Т. IX. - Отд. IV. - С. 54.



Приложение 1

Сокращения

ЖМГИ -- Журнал министерства государственных имуществ (Санкт -Петербург)

ЖМНП -- Журнал Министерства народного просвещения (Санкт -Петербург)

ЗООИД -- Записки Одесского общества истории и древностей (Одесса)

ИТУАК -- Известия Таврической ученой архивной комиссии (Симферополь)

НБУВ -- Национальная библиотека Украины им. В.Вернадского (Киев).

ПСЗРИ -- Полное собрание законов Российской империи (Санкт-Петербург).

РГИА -- Российский государственный исторический архив (Москва)

ТБГУАК -- Труды Бессарабской губернсокй ученой архивной комиссии (Кишенев).



Приложение 2

Колонии Саратского округа, в Аккерманском уезде Бессарабской области [25, с. 126-137]

В 50 верстах от Аккермана и в 120 от Кишинева, простирается широкая Саратская долина у подножия, одетого виноградниками восточного ската небольшой возвышенности, которая тянется от севера на юг. Расположенная здесь колония Сарата построена правильно, в виде продолговатого четырехугольника, который пресекается посередине большой дорогой, ведущею на восток к Аккерману, а на запад -- в другие немецкие колонии, столь многочисленные в здешнем уезде.

Кроме этой дороги, во всю длину селения, от севера к югу, пролегают еще /127/ две улицы. Все они имеют до сорока шагов в ширину и обведены четырехфутовой каменной оградой, с целым рядом опрятных ворот для въезда во двор каждого из хозяев колонии.

Двухсаженное пространство между домами и означенной оградой усажено деревьями. Домики построены в простом сельском вкусе, довольно низки и покрыты тростником. На каждом дворе есть колодец, но вода вообще нехороша: содержа в себе значительную примесь соли и селитры, она притом часто бывает еще горька.

Только немногие колодцы дают воду, годную для питья, варки и стирки; по большей части не пьет ее даже и домашний скот. Уверяют, что сильная горечь происходит от глинистой почвы, объемлющей колодец во всей его глубине: это подтверждается тем обстоятельством, что немногочисленные колодцы с хорошей водой имеют на дне песчанистую почву. На задах дворов везде разведены сады с множеством плодовых деревьев; некоторые из них, в хорошие годы, дают и небольшие сборы овощей.

Вся восточная сторона колонии омывается длинной полосой стоячей воды, известной под названием «реки Сараты». По значительному своему протяжению и своей часто немалой ширине и глубине, эта мокрая балка действительно имеет сходство с рекой; но все же она не что иное, как водоскоп [водосборник], /128/ прибывающей от тали снегов и проливных дождей, а в жаркое время пересыхающий, местами совершенно. Впрочем, служа водопоем для многочисленных стад колонии, эта «река», при недостатке хорошей колодезной воды, приносит здесь неоценимую пользу. По временам оживляется она множеством рыб и раков, которые, однако ж, невкусны, потому что вода совсем не так свежа и чиста, как проточная.

Вид колонии, особенно от востока к западу, и притом в то время, когда почва одета зеленью, представляется хотя и не очаровательным, но среди пустынной степи истинно-приятным. Взор прежде всего привлекает миловидная, окруженная тополями церковь, которой башня господствует над всей долиной, а колокол оглашает ее своими звуками. Из-за зелени деревьев мелькают мирные, белые домики, как будто зазывающее к себе усталого путника на подкрепление и на отдых. На южной оконечности колонии, в некотором расстоянии от жилых мест, лежат плантация вишневых и сливовых деревьев, которую жители называют «лесом». Ближайшую окрестность Саратской колонии составляют деревни русских, болгарских, молдаванских и немецких переселенцев, которые, большей частью, водворены здесь уже позже.

В колонии считается всего 101 хозяйство, и каждому из них отведено по 60 дес. /129/ Сарата основана в 1821 году стараниями римско-католического священника Игнатия Линделя, который, прибыв в 1820 году в Санкт- Петербург, удостоился счастья лично представиться блаженной памяти императору Александру и изложить его величеству свои виды касательно водворения колонистов на Юге России.

Назначенный пробстом или приором римско-католической церкви в Новороссии и снабженный, кроме денег, пособиями всякого рода, отправился он, в 1822 году, для выбора под колонию удобного места, что совершенно предоставлено было его усмотрению. При совершенном незнании края, Линдель избрал Саратскую долину, руководствуясь отзывами сведущих туземцев и старожилов. Немедленно водворились здесь 40 семейств, наполовину из Виртемберга [Вюртемберга] и из Баварии: баварцы пришли в Россию только за год перед тем тремя отдельными партиями; а виртембергцы явились еще в 1820 году, и в ожидании отвода земель, проживали частью в Одессе, частью в окружающих ее немецких колониях. В 1822 году, Сарата усилилась новыми выходцами из Баварии и Виртемберга, так что число хозяев возросло до 60; в 1823 году прилив новосельцев заключился прибытием еще нескольких партий из Виртемберга.

Все колонисты совершали путь из-за границы по суше и притом без всяких особенных затруднений. Несмотря на то, что баварские выходцы /130/ были римско-католики, а виртембергские -- лютеране, все они соединились в одну церковную общину.

У баварцев главным занятием на родине было хлебопашество, и притом пиво составляло для них любимый напиток; виртембергцы, напротив, вышли из таких мест, где народ преимущественно занимается виноделием и больше привык к виноградному вину. Это последнее обстоятельство имело, как увидим, большое влияние на хозяйственный быт не только самой Сараты, но и других колоний которые вскоре начали ей подражать.

Любопытно вспомянуть, что, во время прибытия поселенцев, степь здешняя занята была двумя молдаванами и двумя болгарам, которые пользовались ей в виде пастбища для многочисленных своих стад: и теперь еще ходят рассказы о том времени, когда люди эти хозяйничали над обширным ее пространством, как патриархальные владыки считая невозбранно за свою собственность всякую полосу земли, где ступили ногой. Владычество же татарское оставило здесь следов, по-видимому, весьма мало.

Поселенцы не нашли себе никакого готового убежища и до постройки домов жили в землянках, устроенных собственными же их трудами. В пособие от казны получили они, на первый случай, 30000 руб. асс., которые употреблены преимущественно на обстройку, а частью и на покупку съестных /131/ припасов. Большая часть этих людей были совершенно бедны; всего лишь от десяти до пятнадцати человек имели некоторые средства и только трое могли назваться достаточными.

Вначале постигали колонистов разные тяжкие испытания. Лихорадка и понос причиняли между ними значительную смертность; вскоре дал себя почувствовать и недостаток съестных припасов. Г де было взять их на первый раз для шестидесяти семей новых поселенцев? Хотя, в то время существовала уже большая часть других немецких колоний в Бессарабии, но они были еще так бедны, что едва имели необходимое для собственного продовольствия.

Пришлось подвозить жизненные припасы из Кишинева: но для столь значительного числа нуждающихся и этого было недостаточно; да притом не всякий мог и прибегнуть к такому способу: одного удерживала бедность, другого -- общественные работы. Единственной пищей служила кукуруза: не было ни хлеба, ни мяса, ни молока. Лишения такого рода не могли не оказать вредного действия на здоровье, а к этому присоединялось еще употребление негодной для питья воды и, па первое время, недостаток хороших помещений.

Поселенцы хотя и успели к концу года построить себе домики, но последние далеко еще не удовлетворяли требованиям исправного жилья и доставляли непривычным к климату чужеземцам плохую /132/ защиту от господствующих здесь зимой ветров, дождей и снежных метелей. К тому же здоровым приходилось тесниться водном помещении со множеством больных.

Чтобы скорее закончить картину испытаний, которым подверглись новосельцы, упомянем еще, что в 1831 году холера похитила у них 49, большей частью, взрослых жертв, а в 1834 году, еще 40 человек всех возрастов умерло от повальной горячки. Землетрясений случилось в Сарате только два: первое, 14 ноября 1829 года, замечательно было тем, что после него колодезная вода сделалась совсем негодной к употреблению; второе последовало 11 января 1838 года: оба сопровождались сильным колебанием, однако же не причинили никакого дальнейшего вреда. Скотских падежей в колонии было всего три: с 1828 по 1829 годы пало 700 голов скота, с 1835 по 1836 --500, с 1845 по 1846 -- 600. Саранча являлась четыре раза, а именно: в 1823, 1826, 1836 и 1847 годах; впрочем, только в 1826 и 1836 годах причинила значительные опустошения.

Перейдем теперь к более утешительному изображению тех благоприятных влияний, которые не только выручили колонию из постигавших ее бед, но и возвели ее мало-помалу на степень нынешнего ее процветания. /133/

...